Geum.ru

[Текст]: научно-аналити-ческий журнал (издаётся с 2007 г.)

Вид материалаДокументы

Содержание


Ю. В. Даровских, Д. А. Григорьев ОРГАНИЗАЦИЯ ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА (ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ) ИЛИ УЧАСТИЕ В НЕМ (НЕЙ)
Ключевые слова
Подобный материал:
1   ...   18   19   20   21   22   23   24   25   ...   34

Ю. В. Даровских, Д. А. Григорьев

ОРГАНИЗАЦИЯ ПРЕСТУПНОГО СООБЩЕСТВА

(ПРЕСТУПНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ) ИЛИ УЧАСТИЕ В НЕМ (НЕЙ):

ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ, А ПОЛУЧИЛОСЬ КАК ВСЕГДА?



Аннотация: с 17 ноября 2009 г. действуют в новой редакции ст. 35 и 210 УК РФ, предусматривающие уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней). Однако представляется, что изменения законодательства в сфере борьбы с наиболее опасной формой организованной преступности – преступным сообществом (преступной организации) носили поспешный, необдуманный характер. Не учтена масса замечаний на указанный законопроект со стороны различных государственных органов. Статья посвящена рассмотрению указанных нововведений.

Annotation: The new edition of articles 35, 210 of the Criminal Code of the Russian Federation has been enacted since November 17, 2009. They establish criminal liability for starting a criminal organization or participating in it. But the legal changes fighting the most dangerous form of organized crime – a criminal organization – seem to have been thoughtless. A lot of remarks on the law, which were made by different state organs, have been ignored. The article examines the above mentioned legislative innovations.

Ключевые слова: преступное сообщество (преступная организация), сплоченность, структурированность.

Key words: criminal society (criminal organization), unity, structuredness.


Федеральным законом от 03.11.2009 г. № 245-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» внесены изменения в ст. 35 и 210 УК РФ, предусматривающие уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней).

Необходимость изменения законодательства в этой части уже давно назрела. Но будут ли эти изменения перспективными в области борьбы с организованной преступностью?

Положительный ответ на этот вопрос содержится в пояснительной записке «К проекту Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» [6]. В частности, в ней говорится: «предлагаемые изменения позволят более четко разграничить признаки организованной группы и преступного сообщества и дифференцировать ответственность членов организованных преступных формирований… новая диспозиция части первой статьи 210 Уголовного кодекса Российской Федерации, сформулированная с учетом практического опыта борьбы с организованной преступностью, позволит привлекать к уголовной ответственности лидеров преступной среды (так называемых воров в законе и других авторитетов преступного мира), осуществляющих руководство противоправной деятельностью, использующих свое влияние на участников организованных групп, но не совершающих лично каких-либо преступлений» [7]. Но оправданны ли ожидания авторов указанного законопроекта? Для ответа на поставленный вопрос разберемся, какие же законодательные изменения произошли с принятием вышеназванного Федерального закона.

В первую очередь, изменилось само понятие преступного сообщества (преступной организации), зафиксированное в ч. 4 ст. 35 УК РФ, которое сейчас выглядит следующим образом:

«Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды».

Как видно из приведенной нормы права, изменились все признаки преступного сообщества (преступной организации), существовавшие ранее. Если до принятия названного Федерального закона в ч. 4 ст. 35 УК РФ содержалось два основных признака преступного сообщества (преступной организации) – «сплоченность» и его (ее) целевой признак «совершение тяжких или особо тяжких преступлений», то теперь, признак сплоченности заменен признаком «структурированности», целевой признак уточнен: «для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды», кроме того, появился новый «объединяющий» признак: организованная группа или объединение организованных групп должны «действовать под единым руководством».

