В ожидании христа (повесть о казантипе)
| Вид материала | Документы |
- Жизнь по вере во Христа, 152.11kb.
- «Над пропастью во лжи.», 748.97kb.
- Мистерия Христа «Мистерия Христа», 1310.9kb.
- Наставления Правителю Раджагрихи из жизни христа звезда Хождение Приход Христа Знаки, 593.46kb.
- Восьмиклассникам, 5.16kb.
- В в. Список произведений: И. С. Тургенев повесть «Первая любовь» Л. Н. Толстой повесть, 189.91kb.
- Литературоведческие термины, 12.01kb.
- Мавшегося усвоением социалистических систем и вопросами радикального изменения общества,, 215.51kb.
- Список литературы на лето для будущих восьмиклассников, 20.5kb.
- Доказательства Божественности Иисуса Христа в полемике со "свидетелями Иеговы" Бегичев, 271.73kb.
Альмагий Голубов
В ОЖИДАНИИ ХРИСТА
(ПОВЕСТЬ О КАЗАНТИПЕ)
Светлой памяти святой XXI века
Анны Степановны Политковской
посвящается.
Любовь долготерпит, милосердствует,
любовь не завидует, любовь не превозносится,
не гордится, не бесчинствует, не ищет своего,
не раздражается, не мыслит зла,
не радуется неправде, а сорадуется истине;
все покрывает, всему верит
всего надеется, все переносит.
Любовь никогда не перестает,
хотя и пророчества прекратятся,
и языки умолкнут, и знание упразднится.
Апостол Павел.
ПРОЛОГ. ЦЕНТР МИРА, ИЛИ ТАЙНАЯ ИСТОРИЯ
ПОЛУОСТРОВА КАЗАНТИП
…Главное – это любовь,
суметь искренно полюбить
гонителей и палачей своих.
Трудно это, невыносимо трудно,
не у каждого хватит сил,
чтобы на издевательства
отвечать добром и любовью.
Но тем больший подвиг
совершает мученик христианский,
чем больше в ответ на мучительство,
несмотря на ужасные,
даже совершенно невыносимые муки,
проявляет он любовь к мучителям своим.
Картериус Великий.
Глава 1. Казантипская легенда
1. О полуострове Казантип.
Говорят, что на странном и таинственном полуострове Казантип, что в южном Приазовье между Арабатской стрелкой и Керчью, каждый месяц в полнолуние происходят удивительные дела. Впрочем, и сам полуостров - уникальнейшее явление природы. Это небольшой округлый участок суши, окруженный по периметру невысоким горным хребтом и соединенный с берегом Керченского полуострова узким болотистым перешейком.
С самолета Казантип (от татарского казан) действительно похож на этот незаменимый для кочевого быта предмет. Впрочем, впечатлительные люди утверждают, что полуостров с перешейком более напоминают высохшую за тысячелетия голову мумии на тонкой усохшей шее. А самые отчаянные фантазеры говорят, что это голова предводителя некогда обитавших в этих краях киммерийцев.
2. Правда и вымысел.
Однако все это беспочвенные фантазии. Я же буду повествовать исключительно о фактах. Я намерен рассказать Вам, уважаемый читатель, об историях, на первый взгляд, странных и необычных, но подтвержденных фактами, непреложность которых даже не подлежит обсуждению. Даже легенда, с изложение которой я начинаю это повествование, как впоследствии оказалось, гораздо лучше отражает истинное положение вещей, нежели многие и многие, претендующие на достоверность, истории. Вернемся, однако, к нашему рассказу.
3. Змеи полуострова.
Берег полуострова изрезан многочисленными крошечными заливчиками и бухточками. На полуострове, а более всего в прибрежной его полосе, в изобилии водятся змеи. Вам покажется удивительным, но в полнолуние эти змеи влияют на судьбы мира.
4. В ясную погоду.
Если в полнолуние небо не затянуто тучами и светит круглая, как татарская лепешка, луна, змеи приползают на окончания каждого из многочисленных здесь мысов. А к ним спускаются ангелы и поят гадов сладким нектаром. От этого нектара змеи расправляют свои гибкие тела и вытягиваются в струнку.
Под влиянием животного магнетизма этих древних и мудрых гадов земных судьбы людей, причем, не только в округе, но и по всему миру, распрямляются, жизнь их делается простой и ясной. Кому положено умереть, тот мирно уходит, не тая зла на окружающих. А кому выпало жить, те живут, но без ненависти ни к близким, ни к далеким. И устанавливается на земле мир и спокойствие.
5. В непогоду.
А если в полнолуние небо над Казантипом затянуто тучами и луны не видно, то ангелы не прилетают. В такие ночи гады приползают к бухтам и бухточкам полуострова, куда из морских глубин поднимаются бесы, и поят они змей горьким, ядовитым напитком. От этого питья змеи извиваются, завязываются узлами, свиваются в клубки.
Судьбы людей по всему миру под влиянием змеиных извивов тоже переплетаются и окончательно запутываются. Люди копят обиды и на близких своих, и на дальних и чужих, а неразрешимые споры между народами и государствами еще больше запутываются. И тогда брат идет на брата с ножом, муж бьет жену плетью, а она его - топором, село идет на село с вилам, а народ на народ с пушками.
6. Казантип жарким летом.
Просвещенный читатель склонен будет отнестись к этой легенде иронически. Я тоже не склонен к мистике, да и романтический восторг мне совершенно чужд. Однако природа Казантипа заставляет поверить в любые чудеса.
Особенно убедителен полуостров ранним летом.
На рассвете, когда не растаяла еще нега и теплота ночи, когда природа еще полна ее очарованием, а наполненный ароматами трав воздух чуть дрожит от восторга пробуждающейся от сна жизни, все окружающее выглядит как-то нечетко. Все вокруг несколько призрачно, неопределенно, все наполнено ожиданием каких-то необычных и таинственных событий.
Днем чуть влажная и одновременно теплая, убаюкивающая атмосфера туманит сознание, а солнце над головой мягко, неназойливо, но неотвратимо убеждает нас, что все вокруг подчиняется ему, нежному и одновременно горячему. Уже тогда начинаешь верить, что здесь возможно практически все.
А когда начинает смеркаться и тебя со всех сторон обступают то ли тени твоих прежних мыслей, то ли причудливый и опасный мир чужих грез, вера в чудеса может подчинить себе самого непримиримого атеиста.
А уж ночью, когда оглушительно трещат цикады, а запахи трав настолько сильны, что нового человека они просто валят с ног, мир фантазий кажется не в пример более реальным, чем действительность.
Именно так, фантазии здесь реальней действительности, которую в этих местах тоже нет достаточных оснований считать вполне реальной. Ибо окружающий мир представляется человеку, здесь находящемуся, весьма и весьма далеким от реальности. Он скорее напоминает предрассветный сон уставшего от тягот мира и с наслаждением ушедшего в мир грез.
7. Продолжение легенды.
Но змеи Казантипа, влияющие на судьбы мира, - это всего лишь слуги Звезды, лучи которой направлены во все стороны, и нацелены во все даже самые удаленные и потаенные уголки земли. Звезда эта, созданная, как говорят, в незапамятные времена былыми хозяевами этих мест, киммерийцами, находится в юго-восточной части полуострова, в пещерном храме. Выложена эта Звезда из небесных камней, скрепленных между собой золотым литьем, на алтаре в центре храма. История создания храма теряется в глубине веков.
