Конспект лекций москва 2006 г. Содержание калита С. П. Культура в жизни человека и общества калита С. П. Культурологические концепции
| Вид материала | Конспект |
- А. И. Солженицына ( по рассказу «Захар- калита»). Учитель Мезенцева В. А. План урока, 172.09kb.
- Итоги ivстолетия. Культура XII-XIII в в. III четверть: V ст.(1262-1362). Образование, 402.83kb.
- Ученик 10 класса, 129.33kb.
- Калита Людмила Ивановна учитель информатики высшей категории сш №23 Ленинского р-на, 237.8kb.
- Вопросы для экзамена по дисциплине «История Отечества», 27.46kb.
- Конспект лекций Для студентов вузов Кемерово 2006, 1068.06kb.
- Горобец е. Г., Карлина о. А., Нарушевич а. Г., Нечепуренко м. Ю. Русский язык и культура, 1353.94kb.
- «Захар-Калита», 65.36kb.
- Конспект лекций бурлачков в. К., д э. н., проф. Москва, 1213.67kb.
- Тексты лекций учебной дисциплины «философия» раздел философия, её роль в жизни человека, 3243.82kb.
Моисеенко Марина Валентиновна, кандидат философских наук, доцент.
1 Российская культурная специфика.
2. Роль географического фактора в исторических судьбах России.
3 .Феномен русского искусства.
4. А.С.Пушкин как путеводная звезда русской культуры.
РОССИЙСКАЯ КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА.
Тема исторического предназначения России, специфики ее культуры всегда волновала лучшие умы мыслителей прошлого и современности.
Философское и историческое осмысление темы русской культуры впервые были представлены в «Философических письмах» П.Я.Чаадаева. И со времени издания первого из них в 1836 году до сих пор ведется незатухающий спор о России, ее прошлом, настоящем и будущем, месте в мировой культуре и смысле ее существования во всемирной истории. Еще до появления «Философических писем» Чаадаева вышел в свет труд Н.М.Карамзина «История государства Российского». Карамзин был одним из первых, кто на рубеже ХУШ – Х1Х вв. понял, что главной проблемой для России наступающего Х1Х века будет определение ее национальной самоидентичности. Эта же проблема остро стоит и перед Россией, вступающей в ХХ1 век. Труд Н.М.Карамзина способствовал росту национального самосознания, подъему патриотических настроений. П.А.Вяземский подчеркивал, что Карамзин спас Россию от нашествия забвения, воззвал ее к жизни, показав, что у нас отечество есть!
Следом за Карамзиным шел А.С.Пушкин, решавший проблему соотнесения национальной культуры с другими культурами Вступив в дискуссию с Чаадаевым, положившем начало спора о России, А.С.Пушкин заявил, что ни за что на свете не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал. Далее в исторический спор включились славянофилы и западники с их философско-исторической и научно-исторической аргументацией. В модифицированной форме спор продолжается и поныне.
Дело славянофилов, приземлив и приблизив к науке, продолжили почвенники (прежде всего Н.Я.Данилевский), а дело западников почвеннического образца отстаивал Б.Н.Чичерин.
К.Д.Кавелин, К.Н.Леонтьев, Ф.М.Достоевский, С.М.Соловьев, В.С.Соловьев – по-своему осмысляли российскую специфику. Не обошли эту тему и философы русского зарубежья, которые были творчески живы Россией.
Г.П.Федотов подчеркивал, что Россия не нищая, а насыщенная тысячелетней культурой страна. Если бы сейчас она погибла безвозвратно, она уже врезала свой след в историю мира – великая среди великих, - не обещание, а зрелый плод. Он замечал, что культура творится в исторической жизни народа. Не может убогий, провинциальный процесс создать высокой культуры… позади нас не история города Глупова, а трагическая история великой страны – ущербленная, изувеченная, но все же история.
Россия пережила много социально-культурных парадигм, оставаясь при этом Россией. Прав был Н.А.Бердяев, выделяя в Российской истории « пять разных Россий», как пять разных культурно-исторических типов или стилей культуры. Это Киевская Русь, Московское царство, Петербургско - императорская (послепетровская) Россия и Россия Советская. Бердяев также отдельно выделял эпоху «серебряного века» (рубежа Х1Х - начала ХХ вв.), считая ее особым типом культуры, отличным от культуры императорской России. К этому списку можно добавить и Русь дохристианскую, языческую; Русь до нашествия и периода татаро-монгольского ига. Перечень этот можно продолжить: это и русское зарубежье; начиная с 1991 года – ведем отсчет посттоталитарной истории России. Это чрезвычайно много для одной страны. Но на всех этих этапах особенности России все же узнаваемы. Философы русского зарубежья подчеркивали способность России быстро подниматься после поражения и способность выживания русской культуры в предельно трудных для нее, а подчас просто невозможных общественно-исторических условиях, ее высокую адаптативность.
Философы отмечали, что русская культура имела ряд специфических особенностей, составивших основу русского культурного архетипа.
Г.П.Федотов подчеркивал доброту, простоту, удивительную ясность и легкость человеческих отношений в России. Важной чертой национальной духовности была соборность, или преобладание общинного, коллективного начала над индивидуально-личностным. Н.А.Бердяев определял соборность, как общение в любви.
Нравственное начало исторически превалировало над рациональным, что нашло отражение, как в философии, литературе, так и в социально-политической мысли. Н.А.Бердяев замечал, что в русской классической литературе нравственное начало выходит на первый план.
Особое отношение всегда было к государству. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимали исключительное и подавляющее место в русской истории.. Вместе с тем, от государства народ ждал помощи, защиты, перекладывая на его плечи ответственность за личную судьбу.
Наряду с вышеуказанными, одной из национальных особенностей было правдоискательство. Эта правда мыслилась то религиозно, то морально, то социально. Бердяев отмечал характерную национальную тягу к конечному и абсолютному: абсолютной свободе, абсолютной святости и абсолютной любви. Философ писал, что в России нет дара создания средней культуры мещанского типа. Национальный менталитет предполагает дилемму: все или ничего.
Поскольку настоящее в русской истории, как правило, всегда было тяжелым. обращенность в будущее стала одной из национальных специфических черт. Социально-политические движения, ориентированные на «желаемое будущее» рассматривались, как выход из «невыносимого настоящего».
Одной из существенных особенностей духовной культуры уже на стадии Древней Руси являлось преобладание в ней иррациональных компонентов над рациональными. В силу специфических условий исторического развития Древняя Русь не выработала особого пристрастия к строгим формально-логическим способам освоения бытия. И не случайно древнерусская икона конца Х1У – ХУ вв. стала своеобразной философией, «умозрением в красках» (Е.Трубецкой). Живописцам удалось воплотить не выразимые словами тайны своего мировидения и духовности По образному выражению Г.П.Федотова, Софийная Русь сравнима с немой девочкой, которая так много тайн видит своими неземными глазами и может поведать о них только знаками. Русская икона софийна и сакральна. Философия иконописи А.Рублева, величайшего русского иконописца, - Это философия Спаса, Богочеловека, снимающего противоположность неба и земли, духа и плоти; гимн любви, мудрости, человечности и красоты.
Русская философия не оформляется в специализированную и автономную систему знаний, а размывается по различным сферам культуры, сливается с ними.
Размышляя над особенностями русского национального характера, знаменитый русский историк В.Ключевский объясняет происхождение таких известных черт национального характера, как «авось» и «аврал». Историк отмечал, что природа Великороссии часто смеялась над самыми осторожными расчетами русского человека, своенравие климата и почвы обманывали самые скромные его ожидания и, привыкнув к этим обманам, Великоросс любил подчас очертя голову выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Доминантным понятием русского культурного архетипа стало «авось» – наклонность «дразнить счастье», «играть в удачу». Природа также приучила русского человека к чрезмерному кратковременному напряжению своих сил, работать скоро, лихорадочно, споро. Ни один народ в Европе не был способен к такому напряжению труда на короткое время какое мог развить великоросс, но и нигде в Европе не найти было такой непривычки к умеренному и размеренному постоянному труду, как в Великороссии. Борьба с природой требовала солидарных, коллективных усилий. Поэтому устойчивыми понятиями и установками их жизнедеятельности явились «навалиться всем миром» и «аврал».
Исследуя проблему России, Н.А.Бердяев писал, что приблизиться к пониманию «загадки», « души» России возможно через фиксацию, выявление антагонистических противоречий, раздирающих ее бытие. И в других странах можно найти противоположности, но «только в России тезис оборачивается антитезисом». Историческое бытие России определяется бинарностью.
Среди Российских ценностей, определяющих Лицо России, Г.П.Федотов выделял ее замечательную природу, кроткую мудрость души народной, русскую классическую литературу и музыку, икону и православие, культуру Древней Руси, трудовой и ратный подвиг великоросса, бесчисленных мучеников., павших за свободу.
Высказывания философов русского зарубежья и сегодня звучат вполне современно. И сегодня как никогда актуально «облечь плотью великую душу России», сохранить богатейшее культурное наследие России, ибо потеря завоеваний любого народа, даже самого малочисленного, неизбежно оборачивается потерей для всего человечества, не говоря уже о стране с таким богатым культурным наследием, как Россия.
РОЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКОГО ФАКТОРА В ИСТОРИЧЕСКИХ СУДЬБАХ РОССИИ.
Великий русский историк В.Ключевский не случайно свой «Курс русской истории» начал с анализа русской природы и ее влияния на историю народа. Ибо русская равнина, ее почвенное строение, речная сеть и междуречье, лес и степь, река и бескрайнее поле, овраги и летучие пески – так или иначе, формировали мировоззрение русского народа, тип преимущественной хозяйственной деятельности и характер земледелия, тип государственности и взаимоотношения с соседними народами, фольклор и народную философию.
Особое внимание он уделял трем составляющим славянского бытия, во многом определившим особенности национального менталитета.
Лес был многовековой обстановкой славянской жизни: до второй половины 18 века жизнь наибольшей части славянского населения проходила в лесной полосе нашей равнины. Лес оказывал человеку множество хозяйственных услуг: снабжал строительным материалом и топливом, давал мужику липовую кору для изготовления его традиционной обуви – лыковых лаптей. Это охота и звероловство, лесное пчеловодство. Ценные шкурки мелких пушных зверей выполняли роль «валюты». (Слово «куны» до 14 века употреблялось в значении деньги). Лес – это мед, воск для изготовления церковных свечей. Оказывал лес и услуги религиозно-нравственного характера: в тяжелые времена благочестивые люди уходили в лесную «пустыню». И, несмотря, на такую важную роль в жизни славян, славянин, как подчеркивал В.Ключевский, леса не любил, населял его всевозможной нечистью и страхами, о чем недвусмысленно свидетельствует фольклор.
Велико и благотворно было историческое значение славянских рек. Это и обильные рыбные запасы, средства сообщения и общения. По берегам рек строились города, села, маленькие деревушки, рыбачьи и охотничьи хижины. Речные пути, в частности, знаменитый путь «из варягов в греки» служили политическим, экономическим и культурным стержнем, вокруг которого образовалась «земля Русская». К реке славянин относился тепло. Почти все славянские реки были воспеты.
Третья стихия славянской природы – степь, широкая, раздольная и безбрежная - в течение долгих веков была для славян, а позднее и русских, постоянным источником опасностей, нашествий и разорений. Ключевский отмечал, что борьба со степным кочевником, длившаяся с 8 и почти до конца 17 века – самое тяжелое историческое воспоминание русского народа. К степи было отношение двоякое. С одной стороны, ее просторы так или иначе обусловили широту национального характера, а с другой - это постоянная угроза мирному существованию.
А.С. Пушкин в письме к П.Я.Чаадаеву также связывает место - расположение России с ее исторической судьбой. «Это Россия, ее необъятные просторы поглотили монгольское нашествие. Татары не посмели перейти наши западные границы и оставить нас в тылу. Они отошли к своим пустыням, и христианская цивилизация была спасена….Нашим мученичеством энергичное развитие католической Европы было избавлено от всяких помех.»
В.Ключевский отмечал, что на иностранцев сильное впечатление производили необустроенность славянских жилищ, производивших впечатление временных поселений, хозяева которых в любое время могли покинуть свое жилье.
Обращаясь также к проблеме национального менталитета, Н.А.Бердяев считал, что многие качества национального характера не могут быть объяснены рационально, ибо своими корнями уходят в «хаотические стихии» первичного природного и общественного бытия. Важную роль в исследовании «тайны славянской души» философ отводит географическому фактору, беря за основу огромные и безбрежные пространства России.
Тип странника, столь характерный для России, во многом обусловлен огромными пространствами. Духовное странствование, считает Бердяев, есть в Лермонтове, Гоголе, Л.Толстом и Достоевском, а на другом конце – у русских анархистов и революционеров, «стремящихся по-своему к абсолютному, выходящему за грани всякой позитивной и зримой жизни.»
Безбрежные просторы, мать-земля воспринималась как заступница, чуть ли не Богородица, писал Н.Бердяев.
Безграничность пространств, по его мнению, рождает неоформленность.
Н.Бердяев, вслед за В.Ключевским считал, что в России нет крепкого тяжелого быта. Она «не призвана к благополучию, к телесному и духовному благоустройству»
Философ замечал, что в России было создано могущественнейшее в мире государство, величайшая империя. «Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории.
Исследуя проблему России, философ писал, что приблизиться к пониманию «загадки», «души» России возможно через фиксацию, выявление антагонистических противоречий, раздирающих ее бытие. И в других странах можно найти противоположности, но «только в России тезис оборачивается антитезисом…». Историческое бытие России определяется бинарностью. Это результат пограничного геополитического положения Руси-России между Востоком и Западом. Н.А.Бердяев констатировал, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории – Восток и Запад. Россия есть целая часть света, огромный Востоко-Запад, она объединяет два мира. И эта двойственность пронизывает все сферы Российского бытия. Европейское и азиатское, оседлое и кочевое, христианское и языческое, светское и духовное, официальное и оппозиционное, коллективное и индивидуальное. Эти и подобные пары противоречий свойственны русской культуре с древнейших времен и сохраняются фактически до настоящего времени.
Географический фактор отразился на исторических судьбах России, особенностях ее экономического, хозяйственного, культурного, политического развития. Философ русского послеоктябрьского зарубежья И.Ильин замечал, что всякий другой народ, будучи в географическом и историческом положении русского народа, был бы вынужден идти тем же самым путем. Ход русской истории слагался в силу объективных факторов. В итоге, отмечал Ильин, Россия превратилась в органическое единство, которое было прежде всего географически предписано и навязано нам землею .С первых же веков своего существования русский народ оказался на «отовсюду открытой и лишь условно делимой равнине.». Поэтому Россия издревле была организмом вечно вынужденным к самообороне. Также издревле Россия была географическим организмом больших рек и удаленных морей. Россия, писал И.Ильин, не должна была стать путевой, торговой и культурной баррикадой; ее мировое призвание было, прежде всего, творчески-посредническое между народами и культурами, а не замыкающееся и не разлучающее. Должна была стать великим и вседоступным культурным простором. И.Ильин подчеркивал, что Россия есть единый живой организм: географический, стратегический, религиозный, языковой, культурный, правовой, государственный, хозяйственный.
Философы русского зарубежья сходились в едином мнении, что Россия должна нести мир и стать основой всечеловеческого единения, быть освободительницей народов. Эта миссия уготована России и географическим положением – местонахождением между Востоком и Западом. Особенность географического положения России дала пищу и для незатухающего и поныне исторического спора славянофилов и западников.
ФЕНОМЕН РУССКОГО ИСКУССТВА.
Философ русского послеоктябрьского зарубежья И.А.Ильин (1883 – 1954 гг.) творчески живший темой России, ее прошлого, настоящего и будущего, в своих произведениях подробно исследовал специфику русского искусства. Раскрытие этой темы во многом будет основано на его плодотворных научных исследованиях. И.А.Ильин подчеркивал, что для того, чтобы понять тот или иной народ необходимо наряду с такими факторами как изучение истории, организации хозяйства, менталитета, религии и морали, права и политики, открыть для себя и его искусство. Философ отмечал, что, говоря о своеобразии русского искусства, он ни в коей мере не намерен противопоставлять европейское и русское искусство, с одной стороны, и русское и азиатское - с другой. В европейском искусстве, в свою очередь, немало контрастов, и нет одинаковости ни в музыке, ни в живописи, ни в поэзии или беллетристике. Речь может идти лишь о своеобразии душевного восприятия искусства. Русское художественное восприятие определяется спецификой национального созерцания. Беря художественное созерцание за исходную точку, Ильин выделяет, по меньшей мере, три основных его источника:
Во-первых, русское пространство с его открытым равнинным горизонтом, «это огромное пространство, со всеми причудами его климата: томящая душу шумливая весна, грозовое, напряженное лето, волшебная завеса туманов и пышное убранство его осени, несравненная зима с ее суровостью, снежной мглой, игрой морозов, инея и северного сияния.
Ведь вот оно как: русская природа стояла у колыбели русского искусства
Во-вторых, исторически сложившееся многообразие этносов, которому суждено было слиться в прочное единство
Философ подчеркивает, что глубоко проникающий синтез в качестве великой задачи всякого искусства и всякого художественного произведения, был в то же время и насущной духовной и политической потребностью русского народа. Поэтому искусство изначально должно было символически воплотить насущную задачу осуществления искомого синтеза. Однако, «эта синтезирующая творческая слиянность множества в единство должна была происходить так, чтобы ни в коем случае не исчезло, не стерлось индивидуальное, чтобы в творческом смысле оно оставалось особенным, свободным, имело свой собственный голос, не подавлялось ни извне, ни изнутри, а как раз наоборот – пело бы свою партию в хоре. Ведь настоящий хор состоит из отдельных оригинальных голосов, а не из монотонно-мертвого, в унисон, всхлипывания». Ильин во многих своих произведениях, посвященных культурной проблематике, обращается к теме своеобразия русского хорового пения, отмечая присущую ему эвфонию в полифонии. Подчеркивает, что в нем символически и как бы провидчески решалась главная задача народов России. И этот «порыв к органическому единству в красоте» пронизывает собою все русское искусство. Многообразие в единстве органически воплощается в идее целостности – единство во множестве, множество в единстве, которое находит свое выражение в «лабораториях национального синтеза»: архитектуре церквей и царских дворцов.
В-третьих,, христианская религия во всем ее греко-православном своеобразии.
Человек искусства обрел способность созерцания сердцем, получил духовную задачу. Философ полагает, что все началось с живописи, которая уже в Х-Х1 вв. получила свою грандиозную задачу – создавать почитаемые, дивные, высокие духом иконы. Русская живопись наряду с византийской и итальянской начала с иконы, с образа Бога, чтобы можно было Его созерцать всеми органами чувств. «Это означало, что взывалось к созерцанию Бога и к живописанию Бога, к воплощению бесконечного в конечном образе; вечного – в человеческом облике; святого – в чувственном; небесного – в земном; ноумена – в феномене; самого важного, глубинного, сущностного в мире и жизни - в единичном образе, созданном из ощущаемого и созерцаемого материала природы».
Получив в наследие установочную традицию творческого служения, русские художники стали творить из созерцающего, трепетного, преисполненного восторгом сердца. Философ подчеркивает, что русская живопись остается религиозно-чувственной даже при трактовке общемирских тем; обладает внутренним зрением; и чувственно изображенные образы несут высокую духовность. «Здесь нет воображения без сердца, нет явления без любви, нет ни единой находки, которой бы не предшествовало размышление над сущностью мира и жизни».
Не является исключением и русская музыка. Вначале это была светская песня, льющаяся из глубоко растроганной народной души. Позже, начиная с Х1 века песня наполняется религиозно-церковным содержанием. Ее задачей стало возвышение человеческой души, очищение. Музыка в своих эмоциональных глубинах доходила до молитвы. Ильин отмечает, что своеобразие русской музыки определили слившиеся в два потока «по-детски открытое и вздыхающее мирское сердце и по-детски верующий новообращенный православный христианин». Это своеобразие является, по мнению Ильина, определяющим признаком русской музыки вообще, за исключением модернистских направлений, которые в буквальном смысле слова выпали из национального музыкального акта.
Своеобразие русской классической музыкальной традиции, по мнению философа, определяется искренне поющим сердцем; мелодией и ритмом, сокрытыми в природе, душе и речи; главным в жизни и духе. Музыка обладает магической силой, способствует душевному очищению. На основе этой неписаной традиции-канона творили свою музыку великие Глинка, Даргомыжский, Бородин, Мусоргский, Чайковский, Римский-Корсаков, Глазунов.
Тот же дух святости в искусстве нашел свое воплощение и в русской архитектуре. Высокий художественный замысел был воплощен уже в древнейших сооружениях церквей Х1-ХП вв. Церковь символизирует, с одной стороны, личностно-благоговейно настроенную душу богомольца, созерцателя; с другой стороны, дух соборности православных общин и церкви, единства в общности, а так же достоинство лона Господня. Этот же дух святости воплотился впоследствии и в мощных сооружениях православных монастырей и в крепостных сооружениях. Тем же духом пронизано строительство царских дворцов, особенно древнейших.
На этих же основах строилась и русская литература. Сначала она была литературой религиозной. И.А.Ильин замечает, что русский человек начинал писать, когда имел сказать что-то важное Богу или людям о Боге. Традиция эта в летописях просматривается очень четко. Особенно ярко она проявилась впоследствии в поэзии Державина и Ломоносова. Почти каждое их творение – « взгляд с высоты орлиного полета: восторженное созерцание великолепия мира, поэтическая молитва и философичность». И.А.Ильин приводит сведения, что ода Державина «Бог» была переведена на французский язык 15 раз, на немецкий – 5; неоднократно переводилась на польский, английский, итальянский, испанский, шведский, чешский, латинский, греческий и японский.
От искусства ждали не трезво-рассудочной мысли, не содержимого сознания, не нравоучения, а нечто более глубокого и напряженного – раскрытия мудрости жизни и мудрости мира. Философ отмечает, что русское искусство, ставшее светским, позаимствовало у религии жажду глубокого чувства, училось у религиозного искусства говорить о самом важном и глубинном.
Искусство в русском художественном восприятии с точки зрения художника есть «ответственнейшее служение свободного и скромного пророчества, иррациональная медитация, сущностное созерцание, практически символизированная философия» С точки же зрения читателя, слушателя, зрителя жизнь в искусстве - это «ищущая медитация, духовный запрос и наблюдательность, распутывание душевно-духовных узлов, духовное очищение, заглядывание в суть мира и человека, проникновение в метафизическую ткань бытия». И.А.Ильин подчеркивает, что русское восприятие искусства, таким образом, не имеет ничего общего ни с церковью, ни с теологией, проистекая при этом из духа православного благочестия.
Философ также выделяет в качестве специфики национального восприятия действительности предрасположенность к символической трактовке вещей, поиску скрытого смысла бытия, выявлению таинственного измерения, за которым скрывается Божественная риза мира Может быть поэтому на Руси были столь популярны и почитаемы всеми слоями общества убогие, юродивые во Христе, блаженные. Им приписывался дар пророчества, видение глубоко сокрытых глубин бытия, их действиям и речам придавался религиозный смысл. Их образы нашли отражение в русской литературе. Не обошли его и именитые русские классики. Л.Н.Толстой в замечательном произведении «Детство. Отрочество. Юность» вывел изумительный по проникновению образ юродивого и странника Гриши. У А.С.Пушкина образ юродивого Николки запечатлен в его классической драме «Борис Годунов». Ф.М.Достоевский вывел конкретный образ юродивого Ивана Яковлевича Корейша, с которым был знаком лично, в своих произведениях «Бесы» и «Село Степанчиково и его обитатели».
И.А.Ильин объясняет феномен подобных людей, называя их «культурными аутсайдерами». Эти человеческие индивидуальности не придают никакого значения ни государству, ни праву, ни политике, ни науке, ни искусству, ни технике, ни даже хлебу насущному. Идут по жизни своим собственным путем. Они решаются на это из чувства моноидеизма Ильин отмечает, что моноидеизм это состояние, при котором человек проникается одной единственной идеей, которая захватывает его целиком, довлеет над ним, не оставляя места ни для чего другого. Многосторонность, многопроблемность, многообразие потребностей, присущие современному человеку, уступают место единообразию. Полифония души заменяется монотонностью. Глубоко поглощенный одной-единственной идеей и преданный ей, человек идет ради нее на любые лишения и трудности, посвящая ей жизнь. Философ глубоко замечает, что все великое в истории мира было в известной мере моноидеистическим. Вместе с тем и великие заговоры бывали при этом и великие преступления. В зависимости от того, что составляет содержание этой единственной идеи «может приключиться величайшая порча (сатанизм), величайшее бедствие (революция) или величайшее благочестие (христианские анахореты)».
Философ приводит целую галерею моноидеистов в России, показывая, что в русском языке существуют три понятия для их обозначения: убогие, юродивые, блаженные; замечая при этом, что терминологическое использование этих понятий остается делом субъективным.
Термин «убогий» (от слова Бог), то есть отмеченный Богом человек. Он может быть отмечен увечьем, бедностью или слабоумием. Убогий означает и несчастный, неполноценный. Хотя часто именно эта неполноценность может выступать в другом измерении и как «прибавочная стоимость». В образе нищего, калеки, бедного странника народ часто подразумевал самого Спасителя со своими апостолами.
Термин «юродивый» означает не так уродившийся,. незадавшийся, простоватый, придурковатый. Термин касается не столько физических данных человека, сколько его душевных способностей и духовных установок. Но есть еще такое понятие, как «юродивый во Христе», что означает, что человек стал юродивым по воле Христа, чтобы неукоснительно следовать его заветам. Главная цель юродивых во Христе – «расплата за зло через страдания, искупление греха через очищение, принятие на себя груза вины и тягот, молитва, как устоявшийся образ жизни и смиренное следование за Спасителем Иисусом Христом». Таких людей, как свидетельствует история России, уважали, почитали. С ними считались даже цари, хотя они и позволяли себе принародно обличать правителей. Положение юродивого во Христе давало возможность прилюдно говорить правду, по мере сил бороться с социальной несправедливостью.
Третий термин «блаженный» означает по сути своей высокую степень христианской праведности. Блаженный, праведный, Богу угодный человек. Человек, живущий уединенною жизнью, от которого в силу этого не требуется соблюдения никаких светских условностей.
В действиях, речах подобных человеческих феноменов русский народ чаще всего усматривал скрытый Божественный знак.
И.А.Ильин подчеркивает, что народная душа «грезит неизбывной грезой совершенства во Христе и с этой грезой не расстается никогда». И эта национально-христианская мечта о совершенстве проявляется во всем: от народных сказок и песен до романов, от народных верований до политических учений. Душа стремится к совершенству и красоте во всем. Красота привносится и в молитву, и в стены Кремля, и в кустарную ткань, и в кружево, и в дела и поделки. От нее, замечает Ильин, души становятся тоньше и нежнее, глубже и певучее. Свободная сердечная греза лежит в глубочайшей основе русского искусства. Православный христианин вынашивал акт сердечного созерцания веками и сделал его иррациональным мерилом всего. Философ формулирует творческую идею России, как свободную христианизацию всей культуры посредством свободно созерцающего сердца. Христианская культура творится в покое и радости. Философ отмечает, что русская литература и искусство вкупе возвестили широкому миру о существовании этого спокойно-радостного человеческого сердца: в иконе, скульптуре, живописи, литературе и музыке. Покой и радость базируются на любви. Любовь подобна «источнику, бьющему из-под земли и устремленному к Богу; подобна ключу жизни; подобна гейзеру; она связывает человека с Богом … пропитывая постепенно душу до дна. Разум становится любящим, вера становится любящей, воля становится любящей. Проводя различие между разумом и рассудком, Ильин отмечает, что все глубокое, достигнутое человеческой мыслью замышлялось не слепым и сухим рассудком, а всевидящим любящим разумом. Поэтому так важно заниматься очищением сердца и созерцания до тех пор, пока в них не войдет любовь. Человек должен внутренне очиститься молчанием, молитвой, терпением, смирением, лишениями. Христианская аскеза и монашеское отшельничество – последняя ступень в этом процессе. По мере такого очищения на человека снисходит любовь, а по мере ее укоренения к нему приходят покой и радость, лежащие в основе христианской культуры. При этом, отмечает Ильин, покой не равнозначен пассивности, равнодушию или буддийской нирване. Мир принимается как таковой со всеми его тяготами и проблемами. «Зрелый, целостный человек переживает его и решает в нем стоящие перед ним творческие задачи. В радости и покое творит он христианскую культуру». Та же спокойная глубина и ясность заключена в русских народных сказках и легендах. И.А.Ильин отмечает, что никто уже никогда ничего не узнает об этих скромных детях природы, живших, страдавших, мечтавших когда-то на необъятных просторах русской равнины; сотни и тысячи лет промелькнули, стерев с лица земли, живших на ней людей. Но благоуханный след их любви, духовных запросов, страхов и надежд, остался и говорит с нами языком сказок. Ведь сказка - это объективированное созерцание сердца народного, символ его страданий и грез, иероглифы его души. Дохристианские видения, которые народ сохранил в своем опыте и искусстве, стали прамотивом его сказок, а христианские мечты его верующей души воплотились в легендах. Сказка, по мнению Ильина, это душевный и духовный опыт народа, осмысленный в поэтизированных образах. Не каждому раскрывается сказка. Во всяком случае, не каждый душевный акт способствует восприятию сказки. Чересчур серьезный и заумный человек вряд ли ощутит ее очарование, откроет скрытые в ней глубины. Чтобы воспринять и прочувствовать сказку помимо личностного аспекта должно быть еще особое состояние души и подходящие условия. Сказку, по мнению Ильина, не надо слушать и воспринимать дневным сознанием, а только сумеречным. Ее нельзя рассказывать при свете дня или при лампе, а только вечером или ночью в волшебном полумраке, который снимает с вещей их повседневность. Сказку надо слушать как бы сумеречным сознанием, на грани полусна и полубодрствования, когда душа становится размягченной и особенно восприимчивой. У каждого народа свои национальные герои, свое восприятие природы, свои, требующие разрешения, проблемы. Даже созерцание пространства в народных сказках очень различно. Русские народные сказки всегда имеют дело с необъятными просторами: их герои не ютятся в тесных городах, не корпят в тесных мастерских. Они отправляются через тридевятое царство в тридесятое государство, переплывают моря, попадают в подземное царство, летят по воздуху. И.А.Ильин считает, что по восприятию пространства только арабские сказки могут быть сравнимы с русскими.
