Geum.ru

«… идея нации не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней в вечности»

Вид материалаДокументы

Содержание


Буховец О.Г.
Малыгина И.В.
Моисеева Н.А.
Русский мир
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Буховец О.Г.   О временных ресурсах постсоветского этнонационализма [Текст]

/ О. Г. Буховец // Полис: Политические исследования. - 2005. - N2. - С.138-146. -

Библиогр.: С.144-146.


Какое видение - "изоляционистское" или "включающее" Россию в Европу - преобладает в массовом сознании россиян. Этнические, этнокультурные и националистические процессы на постсоветском пространстве. Обзор литературы, посвященной этому вопросу


6. Витковская Г.С.    Российские диаспоры в Центральной Азии [Текст]

: миграционный потенциал / Г. С. Витковская // Социологические исследования. - 1999. - N2.-С.45-53.


Отношение русских, проживающих в Центральной Азии, к возможности миграции. Результаты исследования


7. Глушенко Г.    Транснационализм мигрантов и перспективы глобального развития [Текст] / Г. Глушенко // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N12.-С.50-57.


8. Грачев С.В.    Образование нерусских народов Российской империи в геополитическом контексте [Текст] / С. В. Грачев // Педагогика. - 2002. - N7.-С.72-80. – Библиогр.: С.80.


Формирование геополитического и образовательного пространства Российской империи. Факторы развития образования нерусских народов. Влияние геополитики на развитие образования в разных регионах империи. Формирование интеллектуальной элиты и христианское просвещение нерусских народов. Политика миссионерского просвещения в пореформенной России.


9. Губогло М.Н.    В лабиринтах этнической мобилизации [Текст] : [история и современность национальной политики, задачи] / М. Н. Губогло // Отечественная история. - 2000. - N3.-С.106-124. - Библиогр.:с.123-124.


10. Гусева Н.    Арктическая колыбель? [Текст] : [о прародине европейских народов] / Н. Гусева // Родина. - 1997. - N8.-С.81-83.


11. Дмитриев А.В.    Этнические группы мигрантов и конфликты в анклавных рынках труда: [Текст] : конфликтогенность трудовой миграции в России / А. В. Дмитриев, Г. А. Пядухов // Социологические исследования. - 2005. - N8. - С.90-100.


Тенденции развития анклавных рынков труда. Система адаптации этнических групп мигрантов. Причины возникновения конфликтов.


12. Дьячков М.В.    Родной язык и межэтнические отношения [Текст] / М. В. Дьячков // Социологические исследования. - 1995. - N 11.- С. 67-70.


13. Животовский Л.    Мы не только различны, но и удивительно схожи [Текст] : [различаются ли расы генетически. Можно ли по ДНК судить об этнической принадлежности? Какова ДНК-эволюция рас?] / Л. Животовский // Наука и жизнь. - 2006. - N4.-С.9-12.


14. Зубкова Е.Ю.    Власть и развитие этноконфликтной ситуации в СССР 1953-1985 годы [Текст] / Е. Ю. Зубкова // Отечественная история. - 2004. - N4.-С.3-32. - Библиогр.:с.30-32.


15. Иванова Н.Л.    Идентичность и толерантность [Текст] : соотношение этнических и профессиональных стереотипов / Н. Л. Иванова // Вопросы психологии. - 2004. - N6 (ноябрь - декабрь). - С.54-63.


Проводится анализ когнитивных аспектов социальной идентичности и проявлений толерантности у студентов педагогических вузов. Рассматривается соотношение профессиональных и этнических стереотипов как основы формирования толерантности на уровне профессионального сообщества.


16. Кандель П.    Неопознанные вызовы [Текст] : [этнополитические конфилкты]

/ П. Кандель // Современная Европа. - 2006. - № 1.-С. 92-99.


17. Катанандов Сергей   От тактики выживания - к стратегии развития [Текст]

/ Сергей Катанандов // Дружба народов. - 2001. - N11.-С.142-144.


О проблемах межэтнических отношений в Карелии рассказывает Председатель правительства республики Сергей Катанандов.


