А. Г. Дугин Обществоведение для граждан Новой России
| Вид материала | Документы |
- Программа вступительных испытаний по учебному предмету «Обществоведение», 83.74kb.
- Урок по теме: «Санкт- петербург город новой культуры», 78.76kb.
- Программа 4 ой Всероссийской научно-практической конференции «Государственная и муниципальная, 56.05kb.
- Политика, обществоведение, 1009.61kb.
- Ориентировочно составит: для граждан Украины эквивалент 15€, для граждан стран СНГ, 65.03kb.
- Ориентировочно составит: для граждан Украины эквивалент 15€, для граждан стран СНГ, 71.18kb.
- Программа вступительных испытаний магистерская программа «Историческое образование», 296.27kb.
- Программа адресована преподавателям высших учебных заведений, ведущим учебные курсы, 200.68kb.
- Пьянкова Андрея Николаевича по теме: «Обращения граждан в уфнс россии по Курской области», 103.26kb.
- Методические рекомендации к учебнику «Обществоведение. 10-11», 2348.18kb.
- сохранили старый книжный извод, до сих пор используемый ими в богослужебной и молитвенной практике,
- продолжали практиковать старо-русские обряды,
- признают только старописанные иконы, где преобладает византийский канон, отсутствуют натурализм и перспектива,
- практикуют знаменный (унисонный) распев,
- соблюдают – по крайней мере, в церковной практике – соответствие древне-русскому покрою одежды (кафтаны, подпоясанные рубахи на выпуск у мужчин, сарафаны и платки (с подвойником для замужних) у женщин).
Культура и быт современных старообрядцев дает нам представление о том, какой были культура, искусство и эстетика Руси в эпоху традиционного общества.
Секуляризация российской культуры при Петре. Светская культура в России начинает бурно и открыто развиваться с эпохи Петра Великого. Основным импульсом в этом процессе было заимствование западных культурных ценностей. Ради модернизации государства и общества Петр и его последователи запустили конфликтный механизм внедрения чуждой культуры.
Элита стремилась заимствовать западные ценностные системы в том виде, в каком они существовали в европейских странах в ту эпоху. Народные массы оставались приверженцами культурных систем прежних эпох, крайне неохотно принимая новые обычаи и расставаясь с привычками старины. Секуляризация российской культуры шла по большей части в дворянских аристократических кругах. Но и там европейские культурные ценности прививались не сразу и нелегко. Петр вводил их насильственно, жестко ломая обычаи старины: вводя европейский покрой платья, бритье бород, моду на кофе, западный стиль поведения и времяпровождения – балы, парады, театральные представления и т.д.
Образцы российского искусства XVIII века носят подражательный характер, равно как и философские и научные исследования. Даже христианская культура этого периода ориентируется на зарубежные образцы. В живописи выделяются такие мастера как Андрей Матвеев (1701-1739) и Иван Никитин (ок. 1690-1742), учившиеся живописи один в Голландии, другой в Италии, основатели светской живописи. Позже появляется целая плеяда придворных портретистов: Алексея Антропова (1716-1795), Федора Рокотова (1735-1822), Дмитрия Левицкого (1735-1822) Василия Боровиковского (1757-1825) и др. С точки зрения стиля, все это жалкое подражание европейским образцам.
В первой четверти XVIII века основной философский и богословский спор ведется между сторонником протестантизма Феофаном Прокоповичем (1681 – 1736) и сторонником католицизма Стефаном Яворским (1658-1722), хотя и тот, и другой номинально являются «православными».
Западная наука в Петровской России. В светской России Петровской эпохи философское внимание обращено исключительно к Западу. Мыслить для знати становится эквивалентом мыслить как европейцы. Петр и продолжатели его дела стремятся включить Россию в общее поле европейского мышления и закупают европейских ученых для переноса знаний на русскую почву. С последовательным радикализмом уже со второй половины царствования царя Алексея Михайловича начинается планомерная работа по демонтажу той философии, которая вдохновляла русских людей на протяжении всех предшествующих веков. Цари с вдохновением строят «новую Россию» практически на пустом месте, приравняв все прежнее – к «отсталости», «невежеству» и «косности» народа, живущего в изоляции и отсеченного от «цивилизации» трагедией монгольских завоеваний и внутренними усобицами.
Наверстывая упущенное, царственные реформаторы пытаются привить России европейское мышление. Более всего это удается в области науки. Наука представляется тогда чем-то объективным, практичным и наглядным. Ее философские основания для русских конца XVII -- первой половины XVIII веков не представляют большого интереса. На первый план выходят технические достижения и рационалистический подход, которые ей сопутствуют.