Рассмотрим каждый из признаков отдельно. Первый признак преступного сообщества (преступной организации) – «структурированность» организованной группы. Данный признак, как уже указывалось, пришел на смену признаку «сплоченность» организованной группы. Оценочный характер признака сплоченности не отрицал никто – ни научное сообщество [11, с. 7; 3, с. 2], ни судебная практика1, ни даже официальные лица. Так, выступая 23 марта 2005 г. на «правительственном часе» в Совете Федерации, Министр внутренних дел России Р. Нургалиев отметил, что «используемые в уголовном законе для характеристики организованной преступности такие признаки, как «сплоченность» и «устойчивость», не являются надежными индикаторами. К сожалению, в нашем законодательстве они являются оценочными и носят зачастую субъективный характер. Это приводит к ошибкам, как в квалификации самого преступления, так и действий соучастников» [1, с. 8].

Вместе с тем признак «структурированности» имеет еще более «размытое» значение, нежели признак «сплоченности», поскольку определение первого отсутствует в словарях русского языка. И только с помощью синонимов слова «структурированность» можно, хотя бы приблизительно, определить его сущность. Так, согласно словарю синонимов, слово «структурированность» является синонимом слова «организованность» [9]. В соответствии с указанным словарем организованность означает «наличие организации в чем-нибудь, осознанной общности целей и интересов, организованная деятельность» [10]. Следовательно, «структурированность» имеет субъективный характер, не объективный – т.е. не означает наличие какой-либо структуры (иерархии, разделения ролей). Вместе с тем, Комитет по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству в Заключении по проекту Федерального закона № 250820-5 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» высказал иную позицию относительно понимания смысла признака структурированности, указав следующее: «… одним из признаков преступного сообщества (преступной организацией) является то, что это структурированная организованная группа. Однако организованная группа как устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, также может представлять собой какую-либо структуру». «Какая-либо структура» в понимании Комитета носит как раз объективный характер (предполагает например, наличие иерархии в организованной группе, разделения ролей).

Учитывая изложенное, необходимо, во-первых, пояснить в примечании к ч. 4 статьи 35 УК РФ, что означает «структурированная организованная группа». Во-вторых, необходимо «вернуть» понятию преступного сообщества (преступной организацией) признак «сплоченности». В этом плане можно согласиться с позицией Комитета, изложенной в вышеуказанном Заключении, где указывается: «указание только на структурированный характер преступного сообщества (преступной организации) недостаточно для более точного отграничения от организованной группы. По мнению Комитета, представляется целесообразным сохранить в определении понятия «преступное сообщество (преступная организация)» такой существенный признак, как сплоченность».

Другим обязательным признаком преступного сообщества (преступной организации) является «действие под единым руководством» членов организованной группы или объединения организованных групп.

Данный признак более понятен, нежели признак «структурированности». Однако, внедрение этого признака в ч. 4 ст. 35 УК РФ вызывает опасность неосновательного «ухода» от уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ за организацию преступного сообщества (преступной организации). Дело в том, что по ст. 210 УК РФ несут уголовную ответственность лица, которые в том числе совершили «создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами», но не руководили их действиями.

Следовательно, получается некоторое противоречие: преступным сообществом признается объединение организованных групп, действующих под единым руководством, а для организации преступного сообщества (преступной организации) в соответствии со ст. 210 УК РФ достаточно «создания устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами», руководства же их деятельностью для наличия состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ не требуется.

Таким образом, следует исключить из ч. 4 ст. 35 УК РФ признак преступного сообщества (преступной организации) «действие под единым руководством», поскольку он сужает понятие преступного сообщества (преступной организации) и противоречит ст. 210 УК РФ.

Наконец, третий, целевой признак преступного сообщества (преступной организации) – объединение преступного сообщества (преступной организации) в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды.

Обоснованность введения в УК РФ названного признака преступного сообщества (преступной организации) давно являлась предметом научных дискуссий по следующим причинам. Во-первых, Российская Федерация является членом Конвенции ООН «Против транснациональной организованной преступности»1 [8]. В соответствии с п. «а» ст. 2 Конвенции «организованная преступная группа» означает структурно оформленную группу в составе трех или более лиц, существующую в течение определенного периода времени и действующую согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду. Поэтому, указание в ч. 4 ст. 35 УК РФ на специальную цель – «получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды» – является своего рода приведением в соответствие уголовного законодательства РФ с указанной Конвенцией.

