Родины

Вид материала

Урок

Содержание Кто расшатывал систему? о так называемых догматиках и реформаторах. «латентные диссиденты». эволюция некоторых из них от критики Великий советско-китайский идеологический спор. Идеи бжезинского, как зеркало русофобской идеологии запада и их критический анализ с использованием аргументов крючкова. зло и к

Подобный материал:

• Учитель географии, 165.81kb.
• Задачи: Показать своеобразие языка есенинской лирики. Показать взаимосвязь образа Родины, 100.79kb.
• Конкурс сочинений «Мой папа защитник Родины», «Мой дедушка защитник Родины», «Мой брат, 15.1kb.
• Тема родины в стихотворении А. А. Блока «Россия», 11.28kb.
• Родины в творчестве, 26.03kb.
• Контрольная работа на тему образ родины в лирике есенина, 178.11kb.
• Убольшинства людей чувство Родины в обширном смысле родной страны, Отчизны, дополняется, 101.15kb.
• Тема родины в лирике А. Блока, 79.77kb.
• Mos90 1 630091, Новосибирск, Коммунистическая, 77, оф., 350kb.
• Тема: Тема Родины в стихотворениях русских поэтов, 47.35kb.

КТО РАСШАТЫВАЛ СИСТЕМУ? О ТАК НАЗЫВАЕМЫХ ДОГМАТИКАХ И РЕФОРМАТОРАХ. «ЛАТЕНТНЫЕ ДИССИДЕНТЫ». ЭВОЛЮЦИЯ НЕКОТОРЫХ ИЗ НИХ ОТ КРИТИКИ СИСТЕМЫ ДО «ПРЕДАТЕЛЬСТВА ВОЖДЕЙ».

И у нас в стране, и за рубежом на сегодня имеется масса публикаций, пытающихся объяснить причины гибели СССР. Есть работы разного уровня, одни - более серьезные, другие - пустопорожние. О последних говорить здесь не собираюсь. Что же касается серьезных, выделю две книги известного автора, человека, несомненно, имеющего заслуженное общественное признание и авторитет. Не могу сказать, что там содержится прямой ответ на сформулированную в подзаголовке тему. И все же. Речь идет о Е.М.Примакове. Фигура, безусловно, ключевая, сыгравшая и продолжающая играть важную роль в истории нашей страны, в какой-то, хотя и не столь длительный период был, как и Суслов, «номером два» в руководстве страны. Может сам Господь подготовил ему такое испытание? Мне не известно. Допускаю, что кто-то упрекнет меня, но, может быть, именно потому я решил уделить ему специальное место в книге. Задача сложная, это отразилось и на изложении материала. В виду специфики раздела принял решение по крайней мере часть текста представить в тезисной форме.


Надо ли кого-нибудь убеждать, что его мнение и оценки имеют особую ценность? Но всегда ли они объективны? Напомню, что сам он, как теперь иногда говорят, из так называемых «бывших». Когда-то молодой, но уже известный талантливый журналист, бывший партиец, кандидат в члены ЦК КПСС, позднее даже - в члены Политбюро, бывший директор вышеупомянутого института ИМЭМО, бывший высокий деятель Совета народных депутатов СССР, бывший руководитель Службы внешней разведки, бывший Министр иностранных дел РФ, и наконец, бывший российский Премьер, а ныне председатель Торгово-промышленной палаты, академик. Помимо других публикаций, он – автор двух содержательных, широко известных и во многом откровенных книг. Первая - «Годы в большой политике», издана в 1999г. Вторая – «Восемь месяцев плюс…» - издана двумя годами позже. Обе – ценнейший источник информации. Довольно большое внимание в первой книге уделяется нашему социалистическому прошлому. И здесь содержание и логика событий опять возвращают нас к основной теме данной публикации - проблемам идеологии, а стало быть и Суслову.


Одной из центральных тем первой книги является вопрос о так называемых «внутрисистемных диссидентах». Значительное внимание уделяется этому вопросу и в другой работе Примакова – небольшой, но значимой статье «Белая ворона ЦК» в «Московских Новостях», посвященной 80-й годовщине со дня рождения ныне покойного академика Иноземцева. Примаков пишет: «В обществе многие знают о тех «диссидентах», которые были вне системы и сделали немало для ее расшатывания. Гораздо меньше знают и думают о тех, кто занимая те или иные должности, в том числе достаточно важные, делал все в советский период, чтобы изменить систему, превратить ее в действительно демократическую, отказаться от теоретических постулатов и практических действий, которые заводили Советский Союз в тупик.


