Geum.ru

8 История изучения средних веков 8 Западного Поволжья

Вид материалаДокументы
а. Динамика торговых отношений
Накладки в виде львиной маски с пальметкой
Крест-мощевик в форме квадрифолии
Зеркало китайское
Поясной набор
XIII-XIV века.
б. Путь из Булгара в Киев
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   17

5. Торговля



Важнейшую роль в жизни региона играла внешняя и внутренняя торговля, которая способствовала экономическим подъемам и спадам, как отдельных районов, так и всего Западного Поволжья. Это, прежде всего торговые пути по крупным рекам, таким как Волга и Ока. Именно по ним осуществлялась транзитная торговля, что хорошо представлено в работах И.В.Дубова, А.Н.Кирпичникова и других (Дубов И.В., 1989; Кирпичников А., 2001; Измайлов И., 2001). В то же время особенностью региона является и то, что здесь проходил крупный сухопутный торговый путь из Булгара в Киев (рис.94), а также еще целый ряд подобных путей (Моця А.П., Халиков А.Х., 1997; Путь из Булгара в Киев, 1992).

Все эти пути становились центром притяжения экономического развития и любителей наживы со всех сторон. Вдоль торгового пути возникали торговые фактории, где товар хранили, обменивали или продавали за деньги, где путешественники (купцы, охрана, носильщики, гребцы, слуги, туристы и т.д.) останавливались на отдых и где возникала целая сфера обслуживания, развивающаяся затем гигантскими темпами (рис.95) (Кирпичников А., 2001. С.9; Измайлов И., 2001. С.71). Сюда же стремились речные пираты и грабители. Это вынуждало людей создавать систему охраны этих путей, что способствовало возникновению государств.

а. Динамика торговых отношений


Несмотря на то, что большинство торговых путей проходящих в регионе были транзитные, вдоль них шла скупка местных товаров, таких как шкурки, мед, воск, лес, зерно и другие. В результате на местах стали накапливаться ценности, вырученные от продажи. Это стимулировало развитие одних отраслей и тормозило другие, что приводило к неравномерному развитию региона. Так, например, на Средней Волге активно развивалось земледелие и ремесленное производство из полуфабрикатов в связи с большим спросом именно на эти товары. В то же время на р.Ока основной спрос был на меха, что вывело охоту на пушных зверей на первое место.

В зависимости от близости к торговому пути менялся и облик населения. Жившие вдоль пути использовали массу украшений и новейшие орудия труда. Обитавшие в отдаленных районах ходили в традиционной одежде, и развитие экономики шло медленнее, но устойчивее.

Особая роль принадлежала внутренней торговле. Там, где плотность населения была малой, и господствовало натуральное хозяйство, торговля была мелкой и малодоходной. Там же где плотность высокая наблюдается интенсивный рост экономики и резко возрастает потребность в обмене и купле-продаже товаров, что стимулировало развитие внутреннего рынка.

Среди материальных индикаторов существования торговли можно выделить, прежде всего, торговый инструментарий и средства платежа, а также отдельные виды товаров, хотя и они не всегда отражают реальные процессы. С одной стороны основная масса товаров не сохраняется в земле (мех, ткань, дерево и т.п.), а с другой торговля часто носила меновой характер, особенно во внутренней торговле. А средства платежа и торговый инструментарий отражают вероятнее всего лишь крупную или оптовую торговлю. Кроме того, торговля носила целенаправленный характер. Приезжие купцы скупали в основном сырье и продавали лишь то, что пользовалось спросом или на что была мода, а не все подряд. Так, например, на Руси и в Волжской Булгарии было налажено производство стеклянных украшений (бусы, браслеты, перстни, посуда), но в Западном Поволжье они (за исключением бус) практически не встречаются. То же самое можно отнести и изделиям близких и далеких стран, как в Поволжье, так и далеко за его пределами. Кроме потребностей местного населения и стремлений купцов огромную роль в распространении товаров играла политическая ситуация в регионе. Так в эпоху великого переселения народов в Западном Поволжье наблюдается распространение изделий восточного финно-угорского мира, развитие собственно местных финских изделий и внедрение западных технологий и традиций. После возникновения Хазарского каганата, законодателем мод становится именно это государство, которое контролирует товаропоток во всем регионе. Затем с X века весь торговый оборот проходит под флагом борьбы Древней Руси и Волжской Булгарии за сырьевые ресурсы и рынки сбыта. В зависимости от степени успехов в этой борьбе в разных частях региона укоренялась мода, и существовал спрос на те или иные вещи и украшения.

Общей чертой для региона являлось то, что он с одной стороны со всех сторон был окружен международными торговыми магистралями, а с другой стороны был слабо включен в эту сферу, о чем свидетельствует малочисленность торгового инструментария и платежных средств (рис.96). Пожалуй, единственное, что пользовалось постоянным спросом – это слитки цветных металлов (медь, олово, свинец). Об этом же свидетельствуют материалы отдельных веков.

V век. На территории Западного Поволжья распространяются вещи и, прежде всего оружие, характерное для сарматского мира: стрелы, мечи, а также украшения из Прикамья: пряжки, подвески, бляхи.

VI век. В Среднем Поволжье на именьковском поселении у с.Щербет найден клад трехгранных бронзовых слитков. Вес слитков ориентирован на сасанидские драхмы (4,26 грамма). Из Прикамья по-прежнему поступают украшения и появились новые – пояса варнинской стадии поломской культуры.

VII век. На территории всего региона встречаются украшения характерные для Прикамья. В Иваньковском могильнике в погребении VI-VII веков – это объемная подвеска в виде фигуры медведя. В Абрамовском могильнике – это типично азелинские арочные шумящие подвески с конями и полые коньки. На городище Ош-Пандо встречена подвеска в виде плоского конька с петлей на спине.

На р.Цна найдены две золотые византийские монеты и фрагмент медного креста (у с.Серпово).

На Самарской Луке появились хазарские серьги, в виде крупного почти круглого разомкнутого кольца со штырьком наверху и привеской из полых серебряных, стеклянных или каменных бус (Сташенков Д.А., 1997. С.62-63).

