В токийском университете иностранных языков прошло «Международное научное совещание по проблемам центральноазиатских дунган», в котором приняли участие и ученые из стран Центральной Азии, в том числе Узбекистана
| Вид материала | Документы |
- Департамент по информационно-аналитической работе, 143.45kb.
- Международное сотрудничество, 591.26kb.
- Геополитическое место и роль узбекистана в центральной азии, 212.33kb.
- Центральная азиатская инициатива устойчивому развитию: прогресс и перспективы подготовлено, 120.49kb.
- "Состояние и перспективы сопоставительных исследований русского и других языков", 2293.47kb.
- Ким отделом оон, приняли участие представители международных организаций и структур, 32.44kb.
- История и историки: историографический вестник. 2006. М., 2007. С. 319-343, 368.17kb.
- Население современной россии: этносоциокультурный подход 24. 00. 01 теория и история, 771.87kb.
- На прошлой неделе вышло в свет третье издание отчета «Лизинг в Центральной Азии», подготовленного, 51.85kb.
- В. В. Путин провел совещание по итогам работы пфр в 2010 году Впонедельник, 11 апреля,, 42kb.
В Токийском университете иностранных языков прошло «Международное научное совещание по проблемам центральноазиатских дунган», в котором приняли участие и ученые из стран Центральной Азии, в том числе Узбекистана.
Культура малых народов – достояние общемировой культуры. Наш сайт посвящен культурной жизни Ташкента – города, в котором проживают и дунгане. Если кого-либо из пользователей нашего сайта занимают вопросы истории, культуры, этнографии, лингвистики, социологии, предлагаем вашему вниманию тексты докладов, прозвучавших на этом совещании. Информация специально предоставлена для нашего сайта доктором Канно Хирооми (Япония).
Предваряем сборник докладов вступительной речью доктора Канно Хирооми, прозвучавшей на открытии этой научной встречи.
«Теперь открываем Международное научное совещание по проблемам центральноазиатских дунган.
При открытии совещании позвольте, пожалуйста, мне объяснить историю этого совещания, включая мои собственные дела.
Профессор Хасимото Мантаро Института языков и культур Азии и Африки при Государственном Токийском университете иностранных языков в первый раз в 1977 г. посетил Фрунзе (теперешний Бишкек) Киргизской Республики через Москву по приглашению Академии наук СССР и ознакомил японских исследователей с языком и культурой центральноазиатских дунган. Профессор Хасимото Мантаро, кажется, еще раз посетил Фрунзе, и он принадлежит к первым иностранцам, которые посетили непосредственно землю дунган со Светланой Римской-Корсаковой - Дайером из Австралии. Профессор Хасимото Мантаро встретил во Фрунзе известных дунганских деятелей, в том числе и известного литератора Ясыр Шиваза и доктора Имазова, который сейчас присутствует здесь.
Я, как один из японцев, которые интересовались дунганским языком через статьи профессора Хасимото Мантаро, узнал, что дунганский лингвист Абдурахман Калимов Института востоковедения Академии наук России, где я был в стажировке в 1995 г. после распада Советского Союза, сопроводил профессора Хасимото Мантаро из Москвы во Фрунзе двадцать лет тому назад, и я попросил его сопроводить меня в дунганские селения в Кыргызстане и Казахстане. Тогда была девяностая годовщина со дня рождения Ясыр Шиваза, и я встретился с доктором Имазовым и другими дунганскими учеными. К сожалению, профессор Хасимото Мантаро, основоположник дунгановедения Японии, тогда уже был покойным.
Мы с доцентом Янагида Государственного университета Тохоку потом несколько раз посетили Бишкек, но я за неимением знаний китайского языка не были в состоянии углубить изучение. К тому времени известные дунганские ученые, такие как Яншансин, Ильяс Юсупов, Сушанло и другие скончались.
Абдурахман Калимов, который участвовал в установлении текущей дунганской орфографии, мне часто говорил, что нам надо в дальнейшем организовать Международную дунгановедческую конференцию в Токио. Его слова все время лежали на сердце, и мне все же удалось в этот раз организовать совещание хотя и скромного масштаба. Я хотел пригласить из Москвы Абдурахмана Калимова, который, по словам моего русского друга, к большому сожалению, тжело болен. Мне очень жаль, что это помешало пригласить его.
