Geum.ru

Альной философии: пространственные структуры, порядок общества, динамика глобальных систем под редакцией профессора В. Б. Устьянцева Саратов 2010

Вид материалаДокументы

Содержание


6.6. Концептуализация динамики цивилизационных процессов в условиях глобализации
Владимир Борисович Устьянцев
Подобный материал:
1   ...   17   18   19   20   21   22   23   24   25

6.6. Концептуализация динамики цивилизационных процессов в условиях глобализации


Усиливающийся процесс глобализации приводит к возрастанию роль аксиологического компонента в развитии цивилизации. Все больше число философских школ подчеркивают необходимость более внимательного отношения к экзистенциальным и гуманитарным ценностям. Постепенно проходит всеобщее увлечение естественными и техническими науками. Согласно ряду авторитетных мыслителей XXI в. будет веком гуманитарных ценностей или его не будет вовсе. Смысл этого тезиса сводится к необходимости более целостного отношения к миру.

Социально-мировоззренческая значимость аксиологической компоненты проистекает из того, что ядром ценностного мира может выступать как экономика, как это имело место в европейской традиции на протяжении всей ее истории, начиная с Нового времени, так и религия в средние века. В различных социокультурных традициях определяющим может быть не только вера, но и научное знание. В обществе знания, каким стало западноевропейское общество в эпоху индустриализма, люди науки приобретает высокий социальный статус. Ученые, инженерно-техническая интеллигенция становятся влиятельной социальной силой. Между тем знание законов функционирования тех или иных природных систем не ведет к знанию многообразия бытия, социальной жизни в ее различных измерениях. Вот почему известный немецкий физик, лауреат Нобелевской премии Макс Борн с беспокойством писал: «Настоящие ученые составляют, как всегда, ничтожное меньшинство; однако внушительные успехи техники поставили их на ключевые позиции в обществе. Они прекрасно сознают явное преимущество своего образа мышления, но плохо видят его принципиальную ограниченность. Их политические и этические суждения поэтому зачастую примитивны и опасны»241.

Во второй половине XX в. все больше осознается уязвимость сциентизма и технократизма. Падает интерес к неопозитивистским философским концепциям. Этому способствовало осознание опасности дальнейшего следования узкоиндустриальной парадигме, направленной на подчинение природы и всего, что необходимо для функционирования сложившегося общества потребления. Приходится обращать все большее внимание на экологические, демографические, энергетические и им подобные вопросы. Мир начинает жить в условиях действия глобальных проблем. В это ситуации важно не только осознание приоритетности экологической проблемы, но и воля государств, политиков, способных мобилизовать интеллектуальные и материальные ресурсы современной цивилизации не на противостояние различных геополитических сил, а на решение общепланетарной задачи по сохранению окружающей среды. По отношению к этой проблеме все остальные и национальные и геополитические проблемы носят частный и подчиненный характер. В политике, экономике стратегически важно руководствоваться экологическим императивом, поскольку, как отметил Н.Н. Моисеев «Человек подошел к пределу, который нельзя переступить ни при каких обстоятельствах. Один неосторожный шаг – и человечество сорвется в пропасть. Одно необдуманное движение-и биологический вид Homo sapiens может исчезнуть с лица Земли»242.

Вот почему, когда человечество столкнулось в общепланетарными проблемами, не имеющими аналога в прошлом, оно вынуждено задуматься над своими ценностными основаниями. Это приводит к тому, что человечество все больше осознает ценностно-мировоззренческую уязвимость исходных постулатов индустриальной западной цивилизации. Начавшийся переход к постиндустриальному обществу радикально, качественно не меняет базисные принципы функционирующей цивилизации, хотя и вносит в нее ряд важных корректив. Постиндустриализм еще более ускоряет темпы социально-технологической, не меняя фундаментальные целевые установки индустриального общества. Между тем общепризнана необходимость качественно новой модели взаимоотношения человека и природы, технологически развитых и развивающихся стран, культурных традиций для выхода из стратегического тупика. Это обстоятельство принимается как данность исследователями самых разных философских ориентации. В футурологической работе П. Кеннеди «Вступая в XXI век» доказывается, что индустриализм, как исходная цель, поставил «под угрозу само существование человечества»243. По мнению Дж. Сороса «рыночный фундаментализм сделал систему мирового капитализма ненадежной»244.

За всеми этими оценками, число которых можно увеличить, стоит беспокойство сложившейся ситуацией, особенно стоящими за ней глобальными проблемами. Тем более, что согласно отдельным прогнозам проблемы современных обществ не случайны и не обратимы, современность переживает заключительную фазу «одряхления». Подобная позиция разделяется многими художниками, писателями, философами, религиозными деятелями, которые фиксируют упадок общей человеческой культуры, насаждение массовой культуры, глобализацию утилитарно-прагматического отношения ко всему, что происходит в жизни. Так, наиболее проницательные представители гуманитарной интеллигенции отмечают падение нравственности. Вот например, диагноз, поставленный XX в. Фазилем Искандером: «Я считаю, что цивилизация зашла в тупик. И не только наша, а вообще – в мировом масштабе. И если гуманитарная интеллигенция, люди гуманитарной идеи не будут прямым образом влиять на власть, нас всех ждет катастрофа. Происходит одичание человечества, которое маскируется колоссальными техническими достижениями»245.