VIII век. На р.Цна появились серьги с бусинами салтовского типа, но литые, подвески (самоварчики, костыльки). В Крюково-Кужновском могильнике в женском погребении (№ 517) найдена форма для отливки салтовской серьги в виде разомкнутого овального кольца с шишечкой сверху и привеской в виде бус снизу. Подобные серьги распространились по рекам Цна, Мокша, Сура и образовали особую группу серег этого типа.

На реках Ока, Цна и Мокша появились пояса неволинского типа, распространившиеся здесь из Прикамья (Иванов А.Г., 1998. Рис.8).

В Среднем Поволжье распространились хазарские серьги (Сташенков Д.А., 1997. С.62-63).

Во второй половине века в Восточной Европе начинают активно распространяться куфические дирхемы. Особенно много монет и кладов обнаружено в верховьях рек Ока и Волга. Однако в Западном Поволжье монет нет.

IX век. На берегу р.Суры в устье р.Узы встречена серебряная монета, чеканенная в северной Индии раджами Охинда в начале IX века. На одной стороне – изображение коровы-зебу, на другой – всадник. Надпись (санскрит) говорит о том, что монета чеканена раджой Спалапати Дева (Определение И.Добровольского). Дирхемов по-прежнему нет.

Продолжают бытовать цнинские серьги салтовского типа, а вот хазарские серьги исчезли.

X век. По всему региону распространились шиферные пряслица из Овруча и различные бусы из камня и стекла.

Приток дирхемов в Восточную Европу усилился еще больше, и по-прежнему монет много в верховьях р.Оки, но теперь они стали оседать в Среднем Поволжье и отдельные монеты появились в Западном Поволжье.

В Верхнем Посурье встречаются изредка саманидские фелсы с двумя отверстиями (Васильевское, Чемодановское селища), которые использовались как украшения, как и подвеска из оловянистой бронзы в виде литого подражания куфическим монетам. Собственно саманидский дирхем (Исмаил ибн Ахмад, аш Шаш, 284 г.Х./897 г. Р.Х.) был найден на селище Круталатка. На поселениях также много олово-свинцовых слитков, есть и фрагменты серебряных слитков (Ахунское селище) (Винничек В.А., 2001а).

В Примокшанье иногда находят клады и довольно крупные (с.Нароватово – 300 монет), но чаще это отдельные монеты.

В Шокшинском и Перемчалкинском могильниках найдено три наборных конька-подвески с шумящими привесками IX-X веков, распространенные в Волго-Окском междуречье на мерянских памятниках. Литая стилизованная коньковая подвеска с прорезной основой характерная для Верхнего Поволжья (тип 2 по Л.А.Голубевой) встречена в Кармалейском могильнике на р.Вад. Идентичная подвеска обнаружена на Золотаревском городище в Верхнем Посурье.

На р.Цна также встречаются подражания серебряным дирхемам, как правило, с двумя дырочками (Лядинский-9 экз., Крюково-Кужновский-1 экз. могильники) (Иванов П.П., 1952; Готье Ю.В., 1941. Т.II. Рис.9; Петербургский И.М., 1976). Среди импортных изделий можно отметить бронзовое ведерко с арабской надписью из Лядинского могильника (на ведерке написано: «Во имя Аллаха милосердного (да будут) над обладателем его (сосуда) благодать божия, и счастье, и радость, и слава, и благополучие, и долгоденствие»; надпись на ручке: «Благодать, и счастье, и радость, и слава, и долгоденствие (да будут) над обладателем его») (Алихова и др., 1959. С.156; Готье Ю.В., 1941. Рис.17, 25а, 25б Дополнения I). В Лядинском могильнике есть литая стилизованная коньковая подвеска с прорезной основой, существовавшая в Верхнем Поволжье. В Крюково-Кужновском могильнике встречена литая коньковая подвеска характерная для Прикамья, с прорезной основой и шумящими привесками вместе с дирхемом начала X века. Здесь же встречаются и элементы шелковой одежды.

На р.Ока обнаружены как отдельные монеты, так и целые клады саманидских монет (Муромский клад содержал 11077 монет 715-935 гг. Р.Х.). В одном из них встречены две монеты булгарского чекана (Алихова А.Е. и др., 1959. С.156). Много и булгарской круговой посуды. Есть также гирьки (Готье Ю.В., 1941; Горюнова Е.И., 1961. Рис.80). Появились наборные коньковые подвески с трапециевидным щитком (Подболотьевский, Малышевский могильники), характерные для марийских памятников.

В г.Муроме встречены стеклянные изделия: бусы, посуда, браслеты, окна с Руси и из Византии, а также янтарные украшения, амфоры (Чалых Н.Е., 1998). В городе и его окрестностях встречаются скандинавские вещи.

XI век. В Восточной Европе наступает так называемый безмонетный период, связанный с серебряным кризисом на востоке, который сначала захватил Среднее Поволжье, а затем достиг и Древней Руси. В результате на первое место выходят другие средства платежа: шкурки животных, шиферные пряслица, раковины-каури и слитки цветных металлов (Валеев Р.М., 1995; Мухамадиев А.Г., 1983., 1990).

Наибольшее распространение получили шиферные пряслица из Руси (Циркин А.В., 1966; Якимов И.В., 1992). Раковины-каури встречались редко и преимущественно в составе ожерелий. А вот слитки встречаются как в погребениях литейщиц, так и на поселениях. В основном это бронзовые слитки, часть которых имела стандартную форму и вес.

На территории Волжской Булгарии в Среднем Поволжье в этот период появляются множество кладов серебряных слитков-балышей, как целых, так и разрубленных на куски (Валеев Р.М., 1995). Целые слитки, как правило, круглые и согнуты. Причем есть слитки весом более 200 грамм. Помимо собственно булгарских круглых слитков встречаются «новгородские» (палочкообразные) слитки, а также рубленные и целые украшения из золота и серебра, которые также использовались для оплаты товаров.

Еще чаще встречаются свинцово-оловянные кусочки и кружочки (Мухамадиев А.Г., 1983) или «грузики-пломбы» (Валеев Р.М., 1995). Все слитки и «грузики» ориентированы на весовую норму мискаля в 4,095 грамм.

В Верхнем Посурье также есть как бронзовые слитки (Селиксенское селище) треугольного сечения, так и бесформенные бронзовые и свинцово-оловянные слитки и кусочки (Винничек В.А., 2000б). Встречаются и свинцово-оловянные «грузики» (Золотаревское 1 селище), которые относятся к булгарской весовой системе. На Мордовско-Ишимском селище найдена литая монетовидная подвеска из оловянистой бронзы, а также два серебряных дирхема-подражания саманидским дирхемам XI века с двумя дырочками (Винничек В.А., 2001а).

