Формирование внешнеэкономической стратегии россии по отношению к странам северной европы (на примере российско-финляндских экономических отношений)
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- Сущность и перспективы применения стратегии «конкурентной либерализации» во внешнеэкономической, 516.83kb.
- Аннотация программы учебной дисциплины «История российско-китайских отношений» Направление, 104.98kb.
- Программа дисциплины по выбору «Современный этап развития Европы и российско-европейских, 98.41kb.
- Ран, Москва Экономические стратегии России на постсоветском пространстве: дискуссионные, 104.5kb.
- Кандидат экономических наук., старший научный сотрудник Центра Северной Европы Института, 123.43kb.
- 4-6 апреля 2012 г., Архангельск Конференция проводится в рамках Недели США в г. Архангельске, 30.14kb.
- Особенности современного развития российско-норвежских отношений (на примере взаимодействия, 276.46kb.
- Планирование объема производства и реализации продукции и производственной программы, 70.4kb.
- Заседание Комитета тпп РФ по содействию внешнеэкономической деятельности, 37.75kb.
- Влияние участия мексики в нафта на формирование структуры национальной экономики, 299.35kb.
2. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во введении обосновывается актуальность исследования, описывается степень разработанности проблемы, сформулированы цель, объект и предмет исследования, охарактеризованы научная новизна, практическая значимость полученных результатов и апробация работы.
В первой главе «Теоретические основы государственного стратегического планирования в сфере внешнеэкономической деятельности» с учетом цели и задач исследования из совокупности теоретических аспектов предложено сконцентрироваться на анализе двух из них, которые, по мнению автора, являются ключевыми. В частности, на анализе влияния экономической глобализации на Россию и Финляндию, а также роли национальных правительств в достижении конкурентоспособности своих стран.
В ходе развития глобализации сужается круг государств, способных самостоятельно принимать решения как во внутренней, так и во внешней политике. Глобализация объективно сказывается на функционировании государственных институтов в любой стране, как правило, сужая возможности национального правительства в экономике. Тем не менее на обозримую перспективу без активной роли государства России не удастся сохранить экономический суверенитет в условиях нарастающей геоэкономической конкуренции. Иной подход к экономическому суверенитету в Финляндии. Вступив в 1995 году в Евросоюз, Финляндия следует общеевропейской внешнеэкономической политике. Вместе с тем в ЕС многие вопросы могут быть отнесены к категории «двойного» ведения или полностью отданы в ведение стран-членов. Так, например, энергетика остается в компетенции Финляндии. Евросоюз пока не сумел создать единую энергетическую систему и, вероятно, решит эту задачу не скоро.
В диссертации прослеживается связь между глобализацией и регионализацией. Регионализация выражается в сближении группы близко расположенных стран, различных по своему масштабу, но заинтересованных в развитии, укреплении экономических, политических и иных связей между собой. Предлагается определить такую группу близлежащих стран как суперрегион. Примерами суперрегиона являются Балтийский и Баренцев Евроарктический регионы, в которые входят как Россия, так и Финляндия.
Глобализация и регионализация экономики побуждают задуматься о целесообразности сохранения нынешнего административно-территориального деления России (АТД). АТД федеративного государства предполагает определенную экономическую (в частности, внешнеэкономическую) самостоятельность регионов, многие из которых не обладают научно-технологическим, финансовым и иными видами потенциалов для сохранения этой самостоятельности. Более того, за последние пятнадцать лет заметно усилились диспропорции в уровнях социально-экономического развития субъектов Федерации, хозяйственные связи между ними после разрывов в 1991 году восстановлены далеко не везде. Одно из неизбежных последствий глобализации для стран с ослабленной экономикой – расслоение населения по уровню доходов – во многих российских регионах приобрело гипертрофированные масштабы. Таким образом, глобализация и регионализация побуждают руководство российского государства к принятию решений по разработке как внутренней региональной политики, так и внешнеэкономической стратегии, имеющих общую цель – сохранение территориальной целостности нашего государства и его экономического суверенитета.
Глобализация подрывает основы «островного сознания». В современном мире нельзя надолго изолироваться от глобальных проблем и угроз. Если сообщество стран взаимоуязвимо и взаимозависимо, то ответ на вызовы глобализации видится в согласовании государственных внешнеэкономических и внешнеполитических стратегий. В первую очередь это относится к государствам-соседям. Поэтому учет влияния глобализации столь актуален в процессе стратегирования ВЭД.
Рассмотрение существующих подходов к выбору внешнеэкономической стратегии в нашей стране позволило определить, что ни один из них в «чистом» виде не отвечает на вызовы глобализации. На государственном уровне пока не достигнуто четкого понимания того, какая внешнеэкономическая стратегия нужна сегодня. По всей видимости, в будущей стратегии будут учтены наработки отечественных и зарубежных ученых, которые в совокупности могут дать желаемый результат – повышение конкурентоспособности национальной экономики в мире вообще и на Севере Европы, в частности. Автор предлагает расширить сферу применения «правила ромба», которое введено М.Портером для оценки конкурентных преимуществ и недостатков страны. Практически все четыре вершины ромба М.Портера непосредственно связаны с государственным стратегированием:
Факторы производства – в части государственной трудовой, миграционной, финансово-кредитной и инновационной политики.
Связные и поддерживающие отрасли – с кластерной политикой правительства (многие исследователи, в частности и М.Портер, полагают, что некоторые правительственные структуры могут входить в тот или иной кластер).
Условия для надежной стратегии и соперничества - на уровне предприятий вряд ли возможны без наличия долгосрочной стратегии государства. В крупном федеративном государстве, кроме того, необходимы аналогичные стратегии администраций регионов. Стратегия должна содержать в себе ориентиры на достижение более высокой производительности труда, стимулирование притока инвестиций и развитие конкурентной среды.
Что касается четвертой вершины ромба – Условия спроса, то и здесь прослеживается вполне определенная стратегическая роль государства, в конечном счете задающего ориентировки на будущие стандарты и требования по безопасности потребления товаров и услуг населением.
Таким образом, несмотря на то, что М.Портером «правило ромба» было рекомендовано для оценки качества микро- и мезоэкономической деловой среды, по мнению диссертанта, данный инструмент вполне подходит для анализа и прогнозирования макроэкономической ситуации как в стране, так и в суперрегионе, объединяющем несколько стран. Так, например, «правило ромба» позволяет провести анализ конкурентоспособности Балтийского и Баренцева регионов. Ромб М.Портера можно применить для поиска конкурентных преимуществ одной страны, способных компенсировать конкурентные слабости другой (например, соседней) страны, и таким образом прояснить мотивацию совмещения своих долгосрочных стратегий национальных правительств и бизнес-сообществ.
В равной степени «правило ромба» видится вполне приемлемым для поиска «точек соприкосновения» стратегических интересов сопредельных территорий двух стран, а также регионов в составе приграничного федерального округа. При этом в качестве вспомогательного инструмента может использоваться SWOT–анализ преимуществ, недостатков, благоприятных возможностей и потенциальных опасностей как для макро-, так и мезорегионов. В настоящее время использование «правила ромба» затруднительно: в России еще только ищутся подходы к долгосрочному стратегированию в отличие от соседей, и поэтому страны-партнеры еще не готовы к развернутому совместному стратегированию. Хотя первые попытки подготовки совместных документов стратегического планирования на региональном уровне уже были предприняты как в рамках Балтийского и Баренцева сотрудничества, так и в формате российско-финляндских приграничных связей (см. гл.4 диссертации).