Между тем в обществе падает роль гуманитарной культуры. Примечательны в этой связи процессы, происходящие в России, где свобода слова, в условиях отсутствия гражданского общества, обернулась вседозволенностью. Стремясь всеми средствами выжить, наука и образовательная система, основной упор делают на решения сиюминутных тактических задач, готовят огромное число юристов и экономистов об уровне знания которых трудно говорить, забывая о гуманитарной составляющей образования. Отсюда гонения на философию, культурологию и другие «невыгодные» специальности. Не только в России, но и в мире в целом падает авторитет книги, поэзии, серьезной классической литературы, философии. Как отмечает один из ведущих философов XX в. М. Хайдегтер «люди уже не думают, они «занимаются философией». В соревновании таких занятий философии публично щеголяют в виде броских «измов» и стараются перещеголять друг друга. Господство подобных клише не случайно, Оно опирается, особенно в Новое время, на своеобразную диктатуру общественного мнения»246. Отмеченное господство общественного мнения, в формировании которого большой вклад вносят средства массовой информации, приводит к возрастанию роли «массового человека»247. Все эти процессы привели к возникновению глобальных проблем, влияние которых растет со временем очень быстро.

Из многочисленных характеристик того, что произошло с человеком и человеческим обществом, приведем мысли, высказанные совершенно различными по мировосприятию людьми, а именно Э. Фроммом – одним из классиков западной философской культуры XX в. и отечественным физиологом Е.А. Аркиным в начале XX в. в работе «Мозг и душа». По мнению Э. Фромма человек «развил свой ум до того, что справляется с загадками природы, и уже освободился от слепой власти природных сил. Но в момент его величайшего триумфа на пороге нового мира он подпал под власть созданных им же самим вещей и организаций. Он изобрел новый метод производства вещей и превратил производство и распределение в нового идола. Он поклоняется делу рук своих, а себя низвел до положения прислужника вещей. Он поминает всуе такие слова, как Бог, свобода, человечность, социализм; он гордится своей мощью, воплощенной в бомбах и машинах, чтобы замаскировать свое человеческое банкротство; он хвастается своей разрушительной мощью, чтобы спрятать человеческую несостоятельность»248.

Согласно Е.А. Аркину, человеческой жизнью стал руководить «всесильный принцип выгоды и пользы», который проникает «во все поры нашего духовного существования», окрашивая «особым цветом всю нашу жизнь, все наши стремления и помыслы». Е.А. Аркин пишет: «В погоне за выгодой: за выгодным занятием, выгодным браком, выгодной службой, выгодными знакомствами – мы проводим все наши дни, и к ней мы подготавливаем наших детей с колыбели. Этот принцип, как всемогущее божество, безраздельно властвует над нашей жизнью, и, повинуясь ему, мы подавляем свою личность и влачим всевозможные цепи – семейные, общественные, государственные»249. В начале XX в., когда Е.А. Аркин писал эти строки, то он надеялся, что человек сможет освободиться от этого всемогущего божества и начнет поклоняться богиням истины и красоты. Надежды не оправдались. Поклонение выгоде, пользе продолжает господствовать в культуре. Тем самым этот принцип оказался очень живуч и стремится, адаптируясь к изменяющимся условиям, стать универсальным принципом. Разумеется, само поклонение выгоде приняло иные формы, оно стало более цивилизованным, получило юридическое оправдание.

«Нецивилизованным» этот принцип себя проявляет в слаборазвитых и развивающихся странах, где борьба за прибыль идет не на жизнь, а на смерть. Между тем именно экономоцентризм, ставший ядром индустриальной цивилизации, формирует тот тип личности, который вызвал к жизни глобальные проблемы. Экономический человек рассматривает весь мир как большой рынок, где в конечном итоге, все покупается и продается. Естественно, многое происходит не так схематично и примитивно, но в конечном итоге ведущей силой индустриального, равно как и постиндустриального общества, выступает прибыль.

Анализ произошедших в культуре радикальных трансформаций показывает, что утверждение человеком себя в мире было связано не только и не столько с развитием «своей биологии», силы, сколько с развитием интеллекта, формированием «второй природы», искусственной среды более адаптированной к потребностям человека. Разумеется, и сила совершенствовалась в процессе развития интеллектуальных способностей человека, но этот процесс был частью более общего процесса приспособления человеком к себе мира. Главное, что происходило в интересующем нас отношении, состоит в том, что в принципиальном плане не столько человек приспосабливается к объективной реальности, сколько он приспосабливал к себе эту реальность. Она принимала те формы, которые были необходимы человеку для своей самореализации. Происходило расширение смыслового пространства, уменьшение роли естественных факторов, возрастание технологической вооруженности человека. Все это вело к возрастанию ценности человеческой жизни. Указанные процессы были взаимосвязаны друг с другом и стимулировали друг друга.

В период формирования информационно-виртуальной цивилизации этот процесс вытеснения естественного искусственным становится доминирующим. Технологии и средства, при реализации которых интенсивно продуцируются виртуальные реальности, стали развиваться лишь в последнее время, в связи с появлением и использованием современных компьютерных средств. Это стало возможным также благодаря тому, что в настоящее время происходит бурное, взрывное формирование информационной среды. В подобной ситуации задача философского осмысления основных тенденций такого социокультурного развития не только в критике различных отрицательных последствий этого процесса, сколько в том, чтобы понять причины и логику функционирования подобной системы.

Чем более тесными становятся экономические, технологические, социокультурные связи между различными странами, регионами, цивилизациями, тем более сложным, взаимозависимым и динамичным становится общественный организм, называемый человечеством. Впервые термин «человечество» как целостность наполняется конкретным смыслом. Появляются общие цели, новые глобальные закономерности. Последние еще недостаточно ясны и изучены, поскольку новая глобальная система находится на стадии формирования. Но очевидно то, что процесс формирования этоса глобального мира активно идет. В подобной новой системе многие прежние ценности классового, национального, религиозного характера приходят в движение и претерпевают значительные изменения. Место и роль этих ценностей в новой глобальной системе только предстоит выяснить. Очевидно лишь то, что человечество стоит перед решающими испытаниями. Ведь с ростом сложности растет элемент непредсказуемости, увеличивается роль случайных факторов. Неизбежен этап столкновения культурных традиций. Каким выйдет человек из этой напряженной ситуации во многом зависит от самого человека. Главное, чему учит история, состоит в том, что будущее – открыто, оно не предопределено и не гарантировано. Оно творится самим человеком. Человек – не пассивный, сторонний наблюдатель происходящих процессов, а активный участник и архитектор этого будущего. Тем самым растет ответственность человека за свое будущее и будущее планеты. Глобальные проблемы свидетельствуют о принципиальной сложности систем «человек – природа», «человек – техника – природа», нелинейности социокультурных процессов, с которыми сталкиваются исследователи в конце XX в.