18. Колосов В.    Этнические ареалы современной России [Текст] : сравнительный анализ риска национальных конфликтов / В. Колосов, А. Трейвиш // Полис: политические исследования. - 1996. - N 2.-С.47-55.


19. Косолапов Н.    Конфликты постсоветского пространства и современная конфликтология [Текст] : ст. 1 / Н. Косолапов // Мировая экономика и международные отношения. - 1995. - N 10.- С. 5-17.


20. Кузьмин М.Н.    Человек гражданского общества как цель образования в условиях полиэтничного российского социума [Текст] / М. Н. Кузьмин, О. И. Артеменко // Вопросы философии. - 2006. - N6. - С.40-51.


21. Ли Йын Хен   Влияние этнических процессов на патриотическое самосознание [Текст] : основные этапы развития нации / Ли Йын Хен // Социально-политический журнал. - 1996. - N2.-С.210-217.


22. Лопухова О.Г.    Влияние этнокультурных традиций на становление психологического пола личности [Текст] / О. Г. Лопухова // Вопросы психологии. - 2001. - N5.-С.73-79. - Библиогр.: с.79.


Психологический пол личности (термин предложен А.Г. Асмоловым) - системное качество, обусловленное биологически заданной половой принадлежностью, этнокультурными традициями воспитания, структурой социально-значимой деятельности и полоролевыми нормами общества.

23 . Малыгина И.В.    Национализм как форма культурной идентичности и его российская специфика [Текст] : [закономерности и специфические черты русского национализма] / И. В. Малыгина // Общественные науки и современность. - 2004. - N1.-С.147-153.


24. Мирский Г.    Еще раз о распаде СССР и этнических конфликтах / Г. Мирский

// Мировая экономика и международные отношения. - 1997. - N 2.-С.12-22.


25. Мнацаканян М.О.    Нации, "нациестроительство" и национально-этнические процессы в современном мире [Текст] / М. О. Мнацаканян // Социологические исследования. - 1999. - N5.-С.118-127. - Библиогр.: с.127.


Рассмотрены различные подходы к вопросу (теория Э.Геллнера, теория "нациестроительства" В.А. Тишкова, релятивистская теория

А.Г. Здравомыслова и др.), а также проанализированы процессы формирования наций в России и мире.


26. Моисеева Н.А.    Менталитет и национальный характер (о выборе метода исследования) [Текст] : [прогноз развития российского общества в условиях цивилизационно-культурного выбора] / Н. А. Моисеева, В. И. Сороковикова

// Социологические исследования. - 2003. - N 2. - С. 45-54. - Библиогр. С. 54-55.


Потребность в изучении русского национального характера возрастает по мере того, как общество осознает важность самоопределения и самоидентификации.


27. Мукомель В.И.    Грани интолерантности (мигрантофобии, этнофобии) [Текст] : [проблемы межэтнической напряженности] / В. И. Мукомель // Социологические исследования. - 2005. - N2. - С.56-66.


Исследуются взаимоотношения между мигрантскими меньшинствами и принимающими социумами в современной России.


28. Мурадян А.А.   Проблемы этнополитики в курсе политологии в вузе [Текст] / А. А. Мурадян // Вестник МГУ. Сер.18 (Социология и политология). - 1996. - N1.-С.95-103.


29. Мясников В.А.    Становление новой гражданской идентичности населения постсоветских государств [Текст] / В. А. Мясников // Социально-гуманитарные знания. - 2006. - N3.-С.137-148.


30. Оффе К.   Этнополитика в восточноевропейском переходном процессе [Текст]

/ К. Оффе // Полис: политические исследования. - 1996. - N 2.-С.27-46; N 3.-С.86-93.


31. Паин Э.    В России огромный ресурс этнической ненависти [Текст] : [стратегия национальной политики России] / Э. Паин // Известия. - 2004. - 24 марта.-С.4 //Независимая газета.-2004.-23 марта.-С.11.


32. Паин Э.А.    Этнополитический маятник: цикличность этнополитических процессов в постсоветской России [Текст] : [национальные отношения в России после распада СССР. Этнические и межэтнические конфликты. Этнические меньшинства] / Э. А. Паин // Общественные науки и современность. - 2003. - N5.-С.122-130; N6.-С.117-127.