В диссертации проанализирована третья версия Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ, разработанная Минэкономразвития РФ (по состоянию на 12 марта 2008 г.). Концепция содержит раздел, посвященный внешнеэкономической политике. Поставлены под сомнение ориентировки проекта Концепции по финансированию НИОКР и образования. Предлагаемые объемы финансирования этих секторов могут решить лишь некоторые частные проблемы в узком перечне приоритетов. Однако, если ставить амбициозную цель – инновационное лидерство России в мире на рынках высокотехнологичных товаров и интеллектуальных услуг по четырем-шести и более крупным позициям, то придется пересмотреть стратегические ориентиры в указанных секторах.
В имеющихся публикациях по проблемам стратегирования в области ВЭД превалируют традиционные макроэкономические и отраслевые подходы, в которых, как правило, не учитывается фактор пространства. Хотя Россия, согласовав «дорожную карту» по созданию Общего европейского экономического пространства и присоединившись к «Северному измерению», к Балтийскому и Баренцеву сотрудничеству, фактически признала существование такого понятия, как «пространство» в привязке к международным экономическим отношениям. Автором обосновывается использование методов пространственного планирования во внешнеэкономическом стратегировании.
Обобщен финский опыт прогнозирования и стратегического планирования социально-экономического развития и ВЭД. По сравнению с российскими разработками финские эксперты более глубоко изучают тенденции, вызовы и угрозы в сфере охраны окружающей среды в тесной связи с энергетикой, а также проблемы трудовых ресурсов, миграции населения, региональной политики в условиях международного разделения труда.
Поскольку предметом исследования определены предпосылки, воздействующие на формирование внешнеэкономической стратегии России по отношению к Финляндии, особое значение приобретает анализ историко-экономических предпосылок, особенностей структуры торговли и инвестиционного взаимодействия двух стран, состояния инфраструктуры, обслуживающей ВЭД. Этому посвящена вторая глава диссертации – «Ретроспектива развития российско-финляндских экономических отношений».
Прошло 60 лет с тех пор, как политическое руководство СССР и Финляндии выбрали курс на добрососедские отношения, которого придерживаются и современные лидеры России и Суоми. В разгар «холодной войны» в 70-80-е годы маленькая Финляндия занимала второе после ФРГ место во внешней торговле СССР, а Советский Союз был для финнов главным партнером. Его доля к 1983 году составила, по данным Таможенного управления Финляндии, 26%. В отличие от других высокоразвитых малых стран Северной Европы Финляндия избрала для себя путь расширения экономического сотрудничества с СССР. Послевоенный внешнеполитический курс Финляндии, известный как «линия Паасикиви-Кекконена», поддержанный затем руководством страны в 80-е и 90-е годы, ориентировал бизнес-сообщество на добрососедские отношения с СССР, а затем и с Россией. Советское руководство, стремясь закрепить «особые отношения» с Финляндией, нередко шло на создание более благоприятных для финнов условий, чем для других зарубежных фирм. В диссертации указанный подход иллюстрируется примером реализации проекта Костомукшского горно-обогатительного комбината в Республике Карелия.
В 50-70-е годы ХХ века Финляндия смогла добиться впечатляющих темпов роста национальной экономики. Это произошло с одной стороны, за счет целенаправленной государственной политики по развитию энергетики, автомобильных дорог, связи, лесопромышленного комплекса, судостроения, а с другой стороны, благодаря умелому использованию системы международного разделения труда и соседства с СССР. По темпам роста ВВП в этот период Финляндия опередила многие высокоразвитые страны Европы и мира.
Вместе с тем за последние годы цены на важнейшие позиции финского импорта – энергоносители – увеличились. Финны начинают сдавать позиции по уровню издержек производства на основные товары национальной промышленности и услуги за счет относительно дорогой рабочей силы, высокого налогообложения и стоимости энергии. И даже быстрое развитие информационных и других высоких технологий не гарантирует Финляндии сохранение ее конкурентоспособности уже в среднесрочной перспективе.
Для формирования внешнеэкономической стратегии России первостепенное значение имеет анализ структуры внешней торговли как в целом, так и по отношению к странам - крупнейшим торговым партнерам, к которым относится Финляндия. Если оценивать темпы роста товарооборота между нашими странами на основании данных ФТС России и Таможенного управления Финляндии с 2002 по 2007 гг. в текущих ценах, то показатели выглядят вполне удовлетворительно. По итогам за 2007 год товарооборот составил, по данным ФТС, 15,74 млрд.долларов, по данным финской статистики – 20,21 млрд.долларов и вырос за шесть лет соответственно в 3,54 раза и в 3,18 раза.
Вместе с тем, если принять во внимание динамику соотношения курсов валют и существенные изменения цен на нефть, нефтепродукты, древесину, черные и цветные металлы – традиционные товары российского экспорта в Финляндию за последние 6 лет, то придется внести коррективы в традиционно позитивные оценки российско-финляндских экономических отношений. За период с 2002 по 2007 гг. включительно курс евро по отношению к доллару вырос на 44%. В этот же период наблюдался значительный рост цен на многие сырьевые товары. Так, рост объемов экспорта каменного угля из России в Финляндию в денежном измерении составил 370%, сырой нефти – 372%, газа – 208%, необработанных лесоматериалов – 156%, необработанного никеля – 671%. Превышение объема импорта над объемом экспорта в денежном измерении, впервые сложившееся по итогам 2007 года, с учетом влияния курсовой разницы и изменения цен в анализируемый период, соответственно приводит к изменению сальдо торгового баланса с положительного (вплоть до 2006 года) на отрицательное (см.рис.1.).
Рис.1
Наиболее острой проблемой последних лет является использование, так называемых, «двойных счетов» при ввозе товаров из Финляндии в Россию, когда финским таможенным органам предъявляются подлинные счета, а в документах, получаемых российской таможней, указывается сумма, составляющая лишь часть от подлинной стоимости товара, что позволяет импортерам уклоняться от уплаты в полном объеме таможенных пошлин и налогов в России. Масштабы таможенных правонарушений в настоящее время достигли такого уровня, что в пору отнести их к угрозам экономической безопасности страны. Выход видится в безотлагательном сквозном электронном декларировании товаров и услуг по согласованным между Россией и Евросоюзом процедурам.
Финляндию, как нашего давнего торгового партнера и соседа, на наш взгляд, можно воспринимать как своеобразный индикатор продвижения хозяйственных реформ в РФ . Если российские несырьевые товары способны закрепиться на весьма требовательном и жестком рынке Финляндии, то можно делать выводы о позитивных переменах в отечественной экономике. Судя по сложившейся структуре российского экспорта в Финляндию (рис.2), нам пока рано говорить о новых тенденциях.
Рис.2
Торговля услугами уже сегодня занимает достаточно весомое место в структуре внешнеэкономической деятельности как России, так и Финляндии. Достаточно заметить, что по итогам 2006 г. оборот услуг достиг отметки в 25% от объема товарооборота. При этом сфере услуг во внешнеэкономической деятельности Правительством РФ уделяется недостаточное внимание. Опережающее развитие информационных технологий дает основание предположить, что удельный вес торговли услугами в структуре внешней торговли будет нарастать и особенно между странами-соседями.