В Лядинском могильнике есть бронзовая подвеска-гребень, встречающаяся на памятниках Древней Руси и Волжской Булгарии XI века. В Крюково-Кужновском могильнике найдены два семилучевых височных кольца с ложной зернью, характерных для радимичей.

XII век. В Верхнем Посурье распространились серебряные слитки и их кусочки (Золотаревское 1, Николо-Райское, Бакшеевское, Мордовскоишимское селища). В отличие от Волжской Булгарии они были значительно мельче, не более 100 грамм. В то же время есть фрагменты гривен киевского и новгородского типов (Золотаревское 1 селище).

По-прежнему использовались свинцово-оловянные слитки и грузики. Грузики делятся по форме на несколько типов: 1 – в виде тонкого кружка с валикообразным краем и вертикальной ножкой в центре (тип В-IV по Г.Ф.Поляковой) (Полякова Г.Ф., 1996); 1а – той же формы, но с орнаментом на поверхности в виде расходящихся от центра лучей (тип В-IV-1 по Г.Ф.Поляковой); 1б – той же формы, но с орнаментом снизу; 2 – в виде тонкого кружка без валика; 3 – в виде пирамидки с уступами (Винничек В.А., 2000б; Белорыбкин Г.Н., 2001).

Серебряные слитки использовались для оптовых торговых операций. В мелкой торговле использовались рубленые кусочки серебряных слитков и украшений, кусочки олова и свинца, а также натуральный обмен. Вместе с кусочками драгметаллов находятся и детали торгового инструментария (весы, гирьки).

Детали весов обнаружены на Золотаревском поселении. Весовые гирьки встречаются на Золотаревском поселении, Селиксенском, Чемодановском, Круталатка, Мордовскоишимском, Садовском селище. По форме выделяются гирьки кубической, пряслицеобразной, бочонковидной формы и в виде параллелепипеда. Все кубические гирьки сделаны из железа, бочонковидная – также из железа, но с медным покрытием, пряслицеобразная сделана из бронзы (Винничек В.А., 1999). Также из бронзы одна гирька в форме параллелепипеда, а другая из свинцово-оловянного сплава с железной вставкой внутри. Все гирьки по весу кратны иракскому ратлю в 409, 512 грамм и соответствуют булгарской весовой системе. Однако в Верхнем Посурье нет таких крупных весовых гирек, как в Среднем Поволжье.

Большую группу импортных вещей составили различные украшения. Часть из них, очевидно, появилась в результате перепродажи, а часть была связана с присутствием носителей этих украшений. Это относится, прежде всего, к христианским изделиям, таким как подвески, накладки, кресты и иконки (Белорыбкин Г.Н., 2001). Наибольший интерес среди них представляют такие изделия, как части бармы, накладки в виде львиной маски и крест-мощевик в форме квадрифолии, фрагмент китайского зеркала, поясной набор.

Барма (рис.73) представлена двумя медальонами, в виде круглых дисков, с изображением процветшего креста (крина).

Один медальон (рис.73) диаметром 30 мм сделан в виде выпуклого диска из серебра и небольшой примесью свинца и имеет вертикальное ребро жесткости с внутренней стороны. Наружная сторона украшена по краю бордюром из двух выпуклых гладких ободков и насечек между ними. В отличие от классических медальонов ободки не припаяны, а отлиты вместе с диском, как и центральная композиция, которая сделана в виде канавки. Она образует процветший крест с косым перекрестьем вверху и полумесяцем концами кверху в средней части креста. Снизу из креста растут ветви, которые наверху раздваиваются. Для крепления медальона к барме сверху имеется рифленое ушко шириной 6 мм.

Второй медальон (рис.73) диаметром 38 мм сделан из свинца с оловом в виде круглой цельной пластины. Это, скорее всего монетовидная привеска, копирующая барму. Наружная сторона украшена бордюром из двух выпуклых гладких ободков и имеет в центре выгравированный крест с двумя поперечными перекрестьями вверху и проросшими ветвями внизу креста. Один отросток тянется вверх, а второй загнут в самом низу. Сверху медальона припаян бочковидный держатель в форме бусины шириной 8 мм.

Украшения этого типа были распространены в 70-е годы XII - начале XIII вв. в Северо-Восточной Руси. Центром их производства был Владимир. Согласно классификации Т.И.Макаровой бармы Верхнего Посурья относятся ко 2 типу, 2 подтипа, для которого характерны такие технические приемы как чернение, золочение и гравировка. Бармы встречаются в составе кладов по всей Восточной Европе от Болгара до Киева.

Обнаруженный на Золотаревском 1 селище медальон бармы в целом похож на владимирские, но сделан более упрощенно. Характерной особенностью креста в том, что средняя перекладина изображена в виде полумесяца. По мнению ряда исследователей, крест как символ солнца означает женское начало, а полумесяц мужское начало, а их сочетание является символом супружества и его покровителем. Подобное изображение встречается на медальоне конца XII - начала XIII вв. из Новгорода. К этому же времени можно отнести и второй медальон-привеску из Неклюдовского 1 городища. Подобные изделия можно вслед за М.В.Седовой назвать имитационными (Седова М.В., 1978а).

Накладки в виде львиной маски с пальметкой (2 экз.) (рис.73) с Золотаревского I селища отлиты из бронзы (возможно даже в одной форме) и покрыты сверху позолотой. На лицевой стороне – рельефное изображение человеческого лица в маске льва с усами и волнистой гривой по краям, а также стержня на голове в виде проросшего лотоса. С внутренней стороны расположены 11 коротких клепок на целой накладке и 9 на накладке со сломанной пальметкой. Снизу на сломанной накладке расположен загнутый во внутрь язычок, а на целой он отломился еще в период использования и вместо него снизу просверлили два отверстия для клепок. Вероятнее всего накладка крепилась на кожаную основу (клапан сумки?).