33. Петров В.Н.   Иноэтничные мигранты и принимающее общество. Особенности проблемного взаимодействия [Текст] : (на примере турок-месхетинцев) / В. Н. Петров

// Социологические исследования. - 2005. - N9. - С.74-82.


Этническая миграция в Краснодарском крае. Приводятся таблицы: Численность и доля отдельных этнических групп Краснодарского края по данным переписей 1989 и 2002гг; Стратегии взаимодействия и взаимоотношений турок-месхетинцев и местного населения в Краснодарском крае; Близость/удаленность по шкале социальной дистанции Богардуса местных жителей и этнической группы турок-месхетинцев в Краснодарском крае.


34. Петровский В.    Гуманитарное направление постсоветской интеграции [Текст] : [концепция поддержки соотечественников за рубежом на современном этапе] / В. Петровский // Международная жизнь. - 2006. - № 3.-С. 121-128.


35. Полянский В.С.    Историческая память в этническом самосознании народов [Текст] / В. С. Полянский // Социологические исследования. - 1999. - N3.-С.11-20; Международная жизнь. - 2006. - № 3.-С. 121-128.


36. Померанц Г.    Догматы полемики и этнический мир [Текст]: [полемика с А.И.Солженицыным в контексте его труда "Двести лет вместе"] / Г. Померанц // Звезда. - 2003. - N6.-С.171-178.


37. Празаускас А.    Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации [Текст] / А. Празаускас // Полис: политические исследования. - 1997. - N 2.-С.95-105.


38. Рассказов С.В.   Географические представления сторон в процессе урегулирования этнополитических конфликтов в СНГ [Текст] : в соответствии с концепцией "неудавшихся государств" взрывная конфликтность на постсоветском пространстве обусловлена неспособностью существующих там политических и социальных структур обеспечить функционирование современных наций-государств / С. В. Рассказов

// Полис: Политические исследования. - 2005. - N2. - С.72-77.


39. Рыбаковский Л.Л.    Этнический фундамент населения России [Текст] : [анализ ряда соц. исследований, изучавших происходящие в стране ассимиляционные процессы и связанную с ними национальную самоидентификацию населения] / Л. Л. Рыбаковский, Е. П. Сигарева, Н. Н. Харланова // Социологические исследования. - 2001. - N4.-С.86-93, табл. - Библиогр.: С.93. - Таблицы: "Структура респондентов по национальному происхождению родителей", "Доля респондентов, национальность которых не совпадает с национальностью обоих родителей" и др. В России происходит неуклонное сокращение гомогенности как русского, так и нерусского населения. Очевидно, понадобится менее столетия, чтобы доля "чистых" русских не достигла 50% численности русского этноса.


40. Савва М.    Этнический статус в идеологии и политике [Текст] / М. Савва // Полис: политические исследования. - 1999. - N 4.-С.141-147. - Библиогр.:с.147.


41. Самарина А.   Каждый десятый россиянин – мусульманин [Текст]: [итоги переписи населения. Этнический состав населения Российской Федерации. Статистика] / А. Самарина // Независимая газета. - 2003. - 11нояб.-С.2.


42. Семененко И.   Интеграция инокультурных сообществ в развитых странах [Текст]

/ И. Семененко // Мировая экономика и международные отношения. - 2006. - N10.- С.58-68.


43. Сергеев С.   Пришествие нации? [Текст] : публицистика / С. Сергеев // Москва. - 2006. - N6.-С.168-180.


Статья, представляющая собой полемические заметки, посвящена проблеме нации и национализма, соотношении в нации политического и собственно этнического компонентов.

44. Симонян Р.Х.    Россияне в Балтии: вчера, сегодня и завтра [Текст] : [развитие диаспорных групп русских в Латвии и Эстонии после распада СССР. Адаптация русскоязычного населения к новой социополии этнокультурной среде] / Р. Х. Симонян // Общественные науки и современность. - 2005. - N2.-С.102-116.


45. Смирнов А.Н.   Этничность и культурный плюрализм в контексте государственной политики [Текст] : [этнокультурные проблемы государственного устройства. Национальная политика России на современном этапе] / А. Н. Смирнов // Полис: Политические исследования. - 2005. - N4. - С.30-52.