Как и в статистике товарооборота двух стран, национальные оценки внешней торговли услугами имеют существенные расхождения. По данным Банка Финляндии, общий объем финского экспорта услуг в 2006 году составил 1,41 млрд.долларов, что почти на 1 млрд.долларов ниже российской оценки. Что касается российского экспорта услуг, то финские данные несколько ниже российских оценок. Так, согласно данным Банка Финляндии, общий объем российского экспорта услуг в Финляндию по итогам 2006 года составил 1,02 млрд.долларов (на 0,27 млрд.долларов меньше, чем по данным Банка России). Расхождение в оценках внешней
торговли услугами в России и Финляндии связано с неполным учетом в этом секторе ВЭД по линии национальных банков двух стран.
Из изложенного видно, что структура российского экспорта товаров остается практически неизменной в течение длительного времени. Анализ структуры экспорта российских услуг показал медленный рост их объемов и узость номенклатуры относительно импорта услуг из Финляндии. Выход новых российских несырьевых товаров на требовательный рынок Финляндии, развитие сферы услуг, ориентированных на экспорт, возможны только за счет целенаправленной государственной поддержки. В диссертации предложены меры государственной поддержки экспорта.
1. Делегирование полномочий федерального центра субъектам федерации с целью обеспечить доступность и оперативность получения государственной помощи, в первую очередь производителям высокотехнологичной продукции. При этом средства федерального бюджета на эту цель дополнялись бы региональными бюджетами. А контроль за эффективностью их использования можно было бы организовать комиссионно: с участием как федеральных, так и региональных органов власти и правоохранительных органов.
2. По всей видимости, объем государственных средств, включая региональные вклады на поддержку экспорта, следовало бы увеличить по меньшей мере до отметки в 1% от ВВП страны (то есть около 250 млрд.рублей), что приближалось бы к уровню соответствующих затрат таких стран, как Финляндия. При этом важно добиваться адресности помощи, неукоснительного следования принципу конкурсного отбора предприятий.
3. Особого внимания государства заслуживает малый инновационный бизнес. Стимулируя создание региональных ассоциаций малого инновационного бизнеса, можно создать механизмы отбора наиболее перспективных бизнес-идей и проектов, в частности, в сфере ИКТ, био- и медицинских технологий, нанотехнологий, в создании строительных материалов нового поколения и других сферах для адресной поддержки экспорториентированных производств. Используя, в частности, финский опыт, вполне реально в наших условиях осуществлять государственное софинансирование участия этой группы предприятий в международных выставках, привлечения консультантов, проведения маркетинга, защиты интеллектуальной собственности в нашей стране и за рубежом. Предлагается создание региональных государственных внешнеторговых организаций, ориентированных на оказание содействия экспорту малых и средних предприятий. Для этого, по всей видимости, потребуется выделение стартовых бюджетных средств для начала ВЭД с последующей их окупаемостью.
4. Предлагается по линии государства поддерживать развитие международной промышленной кооперации, в частности создание трансграничного сетевого бизнеса между Россией и Финляндией, имеющего целью производство в нашей стране конкурентоспособных товаров и услуг.
5. В отдельных случаях, когда это достаточно обоснованно, предлагается организовать господдержку российского экспорта продукции машиностроения путем приобретения российским Банком развития (или Внешторгбанком), государственными и частными компаниями акций наиболее продвинутых в научно-техническом отношении зарубежных компаний промышленно развитых стран, в том числе и Финляндии.
6. Участие российских предприятий в строительстве или модернизации промышленных объектов в такой высокоразвитой стране, как Финляндия, будет возможно, как правило, путем кооперации с фирмами высокоразвитых третьих стран. По всей видимости, в 2009 г. в Финляндии будет принято решение о строительстве шестого атомного энергоблока. С учетом опыта конкурентной борьбы за получение подряда на пятый энергоблок, проигранной Атомстройэкспортом Фраматому (Франция-Германия), российская сторона, вероятно, будет обладать большей конкурентоспособностью, если будет найдена взаимоприемлемая форма производственной кооперации с западноевропейскими и финскими партнерами. Это заметно повышает шансы российских предприятий в борьбе за подряд на шестой атомный энергоблок в Финляндии.
Во внешнеэкономическом стратегировании особая роль отводится инвестиционной деятельности. Очевидно, что в обозримой перспективе масштабная модернизация экономики России, если исходить из критерия достижения ею мировой конкурентоспособности, не может быть осуществлена только за счет собственных источников (как финансовых, так и интеллектуальных). По всей видимости, российское государство будет способно взять на себя только наиболее значимые в национальном масштабе инвестиции в создание современной транспортной, пограничной, таможенной инфраструктуры, в модернизацию образования, науки, обороны, здравоохранения, в поддержание сельского хозяйства.
Отечественное предпринимательство, по крайней мере в среднесрочной перспективе, не будет обладать собственными источниками, достаточными для повсеместного обновления технологий. Поэтому инвестиционное взаимодействие с такими странами, как Финляндия, представляется весьма важным, во-первых, с точки зрения привлечения прогрессивных технологий из этой страны. Во-вторых, не меньшее значение будет иметь продвижение российских инвестиций в Финляндию в тех секторах ее рынка, где у отечественных предприятий открываются перспективы наращивания объемов несырьевого экспорта.
Анализ автора показывает рост инвестиционной активности финских фирм на российском рынке. К сожалению, данные Росстата не в полной мере отражают реальное положение дел. Сравнение отечественной статистики финских инвестиций последних лет с данными мониторинга Торгпредства РФ в Финляндии реальных инвестиционных проектов с участием финских фирм в России показывает, что Росстатом фиксируется меньший объем инвестиций, чем фактический уровень их поступления. Данная ситуация может быть объяснена тем, что все чаще финские компании-инвесторы осуществляют вложение своих капиталов через финансовые фирмы, расположенные в других иностранных государствах, например, в Нидерландах или в Люксембурге. Это позволяет им минимизировать налоговые расходы, так как ставка налогообложения в этих государствах гораздо ниже, чем в самой Финляндии. Таким образом, на практике размывается понятие «страна-инвестор». По оценкам диссертанта, на начало 2008 года общий объем прямых инвестиций в экономику Российской Федерации составил 2023,6 млн.долларов США, что заметно больше (более чем на 500 млн.долларов), чем по данным Росстата.
В российско-финляндском инвестиционном сотрудничестве отчетливо прослеживается тенденция сохранения относительно высокой доли прямых инвестиций. Прямое инвестирование происходит в основном посредством создания новых, технологически современных производств, развития промышленной кооперации с российскими партнерами, что само по себе является основой для дальнейшего взаимовыгодного сотрудничества двух стран в инвестиционной сфере. Вместе с тем в настоящее время можно оценивать их влияние только на микроэкономическом уровне, так как их масштаб пока слишком скромен как по сравнению с инвестициями Финляндии, например, в страны Евросоюза, так и по отношению к общему объему прямых инвестиций в России. На долю нашей страны, по данным финской статистики, приходится пока только около 1% объема зарубежных инвестиций финских фирм. Как в торговле, так и в инвестиционной сфере Финляндия, вполне может рассматриваться как своеобразный индикатор перемен на инвестиционном рынке Российской Федерации.