Вопросы, на которые отвечает русская сказка. всегда касаются главного: национального мироощущения и национальной судьбы. События разворачиваются на земле как бы до Бога и без Бога: душевный пласт, где рождаются сказки, магичен и дорелигиозен. Но в вопросах, поставленных в русских сказках и ответах на них, уже видно, как тянется доброе сердце народа из суеверно-языческих рамок времени и души к христианству. Сказка пытается ответить на целый ряд нравственно-философских вопросов: что такое счастье земное? В женской ли любви? В богатстве или власти? Что такое судьба? Русская душа требует от судьбы справедливости, а от человека – верности без оглядки. Показывается, что человек во многом сам творит свою судьбу. В чем таинственная сила правды, любви, совестливости? И почему содеянное зло возвращается к виновнику его и становится его погибелью, а зернышко добра и любви, посеянное однажды человеком, возвращается к нему сторицей? Что важнее – внешняя видимость, оболочка или незримая красота души? И дает ответ: подлинная красота раскрывается не сразу, ее надо суметь раскрыть, чтобы она засверкала яркими красками. Душевные, внутренние качества стоят на первом месте. Сказка утверждает, что зло не всемогуще, добрые дела следуют за праведным человеком, он находится в таинственной связи с природой, судьба добра на земле, хотя трудна и даже трагична порой.
Рассмотрим специфику русских народны сказок подробнее и на конкретных примерах.
Русские сказки пронизаны глубокими традициями. Важная роль практически во всех сказках отводилась любви. К этому чувству герои сказок относились очень трепетно, как к высшей ценности. Ради любви проходили испытания «огнем, водой и медными трубами». Любовь королевича Елисея оживляет мертвую царевну. (А.С.Пушкин. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях»). В «Сказке о царе Салтане» А.С. Пушкина, царевич « готов душою страстной за царевною прекрасной … пешком идти отсель хоть за тридевять земель».
В народе не говорили «люблю», говорили «жалею», тем самым, подчеркивая таинство, связанное с этим чувством, подчеркивая ответственность за любимого человека.
Герои сказок проходят испытания «огнем, водой и медными трубами», которые им посылают враждебные силы. Самое трудное испытание, как показывают сказки, да и жизнь, испытание славой, то есть «медными трубами», его не все выдерживают, и на время многие теряют себя, забывают о главной цели, пока какое-то событие, знак (в сказках) не позовут его в дорогу. ( «Усоньша-богатырша» и др.)
Главный герой русских сказок – Иванушка-дурачок. Почему дурачок? На первый взгляд странно. Но лучше вчитываясь в сказки, понимаешь, что речь идет о простоте и бесхитростности. И, в конечном счете, эта «дурашливость» оборачивается мудростью. Иван не жаден, он – простофиля, имеет доброе сердце. И эти положительные нравственные черты в сказках всегда вознаграждаются. Он побеждает жадных, бесчестных и злых. Иван часто лежит на печи, не хочет работать. Это же явление мы встречаем и в других сказках, где девушки-сироты «лежат в холодке», а куколка или кто-то другой за них исполняет тяжелую работу. (Куколка за Василису в «Василисе Прекрасной», Сивка-Бурка за Ивана в «Сивке-Бурке», корова за Хаврошечку в «Крошечке-Хаврошечке» и т.д.) Что это? Лень? Нет, герои сказок бегут от непосильной работы, когда баба-яга или мачеха дают явно невыполнимые за короткий срок физические задания. А, что касается Ивана…, то здесь вспоминается высказывание известного русского историка В.Ключевского о том, что природа Великороссии часто смеялась над самыми осторожными расчетами русского человека, своенравие климата и почвы обманывали самые скромные его ожидания и, привыкнув к этим обманам, Великоросс любил подчас очертя голову выбрать самое что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение. То есть труд не всегда приносил плоды. И это обратная реакция на наши природные условия. Это подтверждают и сказки. Когда надо, Иван мобилизует свои силы и готов к подвигам, как и другие герои сказок.
В сказках приветствуется трудолюбие. Девушки – сироты (Василиса, Аленушка и даже царевны) очень трудолюбивы, рукодельницы, умницы, почтительны и уважительны к людям.
В «Сказке о мертвой царевне и о семи богатырях» А.С.Пушкина, царевна убирается у богатырей, готовит, сидит за пяльцами; Василиса из «Василисы Прекрасной» прядет, ткет тончайшее полотно, кроит и шьет царю рубашки. И таких примеров множество.
Русские сказки учат нас нравственности. Герои сказок ищут правды и справедливости. И они торжествуют в конце сказок. Приветствуе6тся, когда герои поступают по чести и совести.
В традициях русского народа было уважительное отношение к людям, к старшим. Царевна кланяется богатырям. Герои сказок кланяются в пояс, кладут земные поклоны, поклоны «на все четыре стороны».
Сказки демонстрируют нам уважительное и бережное отношение к природе: обращение к месяцу, ветру, солнцу, реке, морю. Это было сродни и языческим традициям других народов – обожествление сил природы.
За добро, творимое Иваном, ему приходят на помощь природные стихии, животный сказочный мир, и даже баба-яга порой оказывается способной на добрые поступки при уважительном и доверительном отношении к ней.
В сказках всегда приветствуется слово доброе, ласковое.
( И Аленушка и Иван и царевны обращаются к людям ласково, приветливо).
« А сама – то величава,
Выступает, будто пава;
Сладку речь-то говорит,
Будто реченька журчит». (А.С.Пушкин).
.
Главный герой русских народных сказок не отвечает злом на пренебрежительное и неуважительное отношение к себе и даже прощает предательство со стороны близких ему людей.
В то же время Ивану не чуждо и тщеславие. Он любит покрасоваться на людях, удивить всех своими подвигами, быть на равных с братьями, которые считаются очень умными. Ради выхвалы Иван даже готов пожертвовать жизнью, что подтверждают и русские пословицы – «на миру и смерть красна!»
В образе Ивана как - бы сконцентрированы представления русского народа о нравственности, справедливости, чести, достоинстве, выражена глубокая, внутренняя мудрость народа, которая не лежит на поверхности, ее нужно суметь раскрыть.
В сказках во всем присутствует мера, уважительное, церемонное обращение к людям и ко всему живому.
