Из интервью режиссера Андрея Тарковского

Вид материала

Интервью

Содержание Глава 5. история классического психоанализа 185 186 Популярная история психологии Глава 5. история классического психоанализа 187 188 Популярная история психологии Глава 5. история классического психоанализа 189 190 Популярная история психологии Глава 5. история классического психоанализа 191 Популярная история психологии

Подобный материал:

• Гран-при III международного кинофестиваля имени А. Тарковского получил фильм "Полторы, 31.26kb.
• Втворчестве Андрея Тарковского, как всякого крупного русского художника, нравственная, 67.65kb.
• Моей "Последней лошади", 38.57kb.
• Историк Н. Н. Воронин о фильме А. Тарковского, 80.84kb.
• Статья опубликована в журнале «625», 63.01kb.
• Памятка по проведению интервью с ветеранами Великой Отечественной войны 1941-1945 гг., 93.4kb.
• Андрея Юрьевича Хржановского «Трилогия» по рисункам Пушкина, или оперу «Пиковая дама», 238.29kb.
• Лекции по кинорежиссуре Монтаж Лекция Андрея Тарковского о роли монтажа в кино, 1263.1kb.
• [Пер с ит и коммент. Ф. М. Двин, 287 с. 16 л ил. 21 см, М. Искусство 1984 Автобиография, 2559.33kb.
• 1. Вчем заключаются лучшие минуты жизни для князя Андрея, 9.8kb.

ГЛАВА 5. ИСТОРИЯ КЛАССИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА 185

ки и ошибаться вновь. Именно таким путем шел Фрейд. А теперь мысленно перенесемся в 1882 год, в тот момент времени, когда Фрейд впервые столк­нулся с явлением трансфера — которое позднее станет фундаментальным в психоанализе (и именно по этой причине будет объяснено позднее).

История Анны О. и лекции Шарко

В 1882 году Брейер (1842—1925, коллега Фрейда и его друг с 1880 го­да) знакомит ученого с историей болезни Анны О. Брейер лечил Анну от истерии (сложное психическое заболевание, возникающее чаще всего по причине психологического шока, ее проявления многообразны — от психи­ческого конфликта до телесных симптомов).

У Анны умер отец и у нее развились характерные истерические симпто­мы — расстройства речи и зрения, паралич конечностей, нарушения кожной чувствительности. К тому же Анна страдала от шизофрении — раздвоения личности. Именно история Анны побудила Фрейда бросить физиологию и заняться психологией. Конечно, это решение было отнюдь не спонтанным, а созревшим, выстраданным. Если бы не было Анны О., то Фрейду попалась бы на глаза история болезни другой женщины, Анны К., например.

Анна стала выражать к Брейеру сексуально окрашенное чувство любви. Брейер, испугавшись ее чувств, отказался от терапии. На самом деле девушка просто перенесла на него чувства, которые она когда-то испытывала к родите­лям. Фрейд в силу своих увлечений обязательно пришел бы от физиологии к психологии, но стал бы он заниматься лечением истерии без встречи со следу­ющим своим учителем, Шарко? Ведь Фрейд отличался суровыми, почти пури­танскими моральными правилами. До женитьбы он не имел никаких любовных историй. Так что по складу своей натуры Фрейд вряд ли бы стал заниматься лечением именно этой болезни, которая хоть и была известна врачам тысячу лет, чаще всего считалась симуляцией, чем-то неприличным.

Пропустим три года из жизни Фрейда, когда решение заняться психоло­гией вызревало в нем, как зреет зерно в земле, и перенесемся в 1885 год. Это именно тот год, когда Фрейд — молодой и успешный врач-невропато­лог — вступил на «путь в Дамаск», который вел его в психологию, точ­нее — в область психопатологии. Место — клиника Шарко в Сальпетриере (Париж), где проводились научные исследования гипноза. Шарко — ученый, который оказал решающее воздействие на Фрейда и изменил его судьбу. Именно на лекциях Шарко произошло второе рождение Фрейда — рожде­ние психоаналитика.

