Валерий Сабитов принципрудр ы
| Вид материала | Книга |
- Валерий Сабитов Первые люди Рая. Фантастическая повесть, 4147.18kb.
- Валерий Сабитов Медуза Юргуна, 1097.33kb.
- Валерий Сабитов Миледи Темеза. Фантастический рассказ Кафе «Полумесяц». Пролог, 1657.02kb.
- Валерий Всеволодович, 582.44kb.
- Заместитель Председателя Государственной Думы РФ валерий Язев выступил с доклад, 179.99kb.
- Градобоев Валерий Валентинович Москва 2008 программа курса, 1080.91kb.
- Программа курса лекций (3 курс, 6 сем., 32 ч., диф зачет) Профессор Киричук Валерий, 72.05kb.
- Валерий Афонасьевич Язев. Среди основных доклад, 120.61kb.
- Контактная информация: Рохин Валерий Валентинович, 236.5kb.
- Практикум в ифтт для кафедр физики и технологии наноструктур и физики твердого тела,, 47.17kb.
Но когда Пол спросил, есть ли возражения, они промолчали. Задача охраны тропы оставляла малую, но надежду на спасение. Все-таки военный вертолет за горой будет ждать команды сумасшедшего начальника. А это уже шанс. Не согласился один Умар аль-Фадл.
- Николай не сможет незаметно пробраться куда надо. При свете вечера его заметят, - он слишком большой. Ночью, - сам не сможет, нет тренировки в лазании по скалам. Умар аль-Фадл знает что говорит, вся его жизнь прошла в горах. Будем делать немного по-другому.
- Как же по-другому? - заинтересовался Пол, сжимая в пальцах две нитки, белую и черную.
Горец-пчеловод засунул руку за пазуху и вытащил моток тонкой веревки, снабженной с одной стороны крючком в виде двухлапого якоря, с другой - кольцом.
- Я видел наверху хороший выступ. Пройду туда и закреплю веревку. Кольцо остается у Николая, он ждет на площадке, где мы были втроем. Мы с ним натягиваем веревку и по моему сигналу, - я дерну три раза, - Николай прыгает на крышу рядом с часовым. Длину веревки я рассчитаю точно. Белая и черная нитки у меня тоже есть. Ты, старший, будешь наблюдать с места прыжка.
Пол на мгновение задумался и спросил:
- Веревка надежная?
- Такие веревки использовали мой отец и мой дед. Не было случая, чтобы они подвели. Одна веревка служит целую жизнь. Мы делаем их сами.
- Как ты, Николай? Цирковой номер, и без подстраховки!
- Умар аль-Фадл прав. Без его помощи... Я не уверен, что смог бы без шума. В подготовке пробелы, - альпинизмом не занимался.
Брэйер молча принял сожаление о «пробелах в подготовке» на свой счет и поинтересовался личным оружием каждого. У Тайменева, кроме десантного ножа и автомата, не было ничего. Умар отказался от огнестрельного оружия. Кривой широкий горский кинжал на поясе заменял ему все средства нападения и защиты.
Брэйер достал из внутренних карманов своей куртки два матерчатых мешочка, один протянул Тайменеву.
- Новинка. Шарики, взрываются через секунду после резкого броска. Лучше любых гранат. Берешь горсть и бросаешь. Сам - в укрытие. Автоматы со всеми магазинами оставляем на прикрытие тропы.
Все участники ночной операции заняли места по расписанию Брэйера. Тайменев проверил крепость и натяжение веревки, поверил в ее надежность и который уже раз мысленно повторил прыжок-перелет со скалы на крышу здания внизу-впереди. Часовой на крыше стоял, разглядывая темнеющие силуэты гор на противоположной стороне ущелья. С трех остальных направлений он мог видеть только голые близкие скалы, поднимающиеся в чернеющее небо.
Пол изредка посматривал на нитки в руке, продолжая исследовать вид горной крепости, пытаясь представить ее внутренности.
