А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов, Н. В. Клюева, Ю. К. Корнилов, В. А. Мазилов, Ю. П. Поваренков, В. Д. Шадриков

Вид материала

Документы

Подобный материал:

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 58

ЛИТЕРАТУРА

Балин В. Д. Психическое отражение. Элементы теоретической психологии. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2001.
Березина Т. Н. Многомерная психика. Внутренний мир личности. — М.: ПЕР СЭ, 2001.
Блинникова И. В. Роль зрительного опыта в репрезентации окружающей среды // Ментальная репрезентация: динамика и структура. М.: ИП

РАН, 1998. С. 101—132.

Брушлинский А. В. Ментальная репрезентация как системная модель в когнитивной психологии / А. В. Брушлинский, Е. А. Сергиенко. Ментальная репрезентация как системная модель: динамика и структура. М., 1998.
Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М.: МГУ,

1982.

Дружинин В. Н. Когнитивные способности: структура, диагностика, развитие. — М., 2001.
Когнитивная психология / Под ред. В. Н. Дружинина, Д. В. Ушакова — М.: ПЕР СЭ, 2002. — 480 с.
Кубрякова Е. С., Демьянков В. З. К проблеме ментальных репрезентаций // Вопросы когнитивной лингвистики. — М.: Институт языкознания; Тамбов: Тамбовский гос. университет им. Г. Р. Державина, 2007.№№ 4.

С. 8—16.

9. Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Крат-
кий словарь когнитивных терминов. — М.: Филол. ф-т МГУ им. М. В. Ло-
моносова, 1996.

10. Ломов Б. Ф. Когнитивные процессы как процессы психического от-
ражения // Когнитивная психология / Под ред. Б. Ф. Ломова. М.: «Наука»,

1986. С. 7—20.

Ментальная репрезентация: Динамика и структура. Е. А. Андреева, В. И. Белопольский, И. В. Блинникова и др. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1998.
Протопопова И. Когнитивные исследования [Электронный ресурс] // Картина мира: клуб альтернативных реальностей: [сайт]. — [Б. м., б. г.]. — URL: ссылка скрыта. kartinamira. info/science/86-cognition (25.07.10).
Ребеко Т. А. Ментальная репрезентация как формат хранения информации // Ментальная репрезентация — динамика и структура. М.: ИП

РАН, 1998. С. 135—162.

14. Ришар Ж. Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, на-
хождение решений. — М.: Институт психологии РАН, 1998.

15. Холодная М. А. Психология интеллекта: парадоксы исследования. —

Томск-М., 1997.

С. С. Дмитриева, Л. Л. Панченко

«Синдром исчезнувшего близнеца» как один из пренатальных факторов, влияющих на формирование личностных особенностей человека

Интерес исследователей с каждым годом все чаще сосредотачивается на проблемах раннего развития человека. На сегодняшний день проведен целый ряд исследований, посвященных теме прена-тальных и перинатальных влияний на личность и психофизическое развитие человека. Например, исследования стресса и психотравми-рующих ситуаций представляют доказательства того, что не только физические, но также и психологические условия, будучи передаваемыми организмом беременной женщины, влияют на психофизическое развитие ребенка. Долгосрочные исследования показывают, последствиями пренатального стресса и психотравмирующих ситуаций могут быть самые различные особенности. Приведем примеры только некоторых из них. В младенческом возрасте это невропатия, чрезмерная возбудимость и нарушение саморегуляции. В детском возрасте это более раннее появление страхов, снижение адаптивности, недостаточный контроль импульсов, повышенная агрессивность, эмоциональные расстройства, поведенческие нарушения и высокий уровень социальных проблем. Во взрослом это могут быть специфичные страхи, склонность к асоциальному и суицидальному поведению, конфликтность и стремление самоутвердиться, нарушения половой идентификации, поиск помощи извне в ситуации стресса и др. [2, 3, 4, 12]. Ряд этих последствий может оставлять заметный отпечаток на личности человека и, возможно, на всю его последующую жизнь.

Одним из малоизученных, но очень важных пренатальных факторов, влияющих на личностные особенности человека, является «синдром исчезнувшего близнеца». Суть этого синдрома заключается в том, что во время беременности двойней на определенном сроке, как правило, в первом триместре, один из близнецов по ряду причин погибает. В некоторых случаях зародыш вместе с зародышевым мешком абсорбируется в организм матери или близнеца, в других случаях происходит выкидыш, но, так или иначе, теряется только один ребенок из пары [1, 6, 7, 16].

