Geum.ru

С. смолянников в. Бондик тайна трех капитанов

Вид материалаДокументы

Содержание


Владимир русанов
Его Превосходительству
Ерминии Жданко
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16

ВЛАДИМИР РУСАНОВ


Экспедиция Русанова отправилась в Карское море на небольшом зверобойном судне "Геркулес", приспособленном для плавания во льдах. Двухмачтовая парусно-моторная гафельная шхуна (иначе — "моторно-парусная зверобойная шхуна") была построена из дуба в 1908 году в поселке Росендаль области Харлангере (Норвегия) для рыбного и зверобойного промысла в полярных морях, принадлежала акционерному обществу „Эльф", находящемуся в Христиании (ныне город Осло, столица Норвегии – прим. авторов). В 1912 году куплена Владимиром Александровичем Русановым для организации Министерством внутренних дел России экспедиции по обследованию угольных месторождений Шпицбергенского архипелага. В секретном "Наставлении Начальнику Шпицбергенской экспедиции 1912 года геологу Владимиру Александровичу Русанову" основные задачи ее определялись так: "а) Исследовать природные богатства Шпицбергенского архипелага и принять первоначальные меры в целях возможности использования их в будущем русскими предпринимателями и промышленниками и б) Ознакомиться возможно ближе с характером и размерами существующих на Шпицбергене иностранных промышленных предприятий." На пост начальника экспедиции бывший политический ссыльный В.А. Русанов был рекомендован членом особого совещания бывшим архангельским губернатором И.В. Сосновским, который оценивал его "как человека выдающихся нравственных качеств, смелости и увлечения делом, а также большой расчетливости в средствах при снаряжении экспедиции." Не были приняты во внимание возражения, что "г. Русанов Главному Управлению Землеустройства и Земледелия совершенно неизвестен." Не посчитались и с анонимным письмом от 30 марта 1912 года в адрес МВД и МИД, где говорилось: "...Или же для министерства недостаточно плодов русановской деятельности на Новой Земле, имевшей последствием закрытие для русских промышленников семи исторических гаваней в Финмаркене? Неужели забыта знаменитая экспедиция Држевецкого?". (краткая историческая справка: 21 сентября 1911 года из Архангельска на Шпицберген на парусно-винтовом боте «Жак Картье» отправилась экспедиция под началом архангельского рыбопромышленника В.Ф. Држевецкого для проведения разведки угольных запасов на архипелаге. Во время сильного шторма, бот был выброшен на норвежский берег, но все участники экспедиции уцелели и, со временем, вернулись в Архангельск – прим. авторов). 2 апреля 1912 года министр финансов по указанию Николая II выделил из специального 10-миллионного резервного фонда "54.000 руб. на расходы по экспедиции на Шпицбергене." Были выданы от шести лиц доверенности: "Я, нижеподписавшийся, настоящим уполномачиваю окончившего естественный факультет Парижского университета, сына Орловского купца Владимира Александровича Русанова произвести на каком-либо из побережий Шпицбергенского архипелага в выгодном для того месте, заявку от моего имени на промысловый участок земли, отметив его на местности установкою соответствующих знаков." Первым в списке доверителей значился Алексей Дмитриевич Арбузов (глава департамента защиты собственности Министерства внутренних дел Российской империи, того самого министерства, которое арестовывало и ссылало революционера Русанова, но именно ему оно доверило защиту интересов россии на Севере – прим. аторов). Он же 6 марта 1914 года докладывал новому директору Департамента общих дел МВД Н.В. Плеве: "Задачи экспедиции были выполнены совершенно успешно".

В июне „Геркулес" покинул Александровск-на-Мурмане и в течении полутора месяцев работал в акватории Шпицбергена. В августе „Геркулес" пересек Баренцево море и достиг Новой Земли, где в становище на берегу пролива Маточкин Шар Русанов оставил 18 августа записку о возможном дальнейшем пути на восток по Северному морскому пути, после чего судно пропало вместе с экипажем и научным персоналом (всего 12 человек, по другим данным - 11). Кроме парусного вооружения, судно имело двадцатичетырехсильный двигатель и обладало прекрасными мореходными качествами. Длина 22,4 метра, ширина около 6 метров, осадка 2,5 метра, валовая вместимость свыше 63 тонн, скорость под мотором — до 6 узлов

Капитаном "Геркулеса" Русанов пригласил Александра Степановича Кучина, образованного моряка и достаточно опытного полярника. В экспедицию вместе с Русановым отправлялась его невеста Жюльетта Жан - геолог и врач. 9 июля 1912 года "Геркулес" вышел из Александровска-на-Мурмане, имея на борту пятнадцать участников экспедиции. По плану "Геркулес" должен был вернуться в октябре этого же года. Однако полуторагодовой запас продовольствия и обилие полярного снаряжения на судне свидетельствовали о том, что у Русанова были иные намерения. Об этом же довольно прозрачно говорил и сам Русанов в заключительной части плана экспедиции.