Каждый из камней, из которых сложена звезда, имеет тайное имя, передаваемое служителями храма друг другу из поколения в поколение, и веками скрываемое от непосвященных. Каждый из этих таинственных камней обладает своей особой магической силой, способной свернуть судьбы народов и государств, также как и жизнь отдельных людей, с пути, намеченного для них Провидением и записанного в священных книгах Востока. Сила Звезды, умноженная магическим могуществом каждого из камней, покоряет своей воле змей, увеличивая их животный магнетизм, усиливая тем самым их влияние на судьбы людей и стран.
8. Храм Звезды и храм Артемиды.
Каким богам служили жрецы, основавшие храм, неизвестно. Известно только, что храм этот в древние времена был каким-то мистическим образом связан с храмом Артемиды в Эфесе, в котором змеи также играли важную роль в ритуале поклонения богам. Имеются предположения, что Герострата, сжегшего храм Артемиды, на преступление толкнули змеи, в магическом действе с которыми жрецы храма совершили какую-то роковую ошибку, породив тем самым Силы Зла в душе гордеца. После гибели посвященного Артемиде седьмого чуда света в Эфесе храм Звезды стал главным святилищем, управляющим змеями мира.
9. О происхождении слова Грааль.
Храм Звезды в древности назывался храмом Грааля. Сам полуостров получил название Казантип только с приходом в эти места татар, чьи закопченные на полевых кострах казаны для приготовления плова внешне походили на очертания полуострова, срединная равнина которого отделена от моря грядой известняковых отложений. А раньше, во времена киммерийцев, полуостров носил звучное имя Грааль. Полузабытые легенды говорят, что на языке киммерийцев звонкое слово Грааль означало чашу. И не просто чашу, а чашу из горного хрусталя. Согласно преданиям, именно Хрустальная Чаша, неизвестно как попавших в руки этого таинственного племени, была основным символом власти киммерийских царей.
Впрочем, о происхождении слова Грааль жители Южного Приазовья, чьи устные рассказы, более похожие не на легенды, а на простые и незатейливые застольные байки, послужили основой этого рассказа, не имеют ни малейшего представления.
О том, что это слово из лексикона киммерийцев, уверенно и безапелляционно говорят (не обосновывая, впрочем, свои утверждения даже намеками на какие-либо доказательства) представители двух древнейших народностей Крыма - крымчаков и караимов.
То, что об этом упоминают в своих рассказах члены обоих никак не связанных и даже враждующих между собой общин, проживающих территориально довольно далеко друг от друга (о киммерийском происхождении слова Грааль говорили мне крымчаки в Керчи, и караимы в Феодосии) придает этим утверждениям некоторое подобие достоверности.
10. Служители храма.
Вернемся, однако, к храму Звезды. Издавна жрецами Казантипского подземного храма, именуемого священным Граалем, были мудрейшие маги Востока, предсказывавшие народам и их властителям судьбы мира. Судьбы эти самим магам были ясны и понятны, так как напрямую зависели от погоды на полуострове и активности змей в полнолуние на мысах и в бухтах полуострова. На протяжении долгих веков сильные мира сего, благодарные магам за верные предсказания их судеб, щедро дарили храму драгоценные камни в искусных оправах, почитаемые в их странах, как святыни. Маги украшали этими священными камнями Звезду, усиливая тем самым ее магические свойства. Одно строгое правило действовало в Казантипском храме – маги только предсказывали будущее, но никогда не пытались влиять на него.
Глава 2. Продолжение легенды. Храм Звезды и Иисус Христос
1. Иисус и волхвы.
Рождение младенца Иисуса было предсказано служившими в то время в казантипском храме Звезды волхвами Каспаром, Бальтазаром и Мельхиором. Узнав об этом важнейшем для судеб мира событии, они пришли в Землю Обетованную, чтобы поклониться родившемуся Спасителю мира сего. Об этом повествуют Евангелия.
Менее известно другое. Когда Иисусу исполнилось восемнадцать, волхвы вновь тайно пришли в Иудею. Юноша, судьбу которого они предсказали еще при его рождении, произвел на них сильное впечатление. Его физическое и нравственное совершенство удивительным образом сочеталось с тихим мягким нравом и какой-то странной, почти неземной отрешенностью. Молодой иудей, казалось, постоянно прислушивался к себе, к той высокой музыке Любви, которая постоянно звучала в Его сердце.
2. В ученье у волхвов.
Очарованные и пораженные, маги убедили Иосифа и Марию отпустить с ними Иисуса. Они обещали родителям обучить юношу тайнам наук и секретам устройства мироздания, хотя с самого начала понимали, что учиться придется скорее им у Него, чем Ему у них.
Долгие девять лет молодой Иисус вместе с магами путешествовал, посещая храмы и набираясь мудрости у Великих Учителей Востока. А последние три года, вплоть до своего тридцатилетия, он находился на Казантипе, где был в обучении непосредственно у жрецов храма Святого Грааля, магов Каспара, Бальтазара и Мельхиора.
3. Чаша Грааля.
В первый год пребывания Иисуса в их храме Бальтазар, бывший до своего посвящения в маги известным на Востоке каменотесом и скульптором, изваял для юноши чашу для питья в форме человеческого сердца. Изготовил он ее из удивительной красоты небесного камня зеленого цвета, издавна находившегося в специальном углублении алтаря в центре Звезды. Предание говорит, что это был тот самый камень, который Архангел Михаил выбил мечом из короны Люцифера при его низвержении.
На второй год маг Мельхиор, кузнец и металлург, искусство которого прославлено многими легендами, оправил чашу сплавом меди и цинка. Этот сплав впоследствии назвали мельхиором, в честь мага, его впервые изготовившего. Изогнутая ручка чаши позволяла подвешивать ее к серебряному обручу, издавна висевшему над алтарем со Звездой, что в дальнейшем внесло серьезные изменения в обычаи, столетия до того бытовавшие в храме.
4. Ее влияние на судьбы мира.
А произошло следующее. На третий год главный маг храма Каспар, известный на Востоке философ, математик и эскулап, а также великий прорицатель и толкователь снов, мудрому взору которого были доступны многие тайны мироздания, начал колдовать с Иисусовой чашей для питья.
Каспар не скрыл от ученика, что пытается использовать чашу для умножения добра и справедливости в мире. С помощью Чаши он пожелал усиливать доброе влияние змей на судьбы людей при хорошей погоде, и ослаблять их злое влияние, когда луна не видна из-за туч. В предшествующие полнолунию две недели маги вычисляли по звездам, какая из стран более всего погружена во зло. А в полнолуние Каспар подвешивал Иисусову чашу на обруч, что висел над алтарем.
При хорошей погоде он подвешивал Чашу позади основания звездного луча, направленного на страну, нуждающуюся в помощи, дабы усилить влияние луча Звезды на змей, распрямляющих судьбы людей. А при дурной погоде, когда змей поили не ангелы, а бесы, чаша подвешивалась перед острием луча, дабы оградить змей от магической силы Звезды, ослабляя тем самым их злое влияние на страну, и без того пребывающую во зле.
5. Маги возжелали творить добро.
Маги Каспар, Бальтазар и Мельхиор, вдохновленные рождением Иисуса и тем, что он стал их учеником, пожелали делать добро. И активно взялись за дело, «машина добра» заработала на полуострове в полную силу. Но по каким то странным причинам навязанное магической силой добро постоянно оборачивалось злом.
