Лекция Вадима Волкова

Вид материалаЛекция

Содержание


Борис Долгин
Борис Долгин
Вадим Волков
Борис Долгин
Вадим Волков
Борис Долгин
Борис Долгин
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7
Борис Долгин: То есть фискальные процедуры?

Вадим Волков: Да. Я понимаю, вы хотите сказать, что были свободные выборы.

Борис Долгин: Я не хочу сказать, что они были свободными. Я хочу сказать, что это были выборы.

(Смех в зале)

Вадим Волков: Это принимается. В том, что касается регионального сепаратизма, конечно, были разные волны. Была уральская республика со своей валютой в 93-м году во главе с Росселем. На фоне противостояния двух ветвей власти в Москве.

Борис Долгин: И к концу 1990-х Россель был уже просто губернатором.

Вадим Волков: Да, Россель был губернатором в конце 90-х. Понятно, что есть Вторая Чеченская Война, которая, если бы ее проиграли, привела бы к серьезным территориальным последствиям на Северном Кавказе. В Башкортостане была статья о том, что законы федерального правительства действуют там только после утверждения местным парламентом. Было множество актов, которые подготовили все, чтобы какие-то территории, особенно, обеспеченные ресурсами...

Борис Долгин: К какому моменту они были? Они появились не в конце 1990-х. К концу этот процесс пошел на спад.

Вадим Волков: Подождите. Дальше, бартер. Почему была создана ВЧК во главе с Чубайсом? Потому что было невозможно наладить учет и взимать налоги. Вся экономика была замкнута на губернаторах, которые гарантировали функционирование бартерных цепочек, обналичивание и налогообложение разными способами. Фактически, это был уход от налогов федерального центра. Мы теряли единую национальную валюту. И тогда, в мае, была страшная возня вокруг прокурора Скуратова. Там были задействованы Верхняя и Нижняя Палаты, Правительство, Администрация Президента. Потом надвигался импичмент. А потом вторжение в Дагестан. Это был период надвигающегося распада. Вот что вы могли бы мне противопоставить. Вы могли бы сказать, что партия Примакова-Лужкова сложила бы государство по-другому, приди она к власти.

Борис Долгин: Это вы говорите. Я бы так не сказал.

Вадим Волков: Я бы сказал. Но достаточно.

Владимир Молотников: Борис, вы, наверное, считаете последними выборами с выбором выборы 96-го года. Вы просто повторяете фразу Надеждина, по-моему, из программы «К барьеру».

Борис Долгин: Нет, я так не считаю. Были содержательные выборы и после 1996 года. А программу «К барьеру», извините, не смотрю.

Владимир Молотников: Если это были последние выборы с выбором, давайте воздвигнем им памятник. Предлагаю его проект. Коробка из-под ксерокса.

Изумительная тема лекции! Было одно государство. В 2000-х гг. возникло или не возникло другое. Давайте попробуем не концентрироваться на вопросах экономики. Они очень важны, но в такой короткой перспективе не решаются. Давайте подумаем, что было и что стало. Лектор верно сказал, что Россия 90-х гг. – это государство с утраченной территориальной целостностью. Она уже утрачена. С утраченным суверенитетом. С региональными конституциями были дела и похуже. В Якутии или в Туве, например. И это государство, которое прямо стоит перед угрозой не только утраты территорий. В конце концов, летом 99-го года тогдашний премьер-министр на всю страну заявляет: «Боюсь, что в ближайшей перспективе мы потеряем Дагестан». А вы говорите, что угрозы не было. Это ситуация неуправляемой ползучей конфедерализации. Государство возникшее – это государство, восстановившее территориальную целостность, свою суверенность на всей своей территории. Это государство не решило целый ряд экономических вопросов. А могло ли оно их решить? Вернусь к выступлению господина Кузьмина. Не будем говорить о легитимности прав собственности. Будем говорить о правах собственности. Какие права собственности, священные и неприкосновенные, за 200 лет существования Америки? Гражданская война – собственность кипит. Железнодорожное строительство конца ХIХ века – собственность рвут на части. Кто уважает какие-то права?! 20-30-е гг. Собственность рвется на части. Наконец, сейчас. Никакой неприкосновенной собственности никогда в истории не было.

Григорий Чудновский: Я исхожу из заявленного названия, где вы акцентировались не на политико-экономическом дискурсе, а на трансформации российской государственности. Я думаю, что вы потеряли два очень важных института. Один из них – это выборы. То есть институт граждан. В 90-е годы можно оценить, какая была ориентация значительной массы населения - по Конституции, по референдуму. Примерно такое количество человек, отдавших голоса за эту Конституцию, действующую сейчас, являлись либерально настроенными. После 2000-го или даже после 2004-го года, если пофантазировать, около 5 % этих людей проголосовали бы за ту Конституцию. Совершенно другие люди оказались. И оказались по понятным причинам – потерялся интерес к политике. Это трансформация? Серьезная. И важного блока. И второй блок. Если вы говорите о российской государственности, то я это понимаю исторически. И исторически я понимаю Церковь. Этот институт возник в 90-е годы, начал сильно изменяться после 2000-го. Это легитимный, публичный институт. И очень влиятельный. Его влияние на гражданский сектор нарастает. И он, может быть, будет скоро влиять сильнее, чем силовой. Возможно, силовики будут обращаться к новому патриарху, который сказал: «У меня есть миссия. Наш народ терпимый». И я так понимаю, что он будет помогать это терпение осуществлять. Это трансформация. В 90-е годы народ шел на риски. А сейчас он терпимый и будет все риски сносить терпеливо. Это же серьезная трансформация. Так что надо следить за этими блоками.