Историческую науку в России основывают специально выписанные для этой цели немцы. Европейские ученые – немцы, французы, англичане, голландцы и другие – стоят у истоков и других научных направлений. В Санкт-Петербургской Академии и Московском Университете преподавание ведется на латыни, поначалу количество завезенных преподавателей такое же, как количество студентов, и многие из студентов спешат при первой возможности покинуть учебу, если представляется возможность поступить на государеву службу (что более привычно, понятно и доходно).
В XVIII веке официальная Россия живет в условиях культурного, философского и эстетического западничества, причем столь интенсивного, что и не снилось «западникам» XIX века, которые были фундаментально затронуты – хотели они этого или нет – самобытным народным духом, снова проявившемся с конца XVIII столетия.
Начало российской философии: Григорий Сковорода. Первым русским философом в европейском смысле принято считать Григория Сковороду (1722-1784). Он пытается выстроить систематическую философию, придав ей законченный вид. Содержание этой философии при этом не несет в себе никаких новых для русской мысли идей. Новое в ней – систематизация, резкое повышение рассудочного начала при выражении традиционных для русского культурного кода философских ценностей.
Сковорода ведет жизнь «странствующего учителя», отстраняется от занятий конкретными профессиями. На его могиле по его завещанию помещена надпись «мир ловил его, но не поймал». Философия Сковороды основывается на сопоставлении духовного мира и мира материального. Чаще всего эти две реальности радикально расходятся друг с другом: «все надо делить надвое», учит Сковорода. Постижение внутреннего мира «я», означает постижение Бога (типичная формула мистического познания, где объект сливается с субъектом). При этом Сковорода явно знает и о «катафатическом» богословии, постигающем Творца через рассмотрение его творений: ««Если хочешь что-либо узнать в истине, усмотри сначала во плоти, т.е. в наружности, и увидишь в ней следы Божии, обличающие безвестную и тайную премудрость», пишет он.
Сковорода пытается систематизировать основные философские направления русского богословия, но законченной теории не создает. В своей философии он активно опирается на интеллектуальные традиции западной католической мысли -- сказываются его учеба в Киево-Могилянской академии, где сильны были схоластические тенденции, путешествия по Европе, изучение европейских языков. В этом сочетании европейских философских методов с оригинальным русским содержанием философствования проявляется типичная черта, которая станет нормой в русской философии XIX века.
Показательно, что Сковорода выходец из простого народа. Его ученость не способна освободить его от народного духа. Это существенно отличает его от официальной санкт-петербургской науки того времени: она не знает ничего, кроме «мира» (от которого бежит Сковорода), да и сам этот русский мир воспринимает глазами заезжих «западных путешественников».
Русское масонство и его парадоксы. Копируя Запад, русская знать XVIII века увлекается масонством, в котором мифологические системы Средневековья переплетаются с авангардными для того времени атеистическими теориями. Крупными русскими масонами были И.Елагин (1725-1794), И.Лопухин (1756-1816), Н.Новиков (1744-1818), И.Шварц (1751- 1784) и другие. Они оказали большое влияние на философию русской знати. Их стараниями были переведены и изданы труды многих европейских мыслителей. Вначале благоволившая масонству Екатерина II была напугана Французской революцией, и подвергла русских масонов репрессиям, закрыв масонские ложи и заточив Новикова, самого активного из них, в Шлиссельбуржскую крепость.
Именно русские масоны впервые в XVIII веке начинают глубоко осмыслять культурные ценности Западной Европы, не просто слепо копируя их, но стремясь в них разобраться. Изучая и переводя европейскую философию, они сталкиваются с интересной закономерностью, отличающей масонство как явление. С одной стороны, эта европейская философия движется по пути Просвещения, демократизации и новаторства, в сторону социальной модернизации и развития позитивной науки в ее современном понимании. С другой стороны, Запад дает мощную плеяду мыслителей, которые глубоко исследуют религиозную проблематику, погружены в мистические идеи и созерцания, живо интересуются Средневековьем, тайными знаниями и архаичными мифами (романтизм). В масонстве странным образом сочетается и то, и другое: и прогресс (вплоть до революционных идей «свободы, равенства и братства»), и романтический консерватизм (вплоть до розенкрейцеровских мистерий, интереса к алхимии, мистическим опытам и тайным учениям глубокой древности). Так через масонство в русской знати впервые пробуждается подлинный интерес и к теориям прогресса и модернизации (Р.Тюрго (1727-1781), Вольтер и т.д.), и к консервативным мистическим учениям (Я.Беме (1575-1624), И.Гихтель (1638-1710) и т.д.).
