Geum.ru

«… идея нации не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности»

Вид материалаДокументы

Содержание


Стрельченко С.В.
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

VII. Глобализация и транскультурный вызов современного мира


История человечества неотделима от экономики, диаспоры изначально являлись субъектами экономических процессов. Роль диаспор в экономической сфере, как правило, непропорционально значима относительно их величины. И в наше время эта закономерность имеет стойкую тенденцию к дальнейшему резкому усилению, что делает проблему все более актуальной.

Диаспоры могут играть в экономике непропорционально большую относительно своей величины роль. Эта закономерность объясняется рядом причин. Представители диаспорного меньшинства могут обладать специфическими трудовыми навыками, которыми в меньшей степени обладают или не обладают вовсе представители окружающей диаспору внешней среды. Так, например, в период с конца XVIII века по 1917г. армянские диаспоры Поволжья подтверждали правило о непропорционально большом вкладе диаспоры в экономику на примере ее торгово-промышленной сферы, а украинское меньшинство региона практически монополизировало соляной промысел.

Подобная очень узкая специализация диаспоры в какой-либо области экономики не является единичным примером. В начале XIX века выходцы с Гаити на Кубе специализировались на производстве кофе, который был мало известен на острове как сельскохозяйственная культура. В 70-е годы XX века корейцы городских диаспор Латинской Америки контролировали торговлю готовой одеждой. В Древнем Египте дальнее мореплавание являлось специфической областью деятельности этнических финикийцев.

Специфические трудовые навыки и род экономической деятельности могут быть связаны с конкретными этнокультурными особенностями, носители которых - члены диаспор. Но эта закономерность не является универсальной. Так, например, в начале XX века для русских в Париже была характерна профессия водителя такси. Прямой связи с особенностями этнической культуры здесь нет. Но гусеводство - одна из традиционных отраслей русского крестьянского хозяйства, и это прослеживается, в частности, на примерах русских молоканских диаспор в странах Ближнего и Дальнего зарубежья. Во втором случае экономическая деятельность имеет явную этническую, следовательно, этнодиаспорную маркировку.

Можно привести огромное количество подобных примеров. Причина здесь в том, что этносы связаны с характерными для них хозяйственно-культурными типами. Последние формируются под действием географо-климатических и социальных условий, отражаются в трудовых навыках и, соответственно, влияют на социально-экономическую роль диаспоры. С развитием межэтнической интеграции, идущей взаимосвязано и параллельно с развитием интеграции экономической, традиционные навыки и продукты производства значительно реже воспринимаются как имеющие этническую маркировку. Но даже в эпоху глобализации существуют многочисленные рестораны национальных кухонь, сувенирные и антикварные магазины и т. д. Все это в совокупности дает значительный вклад в производство и сферу обслуживания.

Диаспоры могут владеть непропорционально большой долей денежного капитала и собственностью других видов. Это дает возможность дальнейшей концентрации собственности, ведя к усилению позиций диаспор в различных отраслях экономики, вплоть до их полной монополизации.

Одним из важнейших последствий глобализации стал рост географической мобильности рабочей силы. Самый известный из всех вариантов генезиса (происхождение, зарождение) диаспор - их появление в результате переселения с исторической родины. Мигрантов отличает ряд признаков: половозрастной состав, уровень образования и профессиональной подготовки, психологические характеристики. В потоке мигрантов преобладают мужчины трудоспособного возраста, с уровнем образования и профессиональной подготовки выше среднего, как правило, энергичные и предприимчивые. Таким образом, мигранты экономически активны в сравнении со средними характеристиками исходной общности.

Действительно, иммиграция, будучи необходимым ресурсом экономического развития, порождает такие проблемы для принимающих стран, которые сегодня рассматриваются значительной частью общественного мнения и политической элиты как угрозы их социальной стабильности и национальной идентичности. Серьезность связанных с инокультурной миграцией рисков усугубляется распространением антизападных настроений в исламском мире и ростом обеспокоенности самого Запада "исламской угрозой". Вопрос о перспективах интеграции в западные общества людей, принадлежащих иной цивилизационной традиции, превратился сегодня в один из ключевых в политической повестке дня. От успешного решения проблем регулирования иммиграции и создания эффективных механизмов интеграции мигрантов и их потомков во многом зависит обеспечение жизнеспособности западной демократии и преемственности европейской цивилизационной традиции.

Сохранение тесных связей между людьми, уехавшими в поисках лучшей доли и оставшимися на родине, ведет к формированию сообществ, которые могут рассматриваться как своего рода транснациональный habitus (организм). Современные мигранты определяются как "трансмигранты", поскольку они развивают и поддерживают семейные, социальные, экономические, политические, организационные и религиозные отношения, простирающиеся через границы. А их экономические интересы находятся как в стране их нынешнего проживания, так и на родине.

Превращение трансмигрантов в самостоятельных акторов (социальные объекты) глобального мира объясняется эффектом перехода количества в качество. В докладе ООН по международной миграции 2002 г. их число оценено в 175 млн. человек. Транснациональные связи, осуществляемые международными сообществами мигрантов, в литературе описываются как "пять Т": трансферты (денежные переводы и пожертвования), торговля, транспорт, телекоммуникации, туризм. Транснациональная практика не является четко структурированной, поэтому изучение экономического эффекта, возникающего в результате транснациональной миграции, не ограничивается исследованием лишь той деятельности мигрантов, которая априори считается экономической. К формам проявления транснационализма относятся: участие в политике стран происхождения, денежные переводы, коллективные переводы, предпринимательство, передача знаний, активное потребление мигрантами услуг многих секторов экономики стран происхождения – строительства, туризма, индустрии развлечений и средств массовой информации.

Мусульманский мир стал основным источником трудовой и гуманитарной миграции последнего поколения. В результате в принимающих странах сформировались сообщества иной культурной и цивилизационной ориентации. Ислам для значительной части новых мигрантов - не только религия, но и другая, зачастую несовместимая с западной система ценностей. Такое конфликтное восприятие "своей" культуры в "чуждом" мире поддерживает существование закрытых общин, которые выпадают из социального и правового поля принимающего государства (даже если по формальным признакам их члены - "обычные" граждане). Именно как иная по сравнению с привычной для Европы система правовых норм, этических ориентиров и культовых практик, ислам воспринимается сегодня и в западном обществе. Регламентированный образ жизни, облеченный в религиозные формы, непривычные модели поведения и незнакомое мировоззрение возводят стену непонимания и отчуждения между "большинством" и "иным" - мусульманским - населением и в иммиграционных странах за океаном, и, особенно, Европе. Упорядочение миграционной политики и выработка эффективных путей интеграции инокультурных сообществ, сложившихся в принимающих странах, стали насущными вопросами текущей политической повестки дня. В центре общественной дискуссии оказались проблемы взаимодействия с мусульманскими общинами и поиски ответов на те вызовы, которые несет Европе быстрое распространение ислама – религии большинства принимаемых европейскими странами мигрантов. Масштабы порожденных миграцией вызовов оказались во многом непредсказуемыми, хотя вряд ли их можно назвать неожиданными. Определенный опыт разрешения этносоциальных противоречий накоплен в тех странах, где компактно проживают автохтонные (местный) этнические меньшинства. Рост этнонациональной конфликтности на протяжении последних десятилетий XX в. и в начале XXI в. стимулировал поиски урегулирования отношений между большинством и меньшинствами, претендовавшими на политическую и культурную автономию. Создание механизмов частичной реализации таких притязаний принесли ощутимые, хотя и ограниченные результаты.

С развитием международной интеграции все большее значение приобретает внешняя корпоративность. Диаспора может быть связана с множеством разного рода общностей: с государством - местом исхода, материнским этносом, другими диаспорами той же этнической или конфессиональной принадлежности. Часто она имеет контакты с другими диаспорами или общностями, так или иначе связанными с ней культурно и исторически. Так, например, в конце XX века русские Ирана имели связи с армянской общиной. Калмыки США сближаются, с одной стороны, с русской, с другой - с японской диаспорами. Являясь выходцами из Польши, белорусы Аргентины были ориентированы на Россию как на государство близкого этноса.

В наше время «обязательность "исторической родины" уходит из диаспорного дискурса (в широком смысле слова представляет собой сложное единство языковой практики и экстралингвистических факторов (значимое поведение, манифестирующееся в доступных чувственному восприятию формах). Связь выстраивается с такими глобальными метафорами, как "Африка", "Ислам".