Стоп! Давайте сделаем в этом месте отступление в связи с поднятыми вопросами и обратимся к оценкам А.Сидоренко, бывшем Первом заместителе начальника секретариата КГБ СССР, опубликованным в газетах «Гудок» и «Россия – державная воля» в апреле и июне 2004 г. в связи с 90-летием со дня рождения Ю.В.Андропова. Сидоренко отмечает, что работал в тесном контакте с Андроповым в течение нескольких лет, ему приходилось встречаться с ним, как он пишет, ежедневно, а порой ежечасно, и это дало ему возможность очень близко узнать человека, который занимался в том числе проблемами диссидентов профессионально по долгу службы. Автор пишет, что в 1967 г. в целях организации борьбы с идеологической диверсией западных спецслужб было создано Пятое управление КГБ СССР. Далее он выражает мнение, что еще и сегодня продолжаются извращения сути этой работы и даже попытки скомпрометировать Андропова. Особенно настойчиво обсуждается мысль о том, что указанное управление занималось вопросами подавления диссидентов, и что было создано якобы только для этой цели. Сидоренко пишет: «Это злонамеренная ложь. Скажем сразу: так называемые диссиденты меньше всего волновали Андропова… своей суетой, открытой показной активностью они не представляли угрозы государственной безопасности», хотя, конечно, их деятельность «вносила некоторую напряженность в отдельные сферы жизни». Отмечу здесь, что с уважением отношусь к мнению Сидоренко, и все же это лишь его личная оценка. Готов согласиться, что они не представляли серьезную угрозу государственной безопасности, но «диссидентская карта» искусно разыгрывалась Андроповым на высших уровнях власти, и об этом еще пойдет речь ниже.


Другое дело, что помимо тех, внесистемных, по словам Примакова, «были среди диссидентов и такие, которые по крайней мере до перестройки, скрывали свои враждебные взгляды... В основном такие люди, как оказалось, находились в партийных органах, где были надежно укрыты от органов безопасности, поскольку действовала жесткая установка: в партийных, советских и комсомольских органах оперативно-розыскную работу не проводить. Характерно, что такие люди в развале СССР открыто проявили себя как ренегаты и предатели, когда он уже начал рушиться». (Давайте запомним эту оценку, она очень о многом говорит – ЛС). А еще далее автор пишет: «Абсолютно точно установлено, что в свержении Советской власти не принял практического участия ни один бывший откровенный антикоммунист. Эту роль взяли на себя, к сожалению, высокопоставленные лица, главным образом из числа членов КПСС. Советские люди в суровые годы развала СССР впервые встретились с ранее незнакомым для них феноменом – изменой вождей и не смогли преодолеть его. Впрочем, как и чекисты. … И роль эту взяли на себя также Горбачев, Ельцин, А.Яковлев, Шеварднадзе и в момент возникшие вокруг них многие другие высокопоставленные партаппаратчики».


Сильное заявление! Измена вождей, возросшее недоверие к центральной власти послужили, среди других, важнейшими причинами нарастания центробежных тенденций, не преодоленных до конца еще и сегодня, а бездумные высказывания Ельцина открыто провоцировали феномен, получивший название «парад суверенитетов». Наверное, можно допустить, что те скрытые диссиденты, о которых пишет Сидоренко, это совсем не то (или не совсем то), что имел в виду Примаков в своей книге. Но факт остается фактом: и те и другие расшатывали существующую систему и, хотя и прикрывались, порой, своими собственными мотивами и лозунгами, объективно делали одно дело, что во многом и привело к нынешним последствиям.


В этой связи, думаю целесообразно еще раз обратиться к первой из названных книг Примакова и привести некоторые фрагменты из нее. Один из разделов в начале книги называется «В эпицентре – ИМЭМО». Он начинается словами: -В стремлении преодолеть догматическое мышление, навязываемое официальной идеологией, большую роль сыграл институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО)… Ну, прежде всего, что значит «эпицентр»? Известно, что это (словарь Ожегова - ЛС) «область на поверхности земли, расположенная над очагом землетрясения». Вот, стало быть, о чем идет речь. И хотя можно, наверное, говорить о «расшатывании», но когда говорят о землетрясении, имеется в виду нечто более сильное. Там же Примаков пишет о внутрисистемных диссидентах - скрытых, или как иногда говорят, латентных диссидентах (позволю себе для краткости такой термин, «латентах»), о которых якобы общество не знало, но они расшатывали систему.


А начинается книга словами: «У нас и за рубежом много писали и пишут о диссидентах, раскачавших советскую систему. Их имена хорошо известны. Это и Андрей Сахаров , и Александр Солженицын, и Мстислав Ростропович, и многие другие. Но они никогда не были частью системы. Они критиковали ее, боролись с ней, требовали ее ликвидации, - но все «извне», даже в то время, когда некоторые из них еще жили в СССР, до своего вынужденного отъезда из страны. Вместе с тем гораздо реже упоминаются те люди, в том числе занимавшие далеко не низкие официальные посты, те научные учреждения и некоторые газеты и журналы, которые выступали… против господствующих идеологических догм, нелепых анахроничных представлений в области официальных теоретических постулатов. Активность таких «внутрисистемных» сил весьма способствовала переменам, причем качественным, основательным. Обычно упор делается на вторую половину 80-х годов, на время горбачевской «перестройки». Между тем деятельность сил, пытавшихся изменить обстановку в СССР, серьезно откорректировать ее базовую коммунистическую идеологию, не только имела место и раньше, но фактически подготовила последовавшие перемены». Интересно бы знать об оценках Андропова и его отношении к «латентам»? Ведь он не мог их не замечать… К сожалению, Сидоренко в явном виде об этом не пишет.