Об этом феномене в психологическом аспекте зарубежные ученые впервые активно заговорили в 1980—1990-е гг. К этому периоду был накоплен значительный практический опыт «клиент-терапевтических» отношений по данной проблеме, и по мере совершенствования процедур УЗИ, все больше прояснялись и подтверждались подлинные психологические причины возникающих у ряда детей и взрослых психологических затруднений. Отметим, что мнения ученых расходятся в вопросе о том, с какого срока беременности потеря близнеца оказывает влияние на выжившего близнеца. Одни авторы считают, что о последствиях утраты можно говорить только в случае гибели эмбриона после 10—15-й недели беременности [14, 16], другие говорят о том, что психологические последствия утраты могут иметь место и до 10—12-й недель [7, 15, 16]. В настоящее время споры по этому вопросу продолжаются, и в данном направлении необходимы дальнейшие исследования.

Для того чтобы понять последствия потери близнеца, необходимо понять характер их взаимоотношений. Близнецы имеют сильную привязанность друг к другу. Р. Сэндвисс говорит о том, что связь между ними может быть настолько глубокой и интимной, что она пересекает эмоциональные, психологические, духовные и даже физические границы [15]. Науке известно много фактов, когда близнецы разделены с рождения, но интуитивно знают о существовании брата или сестры. А в случае воссоединения во взрослом возрасте между ними быстро устанавливается высокий уровень интимности, свойственный близнецам, растущим с рождения вместе [9]. Потеря близнеца может вызвать глубокое потрясение. Это может привести к нарушениям идентичности, стратегий выживания, механизмов совлада-ния со стрессом, а также может стать основой эмоциональных и психологических проблем у выжившего близнеца. Ряд психологов утверждают, что выжившие близнецы могут настолько глубоко страдать от потери, что некоторые из них требуют поддержки на протяжении всей жизни [8, 14 и др.].

Дж. Вудвард, психотерапевт из Великобритании, провела обширные исследования потери близнецов в своей клинической практике. Она пришла к выводам, что такого рода потеря может повлиять в целом на личность выжившего близнеца, его способность доверять окружающим, на его эмоциональное состояние, на желание жить [17].

Другой психотерапевт из Великобритании, О. Сэндбэнк, приводит доказательства влияния перинатальных потерь близнеца на личность выжившего. В частности, некоторые из них переживают глубокое чувство утраты без сознательного знания того, что они близнецы [14]. В свою очередь, американская исследовательница К. Дэнис говорит о том, что страх спать в одиночестве, внезапный страх потеряться или быть брошенным, глубокое одиночество, беспокойство, возвращающиеся сны о близнеце, расстройство пищеварения, «голоса», критическая эмоциональная чувствительность, шизофрения и даже раздвоение личности — все это может быть следствием «синдрома исчезнувшего близнеца». Если выживший близнец не знает, что он «безблизнецовый близнец», он не может справиться с этими непонятными эмоциями. Если же он знает о том, что потерял близнеца, то возможности терапии такой травмы очень велики [11].

На основании анализа работ разных авторов можно выделить следующие психологические проявления последствий утраты близнеца в утробе матери: склонность к депрессии, изоляции, одиночеству, чувству вины, чувству незащищенности, тревоге, горю, печали; триада чувств «вина, гнев, страх»; восприятие мира как небезопасного, страх смерти, агрессия по отношению к окружающим; дезориентация, диссоциация, нарушения структур привязанности; сложности идентификации и выстраивания отношений; психосоматические расстройства и др. [7, 9, 10, 11, 13, 14, 15, 16, 17].

По результатам данных исследований мы видим, что выживший близнец может переживать патологическое горе, иметь разного рода эмоционально-личностные нарушения и психосоматические заболевания, что, несомненно, делает очень значимой проблему психологической помощи и поддержки людям, потерявших близнеца до рождения. Здесь важно принимать во внимание принятое в современной психологии и психотерапии многими авторами мнение о том, что чем раньше в онтогенетическом цикле произошла потеря или травма, тем более глубинные структуры психики она затрагивает. Также необходимо подчеркнуть значимость того, чтобы родители знали об исчезновении одного из своих близнецов и говорили об этом с выжившим ребенком. Для этого необходима комплексная систематическая работа по психологизации современного общества.