Ярким примером экономической ориентации на «глобальные метафоры» является мусульманская община Великобритании. Она лоббирует политические и экономические интересы не только конкретных этносов и государств, но и исламского мира в целом, включая те его части, что не давали притока мигрантов в нее. Уже в XIX веке она отстаивала интересы как суннитской Османской империи, так и шиитского Ирана.

Но чаще всего диаспоры ориентированы на конкретные государства и этносы, и именно эти варианты обычно реализуются в экономической сфере. В том случае, если материнский этнос представлен в виде отдельного суверенного государства, векторы связи диаспоры с этносом и государством практически совпадают. Так, например, армяне диаспор конца XIX - начала XX века были ориентированы на основную часть своего этноса, ареал которого находился в границах Османской империи, а также на другие армянские диаспоры, но не на государство «Османская империя», которое не являлось выразителем их политических и экономических интересов.

Рост абсолютной и относительной доли диаспор ведет к увеличению абсолютного и относительного их вклада в экономику. Стирание граней между «диаспорными» и «недиаспорными» этносами ведет к ослаблению этнической (и этнодиаспорной) специализации, что сказывается на уменьшении роли традиционных торговых меньшинств. Ранее потомки мигрантов оседали в тех регионах, природно-климатические условия которых напоминали место исхода. В эпоху глобализации при росте урбанизации связь между природно-климатической средой и этнической спецификой слабеет, и в результате идет развитие диаспор в резко отличных природно-климатических условиях – вьетнамцы Сибири, филиппинцы Аляски. Члены подобных диаспор заняты в промышленных отраслях, а не в сельском хозяйстве.

Ранее члены диаспор, сохраняя этническую и конфессиональную принадлежность, меняли гражданство, и в результате диаспоры становились ассоциированными частями других наций, как, например, украинцы в Канаде, японцы в Бразилии. Торговых меньшинств это касалось в меньшей степени, так как они могли иметь значительные внешнеэкономические связи и совершать маятниковые миграции.

В эпоху глобализации такая, ранее частная, закономерность становится одной из всеобщих. Растет количество людей, имеющих двойное гражданство, одновременно участвующих в экономической жизни двух и более государств, наций и этносов. Так, например, вкладывая труд в экономику одних государств, они направляют заработанные средства на историческую родину, платят двойные налоги и т. д.

Как совокупность всех новых процессов развивается тенденция магистральная: диаспоры играют все большую роль в экономической сфере. При этом их экономический потенциал становится соизмеримым и даже превосходит экономический потенциал государств и этносов на основной территории, а также государств и этносов, которые образуют среду. Так, например, кубинская диаспора США имеет доход, превышающий весь валовой национальный доход Кубы. Азербайджанцы диаспор России и СНГ ежегодно отправляют на родину 150—200 млн. дол. или 1,8-2,4 млрд. руб., что в три раза превышает годовой бюджет государства.

В конце 70-х годов прошлого века японцы Бразилии владели 5,8 млн. га сельскохозяйственных угодий, в то время как в самой Японии площадь всей обрабатываемой земли - 5 млн. га. Они составляли 2,5% от населения Бразилии, давая на внутренний рынок от 60 до 100% различных видов сельхозпродукции.

«Диаспоризация экономики» имеет огромные потенциальные возможности развития экономических, политических и социальных процессов современного глобального мира и предоставляет неоспоримые преимущества странам, проводящим взвешенную макроэкономическую политику, встроенную в национальную стратегию развития. Таким образом, диаспора становится одним из важнейших субъектов социально-экономических процессов нашего времени.





1. Бабурин С.Н.    Глобализация и борьба России за свое национальное развитие [Текст]

/ С. Н. Бабурин // Философия хозяйства. - 2003. - №4.-С.23-31.-Библиогр.:С.31


2. Валентей С.    Россия в меняющемся мире: внешние и внутренние вызовы [Текст] : [проблема современных вызовов. Задачи, основные цели, общественные отношения России на новом этапе в период всеобщей глобализации] / С. Валентей, Л. Нестеров // Вопросы экономики. - 2002. - N3.-С.51-64.


3. Галкин А.А.    Глобализация и политические потрясения XXI века [Текст] : минусы нынешней модели глобализации: кризис занятости развитых стран, экономические проблемы, неуправляемые миграционные процессы, конфессиональные конфликты, в т.ч. религиозный фундаментализм и терроризм как крайнее его выражение, "цветные" революции в политически неустойчивых странах / А. А. Галкин // Полис: Политические исследования. - 2005. - N4. - С.53-70.


4. Глухарев Л.И.    Глобализация и экстремистские политические течения в Европе [Текст] / Л. И. Глухарев // Философия хозяйства. - 2003. - №4.-С.42-46.-Библиогр.:С.46.


5. Глушенко Г.    Транснационализм мигрантов и перспективы глобального развития [Текст] / Г. Глушенко // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N12.-С.50-57.


6. Губогло М.Н.    В лабиринтах этнической мобилизации [Текст] : [история и современность национальной политики, задачи] / М. Н. Губогло // Отечественная история. - 2000. - N3.-С.106-124. - Библиогр.:с.123-124.


7. Гуревич Э.    Интеграция по-сингапурски [Текст] : [состояние этноконфессиональной ситуации в современном Сингапуре] / Э. Гуревич // Азия и Африка сегодня. - 2002. - N9. - С. 36-41, ил. - Библиогр. : с. 41.


Республику Сингапур при ее весьма скромных размерах отличает пестрота этнического населения. Власти независимого Сингапура постарались взять происходивший ранее стихийно (и очень медленно) процесс консолидации различных этносов под контроль, сделать его управляемым. Сложные отношения Сингапура с Малайзией. Глобализация как внешний фактор, оказывающий непосредственное воздействие на формирование сингапурской идентичности.

8. Дмитриев А.В.    Конфликтогенность миграции: глобальный аспект [Текст] : [связь миграционных движений с глобализацией] / А. В. Дмитриев // Социологические исследования. - 2004. - N10. - С.4-13.


9. Земляной С.    Новый космополитизм и знамения времени [Текст]: [национальное государство в контексте глобализации] / С. Земляной // Независимая газета. - 2002. - 16 янв.-С.11.


10. Зиядуллаев Н.    СНГ в глобальной экономике: стратегия развития и национальная безопасность [Текст] / Н. Зиядуллаев // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N4.-С.29-34.


11. Иноземцев В.Л.    Глобальный конфликт ХХI века (Размышления об истоках и перспективах межцивилизационных противоречий) [Текст] : [глобальные проблемы современности. Взаимодействие между демократической постиндустриальной цивилизацией и традиционными социальными системами] / В. Л. Иноземцев, Е. С. Кузнецова // Полис: политические исследования. - 2001. - N6.-С.131-139.


12. Источники конфликтогенности в Африке [Текст] : по материалам конференции "Безопасность Африки: внутренние и внешние аспекты" // Азия и Африка сегодня. - 2005. - N9. - С. 21-23. - ил.


13. Карпухин О.    Национальная культура - основа национальной идентичности в глобализирующемся мире [Текст] / О. Карпухин, Э. Макаревич // Социально-гуманитарные знания. - 2006. - N2.-С.31-56.


14. Клепацкий Л.    Глобализация и национальные интересы [Текст] : [глобализация становится доминирующей проблемой мировой политики] / Л. Клепацкий

// Международная жизнь. - 2000. - N1.-С.87-95.


15. Кувалдин Виктор.    Национальное государство в эпоху глобализации [Текст] : [внутренняя политика национального государства в эпоху глобализации]/ Кувалдин Виктор, Рябов Андрей // Свободная мысль. - 2000. - N1.-С.37-46. - Примеч.:с.46-47.


16. Кузнецова З.    Как защитить национальную культуру [Текст] / З. Кузнецова

// Свободная мысль-XXI. - 2006. - N1-2.-С.14-27.


17. Лебедева Э.    Тропическая Африка на пороге XXI в. [Текст] / Э. Лебедева // Мировая экономика и международные отношения. - 1999. - N 9.-С.54-64.


18. Луценко К.    Кто победит? [Текст] : национальное государство в эпоху глобализации

/ К. Луценко // Свободная мысль. - 2006. - N3.-С.192-199.


19. Макбрайд У.    Глобализация и межкультурный диалог [Текст] : [особенности гегемонической культуры в том числе культуры и менталитета США]/ У. Макбрайд

// Вопросы философии. - 2003. - №1.- С.80-87.