Благодаря масонам русские впервые начинают понимать Запад и философию Запада, учатся различать в ней разные направления, делают первые попытки не просто копировать европейские образцы, но применить их к русской почве. Если первые масонские ложи, появившиеся в России при Петре, в основном подражательны, либеральны и ориентированы на идеи прогресса, то розенкрейцеровское масонство И.Шварца уже явно тяготеет к консерватизму и по духу близко немецкому романтизму.
В XIX веке при Павле и Александре I вплоть до Николая I, окончательно закрывшего русские масонские ложи, русское масонство делится на либеральную и традиционно-консервативную составляющие, преследующие совершенно различные цели и имеющие разные представления о философском и историческом пути России, хотя сплошь и рядом они формально принадлежат к одним и тем же ложам и кружкам.
Возрождение старчества в XVIII веке. Оптина пустынь. В конце XVIII века заново пробуждается интерес в русском обществе к православию, но не в его «католическом» или «протестантском» обличии (как было в начале-середине XVIII века), а в традиционных для русской культуры формах. В конце XVIII века в России поднимается четвертая(1) волна увлечения исихазмом и мистической монашеской традицией «умного делания», связанная с именем православного подвижника Паисия Величковского (1722-1794).
Старец Паисий возрождает в России это направление созерцательно-аскетической практики, переводит с греческого на русский язык «Добротолюбие», обширный сборник высказываний великих подвижников и святых отцов об этапах монашеского делания. В канон «Добротолюбия» входят многие тексты святого Гигория Паламы, в том числе и философские.
Паисий Величковский 17 лет провел на Афоне, и оттуда принес в Молдавию, в Драгомирский монастырь, исихастскую практику. Это было важнейшим течением в возрождении собственно православного самосознания, причем в его наиболее глубоком созерцательном философском измерении.
Труды старца Паисия в большой мере повлияли на все русское монашество, которое, начиная с конца XVIII века, переживает расцвет, приведший в начале XIX века к такому явлению, как Оптина пустынь -- древний монастырь, основанный еще в XV веке, но с 1821, после основания в нем исихастского скита, ставший центром духовного христианства.
Традиция исихазма получила название «старчества». Помимо обычной церковной иерархии и монашеского чина, старчество возрождало традиции особого почитания тех монахов и аскетов, которые достигли на пути духовного развития особенных личных успехов и обрели огромные познания в мире духа и «географии» души. «Старцы» наделены особым проникновенным даром понимания психологических тонкостей и закономерностей человеческого мышления, а подчас и мистической интуицией. Некоторым из них было дано предвидеть будущее, совершать чудеса, исцелять болезни, укрощать кротостью диких зверей.
Религиозно-философское содержание исихазма привлекло в Оптину пустынь гениев русской культуры XIX века – Гоголя, Достоевского, Толстого. Так, древнее православно-философское созерцательное начало снова возвращалось в русскую культуру, откуда оно, казалось бы, безвозвратно исчезло.
Серафим Саровский. Другим центром старчества наряду с Оптиной пустынью становится Саровский монастырь, где проводил свое житие ярчайший подвижник русской церкви святой Серафим Саровский (1759 - 1833). Получив посвящение в исихастскую традицию от старца Досифея, подвизавшегося в Китаевской пустыни недалеко от Киева, Серафим начал аскетический путь, включавший изучение «Добротолюбия», постоянное творение молитвы Исусовой, столпничество, затворничество и т.д. Он сподобился чудесных видений Богородицы и самого Господа Исуса Христа, был рукоположен в дьяконы и священники. В 1825 Серафим Саровский стал принимать людей, которые обращались к нему за советом, утешением и наставлением. Так он вступил на стезю старчества.
Философские взгляды Серафима Саровского отражают основные моменты исиахатстского мистического богословия. Главной задачей он считает «стяжание Духа Святаго». Старец Серафим объяснял своему ученику помещику Н.А. Мотовилову (1809-1879) условия этого стяжания: трезвение души и духа, чистота плоти, пост, молитва, добрые дела. Он учил, что Бог близок каждому, и лишь по всеобщей хладности к вере люди утеряли способность видеть Бога и распознавать истинные явления Святого Духа. По свидетельству Мотовилова, однажды он показал ему, что значит пребывать в полноте Духа: по молитве старца Мотовилов телесными глазами узрел происходящее с ним самим и Серафимом чудо преображения — оба они оказались в сиянии Фаворского света.