Героини сказок, как правило, добры и красивы. Но часто красота проявляется через добрые дела, раскрывается не сразу. ( «Царевна-лягушка»; «Царевна-лебедь»; В.Аксаков. «Аленький цветочек»). Нужно полюбить за душу, чтобы раскрылась и красота физическая. Например, у древних греков классического периода такое понимание было невозможно. В их художественном сознании красота нравственная и физическая нераздельны. А в русских сказках царица, мачеха или другая героиня может быть красивой, но с черной душой. Поэтому, главное в русских сказках – нравственное начало. За это герои часто награждаются и красотой внешней. (Иванушка после всех испытаний часто становится пригожим.)
В сказках показаны природные стихии: лес, река и степь. Лес, как правило, населен нечистыми силами: в нем проживает баба-яга, леший, кикимора. В.Ключевский писал, что, несмотря на то, что лес был главной составляющей жизни славян вплоть до середины 18 века, славянин его не любил, и это отражают русские народные сказки. Река – светлое начало («молочные реки, кисельные берега»; ласковое обращение к реке «речка-реченька»). К степи отношение двоякое – с одной стороны, с ней ассоциируются ширь и удаль, с другой - это источник опасности, набегов кочевников.
В русских народных сказках отражена трудная, полная лишений судьба русского народа, его чаяния и надежды. Русские народные сказки мудры, светлы и оптимистичны, обладают мощным духовным зарядом и являются настоящим душевным бальзамом, причем не только для детей, и в наше непростое время.
Таким образом, своеобразие русского художественного восприятия определяется спецификой национального созерцания. От искусства ждали не трезво-рассудочной мысли, не сухого нравоучительного назидания, а раскрытия мудрости жизни и мудрости мира, главного в жизни и духе, искренности, духа святости. И оно не обмануло народных ожиданий. Искусство с точки зрения художника – это пророческое служение, иррациональная медитация, сущностное созерцание, практически символизированная философия. А с точки зрения читателя, зрителя, слушателя - это заглядывание в суть мира и человека, проникновение в метафизическую ткань бытия. В русском искусстве воплощена национально-христианская мечта о совершенстве, стремление души к красоте и совершенству во всем. В глубочайшей основе русского искусства лежит свободная сердечная греза. Творческая идея России – в свободной христианизации всей культуры посредством свободно созерцающего сердца.
4. А.С.ПУШКИН КАК ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ.
АС. Пушкин не оставил нам собственно философского наследия. Однако его творчество вдохновило многих философов, оценивших философскую глубину его произведений.
Философы русского послеоктябрьского зарубежья, размышляя о судьбах России, философски оценивая произведения великих русских писателей Х1Х века, не могли обойти молчанием творчество величайшего русского поэта А.С.Пушкина.
Г.П.Федотов в своем произведении «Лицо России» подробно останавливаясь на вопросе, какие ценности составляют « лицо России», подчеркивал, что оно наряду с другими российскими ценностями и в творчестве А.С.Пушкина.
Философы русского зарубежья подчеркивали универсализм, всемирную отзывчивость Пушкина, определившую характер века, писали об удивительной «прозрачной ясности» и цельности его произведений («цельном приятии Божьего мира»). Г.П.Федотов замечал, что в трудные минуты сомнений в человеке и человечестве «божественный нектар» пушкинских строчек «вливает успокоение, надежду и любовь к человеку».
Федотов вывел четырехчленную формулу гуманизма Пушкина: слава, свобода, искусство, любовь, беря за основу строки из «Демона»:
«Когда возвышенные чувства,
Свобода, слава и любовь, и вдохновенные искусства,
Так сильно волновали кровь»
При этом, подчеркивая, что этой формулой не исчерпывается его отношение к миру и жизни.
«У Пушкина мы дышим особенным, ему свойственным воздухом великодушной человечности».
Отмечая сочувствие Пушкина к простому народу, Федотов замечал, что «милость к падшим», то есть сострадание у него всегда соединялось с сорадованием…». Сорадование было ближе сердцу Пушкина, чем его печальная сестра. Об этой же черте творчества Пушкина говорил Н.А.Бердяев, подчеркивая ренессансный характер его творчества.
Н.А.Бердяев писал, что в Пушкине было что-то ренессансное и этим он отличается от русской литературы совсем не ренессансной по своему духу. В «Русской идее» Н.А.Бердяев отмечал, что ренессансный элемент был в России в эпоху Александра 1 и в начале ХХ века. Великие русские писатели Х1Х века творили не от «радостного творческого избытка», а от жажды спасения народа, человечества и всего мира, от «печалования и страдания о неправде и рабстве человека». Но в то же время, как верно подчеркивал Г.П.Федотов в статье «О гуманизме Пушкина», в таких произведениях, как «Капитанская дочка», «Повести Белкина», находим сочувствие к судьбе маленького оскорбленного человека. Эта тема станет одной из главных в русской литературе Х1Х века. Пушкин не закрывает глаза на человеческие страдания.
Г.П.Федотов и Н.А.Бердяев подчеркивали христианский гуманизм Пушкина. Эти христианские влияния, замечал Федотов, Пушкин почерпнул из глубины русского народа, восприняв в подсознании больше, чем кто-либо из его предшественников.
Бердяев подчеркивал, что поэзия Пушкина, «в которой есть райские звуки», глубоко ставит проблему творчества. Пушкин утверждал право творчества. Но основной русской темой впоследствии будет не творчество совершенной культуры, а творчество лучшей жизни. Русская литература будет носить моральный характер более чем все литературы мира, и скрыто религиозный характер. Пушкин был певцом свободы, вольности, но свобода его более глубокая и независимая от политической злобы дня, чем та, к которой будет стремиться русская интеллигенция.
Б.П.Вышеславцев в произведении «Вольность Пушкина. (Индивидуальная свобода)» писал, что Пушкин творчески выразил всю многозначительность свободы. Революционная свобода, политическая свобода, гражданская и правовая свобода не исчерпывают и не выражают подлинной сущности свободы. Вышеславцев замечал, что Пушкин дает не философию, а поэзию свободы. Но в его поэзии мудрость, и эту «мудрость в одежде красоты легко угадать философу». Пушкину была дана и свобода пророческого слова, свобода «глаголом жечь сердца людей». Для Пушкина «свобода была то же, что дыхание, что жизнь» «В каждый момент своей жизни Пушкин пел свободу».
Философы русского послеоктябрьского зарубежья справедливо считали Пушкина величайшим явлением русской творческой гениальности
Многие современные исследователи также отмечают универсализм и всемирную отзывчивость Пушкина.