20. Мальковская И.А.    Глобализация и транскультурный вызов незападного мира [Текст] : проблемы взаимодействия научной мысли с реалиями меняющегося мира. ранскультурные процессы в современном мире. Арабо-исламский мир в глобальном контексте. Мусульманские диаспоры и исламский экстермизм / И. А. Мальковская

// Социологические исследования. - 2005. - N12. - С.3-13.


21. Мартышин О.В.    Национальная политическая правовая культура в контексте глобализации [Текст] / О. В. Мартышин // Государство и право. - 2005. - N4.-С.9-17.


22. Матвеев Г.Ф.    В поисках духовного родства [Текст] : культура открывала нам двери, которые политики хотели выломать / Г. Ф. Матвеев // Родина. - 2001. - N1-2.-С.162-165.


Чем был "славянский мир" в прошлом, и какое будущее готовит ему вступление в эпоху глобализации? О мифах и реальности "славянской общности" беседа с известным славистом, доктором исторических наук, профессором МГУ.


23. Медведев Р.   Непрерывное развитие языков: их влияние друг на друга и конкуренция [Текст] : статья 2. Феномен глобализации и языки в СНГ : [у русского языка есть шанс стать языком международного общения на пространстве от Западной Европы до Тихого океана без ущемления языков национальных] / Р. Медведев // Наука и жизнь. - 2006. - N5.-С.43-47.


24. Мнацаканян М.О.   Глобализация и национальное государство: три мифа [Текст] : национальное государство в эпоху глобализации / М. О. Мнацаканян // Социологические исследования. - 2004. - N5. - С.137-142.


25. Молодяков В.    Японская цивилизация в глобализирующемся мире [Текст]

/ В. Молодяков // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N3.-С.71-78.


26. Орлов А.А.    Иммиграционный бум. Где решение проблемы? [Текст] : [проблемы иммиграции на фоне роста национальной, расовой, культурной, религиозной нетерпимости] / А. А. Орлов // Международная жизнь. - 2002. - N12.-С.79-88.


27. Папарин Александр    Православная цивилизация в глобальном мире [Текст] : публицистика [о глобальном конфликте Востока и Запада]/ Александр Папарин // Москва.- 2001. - N4.-С.150-169; Начало N3.


28. Празаускас А.    Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации [Текст] / А. Празаускас // Полис: политические исследования. - 1997. - N 2.-С.95-105.


29. Рашковский Е.    Юго-Восточная Азия - цивилизационный узел [Текст]

/ Е. Рашковский // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N4.-С.47-52.


30. Рожков К.    Глобализация как вызов национальной экономике [Текст] : [проблемы глобализации - как перевести их решение в практическое русло] / К. Рожков, В. Рыбалкин

// Международная жизнь. - 2001. - N1.-С.72-81.


31. Семененко И.    Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах [Текст]

/ И. Семененко // Мировая экономика и международные отношения. - 2006. - N10.-С.58-68; N11.-С.57-71.


32. Симонян Р.Х.    От национально-государственных объединений к региональным (проблемы мезоуровня в организации общественных систем) [Текст] / Р. Х. Симонян

// Вопросы философии. - 2005. - N3. - С.20-28.


В современном мире развиваются две противоположные, но равноправные тенденции: интеграция стран и формирование глобальных интернациональных институтов управления; и увеличение фрагментарности мира с ростом национального самосознания и культурной дифференциацией народов.


33. Стрельченко С.В.    Социально-экономическая роль диаспоры в наше время [Текст] : роль диаспор в экономической сфере, как правило, непропорционально значима относительно их величины. В наше время эта закономерность имеет стойкую тенденцию к дальнейшему резкому усилению, что делает проблему все более актуальной / С. В. Стрельченко // ЭКО: Всероссийский экономический журнал. - 2006. - N3.-С.158-169.


34. Таланин В.    Малороссия в объятиях глобализма и "украинский национализм"

[Текст] : публицистика / В. Таланин // Москва. - 2002. - N8.-С.160-171.


35. Феофанов К.    Влияние глобализации на цивилизационное развитие России

/ К. Феофанов // Социально-гуманитарные знания. - 2006. - N2.-С.16-30.