46. Степанов В.В.    Россия в этническом измерении [Текст]: (по результатам переписи 2002г.) / В. В. Степанов, В. А. Тишков // Социологические исследования. - 2005. - N9. - С.64-74.

Анализируются изменения этнического состава населения России. Приводятся таблицы: Динамика этнического состава основных групп населения РФ по итогам двух последних переписей; Доля русских среди населения России по данным переписей 1959, 1970, 1979, 1989, 2002 годов


47. Степанов В.В.   Этнический портрет России [Текст] / В. В. Степанов

// География в школе. - 2005. - N6.-С.3-10. - табл.


48. Сысоев Е.В.   Толерантность этнически неоднородного сельского населения и типология ее носителей: Этнические эмигранты и полиэтническая принимающая среда [Текст] / Е. В. Сысоев // Социологические исследования. - 2006. - N3. - С.71-78.


49. Татарко А.Н.    Роль модернизации образа жизни в трансформации этнической идентичности [Текст] / А. Н. Татарко, Н. М. Лебедева, М. А. Козлова // Вопросы психологии. - 2006. - N2. - С.156-167.


50. Титов В.Н.    Межкультурная коммуникация как фактор адаптации иммигрантов в городской среде [Текст] : [проблема адаптации различных групп иммигрантов к городской среде. Структура межкультурной коммуникации. Механизмы адаптации иммигрантов] / В. Н. Титов // Общественные науки и современность. - 2003. - N6.-С.128-139.


51. Тишков В.    После многонациональности: культурная мозаика и этническая политика в России [Текст] / В. Тишков // Знамя. - 2003. - N3.-С.179-194.


52. Тишков Валерий    О российском народе [Текст] : публицистика / Тишков Валерий // Дружба народов. - 2006. - N8.-C.179-197.


Демографические проблемы, этнокультурная мозаика России и управление, миграционная ситуация, образ страны и национальная идентичность, российская нация как состоявшийся проект и ее противники - моменты данной публикации.


53. Тэвдой-Бурмули А.   Расширение ЕС и эволюция этнополитической ситуации в Европе [Текст] / А. Тэвдой-Бурмули // Мировая экономика и международные отношения. - 2005. - N10.-С.33-44.


54. Хайруллина Н.Г.   Грани этнической идентификации [Текст]: [анализ результатов социологического исследования] / Н. Г. Хайруллина // Социологические исследования. - 2002. - N5.-С.121-125, табл.


Цель исследования, проведенного в апреле 2001 году, - определить степень знания элементов традиционной национальной культуры, социальное самочувствие татарского населения юга Тюменской области.

55. Хесли В.    Национализм и пути разрешения межэтнических противоречий [Текст]

/ В. Хесли // Полис: политические исследования. - 1996. - N 6.-С.39-51.


56. Хотинец В.Ю.    Психологические характеристики этнокультурного развития человека [Текст] / В. Ю. Хотинец // Вопросы психологии. - 2001. - N5.-С.60-73. - Библиогр.: с.72-73.


Результаты эмпирических исследований, задачей которых было изучение психологических закономерностей развития этнической индивидуальности человека.


57. Чернянская Ю.В.    Роль этнической самооценки в самосознании народа [Текст]

/ Ю. В. Чернянская // Личность. Культура. Общество. - 2001. - Т.3.-Вып.4 (10).- С.269-277.


58. Чичановский Анатолий Анатольевич    Национальная система массовой коммуникации - этнополитические аспекты [Текст] / Анатолий Анатольевич Чичановский // Социологические исследования. - 1996. - N12.-С.50-57.


Доктор политических наук, профессор о роли национальной системы массовой коммуникации и средств массовой информации в укреплении и ослаблении общественной стабильности.


59. Шадже А.Ю.    Политический диалог как средство разрешения этнических конфликтов [Текст] / А. Ю. Шадже // Социально-политический журнал. - 1996. - N2.-С.218-223.


60. Шестопал Е.Б.   Этнические стереотипы русских [Текст] / Е. Б. Шестопал, Г. О. Брицкий, М. В. Денисенко // Социологические исследования. - 1999. - №4.-С.62-70. - Библиогр.: С.70.