Изображение львов в Восточной Европе наиболее характерно для Северо-Восточной Руси, где они встречается как в архитектурном декоре церквей во второй половине XII – начале XIII веков (Боголюбово, Владимир, Юрьев-Польской и др.), так и на браслетах, подвесках. Наиболее близкими к накладкам по стилю являются изображения львиных масок на церквях г. Владимира. И хотя подобных накладок нигде нет, вполне очевидно, что их истоки связаны, прежде всего, с г. Владимиром. Вероятно, они принадлежали довольно состоятельному и знатному человеку, с именем которого возможно связано изображение на внутреннем язычке одной из накладок буквы N.

О религиозном содержании накладок свидетельствуют многочисленные изображения львов на древнерусских церквях, где они несли охранительную функцию и символизировали Христа и евангелиста Марка. В светском понимании лев был символом княжеской принадлежности.

Как мы видим уже в XII в. на территорию Верхнего Посурья стали проникать предметы христианского культа и главным образом из Владимиро-Суздальских земель. Это либо изделия ремесленников г. Владимира и г. Новгорода, либо подражания им, которые могли попасть сюда как по водному пути (Волга-Сура), так и по суше, через Оку и Мокшу. Все это свидетельствует о росте экономических связей населения Верхнего Посурья с жителями Северо-Восточной Руси. С другой стороны – это результат активного распространения христианства в Среднем Поволжье, которое лишь на время было заторможено монгольским нашествием и вновь активизировалось в конце XV - начале XVI вв., когда началась миграция населения с Оки на Суру.

Крест-мощевик в форме квадрифолии с килевидными концами и с квадратом в средокрестии (рис.73) размером 55х53 мм (без петель) обнаружен на Золотаревском 3 селище. Он состоит из двух половинок с рельефным изображением снаружи и углублением внутри. Сверху и снизу сделаны петли для соединения половинок между собой. Крест отлит из бронзы и изображения на нем слабо проработаны. На одной половине (рис.) в средокрестии изображено распятие Христа с предстоящими: Иоанн Богослов и Богоматерь, по бокам на концах креста расположены служащие архангелы, изображенные в профиль. Сверху сделан четырехконечный крест с двумя кругами по бокам, символизирующие солнце (круг – слева) и луну (круг с точкой – справа). Петли этой половины закрыты круглыми щитками, которые также символизировали солнце и луну (круг с точкой). Вероятнее всего, эта часть креста была задней стороной квадрифолии, так как поверхность сильно затерта. Кроме того, в левой половине креста перед лицом ангела имеется медная клепка, очевидно, результат ремонта. Вторая половина (рис.) имеет более рельефное изображение Богородицы, сидящей на престоле с младенцем в средокрестии. По бокам от нее на концах креста архангелы в профиль. Над Богоматерью процарапана надпись «Богородица». По краям верхушки трона нацарапаны буквы ИХ, что означает «Иисус Христос». Под ангелами также имеются процарапанные буквы АН, означающие слово «ангел». Сверху и снизу сделано по две петли, между которыми вставлялась петля второй половинки, и они соединялись между собой.

Подобные кресты – довольно редкая находка и относится исследователями либо к XIII (Ханенко Б.И. и В.Н., 1899. Табл. VIII, №98-99), либо к XIV веку (Древняя Русь, 1997. С. 175). По мнению Б.И. и В.Н. Ханенко, на кресте воспроизводится мозаичное алтарное изображение Богородицы в храме Киево-Печерской лавры XI века. Большинство находок известны из случайных сборов, хранящихся в музеях Киева, Одессы, Москвы (Тимашкова Т.Г., 1991; Пекарська Л.В., Пуцко В.Г., 1983). В то же время имеется створка креста с изображением Распятия, найденная при раскопках на Замковой горе в Киеве, и датируется она концом первой четверти XIII века (Пекарська Л.В., Пуцко В.Г., 1983. Рис. 5). Правда, в отличие от нашего креста, киевский сделан на более высоком уровне и архангелы по краям изображены в фас, как и на большинстве крестов-квадрифолий. Наиболее близок в этом плане крест из Одесского музея, на котором архангелы изображены в профиль и который датируется концом XIII века (Тимашкова Т.Г., 1991. Рис. 2, 8). Исходя из всего вышеизложенного можно предположить, что крест с Золотаревского поселения, гибель которого относится к 1237 году, является одним из наиболее ранних крестов этого типа, к тому же занесенного так далеко от Киева и его окрестностей.

Помимо христианских встречено множество вещей с Востока и Юга.

Зеркало китайское (рис.73) представлено небольшим фрагментом с сильно затертыми краями. В одном краю сделано отверстие для ношения зеркала, причем уже второе отверстие, так как предыдущее обломилось. Вполне очевидно, что зеркало использовалось длительное время, пока не попало на Золотаревское поселение, где и было утеряно.

На одной стороне зеркала сохранился орнамент в виде точек вдоль невысокого, но широкого бортика и волнистой линии ближе к центру. Между орнаментальными мотивами по кругу справа налево идет надпись на китайском языке. При помощи специалистов из Эрмитажа удалось прочитать часть надписи: цзяоцзы (дровосек /собиратель хвороста). Впрочем, сохранившиеся иероглифы могут быть и частью имени.

Интересный результат дал металлографический анализ зеркала. Выяснилось, что зеркало содержит медь (74%), олово (19%), свинец (6%), железо (0,5%), алюминий (0,3%). Если большинство элементов встречается довольно часто, то примесь алюминия характерна в основном для китайских изделий.

Поясной набор (рис.73), состоящий из 5 накладок и щитка от пряжки, отлит из бронзы. Все части пояса выпуклые с рельефным орнаментом. Три накладки имеют форму квадрата с шатровым навершием, две других миндалевидной формы, щиток же прямоугольный с шатровым навершием. На поверхности выделяются три зоны, разделенные точечным орнаментом. Нижняя часть гладкая и без орнамента. Средняя часть также гладкая, но орнаментирована прорезным орнаментом в виде штрихованных полос, расположенных зигзагом. На щитке пряжки этот орнамент дополняется завитками по бокам. На поверхности накладок изображено дерево, соединенное с лотосом, как центр мироздания и символ плодородия. По бокам дерева сидят две птички, которые у древних народов служили символом слияния земли и неба. На квадратных накладках две птички (предположительно дятлы) сидят на дереве жизни и смотрят друг на друга. На миндалевидных накладках две птички, похожие на уток, расположены спиной друг к другу. Хвосты у птиц перекрещены, а между головами расположен полумесяц концами кверху. Над головами у них три перевитых обруча с отверстием в центре. Одна из этих накладок пробита двумя дополнительными клепками. Наиболее интересен орнамент на щитке пряжки, где объединились сюжеты обеих накладок. Из ствола вниз идут корни, которые, соединяясь, превращаются в цветок лотоса. Птички на дереве, вероятно, относятся к разряду певчих и сидят, как на квадратных накладках, но головы повернуты в разные стороны, как на миндалевидных. С обратной стороны накладок по три клепки с шайбами на концах, а на щитке пряжки пять штырьков.