Казалось бы, что плохого в том, что судьбы людей распрямляются, перестают переплетаться друг с другом, а обида и злоба уходят из человеческих сердец. Но на деле это постоянно оборачивалось еще большими бедами.
Глава 3. Окончание легенды. Судьба Чаши
1. «Добро» без Любви.
Оказалось, что искусственное добро, добро без Любви во вред людям. Оказалось, что когда выпрямляются судьбы людей, на земле появляется великое множество фанатиков. Они вроде бы не таят зло на ближних своих. Но абсолютно уверены они в своей правоте, и поэтому склонны с поистине сатанинской жестокостью и без тени сомнения расправляться со своими противниками.
И наступает на земле время кровавых схваток и бесконечных войн, затеваемых фанатиками, а страдают от которых обычные люди. Вот и выходит, что от распрямления судеб людских, происходящих не от Любви, а под влиянием магических воздействий, больше вреда, чем пользы.
2. Иисус понял их ошибку.
Иисус первый из людей понял неосуществимость добра без Любви. Почти год Он пребывал в задумчивости, не одобряя, но и не осуждая деятельность своих учителей. Затем резко осудил их действия. Отобрав у магов свою Чашу, Он навсегда ушел из пещерного храма.
Бальтазар догнал Иисуса в дороге и сопровождал Его до самого родительского дома, из которого волхвы взяли юношу в учение. Приключения, произошедшие во время этого путешествия, послужили основой многих притч, рассказанных впоследствии Иисусом апостолам и изложенных ими в Евангелиях.
3. Навязанные блага, или Любовь. (Из архива Марлена Кузовлева).
Самое время прокомментировать легенду сохранившимся фрагментом лекции проф. Сидерского.
Игорь Сидерский «Легенды о Казантипе и апокрифическая литература»
(сохранилось 8,3% текста)
Почему Иисус ушел из храма? В чем он разошелся со своими бывшими учителями? Представляется, что это было первое в истории человечества столкновение Идей и Деяний Христовых с идеями и действиями антихристовыми. Это был первый толчок, подвигнувший Иисуса обратиться к людям с проповедью Любви…..
Предание говорит, что именно тогда Иисус произнес знаменитую фразу, впоследствии повторенную Павлом в послании Коринфянам: - «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая и кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы передвигать, а любви не имею, - то я ничто. Если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
Тогда, во времена Христа состоялось первое столкновение благ Любви, с благодеяниями, навязанными людям насильно.
4. Продолжение легенды. Путь Иисуса.
Вскоре после ухода из подземного храма Иисус появился в Иудее, где принял крещение от Иоанна, собрал учеников, учил и проповедовал, принял крестную муку, воскрес из мертвых и вознесся.
Наслышанные об удивительных проповедях своего бывшего ученика, маги Каспар, Бальтазар и Мельхиор снова пришли в Иудею, дабы ближе познакомиться с Учением Его.
Однако волхвы опоздали, в Иерусалиме они оказались лишь в день распятия Иисуса. Голгофа полностью изменила дальнейшую жизнь магов. Они наконец поняли правоту Христа, отреклись от своих заблуждений, и пришли к апостолу Фоме, дабы тот окрестил их.
В свой подземный храм им уже не довелось вернуться, ибо они приняли на себя обет – распространять среди народов учение Христа и охранять Чашу от рук Антихриста и слуг его, ежели те возжелают с ее помощью творить «добро» насильно, против желания «одариваемых». Охраняя Чашу, они приняли мученичество в Малой Азии, в городе Эфесе.
5. Судьба Чаши.
А из Иисусовой Чаши, названной впоследствии чашей Грааля, во время Тайной вечери пил вино Христос. Пили там из нее вино и апостолы, принимая святое причастие. Именно в эту Чашу во время казни Спасителя Иосиф Аримафейский собирал кровь Распятого, раненого Копьем центуриона Лонгина.
Затем чаша Грааля побывала и на восточной окраине западного мира – в древнем Эфесе, и, как утверждают некоторые, на западной его окраине – у рыцарей Круглого Стола в юной земле английской. Затем, после ряда приключений, она вернулась в пещерный храм Казантипа. После долгих странствий в храм попала и другая христианская реликвия – Копье Лонгина.
6. Эволюция Казантипского храма (Из архива Марлена Кузовлева).
Еще один фрагмент лекции проф. Сидерского
В одном современном исследовании (Примечание автора. И.Сидерский цитирует несохранившийся документ, известный под названием «Эволюция храма Звезды») говорится: «За два тысячелетия, придуманная волхвами достаточно примитивная система совершенствуется и превращается в сложный ритуальный комплекс, содержанием которого является анализ поведения Копья Лонгина и целая система манипуляций с подвешенной над алтарем христовой Чашей. С помощью этого ритуала на протяжении 2-х тысяч лет доброхоты-манипуляторы древнее зло вражды между людьми, народами и государствами превращали в гораздо более опасное и фанатичное «добро с кулаками».
Некоторые историки считают, что не было бы на земле храма Звезды с Чашей Иисусовой, не посещали бы наш мир с таким постоянством кровавые религиозные войны и беспощадные революции. Ибо бешеное неистовство «борцов за справедливость» все это время подогревалось и усиливалось воздействием Христовой Чаши, невольно ставшей орудием Антихриста».
7. Окончание легенды. Пещерный храм сегодня.
Сегодня Казантип по-прежнему является Центром Мира, а Христову Чашу каждое полнолуние подвешивают над алтарем члены таинственного Братства Звезды.
Так, коротко и неясно, заканчивают легенду те из местных жителей, кто берется ее рассказывать посторонним. Но это скорее некий ритуал, некая форма, скрывающая нежелание жителей рассказывать пришлым о Казантипе дня сегодняшнего. Нетрудно догадаться, что о тайной жизни полуострова сегодня каждому из рассказчиков известно гораздо больше, но они не желают касаться этой темы, особенно в разговорах с посторонними.
Глава 4. Первые впечатления автора
1. Рыбаки Южного Приазовья.
Эту легенду я впервые услышал от рыбаков Южного Приазовья, отчаянных браконьеров, азартных, иногда до самозабвения. Но при этом людей легких, веселых и не дураков выпить. Они, ни мало не смущаясь, называют себя прямыми потомками киммерийцев. Что до легенды, то они «на голубом глазу» утверждают, будто слышали ее от своих дедов, что, по словам этих дедов, она передается в их семьях из поколения в поколение.
То, что веселые рыбари привирают, мне было ясно с самого начала. Никакие они не потомки древних обитателей края, а самые обычные жители Новороссии, переселенные сюда из внутренних губерний России не ранее, чем при Екатерине. Однако в происхождении легенды разобраться мне по началу не удалось.
2. Легенда и действительность.
Позже мне довелось познакомиться и с различными вариантами этой легенды, и с целым ворохом подобных образцов народного творчества, а также с большим объемом доселе неведомой мне информации, так или иначе, но связанной с таинственным полуостровом.
Сама легенда, впервые услышанная на побережье, показалась мне интересной, но очень уж далекой от жизненных реалий не только сегодняшнего дня, но и далекого прошлого. Однако я заблуждался. Понял я это только тогда, когда я внимательно изучил неопровержимые документальные подтверждения некоторых ее сюжетов. Но это произошло после того, как я получил доступ к архиву местного супербогача Марлена Михайловича Кузовлева, подружившись с архивариусом и библиотекарем олигарха достопочтенным Тарасом Ивановичем Письменным.