Среди зарубежных стран Финляндия располагает наиболее полным банком данных для развития инвестиционного сотрудничества с Россией, прежде всего в лесном секторе экономики, а также в некоторых других отраслях. Существующие в настоящее время в Финляндии проектные наработки в конкретных регионах нашей страны при благоприятном сценарии формирования инвестиционного климата могут быть реализованы уже в ближайшие годы. Начало 2000-х годов показало растущую инвестиционную активность российских компаний в Финляндии. Особого внимания и государственной поддержки заслуживают проекты в сфере энергетики, имея в виду достаточно высокую конкурентоспособность отечественного энергетического машиностроения и позитивный опыт функционирования атомной станции в г.Ловизе, построенной с участием СССР.
Из всех элементов, составляющих инфраструктуру внешнеэкономической деятельности, более всего беспокоит транспортно-логистическая составляющая. Не только потому, что между Россией, ее приграничным Северо-Западом и Финляндией сложились ощутимые разрывы в уровне развития сети автомобильных и железных дорог, но и в связи с тем, что именно транспорт в решающей степени влияет на способность России достигнуть главной цели ВЭД – повышения конкурентоспособности национальной экономики. Отставание в развитии дорожной и портовой инфраструктуры от стран-соседей уже сегодня заметно сдерживает приток иностранных инвестиций, наращивание российского экспорта и транзита.
Транспортно-логистическая инфраструктура в решающей степени определяет и будет определять место и роль двух соседних стран в мировой экономике XXI века за счет транзита. Опережающие темпы роста экономик стран Юго-Восточной Азии по сравнению с Северной Америкой обусловили постепенную переориентацию товаропотоков из Европы в направлении Азии. Указанная тенденция, судя по всему, будет усиливаться, что дает возможность России превратиться в один из перекрестков торговых путей мирового значения. При этом грузоотправители принимают в расчет развитость инфраструктуры и политическую стабильность в стране.
Преимущество Финляндии, как транзитной страны - в ее близости к главным центрам промышленности и потребления в России. В настоящее время объем транзита грузов через Финляндию в Россию в 4-5 раз превышает стоимость финского экспорта в Россию. В 2007 году объем транзита превысил 30 млрд.евро. Евроазиатский транзит осуществляется посредством широтных магистралей, которые для России во многих отношениях имеют важное стратегическое значение. Их основное предназначение – «скрепление» экономического пространства регионов в целостное экономическое пространство страны. В диссертации раскрывается роль Транссиба и Белкомура, связывающих Север Европы, Россию и Юго-Восточную Азию. По результатам анализа состояния инфраструктуры автором сделаны следующие выводы и предложения:
- Инфраструктура внешнеэкономической деятельности в приграничном Северо-Западном федеральном округе является фактором, замедляющим социально-экономическое развитие на нашей территории и сдерживающим развитие российско-финляндских экономических отношений.
- Транспортный диалог между Россией и Финляндией, Россией и Евросоюзом при наличии ряда конкретных договоренностей пока не привел к гармонизации транспортных стратегий и таможенных процедур, что не дает возможности использовать конкурентные преимущества соседства Российской Федерации и Финляндии. А сами страны-соседи находятся в поиске оптимальной модели евроазиатского транзита, который они могли бы предложить мировому бизнес-сообществу.
- В повестке дня стоит вопрос о создании российско-финляндских транспортно-логистических центров (возможно, с подключением партнеров из Евросоюза и Китая), способных осуществлять весь доступный набор маневров на международном рынке транспортных услуг с целью снижения издержек и повышения скорости транспортировки грузов. Для начала можно было бы создать условия для перераспределения объемов транзитных грузов (прежде всего автомобилей) с автодорог на железную дорогу, что позволит заметно облегчить нагрузку на сеть приграничных автодорог и увеличить объем грузооборота в целом.
- В Российской Федерации осуществляется переход к новым транспортным технологиям, в частности к интермодальным контейнерным перевозкам. Это создает основу для развития российских экспортных услуг Финляндии и через Финляндию третьим странам с использованием международных транспортных коридоров. Здесь важно проводить маркетинг этих коридоров за рубежом с подключением имеющегося потенциала российских загранпредставительств, а также с использованием наиболее эффективных методов транспортной дипломатии.
В третьей главе «Экономический потенциал, перспективные направления и формы сотрудничества» анализируется современное состояние экономик России и Финляндии, их приграничных регионов. Это позволило прояснить наиболее веские причины взаимопроникновения национальных экономик в тех секторах, где это наиболее целесообразно, исходя из российских интересов.
Во внимание принято различие в масштабах стран. Поэтому в анализе сделан акцент на потенциале Северо-Западного федерального округа, соизмеримого с Финляндией. Вместе с тем в целом ряде случаев сопоставление потенциалов произведено в масштабе Российская Федерация – Финляндия. Используя метод межстрановых и межрегиональных сопоставлений, выявлены сферы взаимных интересов и «узкие» места сотрудничества России и Финляндии. Проведенное исследование показало, что несмотря на крупный интеллектуальный, промышленный и сырьевой потенциал России и СЗФО, емкий и относительно быстрорастущий российский рынок, сохраняются (а в отдельных компонентах нарастают) проблемы неравенства как во внутреннем аспекте (между российскими субъектами федерации), так и во внешнем аспекте, например, и прежде всего, со своим непосредственным соседом – Финляндией.
Финляндия в последние годы устойчиво занимает лидирующие позиции в мировых рейтингах по конкурентоспособности национальной экономики. В диссертации доказывается, что в основе успеха Финляндии в области конкурентоспособности лежит долгосрочная государственная стратегия, направленная на достижение высоких экономических результатов, согласованная с элитой бизнес-сообщества.
В 90-е годы ХХ века и в начале ХХI века перед вызовами глобализации финны, сохраняя накопленный в экономике потенциал, резко усилили поиск новых перспективных направлений развития производства и услуг, в первую очередь с высокой степенью обработки. Автором проанализирован финский опыт создания национальной инновационной системы. Государственная поддержка распространяется практически на все исследовательские фирмы, осуществляется на всех этапах их деятельности, имеет комплексный характер и включает в себя самые разные формы финансовой помощи и оказания услуг. Указанные мероприятия тесно связаны с национальной политикой развития и поддержки малого и среднего предпринимательства, а также региональной политикой, направленной на выравнивание уровня развития различных районов страны.
В работе исследуется процесс формирования кластеров, которые во многом определяют конкурентоспособность Финляндии. Выделяются следующие кластеры: лесной, информационно-телекоммуникационный, металлургический, энергетический, машиностроительный, строительный, пищевой, бизнес-услуг. В последние годы ведется настойчивая работа по формированию морского кластера.
Автором сделан вывод о том, что национальные экономики России и Финляндии имеют внутренние резервы роста. Вместе с тем, как для нас, так и для финнов, просматривается растущая потребность в новых формах совмещения экономических потенциалов двух соседних стран перед вызовами и угрозами, связанными с глобализацией. Обе страны столкнулись с проблемой сохранения и повышения своей конкурентоспособности.