Но вернемся к оценкам Примакова: «Одной из самых ярких фигур среди так называемых "внутрисистемных диссидентов" был Николай Николаевич Иноземцев». (Будем справедливыми, сам Иноземцев, вполне вероятно, хотя утверждать не могу, внутрисистемным диссидентом себя никогда не называл). И даже тот же Примаков отмечает, что он «никогда не выходил за рамки социалистических идей» и, возможно, ужаснулся бы, если бы вдруг увидел, как вольно сегодня используется его имя. Отмечу, что так уж получилось, что знаю, с каким уважением Суслов относился к Иноземцеву, и между ними имелся довольно хороший личный контакт. Внутрисистемным диссидентом Евгений Максимович нынче (теперь-то риска уже никакого нет) объявляет и себя. В приведенной же выше статье обвиняет окопавшихся в ЦК КПСС «догматиков, не считающихся с реальной жизнью», в ситуации, «которая совершенно не соответствовала многим по-прежнему цитируемым работам классиков марксизма-ленинизма, написанным в конце XIX или в начале XX века». Мир, учит очевидным истинам Примаков, изменился, а догматики «настойчиво и тупо стремились найти в радикально изменившемся мире абсолютное подтверждение всего того, что говорилось или писалось Марксом, Лениным, Сталиным».


Сказано, конечно сильно, как говорится, удар наотмашь. Как же это можно прокомментировать? Ну, прежде всего, что это не так, тем более в такой упрощенной (чтобы не говорить примитивной) и категорической постановке. Неужели уважаемый Евгений Максимович полагает, что там, куда он обращался и выше, сидели такие идиоты, что, как он пишет, только и способны были на то, чтобы «настойчиво и тупо» упереться… Не понимать его доходчивой аргументации в отношении того, что мир меняется, а не стоит на месте… Но при этом почему-то постоянно заявлять о необходимости, действовать и одновременно проводить линию творческого развития марксизма-ленинизма и во внутренней политике и на международных встречах со своими коллегами? Понятно, что при этом, оперируя подобными фразами, Примаков задним числом предстает в образе реформатора, этакого диссидента-«подпольщика», идейного борца с существующим строем «изнутри», эффектного «факира», который до поры до времени выжидает и вдруг появляется на арене «в ослепительно белом фраке» во имя… А теперь еще раз «стоп»! Вот здесь много неясностей, во имя чего, в конце концов. Не ясно чего он добивался, а когда в результате добился, иначе говоря вместе с другими окончательно расшатал, да так, что в конце концов все рухнуло, удовлетворен ли тем, что произошло? Не корит ли себя в душе за то, что, когда от него что-то зависело, занял, мягко говоря, не совсем верную линию? И вот теперь, как говорится, получили по полной программе…


Это принципиальный вопрос. Именно такой вопрос задает, например, писатель В.Карпов в конце своей книги о писателях, живших в Переделкино, в отношении нашего нынешнего общества: «Вам это нравится? Ну и будьте здоровы». Ниже мы еще обязательно вернемся к этой теме, а пока отметим, что член ЦК Примаков, в отличие от Ельцина, на которого сегодня «вешают многих чертей» (впрочем, вполне справедливо – ЛС), не взял слово и не вышел на трибуну, чтобы заявить о своем несогласии. Разумеется, в какой-то момент промолчать, а потом бить себя в грудь «ведь я еще давно все это имел в виду!» - проще…


И ещё. Утверждение, будто бы в обществе недостаточно знали о тех, кто, занимая те или иные должности, делал все в советский период, чтобы расшатать и изменить систему является, опять же, мягко говоря, не верным. Люди (и «внизу», и в руководстве) многое понимали и знали. Уж полных-то дураков-то не так уж много. Видели, что в партии, наряду с убежденными ее членами, существует немало случайных обладателей партбилетов, а то и просто проходимцев, далеких от партийных идеалов. Оттенков много. Иные стремились попасть в партию (что нередко удавалось) исключительно из соображений своей карьеры (помню одного такого нынешнего олигарха, с внешностью ассистента профессора из кинофильма «Бал вампиров», сам был случайным свидетелем). При этом, порой, достигали высоких партийных вершин, и это, конечно вредило и партии, и системе. Главная ошибка партии, ее руководства как раз и состояла в том, что она, зная об этом, но польстившись на количественные показатели, не научилась распознавать и преграждать деятельность таких людей. Позволила им прикрываться и, что еще хуже, действовать от ее имени против интересов партии и страны. Позднее партия и страна за это жестоко заплатили. Да что далеко ходить за примерами, ведь и Горбачев с Яковлевым на определенном этапе тоже действовали якобы от имени партии и в ее интересах. Сжулили, иначе говоря, а истинное лицо свое раскрыли уже позднее.


*В своей книге «Годы в большой политике» академик Примаков пишет о чуть ли ни «героической» (признаю, это не его термин) борьбе ИМЭМО против ЦК КПСС и прежде всего в сфере идеологии. И это у кого-то, а может быть и у многих, сегодня может вызвать не просто понимание, а сочувствие и поддержку, какие, мол, молодцы. Вот только вполне ли корректна такая постановка вопроса? Расхождения между позицией руководства института и отдельных работников ЦК, разумеется, были, но разве это не вполне нормальная ситуация, характерная, кстати сказать, не только для ИМЭМО? Чтобы не ходить далеко за примерами, скажу, что с подобной ситуацией, приходилось, например, сталкиваться, как директору института, и мне. Нашу организацию курировал Отдел науки ЦК КПСС. Встречи были не частыми, но, как правило, полезными. Действительно, порой, требовались большие усилия, чтобы суметь доказать свою правоту и объяснить (не скрою, чтобы при нужде заручиться поддержкой) необходимость новых направлений, которыми мы начинали заниматься. К примеру, даже такой общераспространенный ныне термин, как «информационные технологии», когда-то воспринимали далеко не все, в том числе поначалу и в Управлении научно-технической информации ГКНТ СССР и недовольно морщились, когда я этот термин использовал, а иные и вовсе встречали в штыки, подстать прежнему восприятию «буржуазной науки» - кибернетики. А наши работы в области информационно-поисковых систем для работы с базами данных глобального уровня и дистанционного доступа до поры до времени и вообще воспринимали со скепсисом. И не только бюрократы, но даже некоторые ученые.