3. Марлен Михайлович Кузовлев.
Не могу скрыть от читателя, что, узнав имя и фамилию самого богатого обитателя этих мест, я заинтересовался и даже удивился. Ибо имя и отчество были такими же, а фамилия очень напоминала ту, что носил персонаж романа В.Аксенова «Остров Крым», погибший по воле автора неподалеку отсюда, у Арабатской Стрелки. Позже я узнал, что представитель ЦК в Крыму действительно был списан Аксеновым с местного олигарха, занимавшем в былые годы видное место в партийной иерархии.
О Марлене Михайловиче речь впереди, ему предстоит стать одним из главных действующих лиц этого повествования. Здесь же скажу только, что прозвище «олигарх» стало в этом краю его вторым именем. Что, как и многое в нашем мире, неверно и справедливо одновременно. Простые люди так зовут Марлена только из-за его неслыханного, по их представлениям, богатства. Что неверно, ибо в мире олигархами называют не просто богачей, а только тех из них, кто олицетворяет одновременно и власть и богатство.
Но и это определение как нельзя лучше подходит к Марлену Михайловичу. Действительно, хотя г-н Кузовлев давно не занимает никаких официальных постов, его влияние в этих краях трудно переоценить. Но он, в отличие от других олигархов, использует его не для увеличения собственного богатства, а исключительно для охраны своего любимого полуострова Казантип не только от рук загребущих, но даже от глаз завистливых.
4. О сюжетной пружине повести.
Что же касается бедного Тараса Ивановича, то его, к сожалению, уже нет в числе живущих на этой грешной земле. Таинственной истории его смерти предстоит стать одной из главных сюжетных пружин этой повести.
После трагических событий, о которых мне еще предстоит подробно рассказать, далеко не все из уникального банка информации, принадлежащего местному олигарху, сохранилось. После таинственного убийства г-на Письменного, гибели архива при пожаре и разгрома компьютерной системы, удалось восстановить только отдельные фрагменты из обширной информации, в нем хранившейся.
Свое дальнейшее повествование я буду перемежать этими фрагментами, дабы, из-за необычности ситуации, в которую я попал, у читателя не сложилось впечатления, что все это мои выдумки.
5. Оказаться в центре событий.
Я не ожидал, что мне придется, причем совершенно неожиданно для себя, оказаться в центре событий, связанных с современным продолжением на первый взгляд полностью фантастических событий изложенной выше легенды. Причем речь идет о событиях, в конце концов, напрямую повлиявших на судьбы мира. Да и как я, простой пенсионер из России мог предполагать, что со мной случиться такое. Однако случилось.
Началось все довольно таки невинно. Дело в том, что я давно мечтал провести остаток дней на берегу теплого моря. И тут представилась возможность купить за совершенно смешные деньги квартиру в маленьком, сказочном, но нынче почти вымирающем городке под странным названием Щелкино, расположенном в непосредственной близости от таинственного полуострова Казантип. Купив квартиру и поселившись на новом месте, я неожиданно для себя оказался в центре острых, даже непримиримых, философских и политических дискуссий. Но это поначалу. Прошло совсем немного времени, и я оказался внутри сложной, очень опасной для жизни детективной интриги.
О том, что произошло далее, я еще расскажу. Предвидеть такое было невозможно. Но и свершившееся на первых этапах моего здесь пребывания стало для меня полной неожиданностью. Какие острые интеллектуальные дискуссии, какой детективный сюжет, казалось мне, могли развернуться в этой полусонной, Богом забытой окраине Украины? Я приехал сюда отдыхать, питаться дарами моря, запивая их крепким украинским пивом. Или, возлежа на мягком азовском песочке, пить согретое южным солнцем молодое вино. Но никак не для того, чтобы участвовать в острых диспутах и опасных приключениях.
6. О чем эта повесть?
Тем более удивительно, что в этом странном, полусонном мире неожиданно, развернулся не литературный, а жизненный сценарий, опасный для его участников и исполненный трагизма. Изложение событий и головоломных приключений, произошедших со мной и моими друзьями, перемежаемое восстановленными после электронной атаки фрагментами из когда-то богатейшего архива, посвященного Казантипу, составляет текст, представленный Вашему вниманию.
В повести наличествует и сложная детективная интрига с элементами фантастики, и элементы боевика, переплетенные с богословскими мотивами. Но для автора не менее важны интеллектуальные приключения, выраженные в столкновении мнений, в борьбе идеологий, в противоборстве мировоззрений, в духе поиска, в исканиях Истины. Впрочем, можно ли считать приключением драматическое столкновение идей? Это как на какой вкус. Но уж, пожалуй, в головоломности повести не откажешь. Напрячь мозги читателю придется. Любителям бездумного чтива, берегущим голову от выполнения ее прямых функций, это может показаться скучным. Так не для них я писал.
Для автора четыре книги, составившие повесть, – это путь познания, это способ освоения истин, прежде только смутно мерцавших в его сознании. Первая книга помогла мне осознать истину Христа, как путь Любви. Вторая, наиболее сложная для понимания, – разобраться в том, что есть Жизнь и Человек, Христос и Антихрист, что есть Бог и Дьявол. Четвертая книга главная в повести. Она моделирует Второе Пришествие, как возможный выход из тупика, в котором оказалось человечество. Ну а третья книга, содержащая и важные для автора идеи борьбы со злом, и самый, пожалуй, интересный поворот детективной интриги, подробно описанной во второй книге, это еще и небольшая остановка в пути. Ибо она, кроме перечисленного, о Крымском Приазовье, о крае, в котором я не так давно поселился и который искренне полюбил.
Однако пора начинать. Всю жизнь мечтал вслед за Михаилом Афанасьевичем Булгаковым воскликнуть: - «За мной, читатель!». Итак! «За мной!» Надеюсь, Вы не пожалеете о потраченном времени. Но сначала еще одна порция легенд.
КНИГА ПЕРВАЯ. КАЗАНТИП
ЧАСТЬ I.
СТРАННЫЙ КРАЙ. ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Любовь сама себе довлеет,
сама по себе угодна и ради самой себя.
В ней самой ее заслуга,
она сама себе служит наградой.
Любовь не ищет вне себя самой,
своей причины,
Любовь не ищет для себя и плода,
ее польза в самом ее проявлении.
Я люблю, потому что люблю,
я люблю для того, чтобы любить.
Святой Бернард.
Негоже христианину гордиться
Учителем своим и истинностью учения Его.
Ведь истина Иисуса, высота Ее,
как раз в том и состоит,
что не ставит она себя выше других истин,
ибо истинно не то, что гордиться собою,
а то, что уважает иное.
Картериус Великий.
Глава 1. Легенды о Чаше Грааля и Копье Лонгина
Из архива Марлена Михайловича Кузовлева (сохранилось 57,3% текста)
О приключениях Чаши до ее возвращения на Казантип существует несколько занимательных историй. Какие из них правдивы, судить трудно, но, по каждой из них, Чаша возвращается в Казантипский храм. Все эти истории, так или иначе, связаны с именем Иосифа Аримафейского и Копьем, которым был ранен Распятый. Ибо после казни Спасителя его тайный приверженец стал хранителем обеих главных христианских святынь.
1. Иосиф Аримафейский.
По одной из них Иосиф Аримафейский сам привез Чашу на Казантип. После демонстративного сбора крови Христа во время казни Иосиф не мог более пребывать в роли тайного последователя Иисуса и одновременно официального члена Синдериона. Он стал одним из распространителей христианства по миру.