По форме и мотивам орнамента поясной набор ближе всего, по мнению одних, к индоиранским традициям (Древняя Русь, 1997) или, по мнению других, к тюркско-угорским (Солдатенкова Д.В., 1993), и был, очевидно, привезен со стороны. Об этом можно судить хотя бы по тому, что у накладок сохранились мятые шайбы на клепках, а у некоторых они отломаны. Одна накладка, кроме того, отремонтирована и крепилась за счет двух дополнительных клепок, пробитых насквозь.

В Примокшанье встречаются различные привозные украшения, такие как кресты-энкалпионы (Кельгининский-2 экз., Пановский-1 экз. могильники), лунницы (Кельгининский-7 экз. могильник) и изредка грузики (Саровское городище).

XIII-XIV века. Для Верхнего Посурья характерны свинцово-оловянные и бронзовые грузики (Никольское селище – 18 свинцово-оловянных и 1 бронзовый грузик, Александровское II селище – 1 грузик), которые по форме делятся на несколько типов: 1 – конусовидные, 2 – дисковидные, 3 – пряслицевидные, 4 – грибовидные, 5 – шаровидные на плоском основании. Часть грузиков имеет сверху орнамент из линий и точек. Из них 2 и 4 типы встречались и в домонгольских памятниках, тип 1 появился только в золотоордынский период, а типы 3 и 5 аналогов не имеют (Полякова Г.Ф., 1996; Винничек В.А., 2001). Весовые характеристики грузиков соответствуют мискалю и укладываются в рамки 4,05-26,88 грамм.

Продолжают использоваться и серебряные слитки вытянутой (Никольское селище, вес 9,66 грамм) и ладьеобразной (Александровское II селище, вес 195,29 грамм) форм.

Для взвешивания слитков или их кусочков применяли весы (на Александровском II селище найдена бронзовая чашечка от весов) и гирьки. Все гирьки найдены на Никольском селище и представлены разнообразными типами: восьмигранная (197,29 грамм) и шестигранная (21,31 грамм) железные, восьмилепестковая (9,36 грамм) бронзовая, конусовидная (4, 29 грамм) железная гирьки самых разных весов, а также матрицы также приближенные к весу мискаля.

Однако этот период резко отличается от предшествующего времени большим количеством золотоордынских монет. Основная масса серебряных дирхемов и медных пулов относится ко времени с конца XIII века до 60-х годов XIV века (Никольское селище) (табл.14). Довольно широка и география чеканки монет. Здесь присутствуют как монеты местного чекана (Мохши, Булгар, Укек, Сарай), так из Крыма (Азак) и Средней Азии (Барджин, Хорезм) (табл.15).

В Примокшанье встречено несколько крупных кладов золотоордынских монет (у с.Нароватово, с.Наровчат, с.Вяземки, с.Троицка, с.Покровск, с.Б. Ижмора, с.Головинщино, с.Корсаевка, с.Коповка, с.Шейна, с.Чернозерье, с.Пурдошки). Важнейшим центров торговли и чеканки монет был город Мохши (Лебедев В.И., 1958; Белоусов С.В., 1995; Голубев О.В., 2001).

Встречено также множество привозных украшений из Руси (Алихова А.Е. и др., 1959. С.158-160): шиферные пряслица, стеклянные браслеты, сердоликовые и серебряные бусы, кресты-энколпионы, лунницы.

На р.Цна найдены клады золотоордынских монет (у с.Борки, Новое Березово).

На р.Волга в Самарской Луке встречен крупный клад золотоордынских монет рядом с Муранским селищем (у с.Губино) и кресты-энкалпионы.

Особый интерес вызывает обнаружение кладов золотоордынских монет на р.Алатырь (у с.Парадеево, с.Тарханово, с.Теплый Стан, с.Мамадыши) и р.Пьяна (у с.Ветошки, с.Б.Уда), где нет никаких поселений.

XV век. Для этого времени характерно распространение русских монет на реках Ока, Мокша, Цна, где были открыты крупные денежные клады (до 825 монет) (г.Муром, у с.Окулово, на левом берегу р.Цна) и серебряные слитки (у с.Кадыково) (Алихова А.Е. и др., 1959. С.161. Табл.66).

Наряду с торговлей влияние на распространение изделий оказывала и мода, которая в силу определенной консервативности населения удерживалась порой в течение нескольких поколений.

Довольно ярко явления моды представлены на памятниках Верхнего Посурья IX-XIII веков. Так, например, у мордвы в конце I тыс. н.э. – это височные подвески с бипирамидальным грузиком, сюльгамы с усами, шумящие подвески, нагрудные бляхи, гривны и пулокери с X в. (Алихова А.Е. и др., 1959). Со временем этот набор вещей видоизменяется как количественно, так и качественно, что объясняется явлениями моды, которая все же осуществлялась в рамках культурных традиций. В то же время в археологических комплексах мордвы наряду с собственными изделиями встречаются инокультурные украшения. Впрочем, и мордовские украшения довольно часто встречаются на памятниках других народов. Подобные явления в большинстве случаев трактуют как факт присутствия самого носителя этнокультурных украшений. Несколько шире объясняется факт присутствия на средневековых памятниках украшений производившихся в мастерских различных государств. Это и предмет торговли, и явление моды, когда любое модное веяние тут же воплощалось в массовом производстве, изготовление на заказ и т.д. (Халиков А.Х., 1989; Казаков Е.П., 1991) В то же время были украшения и континентального масштаба, такие как пояса с накладками, браслеты, височные подвески или серьги с бусинами (салтовского типа) (Степи Евразии..., 1981).

На территории Верхнего Посурья это нашло отражение, прежде всего в распространении моды на хазарские вещи, в том числе и украшения. Однако высокохудожественных изделий здесь практически нет, зато много подражаний, которые отливались в формах по образцам, а помимо серебра использовали оловянистые бронзы. Это такие украшения как серьги с бусинами, амулеты (когтевидные, колесовидные, крестовидные), подвески, детали поясов и сумок. Они встречаются как по отдельности, так и в различных сочетаниях. Находки подобных вещей обычно объясняются как результат торговых связей. Однако, учитывая специфику этих аксессуаров можно предположить, что большинство украшений отливались на месте в соответствии с существующей в тот период модой. Это относится в первую очередь к изделиям с поселений Верхнего Посурья. На них встречается множество украшений характерных для мордовских могильников, расположенных в Верхнем Примокшанье. Среди аксессуаров имеются сюльгамы и височные подвески с бипирамидальным грузиком, а также различные детали шумящих подвесок, пронизки, украшения рук и ног. Причем наряду с характерными формами мордовских украшений часто наблюдаются местные территориальные особенности некоторых деталей, например уплощенные кольца или большие размеры на сюльгамах с длинными трубчатыми усами.

Свидетельством контактов с другими регионами могут служить находки в Верхнем Посурье украшений распространенных на Урале, Кавказе, Каме, Волге и Оке. Наиболее показательными в этом плане являются материалы Армиевского курганно-грунтового могильника IX-XI вв., в погребениях которого украшения встречаются в самом произвольном сочетании (Халиков А.Х., Валиуллина С.И., 1984). Характерной чертой армиевского комплекса вещей является то, что в нем присутствуют, как украшения бытовавшие среди финского земледельческого населения, так и аксессуары типичные для тюркско-аланского кочевого мира.

К финским древностям можно отнести, прежде всего, шумящие подвески, сюльгамы, зооморфные украшения и нашивки. К степному миру относятся пояса с накладками и пряжками, а также амулеты. Одни финские изделия проникали в Верхнее Посурье с территории Примокшанья, другие делались на месте или наоборот распространялись из Посурья (Белорыбкин Г.Н., 2000. С.40-44). Эти контакты существовали с разной степенью интенсивности с первой половины I тыс. н.э. и просуществовали вплоть до середины II тыс. Помимо этого были контакты и с другими регионами проживания финно-угров, примером чего могут служить пряжки бахмутинского типа. Еще более широкие контакты были со степью, о чем свидетельствуют многочисленные накладки поясов из серебра и бронзы: сердцевидные, круглые, жуковидные, бабочковидные и другие (Федоров-Давыдов Г.А., 1966). О контактах с южными соседями свидетельствуют отдельные виды пряжек и накладок салтовского типа, антропоморфные накладки. Часть изделий приходила с юга, а часть отливали на месте по привозным образцам, как, например лировидные накладки. Все эти предметы появились здесь в первую очередь под влиянием моды и лишь иногда принадлежали носителям того племени или государства где они производились. Ярким свидетельством этого служит зеркало с Армиевского курганно-грунтового могильника.

О том, что украшения отражали не только культурную принадлежность, но и явления моды свидетельствуют такие факты как отсутствие на памятниках этнически однородных наборов вещей. Наиболее показательно в этом плане армиевское погребение 35 (раскоп XXII), где в состав костюма входят серебряные височные кольца, амулет салтовского типа в виде птицы, мордовская коньковая пряжка и сюльгамы, сасанидский брактеат и другие.

Подобные примеры характерны не только для Верхнего Посурья, но практически для любой контактной зоны. Вполне очевидно, что в этих районах, где сталкивались многочисленные племена и культуры, на первый план выходили модные течения и стили. На памятниках расположенных в стороне от крупных торговых путей и контактных зон, то есть в глубине культурных массивов преобладают, как правило, более однородные в этнокультурном плане комплексы украшений, хотя и здесь присутствует мода, но уже в рамках культурных традиций.

Наряду с простыми украшениями моде были подвержены и предметы культовые, в частности, такие как христианские. Однако собственно христианские атрибуты в Верхнем Посурье известны нам только с XII в. и то преимущественно не из Киева, а из Владимиро-Суздальских земель. Это такие предметы как крестовидная подвеска, монетовидная привеска-иконка, медальон бармы с крином, накладка в виде львиной головы с крином, которые были обнаружены на Золотаревском 1 селище IX-XIII вв., а также привеска – подражание медальону бармы с крином с Неклюдовского 1 городища и крест-тельник, найденный возле рабочего поселка Мокшан. Все предметы, хотя и были собраны с поверхности в переотложенных слоях, тесно связаны с теми поселениями, на которых были найдены.

б. Путь из Булгара в Киев


Волга всегда была крупнейшей транспортной артерией Восточной Европы и обеспечивала товарами и продуктами огромное количество людей. В то же время эта река была источником постоянных опасностей, либо от разбойников, либо от военных дружин.

Развитие мировой торговли и, прежде всего становление «Великого шелкового пути» привело к росту экономического значения крупных водных артерий. Вокруг них начинали группироваться различные племена, и быстро росло количество поселений. В результате на Волге возникает сначала Хазарский каганат, а затем Волжская Булгария, которые активно использовали внешнюю и международную торговлю для внутреннего развития. Установив контроль над водной магистралью, они обеспечили ее безопасность, и организовали систему обслуживания торговых караванов, а заодно и контроля над ними со сбором торговых пошлин. По берегам Волги (Итиля) стали формироваться специализированные поселения (открытые торгово-ремесленные и административные). На них устраивались перевалочные базы, постоялые дворы, велась торговля, осуществлялся необходимый ремонт, и сюда же вели пути из окрестных земель.

Несомненно, существовали и другие пути, как водные, так и сухопутные, но волжский путь выделялся среди них как наиболее удобный и имеющий наибольший торгово-экономический оборот. Более того, от Волги отходило множество других путей, которые соединяли эту магистраль с окружающими территориями, как правило, по самому короткому пути.

Важнейшее значение среди них имел сухопутный путь из Булгара в Киев (рис.94), соединяющий напрямую столицы двух восточноевропейских государств и пересекающий Волгу. В то же время между ними существовал и водный путь через Оку, что свидетельствует об интенсивности торгово-экономических контактов между Волжской Булгарией и Киевской Русью, начиная с X века. Именно к этому времени относится первое сообщение Джейхани о пути из Булгара в Киев. «От Булгара до границы государства Русь 10 остановок, от Булгара до Куябе – 20 остановок» (Рыбаков Б.А., 1969. С.189). Позже сведения о нем уточнялись и дополнялись другими арабо-персидскими путешественниками и географами (Идриси, Гардизи, Ибн-Русте и др.). В частности упоминается город Вантит, описывается местность и сопоставляются остановки с днями пути.

