I. Комната в Царском ~ Совершеннолетие Володи Дешевова Лида Леонтьева, Поездка на Валаам Нешилот Юкс и Юкси 7 дневник

Вид материалаДокументы

Содержание


ДНЕВНИК. 1921 год
Н.н. пунин- е.и.аренсу
А.в.луначарский - и.с.уншлихту
VIII. Рождение дочери — Матюшин Пуни — Митурич — Болезнь и смерть Велимира Хлебникова
В.н.чекрыгин* - н.н.пунину
А. в. корсакова
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   107
^

ДНЕВНИК. 1921 год


<Без даты>

Седьмой час 29 июля 1921 г. Время ползло ужасно медлен­но, оно ползло мимо, в то время как я сидел за письменным сто­лом и ждал семи часов, чтобы идти в свой коллектив. (Состою в коллективе коммунистов (кандидат) Дворца искусств с января этого года.)

Еще накануне я записал в дневнике: «Последние дни — дни. из которых взято последнее, так что весь я был, как всякий вы­ходящий, совершенно без чего бы то ни было лишнего...» Ника­ких видимых причин; я только что договорился получить доволь­но значительную сумму денег (около 2 000 000 р.) за свою книгу о Татлине; рассчитывал через 3—4 дня поехать в Псков, где бы­ла жена в отпуску; работа, правда, из рук вон плоха, но к этому была уже привычка; за четыре года мы привыкли узнавать, что девять единиц наших усилий совершенно не имеют никакого сле­да. Впрочем, почему за четыре года. Крестовые походы имеют тоже 7 или 8 единиц неначертанных усилий. Персидские войны также, герцог Альба и большинство революций. Это не могло быть причиной моего подавленного, самого скверного настрое­ния; думаю, кто-то все-таки во мне изнывал тонкой и крученой тоской по революции.

Мне всегда было очень трудно не оправдывать доверия или надежды; я не мог забыть доверия Луначарского: «Назначая вас комиссаром, я и мои товарищи надеются...» это было сказано четыре года тому назад совершенно одинокими людьми. (Как одиноки были большевики после Октября, знает лучше всего наша интеллигенция.)<...> Такая романтика обязательно будет одиночеством; так, действительно, я и писал в той же записи накануне: «от всего этого сознал себя начисто одиноким». Впе­реди была стена, предел. Даже думать было нечего; и бесчувст­венный, я бессмысленно ждал семи часов, когда позвонили. Я слышал, как отец моей жены (Евгений Иванович) шел от­крывать дверь, открыл и покричал мне: «К вам, Николай Ни­колаевич». Я вышел в прихожую. Невысокий человек спраши­вал меня...*


1 августа

Бруни сказал: «Что мне в вас нравится, это легкость ваша. Легко вы выходите. (Помолчав.) Это у вас ангел-хранитель, хорошо он вас бережет. При ваших чертах вам бы была тяжелая жизнь».

ПРОТОКОЛ


На основании ордера Петроградской Чрезвычайной комиссии за № 1065 от 3 августа 1921 г. в гор. Петро­граде произведен арест Пунина Николая Николаевича* в доме № 4, кв. № 5, Инженерная ул. <...>

3 августа 1921 г.

^

Н.Н. ПУНИН- Е.И.АРЕНСУ*


7 августа 1921 года. <Петроград>. Шпалерная, 25

Пока никаких существенных перемен, не получил еще ни одной от Вас передачи, и это меня беспокоит — все ли вы здоро­вы. При первом случае пришлите мыла, зубн. щетку и спичек, очень хочу папирос. Привет Веруну*, передайте ей, что, встре-тясь здесь с Николаем Степановичем*, мы стояли друг перед другом, как шалые, в руках у него была «Илиада», которую от бедняги тут же отобрали. Когда будете приносить передачу, по­лучайте обратно то, в чем была прислана предыдущая.<...> VI отд. камера 32. Пунин.