- Любопытно, чем они освещают свой дворец? Кабель - нереально. Или дизель в глубине горы, или аккумуляторы. А может быть, небольшой реактор, - прошептал он, отвлекая Тайменева от очередной мысленной репетиции.
Николай не успел собраться с ответом, как его рука, протянутая в кольцо, трижды дернулась. Он оглянулся на Пола, заметившего сигнал. Тот в недоумении пожал плечами, - до полной темноты оставалось где-то полчаса. Следовательно, изменилась обстановка и Умар аль-Фадл с высоты отметил это. Тайменев пристально всмотрелся в поведение часовых, - они вели себя по-прежнему. Внезапно Брэйер тронул его за плечо и указал рукой на скалу метрах в тридцати выше часового на крыше.
Тайменев увидел засветившуюся в каменной стене точку, заметно усиливающую свечение и расширяющуюся.
- Неужели прожектор? - спросил Пол, - Но если так, Умар не стал бы торопить...
- Это не прожектор. Начинает светиться камень. В этой стране что ни шаг, то чудеса, - отозвался Николай, - В игру вступила третья сила. Умар прав, мне пора. Вспомни о черном камне... Я пошел.
Николай натянул веревку, сделал шаг вперед на линию обрыва, присел, сгруппировался и оттолкнулся от скалы в сторону вправо и чуть вверх. Его силуэт, ушедший по крутой дуге, потерялся в темноте и через три секунды Пол увидел его рядом с часовым. Тот, обеспокоенный необъяснимым свечением, идущим неизвестно откуда, совершенно ошалел при виде человека, упавшего с неба и не успел даже дернуться.
Покончив с ним, Тайменев дождался, пока второй подойдет ближе к зданию, и прыгнул прямо на него. Снятие часовых прошло удачно и тихо. Даже слишком удачно, решил Пол, выуживая из памяти сведения о черном камне, - свечение усиливалось. Пока Николай обыскивал второго часового, возился с замками-запорами стальной двери в каменном ограждении, он вспомнил.
Черный камень мекканской мечети имеет, по словам паломников, белую точку на своей поверхности, «сверкающую как мечта». Арабы говорят, что черный священный камень, установленный еще Авраамом, иногда весь светится...
От этих размышлений его оторвал Тайменев. Он вышел на середину двора, чтобы его могли видеть Пол и Умар аль-Фадл, и скрестил руки над головой. Что означало: дверь открыть не удалось. Для Пола это означало провал. Один Тайменев не сможет захватить каземат, каким бы подготовленным бойцом ни был. Помочь ему можно было только одним способом, и Пол взял в руки радиостанцию. Но не успел включить передачу, как ощутил легкий удар по голове, Сжавшись от неожиданности и выбросив руку вверх, он поймал кольцо. Веревка! Молодец Умар, верное решение, и успел вовремя. Только вот сможет ли он справиться с прыжком так, как Тайменев? У Николая как общая, так и специальная физическая подготовка рангом повыше. Плюс молодость, плюс... И Пол принялся накручивать конец веревки на запястье, забыв о кольце.
Когда Тайменев понял, что отрезан от своих и остался один против всех, то даже повеселел: С Полом он был бы менее свободен в действиях, пришлось бы заниматься и его безопасностью. А старый Умар, несмотря на горную закалку, боец совсем никакой, это ясно как день. Тот камень будет скоро ярче сотни прожекторов, подчиняясь то ли некоей потусторонней, то ли чьей-то земной скрытой воле.
Набрав горсть шариков в правую руку, он подошел ко входу в здание и толкнул закрытую деревянную дверь. Он не мог видеть, как Пол Брэйер, старательно копируя его движения, взмыл в воздух и приземлился на крыше не хуже дипломированного акробата, мягко и бесшумно.
Дверь, как и ожидалось, была заперта. Не колеблясь, Тайменев легонько постучал каблуком горного ботинка. Звукоизоляция была неплохой, шагов он не слышал, дверь подалась внутрь секунд через десять, бросив полосу света на камень двора. Не раздумывая, Николай отжал дверь от себя и ворвался в помещение, держа подарок Пола в сжатом кулаке. Ножом решил не пользоваться.
Обстановка в тамбуре оказалась хуже некуда: боевиков было человек двадцать, но они разместились двумя группами. Одна, большая, справа в дальнем углу, рядом со следующей дверью, играла во что-то похожее на нарды. Другая слева, ближе к выходу, делила большое блюдо с едой. Если б они были собраны в одной куче, Николай смог бы справиться с ними и без неизвестного оружия. Придется применять незнакомые горошинки. Но удивление от происшедшего заставило без раздумий сделать бросок к игрокам в нарды.
Невероятный Пол Брэйер, проскользнув между ним и распахнутой дверью, без звука устремился к ближайшей группе, продемонстрировав редкую стремительность и неожиданную спортивную выучку.
Уроки Скифа не прошли даром: никто из боевиков не успел вскрикнуть, никто не успел схватиться за оружие. Николай бросился на выручку Брэйеру и остановился в немом восхищении. То, что Пол воспользовался ножом, значения не имело, против почти десятка вооруженных врагов, не знающих милосердия, можно и нужно использовать все, вплоть до каленого шила. Самым удивительным было то, что они лежали на полу, застыв в разных позах. А рядом стоял маленький человек, вытирая пот со лба и успокаивая дыхание.
Николай поднял большой палец, но Пол, сбросив напряжение взмахами рук сверху вниз, не обращая внимания на высокую оценку своего вклада в общее дело, указал взглядом и кивком головы на очередную дверь. Она выглядела как танковый люк снаружи, без признаков замка. По сигналу Николая они встали по обе стороны и Тайменев повторил стук ботинком. На сей раз пришлось подождать. Дверь открылась внутрь, раздался возмущенный голос на английском:
- Вы что там, забыли о правилах?
Пол предостерегающе поднял ладонь. Они чуть подождали, пока в тамбур не высунулась голова в очках. Николай ухватил ее руками за уши, чуть крутнул и выбросил человека наружу. После того встал на корточки, распрямился в горизонтальном прыжке и покатился по полу в открывшееся помещение. Пол вслед за ним заскочил в комнату с пистолетом в одной руке и горстью шариков в другой. Оба сразу поняли: они там, куда шли всю неделю.
В углу справа от входной двери сидела Хилария, привязанная ремнями к большому дубовому стулу. Рядом с ней стоял, спиной ко входу, невысокий толстяк в хаки с резиновой дубинкой в одной руке и пистолетом в другой. Чуть в стороне еще двое, в простого покроя гражданских костюмах, со строгими серьезными лицами. Напротив них, у левой стены, переговаривались пятеро: двое в военной форме без знаков различия, трое в дорогих костюмах-фраках, уместных на балах или в элитных столичных театрах, а не в глубине йеменских гор.
Николай успел, вставая, поймать взгляд Пола, понял и рванулся к пятерым, предоставив Полу освобождение Хиларии. Так было справедливо и оправдано. Штатские даже не пытались сопротивляться, и Николай «выключил» их на часок, военные же задергались, потянулись к пистолетам, и с ними пришлось поступить более грубо.
Повернувшись к Полу, он увидел, что двое гражданских лежат без признаков жизни, а рядом с ними, - Брэйер третьим. А толстяк в хаки направляет в Николая ствол пистолета. Глаза Хиларии смотрели на Тайменева с ужасом и надеждой.
Николай потом вспоминал, что за малую долю секунды, меньше чем за мгновение, он успел узнать противника, уйти в броске-падении вниз от первой пули, достать нож из ножен у ботинка и метнуть его таким образом, чтобы оставить того в живых.
В живых обязательно, так как этот толстяк был лично ему нужен гораздо больше, чем весь высший совет «Тангароа» в полном составе. Это был тот самый двойной агент, рисованный портрет которого остался в альбоме Уильяма Фрея, тот самый неуловимый всепроникающий тайный враг, лицо которого было Николаю таким знакомым и таким неузнаваемым. Портрету не хватало движения и выражения глаз в знакомом прищуре, а Николаю недоставало трезвой непредвзятости в оценке людей.
С хладнокровием опытного убийцы пулю из знакомого «Макарова» в Тайменева выпустил не кто иной, как Франсуа Марэн. И не вина Франсуа, что пуля ушла мимо, а второй раз нажать на спусковой крючок он не успел, - нож пронзил ему запястье, войдя по рукоятку. В следующее мгновение отвратительно безусый друг Профессора и Василича Расейского стоял на коленях с заведенными за спину руками и кляпом во рту, быстренько слепленным из обрывка его же одежды.
Успокаивающе глянув на Хиларию, Николай приподнял голову Брэйера, распростертого у стула, нащупал пульс, облегченно вздохнул. Огнестрельных и ножевых ран не нашлось, но на голове, в области темени, красовалась солидная шишка и была содрана кожа вместе с волосом. Удар резиновой дубинкой выключил ему сознание, но не стал смертельным.
Видимо, Пол также узнал Марэна и замешкался. Все-таки Брэйер один из руководителей Ордена, а не рядовой боевик-исполнитель. Ему бы сейчас снаружи ожидать вертолет, а он бросился спасать подчиненного агента, - с благодарностью подумал Тайменев, бережно опустив голову Пола на сверток, сделанный из костюма одного из лежащих рядом.
Вставая, Николай поднял лежащую на полу дубинку. Так и есть, - внутренняя полость заполнена свинцом. Вот каким оружием Франсуа, едва успев выйти из вертолета, решил разговорить Хиларию! Николай подошел к сморщившемуся от боли Марэну с еще торчавшим в руке ножом и резко опустил дубинку на левое здоровое запястье. Раздался легкий хруст костей и Франсуа, потеряв сознание, упал лицом вниз.
Николай разрезал ремни, поднял Хиларию на ноги. Через распахнутые двери донесся шум винтов и двигателя вертолета. Она с испугом в мало что понимающих глазах встрепенулась, но Николай успокаивающе улыбнулся. Садилась команда Абделя, ей предстояла зачистка остальных помещений дьявольского дворца.
Придя в себя, Хилария молча указала на Пола, еще не очнувшегося.
- Лари, с ним все в порядке, - сказал Николай первые за все время встречи слова, - Он скоро очнется.
Он не спрашивал ни о чем, - все, что он хотел знать, легко читалось в ее глазах.
- Я знала, что ты успеешь, - прошептала она, - Я посижу еще на стульчике, хорошо? А ты займись своим делом.
Николай кивнул, оторвав взгляд от ее бледного исхудавшего лица и вернулся к Полу. Короткий массаж шейных мышц, работа с биоактивной точкой в середине верхней губы, - и Брэйер открыл глаза. Смолк гул двигателя, и Тайменев на всякий случай вновь вооружился смертоносными горошинами и занял позицию у выхода. Если вместо группы Абделя прибыла новая партия друзей Франсуа, то в первом тамбуре ее ожидает хороший сюрприз. Но события развивались по схеме Брэйера: впереди пятерых крепких молодцев в полевой военной форме широкими шагами-зигзагами вправо-влево летел Абдель с автоматом в левой руке.
Тайменев облегченно выдохнул и встретил Абделя рядом с Брэйером, поднявшимся на ноги, но еще шатающимся от слабости.
- Все в порядке, - сказал Николай, пожав громадную ладонь, - Вот эти пятеро живы, как и толстяк с разбитыми руками. Их требуется погрузить в машину в первую очередь, очень важные персоны. Остальным уже ничего не нужно, кроме ритуальных услуг. И надо проверить, что за этой дверью. Плюс здания во дворе. Туда мы не успели.