ЛИТЕРАТУРА

За рубежом. — № 7(1440), 1988.
Забозлаева И. В. Влияние психотравмирующих ситуаций во время беременности на дальнейшее развитие ребенка / И. В. Забозлаева, М. А. Козлова, Л. В. Чернышева // Перинатальная психология и нервно-психическое развитие детей / Сборник материалов межрегиональной конференции. СПб., 1998.
Захаров А. И. Влияние перинатального опыта на развитие страхов у детей / А. И. Захаров// Перинатальная психология и нервно-психическое развитие детей / Сборник материалов межрегиональной конференции. СПб., 1998.
Кренц И. Пренатальные отношения: размышления об этиологии расстройств личности / И. Кренц, Х. Кренц // Психотерапия: Ежемесячный рецензируемый научно-практический журнал. 2003. № 8. С. 25—34.
Лившиц В. М. Перинатальная психология [Электронный ресурс] // Научная и популярная психология: история, теория, практика [сайт]. [2006]. URL: ссылка скрыта. (дата обращения 20.12.2009).
Лонгитюдное генетическое исследование показателей IQ у близнецов 5—7 лет // Вопросы психологии. № 4, 1997.

7. Babcock B. H. (2009). My twin vanished: did yours? USA, Tate

Publishing&Enterprises, LLC.

Boklage C. (1981). Twin Research 3: Twin Biology and Multiple Pregnancy. Р. 155—165. On the Timing of Monzygotic Twinning Events.
Brandt, W. (2001). Twin loss: a book for surviver twins. Leo, IN: Twinsworld.

Case B. (2001). Living without your twin. Portland, OR: Tibbutt.
Dennis Caryl, (1997), Whitman Parker. The Millennium Children: Tales

of the Shift.

12. Huizink A. (2000). Prenatal stress and its effect on infant development.
Unpublished doctoral thesis: ссылка скрытаinhoud.php.

13. Piontelli A. (2002). Twins: From fetus to child. London: Routledge.

Sandbank А. (1999). Twin and Triplet Psychology: Multi-Professional Guide to Working with Mulitples. London: Routledge.
Segal N. & Blozis S. (2002). Psychobiological and evolutionary perspective on coping and health characteristics following loss: A twin study. Twin Research,

5(3), 175—187.

16. What Are the Rates and Mechanisms of First and Second Trimester
Pregnancy Loss in Twins? // Clinical Obstetrics and Gynecology: March 1998 —

Volume 41 — Issue 1. Р. 37—45.

17. Woodward J. (1999). The lone twin: Understanding twin bereavement and
loss. London: Free Association Books.

О. М. Ешукова

Обживание внутреннего мира в жизнедеятельности человека

Одной из проблем современной психологии является проблема соотношения внутреннего и внешнего мира жизни человека. Проблема носит методологический характер и в этом смысле способы ее решения во многом зависят от исходных взглядов ученых на природу внутреннего мира жизни. Сложность решения данной проблемы связана с неоднозначным пониманием жизненного мира (Э. Гуссерль, Л. Бинсванге, К. Левин), который включает разные типы (Ф. Е. Ва-силюк, Д. А. Леонтьев), формы (Э. Шпрангер), варианты (В. Н. Дружинин), события (С. Л. Рубинштейн, Ш. Бюлер, Е. И. Головаха и А. А. Кроник), переживания жизни (В. Дильтей, У. Джемс, А. Н. Леонтьев, Ф. Е. Василюк), жизненные ситуации. Не смотря на различные подходы, многие психологи отмечают, что в своем порождении внутренний мир тесно связан с внешним, но одновременно он и самостоятелен, и существует независимо от него: это внутренний мир человека, проживающего свою жизнь. Жизнь человека проходит во внешнем мире и зачастую она не соответствует внутреннему миру, что порождает конфликты, кризисы. Поэтому нам хотелось бы попытаться ответить на вопрос, как связан внутренний мир с внешней жизнью человека, дабы такое понимание позволило умело простраи-вать и управлять внешней жизнью через внутреннею.

Мы с позиции регулятивно-рефлексивного подхода (И. М. Сеченов, С. Л. Рубинштейн, А. С. Шарова) теории границ, рассматриваем внешний и внутренний мир через регуляционные тенденции, компонентами которых являются ценностно-смысловая сфера, активность, рефлексия.

Внутренний мир человека составляют ценности, смыслы, мотивы, цели, переживания, которые образуют ценностно-смысловую сферу. Ее содержание воплощается через внутреннюю активность, которая находит свое выражение в функционировании психических процессов, познавательной сферы, задавая границы внутренней жизни.

Внешний мир представлен во всех видах и формах деятельности и жизнедеятельности человека, где отражается ценностно-смысловое содержание внутреннего мира. Во внешнем мире опредмечиваются потребности человека. В деятельности и через активность предметы внешнего мира приобретают определенное значение и личностный смысл, а формирующийся образ внешнего мира всегда носит черты оперативного образа. Проявление внутреннего мира во внешнем происходит посредством об-живания.

Об-живание — это многоаспектная и многофункциональная внутренняя работа, происходящая на сознательном и бессознательном уровнях, связанная с: приобретением и осмыслением жизненного опыта, познанием, как себя, так и окружающего мира, прогнозированием будущего и созданием определенных планов, образованием настроя на определенную активность и превращения. Внутренняя работа выполняет две важные функции: усиления и ослабления чувств, мыслей и переживания, усиления или ослабления внутреннего напряжения. Процесс об-живания, это та внутренняя активность, которая направлена на изменение внутреннего мира человека с целью его сопряжения с возможным внешним миром. Процесс об-живания внешнего мира во внутреннем плане происходит посредством рефлексии. Рефлексия понимается нами как процесс простраивания и связывания границ, их организации в ходе движения к основаниям собственной активности (А. С. Шаров). Являясь ведущим процессом об-жива-ния, рефлексия определяет, как механизмы функционирования об-живания, так и особенности его содержания. Посредством рефлексии, а именно, через связывания, определения и организацию оформляются мысли, чувства и образы. В регулятивной активности происходит осмысление и построение ценностно-смысловой сферы, т. е. рефлексивно оформляется внутренний мир, а далее через активность находит свое воплощение во внешнем мире. В зависимости от преобладания вида рефлексии полагающей, абстрагирующей, внешней можно говорить об особенностях построения внутреннего мира, который отражается во внешнем.

Так при доминирующей полагающей рефлексии происходит определение и простраивание, целостно-смыслового связывания и организации познания себя и всего того, что окружает, на приобретение и осмысление жизненного опыта. По сути, полагающая рефлексия связана с определением для себя «оптимальной» линии жизни. В результате всего сказанного у человека формируются базовые основания его жизнедеятельности, т. е. его ценностно-смысловой профиль.

Внешняя рефлексия «предопределяет» настроенность человека на некоторую активность, а также проявление процесса превращения в иного, занятие определенной позиции, проигрывание той или иной роли. Реализация внешней рефлексии — это попытка выхода на целостное видение собственной жизни за счет еe анализа с различных позиций. По сути, внешняя рефлексия связана с ролевой и позиционной мобильностью человека, в которых осуществляется процесс превращения.

Абстрагирующая рефлексия во внутреннем мире позволяет человеку прогнозивать развитие событий, создавать определенные планы, а во внешнем координировать свою активность в общении, поведении, деятельности. Абстрагирующая рефлексия очень тесно связана с интуитивной чувствительностью человека, предвосхищением событий. Это постоянная сверка происходящего с общим планом жизни, вера в себя и своe будущее.

Таким образом, об-живание внутреннего мира раскрывается через виды рефлексии, которая включает определение и простраивание, целостно-смыслового связывания и организации. Внутренний мир человека отражает весь его жизненный путь: виды деятельности, которыми он овладел; совершенные им поступки — весь внешний мир в его функциональном значении и личностном смысле.

ЛИТЕРАТУРА

Василюк Ф. Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд-во Московского университета, 1984.
Шадриков В. Д. Мир внутренней жизни человека. М.: Университетская книга, Логос, 2006. — 392 с
Шаров А. С. О-граниченный человек: значимость, активность, рефлексия: Монография. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 2000.

О. Н. Жильцова

Субъективное время подростков в настоящем и будущем

Субъективное» или «психологическое время» — это форма переживания человеком совокупности причинных и целевых отношений между событиями его жизненного пути. Поэтому способность личности к адекватному восприятию времени открывает возможность понимания и регуляции мотивационных и ценностных отношений между событиями прошлого, настоящего и будущего [2].

Чтобы изучить своеобразие представлений подростков, проживающих «вне семьи» («экспериментальная группа» — 50 испытуемых) и в семье (контрольная группа — 60 испытуемых) о временной организации их жизни в настоящем и будущем, была использована модифицированная нами методика «Распределение времени» [1]. Мы полагали, что различие жизненных условий подростков, проживающих в семье и вне семьи, может влиять на их субъективную оценку в настоящем и прогноз в будущем продолжительности промежутков времени, занятых разными видами деятельности.