^

А.В.ЛУНАЧАРСКИЙ - И.С.УНШЛИХТУ


<Август 1921 года. Москва>

Копия председателю П.Ч.К. Тов. Семенову. 3-го августа арестован в Петрограде Заведующий ИЗО тов. Н.Н.Пунин. Обстоятельства, приведшие к аресту, мне извест­ны не только со слов его жены, но и со слов Вашего, весьма Вами и мною ценимого сотрудника, тов. О.М. Брика. Сам я Н.Н. знаю давно. На советскую службу он поступил сейчас же после революции и все время чрезвычайно лояльно и плодотвор­но работал с нами, навлекая ненависть на себя буржуазных

.художественных кругов. Во время своей деятельности Николай Николаевич все более сближался с коммунистами и сделался од­ним из главных проводников коммунизма в художественную пет­роградскую среду. Ни о каком предательстве с его стороны ре­шительно не может быть речи. Здесь явное и весьма прискорбное недоразумение. Со своей стороны, я прошу Б.Ч.К. как можно скорее разобраться в этом деле и лично предлагаю всякое пору­чительство, как от имени Наркомпроса, так и от моего имени по отношению к тов. Пунину.

Нарком по просвещению А.Луначарский.

ЗАЯВЛЕНИЕ


Комиссару Особого яруса тов. Богданову

члена Петросовета, Комиссара Русского музея

Ник. Ник. Пунина

При освобождении 6 сентября мне не были воз­вращены подтяжки, т.к. их не могли разыскать. Вами было дано обещание разыскать их к пятнице 9-го. Ес­ли они разысканы, прошу выдать. На подтяжках име­ется надпись: «Пунин» (камера 32). Вместе с тем очень прошу выдать мне отобранную у меня книгу: Готфрид Жоффруа. «Заключенный».

<Резолюция:> Тов. Пунин, по-видимому, Ваши подтяжки по ошибке были переданы другому лицу. К сожалению, других на замену нет. Что касается кни­ги, то таковые передаются в тюремную библиотеку в общем порядке и возвращена быть не может.

Сотр. ВЧК <подпись>


ДНЕВНИК. 1921 год.

сентября

2 августа был арестован, заключен в Депозит, где просидел до 6 сентября*.

.
^

VIII. Рождение дочери — Матюшин Пуни — Митурич — Болезнь и смерть Велимира Хлебникова


ДНЕВНИК. 1921 год.

октября

Для меня важнее другого в жизни — творчество. Ему мо­гут быть подчинены другие части, если оно серьезно и знает цель, даже — человеческая жизнь, если оно особо крупно и точ­но знает.

Второе для меня человеческая жизнь и ценность ее. Спо­соб осуществления и того, и другого — любовь, одержимая и страшная — в первом случае, благодатная и внимательная — во втором. Это мои простые слова об этике..

октября

Встретил сегодня академика Марра. Замечательный. Шел от Кузьмина Н.Н.

- Какой это революционер? Он просто погибший и погас­ший человек, огня в глазах даже нет. Я ему говорю, а он отве­чает: «Ничего не могу сделать». Какой это революционер, кото­рый ничего не может сделать? Не можешь — уходи, пусти тех, кто может.

Затем рассказал интереснейшие вещи по языку. Открыл язык, на котором говорили до всех известных нам языков. Язык без обозначения чувств и процессов мышления и движения, где одно и то же значило кувшин и хлеб. Дверь в небо — утренняя заря. Дверь в море — вечерняя. Собака — сыночек, усыновлен­ное животное..

октября

В самом деле, начинаем эпоху времени. Время соберет хвост трех измерений, показывая начало еще и еще продвинувшейся жизни.

Глупости — разговоры о распаде современной культуры, ко­гда животное линяет, какой тут распад. Распад для того, кто ви­дит только покидаемое.

.В «Разине» Хлебникова слова уже во времени и живом про­странстве Татлина.