Я хочу посвятить это скромное совещание покойному профессору Хасимото Мантаро и Абдурахману Калимову. Одновременно в связи с этим я возлагаю надежду на заинтересованность японских исследователей к исследованиям о центральноазиатских дунганах. Спасибо за внимание».
中央アジア・ドゥンガン人に関する国際研究集会
Международное научное совещание
по проблемам центральноазиатских дунган
日時：2010年（平成22年）10月16日（土）午後1時 – 6時
場所：東京外国語大学 研究講義棟 2階218講義室
Дата: 16-ое (суббота) октября 2010 г. (22-ой г. Хэйсэй) 13:00 – 18:00
Место: Токийский университет иностранных языков,
Корпус кабинетов и аудиторий, Второй этаж, Номер 218
中央アジア・ドゥンガン人に関する国際研究集会
Международное научное совещание
по проблемам центральноазиатских дунган
会議 （使用言語：日本語及びロシア語 通訳付）
Совещание (на японском и русском языках с переводами)
開会（菅野裕臣） 午後1時
Открытие: КАННО Хирооми 13:00
ИМАЗОВ Мухаме Хусезович (Центр дунгановедения и китаистики Национальной Академии наук Кыргызской Республики)
イマーゾフ・ムハメ・フセーゾヴィチ（クルグズ共和国民族科学アカデミー・ドゥンガン学・中国学センター長）
«Язык и литература центральноазиатских дунган» .................... 1
「中央アジア・ドゥンガン人の言語と文学」.......................... 6
«Дунгановедение в Кыргызстане» ................................... 12
「クルグズスタンのドゥンガン学」................................. 19
ЮСУПОВ Рашид Умарович (Бишкекский гуманитарный университет)
ユスーポフ・ラシド・ウマーロヴィチ（ビシュケク人文大学世界経済講座長，雑誌『ドゥンガン人』編集長，ドゥンガン文化・教育社会財団議長）
«Хозяйственная и торгово-предпринимательская деятельность дунган Центральной Азии: история и cовременность» .................... ..27
「中央アジア・ドゥンガン人の経済=商業・企業活動：歴史と現在」.... 33
«Среднеазиатские дунгане вчера и сегодня. Общие сведения о дунганской диаспоре» .............................. ..................... .39
「中央アジア・ドゥンガン人の過去と現在．ドゥンガン・ディアスポラのデータ」.............................. ................. .......... 65
ДЖОН Али Алиевич (Центр дунгановедения и китаистики Национальной Академии наук Кыргызской Республики)
ジョン・アリ・アリイェヴィチ（クルグズ共和国民族科学アカデミー・ドゥンガン学・中国学センター上級研究員）
«Этнографические сведения о дунганах СНГ» .... ................... 92
「独立国家共同体のドゥンガン人に関する民族学的データ」........... 95
СОВУРОВ Мане Давурович (Дунганский культурный центр Узбекистана)
ソヴーロフ・マネ・ダヴーロヴィチ（ウズベキスタン・ドゥンガン人文化センター議長）
«Этнографические очерки дунган Узбекистана» .... ................. 99
「ウズベキスタン・ドゥンガン人の民族学的概況」.... ............. 121
劉勲寧（明海大学）ЛЮ Сюньнин / Liu Xunning (Университет Мэйкай)
«Презентация о дунганском языке» 「ドゥンガン語に関するPresentation」
阿妈的手АМАДИ ШУ / AMADI ŠU / ĀМĀ DE SHŎU .... ........ 146
池田寿美子（金沢市）ИКЭДА Сумико (город Канадзава)
「ウズベキスタンにおける言語とドゥンガン人の社会生活」.......... 150
«Язык и общественная жизнь дунган в Узбекистане» .... ............. 159
閉会（菅原睦）
Закрытие: СУГАХАРА Муцуми
懇親会 午後6時 東京外国語大学 大学会館 特別食堂
Банкет 18:00 Токийский университет иностранных языков,
Дайгаку-Кайкан (Дом университета), Специальная комната
ЯЗЫК, ПИСЬМЕННОСТЬ И ЛИТЕРАТУРА
ДУНГАН ЦЕНTРАЛЬНОЙ АЗИИ
Дунганский язык принадлежит китайской группе сино-тибетской семьи языков. До недавнего времени его относили к числу бесписьменных языков.