В нашей стране наряду с очевидными успехами последних 7-8 лет рост экономики не сопровождается адекватными качественными изменениями. Одной из главных проблем России остается крайне недостаточное восприятие национальной экономикой инноваций. Преодолеть в одиночку наши «болезни роста» не удастся. России нужны стратегические партнеры, заинтересованные в ней. Таким партнером, безусловно, является Финляндия. Финский опыт по созданию национальной инновационной системы, несмотря на его специфику, может быть использован в России. В частности, было бы целесообразно пристально присмотреться к механизму государственной поддержки инноваций в бизнесе. Создание российского агентства по финансированию инноваций, схожим по функциям с финским ТЕКЕСом, позволило бы расходовать средства, отпускаемые на НИОКР, более рационально, чем это происходит в настоящее время. Финский подход к сопровождению инновационных проектов как в крупном, так и в малом бизнесе, начиная от возникновения идеи до коммерческого воплощения в жизнь, несомненно, заслуживает внимания органов государственного управления в нашей стране.
В диссертации обоснованы перспективные направления и формы экономического сотрудничества: в судостроении; энергетике; в сфере инноваций (в частности, в информационно-коммуникационных технологиях, нанотехнологиях); в природоохранных технологиях. Автором сформулированы предложения по использованию в России опыта создания кластеров в Финляндии.
Появившиеся в последнее время государственные корпорации могут рассматриваться как первый шаг на пути создания национальных или региональных кластеров. Трудно себе представить, что государственные корпорации сами по себе (на основе главным образом государственной собственности) без создания благоприятной атмосферы тесного взаимодействия с частными предпринимателями в конкретном секторе экономики будут иметь перспективу достижения мировой конкурентоспособности (может быть, за самым редким исключением). В некоторых случаях, особенно в точках соприкосновения экономических потенциалов двух стран, можно рассмотреть возможности создания российско-финляндских кластеров с целью перенять опыт формирования кластера и его функционирования. На начальном этапе целесообразно сделать это в арктическом судостроении и лесопромышленном комплексе.
В работе раскрываются потенциальные возможности организации системы прямых трансграничных связей малого и среднего бизнеса. Предлагается использовать соседство с Финляндией для вовлечения в международную систему разделения труда на Севере Европы наиболее подготовленных для этого предпринимателей, ориентированных на инновационный бизнес, на углубленную переработку сырья, на оказание услуг высокого качества, готовых предложить зарубежным партнерам привлекательные схемы производственной кооперации. Предлагается также создание российско-финляндских венчурных компаний, в частности совместной венчурной компании с партнерами из финского фонда СИТРА и Российской венчурной компании.
Из всего многообразия отраслевых направлений сотрудничества двух стран в работе особое внимание уделено лесопромышленному комплексу. Лесной сектор экономики остается одним из наиболее привлекательных для взаимодействия России и Финляндии. По всей видимости, именно в этом секторе есть основания для развертывания крупномасштабного инвестиционного сотрудничества по созданию предприятий углубленной лесопереработки в нашей стране. Можно стимулировать финские фирмы, поощряя их инвестирование в создание отечественных целлюлозно-бумажных производств в российских регионах. ЛПК России предстоит трудный путь модернизации. В повестке дня стоит разработка долгосрочной национальной лесной стратегии. Думается, что многие элементы финского опыта неистощительного лесопользования могли бы с успехом использоваться в отечественной лесной науке и практике. В частности, применение «скандинавских технологий»1, без сомнения, будет способствовать росту производительности труда в отрасли и решению задач по охране окружающей среды. Возникшее в 2007 году напряжение в торговом диалоге между Россией и Финляндией из-за введения заградительных таможенных пошлин на лесосырье может быть преодолено согласованием национальных стратегий развития ЛПК по крайней мере в точках их соприкосновения.
Формируя внешнеэкономическую стратегию России по отношению к Финляндии, необходимо принимать во внимание не только проблематику двусторонних отношений, но и совокупность внешних факторов, оказывающих существенное влияние на формирование указанной стратегии. Среди них Балтийский и Баренцев регионы, в которые входят обе страны; особенности взаимодействия России и Финляндии в форматах «Северного измерения» (СИ) и приграничного сотрудничества с учетом общего фона экономического диалога Россия – Евросоюз. Исследованию указанных аспектов посвящена четвертая глава «Влияние региональных факторов на выбор внешнеэкономической стратегии России по отношению к Финляндии».
Активность российских приграничных субъектов Федерации, которые больше, чем федеральный Центр, мотивированы к ликвидации разрывов в уровнях социально-экономического развития с соседями по Балтийскому региону, а также российских предприятий СЗФО, заинтересованных в повышении своей конкурентоспособности, становится ощутимой движущей силой формирования общего экономического пространства на Балтике. Вместе с тем не удалось приблизиться к цели, которая декларировалась в VASAB-2010. В частности, СГБМ не смог выработать приемлемых как для западной, так и восточной частей региона Балтийского моря концептуальных подходов к совмещению национальных стратегий пространственного развития. Кроме того, в рамках СГБМ не уделялось должного внимания субрегиональному экономическому сотрудничеству, без которого невозможно создание сетей трансграничного предпринимательства, особенно малого и среднего бизнеса. Проблемы, которые встали перед СГБМ, требуют критического осмысления сложившихся содержания и форм сотрудничества. Россия и Финляндия, обладающие уникальным опытом экономического взаимодействия как в двустороннем, так и многостороннем форматах способны многое привнести в процесс модернизации экономического сотрудничества в СГБМ.
Субрегиональный фактор в экономическом сотрудничестве был учтен в Совете Баренцева Евро-Арктического региона (СБЕР) гораздо в большей степени, чем в СГБМ. Особенность состоит в том, что совместные проекты ориентированы преимущественно на российскую часть региона.
Россия и Финляндия, как и другие страны Северной Европы, в равной степени заинтересованы в дальнейшем развитии экономического диалога в рамках СГБМ и СБЕР. Новый этап диалога в диссертации связывается, во-первых, с новыми вызовами, на которые Северной Европе придется найти ответы уже в ближайшее время. Прежде всего предстоит сохранить высокую конкурентоспособность суперрегиона в европейской и мировой экономике, используя сочетание конкурентных преимуществ его западной и восточной частей. Сделать это, применяя только сложившиеся формы сотрудничества, вряд ли удастся.
При всей значимости энергетического и транспортного диалога России и западных стран-партнеров этого недостаточно для достижения желаемого результата. Не принесут успеха попытки создать промышленные партнерства вне связи с долгосрочной перспективой социально-экономического развития территорий, входящих в суперрегион. Новый этап диалога связан с подъемом экономики России и ее Северо-Запада, с возрождением долгосрочного стратегирования как на уровне федерального Центра, так и на уровне федеральных округов и субъектов Федерации. Россия может инициировать в рамках СГБМ и СБЕР проведения консультаций с целью поисков общих подходов к пространственному стратегическому планированию.
К настоящему времени сложились достаточно благоприятные условия для более активного включения России в процесс модернизации как Балтийского, так и Баренцева сотрудничества. Наша страна обладает достаточными ресурсами для финансовой подпитки своего участия в подготовке совместных программ на Севере Европы. При этом существуют возможности эффективного размещения средств, например, в Финляндии. Диссертантом предложено создать трастовый российский фонд в Северном инвестиционном банке для активизации финансовой позиции РФ в СГБМ и СБЕР, что будет способствовать притоку в страну частных инвестиций. По сути, государственные и межгосударственные инвестиции призваны лишь подготовить почву для гораздо более масштабных по объему частных инвестиций. Лучшим вложением межгосударственных средств могут стать совместные программы и проекты, нацеленные на сближение и совмещение пространственных стратегий в суперрегионе, за которые, собственно, государства и несут ответственность. Согласованные стратегии будут сигналом для европейского (и не только европейского) бизнес-сообщества.
Россия и Финляндия с полным на то основанием пользуются авторитетом европейских лидеров в сфере исследований влияния холода на человека. В XXI веке нарастающий дефицит топливно-энергетических ресурсов будет стимулировать рост объемов геологоразведочных и строительных работ по освоению месторождений как на материке, так и на шельфе северных морей, сооружению газо- и нефтепроводов, других промышленных и гражданских объектов. Будут нарастать темпы освоения лесных ресурсов Российского Севера.
Поиск новейших технологий, нацеленных на достижение высокой конкурентоспособности производства в суровых условиях, а также на обеспечение комфортного самочувствия людей, будет одной из приоритетных задач как для властей, так и для бизнеса. В связи с этим видится весьма перспективным создание совместных исследовательских лабораторий и опытных производств с участием российских, финских и, возможно, норвежских специалистов и ученых. Целесообразно изучить возможности создания для этих целей международных инновационных центров в Санкт-Петербурге, Мурманске и Рованиеми (на базе Арктического Центра). Во всяком случае, можно придать новый импульс международным научно-технологическим связям в рамках Баренцева сотрудничества.
Изменение климата расценивается как глобальный вызов, особенно для арктической экосистемы. Природа Баренцева региона является уязвимой для потепления. Не исключено, что уже в обозримой перспективе от России и Финляндии потребуется готовность к совместным действиям по профилактике стихийных бедствий и их преодолению. Поэтому в Баренцевой программе на среднесрочную перспективу целесообразно предусмотреть проектно-исследовательские разработки с целью получения достоверных прогнозов и рекомендаций по размещению новых производств и возможному переносу существующих производств, оптимизации сложившейся системы поселений.
Принимая во внимание сложившуюся за многие годы структуру торговли России с ЕС и имеющиеся прогнозные оценки, а также экономико-географическое положение нашей страны, способствующее наращиванию объемов евроазиатского транзита, можно предположить, что стратегические приоритеты Евросоюза в экономическом сотрудничестве с Россией будут сводиться в основном к энергетическому и транспортно-логистическому диалогу. Для Финляндии на данном этапе к двум обозначенным общеевропейским приоритетам можно добавить еще и диалог в сфере лесопромышленного комплекса. РФ заинтересована в углублении сотрудничества с ЕС в сфере высоких технологий, не отказываясь от роли стратегического партнера Евросоюза в поставках энергоресурсов и в сфере транспорта и логистики. К 2005 году СИ, на которое поначалу в Финляндии и в РФ возлагались большие ожидания, оказалось на грани провала. Сама идея СИ была и остается привлекательной для наших стран. Но в силу различий в представлениях о приоритетах и формах сотрудничества в ЕС и РФ эта идея до последнего времени воплощалась с большим трудом и в весьма усеченном виде. ЕС принял решение не создавать под СИ никаких новых структур и финансовых инструментов.
В планах действий по СИ на 2000-2003 и на 2004-2006 годы интересы России были проигнорированы. Брюссель не счел нужным согласовать проектные предложения российской стороны. По сути, СИ превратилось в «зонтик», под который искусственно подтягивались проекты, уже реализуемые в рамках программ Балтийского и Баренцева сотрудничества. Да и финансирование тех проектов, которые КЕС одобрила, вряд ли могло удовлетворить североевропейцев, и особенно финнов. Перелом наступил на встрече министров иностранных дел по СИ 21 ноября 2005 года в Брюсселе. К тому времени правительства Финляндии и Швеции внесли серьезные коррективы в концепцию СИ, состоящие в переходе от программы содействия к партнерским отношениям, согласовав их с КЕС и российской стороной. На брюссельской встрече были приняты директивы о трансформации СИ в общую политику России, Евросоюза, Норвегии и Исландии.
До последнего времени России не удалось найти оптимальную форму софинансирования совместных проектов и программ с ЕС. Попытка рассредоточить средства федерального бюджета на финансирование партнерств с Евросоюзом в федеральных целевых программах скорее всего приведет к трудностям в организации мониторинга. Гораздо предпочтительней выглядит идея создания национального фонда СИ, в котором будут сконцентрированы средства как федерального бюджета, направляемые на конкретные проекты, так и средства субъектов Федерации и заинтересованных частных отечественных инвесторов. Такая форма российского вклада в партнерства с Евросоюзом выглядит довольно привлекательно для зарубежных, в частности финских, инвесторов СИ.
В диссертации обосновывается создание единого координационного центра сотрудничества в Северной Европе под эгидой СИ, объединяющего ресурсы стран Северной Европы и России, опыт, накопленный за годы сотрудничества в СГБМ и СБЕР, для решения общих проблем. Такой подход поможет избежать дублирования и распыления ресурсов, отказаться от лишних управленческих звеньев, отойти от устаревших политических конструкций.
СИ окажет благотворное влияние на российско-финляндские экономические отношения. Автором рассматриваются возможные сценарии развития событий. Первый из них, пессимистический, сводится к тому, что СИ и в России, и в ЕС по-прежнему будут расценивать как сугубо региональную программу, не способную оказать сколько-нибудь существенного влияния на общий контекст взаимоотношений между ЕС и РФ. И тем не менее даже при таком сценарии Евросоюзу и России нет смысла отказываться от стратегического партнерства на ресурсном Севере Европы, которое в состоянии оказать влияние на рост конкурентоспособности как ЕС, так и России. Кроме того, нет смысла отказываться от природоохранного партнерства, жизненно важного для двух сторон. В этом случае Россия и Финляндия будут заинтересованы совместно продвигать инициативы по реализации конкретных транспортно-логистических, энергетических и экологических проектов, в которых Евросоюз будет заинтересован, и скорее всего средства для этих проектов будут найдены. При пессимистическом сценарии вряд ли можно ожидать ощутимых подвижек в совмещении долгосрочных стратегий развития партнеров и совместного пространственного планирования в регионе.
По оптимистическому сценарию СИ будет динамично развиваться как система партнерств не только в сферах охраны окружающей среды, здравоохранения и социального обеспечения, транспорта и логистики, энергоэффективности и возобновляемой энергии (как это предусмотрено в Политической декларации СИ), но и в сфере создания трансграничных сетей бизнеса с акцентом на развитие производственной кооперации малых и средних предприятий, а также в перспективе – в сфере высоких технологий. Россия и Финляндия, как это показано в гл.3, даже в настоящее время готовы к диалогу по началу формирования таких партнерств, пусть поначалу в ограниченных масштабах из-за имеющей место асимметрии в уровнях развития экономики партнеров и еще не совсем очевидных приоритетов инновационного сотрудничества.
Рассматривая особенности приграничного экономического сотрудничества между Россией и Финляндией, автор уточняет определение этого сотрудничества, привнося в него новое видение роли трансграничных связей предприятий.