61. Юшкова-Борисова Ю.Г.   Россия и ее население [Текст]: [о национальной политике РФ и социальных перспективах населения России, сокращении численности населения и проблемах его воспроизводства] / Ю. Г. Юшкова-Борисова // Полис: Политические исследования. - 2005. - N3. - С.172-181.


V. Российские диаспоры за рубежом и в России


Россия, в силу специфики своей не слишком счастливой истории, имеет очевидный ресурс, который может быть использован для цивилизационного продвижения. Этот ресурс был сформирован в результате нескольких мощных эмиграционных волн. Интенсивность этого этнокультурного явления была так велика, что, возможно, здесь следует говорить не столько об эмиграции, которая имела место и в других слаборазвитых странах, сколько о необычной форме экспансии. В результате возникли громадные мировые диаспоры бывших советских, необязательно русских людей, думающих тем не менее в параметрах именно русского (российского) менталитета, использующих русский язык как средство межличностного общения и в значительной степени идентифицирующих себя с русской (российской) культурой. Численность этих диаспор сопоставима сейчас с численностью населения государства средних размеров, а их творческий и экономический потенциал сравним с потенциалом любой из ведущих европейских держав. Дело в том, что эмиграция, какими бы конкретными причинами она обусловлена ни была, представляла собой в значительной мере элитную часть российского общества. В эмиграцию уходили, прежде всего специалисты интеллектуальной сферы, сферы высшего образования, то есть сферы, продуцирующей гуманитарные технологии нынешней когнитивной среды. Более того, внедрение российской миграционной элиты происходило, как правило, в индустриально развитых странах Запада и смыкание их с технологическими инновациями этих стран породило целый класс русскоязычных профессионалов в ключевых областях евроамериканской культуры. Влияние русских диаспор на интеллектуальные мировые процессы становится уже достаточно очевидным.

Этническая диаспора как этнос или его часть за пределами страны проживания превращается в общину-анклав, существуя при этом пока не нарушена ее триада: структура (численность общины, ее институты) – адаптивность – механизм регуляции. Новая русская диаспора представляется как диаспоральный конгломерат, имея в виду, что русские за рубежом не осознают себя ни диаспорой, ни национальным меньшинством, т. е. не имеют осознанного общего интереса – самосознания диаспоры. Ментально она пребывает в области «плавления идентичностей», что в сочетании со специфически русской способностью к выживанию в любых условиях делает ее одной из самых динамичных и перспективных субкультурных элит.

Объединение, мировоззренческое и структурное, диаспор и метрополии позволит создать Русский мир,— принципиально новую социокульурную общность, обладающую огромными возможностями развития. Выиграют от такого объединения обе стороны. Диаспоры обретут культуру, которая придаст их расплывчатой пассионарности высокий исторический смысл (во всяком случае, станет противоядием от западной «психологии потребления»), а Россия, если она, конечно, сумеет привлечь на свою сторону независимое сознание русского зарубежья, воспримет, помимо денег и технологий, ту жизненную энергию, которой ей в последнее время катастрофически недостает. Ресурсы, необходимые для модернизации (повторной индустриализации) экономики, можно взять именно здесь.

Не меньшим социальным потенциалом обладают и русские диаспоры стран Балтии и СНГ. Тридцать пять миллионов русскоговорящих граждан в бывших советских республиках — цифра, вероятно, не нуждающаяся в комментариях. Разумеется, в отличие от «западных» русских диаспор, статус которых в стране проживания обычно довольно высок, русские диаспоры, рассеянные в обширном постсоветском пространстве, не имеют побольшей части ни значительных финансовых средств, ни общественного, ни политического влияния. Они состоят в основном из представителей рабочих профессий, средней технической и гуманитарной интеллигенции. Зато, пребывая, как правило, в положении граждан «второго сорта», пусть даже формально им гарантированы все требуемые международным законодательством юридические права, они в большинстве не ощущают страну проживания своей настоящей родиной и потому представляют собою весьма мобильные как в политическом, так и в миграционном отношении слои населения.