Ситуация резко осложняется тем, что приходят в противоречие две важные для общества тенденции. С одной стороны, усиливается тенденция, связанная с унификацией культурных кодов под влиянием новейшей информационной технологии, проникновением сети Интернет, а с другой, – по всей вероятности будет расти стремление к самосохранению уникальных культурных, национальных, религиозных традиций. Это актуализирует вопрос о сохранении самобытности при одновременном участии в происходящих в мире глобальных трансформациях. В этих условиях, когда растет влияние глобальных тенденций необходима выработка такой глобальной системы ценностных ориентации, которая была бы принята всем населением планеты (по крайней мере, его подавляющим большинством), которая позволила бы забыть или отодвинуть на задний план своекорыстие групповых социальных, партийных, национальных и иных интересов, поскольку для решения глобальных проблем необходимы согласованные усилия, согласованные решения всех людей и всех стран.

Однако, чтобы наметить контуры подобной системы глобальных ценностей, важно исследовать корни проблем, динамику происходящих процессов, понять объективное и субъективное в происходящем. Кратко можно сделать вывод о том, что глобальный кризис в первую очередь является кризисом человека, форм его взаимоотношения с природой и другими людьми, кризисом норм утилитарно-прагматической морали. В сложившихся условиях требуется новое решение проблемы взаимоотношения знания (истины) и морали (добродетели), формирование иных представлений о прогрессе и гуманизме. Прежние представления о линейном характере исторического процесса и связанной с ними идей гуманизма исчерпали себя. Как отметил Э. Фромм «гуманизм как учение может воплотиться в жизнь в случае, если будут изменены существенным образом социальные, экономические и политические условия, если бюрократический индустриализм будет заменен гуманистическо-социалистическим индустриализмом, централизация – децентрализацией, организация людей – асоциацией самостоятельных граждан, вооружение – всеобщим разоружением и направлением накопленных материальных богатств на конструктивные цели»250.

Вместе с тем приведенное выше утверждение А.Н. Кочергина нельзя трактовать так, будто в эпоху углубления глобальных проблем можно не считаться с групповыми, социальными, партийными, национальными и т.д. интересами. Речь идет о другом. Речь идет о том, чтобы не противопоставлять локальные, частные (групповые, партийные, классовые, национальные и другие) не ставит выше глобальных интересов, признать приоритет последних над первыми в силу общей угрозы, исходящей от глобальных проблем. Пока же реальная ситуация не дает оснований предполагать, что все или ведущие страны мира познали принципиальную значимость глобальных процессов, поскольку не только продолжается, но и углубляется противостояние между индустриально-развитой частью мира и другими странами. Как отметил А.И. Неклесса «за последние десятилетия соотношение уровней доходов богатых и бедных, «золотого» и «нищего» миллиардов планеты не только не сократилось, но и заметно увеличилось: с 13:1 в 1960 г. до 60:1 в настоящее время.... Таким образом, в мире помимо североатлантической цивилизации соприсутствует ее гораздо менее заметный, темный двойник: «четвертый», зазеркальный мир, населенный голодным миллиардом»251. Голодным же трудно думать о глобальных проблемах.

Таким образом, сложившаяся ситуация свидетельствует о глубоком кризисе человека, форм его самосознания, кризисе его целевых установок. Как отметил Э. Фромм «мы стоим перед угрозой серьезного кризиса современного человека. Мы уже не можем попросту ждать событий и терять время. Если мы немедленно не начнем готовить проведение необходимых реформ, мы можем безвозвратно упустить свой шанс. Пока еще есть надежда, поскольку существует реальная возможность вернуть человеку его права и сделать технологическое общество гуманизированным»252.

Принципиальное отличие нынешнего кризиса человека и всей культуры от предшествующих кризисов состоит в том, что в настоящее время существует угроза не только классовым интересам определенных кругов, а жизни и здоровью всего человечества. Тем самым уникальность сложившейся кризисной ситуации связана с тем, что если до сих пор кризисные моменты служили источником следующего этапа развития, то современный глобальный кризис человека может привести к всеобщей катастрофе, исчезновению человека как вида, носителя культуры. Это накладывает особый отпечаток как на саму ситуацию, так и людей, вызвавших своими действиями этот кризис. Усиливается не только динамизм, напряженность в системе «человек – общество», «человек – общество – природа», но и ответственность культуры за свои действия, за будущее. Как отмечается в исследованиях В.П. Рожкова, методологическое значение приобретает алгоритм этизированной рациональности, отраженный в выведении философского дискурса по формуле, в которой онтолого-гносеологический числитель корригируется с аксиолого-этическим знаменателем253.