Синодальное православие. Филарет Московский. Ярким мыслителем официального православия в XIX веке был митрополит Московский Филарет (Василий Михайлович Дроздов) (1783–1867). С начала XIX столетия митрополит Филарет трудился над тем, чтобы придать православию характер живой и понятной веры при сохранении в неприкосновенности его догматов. Он принимал активное участие в работе Библейского общества, сам перевел с церковно-славянского языка некоторые части «Нового Завета».
Мысль митрополита Филарета была направлена на то, чтобы соотнести основы православной религии с современными ему общественно-политическими идеями и литературными веяниями. Так, митрополит полемизировал с А.С.Пушкиным, причем в стихотворной форме, давая православное толкование жизни в ответ на пушкинские строки «Дар напрасный, дар случайный» (1828).
В лице митрополита Филарета православная традиция в России переходит в интеллектуальное наступление после столетнего существования в качестве либо обрядовой традиции, либо формального прикрытия для подражательного католического или протестантского богословия. Митрополит Филарет занимается обширной катехизаторской деятельностью, систематизируя вероучительные вопросы православия применительно к типичным запросам светской европейски ориентированной культуры знати. Митрополит Филарет напоминает о богословской составляющей православной традиции, которой в XVIII веке почти никакого внимания не уделялось.
Влияние народных традиций на светскую культуру во второй половине XVIII века. Секуляризация российской культуры проходила в правящем классе, но ротация элит, проходившая по разным сценариям в зависимости от конкретного правления того или иного монарха, пополняла этот класс людьми из простонародья, что привносило в культуру элиты определенное народное своеобразие.
Под влиянием западных культурных веяний уже с середины XVIII века российская научная элита начинает интересоваться русской историей, бытом народа, духовными течениями. Это направление особенно усиливается к концу XVIII и началу XIX веков, когда в Европе параллельно развиваются романтизм и демократические тенденции. Подражая Европе, которая увлекается своей стариной и народным бытом, российская знать начинает интересоваться российской историей и обычаями русского народа. Это выливается в славянофильское движение, которое черпает из архаической культуры вдохновение для своих философских построений. Так две культуры, – простонародная (традиционная, религиозная, автохтонная) и аристократическая (светская, европейская, импортная), -- разошедшиеся между собой с конца XVII, снова ищут точек соприкосновения, вступают в диалог.
«Золотой век» русской культуры. Пушкин и его миссия. Эта встреча двух культур – аристократической и народной – ярче всего проявляется в том периоде, который культурологи и историки искусств называют «золотым веком». Знаковой личностью этого периода является фигура гения русской культуры А.С.Пушкина.
Будучи аристократом по рождению, прекрасно образованным по всем европейским стандартам, Пушкин в своем поэтическом и литературном творчестве поднимает огромный пласт народной культуры, бывший до этого объектом лишь эпизодического интереса. Пушкин черпает вдохновение в архаических слоях народного творчества – в сказках, преданиях, легендах. Он интересуется сложными духовными и общественными процессами русской истории – расколом, сектантством, народными бунтами.
С одной стороны, Пушкин находится на пике современности – в его творчестве с неподражаемой выразительностью появляются столь изысканные и столь индивидуализированные герои и характеры, что ставит его в один ряд величайших европейских психологов того времени, открывающих многообразие человеческой личности. До Пушкина образы российской литературы были довольно схематичны и вымучены, индивидуальное начало трудно давалось россиянам, стремившимся подражать западному психологизму, так как влияние неиндивидуалистической культуры в обществе и в русском быту оставалось очень сильным. Пушкин же преодолевает эту трудность, создавая портреты живых русских людей во всем их индивидуальном своеобразии. С другой стороны, будучи в авангарде культуры модерна, Пушкин с энтузиазмом обнаруживает сокровища народного духа, к которому российская аристократия была глуха. Так в гении Пушкина происходит плодотворная встреча элиты с народом, двух культур и философий – отточено европейской и простонародной, архаической, глубинной. Творческий импульс, который возникает в этой встречи современности с вечностью в русском культурном контексте, оказывается настолько сильным и выражается Пушкиным с такой пронзительностью и ясностью, что его влияние распространяется на всю последующую русскую культуру и возводит его в ранг величайших гениев России.