"В заключение нахожу необходимым открыто заявить, что, имея в руках судно вышенамеченного типа, я бы смотрел на обследование Шпицбергена как на небольшую первую пробу. С таким судном можно будет широко осветить, быстро двинуть вперед вопрос о Великом Северном морском пути в Сибирь и пройти Сибирским морем из Атлантического в Тихий океан". 16 июля "Геркулес" благополучно достиг острова Западный Шпицберген и вошел в залив Белзунд, находящийся на западной стороне острова. Отсюда Русанов вместе с двумя матросами пешком прошел до восточного берега Западного Шпицбергена и обратно. Этот переход, совершенный в условиях горной местности, покрытой ледником, едва не закончился гибелью Русанова: на обратном пути он провалился в ледниковую трещину и только каким-то чудом задержался на небольшом выступе на краю глубокой пропасти. Из Белзунда "Геркулес" перешел в Айсфиорд, а затем в Адвентбай. Обследовав все западное побережье острова, Русанов открыл богатые месторождения угля, на которые тут же поставил предупреждающие знаки – «Собственность Министерства внутренних дел Российской Империи». К началу августа экспедиция закончила выполнение официальной программы: двадцать восемь заявочных знаков, поставленных Русановым, закрепляли за Россией право на разработку угля на Шпицбергене. Помимо этого, были собраны палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, а во время плавания на Шпицберген и в его прибрежных водах проведены океанографические исследования. Отправив с попутным норвежским пароходом трех человек со Шпицбергена в Россию, Русанов пошел на Новую Землю. 18 августа в Маточкином Шаре он оставил для отправки на материк телеграмму следующего содержания: "Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов". Эта телеграмма, раскрывавшая план Русанова, была последним известием, полученным с "Геркулеса".

Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, выяснить не удалось. Поиски ее, проведенные в 1914 и 1915 годах по инициативе Русского Географического общества, ничего не дали.

Учитывая тот факт, что экспедиция Русанова организовывалась за счет Министерства внутренних дел Российской империи и в его интересах, сразу же после исчезновения русановцев, а именно, с октября 1914 года, начали «выставляться» претензии в адрес министерства и его должностных лиц касательно «морально-финансовой» компенсации. В архивах Онежского историко-мемориального музея сохранился черновик письма отца Александра Кучина к организаторам и «спонсорам» экспедиции Русанова. Авторы ни коим образом не собираются комментировать это письмо или давать ему оценку, а просто приводят его языком оригинала.

Его Превосходительству

Господину Леониду Львовичу Брейтфусу.

Главное Гидрограф. Управ. Петрограда.


Многоуважаемый Леонид Львович!