Под приграничным сотрудничеством понимаеется совокупность согласованных действий органов государственной власти всех уровней, находящихся на сопредельных территориях, местного самоуправления, хозяйствующих субъектов, общественных организаций (в частности, торгово-промышленных палат, ассоциаций бизнеса), научных и учебных учреждений, финансовых институтов, направленных на развитие и поощрение прямых взаимовыгодных и долгосрочных связей между ними и гражданами, проживающими на сопредельных территориях, в рамках двусторонних и многосторонних проектов и программ.
Современное приграничное экономическое сотрудничество между Российской Федерацией и Финляндией, начавшееся с января 1992 года после подписания в Хельсинки межправительственного соглашения о сотрудничестве сопредельных регионов, во многом представляет собой уникальное явление. Уникальность заключается в устойчивом и поступательном развитии торгово-экономических связей сопредельных территорий, существенно отличающихся как по уровню жизни населения, так и технологическому уровню промышленности, сельского и лесного хозяйства, сферы услуг.
По расчетам диссертанта, за счет экспортных поставок в Финляндию на российских приграничных территориях в 2006 году было создано около 32 тыс.рабочих мест, а в Финляндии только за счет заказов предприятий четырех приграничных субъектов федерации соответственно – около 11 тысяч рабочих мест. По самым скромным оценкам, от торговли с приграничными российскими регионами бюджет Финляндии в последнее время получал ежегодно чистых доходов около 30 млн.евро. Российский федеральный и региональный бюджеты получают от приграничной торговли приблизительно такую же сумму доходов. Таким образом, только один из многих уровней приграничного сотрудничества (прямые трансграничные связи предприятий) создает достаточные предпосылки и источники финансирования для научных, образовательных, культурных и иных обменов и контактов сопредельных регионов.
В диссертации обобщается опыт приграничного экономического сотрудничества Республики Карелия (РК). Карелия – первый субъект Федерации, который принял среднесрочную программу приграничного сотрудничества на шесть лет (2001-2006 гг.) и в целом сумел выполнить ее. Основная концептуальная идея, заложенная в этот документ, сводится к тому, что Карелия – это приграничный транзитно-ресурсный регион, открытый для соединения технологических, финансовых ресурсов стран Северной и Западной Европы с производительными силами и ресурсами Северо-Запада России, что создает дополнительные предпосылки для успешного социально-экономического развития республики.
В работе анализируется проект еврорегиона «Карелия», соавтором которого является диссертант, дается определение еврорегиону.
Еврорегион, с одной стороны, может быть определен как сообщество сопредельных приграничных территорий, которое формируется как из территориально-административных единиц, так и/или из ассоциаций (союзов)местного самоуправления по обе стороны границы, объединенных общими интересами по развитию экономики, охраны природы, сохранению и развитию культуры, интенсификации научно-образовательных обменов, а также общими органами управления. С другой стороны, еврорегион – это своеобразный зонтичный проект, в рамках которого реализуются международные инициативы в отраслях (кластерах).
Финские регионы-соседи Республики Карелия заметно уступают по экономическому потенциалу и уровню жизни людей южным и западным территориям своей страны и в целом Финляндии. Для РК и сопредельных финских регионов приграничное сотрудничество – весьма важный резерв ускорения социально-экономического развития, так как возможности, которые открываются в межрегиональном трансграничном разделении труда главным образом для среднего и малого бизнеса, трудно переоценить. Весь вопрос в том – удастся ли создать условия для формирования сетей трансграничного предпринимательства, особенно в обрабатывающей промышленности и сфере услуг. Надо признать – за семь лет существования еврорегиона не удалось до конца решить эту задачу. Существующие расхождения в таможенном, налоговом, инвестиционном законодательстве и администрировании, в погранично-визовом режиме, различия в культуре предпринимательства и в понимании роли государства в экономике не дали возможности создать развитую систему прямых трансграничных связей предприятий.
В результате проведенного анализа приграничного сотрудничества диссертантом сделаны следующие выводы и предложения:
Российско-финляндское приграничное сотрудничество благодаря прагматичному и конструктивному подходу политического руководства соседних стран успешно развивается. Более того, во многом опыт этого сотрудничества оказался востребован как в Евросоюзе, так и на границах нашей страны со странами Европы, не входящими в ЕС. Многие элементы взаимодействия РК, Санкт-Петербурга, Ленинградской и Мурманской областей с финскими сопредельными регионами вошли в новый механизм сотрудничества и партнерства ЕС (ЕИСП).
В настоящее время на границе между Россией и Финляндией функционирует только один еврорегион - «Карелия». Вместе с тем как на южном, так и на северном участках 1300-километровой границы между нашими странами имеются все предпосылки для создания цепи еврорегионов – своеобразного пояса добрососедства. Программы соседства Коларктик; Карелия; Юго-Восточной Финляндии, Санкт-Петербурга и Ленинградской области предполагают создание совместных органов управления ими, во многом сходных с моделью еврорегиона. Это не означает, что следует искусственно форсировать переход на еврорегиональную форму сотрудничества повсеместно. Многое здесь будет зависеть от федерального Центра, создания достаточно комфортной правовой базы для приграничного сотрудничества, готовности и желания руководителей регионов и местного самоуправления.
Для достижения ожидаемых результатов от приграничного сотрудничества с Финляндией (в равной степени это относится и к соседству России с другими странами) представляется принципиально важным достигнуть согласованных действий российских приграничных субъектов Федерации между собой, особенно в сфере пространственного стратегического планирования. Это требует четких установок федерального Центра как минимум по федеральным инфраструктурным проектам транспорта, энергетики, связи. Возрастает роль Представительства Президента Российской Федерации в Северо-Западном федеральном округе и Ассоциации «Северо-Запад» в координации приграничного сотрудничества.
Предлагается следующий концептуальный подход к подготовке долгосрочной Правительственной стратегии приграничного сотрудничества РФ (ПСПС) (см.рис.3). Во-первых, ПСПС является продолжением в развитие Правительственной стратегии социально-экономического развития на долгосрочную перспективу (стратегии пространственного развития страны). Попытка приступить к разработке ПСПС вне связи со стратегией пространственного развития будет обречена на провал хотя бы только потому, что не получит научного обоснования экономический потенциал и национальные приоритеты экономического взаимодействия с сопредельными государствами, в частности с Финляндией.
Во-вторых, ныне существующие региональные программы приграничного сотрудничества должны составить основу для целевой программы приграничного сотрудничества (ЦППС) СЗФО со странами Северной Европы на 2008-2010 гг. Подразумевается, что эта среднесрочная программа также будет ориентироваться прежде всего на национальные интересы России и иметь статус федеральной программы. Целесообразно в ЦППС предусмотреть специальный раздел, посвященный российско-финляндскому сотрудничеству.
В-третьих, экономические разделы ПСПС и ЦППС как базовые для документов такого назначения и масштаба должны в полной мере гармонизировать внешнеэкономические стратегии крупных российских предприятий, транснациональных корпораций с российским участием и национальные стратегические цели.
В-четвертых, учитывая, что «СИ» в 2007 году превратилось в систему равноправных партнерств ЕС и РФ, следует стремиться к максимально сбалансированным по интересам участников программам соседства и партнерства, руководствоваться прежде всего российскими национальными приоритетами, конечно, с учетом мотивации зарубежных партнеров, в частности финских.