Другие гении «золотого века» российской культуры все без исключения находятся в контексте этой встречи двух культур. И М.Ю.Лермонтов (1814 -1841), и Н.В.Гоголь (1809 – 1852), и Ф.М.Достоевский (1821-1881), и Л.Н.Толстой (1828-1910), и А.П.Чехов (1860-1904), и славянофилы, и демократы, и народники весь XIX век живут в тени великого русского поэта, расшифровывают его послание, трактуют каждый на свой лад пушкинский завет.
Диалог народа и аристократии вдохновляет и русскую живопись, и русскую литературу, и особенно русскую композиторскую традицию, которая переживает в XIX веке небывалый взлет, давший миру целую плеяду гениальных композиторов – М.И.Глинка (1804-1857), М. А. Балакирев (1836-1910), А.П.Бородин (1833-1887), Ц. А. Кюи (1835-1918), М.П.Мусоргский (1839-1881), H.А.Римский-Корсаков (1844-1908), П.И.Чайковский (1840-1893), Ф.И.Стравинский (1843-1902) и многие другие.
В живописи народное начало дает о себе знать в работах Ореста Кипренского (1782-1836), Алексея Венецианова (1780-1847), Александра Иванова (1806-1858), и получает развитие в работах кружка «передвижников» -- И.Н.Крамского (1837-1887), Г.Г.Мясоедова (1834-1911), Н.Н.Ге (1831-1894), В.Г.Перова (1833-1882), а позже у Архипа Куинджи (1842-1910), Федора Васильева (1850-1873), Ивана Шишкина (1832-1898).
Русские композиторы и художники того периода озабочены поиском новой сакральности, которые они пытаются распознать в русском народе и русской природе. Они движимы ностальгией по «Святой Руси», намеки на которую они стараются извлечь из-под отчуждающей официальной культуры с ее застывшими бесчувственными западническими канонами (классицизм Брюллова (1799-1852)).
Первые славянофилы. Философия славянофилов представляет собой важнейший этап в систематизации русской мысли, в придании ей структурного выражения. У истоков славянофильского движения стоят - А.С.Хомяков, И.В.Киреевский, К.С.Аксаков. Их мировоззрение сложилось под сильным влиянием немецкой философии – в первую очередь, Ф.Шеллинга (1775-1854). Для немецкой философии того времени были характерны следующие черты, воспринятые славянофилами:
- повышенный интерес к прошлому, к Средневековью,
- романтизация народного бытия,
- поиск единства немцев, разделенных разными государствами,
- религиозный мистицизм.
Хомяков и Киреевский применили эти начала к русской и славянской истории, заметив между немцами и славянами много общего. Основное различие состояло в том, что славянофилы интересовались русской традицией, русским Средневековьем, русским (шире, славянским народным бытом), православной верой и выдвинули тезис единства славянских народов, которым только еще предстоит сказать свое слово в истории.
Изначально славянофилы стремились заявить равные права с другими европейскими народами на участие в историческом и культурном процессе, протестуя лишь против занижения роли славян и отношения к России как к европейской державе «второго сорта». Доказывая «равноправие» славян, они пришли к очень важному выводу: то, что европейцам в русской (шире, славянской) истории кажется «отсталостью», есть проявление своеобразия и уникальности иной системы ценностей – в том числе и религиозных. И задача России не просто «догонять» Европу, а заставить ее считаться с русской культурой и традицией. А для этого надо эту культуру и традицию хорошо знать самим, любить и развивать.
Постепенно славянофилы пришли к убеждению, что Запад не просто не оценивает по заслугам Россию, но сам по себе стремительно теряет остатки былого величия, «гниет». Хомяков пишет в философской лирике в 1834 году:
«О, грустно, грустно мне. Ложится тьма густая
На дальнем Западе, стране святых чудес:
Светила прежние бледнеют догорая,
И звезды лучшие срываются с небес»,
В противоположность этому духовному упадку Запада, русский и славянский мир, напротив, поднимается и несет в себе новые возможности для человечества. Хомяков утверждает:
«Век прошел, и мертвенным покровом
Задернут Запад весь. Там будет мрак глубок...
Услышь же глас судьбы, воспрянь в сияньи новом,
Проснися, дремлющий Восток.»
В этом призыве к пробуждению России как Востока состоит основная идея философии славянофилов.
Кириевский, со своей стороны, приходит к выводу, что западно-европейская культура и древне-русская культура вообще основаны на разных принципах: цельность характеризует русскую культуру, раздвоенность – западную; разумность (как обобщающая способность мышления) русских противостоит рассудочности (как расчленяющей аналитической способности мышления) европейцев. Следовательно, делает он вывод: «История призывает Россию стать впереди всемирного просвещения; она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал».