Министерство образования российской федерации уральская государственная юридическая академия основы теории корпоративных отношений (правовой аспект)
| Вид материала | Монография |
- Федеральное агентство по образованию российской федерации государственное образовательное, 4995.98kb.
- Трудовое, 8236.2kb.
- В российской федерации, 511.33kb.
- Учебник под редакцией, 11842.19kb.
- А. Г. Кучерена адвокатура второе издание, переработанное и дополненное Допущено Учебно-методическим, 12778.36kb.
- Министерство образования Российской Федерации Уральская государственная горно-геологическая, 1822.37kb.
- «Уральская государственная юридическая академия», 1551.91kb.
- Правовой режим налогообложения нерезидентов в российской федерации 12. 00. 14 административное, 565.06kb.
- Концепция охранительного гражданского правоотношения, 653.89kb.
- Уральская Государственная Юридическая Академия Институт Права и Предпринимательства, 318.23kb.
Как отмечала Т.И. Илларионова, признание организации субъектом гражданского права включает "операции по выявлению единых свойств социальных образований, указывающих на учитываемый правом уровень их волеспособности и экономической самостоятельности, и операции по выработке единой формы их участия в обороте" <*>.
--------------------------------
<*> Илларионова Т.И. О содержании метода гражданско-правового регулирования общественных отношений. С. 35.
Производные признаки (и это название очень точное, так как показывает зависимость экономических возможностей юридического лица) "привязаны" к конструкции юридического лица и определяют именно статус правосубъектности юридического лица <*>. Они, собственно, и являются признаками юридического лица в контексте его гражданской правосубъектности <**>. Но в целях обращения внимания на отличительные особенности юридического лица от других субъектов (например, от физических лиц) законодатель указывает на "внутреннюю" сторону этого своеобразного фиктивного субъекта.
--------------------------------
<*> С.Н. Братусь полагал, что выступление организации в гражданском обороте от своего имени и ее самостоятельная имущественная ответственность являются не предпосылками, а выражением уже существующей правосубъектности, т.е. результатом признания организации юридическим лицом (Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 135 - 137).
<**> В.К. Андреев указывает, что правовая форма юридического лица не обозначает все правовые возможности организации, а лишь позволяет ей участвовать в хозяйственном обороте (Андреев В.К. Гражданский кодекс Российской Федерации и новейшее гражданское законодательство // Государство и право. 1996. N 4. С. 115).
В контексте же участия в корпоративных правоотношениях на первый план выходят внутренние признаки, так как именно они предопределяют организационно-правовую форму юридического лица. Иначе говоря, степень организации и степень имущественного обособления, избранные участниками, создают предпосылки и определенные особенности участия юридического лица в корпоративных правоотношениях. В этих отношениях юридическое лицо как субъект оборота не функционирует; здесь оно теряет свои признаки субъекта оборота, приобретая статус участия, обусловленный сущностью корпоративных отношений <*>.
--------------------------------
<*> Следует сделать одно уточнение: если корпоративные правоотношения основаны на договорах о совместной деятельности независимых юридических лиц, то, вступая в эти правоотношения, они действуют как субъекты гражданского права (аналогично любым другим субъектам гражданского права), приобретая на основании этого договора статусы участия в корпоративных правоотношениях.
Таким образом, содержание статуса участия юридического лица в корпоративных правоотношениях обусловливается перераспределением экономических возможностей присвоения, владения, пользования и распоряжения между всеми участниками (участниками юридического лица и самим юридическим лицом). Вместе с тем совокупность возможностей юридического лица в обороте признается законодателем правом собственности юридического лица.
В завершение несколько слов о совершенствовании структуры ГК РФ. Нормы гл. 4, содержащиеся в подразделе 2 "Лица", регулируют внутренние отношения в хозяйственных товариществах, обществах, производственных кооперативах, т.е. не характеризуют юридическое лицо в контексте его гражданской правосубъектности, чему, однако, посвящен данный подраздел. Следовательно, нормы гл. 4 как устанавливающие гражданско-правовые основы организационных форм корпоративных отношений с привлечением конструкции юридического лица должны быть исключены из подраздела 2 "Лица" и перенесены в новую подотрасль "Корпоративное право", где найдут свое место среди норм, закрепляющих отдельные организационные формы корпоративных отношений.
Итак, тождественность "базового" содержания статусов участия всех участников корпоративных правоотношений - это некая общая категория, не только допускающая, но и предполагающая "вариантность" дополнительных элементов. Последние, отражая степень партнерства в корпоративных правоотношениях, "проникают" в "базовые" элементы. Например, большинство корпоративных правоотношений связаны с личностью участников, что предопределяет возникновение дополнительных обязанностей участников, сопряженных с отчуждением их статусов участия, поскольку корпоративные правоотношения образуются для функционирования с конкретным субъектным составом <*>.
--------------------------------
<*> Эти обязанности могут быть связаны с необходимостью получения согласия других участников на отчуждение данным участником статуса участия, с необходимостью соблюдения преимущественных прав покупки других участников.
Дополнительные к "базовым" элементы, кроме того, показывают возможность существования разновидностей статусов участия в различных организационно-правовых формах корпоративных отношений, на фоне которых "базовые" элементы выглядят более "выпукло".
3. Корпоративные правоотношения специфичны тем, что их участники обладают также обязанностями, корреспондирующими правам, что обусловливает содержание данных правоотношений <*>. Поскольку же статусы участия имеют "базовое" содержание, значит, у участников могут существовать "базовые" обязанности, и, следовательно, может быть обнаружено сходство в содержании корпоративных правоотношений независимо от их организационно-правовой формы.
--------------------------------
<*> В этом проявляет себя "саморегулируемость" корпоративных правоотношений, для которых просто необходимо наличие встречных интересов субъектов, а соответственно, и наличие обязанностей (а не только прав), закрепляющих эти интересы.
При характеристике содержания корпоративных правоотношений следует обратить внимание и на процедурные обязанности, которые для конкретных субъектов-участников приобретают форму своей противоположности - права требовать соответствующего поведения от других участников.
Уже неоднократно отмечалось, что корпоративные правоотношения формируются и реализуются как правоотношения собственности с множественным составом участников-собственников. Это означает, что каждое из правомочий (правомочие присвоения, владения, пользования и распоряжения) формируется и реализуется в них как правоотношение <*>.
--------------------------------
<*> В.Ф. Яковлев правильно отмечает, что право собственности относится не только к конкретным правам: в своей внутренней структуре право собственности относится к конкретным правоотношениям (Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право... С. 108 - 119).
Внешне правоотношение присвоения предстает как субъективное правомочие присвоения, отражающее общий объем присвоения всех участников по отношению к третьим лицам. Внутренне же это правоотношение опосредует перераспределение общих объемов присвоения между участниками.
Следует также отметить, что правоотношение присвоения может опосредовать перераспределение объемов присвоения между участниками иным образом, т.е. не достигать степени единого сформированного права. В данном случае участники ограничиваются в собственных объемах присвоения на конкретные имущественные объекты (взаимно, односторонне), что тоже находит отражение в их соответствующих правах и обязанностях.
Содержание правоотношения присвоения составляет совокупность правовых мер присвоения участников. При этом для каждого участника правомочие присвоения есть общая мера его "воздействия" на имущество, признанная другими участниками и закрепленная правом. Правомочиям участника корреспондируют его обязанности в пользу других участников (в форме активного обязывания или пассивного претерпевания), благодаря существованию которых становится возможной реализация прав участников <*>.
--------------------------------
<*> Таким образом, правоотношение присвоения по общему правилу - "встречное" правоотношение.
Участники корпоративных правоотношений обладают и субправомочиями, входящими в правомочие присвоения и определяющими возможности выбора способа его реализации.
Если участник отчуждает право участия другому лицу, тем самым отчуждая и правомочие присвоения, он реализует самостоятельное право на определение судьбы права участия (а соответственно, и правомочия присвоения). Косвенным образом здесь усматривается взаимосвязь и с реализацией корпоративных правоотношений, поскольку происходит изменение субъектного состава.
Реализация права на определение судьбы права участия в корпоративных правоотношениях может быть ограничена тем или иным образом, что создает дополнительные (партнерские) элементы в содержании правоотношения присвоения.
Одно из таких ограничений - преимущественное право покупки <*>. Природа преимущественного права покупки обусловлена перераспределением вещных функций между конкретными участниками <**>, а его наличие направлено, в этом смысле, на "поддержание" первоначально сформированного состояния (отношения) присвоенности <***>.
--------------------------------
<*> По мнению В.П. Камышанского, ограничение прав призвано прежде всего обеспечить интересы большинства и удовлетворить потребность установления границ между противостоящими интересами субъектов права (Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения. М., 2000. С. 107).
<**> Л. Эннекцерус, например, по этому основанию преимущественное право покупки однозначно относил к вещным правам (Эннекцерус Л. Указ. соч. С. 267 - 268).
Л. Чантурия обратил внимание, что своеобразие преимущественного права покупки состоит в том, что оно двойственно - одновременно и вещное, и обязательственное (Чантурия Л. Указ. соч. С. 35).
<***> По выражению Р. Саватье, преимущественное право покупки обусловлено тем, что несколько имущественных прав участников связаны общей юридической судьбой в связи с объединением имущества (Саватье Р. Указ. соч. С. 149 - 150).
Преимущественное право покупки не должно отождествляться с ограничениями, существующими при замене лиц в обязательстве. Во-первых, корпоративные правоотношения не являются обязательственными. Во-вторых, каждый участник корпоративных правоотношений условно есть и "кредитор", и "должник", поэтому в силу особенностей корпоративных правоотношений, их вещно-относительного характера требуется не согласие этих "кредиторов" и "должников" на отчуждение долей третьим лицам, а лишь уведомление <*>. Однако исходя из лично-доверительного характера корпоративных правоотношений отчуждение долей третьим лицам договором о создании корпоративных правоотношений, учредительными документами юридического лица может быть запрещено, либо указанными корпоративными актами может быть предусмотрено согласие других участников на отчуждение долей третьим лицам. В этих случаях вопрос о преимущественном праве покупки в принципе не возникает, а наступают иные правовые последствия (в частности, признание сделки недействительной).
--------------------------------
<*> Правильно считает Л.Р. Юлдашбаева, что продажа доли не может считаться видом уступки прав, поскольку это две разные сделки (Юлдашбаева Л.Р. Указ. соч. С. 116 - 117). Тем более новый "кредитор" в принципе может приобрести лишь требование, но не может занять место стороны в правоотношении, что именно и происходит при реализации преимущественного права покупки (Шапп Я. Указ. соч. С. 83).
Свобода отчуждения долей связана также с коммерческим риском учредителей (участников) <*>. Например, риск акционера увеличен в силу того, что его доля не обладает свойством возвратности. Соответственно, право акционера на отчуждение доли является наиболее оборотоспособным, если иное (например, право преимущественной покупки в закрытом акционерном обществе - п. 3 ст. 7 ФЗ "Об акционерных обществах") не предусмотрено законом.
--------------------------------
<*> Как отмечал М.И. Кулагин, свобода обращения долей логически вытекает из принципа ограниченности риска участников (Кулагин М.И. Государственно-монополистический капитализм и юридическое лицо. С. 50).
Ограничения могут касаться выдела доли участника в натуре, который допускается лишь тогда, когда это не противоречит закону, договору, предусмотрено учредительными документами. По общему же правилу производится компенсация доли. Законом, договором, учредительными документами могут быть установлены ограничения реализации участником права на перераспределение доли. Хотя в этом случае субъектный состав и не изменятся, изменяются меры присвоения участников по отношению к имуществу.
Таким образом, право участника на определение судьбы права участия в корпоративных правоотношениях, с одной стороны, отражает интересы его носителя, а с другой - границы осуществления этого права устанавливаются исходя из интересов других участников и корпоративного объединения в целом.
Аналогично правомочию присвоения правомочия владения, пользования, распоряжения в корпоративных правоотношениях также предстают как правоотношения, опосредующие перераспределение соответствующих объемов (мер) экономических возможностей между участниками. Данные правоотношения (опять-таки) существуют по типу "встречных", поскольку в них права и обязанности участников носят корреспондирующий характер, взаимно дополняют друг друга <*>.
--------------------------------
<*> Здесь можно вспомнить следующее высказывание О.С. Иоффе: "Поскольку эти лица обязаны к тому же самому, на что имеет право управомоченный, постольку содержание обязанности полностью соответствует содержанию субъективного права. Но поскольку, с другой стороны, то, что может требовать управомоченный, должны исполнить обязанные лица, постольку содержание обязанности диаметрально противоположно содержанию субъективного права" (Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении. С. 562).
Каждый участник обладает правомочием владения (закрепляющим объем возможного воздействия на имущество в натуре), правомочием пользования (закрепляющим объем возможного извлечения потребительных свойств имущества), правомочием распоряжения (закрепляющим объем возможного определения судьбы имущества) и обязанностями по допуску других участников к реализации этих правомочий.
Как и правомочие присвоения, правомочия владения, пользования, распоряжения могут не достигать степени единых, сформированных прав по отношению к третьим лицам, а существовать только в виде "внутренних" правоотношений, опосредующих ограничения возможностей участников.
Составными элементами правомочий владения, пользования и распоряжения являются субправомочия участников, отражающие возможности принятия решений о реализации этих правомочий (что следует отличать от фактического осуществления владения, пользования и распоряжения).
Формирование и реализация корпоративных отношений сопряжены с перераспределением экономических возможностей между участниками. Поэтому в содержании корпоративных правоотношений должны быть обозначены правомочия участников по перераспределению экономических возможностей. Эти правомочия могут быть названы "организующими", так как, собственно, "организуют" правоотношения собственности с множественным составом участников, устанавливая дополнительные (партнерские) элементы <*>.
--------------------------------
<*> Каждая организационно-правовая форма корпоративных отношений имеет свойственные только ей организационные элементы.
Таким образом, содержание корпоративных правоотношений есть совокупность экономических возможностей присвоения, владения, пользования, распоряжения, а также возможностей по перераспределению данных экономических возможностей, принадлежащих участникам, находящих соответствующее отражение через права (и корреспондирующие им обязанности) участников.
Вместе с тем содержание корпоративных правоотношений не абстрактная субстанция. Оно приобретает практическую реализацию в их динамике.
4. Для обоснования возможности выделения корпоративного права как подотрасли гражданского права наряду с перечисленными общими критериями необходимо выявить, существуют ли общие основания возникновения и общие особенности реализации корпоративных правоотношений.
Корпоративные правоотношения предполагают согласование воль участников. Иначе говоря, участие в корпоративных правоотношениях - "дело добровольное" и участник всегда тем или иным образом может выразить свою волю на такое участие <*>.
--------------------------------
<*> Участник может продать свою долю, требовать ее выкупа, если он не желает участвовать в корпоративных правоотношениях по тем или иным причинам (например, не согласен с составом участников). Еще Л. Эннекцерус писал, что объединение для достижения общей цели всегда имеет договорный характер (Эннекцерус Л. Указ. соч. С. 351 - 352).
Корпоративные правоотношения закрепляют ограничения реализации экономических возможностей субъектами-участниками. Как совершенно справедливо отмечает В.Ф. Яковлев, в рамках гражданского правоотношения каждая сторона может воздействовать на поведение другой стороны только с ее согласия <*>.
--------------------------------
<*> Яковлев В.Ф. Россия: экономика, гражданское право... С. 59.