Абдель оглядел лежащих в неудобных позах живых и мертвых, выглянул в тамбур, еще раз осмотрев помещение охраны, и покачал головой. Гортанным голосом отдав распоряжения, он повел Брэйера на свежий воздух. Николай взял на руки Хиларию, - она держалась на ногах так же неуверенно, как Пол, - и они вышли, провожаемые восторженными взглядами боевиков. Дверь позади закрылась, люди Абделя принялись за дело.
Во дворе их встретил улыбающийся как на дипломатическом рауте Фахри Ахмад в сопровождении Умара аль-Фадла.
- Я опоздал, - забыв обычные приветствия, сказал Фахри, - Но радости моей, когда вижу всех живыми, нет предела.
Камень двора заливал яркий свет, позволяющий свободно ориентироваться без фонарей. Рядом с вертолетом «Тангароа» шевелил лопастями вертолет поменьше, его пилот суетился вокруг соседней машины, пытаясь открыть кабину. В помещениях под посадочной площадкой горел неяркий электрический свет, оттуда доносились блеяние овец и голоса людей. Широкая дверь в третье здание была распахнута.
Николай огляделся в поисках источника внешнего освещения.
- Вся Земля - Черный Камень Вселенной, - сказал Умар ль-Фадл, угадав вопрос Тайменева, - Мы внутри и снаружи. Жизни не хватит разгадать тайну света. Примем то, что есть, без попытки понять.
«Вот так, народная философия, - думал Тайменев, опуская Хиларию на ноги, - И внутри, и снаружи одновременно. Невидимые грани состояний, переходимые без понимания. Вселенская Кааба размером в планету. Все-таки я немножко угадал».
- Если все закончилось, я останусь с тобой, - просительно сказала Хилария, обеими руками уцепившись за его локоть.
Чувствовала она себя сносно и Николай не стал спорить.
Люди Абделя выводили во двор задержанных и после контрольного осмотра вели к лестнице, чтобы погрузить в их же вертолет. К шестерым оставшимся в живых противникам Николая и Пола добавилось еще пятеро, извлеченные из расположенных в недрах горы узла связи и энергоцентра. Там же обнаружили офис-канцелярию с бумажным и компьютерным архивами «Тангароа». В здании под зенитками, как и думал Пол, находился склад вооружения, боеприпасов и специального снаряжения.
Один за другим вожаки «Тангароа» шли мимо Пола, Николая и Хиларии к лестнице, ведущей к вертолетам. Шли молча, опустив головы, еще не осознав размеров настигшего их поражения. Последним вывели Франсуа Марэна в окровавленных наручниках, - никто не посчитал нужным перевязать его раны.
Проходя мимо Тайменева, Марэн ожег его горящей в глубине глаз ненавистью:
- Профессор.., - в голосе его сквозило презрение, - Пожалел я на тебя взрывчатку. Жаль... Недооценил, недооценил наивного мальчика. Теперь бы твой дух витал рядом с аку-аку над Оронго. А я... Но до твоей красотки я еще доберусь... И до тебя тоже...
Он собрался плюнуть под ноги Тайменеву, но толчок конвоира в спину заставил его споткнуться и упасть на живот. Похудеть Франсуа так и не удосужился. Николай увидел, как блеснули металлом сузившиеся глаза Пола, а перед внутренним взором вновь колыхнулось пламя свечи, прокатился гулкий рокот... Так вот кто замуровал его в подземном музее Пангеи!
Он смотрел в спину Марэна, морщась от издаваемого тем запаха прогорклого дыма, от его окровавленной спины, оконтуренной фиолетовой дымкой. Живое воплощение принципа Рудры! Из тех существ, уничтожение которых не является грехом.