Впрочем, так было отнюдь не только в беседах с некоторыми работниками в ЦК, а почти повсеместно в бюрократических органах и структурах. Помню печально известные слова бывшего престарелого предсовмина Тихонова: «Не знаю и знать не хочу ни о каких банках данных. Банки могут быть только финансовыми». Доказать свою точку зрения, тем более с «одного захода» удавалось не всегда. И все же, возвращаясь к контактам с ЦК, обычно это были творческие, нормальные дискуссии, где обе стороны получали важную и полезную информацию, и в итоге вырабатывался общий подход. Понятно, что там, на верху, тоже сидели «не боги», и если бы расхождений не было вовсе, а всегда было только совпадение, то тогда, к примеру, сам-то ИМЭМО (который, кстати, был создан и поддерживался именно благодаря ЦК КПСС для разработки новых вопросов в идеологическом направлении), зачем был бы нужен?


*В указанной книге Примакова знаменитый и амбициозный ИМЭМО, фигурирует как этакий оазис передовой мысли в пустыне догматизма. Академик озаглавил соответствующий раздел книги: «В эпицентре ИМЭМО». Что ж, там, как и в других местах, в руководстве и среди сотрудников, несомненно, работали неглупые люди. Но почему, вместо того, чтобы заниматься, прежде всего, практическими вопросами реформирования экономики, они, образно говоря, с мазохистским удовлетворением вели скрытую теоретическую полемику с функционерами среднего уровня в ЦК КПСС? Туда одна за другой направлялись наукообразные ученые записки, например, о том, существует или нет сегодня проблема абсолютного обнищания при капитализме; о необходимости переосмысления отношения к структурным кризисам; теоретически рассуждения о способности капиталистических стран с ними справляться; о межимпериалистических противоречиях (в свое время любимый «конек» Яковлева) и т.п. Кстати, звучит почти как парадокс, но некоторые из «полузабытых» понятий, такие, например, как «абсолютное обнищание», «пролетариат, которому нечего терять…» сегодня вновь становятся актуальными.


Записки, записки… Зенькович пишет: Примаков был «диссидентом системы, расшатывая догмы «аналитическими фомками». И ведь, наверное, правильно писали, более того, нельзя не иметь в виду, что раньше это даже требовало определенного мужества, но разве только это было нужно? Жизнь показала, что следовало сосредоточится на реформах, идеологии и экономике переходного периода. Иные же считали указанную выше работу, которой в то время почти исключительно занимался ИМЭМО, чуть ли ни главным направлением деятельности института! То ли вклад в копилку марксизма-ленинизма, то ли средневековая схоластика, из серии, сколько чертей может уместиться на кончике иглы…


В хваленом «эпицентре» никто на должном уровне не занимался разработкой возможных стратегий и сценариев переходного периода. Никто, казалось, не думал о подготовке концепции постепенного встраивания рыночных механизмов в существующую экономику и конструктивном (а не в общих терминах - дело, мол, хорошее) подходе к конвергенции. А ведь это могло бы быть прямой задачей ИМЭМО, к мнению которого прислушивались. Тогда бы, наверное, и пользы от института было несравненно больше. И вот теперь, скажу прямо. Не знаю до конца почему, но, возможно, чтобы подчеркнуть задним числом, свою значимость, а заодно оправдать, порой, неоднозначную роль в последующих событиях, Примаков (да и один он разве?) клеймит в своей книге догматиков за невосприимчивость к своим запискам и говорит о борьбе с ними. …Построили свой изолированный «затерянный мир», точнее, мирок. Объявили себя эпицентром, чуть ли ни пупом земли и устроились вполне комфортно. «Косыгинские реформы» (об это речь пойдет позже) и их анализ промелькнули мимо, оставшись незамеченными, как мелкое, не стоящее внимание событие. Позднее за все это пришлось дорого заплатить.


Хочу повторить, поднятые выше вопросы, имеют прямое отношение к одному из упомянутых выше едва ли ни "наиболее ходовых" клише, приписываемых Суслову. Дескать, раз он там, в ЦК КПСС, руководил идеологией, значит и был главным догматиком. А кто противостоял догматикам? Ясно – реформаторы (в том числе и внутрисистемные диссиденты, где, судя по книге, далеко не последнюю и, как, видимо, считает, почетную ныне роль, отводит себе и академик). Признаю, что термин «реформаторы» звучит «красивей», чем, «догматики», но разве же дело только в терминологии ? И уж, конечно, далеко не в личности самого Примакова. Конечно он был отнюдь не единственным да, наверное, и не самым ярким противником существовавшей системы. Просто Примаков является достаточно характерным представителем той категории сторонников реформ, которые, скрыто критикуя, разъедая и разрушая существующую систему (а в его случае он располагал для этого значительными ресурсами специалистов), не имели четкой программы в отношении того, что же должно придти ей на смену. Более того, не уверен, что и сами верили, что система существенно изменится, а тем более когда-нибудь рухнет, и возможно потому толком и не готовились к этому.