8 ноября

5 часов 8 минут — родилась девочка*..

ноября

Где глубокий реализм незаметно переходит в сияющий спиритуализм.

Глез и Метценже. «О кубизме»

Вечер, елка, книги. Дорога жизни, иногда кажущаяся мне совершенно бессмысленной и пустой, а иногда, как сейчас!

Смолоду был у него (меня) смысл. Смысл штурма, натиска и войны. Весь он как бы атака на мир или на вечность. Дико ле­зет на штурм с Шопенгауэром в кармане, через месяц тот же штурм в цепи революции; затем самый полный, какой он толь­ко мог дать, всплеск через эту женщину*, но и падение полное. Потом долгая и мучительная борьба за Ницше и с Ницше; сияю­щий прорыв фронта с эстетами, Верой Арене и изнеможенной религией. А потом одоление неба доказательствами («Опору ду­ха в самом деле ты в доказательстве искал»*). И опять от­брошен — минная атака через реализм. И еще, и еще есть смысл, но не записывается.


^ В.Н.ЧЕКРЫГИН* - Н.Н.ПУНИНУ.

декабря 1921 года. <Москва>

Многоуважаемый Николай Николаевич!

Читая Ваши статьи, давно уже намеревался написать Вам, т.к. считал для себя необходимым поговорить с Вами о новом ис­кусстве, деле, работниками которого мы оба являемся.

Летом этого года, случайно встретясь на улицах Москвы с Владимиром Евграфовичем Татлиным, мы разговорились об ис­кусстве, о деле его (Татлина), и так как Вы достаточно близки к новому искусству, будучи его идеологом и пропагандистом, мы, конечно, не могли обойти и Ваших статей. <...>

Я вижу и знаю, что Вы необходимы как художникам, так же и зрителям, но еще больше Вы нужны искусству. Не согла­шаясь ни с одной из Ваших статей — все же считаю Вас (из пи­шущих) за самого необходимого человека, наиболее чуткого и умного.

Кроме Ваших статей я знаю о Вас понаслышке от общих знакомых: Петникова (поэта) и еще некоторых.

И я решил поговорить с Вами, чтобы совместно выяснить окончательно и разрешить, если это представится возможным наиболее резкие проблемы нового искусства. <...>

Вопрос о синтезе является вопросом модным, многое чис­ло раз касались и Вы его и <...> впадали в темное глубокомыс­лие, а в конце и в запутанность.

Этот же вопрос имеет значение глубочайшее и священней­шее. Разрешение его будет откровением. <...>

Синтез, рождающий иллюзию прежде жившего, бывшего,— есть рождение непрочного — явления. Подобный синтез Ь ил­люзия, бессильная соединить живые искусства прочно = герой умирает. Что могут родить искусства, устанавливаемые чрез ис­кусственно создаваемую среду? Ограниченность, тленность, ил­люзию; в ней призрачно, грезя как бы во сне (вспомните театр, зритель видит сон. происходящий на сцене) = зритель соединен с актером. Призрак же — сон, не есть действительность. <...>

Современные дерзкие и невежественные художники: кон­структивисты, абстрактивисты и т.д.— полагали, что стоят на правильном пути — это было самообманом, они делали те же ил­люзии, что и натуралисты и натуро-реалисты, т.е. оставались в неистинном отвергнутом мышлением и знанием птоломеевском мировоззрении. <...>

Человек есть синтез. <...> Построенный им образ самого себя и вселенной — есть храм, действие литургии, есть план Вос­крешения. Мысль архитектуры храма — плановое преображение Космоса. <...>

Полный же синтез есть Преображение Космоса (вселен­ной), овладение космическим процессом, преображение косно­го закона притяжения, тяготения масс (тел гибнущей вселенной, ищущей опоры) в высший закон, истинную опору — Любовь. <...> Завершение — Слово в Слове — воплощение трех Ипоста­сей. <...>


^ А. В. КОРСАКОВА - Н.Н.ПУНИНУ.