При этом меняется смысл «ответственности» и будущего, поскольку современный человек отвечает не только за себя, свои собственные действия, но и за прошедшие поколения, ибо он может «подвести черту» под это прошлое, равно как и под будущее. Будущее впервые может не быть в том отношении, что это будущее будет без человека. Тем самым в экзистенционально-личностном плане человек может уничтожит время и будущее. В этих условиях актуализируются мысли древних философов о необходимости заботы о духовном обогащении человека, опасности утилитарно-прагматического отношения к миру, поскольку только это может остановить процесс глобальной катастрофы. Вот почему и сегодня актуальны слова Сократа: «Не стыдно ли тебе заботиться о деньгах, чтобы их у тебя было как можно больше, о славе и о почестях, а о разуме, об истине и о душе своей не заботиться и не помышлять, чтобы она была как можно лучше?»254. Именно превращение человека из морально-духовного в преимущественно рационально-экономического существа привело к столь тяжелым последствиям.

Известный немецкий философ К. Ясперс, характеризуя состояние социальных процессов в XX в., писал: «все охвачено кризисом, необходимым и непостижимым в своих причинах, кризисом, который нельзя устранить, а можно только принять как судьбу, терпеть и преодолевать»255. Диагноз К. Ясперса в начале нового столетия не только сохраняет свою силу, но и приобретает еще более реальные очертания. Отчетливым выражением этого кризиса выступают глобальные проблемы, влияние которых со временем растет. В этих условиях большинство исследователей, которые обращаются к данной проблемной ситуации, стремятся определить их причину, понять динамику и закономерности развития и главное пытаются найти методы решения глобальных проблем.

В ситуации углубления глобального кризиса, роста числа общепланетарных проблем не имеющих решения в рамках функционирующих социальных институтов, не правомерен ли вопрос об опасности динамизма современной индустриальной и еще больше постиндустриальной, информационной цивилизации? Такой вопрос не столь некорректен на первый взгляд. Для этого необходимо направить усилия науки и технологии не в сторону обслуживания в основном экономики, а переосмыслить их роль в социуме, используя образование, науку, технологию для решения гуманитарных и экологических проблем. Ведь именно фундаментальные достижения науки в области физики, математики, генетики, кибернетики привели к той форме современной цивилизации, которая испытывает кризис и встретилась с глубочайшими противоречиями. В этих условиях наука становится не только орудием познания природы, но и новых угроз, которые ставят будущее человечества под вопрос и не оставляют миллионам простых людей, далеких от науки, выбора. Вот почему правомерен вопрос о переосмыслении целей науки. Ведь в основе стремительного развития индустриальной части современного мира лежат ряд взаимосвязанных друг с другом причин, существенной компонентой которой является непрерывно убыстряющийся темп научно-технического развития, при котором рост научных знаний опережает рост технических инноваций, а фундаментальные науки развиваются быстрее, чем прикладные.

В сложившейся ситуации актуализируется вопрос о том, хватит ли у человечества воли к жизни? Обострение экологической и демографической ситуации, равно как и углубление и расширение сферы влияния других глобальных проблем автоматически не ведет к адекватной, равной возрастающим угрозам реакции. Человечество продолжает жить по старым стереотипам, воюя друг с другом, разрушая природные основания своего бытия и т.д., и т.п.

Глобальные проблемы ставят под вопрос не отдельные элементы функционирующей экономической, политической, технологической, социокультурной системы, а основания этой системы, ее исходные ценностные представления, заставляя задуматься над тем выбором, которую сделала современная индустриальная цивилизация в эпоху Просвещения, а возможно и раньше. Речь идет о мировоззренческих постулатах современного человека, наиболее четко выраженного Ф. Бэконом и Р. Декартом в имеющих глубокий смысл метафорах «Знание – сила», «Я мыслю, следовательно, я существую», дополненного и развитого в области социальной мысли «Левиафаном» Т. Гоббса и либерализмом Дж. Локка. Если из первых двух ценностно-мировоззренческих и методологических установок во многом выросли наука и функционирующая в индустриально-развитой части мира форма рациональности, то Т. Гоббс и Дж. Локк способствовали становлению современного гражданского общества и утверждению самоценности индивида. Тем самым наука и формирующиеся социальные отношения оказались взаимодополнительными, стимулировали развитие друг друга. Последствия такого процесса известны.

Никогда еще человечество не стояло перед такими трудноразрешимыми глобальными проблемами как в конце XX в. Никогда ведущие философы самых разных ценностно-мировоззренческих ориентации не были столь единодушны в том, что необходимы радикальные меры вплоть до отказа от прежних стереотипов, основанных на всемогуществе человека, неизбежности прогресса, неограниченных ресурсах природы.

И вместе с тем философы никогда не были столь бессильны изменить или радикально повлиять на ход событий, поскольку многие из них, утверждая примат научного разума над всеми остальными формами бытия человека, способствовали наступлению индустриальной цивилизации, которую теперь пытаются остановить. Бессилие мысли связано также с всесилием технологического разума, эффективно решающего многие частные задачи, и, помогающего определять основное направление исторического развития. Экономические, геополитические, информационно-технологические преимущества сложившейся системы ценностей столь значительны, что даже призывы всего мирового сообщества по проблемам экологии в Рио-де-Жанейро в 1992 г. не привели к радикальным переменам в поведении человечества. Успехи в области экономики, технологии как мере эффективности функционирующих социально-политических структур только тогда оправданы, когда они не подрывают природные и социально-антропологические основания бытия самих этих структур.

Между тем динамика современных индустриальных структур свидетельствует о стратегической уязвимости всей функционирующей системы межчеловеческих, межцивилизационных отношений. Об этом говорят углубляющиеся экологические, энергетические, демографические глобальные проблемы. Ситуация осложняется тем, что факторы обусловившие появление глобальных проблем не исчезли, наоборот, количество этих факторов растет и это приводит, во-первых, к углублению этих проблем, и, во-вторых, появлению новых глобальных проблем.