Правда, в отличие от «открытых» диссидентов, практически ничем не рисковали, ну и чего добились-то? Сегодня об этом, впрочем, предпочитают молчать, оценки за них, как правило, дают другие. А тогда слишком увлеклись критикой и случайно или намеренно забыли, что мало сломать старую систему, а нужно иметь стратегию и гарантию, как можно в разумные сроки обеспечить что-то лучшее. И до того как сломать старое здание, построить рядом новое, в которое все люди могли бы без тягот и лишений переехать. Нет сомнений (подчеркиваю свою позицию по этому поводу), что систему нужно и можно было реформировать, но иным путем, не за счет беспрецедентного разворовывания государственной собственности, резкого обнищания основной массы населения страны, разрушения все и вся. Кто ж теперь с этим будет спорить? Хочется думать, что и среди латентов далеко не все хотели того, что в итоге реально получилось. И уж во всяком случае, не готовы были платить ту цену, в которую эти реформы обошлись обществу. Тем не менее, в тот период они по сути оказались такими же антигосударственниками (потом-то иные из них спохватятся, или сделают вид), разрушителями, как Ельцин и Горбачев вместе с их окружением. Это в конечном итоге во многом и привело к установлению в стране капитализма в его наиболее одиозной «воровской» и циничной форме, а государство, по словам Путина, оказалась на опасном рубеже. Так что «боролись» с системой интеллигенты, о которых академик Сагдеев скажет позднее, что они проиграли «троечникам». Это верно. Но слишком мягко. Профессор Зиновьев в одном интервью в 91-м году выразится круче и прямее: "К власти пришли моральные подонки и интеллектуальные кретины. Это доказывается, как теорема. И это не значит, что я считаю Брежнева умником...».


Читая первую книгу Примакова, трудно уйти от впечатления, что деятельность тогдашнего руководства ИМЭМО сводилась к подбору и констатации провалов и неудач, якобы следующих друг за другом в области управления страной. Сам Примаков, работал в институте в разное время, в том числе в качестве директора с 1985 года. Ну ладно, давайте условно согласимся, что раньше рекомендациям института не доверяли, институту ставили палки в колеса и не давали нормально работать. Давили, мешали. Теперь-то ему, как говорится, и карты в руки: твори, выдумывай, пробуй! Так где итоги? Может быть, занимались анализом соответствующих глубинных процессов и перспектив развития будущего общества и питали нового генсека идеями? Не знаю, об этом в книге говорится не много. Позволю себе высказать свое мнение, хотя сразу оговорюсь, что вполне возможно, что я не прав и все сказанное – плод моей фантазии. Но думаю, что не было на протяжении его в общем-то довольно долгой жизни «одного Примакова». Он менялся и в чем-то очень существенно. Говорят, это естественно. В семейном фотоальбоме у нас сохранилась уникальная фотография молодого и очень интересного Михаила Суслова с ромашкой в петлице пиджака. Потом уже ничего подобного видеть не приходилось. Люди меняются с возрастом, а более того с обстоятельствами. И вот Примаков, извините за грубое сравнение, попадает в «шкуру Суслова», он - второе лицо в стране (кстати, повторяю, может быть именно потому, и уделено ему столько места в данной книге)…. Ну и что? А дальше как в известной одесской песенке: «-да, ничего; бабушка-то здорова и кушает компот…». Ну а Примаков становится объектом резкой и несправедливой критики. А вскоре..., остальное хорошо известно.

И вот, высказываю свое мнение об оценке деятельности тогдашнего ИМЭМО в новых условиях, который по словам Примакова, все еще находился в «эпицентре». Казалось бы, бывший директор, Яковлев, сам вознесся на вершину идеологической и управленческой пирамиды, а Примаков – на том этапе его «верный кадр» и преемник по институту. Опять повторно задаю свой вопрос к безусловно очень уважаемому мной Примакову: кто теперь-то мешал? Но тогда: -Где прогноз «переходного периода»? Где реализованные идеи и концепции наших ведущих экономистов, в число которых входил и сам Примаков? Где наработки того же ИМЭМО по сценариям и возможным действиям во время такого периода? Почему не был, к примеру, сделан критический творческий анализ опыта и превосходной книги, посвященной переходному периоду, бывшего министра народного хозяйства ФРГ, одного из авторов Германского экономического чуда Людвига Эрхарда «Благосостояние для всех»? Разумеется, это далеко не полный перечень подобных вопросов, но, наверное, и этого достаточно.

Это потом, честный и, так и хочется сказать, доверчивый (не наивный же? –ЛС) академик прозреет, когда в кризисной ситуации выйдет со своей программой в качестве премьера, выступая перед Думой. Но уже поздно. Так что ответ у меня только один: формально на определенном этапе никто ни ему, ни ИМЭМО не мешал, а реально задачи переходного периода просто не ставились. Яковлеву это было не нужно. Горбачев противостоять ему не мог просто в силу невысокого интеллектуального уровня, а Примаков, которого переиграли, в тот период «не созрел», слепо доверял Яковлеву. Вводил дружбу с его помощниками, порой наезжая к ним в цековский пансионат Усово, и, возможно не предвидел ситуации, которую позднее назовут «предательством вождей». Не знаю, как сложились дальше их отношения. Яковлев, так и не выполнив своего обещания по поводу Ельцина съесть шляпу, в конце концов, открыто к нему переметнулся и стал его закадычным другом. Примаков, если судить по его предельно откровенным оценкам в книге «Восемь месяцев плюс...», с Ельциным фактически порвал. Впрочем, все это произошло позднее и уже не имело никакого значения.

За годы своей работы ИМЭМО «навострился» во всякого рода критике. На определенном этапе это была в основном критика Запада (пример – критическая статья в журнале «Коммунист», с которой вышел в «широкую публику» А.Яковлев, только что перешедший из ИМЭМО в ЦК, называлась «Межимпериалистические противоречия - современный контекст»). Дело шло по накатанной схеме. Поначалу критиковали капиталистическую политику и экономику (порой, справедливо, находя в них и привлекательные черты, но термин «империализм» и идеи противопоставления все еще до поры до времени оставались ведущими в направлениях деятельности и основном лексиконе). Потом наступили новые времена. Усилилась критика сталинизма и постепенно перешли на критику собственного общества «застойного» периода. Но вот какая штука. Специализировались в основном на проблематике «чего не следовало делать». А вот, что надо – упустили. Но одно дело критиковать и развенчивать, и совсем другое – разрабатывать реальные, хорошо обоснованные сценарии, прогнозы и подготовленные предложения. Пытаться выносить их на общественное суждение. И хотя надо признать, что часть подобных интересных и разумных постановок упомянута в книге, но довести их до практической реализации, «пробить» их то ли ума, то ли упорства, то ли достаточной обоснованности, или не знаю чего еще, не хватило. Во всяком случае в книге нет ни одного примера, когда что-то было внедрено. Сам я - «технарь», по опыту работы знаю, как разрабатывались и внедрялись в СССР технические программы. Если бы шли тем же путем, что и ИМЭО, кроме провалов, ничего бы не было.

Нельзя не признать и того, что во многом это явилось следствием ошибочной, слишком либеральной позиции в отношении ИМЭМО со стороны ЦК КПСС и, дай бог ошибиться, главного идеолога. От института ничего, что ныне в терминах ООН именуют проблематикой «устойчивого развития», видимо, не ждали и, соответственно, не требовали. Одновременно, чисто внешне институту потакали, формально соглашаясь с его элитарностью и исключительностью, будто бы он, дескать, имеет некое особое положение, и давая возможность «вариться в своем мирке в собственном соку». Думаю (хотя опять, повторяю, не уверен, да и откуда мне знать?), в глубине души рассуждали примерно так: - толку все равно никакого, зато «звону» достаточно, лучше их лишний раз не трогать... Не в них нынче дело, пусть хотя бы не мешают. Пусть Запад видит, что у нас есть и такие. Авось, когда-нибудь еще понадобятся и скажут свое слово… А потому позже демократам–межрегионалам, а вслед за ними псевдолибералам (удачный термин самого Примакова в его книге) удалось перехватить инициативу точно по той же схеме, как перехватил ее «тупиковый руководитель» Ельцин у Горбачева. Что касается псевдолибералов, то они знаниями отягощены не были. И вообще, кроме демагогического упрощенно-агрессивного представления о развитии, стремления к разрушению любыми путями существующей системы, амбиций, а чуть позже – желания поживиться, за душой ничего не имели. Может потому до поры до времени их всерьез не принимали, реальной силой не считали, а андроповское 5-е управление позиции свои к тому времени уже давно фактически сложило. Каков же вывод? Похоже, увлекшись расшатыванием существовавшей системы и критиканством, вопросами перспективных конструктивных преобразований ИМЭМО, да и в целом экономисты в стране, занимались мало, и действительные роль и место ИМЭМО в книге автором, мягко говоря, совершенно неоправданно преувеличены.

Итак, реформаторы против догматиков. Так было, наверное, всегда, на протяжении всей истории и именно в этом отражается общая постановка и диалектика вопроса о развитии любого общества. Логика, которая используется при этом, вполне прозрачна и сама по себе ничего нового не несет. Реформаторы говорят: то, что отстаивают сегодня приверженцы прежних догм – безнадежно устарело; ситуация, мол, изменилась; надо переходить от старого к новому, иначе развитие заходит в тупик. Что ж, в самом общем виде такая постановка не вызывает никаких возражений, и именно по такой логике обсуждаются проблемы развития, начиная от никуда не выходящих кухонных семейных баталий до высоких научных и государственных институтов. И все же надо аккуратнее, более взвешенно подходить ко всякого рода оценкам, и к тому, что относится и к терминологии, иначе есть опасность получить заслуженный упрек в развешивании ярлыков, чем и занимались иные наши реформаторы. «Догматики» – один из таких ярлыков; позже придут другие, например, от Яковлева – Ленин-уголовник; а вслед за этим, в свете набирающего силу в иных сомнительных СМИ сопоставления коммунистов с фашистами. Глядишь и самому Примакову вместе с Горбачевым и покойными ныне Яковлевым, и Ельциным потребуется кого-то убеждать, что они никогда не работали в фашистских структурах, тем более на командных позициях.