декабря 1921 года. Берлин

Мой милый друг Юкс!

Как странно, что можно писать Вам и даже надеяться, что Вы будете читать эти строки. Я так привыкла лишь мысленно беседовать с Вами! Итак, Вы живы, здоровы. Это чудно. И же­наты, и у Вас девочка. Ну это расчудесно, и я рада. Если теперь в Петербурге существуют фотографии и их можно посылать, при­шлите вас всех троих. Напишите мне о Вашей жене, как ее зо­вут и кто она, Kunstlerin? [художник, - нем.] Есть ли у Вас доктора и медикамен­ты и все, что нужно для маленького ребенка? и белье? и молоко? У меня теперь, благодаря здешним газетам и рассказам бежен­цев, представление о Петербурге и России вообще как о полуразрушенном городе, где среди развалин и трупов бродят уми­рающие от голода и холода люди. Все, кого мне пришлось встре­тить, рассказывают ужасы и опять ужасы. Получаете ли Вы ино­странные газеты?

Теперь я опять начинаю думать об искусстве. Еще не знаю, что именно. Вы пишете — я должна работать в России и для России и с каким восторгом я бы это делала! Но... как? Ка­кие пути и какая возможность? Узнайте, есть ли какая возмож­ность, чтобы Гальстон концертировал в России? Он раньше играл с Зилоти, Кусевицким, всегда был приглашен Император­ским музыкальным обществом, был дружен с доктором Ботки­ным, убитым в Сибири с царем. Был гостем великого князя Ки­рилла, князя Горчакова и т.д. Но это только, чтобы узнать от Вас - кто теперь заведует этой отраслью искусства? Об Гальсто-не я могла бы написать целую книгу, столь интересен и замеча­телен этот человек. Полувенгр, полуполяк, венец по рождению, очень серьезный, всесторонне образованный (у него библиотека 3000 книг на 4-х языках), прекрасно пишет, декламирует, ри­сует, лазит по горам, бегает на лыжах, плавает и к тому - не­обыкновенный музыкант. Честен до прозрачности, добр, умен и нежен. Ревнив, как турок, и на женщин имеет также несколь­ко «восточные» взгляды. У Вас было бы много точек соприкос­новения. Он за всем следит, все читает..

декабря 1921 года

Вчера вечером были на «Братьях Карамазовых». Так назы­ваемый «Московский Художественный театр»*.— Обломки и ос­колки. Станиславского нет. Половина сцен выпущена. Немцы па­дают в обморок от восхищения и по сравнению с их деревянными куклами, конечно, Качалов, Павлов, Германова и т.д.— недос­тижимый идеал. Отдельные актеры — действительно, чудные. Но все исковеркано и смято. Очень жаль. И почему? Но мама ила кала. Я сидела затая дыханье. Достоевский все же велик и един. Я не понимаю, как Вы пишете: «любовь должна быть от крытой» — разве человек может вообще когда-либо быть откры­тым? Мы соприкасаемся нашей внешней оболочкой, и иногда есть минуты молчанья, когда возможно слияние и безусловное понимание. Но вообще каждый живет и страдает в одиноче­стве, у каждого, как у небесного тела — своя орбита. Я это всего года два-три как поняла и... примирилась. Мой загар, мой задор и сила прошли, и я думаю, насколько человек может сам о себе судить, что я тиха и молчалива. Есть люди, которых я очень охот­но слушаю, например, композитор и пианист Бузони, близкий друг Гальстона. Но тогда я только слушаю и чувствую себя ма­ленькой девочкой.

Простите, если письмо бессвязно и неинтересно. Я так тя­жело и глубоко погребена, и Ваши письма должны еще разбу­дить и выкопать меня из-под спуда прожитых лет. Будьте все здо­ровы и счастливы. Привет от мамы. Юкси.