Отправляясь в экспедицию Русанова мой сын писал, что он поступил, что он ходил в экспедицию на следующих условиях: за навигацию (зачеркнуто «при плав») он будет получать 2000 и в случае зимовки еще 2000. Т. е. всего за год 4000 рублей в счет своего жалованья (зачеркнуто "он завещал") из Министерства вн. дел будет высылать на имя матери по 50 руб. в месяц до его возвращения. Высылку денег Министерство прекратило в настоящее время, мотивируя тем что будто бы сыном нашим ряжено на сходе до Шпицбергена 2000 руб. которые и высылались. (зачерк. "но мне кажется что Министерство обязано пло. . а. т. к. плавание на Шпицберген было окончено в 1912 году т. е. в каких то 2 - 3 месяца") Плавание на Шпицберген было оконч. 1912. Но кто же должен платить за остальное время. Нам известно (зачеркнуто "Русанов Начальник») Представитель от Министерства Начальник Экспедиции Русанов okончив экспедицию на Шпицберген не пошел прямо на Мурман, а занимался гидрографией у Новой Земли, был в Маточкином Шаре и не смотря на позднее время безрассудно пошел в Карское море (зачерк. "увлекая") не слушаясь советов моего сына, который еще будучи на Шпицбергене говорил, что пускаться на таком судне как «Геркулес» в Карское море было бы равно сильно гибели, о чем передавал мне бывший в экспедиции геолог Сватош. Следовательно во всех последствиях я обвиняю Господина Русанова и как быто не было, мне кажется что Министерство вн. дел обязано платить нам жалованье сына до тех пор пока не выяснится вопрос о их гибели или существовании. О гибели пока нет никаких данных и снаряжаемым поисковым экспедициям я (зачеркнуто "как сам моряк") не придаю ни какого внимания кроме презрения (далее зачеркнуто "т. к. мне хорошо известно ея путешествие около Шпицбергена и не первый уже год они забирают провизию на 2 года а ходят 2 месяца да Со") быть может что в настоящее лето наши путешественники высадились на Землю Франца Иосифа куда не могла пробраться в этом году ни одна из экспедиций и проведут эту зиму там и мне кажется необходимо бы (зачеркнуто:"послать в будущее р по») назначить и объявить премию зверопромышленникам норвежцам (зачеркнуто «осмотр. . ") за доставление каких либо сведений относительно экспедиции Русанова и Брусилова. (текст вверху этой же страницы) По этому зная Ваше отзывчивое сердце я решился обратится к Вам с покорнейшею, просьбою не потрудитесь ли Вы походатайствовать перед министерством вн. дел о выдаче нам сыновнего жалованья хотя бы за 3 года по 4000 руб. 12000, а т. к. около 2х тысяч уже получено то еще остается 10, 000 рубл. (зачеркнуто: "или будте до. . . ") или же посоветуйте Как нам поступить. (текст без заголовка) «Юг Шпиценбергена Остров Надежды окружены льдами, занимались гидрографией, штормом отнесены южнее Маточкиного Шара Иду к северезападной оконечности Новой земли от туда на восток. Если погибнет судно направлюсь к ближайшим на пути островам Уединения Новосибирским Врангеля провизии на год все здоровы. » Вот какого содержания была последняя телеграмма В. А. Русанова оставленная самоедам в Маточкином Шаре Новой Земли 18 Августа 1912 г. которая была получена в том же году Борис. Ив. Садовским 23 Сентября; Телеграмма эта ясно указывает куда стремился Русанов и где надо его искать, но у нас с уверенностью можно сказать что ни Русанова ни Брусилова не искали, а искали только ассигнованных на поиски полмиллиона рублей. За чем мол их искать и рисковать собой их наверно уже не существует, так говорят у нас, но наперекор этим умникам судьба выбросила 2-х человек из экспедиции Брусилова, как бы подсказывая, что как вы не ленитесь и как нелегко вы получили пол миллиона, а все таки Русский народ потребует от Вас отчет, Куда вы употребили народные деньги ассиг нованные народными представителями на поиски пропавших экспедиций. Правда Вы купили старее чем «Фока» с гнилым рангоутом суда и как говорят заплатили около 200 тысяч рублей. Интересно кто бы теперь заплатил за «Герту» которая в Архангельске меняет рангоут хотя бы 20 тысяч, не думаю что бы кто дороже оценил это старье, Свердруп норвежец на "Эклипсе", таком же старом спокойно зимует на устье р. Енисея, по этому тo и надеятся на поисковые экспедиции нечего а надо положится на судьбу котора скорее сжалится над несчастными страдальцами. (далее следует вариант предыдущей записи) "Юг Шпицбергена остров Надежды окружены льдами занимались гидрографией Штормом отнесены южнее Маточкина Шара Иду к северо - западной оконечности Новой Земли Оттуда на восток если погибнет судно будем стремиться к ближайшим на пути О - вам Уединения, Новосибирским или Врангеля Все здоровы Провизии на год. " Вот копия последней телеграммы В. А. Русанова оставленной в Маточкином Шаре которую получил и доставил в Арханг. от Самоедов Борис Ив. Садовский (далее зачеркнуто: "бывший на Новой Земле") 23 Сент. 1912 года на пароходе Myрм. Товар. Корол. Ольга Константиновна. Оставляя телеграмму (далее зачеркнуто :"в которой Русанов"). и упоминая что провизии на год и указывает где его искать. Русанов знал как у нас собираются на поиски экспедиций. Если сказать что провизии на 2года, как было у него на самом деле то у нас, собрались бы искать через 3 года, а т. к. он упомянул что провизии на год то и собрались искать через 2 года в третий да и как. Скоро и охотно получились ассигнованные на поиски Зх экспедиций деньги 500 ТЫС. руб. еще охотнее куплены не куда не годные с гнилым рангоутом старее чем «Фока» суда: «Герта» и «Экплис», за которые не знаю верить или нет заплочено около 150 тыс. р. но (далее зачеркнуто: "цена им много 50 а 100 куда то украдены, да и кто бы купил теперь «Герту» за 25 тыс.") Но интересно бы знать во сколько тысяч оценили бы теперь «Герту», которая стоит теперь в Архангельске и меняет свой гнилой рангоут. Долго готовились эти суда к плаванию (далее зачеркнуто: "подумаешь ну теперь проходят 2 - 3 года”). Сколько писалось в газетах о пригодности этих судов к полярному плаванию но как всегда продавцы не щадя красок расхваливают свои гнилой товар, а так же и покупатели, которые купили не для себя товар но с большим барышом сбыли его срук. В норвежских газетах писалось что суда «Герта» и «Эклипс» придут около 13-го Июня н. с., т. е. 30 Июня по нашему стилю но прошло около 2-х недель когда явилась только «Герта» в Тромсо, а «Эклипс» пришол через 2 - 3 дня. С трудом были справлены эти суда. Из Александровска вышли уже в Августе по этому можно было судить что этим судам не суждено будет сделать какое - либо серьезное плавание по поводу розыска. Так и случилось. Эклипс застрял в Карском море около р. Енисей, а «Герта» вернулась обратно дойдя только до Земли Франца Иосифа, от которой только что вышло судно экспелиции Седова «Фока». К тому же случилась проклятая Европейская война, перевернувшая весь мир и показавшая все неказистые стороны Имперализма. (фактически же отчество Брейтфуса было Людвигович – прим. авторов)

Но под влиянием российской и норвежской общественности правительство, хотя и с опозданием, организовало поиски «Геркулеса», «Святой Анны» и «Святого Фоки», считавшимися к лету 1914 года пропавшими безвести вместе с экспедициями. Авторы вместе с Олегом Химанычем обратились к публикации «Легенда по имени «Черный туман».

На карте русской Арктики отыщется немало старинных имен: угорских, скандинавских, поморских или же иных корней. Таких, к слову, большинство. Но есть и те, что сразу же обращают на себя внимание, скажем так, сугубо западноевропейским звучанием. Бухта Эклипс на побережье Таймыра - одно из них. Много лет назад я случайно «наткнулся» на ее обозначение, когда разглядывал карту на штурманском столе ледокола, и заинтересовался, откуда в дальнюю даль русского Заполярья явилось это английское слово. Мне ответили, что бухта якобы названа в память о зимовке здесь корабля с именем «Eclipse». В переводе на русский «Еclipse» означает «Затмение». Правда, иные историки и моряки делали свой, достаточно вольный перевод, но звучал он, несомненно, более поэтичнее - «Черный туман». И вот этот поэтический образ в сочетании с неким реальным кораблем-странником Северного Ледовитого океана буквально заворожил меня. В ту пору я был еще далек от арктической летописи, и надпись «Eclipse» на фальшборте мне ни о чем не говорила, но тогда же возникло нечто схожее с предчувствием - у корабля с этим именем должна быть особенная история. Так оно и вышло, и чем глубже я пытался проникнуть в нее, тем больше она захватывала, открывая все новые имена и события.

Этот трехмачтовый барк-китобоец родился в 1867-м на верфи Абердина, где мастера фирмы «A.Hall Co» строили крепкие парусники для тех, кто еще в девятнадцатом веке промышлял за 65-й параллелью северных широт. А потому имел барк дубовую обшивку корпуса, форштевень из кованого металла и сильную по тем временам паровую машину. По свидетельству Британского Музея мореплавания, в этой серии китобойцев было построено несколько десятков парусников, но самая приметная на события жизнь выпала именно этому барку, и часть ее он прожил в России.

Первоначально его нарекли в честь города, где он родился - «Aberdeen», позднее переименовали в «Holly Co». Скорее всего, этим новый владелец пытался увековечить название своей компании. Но затем на фальшборте появилось еще одно имя - «Eclipse» - свидетельство того, что под британским флагом у судна были, по крайней мере, три владельца.

Шотландцы считались искусными китобоями, издавна освоили они широты близ Шпицбергена, а с середины восемнадцатого века их капитаны в погоне за промысловой удачей ставили рекорды продвижения на север. Но всякий раз льды преграждали путь парусникам. В 1877-м на барке специалисты фирмы «Hall Russel Co» установили паровую машину в 72 лошадиные силы, и китобоец «Eclipse» стал одним из самых первых парусно-паровых судов Северной Европы. От шотландцев барк ушел под норвежский флаг. В реестре парусных судов начала прошлого века, который предоставили специалисты музея города Варде, значится, что судно приобрел некто S.Th.Sverre - владелец норвежской промысловой компании, и вплоть до 1914 года портом приписки судна была столица Королевства тех лет - Христиания.

Норвежские архивы сохранили и другие данные. Регистр того времени относит «Eclipse» к «морским судам с деревянным корпусом» и сообщает: водоизмещение 440 тонн, грузоподъемность 231 тонна, длина 149,8, ширина 29,4, осадка 16 футов. Здесь же очень подробно дается техническая характеристика паровой машины. Указываются даже позывные судна - MFQW.

Возможно, «Eclipse» так и остался бы скромным тружеником промыслового флота, если бы на севере России не случилась беда: в ледовитом океане исчезли сразу две экспедиции - Владимира Русанова на «Геркулесе» и Георгия Брусилова на «Святой Анне». Встревожившись, русское морское ведомство организовало на их поиски несколько кораблей. Попросили помощи и у норвежцев. Те снарядили «Eclipse», набрали команду во главе с опытнейшим капитаном - Отто Свердрупом, полярным мореходом, которому доверял свой «Fram» знаменитый Фритьоф Нансен.

Весь конец лета и осень 1914 года «Eclipse» бродил по Карскому морю, на пустынных островах которого пытался найти следы пропавших русских моряков. Увы… Безуспешно. Там и застал его ледостав. Барк бросил якорь в небольшой таймырской бухте, которая с той поры и стала носить имя норвежского корабля. Свердруп рассчитывал переждать здесь, чтобы летом продолжить поиски. И вот лютой зимой его радист вдруг услышал в эфире писк «морзянки». Это работала станция русских полярников под командой Бориса Александровича Вилькицкого! Это было просто ошеломляющим событием, ведь и эту российскую экспедицию на пароходах «Вайгач» и «Таймыр», которая намеревалась пройти Севморпутем с востока на запад, также числили в «потерянных». Оказалось, что русские моряки, открывшие миру Северную Землю, зимуют всего-навсего в 70 милях от норвежцев. С этого момента прихода арктической весны они ждали вместе: на собачьих упряжках ездили друг к другу в гости, а потом, когда созрел план эвакуации части людей с пароходов на Диксон, вместе взялись за дело.

Осенью 1915-го все три корабля пришли в Архангельск. Об открытии русских Руал Амундсен сказал: «В мирное время эта экспедиция возбудила бы весь цивилизованный мир». Но уже шла мировая война, и возвращение ее прошло без триумфальных почестей.

Только в 1934 году на безымянном островке (сейчас остров Геркулес), находящемся близ Берега Харитона Лаптева, был обнаружен столб, врытый в землю, на котором была вырублена надпись "ГЕРКУЛЕСЪ. 1913". В том же году на другом островке (ныне остров Попова-Чухчина, названный по имени участников экспедиции Русанова), расположенном в шхерах Минина группой гидрографов, во главе с Михаилом Цыганюком, были найдены остатки одежды, патроны, компас, фотоаппарат, охотничий нож и другие вещи, принадлежавшие участникам экспедиции на "Геркулесе". Это были: 1) медные стреляные гильзы для винтовки выпуска 1912 года; 2) бумажные и один медный стреляные патроны для дробового ружья 16-го калибра фирмы Untendorfer; 3) такие же патроны, но не стреляные, заряженные; 4) пуговицы металличе­ские с клеймами французской фирмы Samaritain Paris; 5) французская монета в 25 сантимов; 6) остатки медного карманного барометра; 7) ржавые остатки перочинного ножа и лезвие большо­го ножа; 8) половина металлической оправы очков или пенсне; 9) большое дымчатое стекло от снежных очков-консервов; 10) железный наконечник от багра; 11) тонкая железная полоса подшив­ки полоза саней; 12) пряжки, крючки, гвозди, французская булавка, обрывок тонкого стального тросика. Были найдены и другие французские монеты и металлические пуговицы с клеймом парижских фирм. Если вспомнить, что спутницей Русанова была француженка Жюльетта Жан, а часть имущества экспедиции закупалась во Франции, то едва ли вызывает сомнение, что остатки вещей, принадлежали русановцам. Важно отметить, что в шхерах Минина, на Берегу Харитона Лаптева, у подножья горы Минина и на острове Попова-Чухчина, среди найденных остатков снаряжения, найденные вещи принадлежали участникам несомненно русановской экспедиции. После тщательных поисков неподалеку от этих предметов из-под плавника была извлечена мореходная книжка матроса "Геркулеса" А. С. Чукчина и серебряные часы с инициалами В. Г. Попова, тоже матроса "Геркулеса", и справка, выданная на его имя. Судя по этим находкам, можно предполагать, что крайне неблагоприятные ледовые условия в 1912 году принудили "Геркулес" к зимовке где-то в районе северной части Новой Земли, а в следующем году Русанов, видимо, достиг Северной Земли. В пользу этого предположения говорят также следы чьей-то стоянки, обнаруженные в 1947 году в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля). По всей вероятности это следы экспедиции Русанова. Если это так, то в 1913 году Северную Землю независимо одна от другой открыли две экспедиции: "Таймыра" - "Вайгача" и "Геркулеса". Может быть, новые находки покажут, которая из них вступила на эту землю первой. Безвременно погибший Владимир Александрович Русанов оставил неизгладимый след в истории исследования Арктики.

Ну а теперь, уважаемый читатель, авторы приведут более весомые аргументы касательно этой версии.

Итак, в 1934 году, как уже было отмечено ранее, экспедицией в составе двух гидрографических партий Главсевморпути, у Берега Харитона Лаптева, в юго-восточной части Карского моря были обнаружены следы русановцев. 9 сентября гидрографическое судно «Сталинец» высадило на обнаруженый безымянный остров в районе шхер Минина, северо-западнее острова Колосовых гидрогеодезическую партию во главе с Михаилом Ивановичем Цыганюком. Вот как вспоминают об этом событии участники экспедиции: «Остров еще не имел названия. Его нельзя было найти ни на одной карте в мире. И необитаем он был настолько, насколько может быть необитаемым маленький клочок земли, только что открытый среди полярных льдов на половине восьмидесятого градуса северной широты. На нем не было ни гор, ни рек, ни озер, да они просто не могли бы здесь поместиться. Это был всего лишь гребень известняковой складки, выступавший из моря. Он поднимался узенькой взгорбленной полоской и напоминал высунувшуюся из воды спину кита…». Цыганюк проявил повышеный интерес к открытому острову. Поэтому, проходя вдоль побережья и изучая его, паралельно с этим набирая плавник на берегу, наткнулся на раскиданные вещи и истлевшие остатки одежды. Разбирая находки, молодой гидрограф нашел также ворох размоченых бумаг, среди которых оказалась мореходная книжка (в дореволюционной России мореходная книжка была как своебразным паспортом моряка, так и «дипломом», подтверждающим его квалификацию. В мореходную книжку заносились данные про самого моряка, названия судов, на которых он плавал, а также указывался плавательный «ценз» и ходовой стаж, т.е. количество суток, проведенных в море, с количеством пройденных миль – прим. авторов) матроса «Геркулеса» Александра Спиридоновича Чукчина (учитывая, что море и ветер сделали свое дело - фамилия матроса была прочитана как Чухчин, в результате чего и название острова стало именоваться Попова-Чухчина – прим. авторов) и справка на имя матроса Василия Гавриловича Попова. В это же самое время, руководитель другой партии топограф Гусев А.И. на острове Вейзеля при проведении топографических работ обнаружил вкопанный столб с вырезанной на нем надписью «ГЕРКУЛЕСЪ 1913». Так, впервые были найдены следы (но не останки) пропавшей экспедиции Русанова. По совместному решению экипажа «Сталинца» и ученых, было принято решение об отправке в Ленинград в Главсевморпуть радиограмму с просьбой присвоить острову Вейзеля имя «Геркулеса», а безымянный остров впредь именовать островом Попова-Чухчина. Решение было одобрено (однако не сразу эти имена появились на карте – прим. авторов). Но и это еще не все. Внимательно обследовав острова шхер Минина, участники экспедиции нашли еще ряд неизведанных земель, мысов и островков. И уже в 1936 году на карте Карского моря, кроме названных, появились новые имена: мыс Кучина (капитан «Геркулеса»), мыс Русанова, остров Цыганюк, озеро Жюльетты-Жан и бухта Безмолвия, в память о погибших полярниках. Теперь снова обратимся к карте. От острова Попова-Чухчина (Чукчина) до острова Геркулес по прямой линии 100 километров. На Геркулесе, кроме столба с надписью других вещей или документов найдено не было. Это означает, только то что, потеряв в районе острова свой «Геркулес» или оставив его вмершего в лед, участники экспедиции направились в шхеры Минина. Возникает вопрос, зачем?

Ответ можно дать только один - русановцы решили идти к волостному центру Волочанка, единственному населенному пункту, где были как местные жители, так и представители власти, находящемуся в 560 километрах от шхер Минина. Версию о том, что русановцы шли на юг к Волочанке подтверждают находки, сделанные орловским тележурналистом и следопытом Валерием Сальниковым в шхерах Минина и в предгорьях одноименной горы. Как уже было рассказано в первой части книги, по версии Сальникова, путники, большей частью погибли уже на земле, недалеко от жилья, где-то в районе «дороги» между Крестами и Волочанкой. И если Сальников найдет рундучок «Р-ва», то может одной тайной Арктики, станет меньше. Авторы полностью согласны с версией Валерия Яковлевича по той причине, что Русанов был настоящим полярником, прагматиком, просчитывающим каждый шаг на суровой земле Севера. Понимая, что дни «Геркулеса» сочтены, он спасает людей и ведет их на юг. Чтобы оставить след для тех, кто их будет искать, или на случай гибели (чтобы знали), русановцы везде оставляют своеобразные знаки и «следы»: землянки, столб с надписью, избушку для отдыха и т.д. Почему они не дошли каких-нибудь 70 километров, уже не скажет никто. Но, что интересно. Предположим, что на острове Геркулеса они (русановцы) оставили (или, скорее всего, потеряли) свой «Геркулес», но практически все пошли за своим капитаном. У горы Минина, на побережье шхер, найдены останки капитана Кучина (предположительно). Еще две могилы, одна из которых имела обозначение как «Р-ов», по версии Сальникова находятся на таежном пути между Волочанкой и Крестами. Где искать «последний причал» остальных? И тут возникла уже версия авторов, а не повторился ли вариант «Святой Анны», когда с «Геркулеса», прижатого к неизвестной земле на востоке Карского моря (ныне Северная Земля), сошла часть команды, чтобы попытаться пройти «таинственной Землей Санникова», которая считалась обитаемой. А другая часть, соответственно, осталась на «Геркулесе», вмершим в лед. Но, учитывая дрейф льда, можно также предположить, что «Геркулес» с оставшимися на борту, сильным летним течением и ледоходом от пролива Вилькицкого (который тогда считался открытым морем – прим. авторов) в 1913 году «вынесло» на запад к шхерам Минина. Тогда сразу становится более чем ясной версия о том, что первыми Северную Землю (тогда Земля Николая ІІ) открыли русановцы, а не экспедиция «Таймыра» и «Вайгача»), что ни в коем случае не приуменьшает значение этих прославленных кораблей в освоении Арктики – прим. авторов). Чтобы подтвердить или «снять с повестки дня» эту версию, авторы обратились к архивам самой экспедиции «Таймыра» и «Вайгача» 1913 года. Сразу же, после успешного завершения экспедиции, во время которой была открыта Земля Николая ІІ и доказано отсутствие Земли Санникова, в газетах и журналах появилось огромное количество статей, публикаций и отчетов о полярной экспедиции. Но, один из подлинных научных отчетов под названием «У полярного круга» заинтересовал авторов. При открытии южных островов нынешней Северной Земли возникли подозрения о том, что на них (островах) были люди. Приведем полный текст этого сообщения: «Произведя наблюдения, установив на острове астрономический знак, «Вайгач» 4 августа пошел вдоль западного берега острова. Во время перемены курса один матрос закричал, что по берегу что-то мотается – «вроде, как человек». На фоне снега у берега в бинокль можно было рассмотреть какое-то пятно, действительно напоминающее человека; вероятнее всего, это был камень, - хотя матрос уверял, что оно только что двигалось. Но даже одна мысль, что это мог быть человек, который как-нибудь случайно заброшен на этот Богом проклятый остров, вызывала жуткое чувство. Конечно, корабль никто и не думал поворачивать к берегу…».

Это не придуманная история, а эпизод, взятый из опубликованного отчета участника экспедиции на «Таймыре» и «Вайгаче» историографа экспедиции И. Кириленко под уже упомянутым названием «У полярного круга». Подтвердить или опровергнуть это сейчас невозможно, но предположить, что этим «кем-то» мог быть один из участников экспедиции Русанова можно. Значит предположения о пребывании русановцев на Северной Земле не такой уж и вымысел, а находки в заливе Ахматова имеют право на рассмотрение этой версии. Для своеобразного подтверждения своей версии, приведем воспоминания участников экспедиция «Полярное кольцо – 2003», которые касаются их непосредственного пребывания на острове Большевик:


«27 мая. Для многих сегодняшнее утро началось с крика Иван Иваныча, участвовавшего вместе с двумя Викторами в палатке в разжигании примусов: "...Палатка горит!" Наиболее чувствительно это воспринял Илья Анатольевич, спавший в это время в палатке и укутанный до самого носа в спальном мешке, из которого так быстро не выбраться. Возгорание было быстро локализовано, и пострадал только тамбур палатки, в результате чего рядом с основным входом появилась еще одна "дверь" в тамбур. После все уже встали, позавтракали и собрались ехать. В 7 утра начали движение дальше в сторону мыса по заливу. После вчерашней метели, продолжавшейся всю ночь, намело много снега, а с утра погода стала значительно лучше, даже череcчур теплой - так что снег стал мокрым и липким, но зато более плотным. Летящий из-под колес снег, попадая на теплый корпус везедехода, моментально тает, а через какое-то время на ледяном ветру замерзает, образуя ледяную корку и множество сосулек. А из-за испарений снега под палящим солнцем в воздухе начинает подниматься легкий туман. По пути подъехали к довольно широкой лунке во льду, куда незадолго до нашего приезда нырнула жирная нерпа. Во время остановки Николай обнаружил, что у него лопнула рулевая тяга. Становимся на ремонт - требуется сварка. Тем временем Илья Анатольевич помогает Саше починить электромотор печки - теперь у Саши в вездеходе будет тепло, и двигатель будет лучше охлаждаться. К середине дня туман стал совсем плотным, линия горизонта растворилась в белой дымке, висящей за лобовым стеклом плотной завесой - дороги совсем не видно.

Проезжая вдоль пролива подъехали к острому мысу. На высоком берегу на самом краю стоит довольно большой и интересный гурий, сложенный не как обычно - плотно из плоских тонких камней, а из обыкновенных более-менее плоских булыжников, причем на самом верху гурия камни тоже довольно массивные. Надписей и знаков никаких не видно. Вполне возможно, что этот гурий стоит просто как маячок, указывающий на вдающийся глубоко в пролив полуостров - для навигационных целей, или еще для чего... Ведь если не гурий, сложенный из темных камней, то при такой видимости мы бы и не заметили этого полуострова на своем пути. Координаты 76*08'29"N, 96*05'42"E. Выехав из пролива, видимость стала немного получше, и появилась слабо различимая линия горизонта. Проехав по проливу Заря между материком и островом Боневи, подъехали к прибрежным островным скалам перед полуостровом Еремеева. На одном из островов стоит очень необычный и интересный гурий, высотой в два человеческих роста, на вершине которго установлен длинный тонкий камень внушительной массы, похожий на столб, или трубу. На камне в основании гурия остались следы некогда прикрепленной таблички - вбитые в камень свинцовые пробки, к которым и была прибита табличка. Рядом с гурием расположенна еще более интересная постройка из камней - небольшая арка, в которою если постараться можно и пролезть. По всей видимости, постройки эти довольно старые, и несомненно крайне необычные. Координаты 76*08'08"N, 94*59'33"E. Шквалистый ветер на этих скальных островах буквально сдувает с ног и обжигает лицо кристаллами снега, поэтому долго любоваться этими сооружениями мы стали и поехали дальше.

Достигнув п-ва Еремеева, подъехали к одиноко стоящему домику в районе поселения Бирули. В том районе раньше жили заключенные и работали здесь же на урановых рудниках. Домик сделан очень качественно из деревянного сруба, а внутри также добротно сложенны две кирпичные печки. Дом стоит давно заброшнный с выломанными окнами и дверьми, а потому весь заметен снегом изнутри. Недалеко от этого дома мы обнаружили три безымянные могилы - две с пятиконечными звездами из проволоки на верхушках деревянных обелисков, а одна - с крестом. Далее держим курс через пролив Бирули вдоль п-ва Еремеева на мыс Ударников. После мыса Ударников на нашем пути мы обнаружили маяк, стоящий на высокой горке у мыса Витрам. В основании маяка на толстом бревне нацарапана надпись - 10.IV.38, г.Кузнец. Все что мы встречаем на нашем пути - это живая история Арктики, сохранившая свои следы до наших времен.Спускаемся с этой горки и уходим в Волчий залив. После него пересекаем перешеек полуострова Заря, едем вдоль бухты Таинственная, а дальше - мимо полуострова Зуева и острова Рыкачева.
У мыса Лемана наш вездеход угодил в яму с глубоким снегом, под которым за день скопилось много воды, видимо из трещины припайного льда. Пытаясь выехать самостоятельно, мы только развезли кашу из воды и снега, основательно застряв в этой яме вместе с двумя прицепами. Саша объехал нас сбоку по твердому снегу вперед, зацепил веревкой, и лишь совместными усилиями двух вездеходов нам удалось выехать на твердую поверхность.
Ближе к ноче солнце слегка скрылось за линию горизонта, туман рассеялся, температура несолько упала и немного подморозило - двигаться стало намного легче и приятнее. И мы решили воспользовать этим моментом и, не останавливаясь на ночевку в поле, доехать до Эклипса и до острова.

В глубине бухты Восточная обнаружили земетенный снегом и вмерзший в лед довольно стариный баркас (7-8-метровую лодку) с кованными гвоздями и полосками металла, укрепляющими борта и нос. Лодка сохранилась на удивление в довольно неплохом состоянии. Интересная находка. Через несколько километров на мысе перед бухтой Ломоносова обнаружили непонятный знак, похожий издалека на крест, стоящий на огромных валунах как на кургане. Центральный столб подперт в разные стороны бревнами и к нему прибиты с разных сторон дощечки без надписей.» Еще раз обращаем внимание, что это взято из отчета экспедиции «Полярное кольцо – 2000» в период пребывания на острове Большевик архипелага Северная Земля.

В другом месте, на Берегу Харитона Лаптева в 680 километрах от Большевика найдены «конкретные» следы русановцев. Вроде бы значительное расстояние между этими «следами» и находками. Но что такое 680 километров для Крайнего Севера. Как расстояние – пустяк. А как «дорога жизни» к берегу, для измученных, обессилевших людей, это как «путь на Голгофу». Находки группы Сальникова – это не только вещи и следы экспедиции Русанова, но и восстановление памяти о них, признание мужества и самоотверженности. Найденные останки людей, т.е. части скелета, кости, череп принадлежат мужчинам, один из которых, предположительно, капитану «Геркулеса» Кучину. А что же с останками самого Русанова и его верной спутницы Жюльетты-Жан? По версии авторов, останки Русанова и Жюльетты должны быть вместе. Почему? Владимир Русанов уже однажды потерял любимую женщину – жену Машеньку. Второй раз, он не пережил бы потери любимой женщины. Поэтому, опять же по нашей версии, он не стал бы бросать, т.е. оставлять Жюльетту одну. Скорее всего, он мог остаться с ней до последних дней, а может, и минут. Видимо, предполагая, что всем участникам экспедиции не дойти до Волочанки, он принял решение отправить туда, самых сильных и выносливых. Версия Сальникова относительно двух могил членов экспедиции на линии Волочанка-Кресты, косвенно это подтверждает. Почему же не найдены останки других участников экспедиции? Увы, их могут уже и не найти. Крайний Север умеет хранить свои тайны. Можно предположить, что кто-то из русановцев погиб с «Геркулесом» и тогда их останки надо искать в месте, где водолазы нашли вероятное место его гибели (архипелаг Норденшельда, расположенный на пол-пути между островами Геркулеса и Большевиком – прим. авторов). Кто-то из состава экспедиции погиб на Берегу Харитона Лаптева, ну а кто-то в тундре, на пути к Волочанке. Не следует забывать, что Крайний Север – это не только вечное безмолвие тундры, но и представители полярной жизни – медведи, песцы и другие животные, которые могли уничтожить останки погибших. Ведь на сегодня известно о двух могилах, и то, предположительно. А сколько их на севере неизвестных и безымянных.

Но главное в том, что можно уже с уверенностью сказать о последнем месте пребывания Русанова и месте гибели его сотоварищи. Это полярный треугольник с вершинами: остров Попова-Чукчина – акватория архипелага Норденшельда с островом Гуркулес – поселок Волочанка.

О заслугах Русанова перед родиной напоминают нам географические названия на карте Новой Земли, где его именем названы залив на восточном побережье, полуостров на южном побережье, пролив между островом и этим побережьем, бухта на том же побережье, промысловое становище в этой бухте и гора на побережье залива Розмыслова. Его имя присвоено также одному из ледокольных пароходов Главсевморпути. В Норвегии свято чтут память выдающегося русского ученого Русанова. На окраине города Баренцбурга, своеобразной столицы Шпицбергена, стоит маленький деревянный домик. Это дом-музей Владимира Александровича Русанова. Даже в тяжелые военные времена из дома не пропала ни одна досточка, а это о говорит об отношении наследников викингов к истинным героям-полярникам.

Но и мы думаем, что настанет время, пусть это будет 2012 или 2013 год, когда и в Киеве, городе, где Владимир Русанов стал геологом по призванию, появятся мемориальные доски на зданиях, где он бывал, учился, жил, а может даже и памятный знак Русанову, Седову, Брусилову и другим покорителям полюсов.

Некоторые исследователи экспедиций Брусилова и Русанова «ненавязчиво» наводят читателей на мысль, что одной из причин гибели этих двух экспедиций был факт нахождения на кораблях, да и в составе самих груп, женщин. Что тут можно сказать. Сегодня ни у кого не вызывает удивления присутствие женщин в космосе, на ходовых мостиках, за штурвалами самолетов, активной деятельности их в политике и т.д. А что же сами полярники думали по этому поводу? Рассматривая географическую карту, можно увидеть, что она изобилует топонимами - собственными именными названиями отдельных географических объектов. Особенно много топонимов на карте Северного Ледовитого океана. Только русских именных географических названий насчитывается свыше 4000. Большинство из этих топонимов связано с именами конкретных людей. И среди них есть женщины. В том числе и любимые женщины наших героев.

Бухта Вера (Баренцево море, Новая Земля). Описана полярным исследователем Георгием Яковлевичем Седовым во время гидрографических работ на Новой Земле в 1910 году. Названа Г.Я.Седовым по имени его жены - Веры Васильевны Седовой (Май-Маевской), в честь которой именуется и ледник Вера (Баренцево море, Новая Земля). В 1913-м он нанесен на карту Г.Я.Седовым во время возглавляемой им первой русской экспедиции на Северный полюс.

Мыс Ерминии Жданко (Баренцево море, архипелаг Земля Франца Иосифа, остров Брюса). Назван (1953-1955 гг.) по имени и фамилии участницы экспедиции на шхуне "Святая Анна" в 1912-1914 гг. Погибшей при попытке прохода по Северному морскому пути. Почти все участники экспедиции, включая и ее начальника Георгия Львовича Брусилова, погибли.

Бухта Жан (Баренцево морс, Новая Земля). Названа в 1911 году полярным исследователем, руководителем экспедиции на Новую Землю Владимиром Александровичем Русановым по фамилии своей невесты – Жюльетты-Жан. Во время экспедиции к Шпицбергену, возглавляемой В.А.Русановым, на боте "Геркулес", Жюльетта-Жан была судовым врачом. В 1913 году экспедиция пропала без вести в Карском море. Ее следы были обнаружены только в 1934-м.

Мыс Эммелины (Восточно-Сибирское море, Новосибирские острова, остров Беннетта). Назван Эдуардом Васильевичем Толлем (руководитель академической экспедиции на яхте "Заря", погиб в 1902-м в Северном Ледовитом океане) в 1902 году по имени его жены Эммелины Николаевны Толль.

Когда авторы уже довольно долго и плодотворно занимались над данной книгой, издательством «Молодая гвардия» в серии «Жизнь замечательных людей» была напечатана и издана книга доктора географических наук, специалиста в области полярных исследований Владислава Сергееевича Корякина «Русанов». Это стало настолько важным событием в нашей исследовательской деятельности, что авторы не могли продолжить свою работу, не изучив, предварительно, основное содержание книги Корякина. Да, поначалу была «небольшая паника» в том вопросе, что исследования Владислава Сергеевича могут перечеркнуть или существенно изменить нашу работу, но они не оправдались, хотя бы потому, что, как выяснилось, мы шли одним путем – истина, и только истина. И некоторые наши версии (Корякина и авторов) не только дополняют друг друга, но и полностью совпадают. Речь идет, в основном, о содержании материала, изложенного в главе 12 под названием «Пойти и не вернуться». Внимательно прочитав книгу Владислава Корякина, авторы не только не стали ссылаться на нее, но и не позволили себе взять хотя бы одну цитату из книги (единственное, что мы себе позволили – это взять из нее несколько фотографий, качество которых чуть лучше тех, которые есть в нашем распоряжении – прим. авторов). Почему? Мы шли своим путем. Ко времени появления книги Корякина, почти 90 % нашего материала, собранного на протяжении почти трехлетнего периода, было уже отработано, но, тем не менее, расхождений в общей тактике поиска разгадки гибели трех капитанов у нас нет. Поэтому где-то мы дополнили уважаемого Владислава Сергеевича. Где-то, он нас.