Во-вторых, рассматриваемый признак преступного сообщества (преступной организации) сужает цель деятельности преступного сообщества (преступной организации) до «получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды».

Всегда и везде ли преступное сообщество (преступная организация) имеет упомянутую цель? Нет не всегда. Ведь известно, что в Нюрнберге в 1945 г. было выдвинуто обвинение 7 преступным организациям:
  • имперскому кабинету (Рейхсрегерунг);
  • руководящему составу национал-социалистической партии (НСДАП)
  • охранным отрядам НСДАП (СС);
  • службе безопасности (СД);
  • государственной тайной полиции (гестапо);
  • штурмовым отрядам НСДАП (СА);
  • генеральному штабу и верховному командованию германских вооруженных сил (ОКВ) [4, с. 1023].

По приговору Трибунала из семи обвиняемых организаций четыре (СС, СД, гестапо и руководящий состав НСДАП) были признаны преступными, три же организации (СА, Рейхсрегерунг и ОКВ) таковыми не признаны [5, 1041].

Ни одна из этих организаций не преследовала цели получения финансовой или иной материальной выгоды в качестве основной цели. На первое место в стремлениях указанных организаций необходимо поставить сугубо политические и идеологические мотивы. Цель получения финансовой или иной материальной выгоды исключать также не следует, однако представляется, что таковая была как бы на потоке, по мере достижения указанных первоочередных целей.

Правительство РФ в Официальном отзыве от 29.07.2009 № 3481п-П4 «На проект Федерального закона «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и в статью 100 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» также указало что, предлагаемая редакция части четвертой статьи 35 «Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией)» УК, указывающая в качестве цели деятельности преступного сообщества (преступной организации) прямое или косвенное получение финансовой или иной материальной выгоды, не учитывает, что преступные сообщества (преступные организации) могут преследовать и иные цели, не связанные с получением финансовой или иной материальной выгоды.

Следовательно, и этот признак является лишним в определении понятия преступного сообщества (преступной организации).

Таким образом, действующее законодательство, устанавливающее уголовную ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации), вновь нельзя признать совершенным. Более того, новые изменения законодательства в этой области породят еще больше дискуссий и споров, чем предыдущее уголовное законодательство в обозначенной сфере.

Учитывая вышеизложенное, следует изложить ч. 4 ст. 35 УК РФ в следующей редакции:

«Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией) если оно совершено сплоченным, структурированным, объединением трех и более лиц либо нескольких организованных групп, созданным для совершения одного или нескольких преступлений».

А в примечании раскрыть, что из себя представляет признак «структурированности» организованной группы:

«организованная группа является структурированной, если в ней имеется определенная иерархическая структура (руководитель, исполнитель, пособник и т.д.)».

Следует учитывать, что сложный организационно-структурный уровень является обязательной и важнейшей характеристикой преступного сообщества (преступной организации). Не случайно при отсутствии данного признака судебные органы исключают обвинение в совершении преступления, предусмотренного ст. 210 УК РФ [2 с. 6].

Литература

1. Агапов П.В. Конкретизация признаков преступного сообщества / Российская юстиция. – 2005, № 12.

2. Агапов П.В. Организация преступного сообщества (преступной организации): некоторые проблемы юридической оценки / Уголовное право. – 2006, № 2.

3. Агапов П.В. Критерии разграничения организованной группы и преступного сообщества / Законность. – 2007, № 5.

4. Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. Т. 2. М., 1955.

5. Там же.

6. Официальный сайт компании «Консультант Плюс» [Электронный ресурс] // ссылка скрыта.

7. Там же.

8. СЗ РФ. – 2004. – № 40. – Ст. 3882.

9. Словарь Синонимов [Электронный ресурс] // ссылка скрыта.

10. Там же [Электронный ресурс] // ссылка скрыта.

11. Черепанова Е.В. Оценочные понятия в УК РФ и их влияние на эффективность применения уголовного законодательства / Журнал российского права. – 2009, № 2.


Copyright © 2023. All rights Reserved.