В статье «Пушкин и судьба России» В.Непомнящий говорит о понятии «Мой Пушкин», как уникальном явлении мировой культуры, замечая, что нет «Моего Гомера», «Моего Сервантеса» и даже «Моего Гоголя». И только А.С. Пушкин в силу универсальности его личности и творчества так близок сердцу многих. Первым душевную близость с Пушкиным через личностное «Мой Пушкин» подчеркнул Валерий Брюсов, затем так назвала свое эссе Марина Цветаева. С Пушкиным мы рождаемся, он проходит через всю нашу жизнь.
«Пушкин – это наше все»,- сказал Аполлон Григорьев, подчеркивая, что он плоть от плоти русской культуры, российской специфики, национального менталитета.
Многие исследователи творчества А.С.Пушкина, в том числе В.Непомнящий, отмечают тот факт, что Западу, в основном, недоступна поэзия Пушкина, так как трудно в переводе передать поэтичность, особенности национальной специфики. Чтобы насладиться и прочувствовать "божественный нектар» поэзии А.С.Пушкина, нужно знать русский язык, Россию, а еще лучше было бы и любить Россию.
М.А.Маслин в статье «Пушкин и русская философия» отмечает, что Пушкин мог понять предвзятость европейцев, не желающих «любить ни русских, ни России, ни истории ее, ни славы ее», считая, что отношение Европы к России всегда было «столь же невежественно, как и неблагодарно».. Но нельзя прощать «клеветников России», которые в ответ на «русскую ласку» способны «клеветать русский характер, мазать грязью священные страницы наших летописей, поносить лучших сограждан и, не довольствуясь современниками, издеваться над гробами праотцев».
М.А.Маслин замечает, что А.С.Пушкин в записке «О народном воспитании» (1826 г.), адресованной императору, предвосхитил позднейшую мысль Н.В.Гоголя о необходимости основания в России россиеведения, предлагая в каждом университете открыть кафедры по изучению России. Пушкин признавал самобытность русской культуры, ибо «климат, образ правления, вера дают каждому народу собственную физиономию».
М.А.Маслин справедливо подчеркивает, что А.С.Пушкин вдохновил философов, занимавшихся проблематикой национального самосознания. Философский термин «Русская идея», «введенный Ф.М.Достоевским и концептуально обозначенный В.С.Соловьевым, изначально подразумевал присутствие духовного влияния Пушкина». Без пушкинского компонента понять широко применяемое и обсуждаемое сегодня понятие «Русская идея» невозможно.
Любя Россию, Пушкин не принадлежал ни к каким направлениям, группировкам, ни к западникам, ни к славянофилам.
« Полюби жизнь выше смысла ее, как она есть».
А.С.Пушкин был сторонником диалектического единства духовного прогресса в России и цивилизации в ней.
П.А.Николаев в статье «Пушкин в современном общественном сознании» подчеркивает загадочную «телеологию стиля» Пушкина, феноменальную способность прятать «страшное в нестрашном» (Капитанская дочка), говорит о нем, как о врачевателе, примирителе, положившем «боль на музыку» в своих произведениях. Он не роется в наших ранах, а защищает нас. П.А.Николаев справедливо отмечает, что Пушкин примирил кавказские народы с русским народом. (Всемирная отзывчивость Пушкина). А позднее Л.Н.Толстой «завершил этот нравственный процесс в знаменитом «Хаджи Мурате».
Творчество А.С.Пушкина необычайно многообразно и по-прежнему притягательно для нас. И хотя есть феномен «Моего Пушкина», думаю, что его творчество до конца постигнуть невозможно. В чем-то Пушкин навсегда останется тайной, как для нас, так и для будущих поколений.
Вопросы для самоконтроля
1.Содержание «Философических писем» П.Я.Чаадаева?
2. Авторы и смысл дискуссии по поводу «Философических писем» П.Я.Чаадаева?
3. Социально-культурные парадигмы России?
4 Специфические особенности русской культуры, составившие основу русского культурного архетипа?
5.Три природные составляющие славянского бытия?
6.Бинарность исторического бытия России?
7.Какими факторами обусловлено творчески-посредническое призвание России?
8.В чем специфика русского искусства?
9.Феномен культурных аутсайдеров?
10.Духовный смысл русской сказки?
8.В чем проявляется философская глубина произведений А.С.Пушкина?
9.В чем уникальность творчества А.С.Пушкина?
ЛИТЕРАТУРА
Основная
1.Пушкин А.С.Письмо П.Я.Чаадаеву.19 октября 1836 г.//Хрестоматия по Культурологии. Самосознание русской культуры. Т.2..С-Пб.2000г.
2 Бердяев Н.А. Душа России //Судьба России М.1990.
3. Ильин И. Россия есть живой организм.//О грядущей России. М. 1993.
4.Федотов Г.П. Лицо России.//Судьба и грехи России. СПб.1991. Т.1
5.Федотов Г.П., Зачем мы здесь?//Современные записки.1955. № 58.
6.Бердяев Н.А. Русская идея Основные проблемы русской мысли Х1Хв. и ХХв.// О России и русской философской культуре.
7.Бердяев Н.А. Самопознание. (Опыт философской автобиографии). М.1991.
8. Федотов Г.П. О гуманизме Пушкина. Судьба и грехи России. СПб.1992 Т.2..
9.Федотов Г.П. Пушкин и освобождение России. Судьба и грехи России. СПб.1992.Т.2.
10.Ильин И.А. О России и русской душе.// Ильин И.А. Собр. соч.Т.6.Кн.3.М.,1997.С.61.
Дополнительная
1. Выжлецов Г.П. Ценности российской духовности: кризис и возрождение.//Человек и духовно-культурные основы возрождения России. СПб. 1996.
2. .Вышеславцев Б.П. Вольность Пушкина. (Индивидуальная свобода). О России и русской философской культуре М. 1990.
3. Маслин М.А. Пушкин и русская философия. А.С.Пушкин и современность К 200-летию со дня рождения поэта. Часть 1. Доклады и сообщения Международной конференции. М. РУДН. 1999.
4...Николаев П.А. Пушкин в современном общественном сознании. А.С.Пушкин и современность К 200-летию со дня рождения поэта. Часть 1. Доклады и сообщения Международной конференции. М. РУДН. 1999.
Сахно Ирина Михайловна, доктор филологических наук, профессор.