Следует отметить, что подростки экспериментальной и контрольной групп оказались единодушны в распределении временных затрат на разные виды деятельности. Нами не было установлено статистически значимых различий временных затрат ни по одному из основных видов деятельности как в настоящем, так и в будущем между подростками экспериментальной и контрольной групп за исключением сферы общения, которая больше представлена в оценках подростков, воспитывающихся вне семьи. По оценкам количества «времени общения» в настоящем выявлены с помощью критерия U Манна—Уитни статистически значимые различия между испытуемыми экспериментальной и контрольной групп (U_M = 1150; р < 0,05).

В результате исследования было установлено, что субъективное восприятие подростками как экспериментальной, так и контрольной группы, временных затрат существенно отличается от объективных затрат на ту или иную деятельность в настоящем. Так, например, на учебную деятельность подростки объективно тратят около 40 % дневного времени (5—7 часов). Переживание же субъективного учебного времени у них гораздо меньшее и составляет всего лишь около 18 % времени дня. Если исходить из представлений о том, что субъективное восприятие продолжительности времени, отводимого на ту или иную деятельность, зависит от «личной значимости событий», то полученные факты вполне понятны — ведь не секрет, что для большинства подростков досуг и развлечения субъективно более значимы, чем учеба.

Подростки экспериментальной и контрольной групп по субъективным оценкам больше всего времени в настоящем тратят на отдых и развлечения, потом на учебу. Несколько меньше времени в настоящем они тратят на общение, занятие любимым делом, посещение спортивных секций и кружков. И еще меньше времени уходит у них на трудовую деятельность, чтение и вредные привычки.

В будущем же подростки экспериментальной и контрольной групп планируют существенные изменения в распределении времени их обычного дня. В первую очередь это относится к такому виду деятельности, как работа, который с последнего места перемещается на первое, причем такая тенденция одинаково прослеживается у подростков обеих групп. Не теряет актуальности и учеба, которая остается на втором месте. Кроме того, прослеживается еще одна закономерность, характерная для подростков экспериментальной и контрольной группы при описании дня будущей жизни, — это уменьшение приблизительно в 2 раза времени на отдых и развлечения в будущем и, соответственно, перемещение этого вида деятельности с первого места на третье.

Проводя качественный анализ этих результатов, мы можем констатировать, что большинство подростков экспериментальной группы в будущем планируют работать, в то время как подростки контрольной группы — учиться, или совмещать учебу и работу.

Подводя итог изложенным фактам, можно сказать, что подростки, оказавшиеся в особых жизненных условиях — без поддержки родителей и семьи — имеют, как сходные характеристики оценок времени с подростками, воспитывающимися в семье, так и некоторые существенные отличия переживания событий настоящего и будущего. Общее состоит в том, что, во-первых, подростки примерно одинаково оценивают протяженность времени, занимаемого основными видами деятельности, как в настоящем, так и в будущем. Во-вторых, установлено, что субъективное восприятие подростками временных затрат в настоящем существенно отличается от объективных; так, на учебную деятельность по субъективным оценкам подростки обеих групп тратят значительно меньше времени, чем это происходит в реальности. В-третьих, для подростков экспериментальной и контрольной групп досуг и развлечения субъективно более значимы посравнениюсдругимивидамидеятельности(учебойиработой).

Отличия субъективного восприятия времени в настоящем и будущем между подростками сравниваемых групп состоят в том, что по субъективным оценкам подростки, воспитывающиеся вне семьи, больше времени уделяют общению, что кажется вполне соответствующим действительности. Своеобразие субъективного времени подростков, оставшихся без попечения родителей, состоит в том, что они в гораздо меньшей мере прогнозируют в будущем тратить время на обучение. Поэтому они уже в настоящем выбирают «укороченные» варианты получения образования и те профессии, которыенетребуютвнастоящеминепотребуютвбудущем значительных временных затрат на обучение — переподготовку, повышение квалификации и т. д.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алиева М. А., ГришановичТ. А., Лобанова Л. В., Травникова Н. Г.,
Трошихина Е. Г. Я сам строю свою жизнь / Под ред. Е. Г. Трошихиной. —

СПб.: «Речь», 2006.

2. Головаха Е. И., Кроник А. А. Психологическое время личности. — М.:
«Смысл», 2008.

А. Н. Исаева

Blog

А. В. Карпов (отв ред.), Л. Ю. Субботина (зам отв ред.), А. Л. Журавлев, М. М. Кашапов, Н. В. Клюева, Ю. К. Корнилов, В. А. Мазилов, Ю. П. Поваренков, В. Д. Шадриков