Концептуально-исторический анализ сложившейся ситуации показывает возможность появления новых глобальных проблем. Как показывает практика, число глобальных проблем открыто. К сожалению,чем больше мир становится сложным и взаимозависимым, тем больше становится глобальных проблем. И это естественно, поскольку глобализируются локальные связи и ценности, что приводит не только к комфорту, благополучию и обогащению культур, но и новым проблемам, в том числе и трудноразрешимым и имеющим общепланетарный характер.

Некоторые авторы относят к ним не только наркоманию и алкоголизм, но и СПИД. И это неслучайно, поскольку в мире официально болеют этой болезнью 30 млн. человек. Считается, что их число на несколько миллионов больше, но они незарегистрированы. И можно было бы считать подобную проблему в общепланетарном масштабе не столь угрожающей, если бы не темпы распространения болезни, особенно в слаборазвитых и развивающихся странах.

Вместе с индустриальной цивилизацией культура сформировала индустриального человека, преклоняющегося перед технологией, рассматривающего себя как часть этой технологии. Необходимость дальнейшего философского анализа природы глобальных проблем, специфики их влияния на различные социокультурные традиции связана с тем, что в социально-политической и философско-методологической литературе имеет место не только разброс в трактовке природы и сути отдельных глобальных проблем, таких как соотношение природы и общества, рост народонаселения и т.д., но и существенные концептуальные различия в предлагаемых сценариях решения. И это объяснимо, поскольку речь идет о новых, малоизученных сложнейших процессах, касающихся будущего цивилизации.

В этой связи представляет интерес возможные пути решения глобальных проблем. Обозначим их, не занимаясь систематическим рассмотрением существа предлагаемых решений:

1) изменение вектора и характера экономической деятельности современного общества, особенно ее индустриально развитой части; пересмотр взаимоотношений между Севером и Югом, странами, живущими в индустриально-развитых странах мира («золотым миллиардом») и остальной его частью, так называемыми развивающимися странами;
  1. найти способ регулировать рост народонаселения, учитывая опасность бесконтрольного роста количества людей на планете, ведущего к усилению напряженности, борьбе за природные ресурсы, сфер влияния, «блоковому» мышлению;
  2. прекращение траты огромной части материальных, финансовых, интеллектуальных сил человечества на разрушительные цели – вооружение, изобретение все новых, все более совершенных форм уничтожения людей;

5) научиться соотносить свои потребности с возможностями планеты; уметь формировать разумные, то есть, эколого- и глобально- оправданные потребности, учитывающие ограниченность природных ресурсов.

Для этого необходимы следующие меры:

1.) информатизация общества, которая будет способствовать формированию новой более экологоориентированной культуры, менее зависимой от природных ресурсов, вещества и энергии;
  1. принятие новых законов по охране окружающей среды; законов, учитывающих особенности тех или иных стран и регионов, но имеющих приоритетный характер по отношению к законам, действующим в отдельных странах;
  2. открытие новых форм энергии, что может привести к уменьшению энергетической напряженности. Это может уменьшит стратегическое противостояние различных геополитических структур из- за нефти, газа и других источников энергии;
  3. сближения культурных традиций Востока и Запада, освоение индустриальной цивилизацией более экзистенциально-ориентированноговосточного мировосприятия и уменьшение роли в культуре прагматико-технологического стиля западного человека;
  1. формирование нового гуманизма, учитывающего уроки прошлого и реалии настоящего;
  2. изменение положения мужчины и женщины в культуре и переосмысление ценностей структуры социума, созданного мужчинами в первую очередь для мужчин, что может привести к изменению соотношения эмоционального и рационального в культуре, росту роли этического и эстетического в обществе.

Принципиально важно считаться с теми проблемами, которые встают перед многими народами, которые должны провести не только технологическую или даже экономическую и политическую, но и культурную модернизацию. Мир может и должен принять новейшую информационную технологию, поскольку без этого невозможно разрешить многочисленные проблемы, особенно экологического и экономического свойства, но он не обязан принять идеи культурной модернизации, если ядром подобной модернизации будет выступать западная модель постановки и решения всех проблем и тем самым перенесение западных, а в современных условиях, американских стандартов жизни в иную социокультурную среду, например, такие регионы, как Россия или Индия.

Следует считаться с тем, что ценностно-мировоззренческая и ментальная неповторимость – основа культурной, экономической, политической, военной и в целом национальной независимости таких влиятельных стран, как Индия, Китай, Россия и т.д. Тот факт, что эти страны еще не достигли того уровня информационно-технологического и экономического развития, которого достигли ведущие страны формирующейся постиндустриальной цивилизации, еще не означает, что такая ситуация сохранится надолго. И подобную ситуацию не стоит считать полностью негативной, поскольку при повторении ими западных моделей поведения, значительно увеличилось бы экологическое, энергетическое, промышленное давление на окружающую среду.

Концептуальный анализ динамики цивилизационных процессов в контексте экологической проблемы свидетельствует о том, что по сути имеет место не деградация природы, как часто пишут публицисты, а деградация человека. Вот почему общество нуждается в новой системе ценностей, новой философии образования, учитывающей недостатки дегуманизированной системы образования господствующей в индустриально развитой части современной цивилизации. Без новой системы образования, ориентированной на учет новых экологических реалий, а также углубляющихся процессов глобализации, человечество не справиться с возрастающим числом проблем, не имеющих аналога в прошлом. Как отметил Генеральный секретарь ООН в докладе, посвященном деятельности Организаций Объединенных Наций за 1997 г.: «Глобализация приобретает всемирные масштабы, и одновременно происходит активизация процессов распада и утверждения индивидуальных особенностей, расширяются зоны мира, и одновременно происходят все более мощные вспышки ужасающего насилия; накапливаются неслыханные богатства, и в то же время на обширных пространствах продолжает царить нищета; воля народов и их неотъемлемые права одновременно превозносятся и попираются; наука и техника способствуют повышению уровня жизни человека, а побочные результаты их развития в то же время создают угрозу системам жизнеобеспечения на нашей плане»256.