В 1927 г. в г. Ташкенте дунганские студенты Я. Шиваза, Ю. Яншансин, Х. Макеев и др. составили первый проект дунганского алфавита на основе арабской графики. В арабском алфавите, как известно, 28 букв. В алфавите, составленном для дунган, букв гораздо больше – 35: в него полностью перешли все арабские буквы, добавлено же было семь букв, шесть из которых заимствованы из татарского, уйгурского и др. алфавитов, одна вновь создана. Все они по общему начертанию напоминают арабские буквы.
В 1928 г. авторы проекта дунганского алфавита на основе арабского письма предложили проект нового алфавита на основе латинской графики. Проект широко обсуждался среди дунганского населения. В результате в том же году был разработан другой вариант этого алфавита. В целях устранения замеченных недочетов в марте 1932 года при Научном Совете ВЦК Нового алфавита было созвано специальное совещание. На нем алфавит еще раз был обсужден, и в него были внесены некоторые изменения. Окончательный вариант алфавита был принят на конференции в июне 1932 г., которая проходила в г. Фрунзе. Дунганский алфавит на основе латинской графики значительно упрощен, буквенный состав его не очень богат, а буквы сравнительно просты по начертанию и удобны при чтении. Из пяти дополнительных букв, отсутствующих в латинском алфавите, лишь две по общему начертанию несколько отличаются от остальных. Кроме того, использовано минимальное количество диакритических знаков. Наряду с работой по созданию алфавита проводились разработки орфографии, которые были окончательно завершены к 1936 году. Письменностью, основанной на латинском алфавите, дунгане пользовались до начала 50-х годов.
В 1952 году распоряжениями АН СССP при Институте востоковедения АН СССP была образована специальная комиссия по разработке письменности для дунган на основе русской графики. Подготовленный проект дунганского алфавита был обсужден и принят на конференции в ИЯЛИ КирФАН СССР в мае 1953 года. Несколько позже та же комиссия разработала проект дунганской орфографии и пунктуации, который получил одобрение на научной сессии ИЯЛИ КирФАН СССР в октябре 1954 г.
Новая дунганская письменность представляет собой уникальное явление. Это, пожалуй, сегодня одна из немногих в мире и единственная в странах СНГ активно функционирующая фонетическая письменность, обслуживающая язык изолирующего типа.
Благодаря новому письму дунгане получили возможность развивать свою национальную литературу, которая имела надежную базу – многовековые фольклорные традиции. Сказки и предания, песни и героические сказания, пословицы и поговорки, анекдоты и загадки, мифы и легенды – все это создавалось веками и передавалось из уст в уста, из поколения в поколение. Первые записи дунганского фольклора в дореволюционное время были сделаны А. Цибузгиным, А. Шмаковым и А.П. Беннигсеном. Позднее произведения устного народного творчества дунган собирают и публикуют Б.А. Васильев и А.А. Драгунов, Х. Юсуров и В. Шахматов, М. Хасанов и Б. Рифтин. Собирают, обрабатывают и систематизируют дунганские фольклорные материалы И. Шисыр и Д. Хахаза. В разные годы на дунганском и русском языках изданы пять книг сказок, две книги песен и одно издание с пословицами и поговорками. Основу дунганской письменной литературы закладывает группа литераторов во главе с Ясыром Шиваза еще в 20-е годы прошлого века выпуском рукописного журнала "Щүәсын" ("Ученик"), а затем в начале 30-х годов – публикацией на специально отведенной полосе газеты на киргизском языке "Сабаттуу бол" ("Будь грамотным") и на страницах дунганской газеты "Дун хуєщир" ("Искра Востока"). Первая книга художественных произведений на дунганском языке вышла в свет в 1931 году. Это сборник стихов Я. Шиваза "Лёнминщин" ("Утренняя звезда"). Затем появляются стихи, поэмы, рассказы других авторов. Все они, безусловно, способствовали становлению и развитию национальной литературы, а также формированию дунганского литературного языка.
На дунганском языке издаются газета, художественная и научно-популярная литература, а также школьные учебники и учебные пособия, ведутся радио- и телепередачи. Дунганский язык преподается в школах, где учащиеся-дунгане составляют большинство.
Диалектный состав дунганского языка весьма разнообразен: ганьсуйский, шэньсийский, хэджу, ягэ и др. Основными, однако, являются ганьсуйский (ГД) и шэньсийский (ШД). Число говорящих на том и другом диалекте примерно одинаково. В основе литературного языка лежит ганьсуйский диалект. Отличия шэньсийского диалекта и литературного языка больше всего наблюдаются на уровне фонетики и лексики. Так, например, в ГД три тона, а в ШД – 4. В системе согласных фонем ШД нет губно-зубного /в/ и переднеязычных /д'/ и /т'/, имеющихся в ГД. Заметны также различия в области сочетаемости звуков: в ГД, скажем, заднеязычные /г/, /к/, /х/, не сочетаются с гласным /ы/, а в ШД – сочетаются: гызузы 'локоть', кычигэ 'коленки', хыту 'внутри' и др.
Слова ШД нередко имеют совершенно иной, чем в ГД звуковой облик, например: гуан (ШД) 'ведро' и гонзы (ГД) 'ведро', ляму (ШД) 'быстро' и куэ (ГД) 'быстро' и др.
Первые сведения о языке дунган в конце прошлого века опубликовал В.И. Цибузгин. Его "Заметки о жизни дунган селения Каракунуз Пишпекского уезда Семиреченской области", написанные им совместно с А. Шмаковым, и "Дунганские загадки, собранные в селении Каракунуз", не посвящены непосредственно дунганскому языку, но их тексты содержат богатый материал для изучения одного из дунганских диалектов – шэньсийского.
Всестороннее изучение дунганского языка началось позже, в советское время. Практической необходимостью была вызвана статья Е.Д. Поливанова "Фонетическая система ганьсуйского наречия дунганского языка". В ней впервые назван состав дунганских фонем и определены основные корреляции согласных. Статья стала теоретической основой создания дунганской письменности. А. и Е. Драгуновы в статье "Дунганский язык" обращают внимание на процесс монофтонгизации дифтонгов в языке, на закономерности распределения ударения внутри слова в зависимости от тонов слогов, составляющих его. Впервые экспериментальные данные о дунганских тонах появляются в 1940 г. в брошюре Ю. Яншансина "Тоны и ударения в дунганском языке". Звуки дунганского языка получают краткую фонетическую характеристику в статье Х.Б. Бугазова "Фонетическое освоение русских лексических заимствований в дунганском языке". Автором высказывается идея о том, что дунганский дифтонг не двугласный, а гласный – сложный, нерасчленимый. Наличие закона открытого слога и существование придыхательных согласных в дунганском языке отмечает А. Калимов в статьях "O фонетической модификации арабских заимствований в дунганском языке" и "Дунганский язык". Сопоставительному изучению дунганских и русских фонем посвящены работы А. Мансузы. Выявление сходств и различий двух языков на фонологическом уровне и установление тем самым причин ошибок у дунган при овладении ими русским произношением составляют главное содержание этих исследований, представляющих по сути своей разработку лингвистических основ обучения дунган русскому языку.
Данные о дунганских диалектах содержатся в брошюре Ю. Яншансина "Токмакский диалект дунганского языка". В ней, в частности, приведено количественное соотношение звуков, а также тонов двух диалектов – ГД и ШД. Диалектам дунганского языка посвящены работы О.И. Завьяловой. Автором детально описаны тоны дунганских диалектов, прослеживается их реализация в различных позициях. Как свидетельствуют результаты экспериментально-фонетического анализа, дунганские диалекты в отношении тонов и их реализации существенно отличаются друг от друга.
Словообразованию дунганского языка посвящены труды Ю. Цунвазо, которые являются пока единственными в этой области. Наиболее полно описано словообразование существительных. Детальному рассмотрению подвергнуты основные способы, типы и средства словообразования этой лексико-грамматической категории слов. Основательно анализируются также способы словообразования наречий. Упоминаемые работы отличаются широтой используемого материала, глубиной и тонкостью языковых наблюдений автора.
Краткие сведения о дунганской грамматике содержатся в упомянутой статье А. Калимова: в сжатой форме, обусловленной справочным характером работы, впервые описываются основные части речи, рассматриваются простые и сложные предложения.
Морфологический и синтаксический строй дунганского языка описаны в ряде работ М.Х. Имазова.
Определенный интерес к дунганскому языку проявляют и зарубежные ученые. Этому, надо полагать, способствовали как все увеличивающееся число публикаций о нем в нашей стране, так и труды всемирно известных ученых Н.С. Трубецкого и А.А. Драгунова, опубликованные в представительных зарубежных изданиях. Дунганскому языку посвящают свои труды ученые Австралии и ФРГ, Японии и Финляндии. Следует, однако, сказать, что большинство этих работ носит научно-популярный характер.
Фонетические особенности. Слог в дунганском языке характеризуется определенным звуковым составом и может быть произнесен в том или ином тоне (тон – это музыкальное ударение). Слог, произнесенный в одном из тонов, приобретая лексическое значение, становится словом. Именно поэтому дунганские многосложное слово – это, как правило, сложное слово, образованное путем словосложения; именно поэтому границы слога и морфемы в нем, как правило, совпадают. В языке всего 351 слог, из которых только в I тоне могут быть произнесены 29 слогов, только во II – 6, в III – 0, только в I и II – 35, только в I и III – 43, только во II и III – 4, и во всех трех (I, II, III) – 217. По звуковому составу все слоги можно отнести к следующему типам:
1) слоги, состоящие из одного гласного: а, о, ã ,õ и др.; 2) слоги из согласного и назализованного гласного: мон (мõ), тон (тõ) и др.; 3) слоги из согласного и дифтонга: гуа, куэ и др.; 4) слоги из согласного и простого гласного: бо, га, ду и др.
Звуковой состав дунганского языка характеризуется сравнительно большим количеством гласных, в том числе носовых и дифтонгов, а также наличием аффрикат и придыхательных согласных.
Морфологические особенности. Дунганская морфема, как правило, равна слогу. Исключениями являются корневые морфемы типа лова 'ворона' и заимствования типа эрлин 'знания', каждая из которых этимологически неразложима и воспринимается как единое целое, как одна морфема. В языке существуют корневые и аффиксальные (префикс, инфикс, суффикс, окончание) морфемы. Однако заметим сразу, что почти не найти ни одного слова, в котором присутствовали бы все эти морфемы одновременно. Наиболее часто встречаются слова, в составе которых есть корень и суффикс: тёзы (тё – корень, -зы – суффикс), 'прут' и др. За ними по частоте встречаемости и количеству следуют слова, в составе которых есть корень, суффикс и окончание: лузыни (лу – корень, -зы – суффикс, -ни – окончание) 'в печке' и др. Довольно часто встречаются такие слова, в составе которых есть инфикс (-бу-, -йи-, -дый-): чибучи 'идти или не идти', канйихар 'посмотреть', чыдыйшоннима 'может ли съесть' и др.
Несколько реже встречаются слова, в составе которых имеются корень и окончание: чынни (чын – корень, -ни – окончание) 'в городе' и др. И уж совсем редко встречаются слова, в составе которых имеется приставка. Это объясняется тем, что в дунганском языке, строго говоря, нет приставок, если не считать отрицаний бу, мә, ву, которые иногда выступают в роли последних: бущин 'болеть', мәфор 'безвыходный', вущянсыди 'бессрочный' и др. Приведенные и аналогичные слова, как правило, без указанных отрицаний не употребляются. Таков морфемный состав простого слова. Состав сложного слова отличается от последнего по сути дела только количеством корневых морфем. Ср.: чуаншонди (чуан – корень, -шон – окончание, -ди – суффикс) 'находящийся на корабле' и фынчуаншонди (фын – корень, чуан – корень, -шон – окончание, -ди – суффикс), 'находящийся на самолете' и др. (Дунганский суффикс иногда может находиться помимо своего обычного места после корня, также после окончания).
В дунганском языке имеется три морфологических типа простых слов:
I тип – слова, морфологически нечленимые и грамматически неизменяемые (например, абстрактные числительные йи 'один', эр 'два', сан 'три' и др.);
II тип – слова, морфологически нечленимые, но грамматически изменяемые (например, существительные лова 'ворона' и др.);
III тип – слова, морфологически членимые и грамматически изменяемые (например, двусложные простые глаголы: занха 'остановиться', вонха 'забыть' – занхали 'остановились', вонхали 'забыли', занхани 'остановятся', вонхани 'забудут' и др.