И как он его не распознал еще тогда! Ведь сколько раз всплывали подозрения, - а он их отгонял, не доверяя самому себе. Слабое место в сознании, несовершенство интуиции...
Через открытые стальные ворота к Полу подошел один из арабов, оставленных для охраны тропы и спросил, что им делать дальше. Брэйер разрешил всем после взлета первого вертолета покинуть посты и сосредоточиться во дворе.
Вот и Франсуа скрылся в кабине вертолета, как и хотел. Только лететь ему придется в иное место. Фахри Ахмад назначил сопровождающих, соединился с резидентом в Санаа, поднес радиотелефон Брэйеру. Функционеров «Тангароа» ожидали в столице. Пол посоветовал сделать открытый процесс, и Фахри, взяв телефон, заговорил о журналистах и телевизионщиках в аэропорту... Тайная война переходила в открытую фазу.
Наконец Фахри махнул рукой, пилот занял место в реквизированной машине, с тугим шелестом завертелись лопасти и винты, вертолет взмыл в небо.
- Нашу машину поведет Абдель. Ему вертолеты нравятся больше автомобилей. Нельзя отказать мальчику в маленькой слабости, а? Тем более, что ему не дали размяться!
И Пол весело хлопнул гиганта по спине, не достав до плеча.
- Маса аль-хэйр, Николай, друзья... Добрый вечер.
Голос раздался совсем рядом; Тайменев машинально, не задумываясь, ответил:
- Маса ин-нур!
И резко повернулся, подняв Хиларию в воздух на полметра и задев правым локтем Брэйера в бок так, что тот поморщился от боли.
- Тахар!
Сам загадочный, неуловимый и желанный Тахар стоял перед ним. В левой руке отшельник держал завернутый в материю предмет. Николай, Пол и Хилария стояли напротив суфия, и не видели, как позади них склонились в почтительном поклоне Фахри, Абдель, а за ними все находившиеся во дворе.
- Дух тела, тело духа... Два слова в иных сочетаниях говорят о противоположностях. Как ни прикрывай, как ни кутай благовониями, дух тела омерзителен, - Тахар посмотрел в сторону ушедшего вертолета, - Тело духа невидимо земному зрению и подобно небесному свету... Настало время открыться. Я шейх племени Хамдан, пир благочестивого братства суфиев, исчезнувшего в пустынях лет и горах столетий. Но я не наби, не пророк. И не пристало мне решать судьбы людей. Да и годы мои требуют покоя, ждут того, кому передать то, что накоплено цепью учителей. Я вижу в тебе, Николай, своего последователя. Ты придешь ко мне... А пока прими то, что хотели иметь чужие люди. То, что вы именуете свитком Сулеймана...
Шейх Тахар протянул сверток Тайменеву, тот бережно принял его обеими руками, и безотчетно, во внутреннем порыве прижал к груди.
После того, сгорбившись, будто лишенный самой важной опоры в жизни, Тахар повернулся и направился к выходу из каменной крепости, освещенной загадочным светом, льющимся из скалы сверху.
Тайменев, а вслед за ним Пол и Хилария склонились вслед суфию в низком поклоне.
Николай вдруг увидел себя со стороны, глазами человека, знающего скрытое. Увидел, как он изменился с той минуты, когда познакомился с Брэйером, впервые увидел Хиларию. Он приобрел множество новых качеств, окреп физически и психически, научился тому, о чем и понятия не имел. И увидел, как ничтожно все приобретенное по сравнению с тем, что связано с истинными взлетами духа, с возможностями открытого сердца. Чтобы восполнить разрыв и достичь собственных вершин, обязательно нужен учитель. Индусы говорят: учитель приходит тогда, когда ученик готов.
Учитель пришел. Ученик склонился перед ним в готовности принять все то, что тот сочтет нужным...
Тахар скрылся в ночи, и медленно стал гаснуть чистый свет, исходящий от камня. Впереди ждал рассвет, предназначенный рассеять сине-красный туман.
Конец первой книги...