«Путь в Дамаск» — путь, на котором человек находит свое истинное призвание. Согласно евангельскому преданию, именно по пути в Дамаск свя­той Павел уверовал в Христа.

186 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

...Март 1885 года. Фрейд, уже получивший к тому времени степень при­ват-доцента, подает на Медицинский факультет прошение о стипендии для научной стажировки. Фрейд всегда любил исследовательскую работу и ни­когда не скрывал отвращения к врачебной деятельности. Вот собственные слова Фрейда: «В молодости меня привлекали занятия философией, и вот теперь, перейдя от медицины к психологии, я на пороге осуществления сво­ей мечты. Врачом же я стал против своего желания». 20 июня он узнает, что стипендия ему предоставлена, и сразу пишет письмо невесте, Марте Бернайс: «Я поеду в Париж, стану великим ученым и вернусь в Вену, окру­женный великой, огромной, славой, мы сразу поженимся, и я вылечу всех неизлечимых нервно больных». Вот так, не больше и не меньше. Уже в этом восторженном письме увлеченного наукой молодого ученого видно его отличие от всех других коллег. Те хотели экспериментировать, Фрейд же хо­чет — «исцелять»! К тому же в истории психологии трудно найти второго столь же самонадеянного исследователя, как Фрейд.

Лекции Шарко в буквальном смысле этого слова перевернули представ­ления Фрейда о возможностях психологии. «Шарко просто-напросто разру­шает все мои концепции и замыслы, — пишет Фрейд в другом письме, — иной раз я выхожу с его лекций, словно из собора Парижской Богоматери, полный новых идей о совершенстве... Мой ум перенасыщен, как после вече­ра, проведенного в театре... Никто еще не оказывал на меня такого влия­ния».

Шарко пришел к исследованиям гипноза не сразу. Сначала он увлекался так называемой металлотерапией. В 1850 году один из его коллег обнару­жил, что истерическая больная, дотронувшись до медной дверной ручки, впа­дает в каталепсию (сноподобное состояние, при котором человек без усилий сохраняет свою позу и почти нечувствителен к внешним и внутренним воз­действиям). Если же руку женщины оборачивали куском кожи, то ничего подобного не происходило. Коллега Шарко пришел к выводу, что металл способствует возникновению гипнотического состояния. Трудно поверить, но эту странную гипотезу проверяли 25 (!) лет, пока целая комиссия (одним из ее членов был Шарко) не сделала официальное заявление о том, что доказа­на возможность передачи патологических симптомов от одних людей к дру­гим при помощи магнитов.

С 1878 года Шарко сам начинает заниматься гипнозом. Его увлечение металлотерапией еще не прошло. Трудно поверить, но в 1890 году Шарко и его коллеги с интересом читают и обсуждают вот "такой доклад: «О передаче на расстоянии с помощью намагниченного железного о&руча различных не­вротических состояний от одного пациента, находящегося в состоянии бодр­ствования, другому, находящемуся под гипнозом». Забавно, но не так, как книга о действии лекарств на... расстоянии, которая вышла в 1882 году и которую, безусловно, читали и Шарко, и молодой Фрейд,

ГЛАВА 5. ИСТОРИЯ КЛАССИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА 187

Кстати, авторы этой книги вовсе не шарлатаны, а серьезные ученые, которые позже, в 1888 году, публикуют книгу о галлюцинаторном воспроиз­ведении пережитого в прошлом. Эта книга и сейчас интересна и не утратила свое значение.

Этот небольшой экскурс в историю гипноза и окологипнотических психо­логических экспериментов не случаен. Он иллюстрирует тот факт, что чело­век не может вырваться их исторических рамок, в которых живет. После того как современник Фрейда прочитает в- серьезном психологическом жур­нале вот такое описание научного опыта: «Больная погружается в сомнамбу­лизм, когда ей потирают макушку каким-либо предметом; два находящихся здесь наблюдателя берут ее за руки без всякого сопротивления с ее сторо­ны. Что происходит дальше? Вскоре больная начинает сжимать руки наблю­дателей и не отпускает их. Состояние особого влечения возникает у нее од­новременно к обоим, но больная находится как бы в состоянии раздвоеннос­ти. Каждая половина ее испытывает приязнь только к одному наблюдателю и противится, когда левый наблюдатель пытается взять ее за правую руку, а правый — за левую». После того, как он обдумает идеи о действии лекарств на расстоянии и «примагничивании» симптомов, он не будет удивляться тому, что Фрейд смешивает в своих книгах древнегреческие мифы и действи­тельность, мистику и физиологию, что любое слово имеет не только личнос­тный, но и сексуальный смысл.

XX век. Никто уже не лечит таблетками на расстоянии, но одна из аме­риканских научных лабораторий по изучению гипноза не так давно получила субсидию в размере 300 000 долларов на осуществление одной только про­граммы исследований лечения бородавок внушением!

Шарко был первым, кто продемонстрировал на своих знаменитых лекци­ях, как мысль порождает невротический симптом, как психическое потрясе­ние вызывает истерию. Шарко вызывал с помощью внушения под гипнозом или в состоянии бодрствования искусственные параличи, которые затем сни­мал. Несколько лет Фрейд придерживался точки зрения своего учителя на лечении истерии, а потом разработал собственную теорию. Не будем гадать, мог или не мог Фрейд избрать свой путь без встречи- с Шарко. Главное, что эта встреча произошла и под влиянием своего учителя Фрейд пришел к убеждению, что истерия заслуживает научного изучения. В Париже Фрейд смог преодолеть врожденную стыдливость и углубиться в опасную для себя область, потому что истерия зачастую имеет эротические проявления, а мо­лодой Фрейд — как это ни парадоксально звучит — опасался любых прояв­лений сексуальности. «Я только закончил учиться у доктора Шарко и крас­нел, когда обнаруживал связь между истерией и сексуальностью, приблизи­тельно так, как стесняются этого пациентки», — пишет Фрейд. Биографам известен факт, что именно в 1885 году одна из пациенток Фрейда бросилась к нему на шею, страшно напугав ученого. Другой факт из его биографии —

188 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

в октябре 1886 года он возвращается в Вену и читает в Медицинском обще­стве доклад о том, что видел и слышал у Шарко. Что происходит с Фрейдом на этом отрезке времени? От чего он бежит? Давайте остановимся на этом промежутке времени поподробнее...

Моряк боится моря, Фрейд — сексуальности

Да, Фрейд бежит от Парижа, от его атмосферы, от «наглых, высокомер­ных» французов, «высокомерных» прекрасных дам с Елисейских полей и «безобразных» француженок — по собственным словам Фрейда. «...Этот го­род и его жители не внушают мне доверия, люди словно принадлежат к дру­гому виду, чем мы, они одержимы тысячей демонов... — жалуется Фрейд в письме к сестре невесты Минне Бернайс. — Мне кажется, им неведомы стыдливость и страх, и мужчин, и женщин так и тянет к обнаженному телу, точно к трупам в морге, и к мерзким уличным афишам, которые рекламиру­ют очередной роман в какой-нибудь газете и тут же предлагают образчик его содержания». Обратите внимание на мрачное сравнение — «точно к трупам в морге», не в этот ли момент в подсознании Фрейда возникает идея Эроса и Танатоса? (Фрейд считал, что у человека два врожденных психоло­гических инстинкта — либидозный и агрессивный.)

Либидо — одно из ключевых понятий психоанализа. Сначала Фрейд обо­значает этим словом психическую энергию, лежащую в основе всех сексу­альных проявлений, потом либидо становится синонимом влечения к жизни. Часть либидо (по Фрейду) человек направляет на себя: «Я-либидо», часть — на других: «объект-либидо».

Такое сравнение говорит о сильном страхе Фрейда перед сексуальнос­тью, она вызывает у него противоположные чувства — желание и страх. Позже Фрейд вспомнит эти чувства и напишет о двойственности, амбива­лентности человеческих чувств: любовь часто соседствует с ненавистью, а неудовлетворенная сексуальная потребность превращается в агрессию. Фрейд бежит не от Парижа, он бежит от самого себя. Он очень одинок в Париже, он не участвует в веселых пирушках своих коллег с обильными возлияниями, которые сами врачи называют — «поднятием тонуса». Он (по сведениям биографов) не имеет любовниц, что было бы естественно для сотрудника Сальпетриерской клиники. Он ходит в музеи и театры, вос­хищается Сарой Бернар, ни разу (!) не смотрит канкан в знаменитом Му-лен Руже, пишет письма невесте и иногда принимает небольшие дозы ко­каина. Кокаином Фрейд лечит наступающую на него неврастению, болезнь, симптомы которой он хорошо знает. Это прежде всего тоска и постоянные мигрени. По иронии судьбы Фрейд, опытный невролог, очень боится невра­стении!

ГЛАВА 5. ИСТОРИЯ КЛАССИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА 189

Истинная причина отъезда — страх перед самим собой и собственной сексуальностью. Повод неизвестен. Возможно, им послужил казус, когда супруги Рикетти, друзья Фрейда, пригласили его пообедать (намеренно?) в ресторан, который оказался публичным домом. Или назойливый вопрос пле­мянника, который приехал погостить к дядюшке, не завел ли Фрейд любов­ницу? Или откровенные опыты Шарко, на которых возбуждение так называ­емых «истерогенных зон» вызывало у пациенток сексуальные реакции, вплоть до оргазма? Мы можем только гадать об этом, тем более что еще Брейер говорил Фрейду — в основе неврозов лежат альковные тайны, а в 1886 году известный венгерский гинеколог Хробак направил к Фрейду паци­ентку-истеричку, у которой не было интимных отношений с мужем, и остро­умно прописал ей в истории болезни (написанной для Фрейда) лекарство: регулярный прием «penis normalis».

Вот теперь, чтобы ответить на вопрос, почему именно Фрейд, а не дру­гой сотрудник Шарко, так сильно страдал от неврастении, нам придется про­анализировать некоторые факты из его частной жизни. В 16 лет Фрейд пе­реживает первое в его жизни платоническое увлечение Гизиллой Флюсе. Он воспитан в суровых моральных правилах и до 26 лет, до помолвки с Мартой Бернайс — будущей женой, ведет целомудренный образ жизни. Ни один биограф не обнаружил какой-либо любовной истории в этот отрезок време­ни. Фрейд вступает & брак только через четыре года после помолвки. Все эти четыре года он не имеет интимных связей с женщинами вообще или очень мало. Зато Фрейд имеет возможность на самом себе наблюдать меха­низмы вытеснения сексуального влечения, которые он позднее с блеском опишет в «Лекциях по введению в психоанализ». Мало того, Фрейд всю свою жизнь будет бороться с собственным сексуальным влечением. «Такому человеку, как я, ни к чему сексуальное возбуждение», — напишет он в 1897 году. А в 1915году, в письме коллеге, Фрейд признается: «Сексуальная мораль современного общества, особенно в ее крайней, аморальной форме, достойна презрения. Я сторонник полной свободы в сексуальной жизни, хотя сам я пользовался такой свободой очень мало».

Некоторые биографы утверждают, что Фрейд отказался от интимной жизни в сорок лет. В доказательство они приводят следующую цитату из его письма от 1900 года: «За пределами моей профессиональной деятельности я веду существование филистера, жаждущего удовольствий. Тебе известно, сколь они немногочисленны: курить мне запрещено, алкоголь не доставляет никакой радости, я перестал зачинать детей и прервал общение с людьми». А может быть, у Фрейда в тот день было плохое настроение? Биографы чер­пают сведения из опубликованной переписки Фрейда. Неопубликованные письма увидят свет вскоре после 2000 года. Тогда мы узнаем больше о лич­ной жизни Фрейда, которая интересует всех, как жизнь любой знаменитости. Пока же мы можем сделать однозначный вывод — Фрейд был очень смелым

190 ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ

человеком: в поисках научной истины он нередко шел против своего харак­тера и против предубеждений своей среды.

Ошибки, которые сделали Фрейда знаменитым

Итак, в октябре 1886 года Фрейд возвращается в Вену. Он читает в Медицинском обществе доклад о том, что видел и слышал у Шарко. Шоки­рует коллег заявлением о возможности истерии у мужчин, и его принимают очень плохо. В своей автобиографии Фрейд так напишет об этом случае своей жизни: «Со своими теориями об истерии у мужчин и о возможности вызывать истерические параличи посредством внушения я оказался отбро­шенным в оппозицию... С тех пор ноги моей не было в Медицинском обще­стве».

Фрейд был отнюдь не первым, кто исследовал связь истерии с сексуаль­ными расстройствами. В Австрии, Германии и других странах появлялось не­мало работ, посвященных сексуальной патологии. Почему же именно работы Фрейда вызывали отрицательную реакцию у коллег-психологов, доходящую вплоть до агрессии? Все дело в том, что ученые до Фрейда изучали сексу­альность у аномальных людей, а Фрейд обнаружил зачатки сексуальных на­рушений у всех людей, да к тому же с раннего детства. «Фрейд говорит вещи совершенно неприличные и лежащие вне медицины», — говорили со­временники Фрейда.

25 октября 1886 года Фрейд открывает свой кабинет и начинает практи­ковать. Через шесть лет, в июне 1892 года он наконец-то делает свое пер­вое открытие — открытие трансфера, фундаментального понятия психоана­лиза. Давайте изучим этот отрезок жизни Фрейда повнимательнее, чтобы заметить — что происходит с ученым в течение этих шести лет, почему он так долго идет к своему открытию, что ему мешает?

Первый год Фрейд лечит пациентов только популярной в то время элек­тротерапией, возможно, чтобы набрать клиентуру. Потом начинает приме­нять гипноз — с декабря 1887 года — и катартический метод Брейера — лишь с мая 1889 года. Фрейд видоизменяет методику Брейера: по Фрейду, истерический симптом возникает как следствие подавления больным эмоцио­нального влечения и замещает его символически. Излечение наступает, если больного заставили вспомнить под гипнозом и пережить в реальности подав­ленное влечение. Гипноз дается Фрейду с трудом, порой ученый вовсе к нему не прибегает, а просит больного лечь на диван, закрыть глаза и сконцентри­ровать свое внимание на мыслях. Что мешало Фрейду применять методы его любимых учителей — внутреннее сопротивление или еще что-то? Этого мы никогда не узнаем. Важно, что его азарт исследователя преодолел какие-то внутренние препятствия и позволил ему развиваться как ученому.

ГЛАВА 5. ИСТОРИЯ КЛАССИЧЕСКОГО ПСИХОАНАЛИЗА 191

В 1889 году Фрейд переводит на немецкий язык книгу Бернгейма о вну­шении и на какое-то время увлекается гипнозом. Несколько лет Фрейд ле­чит пациентов внушением запрета, потом сочетает подобное внушение с рас­спросами по Брейеру. Вот как вспоминает об этом периоде в своей клини­ческой практике сам Фрейд: «Это была не научная деятельность, а работа подмастерья, которая напоминала магию, заклинания и фокусы».

В 1891 —1896 годах Фрейд и Брейер подробно разрабатывают катарти-ческий метод Брейера и совместно пишут книгу «Исследование истерии». Невроз, по Фрейду и Брейеру, представляет собой патологическое функцио­нирование «ущемленных аффектов», то есть подавленных сознанием эмоций. Затем Фрейд задумывается над своей собственной книгой — «Проектом на­учной психологии», но его планы резко меняет смерть отца. Фрейд неожи­данно порывает с Брейером, заболевает неврастенией, страдает депрессией, причем справляется с душевными заболеваниями как мужественный ученый, записывая все свои переживания и подвергая их психологическому анализу. Возможно, именно в этот тяжелый для себя год Фрейд делает неправильный вывод, что единственный источник новых идей — личностные кризисы уче­ного.