Будучи по своим основным типологическим признакам изолирующим (отсутствие во многих случаях морфологических показателей слов, наличие сравнительно большого количества моносиллабов и т.д.), дунганский язык в то же время содержит в себе немало элементов флексии, ему свойственны отдельные явления агглютинации. Словоизменения в нем иногда связаны с определенными лексико-грамматическими классами слов: формы времени (дадини 'бьет', дали 'бил', дани 'будет бить' и вида (кан 'рубить', канкэ 'разрубить') глаголов, единственного и множественного числа существительных (дэфу 'врач', дэфуму 'врачи '), степеней сравнения прилагательных (щёнди 'вкусный', щёнщер 'вкусней', щёндихын 'вкуснейший'); формы абстрактных конкретных и порядковых числительных (йи, 'один', эр 'два', йигә 'один', ту йигә 'первый', ди эргә 'второй'); причастий (чыхади 'съеденное', дадёди 'разбитый') и деепричастий (фиха нян 'лежа читать', занди чы 'стоя есть'), единственного и множественного числа личных (ни 'ты', ниму 'вы'), притяжательных (ниди 'твой', нимуди 'ваш') и указательных (җыгә 'этот', җыще 'эти') местоимений и др. Признаки агглютинации в дунганском языке наблюдаются, правда, крайне редко (ва 'ребенок', вашон 'на ребенке', ваму 'дети', вамушон 'на детях', вамушонди 'находящийся на детях').
Словообразование. Основной способ словообразования – синтаксический (словосложение): фын 'ветер' + чуан 'корабль ' = фынчуан 'самолет', гун 'труд ' + чян 'деньги ' = гунчян 'зарплата' и др. Складывающиеся элементы при этом могут относиться к одному (как в приведенных выше примерах) или различным лексико-грамматическим классам слов (бый 'белый' + те 'железо' = быйте 'алюминий', сан 'три' + нён 'мать', 'тётя' = саннён 'тетя' (третья по счету) и др. Однако дунганские слова образуются также и морфологическим (главным образом, суффиксальным) способом: ла 'горький' + суффикс -зы = лазы 'перец', зу 'идти' + суффикс -шу = зушу 'походка' и др. Весьма продуктивным является синтаксико-морфологический способ: сан 'гора' + гын 'корень' + суффикс -зы = сангынзы 'подножие горы', мый 'пшеница' + ту 'голова' + суффикс -зы = мыйтузы 'колос' и др.
Синтаксические особенности. Порядок слов в дунганском языке как в простом, так и в сложном предложении, строго регламентирован. В простом он, как правило, таков: П–С–Д или П–О–С–О–Д (Ваму нян фудини 'Дети читают книгу'; Ваму чёчёр нян хо фудини 'Дети тихо читают хорошую книгу'). В сложном – наблюдается определенная последовательность расположения его составных частей: обязательная препозиция придаточных определительных: подлежащего, обстоятельства места и других и не менее обязательная постпозиция придаточных дополнительных.
Заметной особенностью дунганских сложноподчиненных предложений является наличие своеобразного синтетического способа соединения главного предложения с придаточным дополнительным и придаточным степени с помощью морфемы -ди (тоже с помощью морфем -сы, -до), выполняющей одновременно функцию аффикса и служебного слова: Ни мучин сылёнди, заму зудёли 'Твоя мать думает, что мы ушли' и др.
Для однородных определений характерно повторение определяемого слова столько раз, сколько у него в данном предложении определений: Хуатянзыни җонди хун хуар, лан хуар, бый хуар 'В цветнике растут красные цветы, синие цветы, белые цветы'.
Лексика дунганского языка по своему составу неоднородна. В нее входят как собственно дунганские слова, так и заимствованные. Наиболее ранними лексическими заимствованиями являются арабо-персидские: сэдэгэ (ар. садака) 'милостыня', бэля (ар. бала) 'беда', асмар (ир. асэман) 'небо', бандэ (ир. бандэ) 'раб божий' и др. Несколько позже были заимствованы слова тюркских языков: чяпан (кирг. чапан) 'халат', байи (кирг. бай) 'богач', чадахы (кирг. чатак) 'ссора' и др. Заимствованиями последних десятилетий являются слова из русского языка, а также иноязычные слова, проникшие в дунганскую лексику посредством русского языка: диван, пальто, аспирин и др.
Дунганское слово нередко обладает многозначностью. Так, слово зуй, например, в различных сочетаниях может означать: 1) человеческий орган: Тади зуй дадихын 'У него очень большой рот'; 2) средство общения: Зуй чон-жә сыфи, санзы чон-ла луфи 'Язык мой – враг мой'; 3) перебивать кого-либо в разговоре: Та йиха цылигэ зуй, ханди... 'Он сразу перебил их, крикнув...'.