Приведенная характеристика трансформационных процессов, происходящих в мире, свидетельствует о коренных противоречиях в структуре и цели современной цивилизации, опасностях, предостерегающих человечество в третьем тысячелетии. Экономизм и технократизм, как исходные социокультурные ценности индустриального общества, все больше заводят человечество в стратегический тупик. Требуются новые цели и новая система образования, направленная на формирование более гармоничной и духовной личности. Функционально – прагматическая система образования, делавшая упор на подготовку специалистов для производства, исчерпала себя. Возвращение к духовности невозможно без учета нравственных уроков истории, роли мировых религий в формирование человека, повышения культуры общества.

В силу принципиальной социальной и индивидуальной ценности религии как социокультурного и духовно-практического феномена, религия несет ответственность за то, что происходит с современным человеком и обществом, тем взаимоотношением, которое сложилось между человеком, обществом и природой. Именно человек выступает ядром глобальных трансформаций, источником планетарных изменений, не только позитивного, но и негативного характера. Человек же существо не только мыслящее, но и верующее и то во что он верит и как он верит оказывает влияние на все или многое что происходит с человеком, обществом, природой, планетой. С этим связана взаимозависимость глобально-экологических проблем и господствующих в различных социокультурных традициях религиозных представлений.

Господствующие в культуре ценностно-мировоззренческие идеи, которые не всегда осознаются теми, кто определяет политику страны, оказывают существенное влияние на приоритеты в области экономики, образования, морали. Вот почему самоочевидно, что общество не может нормально функционировать без определенной системы моральных ценностей. Системообразующим в этой системе ценностей традиционно выступает религия. Мировые религии – центры духовного единения людей независимо от их партийной, классовой принадлежности и социального положения. Вот почему обесценивание роли религии зачастую оборачиваются ростом бездуховности и агрессивных начал. В этой связи представляется, что имеется содержательная связь между тезисом Ф. Ницще «Бог умер» и утверждением Ф.М. Достоевского «Если бог умер, то все дозволено», а значит и «Человек умер». «Человек умер» означает, что духовно-нравственные ценности, которые и делают человека человеком, становятся периферийно-второстепенными. В подобной культуре начинает господствовать в лучшем случае формальное право, а в худшем – сила. В подобной культуре человек зачастую не только не может, но что самое характерное и печальное, не хочет задуматься о глубинных проблемах, не хочет знать правду.

Духовно-нравственное обеднение личности связано не столько с ростом роли естественных и технических наук в европейской цивилизации, но и с недооценкой гуманитарного знания, общекультурной ценности мировых религий. Как отметил Д.С. Лихачев «знание религий, а особенно религии своего народа, необходимо для самопознания народа и не обязательно связано с верой». Тем самым знание религии позволяет знать свой народ, его духовные устремления, традиции, отношение к миру. Знание основополагающих ценностей религии, поэтому важная часть общекультурного развития каждого человека.

Критическая ситуация, сложившаяся в области взаимоотношения человека и природы, связана в этой связи с теми изменениями, которые произошли с человеком вообще и европейским человеком в особенности, его ценностно-мировоззренческими представлениями, начиная с эпохи Возрождения. Именно радикальные изменения, в области духовной жизни, превращение человека в технократического и экономического человека привели к экологическому кризису. Главная причина глобального экологического кризиса – человек, который становится все более знающим, но не столь же мудрым. Мудрость же предполагает не столько удовлетворение сиюминутных желаний, а заботу о будущем, уважением к истории, умение считаться с уроками истории. Так, учителя Европы – греки – исходили из принципа целостности человеческой личности, принципиального единства воспитания и образования. Отсюда забота не только о теле и духе, но обязательно и о душе. Мораль, выступая характеристикой души, несет ответственность за человеческое общежитие. Именно мораль делает возможным сотрудничество людей. Моральная личность принимает всеобщие человеческие ценности свободно. Не случайно через все религии и культуры проходит в той или иной форме золотое правило нравственности. В Евангелии от Матфея (Мф. 7:12) сказано: «Во всем, как вы хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними». Эту мысль Конфуций сформулировал так: «Не делай людям того, чего не желаешь себе, и тогда в государстве и в семье к тебе не будут чувствовать вражды»257. Принцип древнегреческой философии «Познай самого себя» означает призыв к познанию души, сохранению и умножению богатства души, формированию душевно-богатой личности». Как отметил Сократ «Ведь я только и делаю, что хожу и убеждаю каждого из вас, и молодого, и старого, заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше»258.

Между тем эволюция социокультурных традиций происходила таким образом, что для греков высшая цель благо, в средние века высшее благо – постижение сути Абсолюта – Бога, то с Нового времени благо становится экономической категорией, философия же стремится в лучшем случае к Истине, зачастую подражая науке. Это первый значительный шаг к отказу от традиционной метафизической проблематики, по крайней мере явное сужение проблемного поля философии. Не случайно вскоре возникли позитивистские философские направления, которые пытались «обосновать» ненужность метафизических проблем. С этого времени философия во многих своих вариантах, например, в позитивизме, становится «служанкой» научного знания. Н.А. Бердяев, характеризуя позитивизм как философское направление, доказывал, что «позитивизм является одной из форм прекращения философии: он подчиняет философию позитивной науке и в ней лишь приказывает искать источников питания»259. Тем самым, по мнению Н.А. Бердяева, позитивизм «совершил мысленное человекоубийство", поскольку «отверг высшее самосознание человека, трансцендентное данному природному миру, и тем отрекся от первородства человека, предал человека во имя приспособления к данному природному миру и благоденствия в нем»260.