Вкладом диаспор в создание Русского мира послужат неисчерпаемые людские ресурсы — основной капитал в эпоху «миграционных течений». А вкладом России — как гарантия всех этнокультурных, гражданских и политических интересов соотечественников за рубежом, так и гарантия прав мигрантов, временно или постоянно прибывающих на российскую территорию.

В условиях обостряющейся сейчас битвы за будущее Русский мир становится неизбежным. Это, вероятно, единственное направление, имеющее для России внятную историческую перспективу. Идейно подобное объединение может возникнуть на основе общего мировоззренческого позитива. Это повлечет за собой выработку активной культурной стратегии, — а структурно оно будет, вероятно, происходить как в классических «медленных» организационных формах, требующих значительного времени, средств и сил, так и в современных, «быстрых», компьютерных, неадминистративных образованиях. И такие образования, «сшивающие» диаспоры и метрополию, уже начинают возникать. Величественная идея Русского мира имеет помимо экономического и геополитического значений, еще и чрезвычайно важный цивилизационный аспект. Речь идет о возникновении принципиально нового типа государственности.

Вероятно, классическое «национальное государство» себя исчерпало. Ландшафт XXI века будут, скорее всего, определять совершенно иные государственные образования, основанные, прежде всего на «открытых» границах и не различающие «национальное» внутри единой культуры.

Этот процесс соответствует вектору исторического развития: от транснациональных империй (британской, российской, австрийской, португальской, испанской и многих других), целостность которых определялась, как правило, военным могуществом метрополии, к чисто национальным «фиксированным» государствам, совпадающим в основном с границами родового сознания, и от них, уже в наше время, к громадным этнокультурным сообществам, построенным по типу «государство — диаспора», образующим тем самым геоэкономические вселенные, связанные общим языком и общей культурой. В этом смысле возникновение Русского мира также представляется исторически неизбежным. Границы Русского мира пройдут там, где будут жить его граждане. Культуры, тем более, мировые, вообще не имеют четко определенных границ. Процессы глобализации действительно стирают сейчас разницу между внешним и внутренним социально-экономическим состоянием, и представление о государстве как о совокупности конкретно ограниченных территорий постепенно, уже в нашу эпоху, сменяется представлением о нем как о совокупности граждан. Возникает вопрос о гражданстве. Гражданство на основе культуры – базис Русского мира. Не должно быть более разницы между «внешним» и «внутренним» российским государственным состоянием, между эмигрантом и коренным гражданином России. К какой бы национальности они оба ни принадлежали, где бы ни жили и какого рода профессиональной деятельностью не занимались, если оба они индентифицируют себя с русской культурой, значит, оба они – граждане Русского мира.

Свои первые регулярные контакты российские диаспоры установили в начале 90-х годов 20 века, в результате родился КНОР – Конгресс национальных объединений России. КНОР объединяет национальные объединения не титульных народов. Диаспоры правомерно представлены в Союзе диаспор России, в который входят 23 национальных объединения, вместе они представляют больше 70 национальностей и примерно 18% российского населения и в Ассамблее народов России, которая объединяет так называемые титульные народы (у такого народа есть в нашей стране своя территория, где они проживают компактно и признаны субъектами Российской Федерации, представлены во всех органах власти – федеральных, региональных, местных, располагают соответствующими бюджетами на всех уровнях). Диаспоры реально участвуют в строительстве гражданского общества. Их роль в строительстве российской федеративной системы огромна.

На масштабность диаспорного расселения в РФ указывает то обстоятельство, что из нескольких десятков миллионов представителей нерусских народов, располагающих своими титульными автономными образованиями, около 8 млн. проживают в других местах страны.

Пропорционально, даже более внушительными, чем по всей России, оказываются масштабы этого явления у финно-угорского населения, если воспринимать его в целостности: каждый второй представитель живет вне рамок соответствующей титульной национально-государственной автономии. Диспропорция в последние десятилетия обнаружила тенденцию к возрастанию. Исключительно остро эта проблема затрагивает мордву и марийцев, удельный вес диаспоры которых достиг соответственно 70 и 50%.