Дунганской лексике не чужды явления омонимии (чён 'стена' – чён 'прятать' – чён – 'ружье'), синонимии ('маленький' – суй, га, щё) и антонимии (хо 'хороший' – ха 'плохой', бый 'белый ' – хи 'черный', го 'высокий' – ди 'низкий').
Дунганские имена, как правило, арабского происхождения. Часто от одного имени образовано множество других, нередко очень далеких друг от друга по звучанию. Это относится как к мужским, так и к женским именам. Так, от мужского имени Мухаммед произошли имена Мухармэ, Мэхарму, Махмут, Мумузы, Мумур, Мур, Мурдан, Магэзы, Магэр, а от женского имени Айша – имена Айшэ, Ашэзы, Ашэр, Шэр, Шэвазы, Шэвар. Что касается фамилий, то они в основном образуются от мужских имен, в том числе и от только что приведенных. Существуют и фамилии, восходящие к названиям дунганских родов – Ма, Ён, Ню, Мэ, Бый, Хи, Лан, Лю, Фын, Щё: Мащёнло, Ёнахун, Нюэр, Мэщёнло, Быйахун, Хилоу, Ланфон, Люшызы, Фынчин, Щёахун.
К дунганскому языку в прошлом проявляли интерес такие корифеи лингвистической науки, как Н.С. Трубецкой и Л.В. Щерба, Е.Д. Поливанов и А.А. Драгунов, В.М. Алексеев и А.А. Реформатский. Его изучением занимались также многие другие отечественные и зарубежные ученые: И.М. Ошанин, К. Тыныстанов, И.А. Батманов, С. Кенесбаев, Г. Стратанович, Г. Санжеев, М.А. Решетов, М.И. Задорожный, Б.Ю. Городецкий, П. Нурмекунд, Т.С. Зевахина, О.И. Завьялова, Хасимото Монтаро (Япония), С. Дайер (Австралия), Хайнц Ридлингер (ФРГ), Олли Салми (Финляндия), В. Майер (США), Ху Чженьхуа (КНР), Б. Ригер (Австрия), Дин Хун (КНР), Хай Фэнь (КНР) и др. Каждый из них внес свой бесценный вклад в дунганское языкознание, и мы выражаем им свою искреннюю признательность.
Становление и развитие дунганской письменной литературы неразрывно связаны, как было отмечено, с появлением газет на национальном языке "Искра Востока" (1932–1938 гг.), "Знамя Октября" (1957–1994) и "Дунганская газета" (с 1996 г.). На их страницах пробовали писательское перо многие: Д. Абдуллин, Я. Шиваза, Х. Юсуров, Ю. Цунвазо, Х. Макеев, К. Маев, Ю. Яншансин, А. Арбуду, А. Быйджонгуйди, Я. Хавазов, М. Хасанов, Я. Мамезов, И. Шамуза, Х. Ливазхаджиева, А. Мансурова, Б. Дуваза, М. Имазов, И. Шисыр, А. Джон, А. Соваза, Х. Лаахунов, Ю. Баги, А. Тянгубар, А. Хавазов, С. Молода, А. Булаза, Г. Лебуза, З. Яндавурова, Ф. Мусаева и др. Большинство из них, правда, не стали профессиональными писателями, хотя некоторые издали по одному-два сборника стихов или рассказов (И. Шамуза, А. Мансурова, А. Соваза, З. Яндавурова), но, несомненно, внесли свою лепту в общий процесс становления и развития дунганской литературы.
К числу профессиональных литераторов, членов Союза писателей СССР и Союза писателей Кыргызстана можно отнести Ясыра Шиваза, Арли Арбуду, Якуба Хавазова и Исхара Шисыра. Они заявили о себе довольно громко. Их имена ныне известны не только в стране, но и далеко за её пределами. Произведения Я. Шиваза, переведенные на китайский, английский, русский и др. языки, известны во многих странах мира. А рассказы и повести А. Арбуду и Я. Хавазова, переведенные на русский язык, пользуются успехом в странах СНГ. Заметный след в истории развития дунганской литературы оставили Хусейн Макеев и Махмуд Хасанов.
Стихи И. Шисыра, рассказы и стихи М.Имазова, переведенные на кыргызский, русский и китайский языки, также широко известны и пользуются успехом у читателей. Кстати, И. Шисыр и М. Имазов являются членами Союза писателей Кыргызской Республики.
Имазов Мухаме Хусезович
член-корреспондент НАН КР,
д.ф.н., профессор.