Подобная ценостно-мировоззренческая установка стала доминирующей в индустриальном обществе, где экономика и обслуживающая ее наука и технология стали определять понимание человеком себя и мира. Отошли на второй план моральные ценности, философия и религия. Как отметил М. Хайдеггер, характеризуя современную философию «Сегодня то, что называют философией, редко бывает чем-то иным, кроме как отпечатком технической идеологии, заимствующим методы, свойственные физике и биологии. Это не является подлинным философским вопрошанием»261. Значительно изменилась трактовка религиозных истин, которые были адаптированы к изменяющимся социальным условиям. Как отметил известный философ К.Г. Юнг: «просвещенные европейцы придерживаются мнения, будто религия хороша для масс и для женщин, но малозначима в сравнении с экономическими и политическими вопросами дня»262.

Таким образом сформировалась «одномерная» по терминологии Г. Маркузе, личность. Значительный вклад в формировании подобной частичной личности внесла сложившаяся система образования, которая стала обслуживать производство. Тем самым образование становится своеобразным дополнением к производству, готовя не целостного человека, а конкретного специалиста, необходимого для развивающейся экономики. Рыночные отношения проникают и в систему образования. Как отмечают французские исследователи «так же как выгода является смыслом существования частного предпринимательства, так и статус специалиста и гарантированное трудоустройство являются и поныне смыслом существования системы образования в капиталистическом обществе»263.

Цивилизационные процессы в индустриальном мире за последние столетия, где место божественного культа занял культ научного и технологического разума, свидетельствует о том, что уменьшение роли религии приводит к саморазрушению культуры и разрушению природных оснований бытия человека. Высокомерие к священным религиозным текстам зачастую оборачивается моральной деградацией, господством массовой культуры, пренебрежением к истории. В ряде случаев имело место не только недооценка глубинного смысла мировых религий, что отрицательно отразилось на понимание человеком своей роли в жизни, но и преследование религии.

Понимание сущности религии и Бога – важная характеристика уровня культуры общества и личности. Какова личность, как она осознает себя, смысл своего предназначения – таково и его представление о религии и Боге. Преследование религии может привести и в определенной степени привело к моральной пропасти, насаждению новых, преходящих иллюзий, разочарование в которых приводит к губительным последствиям для общества. Ведь религия выполняет чрезвычайно важную интегративную функцию, способствуя единению большого числа людей, имеющих различные, порой несовместимые представления о социальных и иных процессах. Вот почему невозможно решить глобально-экологические проблемы без использования религии, как фактора культуры.

Устранив Бога из мира личности, культура отнимает у человека единственную возможность удовлетворения экзистенциальной потребности каждого из нас в противостоянии смерти. Вот почему в центре любой духовно-ориентированной образовательной системы должна стоять гуманитарная, а не функционально-прагматическая личность. В этой связи экологическое образование – необходимая ступень формирования целостной личности. Поэтому речь должна идти не только и не столько о возвращении к природе, сколько о возвращении к целостному человеку.

Образование – способ ориентировки человека в сложном, противоречивом и нелинейном мире. Образованный человек, зная законы самоорганизации, участвует в происходящих в мире процессах, вооруженный этим знанием, что позволяет ему вести себя соответствующим образом. Современным утонченным способом порабощения человек противопоставляет высокую культуру и образование, которое делают его более осторожным. В общефилософском плане целостность предполагает сочетание в себе конечного и бесконечного, умения осваивать универсальные достижения культуры и выражать их индивидуально. Целостность предполагает, с одной стороны, осознание границ индивидуального «Я», а с другой,– стремление выйти за пределы этих границ. Поэтому единственная возможность формирования целостной личности – стремление и преодолению собственной ограниченности, конечности, желания выйти в мир свободы и ответственности. Целостность есть условие самостоятельности, возможности быть не только не столько как все, сколько как «Я», автономно. Поэтому образование – одно из обязательных условий целостности. Образование как принципиально важная часть поля культуры дает возможность не только иметь, но и «быть», но от характера образования, контекста образования зависит направляет ли образование к расширению этого мира или человек довольствуется тем, что знает.

В этой связи необходимы радикальные изменения в российском общественном сознании, особенно отношении государства к образованию вообще и гуманитарному образованию в особенности. При этом ошибочно думать, что об образовательных ценностях можно начать думать после того как будут решены экономические и политические проблемы. В поднятии авторитета образования должны быть заинтересованы все политики, которые не на словах, а на деле думают о будущем, поскольку вклад в образование – это вклад в будущее страны. Поэтому отношение к образованию, школе, учителям – своеобразный тест, позволяющий проверять действительное отношение политиков и политических партий к будущему страны. Ведь восстановление экономики, промышленного потенциала страны, решение экологических проблем невозможно без подготовленных специалистов, не говоря о других аспектах проблемы. Наконец, постановка и решение экологических проблем не должны быть средством достижения политических целей. Экологическое состояние природы – всеобщая проблема и должна быть всеобщей заботой. Эта установка, реализованная в учебном процессе, означает, что формирование экологической культуры, не только и не столько задача лишь естественных или общественных наук. Экология по своему предмету и своему статусу не является естественной или общественной наукой в их традиционном смысле. Экология одновременно и сфера науки и сфера экономической, политической и других сфер человеческой деятельности, требующая усилия всех кто думает о будущем страны. Вот почему в нынешних условиях воссоздание страны и формирование экологического сознания – двуединая задача. Образование сможет помочь понять сложного мира, где действуют новые формы цивилизационных связей и адаптироваться к миру. Для этого сама образовательная система должна наполниться новым содержанием, стать экологически ориентированной и более духовной, преодолеть сциентистскую направленность. Важно помнить, что человек не только существо рациональное, действующее, но и духовное. Именно это обстоятельство остается в тени в современной цивилизации, которая обращает внимание на прагматико-утилитарные способности человека.