Основные ареалы марийской диаспоры расположены в Башкирии, Татарии и Удмуртии, а также в Пермской и Свердловской областях (до 200 тыс. чел.). Переселение марийцев сюда имеет историю, уходящую корнями как минимум в четырехвековое прошлое. Восточные марийцы не образуют единого целого, они разделены на несколько этнотерриториальных групп. Кроме того, весомая часть марийского народа осела в смежных с Марийской республикой Кировской и Нижегородской областях. Правда, говорить о 50-тысячном марийском компоненте этих двух областей как диаспоре приходится с определенной натяжкой, поскольку марийское население в данных местах - не результат миграционного процесса, а последствие установленных административных границ. Однако их проблемы имеют немало общих черт с проблемами других групп марийцев, проживающих более отдаленно от титульной республики.

Историческая судьба российских финно-угров органически связана со всеми, процессами, происходящими в титульных автономиях, где в основном сосредоточено институциональное обеспечение национальной культуры и языка. Подход к истории любого этноса должен отличаться целостностью, охватывать все его группы. А применительно к изучению диаспор это означает необходимость рассматривать каждую группу не изолированно, но в контексте развития всего народа. Фрагментарность диаспорного самосознания и размытость этнических границ выдвигают особые требования перед разработчиками практических программ, направленных на поддержку нацменьшинств. Справиться с этими задачами удастся только благодаря глубоким знаниям реалий межнациональных отношений в местах проживания диаспорных общин.

Под влиянием экономических, социальных, политических катастрофизмов развертываются серьезные перемещения групп населения, принадлежащих к одному этносу, причем характер перемещений варьируется от упорядоченного и планомерного до панического и эвакуационного. Обретение стабильных жизненных условий и перспектив благополучного этнического существования - такова цель, преследуемая переселяющимися группами или социоединицами (семьи, родственные объединения), которым приходится выстраивать собственную нишу в новой социокультурной среде, пройти необходимые стадии социальной реабилитации и адаптации. Это сложный и болезненный процесс, вызывающий отрицательную реакцию не только этнического большинства, но зачастую и прежде сложившихся диаспор, уже выстроившихся в существующие социальные и межэтнические связи. Пришельцы "новой волны" меняют количественные и качественные показатели ранее сформировавшихся переселенческих групп, что может вести и приводит к изменению функций, роли и значимости, последних в местах дислоцирования.

Становление и. расширяющееся функционирование диаспоры чеченцев в России. Её формирование в советскую эпоху определялось несколькими этапами: 40-е годы - депортация чеченского народа; 50-60-е годы - реабилитация и возвращение на территорию исторического проживания; 70— 80-е годы - трудовая и "учебная" миграция.

Нынешние социально-политические процессы объективно подстегнули активность той части этноса, которая в предшествующие десятилетия была вкраплена в инонациональные коллективы. И если раньше этот контингент был нацелен, прежде всего, на достижение имущественного, социального стандарта, на сохранение культуры, религии в противовес официальной политике нивелирования национальных различий, то в настоящее время идет консолидация чеченских этнических групп разного уровня компактности или дисперсности на основе правовых и политических интересов.

Чеченская диаспора у нас насчитывает около 500 тысяч человек. Центрами ее сосредоточения служат крупные города - Москва, Санкт-Петербург, Волгоград, Ярославль. Заметными этническими образованиями оказались и общины, сложившиеся на Северном Кавказе - в Ставропольском и Краснодарском краях, Ростовской области, Республике Дагестан, где традиционное взаимопроникновение этносов и их культуры является яркой цивилизационной особенностью региона.