Вторую по ценности реликвию, Копье Лонгина, он передал сыну, тоже Иосифу, который отправился проповедовать христианство в Англию. Сам же, вооруженный наиболее ценной их христианских святынь – Чашей Грааля, счел себя лучше других последователей Христа подготовленным к роли распространителя Его учения.
Видать, однако, учение Иисусово не было воспринято им во всей его полноте. Ибо склонился он к делам скорее антихристовым, чем истинно христианским. Прознав о магических манипуляциях магов Каспара, Бальтазара и Мельхиора с Чашей в их бытность в Казантипском пещерном храме, он решил эту практику продолжить, дабы наилучшим образом, как ему казалось, исполнить свою новую роль.
Но, задуманное Иосиф Аримафейский осуществить не успел. По прибытии в храм он был укушен змеей и вскоре погиб в страшных муках. А на его место главного служителя пещерного храма заступил бывший жрец храма Артемиды в Эфесе Алкей, прибывший на Казантип незадолго до смерти Иосифа.
2. Братство Грааля.
Сын Иосифа Аримафейского, до которого дошли слухи о смерти отца, почел Чашу утраченной. Для ее поиска он основал в Британии, при дворе короля Артура, Братство Грааля, более известное, как Братство Рыцарей Круглого Стола.
Чтобы вернуть Чашу Иосиф, сын Иосифа, зовущегося Аримафейским, развил бешеную деятельность по организации похода рыцарей в землю неверных. На Востоке, думалось ему, проще будет собрать сведения о местонахождении Чаши. Однако совершить Крестовый поход ему не довелось. Много позже его план осуществят другие.
Но Братство Рыцарей Круглого Стола, или Братство Грааля, просуществовало в Англии долгие годы. Над круглым столом Артуровых рыцарей всегда парило подвешенное к потолку Копье, а в центре Стола в роскошной вазе из гигантского изумруда круглый год стояла свежая роза, символизирующая Чашу, поиск которой был основной целью Братства.
У рыцарей Круглого Стола копье Лонгина впервые стало использоваться по своему прямому назначению – указывать место на земле, где мучают и пытают людей. Когда в мире нигде не совершалось несправедливостей – Копье указывало на Север. Но как только на земле начинали совершаться злые дела, Копье поворачивалось, и его острие указывало королю Артуру и его рыцарям направление, куда надо поспешить, дабы устранить несправедливость. Именно благодаря Копью рыцарское Братство и прославилось тем, что всегда вовремя успевало устранять зло на земле.
Позднее Копье Лонгина было выкрадено из дворца Артура знаменитым колдуном и великим пройдохой Мерлиным. Хитроумный колдун продал реликвию мессиру Раймонду, графу Тулузскому, главе катаров, у которых оно стало основным символом веры, священной реликвией альбигойской ереси.
После поражения катаров Копье Лонгина было подарено французским королем одному из самых активных участников похода против альбигойцев, маркизу де Шуа, который продал реликвию заезжим арабским купцам. Купцы привезли Копье на Казантип и вручили его тамошним магам, дабы, задобрив храмовых, обеспечить себе и потомкам своим успехи в торговых делах. Так, поменяв несколько хозяев, Копье оказалось в Казантипском подземном храме.
3. Жрец Алкей.
По другой версии Иосиф Аримафейский, вооруженный священными реликвиями: Христовой Чашей и Копьем Лонгина, отправился проповедовать в Эфес, где был арестован. А Чашей и Копьем овладел правитель города, знатный римский патриций Диодор. Зная о могуществе христианских реликвий, он задумал с их помощью стать сначала префектом Рима, а затем, если повезет, его императором. Для совершения необходимых для своего плана магических действий он привлек главного жреца храма Артемиды Алкея.
Однако лукавый жрец имел свой план использования реликвий. Он отравил правителя Эфеса, выкрал Чашу и Копье, и бежал с ними на Казантип. Став главным жрецом пещерного храма, который после гибели седьмого чуда света, сожженного Геростратом, был более важен в магической иерархии, чем место его служения в Эфесе, Алкей продолжил неправедное дело, от которого, приняв крещение, отреклись маги Каспар, Бальтазар и Мельхиор.
4. Колдун Мерлин.
По третьей версии Иосиф Аримафейский увез Чашу в Англию, где она служила главным культовым предметом братства Рыцарей Круглого стола при дворе короля Артура. Однако придворный колдун короля, лукавый маг Мерлин, выкрал священную реликвию из дворца короля Артура и отправился с ней на Казантип, где стал главным магом пещерного храма.
Это были самые тяжелые годы для человечества. Ибо Мерлин был великий испытатель человеческой природы и экспериментатор над душами людскими. В полнолуние он усиливал влияние Звезды на змей и в ясную, и в дурную погоду. Таким образом, Чаша помогала как спрямлению змеиных тел и людских судеб, порождая на земле великое множество фанатиков, заливающих ее реками человеческой крови, так и переплетению змеиных тел, а, следовательно, и людских интересов и страстей, порождающих кровавые междоусобицы.
А сын Иосифа, по этому варианту легенды, с подаренным отцом Копьем Лонгина, отправился проповедовать в землю под названием Лангедок, где подарил Копье графу Тулузскому, ставшему впоследствии во главе еретиков-катаров. Копье Лонгина много лет верно служило катарам. Оно всегда указывало на место на земле, из которого следовало ожидать удара верных Папе и королю войск.
Вовремя уведомленные, катары успевали подготовиться и успешно отразить нападение. Однако это не избавило их от поражения, в результате которого, после многих приключений Копье Лонгина, как и Чаша Христова, оказалось на Казантипе, в храме Звезды.
5. Рыцарь Парисфаль.
По четвертой версии, Чаша и Копье, привезенные Иосифом Аримафейским в Англию, и подаренные им властителю Камелота королю Артуру, долгие годы служили Рыцарям Круглого Стола. Однако колдун Мерлин, давно зарившийся на королевские реликвии, в отсутствии короля, ссылаясь на ожидаемое нападение врагов, уговорил королеву Гиневру передать ему Чашу и Копье на хранение. Получив желаемое, он сразу же отплыл из Британии.
Благородный рыцарь, сэр Парисфаль, которому король поручил охранять королеву и королевство в свое отсутствие, бросился догонять беглеца. Рыцарь остро чувствовал свою вину. Ибо, поддавшись искушению, он упился добрым элем и проспал потерю реликвий.
Высадившись вслед за Мерлиным в Бретони, он вихрем промчался по Франции. Догнать колдуна ему удалось только в Альбигойе, у горы Монсегюр. Там, на вершине пика, между простаком-рыцарем и искуснейшим бойцом Мерлиным состоялся кровавый бой. Колдун победил рыцаря. Он пробил грудь Парисфаля Копьем Лонгина. Но Копье, орошенное святой кровью Спасителя, уже никому не могло принести серьезного вреда. Более того, попавшее в грудь жертвы, Копье не могло возвратиться в руки убийцы. Поэтому, как не старался Мерлин, ему так и не удалось вытащить орудие убийства из груди рыцаря. В это время к месту поединка подъехали рыцари графа Тулузского, наблюдавшие за схваткой из долины. И колдун предпочел удалиться.
После чего Мерлин с Чашей, оставшейся в его коварных руках, благополучно добрался до Казантипа, где занял пост главного жреца пещерного храма. А Парисфаль, излеченный от раны стараниями доброй графини Тулузской, не вернулся в Англию, ибо опасался справедливой и жестокой расправы разгневанного короля Артура.
Рыцарь присоединился к еретикам-катарам, отказавшимся признавать главой церкви Папу Римского, и построившим на вершине горы для подаренной им рыцарем реликвии храм. В течение ряда лет Копье Лонгина спасало еретиков от расправы, которую им готовили король и Папа. Подвешенное над алтарем, Копье в момент опасности поворачивалось и острием своим указывало, откуда ожидается нападение врагов.
Храм на вершине горы Монсегюр существует и поныне. Но Копье Лонгина в числе его раритетов не значится, ибо хитроумный колдун вернулся в Альбигойю, выкрал главную святыню катаров и вывез ее на Казантип. Коварство колдуна предопределило поражение тулузского воинства. Не предупрежденные Копьем, катары были побеждены внезапно напавшими на них сторонниками Папы.
Глава 2. Первое знакомство
1. Странная природа края.
Я не предполагал, что жизнь здесь может оказаться такой насыщенной приключениями и для ума, и для духа. Ожидалось, что она будет сонной, хотя очень уж странной. Странной, необычной показалась мне природа этого края. Вскоре я понял, что в подобных местах я прежде, по крайней мере наяву, никогда не бывал. Наяву не бывал, а во сне довольно часто...
В первый раз я приехал сюда присматривать себе жилье для покупки ранней весной. Низкие облака, неяркое солнце, голые ветви низкорослых деревьев, лениво плещущееся море. Картина почти нереальная. Так природа могла выглядеть только во сне. Именно во сне. Как вскоре выяснилось, это не расхожий литературный штамп, это гораздо серьезней.
2. Сон или явь.
В один из дней, осмотрев несколько предложенных мне квартир, а затем, изрядно померзнув, гуляя по берегу, я вернулся в гостиницу и рано лег спать.
Проснувшись ночью, я спутал сон с явью. Не разобравшись, что к чему, я пытался разбудить жену, чтобы рассказать ей о своем странном сне, в котором я находился в городе, расположенном на берегу какого-то почти нереального моря, освещенного тусклым призрачным солнцем.
Каково было мое удивление, когда мою супругу локоть мой в постели не обнаружил. Только тогда я понял свою ошибку. Окончательно проснувшись, я вспомнил, что нахожусь именно в этом, приснившимся мне, почти нереальном городе. Такого со мной еще не случалось.
Второй раз я приехал в эти края ранним летом. Ярко светило солнце, зеленая листва и свежая трава, казалось бы, обязаны были в корне изменить мои прежние впечатления об этом крае. Однако этого не произошло. Солнце яркое, зелень свежая, но все здесь было немного не такое, как в других местах.
Я долго не понимал, в чем дело. Потом понял, краски здесь, вроде бы, яркие, но какие-то расплывчатые, недостаточно резкие. Ибо здесь нет контрастов, тени какие-то нечеткие, неопределенные. Словом все здесь, как во сне. Или, как в Царстве Теней, т.е. на том свете.
Странным было мое состояние. Ощущение, что пребываю я в нереальном иллюзорном мире, преследовало меня все дни пребывания в Крымском Приазовье. Только добравшись до Харькова, большого промышленного города, второй (неофициальной) столицы Украины, я избавился от морока. Только тогда я окончательно проснулся, почувствовал себя не во сне, а наяву.
3. Мороки бывают разные.
Мое странное пробуждение от сна наяву было замечено соседями по купе. Расположившийся на нижней полке солидный и очень добродушный хохол из-под Винницы заявил, что это так действует на человека Юг, особенно на человека с Севера. Улыбаясь в седые усы, он пробасил: - «Хиба морок преслидуе людыну тильки у Приазовьи? Хиба у наших мисцях цього добра, холера його забэры, нэма?»
И был в отношении меня неправ, ибо мороки бывают разные. Он толковал о мороке, который навеивает жара, а я – о мороке неопределенности, нечеткости, о мороке сна наяву, похожем на пребывание на том свете, в царстве мертвых.
4. Идеальное место для отдыха.
Не знаю, кто как, а я малость подустал от реалий нашего сложного, яркого, и очень уж контрастного мира. Поэтому пребывание в этом ирреальном, я бы даже сказал, призрачном, мире – для меня отдых. Может быть, если здесь жить постоянно, то и от этого мира будешь уставать. Но кратковременный отдых, каникулы в ином, так сказать, измерении – это здорово.
Не знаю, что так влияет на здешнюю атмосферу. Может быть, все тот же мистический полуостров Казантип? Но впечатление такое, что будто бы ты, то ли во сне, то ли уже на том свете. Впечатление удивительное, но, если хотите, даже приятное.
Собственно говоря, здесь идеальное место для отдыха. Доброе, ласковое, какое-то по-домашнему интимное море, хотя и со своим непредсказуемым шаловливым характером, ласкающий кожу нежный песок, богатое причудливыми красками небо, легкий неназойливый в сезон ветер, гоняющий по небу очаровательно кокетливые облака. Сказка, да и только.
Отдыхают здесь люди в основном среднего достатка, удовольствий получают через край, за траты, можно сказать, минимальные. Для большого курортного бизнеса эти места еще terra incognita. Освоена, причем еще при социализме, лишь малая доля здешних рекреационных ресурсов, семнадцать километров прекрасного еще никем не освоенного первозданного пляжа еще ожидают инициативных людей, которые захотят вдохнуть жизнь в эти пока безлюдные места.
5. Отдохнуть от «эсклюзивов».
Здесь действительно идеальное место для отдыха. И, прежде всего, для тех, кто устал от удовольствий, для тех, кто хотел бы хоть на время прервать бесконечную чреду развлечений, утомляющих даже закоренелых бонвиванов, и донимающих богатых своим удручающим однообразием.
Как сказал один мой старый знакомец, в смутные времена удачно разбогатевший, а нынче с отвращением играющий роль богатого бездельника:
- Только здесь, в пустынном и запущенном Восточном Крыму, я по-настоящему отдохнул. Отдохнул от назойливых забот тех, кто желает вытянуть из вас побольше денег. Бесконечная пластинка, непрерывно звучащая в других местах, навязла в зубах: специально для Вас – «эсклюзив». Потом еще один «эсклюзив» – и опять, только для Вас. И так без конца. С ума сойти можно.
Конечно, изголодавшемуся большинству населения бывшего СССР, перебивающемся на доходы много ниже порога бедности, проблемы богатых кажутся надуманными. Но, на самом деле, это далеко не так. Опросы благоденствующего меньшинства показывают, что психика многих из них на грани срыва.
6. Отдых в этих местах.
Думаю, что отдых в Крымском Приазовье, наверняка был бы на пользу искателям развлечений и сибаритам всех мастей. И, конечно, такой отдых просто необходим тем, кто удручен, кто озабочен ответственностью на нем лежащей, моральными проблемами, решить которые он не в состоянии. Для тех же, кому нужно, кому просто необходимо, расслабиться, кому нужно отдохнуть от напряжения и дать покой нервам, пребывание в нирване этого почти «потустороннего» мира, - действительно, благо, лучше которого трудно придумать.
Промежуточное состояние между сном и явью, овладевающее здесь человеком, дает передышку и искателям развлечений, и снижает почти до нуля нервное напряжение людей обеспокоенных и озабоченных. Удивительно, что денежные мешки еще не открыли этот край. Недвижимость и земля здесь на удивление дешевы, а уникальные возможности для отдыха и душевного, и физического, здесь несравнимы ни с какими суперэкзотическими, ни, наоборот, архибуколическими местами.
К тому же, проживание, а особенно рождение детей в этих, территориально удаленных от центров интеллектуальной жизни местах, может оказаться неожиданно полезно именно в плане интеллектуальном. Ведь, как утверждают некоторые источники, в этих краях родились авторы странных книг и необычных теорий.
7. «Тибетская книга мертвых».
Рождение одного из них произошло давно, в VIII веке, да и сам он фигура почти легендарная. Это полумифический автор «Тибетской книги мертвых» с зубодробительной фамилией Падмасамбхава. Предание говорит, что этот Падмасамбхава родился в семье богатого индийского торговца пряностями. Сказочно богатая семья купца отличалась набожностью и благочестием. Жившие в роскошном дворце, они поражали окружающих скудостью своего стола, скромностью одежды, и суровостью распорядка дня.
Когда отец автора «Книги мертвых» женился на дочери знатного лаосского вельможи, по общему мнению, очень далекого от благочестия и, более того, отличавшегося весьма свободным нравом, это было принято семьей торговца в штыки.
Дабы помириться с придерживающимися строгих правил родственниками мужа, молодые приняли на себя суровый, но весьма распространенный в купеческих семьях обет, посетить после свадьбы одно из труднодоступных и загадочных мест земли. Выбор пал на таинственную Меотиду.
Родился Падмасамбхава во время этого путешествия. Появился он на свет Божий именно в тот самый день, когда торговец с женой прибыли в таинственную и мрачную страну, омываемую водами загадочной Меотиды.
Ученики и последователи великого Падмасамбхавы утверждают, что именно странное и необычное место рождения позволило их учителю так глубоко проникнуть в мир недоступный простому смертному.
8. Автор «Теории нечетких множеств».
Другой местный уроженец, почти наш современник. Это американский математик Лотфи Заде, автор знаменитой «Теории нечетких множеств».
Его отец бакинский рыбак Ибрагим Заде, отличался непоседливым нравом и какой-то странной тягой к необдуманным и даже совершенно бессмысленным поступкам. Мать его Сельма, дочь богатого нефтепромышленника, проклятая своим отцом и, из-за пагубной ее страсти к бесшабашному нищему рыбаку, лишенная им наследства, всюду следовала за своим необузданным избранником.
Во время рождения их первенца, названного родителями Лотфи, они находились с керченской флотилией рыбачьих лодок в Азовском море, у берегов полуострова Казантип.
Американские аналитики считают, что рождение на пустынном и таинственном полуострове с раннего детства определило интересы будущего великого математика. Присущий ему от природы аналитический ум и пылкое воображение, в сочетании с навеянной местом рождения непреодолимой тягой ко всему неопределенному, расплывчатому, неподдающемуся строгой формализации дали удивительные результаты. Это позволило великому Лотфи Заде открыть для математики те области человеческой деятельности, которые прежде были для нее совершенно недоступны.
Глава 3. Как воспринимали Южное Приазовье другие
1. Ученый в потустороннем мире.
Оказывается, я был не одинок в своих впечатлениях об этом крае. Мой товарищ-физик, тоже купивший квартиру в Щелкино, испытывал примерно те же эмоции. У него даже были видения. Какие-то люди во фраках и париках с ним о чем-то беседовали, убеждали его в существовании каких-то совершенно бредовых физических законов.
Запомнил он слова одного, высокого, тощего, в фиолетовом сюртуке и при больших и пушистых седых бакенбардах. Сей старец наставническим тоном, чрезвычайно гнусаво и нудно втолковывал моему товарищу, что кварк есть не что иное, как эманация флогистона, и, дескать, первым поведал об этом ученому сообществу никто иной, как он, высокоученый муж Бойль-Мариот.
2. Слушать этот бред.
Слушать этот бред бедному физику было совершенно невтерпеж. Он еще со школьной скамьи помнил, что Бойль и Мариотт – это (в отличие от Гей-Люсака, или, к примеру, Салтыкова-Щедрина) два человека, и ни один из них никогда не слышал ничего о кварках.
Вне себя от возмущения наш сновидец надел на голову самозванца и зануды полное льду серебряное ведерко, из которого, вроде бы, только что вытащили бутылку шампанского. Откуда взялось это ведерко со льдом, спящий так и не понял – ни во сне, ни наяву в его доме шампанского не распивали.
Вопреки ожиданиям обладатель седых бакенбард из сна не только не обиделся, но даже нисколько не удивился. Тщательно утершись большим клетчатым платком, он продолжил заунывные разъяснения своих бредовых идей.
Все это очень поразило моего здравомыслящего товарища. Уж он то считал себя человеком рационально мыслящим, и даже во сне неспособным оказаться в плену у какой то мутной мистики. А уж продуцировать в своем мозгу совершеннейшую чушь в виде абсурдных квазифизических законов и нафталиновых фраконосцев из скучных исторических фильмов, на это он считал себя абсолютно неспособным.
3. Это произошло именно с ним.
Однако эта чушь, этот бред произошел именно с ним. То, что такое с ним случилось впервые, и случилось именно здесь, заставило моего друга поверить, что в этих местах что-то не так с известными ему физическими законами, что здесь проявляются какие то странные аномалии. Впрочем, я неточен, употребляя термин «поверил». Говоря об этом строгом профессионале-физике, правильно было бы сказать – заподозрил, или предположил. И посчитал, что его предположение требует проверки. И не тратя времени, приступил к проверке.
О том, что из всего этого вышло, расскажу несколько позже. Сейчас меня интересует первая непосредственная реакция уважаемого Юлия Семеновича. Реакция человека педантичного даже в мелочах, а уж в своей профессии и вовсе не допускающего вольностей в выводах и умозаключениях.
4. Одиссей в царстве Аида.
Но если такое случилось с сухарем-ученым, то можно себе представить, какой переворот произошел в душах впечатлительных, эмоциональных эллинов, когда они впервые посетили эти края. Он породил в их сознании многочисленные мифы. Историки говорят, что добрая половина древнегреческих мифов так или иначе связана с Тавридой. Немалое их число породило Крымское Приазовье.
Впервые оказавшиеся в этих краях, эллины думали, что находятся в Царстве мертвых. Пролив Боспор Киммерийский они называли Тартар, т.е. вход в царство Аида. Именно об этом месте сказано у Гомера: «Там киммерян печальная область, покрытая вечно влажным туманом и мглой облаков… Ночь безотрадная там искони окружает живущих».
Глава 4. Марлен Михайлович Кузовлев. Беспокойство
1. Утро местного олигарха.
Уже добрые лет десять Марлен Михайлович регулярно начинал утро получасовой пробежкой по берегу. Затем следовал сорокаминутный курс гимнастики по специальной программе. После чего он и летом и зимой, в любую погоду, купался в море. Такая самодисциплина поддерживала тонус и серьезно улучшила его изрядно пошатнувшееся за годы перестройки, здоровье.
Но сегодня ему было не до заботы о собственном самочувствии. Тревожные мысли о будущем уголка земли, который он взялся опекать и много лет успешно охранял от посягательства чужих жадных и загребущих рук, мешали сосредоточиться на полезных для организма упражнениях.
Да и сама природа, казалось, волновалась о будущем края, о его жемчужине – полуострове Казантип. Море, почти всегда спокойное, сосредоточенное на собственной внутренней жизни своих глубин, сегодня волновалось, беспокоило рыхлый песок пологого берега. Небо, обычно умиротворенное, даже когда полностью затянуто тучами, не производящее впечатление встревоженного, сегодня было явно чем-то обеспокоено.
Небольшие, но тяжелые и густые тучи медленно, но с неотвратимым упорством, надвигались на испуганный притихший берег. Казалось, еще немного, и тучи, как танки, взроют песок могучими траками. Такая напряженная атмосфера вокруг усиливала его беспокойство. Поэтому его утренняя пробежка вышла нервной, дерганной, и была скорее во вред, чем на пользу.
2. Этот притягательный полуостров.
Однако разобраться в собственных мыслях она помогла. В девяносто четвертом он отстроил этот особняк и с тех пор живет в нем почти безвыездно. Живет сам, как раньше говорили, бобылем. Жена ушла еще в 93-м, когда он завязал со своим более чем успешным бизнесом.
Тогда он бросил все свои дела и поселился здесь в гостинице поселка Мысовое. Здесь он вплотную занялся изучением феномена удивительного и ужасного, таинственного и проклятого, но такого притягательного полуострова Казантип. Чтобы бытовые проблемы не мешали отдаться любимому делу, он выстроил этот особняк. Чтобы проблемы со здоровьем также не мешали его работе, он начал заниматься утренней гимнастикой.
От почти постоянной прежде тоски, от которой его не спасала ни партийная работа, ни успешный бизнес, которым он занялся с началом перестройки, отвлекали заботы о таинственном полуострове. Его страсть была не только и даже не столько исследовательской. Это было не только стремление безраздельно владеть неким феноменом, чем-то, обладающим уникальными свойствами.
Трудно признаться даже себе самому, но самым главным здесь было непреоборимое желание влиять на судьбы мира. Желание может быть и благородное. Ведь с помощью Казантипского феномена действительно можно исправить человечество, улучшить его жизнь. Но желание влиять – это, безусловно, гордыня. Он сознавал, что гордыня – это плохо. Хотя не считал этот грех не только смертным, но даже сколь ни будь значимым.
3. В гостях у ученого китайца.
Собственно говоря, он впервые и на всю жизнь заинтересовался полуостровом еще при первом с ним знакомстве, когда ураган перенес его, полумертвого, с Арабатской стрелки на Казантип. Тогда он, будучи в сильном подпитии, бросился в воду на Стрелке, у поселка Соляное. Его подхватила огромная волна и ударила о волнорез…
И через три дня он очнулся в хижине некогда знаменитого в Крыму старого китайского ученого. Ученого звали Аль-Го-У. Когда-то тот преподавал экономику в Симферопольском университете и одновременно участвовал в проекте модернизации экономики края. Однако из этих горделивых планов ничего не вышло, крымская общественность не приняла рекомендаций китайского специалиста. Поэтому, промаявшись безуспешно несколько лет, китаец ушел из университета и уединился на Казантипе.
Когда Марлен был еще очень слаб и не вставал с лежанки, старый друг Марлена Андрей Лучников привез на Казантип молодого мускулистого татарина, раненного в грудь навылет. Увидев здесь Марлена, Андрей обрадовался и несказанно удивился, ведь он был свидетелем того, как шторм унес его бездыханное тело в открытое море. Не менее радостным для его друга Андрея и для самого Марлена было видеть, как старый китаец какими то таинственными пассами вернул юношу к жизни. Новым обитателем хижины оказался молодой крымчанин Мустафа, друг Антона Лучникова, Андреева сына.
4. Персонаж романа «Остров Крым».
О том, как он, Марлен Кузовлев, оказался на Арабатской стрелке, да еще мертвецки пьяным, довольно подробно, и достаточно достоверно описано в романе «Остров Крым». Роман написал Марленов приятель Василий Аксенов. Правда, он в своем романе назвал Марлена Кузенковым. Но Бог ему за это судья – нужна же художнику свобода самовыражения, не должны мы ограничивать его творческую фантазию.
А в остальном все правда. Марлен действительно был уполномоченным ЦК по Крыму. И то, почему он кинулся в бушующее море у Арабатской стрелки, Аксенов описал тоже достаточно правдиво. Однако в его романе Марлен погибает. В действительности же море выбросило его бесчувственное тело на Казантипский берег, где он был найден и возвращен в число живых таинственным китайцем. То, что китайский экономист и философ (с его трудами в области структурной лингвистики и теории систем Марлен был ранее знаком) владеет тайнами и секретами этого странного полуострова, было для медленно приходящего в себя утопленника полной неожиданностью……
5. Немного истории.
О том, что происходило в Крыму с двадцатого до середины семидесятых, в СССР, да и в нынешней России, мало кому известно. Написал, правда, об этом Василий Аксенов целый роман («Остров Крым»), но и сам он, надо думать, в написанное слабо верит.
Имеется еще один роман, посвященный этим событиям. Его автор новый житель Щелкина, с которым Марлена недавно познакомил художник-кузнец из местных, талантливый Степан Бандурыстенко, автор, между прочим, всех кованых поделок в его, Марлена, усадьбе в Мысовом.
Однако роман этого нового щелкинца вроде бы не опубликован. По крайней мере, сам Марлен Михайлович познакомился с ним в Интернете. Странно, но факт, то, что описано в романах, более, или менее, но соответствует действительности, а то, что известно о новой истории Крыма большинству бывших советских людей, абсолютно никак с ней не соотносится.
6. История – это то, что в прошлом.
Актуально то, что происходит сегодня, а история – это то, что было. А может быть, все было не так. А людям только кажется, что им известна истинная подоплека событий и они уверились в собственных заблуждениях. Но в любом случае безотносительно к тому, что было на самом деле, сегодня это мало актуально. Сегодня Марлена Михайловича тревожит иное. На Казантип, на его Казантип покушаются приезжие.
Недаром он всеми доступными ему средствами препятствовал строительству здесь пятизвездочного отеля и современного санатория. Но комплекс этой весной достроен, и на его целебные грязи съехалась очень уж странная публика.
Нет, внешне все благопристойно, даже слишком. Что, собственно, и настораживает. Ну не может так быть, не должно было в нашем забытом Богом и людьми краю собираться столь изысканное общество. Неестественно это. Ну, прямо, как в приключенческом романе. Уж больно уж все это литературно. И, конечно, каждый из приехавших почел своим долгом засвидетельствовать Марлену свое почтение. Как же иначе, ведь у него самый богатый дом в округе. Но чисто формальным знакомством дело не ограничилось. Все посетители изъявили желание участвовать в ежемесячных научных конференциях, уже много лет проходящих в его усадьбе по инициативе и под мудрым руководством милейшего Тараса Ивановича.
Отказать никому из гостей не было ни малейшего повода, каждый предъявил рекомендации заслуженных ученых мужей, прежде участвовавших в этих конференциях. Но после личного знакомства с некоторыми из гостей его беспокойство только усилилось. Никто из них не скрывает, что их интересы, так или иначе, но замыкаются на Казантипе.
Глава 5. «Комплексное исследование феноменов полуострова Казантип»
Из архива Марлена Михайловича Кузовлева(сохранилось 12,0% текста)
Утверждаю
Начальник Военного института
генерал-лейтенант Ф. Скворцов
совершенно секретно
1. Введение.