Между тем человека делает человеком не только «Я мыслю», «Я знаю», «Я умею», не технологические достижения сами по себе и не знание законов микро- и мегамира, при всей их принципиальной значимости для современного человека, а умение действовать, поступать как люди, понимать других, умение сострадать, любить, быть ответственным за будущее. В этой связи до сих пор актуальной остается глубокая по смыслу метафора отечественного философа B.C. Соловьева «Мне стыдно, следовательно, я существую». Там где моральные ценности становятся второстепенными, там подлинно человеческого становится меньше. Разумеется, моральные ценности проявляются по-разному в различных социокультурных традициях. К тому же эти ценности эволюционируют. Но моральные ценности при всем их многообразии, различных толкованиях, эволюции, содержат некие абсолюты, сознательное игнорирование которых, не менее опасно для культуры, как и сознательное нарушение законов.

Происходящее в конце второго тысячелетия маргинализация моральных ценностей – часть общеглобального кризиса, переживаемого человечеством. Индустриально-развитые страны современной цивилизации, живущие по принципу приоритета полезности и рациональности, и не думают о моральных аспектах своего поведения. Они видят в технологическом превосходстве оправдание утилитарно- прагматической трактовки морали и человека. При этом сказанное нельзя трактовать как призыв к нравоучительству. Нельзя стать моральным, отвергая право других жить по собственным правилам. Для будущего опасно противопоставление знания, рациональности и добродетели, игнорирование не только правовых, но и нравственных обязанностей народов, цивилизаций, конкретных людей по отношению друг к другу. И, если человечество хочет выжить, найти выход из глобального кризиса, то оно должно найти гармонию между нравственными ценностями и стремлением к успеху. С этим связана актуализация проблемы единства научного знания и ценностей, истины и добродетели, природной и моральной необходимости. Пока же имеет место преобладание практически-унилитарного, приоритет научного знания, права над остальными ценностями. Прогресс связывается с развитием научного знания, технологии, форм организации производства и т.д., но не с развитием таких человеческих качеств, как совесть, сострадание, забота, ответственное отношение к природе и т.д.

Между тем философия победы, вытекающая из всеобщности конкурентной борьбы, опасна для будущего человека, как вида. Именно подобная ценностно-мировоззренческая установка является причиной таких глобальных проблем, как экологическая, демографическая, энергетическая и другие. Корень всех этих проблем – человек, ставший на путь покорения природы и других. В человеке возможно всегда были заложены стремления к экспансии, подчинению других. Но они не могли проявиться в столь разрушительной форме в течение длительного времени, поскольку человек не был «геологоразмерным», жил не столько расчетом, но и чувствами, он был вписан в природную среду, был его естественной частью. На этом этапе человек больше приспосабливался к природе, нежели приспосабливал ее к себе. На этом первом мифологическом этапе развития культуры человек не выделял себя из природы, одушевлял все сущее и его потребности «вписывались» в естественные процессы. На последующем этапе развития истории человек не только выделился из природы, но и стал преобразовывать природу и себя по определенной программе. С этого времени начинается новый этап в развитии человека как вида, который думает об удовлетворении своих все более возрастающих потребностей, приспосабливая к себе Природу. С этого времени человек выступает активным субъектом исторического процесса, тогда как природа становится пассивным объектом. Начинается этап покорения природы, который и привел к утверждениям типа «Природа не храм, а мастерская и человек в ней работник».

Подобная трансформация внутреннего мира человека, как и последовавшие за этим социальные изменения не вызывали особых тревог у человечества примерно до XVII-XVIII вв., когда появляются капитализм, индустриальная технология и наука. Возможности, которые появились у человека после формирования науки и превращения ее во влиятельную социальную силу, радикально изменили человека, его психологию и общество. Человек и общество стали качественно другими, они не только стали верить в себя, в свои силы, но и стали самоуверенными. Человеку стало казаться, что он всесилен. Поистине правым оказался Ф.М. Достоевский, отметивший, что если Бога нет, то человеку, кажется, что все дозволено. Человек начинает менять мир: природу, социальные отношения, образовательные и познавательные системы по своему усмотрению, без соотнесения их с более высокими целями, чем повседневные потребности, среди которых в западноевропейской шкале ценностей ведущее место начинает занимать стремление к выгоде, богатству. Как отметил С.Н. Булгаков в XX в. человек «понимает, чувствует, переживает мир как хозяйство, а мощь человечества как богатство преимущественно в экономическом смысле слова»264. Тем самым сформировался экономический человек, во многом предопределивший последующие процессы, которые актуализировали глобальные проблемы.

На кануне XXI в., чувствительный к флуктуациям модерна У. Бек диагностирует развитие в эпоху глобализации творчества «жизненных эстетов» и «культуры ниш», продуцируемое разнообразие которых становится высоко востребованными: «В эпоху глобальных локальностей эти особенные рыночные нишевые культуры (Nischensondermarktkulturen) являются изобретательными биотопами, из которых шеф-дизайнеры продуктов мирового рынка крадут свое вдохновение – корректней говоря: «творят»».265

Обращение современной социальной философии к проблемам жизненного пространства цивилизации, города и человека, вопросам социального порядка, управления и проектирования заставляет задуматься о судьбах планеты, открывает одновременно планетарную перспективу, которая делает очевидной хрупкость и незащищенность экосистемы Земли и традиционных ценностей перед лицом растущей человеческой активности.


Научное издание


Владимир Борисович Устьянцев

Михаил Олегович Орлов

Сергей Александрович Данилов