Geum.ru

Теория и практика

Вид материалаДокументы

Содержание


Противоречия в конституционном законодательстве республик российской федерации в сфере прав человека
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   30

ПРОТИВОРЕЧИЯ В КОНСТИТУЦИОННОМ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

РЕСПУБЛИК РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В СФЕРЕ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА



В регулировании прав и свобод человека и гражданина большинство республиканских конституций отдали приоритет общегуманным ценностям, естественным, и неотчуждаемым правам и свободам. Человек, его жизнь здоровье, честь и достоинство, личная неприкосновенность и безопасность признаются и защищаются государством, законом и правосудием республиканских конституциях воспроизводились федеральные конституционные нормы о правах и свободах человека и гражданина, которые, в свою очередь, базировались на положениях Декларации прав и 0свобод человека и гражданина РФ от 22.11.91г.

На конституционный уровень возведены основные права и свободы человека, провозглашенные такими международно-правовыми актами, как Всеобщая декларация прав и свобод человека ООН (1948 г.), Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах (1966), Декларация о ликвидации всех форм нетерпимости и дискриминации на основе религии или убеждений, Конвенция о свободе ассоциаций и защите права на организацию и др.

Ничто не может быть основанием для умаления достоинства человека. Признаётся, что права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения.

Практически все конституции республик закрепили принцип равенства всех перед законом и судом. Права и свободы человека и гражданина гарантируются независимо от пола, расы, национальности, языка, социального происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, политических убеждений, принадлежности к общественным объединениям и других обстоятельств.

Республики гарантировали личные права человека и гражданина, невмешательство в частную жизнь, личную и семейную тайну, свободное определение национальности, вероисповедания, свободу передвижения,


выезда рубеж и возвращения на Родину, тайну переписки, телефонных говоров, телеграфных сообщений. Ограничение этих прав и свобод допускается только на основании судебного решения и частично в условиях военного и чрезвычайного положения. Каждый имеет право на защиту своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом.

Конституция РФ закрепляет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства за каждым, кто законно находится на территории РФ. Среди данной категории могут быть не только граждане РФ, но и иностранные граждане, а также лица без гражданства. Конституция же Удмуртской Республики, ограничив толкование данной статьи, установила право беспрепятственного въезда на территорию своей республики только для граждан РФ (ч. 2 ст. 27). Конституция Республики Тыва вообще предусмотрела данное право только за гражданами своей республики (ч. 6 ст.31).

Конституцией РФ не допускаются пропаганда или агитация, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду; запрещается пропаганда социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства. Пункт же 3 статьи 29 Конституции Удмуртской Республики установил дополнительные ограничения свободы слова, запрещая пропаганду насилия, жестокости, порнографии и наркомании. Такие ограничения могут входить в противоречие с Конституцией РФ, так как являются достаточно абстрактными категориями, допускающими произвольное толкование правоприменителя. Такое положение создает юридические основания для ущемления на территории соответствующей республики права на информацию и свободы выражения мнений.

Конституционно закреплялись общественно-политические права и свободы, в частности, право граждан на участие в политической жизни страны, свобода мнений, слова, собраний, союзов, право на петицию; возможность свободно получать, распространять и хранить любую информацию, свободную от цензуры; право избирать и быть избранным в органы государственной власти и местного самоуправления, участвовать в референдуме, право на доступ к государственной службе.

В настоящее время избирательное право признано повсюду в развитых европейских странах, хотя далеко не везде оно носит всеобщий характер.

Однако отметим, что имелись некоторые противоречия в конституциях которых республик в отношении избирательных прав граждан. Так, согласно ст.32 (п.3) Конституции РФ, "Не имеют права избирать и быть избранными граждане, признанные судом недееспособными, а также содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда". А вот по Конституции Республики Татарстан (с 1.70) "Не могут быть избранными и не


участвуют в выборах граждане, признанные судом недееспособными, лица, содержащиеся по приговору суда в местах лишения свободы, а также психически больные граждане, находящиеся на стационарном лечении в психиатрических больницах". Вопрос о психически больных гражданах,
является дискуссионным. Одни полагают, что эта категория лиц не имеет
избирательных прав. И доказывают это следующим образом. Психически
больные граждане находятся в стационаре в стадии обострения своего
заболевания (например, шизофрения, эпилепсия и т.д.). В свою очередь
стадия обострения может быть длительной (неделями, месяцами). После
проведенного лечения наступает стадия ремиссии (временное улучшение) на определенное время, которое может быть опять-таки длительным или
коротким. После стационарною лечения у такой категории людей в любой
момент может быть срыв - резкое ухудшение состояния здоровья. И
основываясь на этом, доказывают, что эта категория лиц не имеет права
избирать и быть избранным в органы государственной власти.

Другие же полагают наоборот. И основывают своё суждение на том, что человек, попавший в психиатрическую больницу, не означает, что он
умалишенный. Для признания его умалишенным необходимо
соответствующее решение (заключение врача о том, что он вследствие
психического расстройства не может понимать значение своих действий и руководить ими).

С нашей точки зрения, это более правильный подход к психически больным гражданам, находящимся на стационарном лечении в психиатрических больницах. И в соответствии с этим необходимо ст.70 Конституции Республики Татарстан привести в соответствие с Конституцией РФ.

Конституция Республики Ингушетия и Степное Уложение Республики
Калмыкия данный вопрос вообще не конституировали, что явилось пробелом в законодательстве. Они закрепили только такое положение: "Граждане Республики Ингушетия имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и в органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме" (ст. 38 Конституции). "Граждане Республики Калмыкия имеют право избирать и быть избранными в соответствии с законом в выборные государственные органы и органы местного самоуправления" (ст.24 Степного Уложения Республики Калмыкия). Исходя из смысла этих положений, следует, что в республиках Ингушетия и Калмыкия абсолютно все лица имеют право избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местною самоуправления, что противоречит в свою очередь Конституции РФ.

Согласно п. 1 ст. 30 Конституции Республики Адыгея: «Граждане Республики Адыгея имеют право на участие в управлении делами


государства как непосредственно, так и через избранных ими представителей». Данная норма также противоречит п. 2 ст. 19 Конституции РФ, так как Конституция Республики Адыгея ограничивает право на участие в управлении делами государства лиц, проживающих на территории республики, но не являющихся гражданами Республики Адыгея.

Данной же норме Конституции РФ противоречит и Конституция Республики Алтай, которая в ст. 37 закрепила: «С целью обеспечения межнационального согласия в Республике Алтай одновременно должности главы Республики Алтай, Председателя Правительства Республики Алтай и Председателя Государственного Собрания - Эл Курултай Республики Алтай не могут замещать лица одной национальности». Как видим, данное положение носит дискриминационный характер, так как по национальному признаку ограничивает право граждан на равный доступ к государственной службе.

Согласно статье 31 Конституции РФ: «Граждане РФ имеют право собираться мирно, без оружия, проводить митинги и демонстрации, шествия и пикетирование». А большинство республиканских конституций (Башкортостан, Карелия, Коми), практически продублировав данную федеральную норму, тем самым ограничили право граждан РФ, не являющихся гражданами данных республик, собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Одной из важных политических прав граждан Республики Мордовия являлось право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления. Данная норма нарушила конституционное право граждан Российской Федерации обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления, провозглашенное статьей 33 Конституции РФ, так как незаконно ограничила круг лиц (только граждане Республики Мордовия), которые могли реализовывать на территории данной республики данное конституционное право, что, в свою очередь, привело к нарушению основополагающего конституционного принципа - равноправия граждан, провозглашенного статьей 19 Конституции РФ.

Статья 40 Конституции Республики Татарстан предусмотрела право граждан республики свободно получать и распространять достоверную информацию обо всех сферах внутригосударственной и международной жизни, включая вопросы правового статуса личности. В вопросе о праве человека на информацию данная статья заняла крайне ограничительную позицию. Во-первых, это право гарантировалось исключительно гражданам Республики Татарстан. Во-вторых, оно включало лишь правомочия получать и распространять информацию, тогда как Конституция РФ включает также -


право свободно искать, передавать и производить информацию. В-третьих, это право касалось лишь «достоверной информации», что создало юридические основания для ущемления права на информацию и свободы выражения мнений посредством произвольного истолкования понятий достоверности.

Пункт 1 ст. 30 Конституции РФ гласит: «Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется». В Конституции Республики Татарстан формулировка права на объединение противоречит основам конституционного строя РФ, принципу политического многообразия. В ней право на объединение гарантировалось лишь «в соответствии с интересами народа и в целях развития общественной активности». Поскольку Конституция данной республики указала в ст. 37 на возможность роспуска судом общественного объединения, деятельность которого противоречит Конституции, постольку суд мог вынести решение и на том основании, что данная партия якобы не соответствует «интересам народа» и «целям развития общественной активности».

Республиканские конституции предусмотрели широкие социально-экономические права и свободы человека и гражданина, в частности, свободу воспитания, образования, творчества и интеллектуальной деятельности. Государство берет на себя обязательство обеспечить право граждан на труд, образование, пользование родным языком, участие в культурной жизни, охрану здоровья, поддержку семьи, материнства и детства.

Конституции некоторых республик (Карелия, Тыва, Чувашия) закрепили право на жилище только за гражданами своих республик, что явилось существенным ограничением прав граждан РФ и, следовательно, нарушило п. 1 ст. 40 Конституции РФ, предусмотревшей данное право за каждым.

Ст.37 Конституции РФ провозгласила: «Труд свободен, принудительный труд запрещен». В то же время Конституция РТ противоречит этому положению, где в ст.42 чётко сказано: "Принудительный труд допускается только по решению суда, а также в случаях, установленных международными договорами РТ". Соответственно, в РТ принудительный труд возможен.

Отметим, что конституционное право на свободный труд для гражданина РФ означает:

1) возможность свободного и самостоятельного выбора - работать или не работать;

2) свободный выбор рода деятельности или профессии, что с юридической точки зрения выражается в договорном характере трудовых обязанностей, праве менять место работы после соответствующего


уведомления администрации, праве трудиться после достижения установленного пенсионного возраста и т.д.;

3) запрещение принудительного труда.

Принудительным, согласно ст. 8 Пакта о гражданских и политических
правах, признаётся труд, который гражданин не избрал добровольно.
Принудительный (недобровольный) труд допускается только в силу
выполнения обязанностей воинской службы, приговора суда или в условиях чрезвычайных обстоятельств (Конвенция МОТ 1930г. № 29 "О
принудительном или обязательном труде").

Согласно ст.39 Конституции Республики Дагестан, "Принудительный
труд, за исключением случаев, предусматриваемых законом, не допускается". Возникает вопрос: какие случаи предусмотрены законом? Следовательно, эти случаи есть, то, соответственно, присутствует и принудительный труд в республике.

Некоторые республики, например, Алтай, Тыва, Ишушетия, Чечня, Адыгея в своих конституциях не упоминали о принудительном труде. Они только провозглашают "право на труд".

Как нам представляется, Уголовно-исполнительный кодекс РФ, вступивший в силу 1 июля 1997 г., остался консервативным в части использования труда осужденных. Эта проблема ранее была предметом обсуждения на страницах печати.38 При этом нужно сделать акцент на положения ст.55 Конституции РФ о том, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Вновь, как и прежде, Уголовно-исполнительный кодекс РФ провозглашает принцип обязательности труда для осужденных. Анализ закона показывает, что он нашел своё развитие в ещё больших масштабах, норой оставаясь достаточно противоречивым.

Согласно п.6 ст. 102 УИК РФ: "Отказ от работы или прекращение работы является злостным нарушением установленного порядка отбывания наказания и может повлечь применение мер взыскания и материальную ответственность". Таким образом, "отказ от работы" и "прекращение работы" официально возведены законодателем в ранг злостного нарушения установленного порядка отбывания наказания. В то же время в ст.116 УИК РФ отказ от работы или прекращения работы не значатся в списке злостных нарушений осужденными к лишению свободы установленного порядка отбывания наказания. Как понимать данное противоречие? Каким из этих


38 См.. Иванов В.Ф. и др. Правовое стимулирование исправления осужденных к лишению свободы в современных условиях // Государство и право. — 1994. - №7. - С. 104.


положений следует руководствоваться на практике? Далее, о какой материальной ответственности идет речь в ст. 102 УИК РФ? К сожалению, ответа на столь важный вопрос в Законе не содержится. Это, во-первых. Во-вторых, в условиях рынка в стране сложилась катастрофическая ситуация трудоиспользованием осужденных. Можно утверждать, что она является основной проблемой в местах лишения свободы.

Декларативное провозглашение принципа обязательности труда при фактической невозможности его реализации ставит администрацию пенитенциарных учреждений в достаточно щекотливое положение. По сути, идет дискредитация Закона. Получается, что администрация сама нарушает Закон, не выполняя предписаний п. 1 ст. 103 УИК РФ, согласно которому она обязана привлекать осужденных к общественно-полезному труду. Отсюда вывод: надо отказаться от принципа обязательности труда и заменить его принципом добровольности труда в условиях изоляции. Как показывают неоднократные социологические исследования и фактическая обстановка на местах, это не отразится на трудоиспользовании осужденных, так как большинство из них, независимо от провозглашаемых принципов, испытывают желание трудиться и требуют от администрации предоставление работы. Так, например, в 1996 г. в исправительных учреждения Хабаровского края зафиксировано всего 4 "отказчика" от работы.

Не вызывает сомнения и то, что труд свободен, принудительный труд запрещен. Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие и применяется на всей территории России. Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции РФ.

Таким образом, теоретически можно предположить, что осужденный вправе отказаться от обязательного либо принудительного труда в местах лишения свободы.

Однако в целях исключения коллизии между Уголовно-исполнительным кодексом РФ и Конституцией РФ было бы желательным, если бы Конституционный Суд РФ дал по этому вопросу необходимое разъяснение.

Конституцией РФ признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку. Однако по Конституции Республики Татарстан, «забастовка не допускается, если она может создать угрозу жизни и здоровью людей». Разумеется, установленное Конституцией РФ право на забастовку без каких-либо правовых оснований ограничивается статьей 50 Конституции Татарстана. Абстрагируясь от вопроса о содержательной стороне данных норм, следует подчеркнуть, что ограничение конституционных прав и свобод человека и гражданина возможно лишь федеральным законом и только при соблюдении установленных пунктом 3 статьи 55 Конституции РФ.

Закреплялось право граждан на свободу предпринимательства; обеспечиваются правовые гарантии для развития экономической инициативы. Впервые предусмотрено право граждан и их объединений иметь в частной собственности землю. Собственники свободно владеют, пользуются и распоряжаются землей и другими природными ресурсами, если это наносит ущерб окружающей среде и не нарушает прав законных интересов других лиц. Однако в конституциях некоторых республик данный вопрос решался иначе. Так, ''На территории Республики Тыва не допускается частная собственность на землю" (ст.9 Конституции Республики Тыва).

В истории экономических и правовых учений право частной собственности на землю не раз вызывало серьёзные дискуссии. Многие философы, писатели (Ж.-Ж. Руссо, Л.Н. Толстой и др.) полагали, что земля должна принадлежать всем или только тем, кто её обрабатывает. Но экономические законы властно требовали введения земли в гражданский оборот и в конце концов утвердили в развитых странах такие принципы регулирования частной собственности на землю, которые обеспечивают равновесие интересов отдельного человека и всего общества.

Нa наш взгляд, признание этого права - непременное условие демократической рыночной экономики, именно поэтому оно встречало и поныне встречает сопротивление политических сил, стремящихся сохранить свою опору в установленной коммунистической системе землепользования. С этим связано возникновение в России уникальной ситуации, которая состоит в том, что, несмотря на прямое указание Конституции, в ряде субъектов Федерации право частной собственности на землю отвергалось.

Однако в целях исключения коллизии между конституциями некоторых республик и конституцией РФ было бы желательным Конституционному Суду РФ проанализировать этот вопрос и потребовать привести конституции республик в соответствие с конституцией РФ.

В Основных законах республик имелись нарушения и иного характера. Так, согласно п. 2 ст. 9 Конституции РФ: «Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности». В то же время Конституция Республики Карелия предусмотрела, что земля, ее недра, растительный и животный мир являются собственностью народа Республики Карелия и основой ее экономического суверенитета. Как видим, Конституция данной республики установила лишь одну форму собственности на землю и другие природные ресурсы, чем нарушила принцип многообразия форм собственности. Кроме того, понятие «собственность народа» российскому законодательству неизвестно. А Конституция Республики Саха (Якутия) регламентировала нахождение земли, недр и их богатств, вод, лесов, растительного и животного мира, других природных ресурсов, воздушного пространства,


континентального шельфа только в собственности республики, что противоречит нормам Конституции РФ.

Пункт 2 ст. 36 Конституции РФ гласит: «Владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц». Данному положению противоречит п. 2 ст. 11 Конституции Республики Марий Эл, которая закрепила, что земля и другие природные ресурсы могут находиться в государственной, муниципальной и иной формах собственности; на территории Республики Марий Эл передаются в собственность граждан земельные участки, предоставляемые для ведения личного подсобного хозяйства, садоводства и индивидуального жилищного строительства, а также хозяйственных построек. Отметим, что данная норма нарушила право граждан свободно владеть, пользоваться и распоряжаться землей, установив ограниченный перечень целей, для которых земля могла бы быть предоставлена в собственность.

Конституция РФ предусмотрела и такое право каждого гражданина, как «право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими» (п. 2 ст. 35
Конституции РФ). Полностью противоречит данной статье Конституция
Республики Татарстан, где закреплено: «Собственность не должна использоваться во вред государственным и общественным интересам, правам, свободе и достоинству человека». Поставив определенное условие, Конституция Республики Татарстан создала юридическую базу для произвольной конфискации имущества путем расширительного толкования данной конституционной нормы. Не соответствует ч. 2 ст. 35 Конституции РФ и Конституция Удмуртской Республики, которая установила, что собственность не может использоваться в целях, противоречащих интересам общества, правам и свободам других граждан (п. 4 ст. 35 Конституций
Удмуртской Республики). Исходя из предписаний данного пункта статьи 35 Конституции Удмуртской Республики, свобода осуществления прав собственника по владению, пользованию и распоряжению предметом собственности поставлена в зависимость от цели использования собственности. В п. 4 ст. 35 Конституции данной республики установлен запрет на использование собственности в целях, противоречащих интересам общества, правам и свободам других граждан. Если запрет на использование собственности в нарушение прав и интересов других граждан можно признать обоснованным и соответствующим статье 17 (пункту 3) Конституции РФ, то установление запрета на использование собственности в целях, противоречащих интересам общества, является антиконституционным. Такие ограничения являются достаточно


абстрактными категориями, допускающими произвольное толкование со стороны правоприменителя. Такое положение создает юридические основания для ущемления на территории Удмуртской Республики прав собственников.

Конституции республик распространили право на пользование достижениями культуры, научного прогресса, на свободу художественного и технического прогресса лишь на граждан своих республик, ограничив тем самым права граждан РФ (например, ст. 48 Конституции Республики Тыва, ст.40-41 Конституции Чувашской Республики).

В заключение отметим, что в республиканских конституциях вообще не нужен перечень прав и свобод граждан, повторяющий основные положения федеральной Конституции. Вполне достаточно было бы констатировать, что в республике признаются и соответствующим образом гарантируются права и свободы граждан (личности), установленные Конституцией РФ, а также нормами международного права.


Устинов B.C.,

доктор юридических наук, профессор,
Президент Виктимологической Ассоциации
Широкалова Г.С.,
доктор социологических наук, профессор, академик РАГН,
Председатель НО "Российское общество социологов"