Итак, справившись'с глубоким внутренним кризисом, Фрейд отходит от практики' гипнотического внушения и обращается к интерпретации сновиде­ний, свободно возникающих ассоциаций, оговорок, описок и других ошибок нашей повседневной жизни. Тогда-то и появляется термин «психоанализ». Методом психоанализа, новой «техникой» психотерапии сам Фрейд называет толкование всего вышеперечисленного материала.

Психоанализ — от греческого «psyche» (душа) и «analysis» — разло­жение, расчленение.

«...Гипнотическая терапия старается что-то закрыть и затушевать в душевной жиз­ни, — пишет Фрейд в «Лекциях по введению в психоанализ». — Психоаналитичес­кая — что-то раскрыть и устранить. Первая работает как косметика, вторая — как , хирургия. Первая пользуется внушением, чтобы запрещать симптомы, она усиливает вытеснение, оставляя неизменными все процессы, которые привели к образованию симптомов. Гипнотическая терапия оставляет пациента бездеятельным и неизменен­ным, и потому столь же неспособным к сопротивлению при всяком новом поводе к заболеванию. Аналитическое лечение требует от врача и от больного тяжелого тру­да, направленного на устранение внутренних сопротивлений. Благодаря преодолению этих сопротивлений душевная жизнь больного надолго изменяется, поднимается на более высокую ступень развития и остается защищенной от новых поводов для за­болевания».

Что подразумевал сам Фрейд под термином «ошибки повседневной жиз­ни»? Во-первых, это ошибочные действия; оговорки — когда мы желаем



ПОПУЛЯРНАЯ ИСТОРИЯ ПСИХОЛОГИИ


употребляем другое слово; описки — когда то же самое I ,,ме; очитки — когда мы читаем не то, что написано; ос-слышнм совсем не то, что нам говорят. Во-вторых, это '/ с забыванием, причем не длительным, а временным. ПР^И //г вспомнить случай из своей жизни, когда он не мог .„гпШ — _{забыл выполнить} намерение— позвонить и по-(ения, отправить нужное письмо и т.д. В-третьих, на"/7'.тые с забыванием вне времени: запрятывание — когда и не можем его долго найти; затеривание — собственного сознания теряем нужный предмет; гда мы адруг начинаем искренне верить чему-то, |, что это не соответствует действительности, психоанализа — бессознательное обнаруживается , в любом поведении, точнее — в любом Существуют силы, которые заставляют человека чтобы они (эти силы) были осознаны. Для самого было категорией иррациональной, это «обратная управляемого неумолимыми законами, который создала

_ГЛЯД эти мелочи кажутся несущественными, и непонятно, повседневной жизни могут служить ключом к внутрен-наЖцей бессознательной жизни? Так же думали и современни-nef it (то говорил ученый своим оппонентам в первой лекции



т

^в 7/

1

_.ч
пшошвне может похвастаться тем, что никогда не занимался материалом для его наблюдений как раз и служат те незамет-вдругих науках отвергаются как недостойные внимания, счита­вши мира явлений (...) По каким ничтожным признакам вы, мел»¹¹ ji¹**иди, замечаете, что завоевали благосклонность дамы? Разве ные "у/л*" Имений в любви, пылких объятий, а недостаточно ли вам едва ютиуЛЧидвижения, чуть затянувшегося рукопожатия? И если вы, ^cWW /f/"^ICTt"^!- раствуете в расследовании убийства, разве рассчитываете вы W* 'jh*" Щд оставил вам на месте преступления свою фотографию с ^зам i кГ **** я вы довольствоваться более слабыми и не столь явными %ости, которую ищете?»

шиза состоит в том, что путем длительных бесед до Чтя истинная причина его заболевания. Больной "что было вытеснено. Происходит «катарсис». (Сло-|Аэтищ» Аристотеля — древнегреческого философа