Разумеется, общественная жизнь страны, как и общая мировая ситуация не стоят на месте. Общество развивается и вступает в новые фазы развития, кто же с этим станет спорить? Об этом убедительно говорится, скажем, в упомянутой книге Эрхарда, впрочем, разумеется, не только в ней. Другой вопрос - стратегия перехода: в какой мере при этом следует отказываться от уже существующего? Надо ли это делать полностью, а если нет, то как, какими темпами осуществить переход, и что из старого необходимо, в интересах того же развития, сохранить? Здесь уже не достаточно общих утверждений (кстати, об этом в книге, хотя несколько в ином ракурсе, напоминает и сам Примаков). Нужны совершенно конкретные концепции, обоснования и планы реализации такого перехода, иначе всё грозит перерасти в схоластику и обычную демагогию, что в данном случае и имело место. Англичане в свое время нашли для описания подобной борьбы другую, более «разумную» терминологию: консерваторы (а не «догматики») и реформаторы, это звучит уже более справедливо. Догматики – это те, кто бездумно отстаивают старые позиции, и новое их не интересует (приписывать это партии, и считать, что ее документы – своеобразный «талмуд», значит клеветать на нее). Консерваторы – это те, кто стремится отстоять уже завоеванные усилиями предыдущей борьбы разумные позиции, хотя и они при этом вовсе не отказываются от нового. Существует ведь разница, не так ли? А реформаторы из ИМЭМО в их «чистом виде» в результате и здесь опять оказались невостребованными, их просто смели.


Давайте подытожим. Итак в ИМЭМО боролись. Ну и к чему пришли в своей борьбе? Похоже с ослабленным ЦК еще как-то «совладали», а вот псевдолибералам уступили напрочь. Но, может, против последних-то до поры до времени толком и не боролись? А, может, и не хотели? Вот какую оценку событиям, происшедшим в конечном итоге в России, дает, например, А.Ципко в своей статье в «Литературной газете» N21, 2001 г. При этом сразу говорю для тех, кто может быть не владеет соответствующей информацией, что это никакая не «коммунистическая пропаганда», хотя и звучит, порой, как апофеоз упоминаемым выше «догматикам». Нет, Ципко, начиная с некоторых пор, убежденный антикоммунист. Кстати, по крайней мере одно время довольно видный сотрудник и приверженец Горбачева и работающий по его установкам. Так что в критике происшедшего вероятней всего имеет в виду Ельцина. Но, думаю, что в данном случае говорит искренне, тем более, что, глядя на приводимые факты, спорить с ним трудно. Он пишет: «если оставаться верными тем принципам, опираясь на которые мы, антикоммунисты, разоблачали преступления ленинцев и Сталина, если руководствоваться христианской идеей само ценности каждой человеческой личности, исходить из убеждения, что человек не может быть средством, а только целью, то необходимо признать, что ненавистный нам коммунистический режим был более гуманным строем, чем тот, который при нашей помощи был создан на его обломках… Наша последняя демократическая революция в гуманитарном смысле не удалась, была бесчеловечной».


Ципко напоминает, что «коммунисты осуществили культурную революцию, дали миллионам детей право на бесплатное образование, на духовное здоровье, принесли общественный порядок и личную безопасность. Новая же революция носит антинародный характер. Она сознательно разрушает социальные завоевания прошлого, включая право на труд и обеспеченную старость, а также, систему здравоохранения, всеобщего бесплатного, в том числе и высшего образования, и обрекая миллионы детей большинства на духовную маргинализацию, а население страны, переживающего сегодня социально-демографическую катастрофу - на вымирание». Говоря о наших потерях в духовной области, он считает: «Разрушая советскую систему, антикоммунисты, как оказалось, сокрушали духовное здоровье населения, одну из очень развитых культур современной цивилизации».


Там, у Ципко, много и других справедливых и откровенных, хотя и запоздавших оценок и признаний. Вот к чему привела в конечном итоге бездумная, не достаточно проработанная и реально авантюристическая деятельность указанных реформаторов, включая внутрисистемных диссидентов и хваленый ИМЭМО. Доподлинно не знаю, но почему-то думаю, что сегодня иные из них раскаялись, осознав, наконец, что их подставили и попросту говоря, использовали, но поезд, как говорится, уже ушел…


Может кто-то скажет что насчет раскаяния это сказано слишком. Не знаю. Но вот слова профессора Зиновьева, объявленного в свое время чуть ли ни «ведущим диссидентом», если не врагом: -"Катастройка", как я ее назвал, сразу стала объектом моих исследований. То, что я писал о советском строе - истина. Но если бы я знал, что мои книги будут использованы против моей страны, что в результате будет не разгром просто коммунизма, а разгром России - я бы такие книги писать не стал. Теперь у меня есть чувство вины перед страной. Я дал десятки интервью, написал много книг о "горбачевизме" и "ельцинизме". И стал врагом для Горбачева, Ельцина и их соратников.


Что ж, возвращаясь к Ципко, он высказался и сделал это вполне откровенно, хоть и с опозданием. Ну, а что Примаков? Интересно услышать его оценки в плане сопоставления «потеряли-получили», которые в известном смысле и явились бы интегральной оценкой деятельности ИМЭМО по «расшатыванию». Но он в этом отношении предпочитает отмалчиваться. Впрочем, говоря так, имею в виду не столько персонально Примакова, сколько всю категорию «внутрисистемных диссидентов», о которых упомянул выше Сидоренко. Тех что «расшатывали», но не готовили новой базы.