Начало 90-х годов отмечено упрочением региональных диаспор, существующих в форме землячеств, культурных центров и обществ. События войны в Чечне потребовали координации их действий во имя этнического сохранения, выживания в экстремальных условиях, в результате чего возникла новая организационная форма — Конгресс вайнахской (чеченской) диаспоры РФ, социальную базу которого составили представители научной, творческой национальной интеллигенции и чеченцы-студенты российских вузов. В военных условиях главной задачей чеченская диаспора считала заботу о беженцах, раненных, обездоленных, своевременных отправках в Чечню гуманитарной помощи (продовольствия, медикаментов, одежды). Структура Конгресса как постоянно действующей организации предусматривает деятельность Координационного Совета, составленного из представителей региональных вайнахских диаспор. Среди ее направлений выделяются такие, как политико-правовое, социокультурное, финансово - хозяйственное, а также координация международных связей. Работа Конгресса воплощает эволюцию настроений диаспоры, прямо связанных с логикой политических событий. И если в разгар войны в Чечне его материалы подчеркивали радикальные, ультимативные мотивы, то после мая 1997 г. наметилась тенденция к решению, прежде всего правовых, социокультурных проблем, развитию народной дипломатии. Закономерно, что Конгресс "Вайнах" ("Наш народ") стал результатом структурирования более 40 официально зарегистрированных региональных диаспор, объединение которых было ускорено острым этнополитическим конфликтом. Эти же обстоятельства подталкивают и процесс складывания этноэлиты в чеченской диаспоре. Характерно, что историческая ментальность чеченцев, питаемая традицией "военной демократии", не предполагает выделения постоянно действующих лидеров, оторванных от массы. В этом смысле само понятие "элита" на уровне бытовом имеет негативную окраску. Однако в атмосфере политизации общества и чрезвычайных акций этнос стремится воспитать лидеров харизматического типа. Любопытно отметить социальную детерминированность современных руководителей чеченского народа: если в самой Чечне это выходцы из военно-полевых кругов, то в рамках диаспоры успешно действует научная и творческая интеллигенция. При многочисленных проблемах финансового, организационного, кадрового плана Конгресс «Вайнах» не ограничивает свою деятельность геополитическим пространством России, но принимает активное участие в делах Лиги народов Кавказа, объединяющей многие этносы региона: азербайджанцев, армян, осетин, грузин, ингушей, дагестанцев, кабардинцев, балкарцев, абхазов и др.

В целом функционирование чеченской диаспоры России при решении конкретных задач отражает определенные умонастроения народа. Наиболее очевидными из них представляются: а) традиционное стремление закрепить этническую самобытность, но уже в новых организационных и политических формах, на новой правовой почве; б) настойчивое намерение обеспечить национальную безопасность и государственный суверенитет, гарантирующие сохранение этноса; в) некоторая социальная усталость, желание уйти от острых вариантов противостояния, переключение усилий народа в русло социально-экономического и культурного созидания.

Важной и политически перспективной видится тенденция, сформировавшаяся, прежде всего в диаспорных слоях, - осознание необходимости новых подходов для концентрированного выражения этнических интересов. Региональные и всероссийский конгрессы чеченских диаспор стали теми организационными механизмами, которые внутренне не присущи традиционному менталитету и не свойственны психологическому складу чеченцев. Однако в наши дни этнос приходит к пониманию и восприятию современных социальных и политических норм мышления и поведения.

Совершается модернизация этнического сознания, и диаспора играет в этом существенную роль.

В нашей стране существует две организации украинцев, имеющие статус федеральных: «Объединение украинцев в России» и «Федеральная национально-культурная автономия «Украинцы России». Всего в РФ на региональном уровне насчитывается более 100 украинских объединений. Причем в Москве их пять, в Санкт-Петербурге – четыре.

Армянская диаспора насчитывает свыше 4 млн. человек, проживающих в 70 государствах мира. Армянская диаспора ведет активную политическую деятельность. Так весной 1998 года диаспора имела самое непосредственное отношение к смене власти в Армении. Основные сферы деятельности армянской диаспоры в прошлом и сейчас – торговля, финансы, наука, культура. Этническая корпоративность плавно перерастает в экономическую (кустарные ремесла, сфера услуг, мелкий бизнес, торговля), когда «личные соглашения» обеспечивают успех и безопасность коммерческой сделки. Подобный механизм характерен не только для армянских поселений и общин, но и для евреев, греков, корейцев. Речь идет об исторически сложившейся традиции, когда диаспора выступает в качестве регулирующего инструмента международной торговли и в целом международных экономических отношений.

В деле урегулирования межнациональных отношений в России большое значение сыграло принятие в 1996 году Закона «О национально-культурной автономии», который поощряет самоорганизацию этнообщностей на экстерриториальной основе и нейтрализует негативное воздействие внутренних границ на этнические группы. Однако отсутствие устоев гражданского общества мешает использованию предоставленных законом возможностей.