Таким образом, согласование воль субъектов-участников (в исключительных случаях, допускаемых законом, действует презумпция согласованности воль участников) - необходимое условие возникновения корпоративных правоотношений <*>.
--------------------------------
<*> Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 50.
Безусловно, акт согласования воль о создании корпоративных правоотношений должен быть единогласным. Однако любой ли единогласный акт является договором?
О.А. Красавчиков обратил внимание на то, что "...договор не юридическая сумма односторонних волеизъявлений, односторонних актов, односторонних сделок и, тем более, односторонних согласий...". Договор есть система волеизъявлений, воплощаемая во взаимном соглашении сторон <*>. Поэтому не каждая совокупность "согласий" субъектов может рассматриваться в качестве договора или, иначе, не любое единогласное решение представляет собой договор.
--------------------------------
<*> Красавчиков О.А. Гражданско-правовой договор: понятие, содержание и функции // Гражданско-правовой договор, его функции: Межвуз. сб. науч. тр. Свердловск, 1980. С. 6 - 7.
С.С. Алексеев называет договорные соглашения едиными волевыми актами (Алексеев С.С. Теоретические проблемы гражданского права // Сборник научных трудов Свердловского юридического института. Свердловск, 1970. Вып. 13. С. 480).
Такое разграничение имеет важное юридическое и практическое значение.
Общее единогласное решение есть совокупность односторонних сделок субъектов-участников, выражающих волю каждого из них. Данное решение не порождает, в отличие от договора, правовой модели поведения субъектов, его принявших, т.е. общее решение не создает взаимных прав и обязанностей соответствующих субъектов. А значит, субъект, участвовавший в принятии общего решения, не может быть понужден к его исполнению.
Большинство организационно-правовых форм корпоративных отношений создаются на основании договора (договор об образовании общей долевой собственности, договор о совместной деятельности, договор простого товарищества, договор о создании финансово-промышленной группы, учредительный договор о создании полного товарищества или общества с ограниченной ответственностью) <*>. Однако гражданское законодательство предусматривает еще одно основание возникновения корпоративных правоотношений. Это решение об учреждении акционерного общества или о создании кооператива (производственного, потребительского). Подобное решение принимается единогласно, но, как представляется, не может быть квалифицировано в качестве договора.
--------------------------------
<*> Опять-таки, иногда законодатель допускает исключение из общего правила о необходимости заключения договора, используя правовую презумпцию его существования, действие которой соотносится с определенными юридическими фактами, установленными в законе (например, приобретение субъектами неделимой вещи). Презумпция наличия договора здесь означает то, что субъект согласился с ограничениями, соответствующими организационно-правовой форме корпоративных отношений, так как он определенным образом, указанным в законе, выразил свою волю на вступление в эти отношения.
Вопрос о природе таких решений относится в науке к дискуссионным.
Ряд авторов рассматривают его как учредительный акт, не являющийся договором в гражданско-правовом смысле <*>. Существует и мнение, что обозначенное решение - особого рода сделка (не договор), порождающая членско-организационные отношения <**>. В самом деле, решение не регулирует поведения участников (не порождает их взаимных прав и обязанностей) по созданию юридического лица, а поэтому можно предположить, что оно не является договором.
--------------------------------
<*> См., например: Гендехадзе Е.Н. Жилищно-строительные кооперативы в городе и селе. М., 1976. С. 62.
<**> Берсункаев Г.Э. Производственные кооперативы: особенности производственного статуса // Правовое положение субъектов предпринимательской деятельности / Отв. ред. В.С. Белых. Екатеринбург, 2002. С. 107 - 110.
Если решение об учреждении акционерного общества или создании кооператива не является договором, может ли оно являться сделкой? Думается, да.
Во-первых, в силу ст. 153 ГК РФ сделками могут считаться любые действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей (в том числе те, которые прямо не предусмотрены законом, но не противоречат ему - п. 1 ст. 8 ГК РФ).
Во-вторых, то, что рассматриваемое решение не регулирует поведения учредителей по созданию юридического лица <*>