Все это позволило Б.А.Рыбакову теоретически восстановить маршрут и определить остановки на всем пути из Булгара в Киев (Рыбаков Б.А., 1952; 1969). Для практического изучения пути и проверки существовавших предположений, в 1989 году была создана комплексная экспедиция с участием ученых Киева, Казани и других городов, лежащих в районе этого пути, который по предположениям Б.А. Рыбакова проходил по следующему маршруту: от Болгара через Волгу до городища Хулаш, по водоразделу Суры и Мокши (через Пензу), через верховья Хопра и Цны, Дон (между Воронежом и устьем Тихой Сосны), верховья Северского Донца, Водораздел Сейма и Сулы, в Киев. Сопоставление этого маршрута с рельефом местности, особенностями гидрологии позволило уточнить его, а изучение археологических памятников связать места остановок с конкретными городищами. Направление, предложенное Б.А.Рыбаковым, в целом сохранилось, но конкретный путь все же выглядит теперь совсем по-другому (Моця А.П., Халиков А.Х., 1997).

В первую очередь это относится к отрезку пути, проходившему по территории Руси (Моця А.П., 1985. С.131-133). Дальше, по определению Б.А.Рыбакова, путь “шел по безлюдным лесостепным пространствам..., где путникам приходилось пересекать в верховьях сотни мелких истоков двух речных систем Волги и Дона”. (Рыбаков Б.А., 1969. С.192). Однако трудно предположить, что существовавший в течение нескольких столетий богатый торговый путь не привлек к себе внимания восточных соседей Руси. И в первую очередь мордвы, занимавшей до IX века верховья Суры. Но мордва не смогла воспользоваться плодами международной торговли. Как только торговый путь становится постоянным, территорию Верхнего Посурья занимает другое население, оставившее памятники с коричнево-красной гончарной посудой (ККГП), причем основная их масса концентрируется вдоль торгового пути, который вероятно, и стимулировал их возникновение для обслуживания торговых караванов и обеспечения безопасности, а также организации отдыха в местах остановок. Исследование целого ряда памятников с ККГП позволило уточнить часть маршрута и определить места остановок с привязкой к местности, а также проследить эволюцию городищ и селищ и связать их с буртасами (Полесских М.Р., 1970; Белорыбкин Г.Н., 1986).

Анализ средневековых сухопутных путей свидетельствует о том, что они, как правило, тяготели к водоразделам, где меньше оврагов и других препятствий (реки, болота и т.д.) (Рыбаков Б.А., 1969; Моця А.П., Халиков А.Х., 1997). В географическом плане наиболее удобной дорогой с этой точки зрения можно признать путь от Волги, в районе Кайбел, через южную оконечность Керенско-Чембарской возвышенности – Сурскую Шишку. Здесь берут истоки такие реки как Хопер, Ворона, Инза и протекает Сура, являвшаяся серьезным препятствием на пути из Булгара в Киев. Всего же на пути было четыре крупных реки – Волга, Сура, Дон, Днепр, переправа через которые дело непростое и возможна лишь в определенном месте, где с одной стороны надо было поддерживать переправу, а с другой – можно было контролировать торговлю, идущую через нее, что приносило немалые выгоды. В месте переправы через Волгу уже с IX века функционируют поселения, жители которых обеспечивали переправу. На р.Сура наиболее выгодным местом для переправы был брод в районе слияния рек Уза и Сура, чуть ниже по течению, где глубина Суры была лишь 0,8 м. О том, как осуществлялась переправа довольно подробно писали в своих трудах Ибн Хордадбех и Плано Карпини (Ибн Хордадбех, 1986. С. 138; Плано Карпини, 1958. С. 52). Впрочем, в местах постоянных переправ весь этот процесс был более организованный.

Если с X века переправы через Днепр и Дон контролировали славяне, через Волгу – булгары, что подтверждается большим количеством археологических памятников на них, то в районе переправы через Суру на рубеже X-XI веков возникают поселения буртас, которые держали брод под контролем и использовали путь для развития собственной торговли. Это в свою очередь способствовало развитию ремесла и притоку людей на поселения Верхнего Посурья, о чем можно судить по мощности культурного слоя и обилию вещей особенно тех городищ, через которые проходил сухопутный торговый путь. Его маршрут в Посурье проходил следующим образом: Юловское – Садовские I, II – Селиксенское или Николо-Райское – Балабанов Родник – Золотаревское городища и переправа через р.Сура. Кроме этого пути между поселениями существовали и другие пути как сухопутные, так и водные, которые тяготели к основному торговому пути:

1. Сухопутные: с востока на запад – Нижнекатмисское, Юловское, Садовские I и II городища, Селиксенские городище и селища, городище Балабанов Родник, Золотаревское городище; с севера на юг Садовские городища и селища, Мордовскоишимское городище, Сундровское, Трескинское, Новомачимское, Неклюдовское городища и другие пути.

2. Водные: вдоль р.Сура – Русскотруевское городище, Саловские селища, Чаадаевское, Канаевское городища; вдоль р.Вад от селища Попова поляна до Серго-Поливанова.

Основная масса импортных вещей сосредоточена на Юловском, Садовском II, Селиксенском, Золотаревском городищах, особенно на двух крайних пунктах этого отрезка пути, протяженностью около 40 км или одного легкого дня пути.

Так на Юловском городище часто встречаются славянские (керамика, пряслица, украшения), мордовские (украшения, орудия труда, посуда) и булгарские вещи (украшения, посуда, предметы быта). Большая насыщенность слоя славянскими, мордовскими и булгарскими вещами, значительная территория городища (22 га), географическое местоположение памятника дают возможность сопоставить Юловское городище с местом остановки караванов, а также с городом со всеми присущими ему функциями (Древняя Русь, 1985. С. 58). Само название – Юловское, Юлово, Юлка несет на себе отпечаток торговой деятельности, т.к. по тюркски – Юл означает путь, дорога (jol).