В-пятых, представляется целесообразным делегировать губернаторам приграничных областей и республик право координировать деятельность федеральных структур на месте, а сами федеральные органы власти, представленные в регионах, наделить достаточными полномочиями, например, в части отведения земель под строительство, разрешения пользоваться лесными, минеральными и иными природными ресурсами,
избавившись от длительных бюрократических процедур в Москве. Это, несомненно, резко повысит инвестиционную привлекательность приграничных территорий и будет способствовать позитивному имиджу нашей страны как современного федеративного государства.
Полученные результаты исследования дают возможность завершить разработку концепции внешнеэкономической стратегии, вычленив в заключительной пятой главе «Внешнеэкономическая стратегия России по отношению к Финляндии» основные ориентиры для стратегирования, рассмотрев возможные сценарии, а также государственно-частное партнерство (ГЧП) как механизм реализации стратегии.
В работе проанализированы финские оценки России как торгово-экономического партнера. Интервью с крупными руководителями предприятий Финляндии показывают, что ими наша страна рассматривается как важный, а нередко и стратегический партнер. В 2005 году весьма представительная группа ученых, экспертов и видных деятелей государственного управления и бизнеса под эгидой фонда СИТРА подготовила свое видение торгово-экономической стратегии Финляндии по отношению к России. По их мнению, для Финляндии роль России в торгово-экономическом аспекте не менее значима, чем Евросоюза.
Что же касается российских подходов к внешнеэкономической стратегии по отношению к Финляндии, то надо отметить следующее. На федеральном уровне этот вопрос, по нашим данным, пока не рассматривался. Прогнозирование и стратегирование по отношению к Европе осуществляется, как правило, в границах Европейского союза. В целом это оправдано, так как именно ЕС как политическое и экономическое образование является крупнейшим торгово-экономическим партнером России, проводящим общую для его стран-членов внешнеэкономическую политику. Однако значение двусторонних отношений в начале XXI века
35 Рис.3
Предлагаемая схема формирования Правительственной стратегии приграничного сотрудничества РФ и Целевой программы приграничного сотрудничества СЗФО со странами Северной Европы
36
отнюдь не снизилось. Несмотря на то, что Финляндия имеет ограничения по экспортному и инвестиционному потенциалу по отношению к России и не может в этом аспекте конкурировать, например, с Германией и Италией, тем не менее российско-финляндские экономические отношения в качественном измерении имеют особую значимость для двух стран.
Для России и Финляндии по разным причинам, но в равной мере рынок Китая вызывает растущий интерес. Экспортный потенциал РФ и Финляндии в этой стране может быть выше, если удастся применить на практике доступные формы научно-технологической и производственной кооперации и разделения труда в совместном проектировании и изготовлении оборудования для целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности. Не исключена производственная кооперация трех стран в создании объектов энергетики, подвижного состава для железнодорожного транспорта, лесопромышленного комплекса. К настоящему времени уже имеется опыт ряда кооперационных поставок.
И Россия, и Евросоюз, и Финляндия озабочены повышением конкурентоспособности экономик. При этом все три стороны делают ставку на инновационный сценарий своего развития. В диссертации предлагается после завершения разработки национальной инновационной стратегии Финляндии до 2030 года инициировать консультации с российской стороной при участии Евросоюза о возможных вариантах инновационного сотрудничества. Перспективным видится партнерство в сфере высоких технологий в СИ. Тем более, что Седьмой рамочной программой научно-технологического развития Европейского союза, утвержденной 18 декабря 2006 года на период до 2013 года, допускается участие в ней российских научных коллективов. Как бы то ни было, в российской внешнеэкономической стратегии по отношению к Финляндии в XXI веке инновационный аспект должен учитываться, а само взаимодействие в сфере высоких технологий то ли в форме совместных исследований, то ли в форме совместных опытных производств или иной форме научно-технологической кооперации, по всей видимости, будет одной из наиболее востребованных в сфере ВЭД.
В будущей российской стратегии по отношению к Финляндии региональный фактор будет, вероятно, центральным. Прежде всего надо отметить, что достаточно четко просматривается ориентация внешних экономических связей СЗФО преимущественно на страны-члены ЕС. Благодаря геоэкономическому положению и экономическому потенциалу Финляндия в обозримой перспективе будет как напрямую, так и опосредованно, через бизнес-сообщества в других европейских странах, оставаться одним из важнейших торгово-экономических партнеров России. А Северо-Запад РФ будет выполнять важнейшие функции по инфраструктурному обеспечению этих связей и, кроме того, СЗФО сам обладает солидным и постоянно растущим внешнеторговым потенциалом.
Вместе с тем до сих пор субъекты Федерации, составляющие СЗФО, не создали единого экономического пространства. Они довольно слабо связаны между собой в инфраструктурном отношении, и как это было показано в гл.3, уровень социально-экономического развития и инновационного потенциала в них различен. Между тем, каждый из регионов, входящих в СЗФО, в меру своего потенциала и субъективного видения их лидеров, ведет ВЭД. Некоторые региональные администрации разработали свои программы ВЭД, которые, как правило, не увязаны с соседями. Более того, нередко наши субъекты Федерации конкурируют за рубежом, пытаясь привлечь внешние инвестиции в аналогичные проекты. Иногда такая конкуренция регионов оправдана, но, как показывает опыт, - чаще нет, особенно в тех проектах, где требуется российское межрегиональное взаимодействие с участием отечественного бизнеса. С учетом проведенного исследования диссертант делает вывод, что необходим более полный (чем до сих пор) учет регионального фактора в стратегировании ВЭД страны.
Региональный фактор в стратегии ВЭД может иметь два измерения, которые проявляются в следующем:
С одной стороны, в более четком структурировании проблем и приоритетов по всем компонентам ВЭД в масштабах макрорегионов страны – федеральных округов. С другой стороны - в прояснении стратегических ориентиров России по отношению к примыкающим к ней суперрегионам, например, к Северной Европе.
Итак, в результате проведенного исследования, по сути, сформирована концепция внешнеэкономической стратегии по отношению к странам Северной Европы на примере Финляндии (на рис.4 приведена схема формирования стратегии), содержащая: теоретические и методологические основы стратегирования; предпосылки развития экономических отношений между двумя странами; анализ экономического потенциала, перспективных направлений и форм сотрудничества; учет влияния региональных факторов на выбор стратегии. Основные положения концепции изложены в выводах и предложениях предшествующих разделов диссертации.
К основным механизмам реализации внешнеэкономической стратегии России следует отнести: доведение стратегии до ключевых отечественных участников ВЭД, средств массовой информации, международных экономических организаций, деловых сообществ и властных структур зарубежных стран; определение органа исполнительной власти, ответственного за реализацию стратегии и наделение его соответствующими полномочиями; разработку государственных целевых программ ВЭД во исполнение стратегии, увязанных с другими целевыми федеральными программами и корпоративными стратегиями; организацию мониторинга стратегии и программ ВЭД и внесение в них корректив; лоббирование стратегических интересов России за рубежом с использованием широкого спектра методов экономической дипломатии; создание партнерств с заинтересованными странами и фирмами.
Рис.4