Юловское городище претерпело как качественные изменения (улучшение качества, технологии, строительства), так и количественные (увеличение числа и ассортимента вещей, уплотнение застройки и увеличение территории города в два раза). Здесь же сходились пути, ведущие на юг в степи через Неклюдовское городище и на северо-восток к Наровчатскому городищу и мордве, что позволяло сосредотачивать здесь как экономические, так и политические рычаги.

Впрочем, со славянами у жителей памятников с ККГП были и более тесные контакты, т.к. Вадинская группа памятников, хотя и находилась чуть в стороне от торгового пути, но зато с XII в. стала граничить с Рязанско-Пронским княжеством в районе р.Выша. Большинство исследователей проводят границу княжества через низовья рек Цна и Мокша, что подтверждается археологическим материалом. В тоже время в среднем течении р.Вад и Выша существовали поселения с ККГП. О том, что между ними были контакты, свидетельствует большое количество славянской посуды на поселениях с ККГП, а также планировка оборонительных сооружений.

На Юловском городище вокруг основного, мощно укрепленного детинца располагался посад, защищенный еще одним полукольцом обороны, где могли укрываться караваны купцов. Именно здесь, очевидно, устраивали торговцы одну из дневок. т.е. длительную остановку. Затем караван за день достигал переправы, а на следующий день путь его лежал дальше по степям и лесам.

Расположенное у переправы, Золотаревское поселение, состоящее из городища и трех селищ, дает еще более яркую картину торговых контактов, чем Юловское городище. Имеющиеся на нем материалы свидетельствуют с одной стороны о единой торгово-денежной и весовой системе в Посурье и Примокшанье, которая характерна для Волжской Булгарии. Это, прежде всего детали торговых весов, гирьки, грузики, а также многочисленные слитки из серебра, взвешивание которых показало, что они ориентированы на мискаль. В то же время встречаются фрагменты киевских и новгородских гривен. Довольно часто в качестве платежного средства использовались кусочки свинца, которые также ориентированы на мискаль. Возможно, их использовался и на других поселениях в Поволжье, однако эти кусочки редко взвешивают.

Помимо торгового инструментария на Золотаревском поселении найдено множество привозных вещей, в основном украшений из золота, серебра. Среди них можно выделить вещи, характерные для булгар, мордвы, русских, половцев, аскизов, а также привезенные из Китая и Ирана.

В то же время среди предметов из разных стран есть своя специфика. Украшения из Руси представлены в основном культовыми предметами, связанными с христианством, часть из которых сделана из драгоценных металлов, а часть из бронзы и олово-свинца. Украшения из Волжской Булгарии, как правило, сломаны или отремонтированы. Особенно большую и специфическую группу предметов составляют вещи из Южной Сибири, представленные в основном деталями конской сбруи и оружия, характерных для аскизской культуры (Кызласов И.Л., 1983). Большинство накладок конской узды сделаны из железа и сверху украшены золотом. Оружие же представлено как специфическими наконечниками стрел, деталями защитного доспеха, так и своеобразными боевыми ножами – пальмами.

Такое обилие вещей на Золотаревском поселении, характерных для булгар, мордвы и аскизов позволяет предполагать, что здесь бывали не только купцы и путешественники, но и постоянно жили представители этих народов. Возможно, даже стоял военный отряд аскизов, судя по оружию и конскому снаряжению. Этот отряд обеспечивал безопасность торговых караванов, на всем протяжении пути, судя опять же по накладкам с позолотой золотаревского типа, встречающихся изредка на поселениях Руси и Волжской Булгарии.

Помимо этого Золотаревское поселение резко выделяется по количественным и видовым характеристикам среди других ремесленных центров Восточной Европы. Например, такого обилия матриц и ювелирных молоточков, пожалуй, нет нигде, что явно свидетельствует о существование у стен Золотаревской крепости крупного ремесленного центра. И хотя основа производства была булгарская, местные ремесленники внесли множество своих новшеств и особенностей, как в сами изделия, так и в технологию их изготовления. Особенно это касалось производства украшений. Так, например, при изготовлении серебряных украшений булгарского типа они расплавляли собственно булгарское изделие, добавляли в металл медь или заменяли серебро свинцово-оловянным сплавом, а затем снова делали украшение, но уже без скани и зерни, как на подлиннике. Причем, судя по кладам и матрицам, это производство дешевых подделок было поставлено на поток. В то же время на Золотаревском поселении встречается множество уникальных изделий, что свидетельствует о высоком уровне мастерства местных ремесленников. Из Золотаревки ремесленные изделия активно распространялись по окрестным землям.

В отношении соседних участков пути из Булгара в Киев и ближайших остановок информации значительно меньше. При изучении установлено, что расстояние между двумя остановками составляет около 70 км. Взяв за основу день пути (легкий 31-37 км, тяжелый 46 км), Б.А.Рыбаков рассчитал, что расстояние от Булгара до Киева караван преодолевал за 60 дней, причем двигался он с остановками; два дня пути – день отдыха. Так от Юловского городища остановка расположена ориентировочно в 70 км на северо-востоке в верховьях р.Инза и Кеньша. В расположенных здесь деревнях до сих пор бытуют легенды о “пути мурзы” на северо-восток, что хорошо стыкуется с рельефом и направлением пути. По мнению А.Х.Халикова остановка располагалась возле Карсуна (Моця А.П., Халиков А.Х, 1997. Рис. 65).

На западе от Юловского городища следующая остановка была, вероятно, в верховьях Хопра у д.Большая Елань, где имеется сооружение из валов со рвами. По топографическим условиям дальнейший путь был возможен лишь по правой террасе р.Хопер, т.к. долина реки сильно заболочена, особенно левобережье, и изрезана оврагами. От верховий Хопра путь лежал по водоразделу с р. Ворона, представляющее собой ровное плато с лесостепной растительностью. Остановка располагалась вероятнее всего между реками Мача и Сюверня. Место это, расположенное в безлюдном районе было защищено с юга от кочевников болотистой и сильно пересеченной долиной Хопра. Дальше путь шел на восток по степным пространствам и проходил через Ертиль (по тюркски – середина пути) (Моця А.П., Халиков А.Х, 1997).

В целом восстанавливается практически весь путь с остановками и остается невыясненным лишь отрезок между Хопром и Доном, где пока не обнаружено археологических памятников, связанных с путем.