Ну, а как, к примеру, Яковлев? Да, никак (как писал выше, «бабушка здорова»). Здесь, похоже, ждать и вовсе нечего. Как с гуся вода. Вопроса можно было и не задавать, тем более учитывая, что они позднее с Ельциным «обратно» помирились и, завравшись, стали вроде сиамских близнецов: один «не съел…», другой «не лег…». Ну, это бы еще бог с ним, главное же в том, как близки, несмотря на внешние различия, по уровню мышления… Возможно, кто-то скажет, автора «занесло», мол он не совсем прав. В интервью газете АиФ (№4, 2004г.) печально известный горбачевский идеолог Яковлев все-таки проговорился, не знаю даже, заметил ли сам. В ответ на вопрос корреспондента: «Александр Николаевич, вы ошибались в оценках происходящих в стране процессов?» сказал: «Да, в период Горбачева и раннего Ельцина были розовые сны. Казалось как: если мы перестанем тратить деньги на «мировую революцию», на поддержку зарубежных компартий и «прогрессивных режимов» в Африке, если сократим бремя военных расходов и прекратим транжирить бюджет России на подкормку союзных республик, то народ станет свободным, богатым и счастливым. Не получилось…».


Вам это не напоминает слов, которые привел в своем последнем, «извинительном» обращении в качестве Президента к гражданам России Ельцин? Тогда он сказал: «Я прошу прощения за то, что не оправдал некоторых надежд тех людей, которые верили, что мы одним рывком, одним махом сможем перепрыгнуть из серого, застойного, тоталитарного прошлого в светлое, богатое, цивилизованное будущее. Я сам в это верил. Казалось, одним рывком – и все одолеем. Одним рывком не получилось. … Многие люди в это сложное время испытали потрясение». (Господи прости, какой же дремучий был у нас «лидер», да еще и других пытался мерить по своему уровню - ЛС). Ну, а что касается позиции Яковлева насчет «подкормки союзных республик», то это и вовсе звучит как (иного слова не подберу) провокация. Ясно, что лидеры этих республик, почуяв неладное, начали «шарахаться», причем вовсе не от России, а от таких руководителей, как Горбачев, Яковлев и Ельцин; здесь и суть центробежных тенденций.


ВЕЛИКИЙ СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ СПОР.

А теперь на время, вроде бы отвлекусь (на самом то деле – нет), и обращусь к нашей сравнительно недавней истории. Сошлюсь на важнейший, по моему мнению, затянувшийся исторический эпизод, связанный с событиями полувековой давности, которые имеют прямое отношение к идеологии и перспективам развития нашего общества. Эти события, казалось бы давно ушедшие в прошлое, является поучительным и по кругу и масштабу поднятых тогда вопросов, и по подходам, связанным с попытками их разрешения. В отечественной и международной литературе они получили название «Великого советско-китайского спора». Скажу так. Поправьте меня знатоки – идеологи, я же – «другого поля ягода». Но думаю, это был первое принципиальное и важнейшее испытание в данной области


Напомню, что тогда СМИ, в том числе западные, посвятили значительное внимание этим событиям, которые, по мнению многих, положили начало крушению коммунистических идеалов, по крайней мере, в том виде, как это имело место ранее. Эта часть текста, можно сказать, имеет и самостоятельное значение не только с познавательной точки зрения, но, думаю, и с точки зрения соответствующих выводов и рекомендаций для нынешнего времени. Начало связывают со знаменитым и очень неоднозначным, в том числе по форме, выступлением Хрущева 26 февраля 1956 года на 20-м съезде КПСС с резкой критикой Сталина. Выступление носило ярко выраженный идеологический характер. Именно тогда была заложена основа многочисленных последующих изменений в международном коммунистическом движении в области идеологии и, как оказалось, не только в этой области. Одним из важнейших следствий этого события явилась возникшая вскоре и затянувшаяся на многие годы партийная дискуссия, которая и получила вышеуказанное наименование. (Более подробно см. статью автора в Наследии «Полвека Великому китайско-советскому спору»).


Следует отдать должное китайским лидерам в том плане, что первоначальная китайская критика в отношении речи на 20 съезде была не только вполне объективной, но и достаточно сдержанной. 5-го апреля 1956 года, примерно через два месяца после выступления Хрущева на 20-м съезде КПСС, в газете "Жэньминь жибао" была помещена статья "Об историческом опыте диктатуры пролетариата". Статья отражала точку зрения руководства КПК главным образом именно по вопросам идеологии. В ней содержались заверения о братской поддержке руководства КПСС, одобрение решения об осуждении "культа личности", а также взвешенные и очень логичные рассуждения о возможных ошибках при реализации линии построения социализма. В частности, говорилось: "... Разве проведение критики и самокритики в партийной жизни коммунистов не говорит о том, что мы, марксисты-ленинцы, всегда отрицали существование "непогрешимых людей", никогда не совершающих ошибок, ни больших, ни малых? Тем более, как можно думать, что в социалистической стране никогда ранее не существовавшей в мировой истории, где впервые осуществляется диктатура пролетариата, возможно избежать тех или иных ошибок?".


Говоря о требованиях к руководителю, газета, с моей точки зрения, совершенно справедливо писала следующее. "...Необходимо, чтобы каждый руководитель был очень осмотрительным и скромным, поддерживал тесную связь с массами, советовался с ними, постоянно исследовал и изучал реальную обстановку, проводил критику и самокритику, которая должна соответствовать действительности, а также характеру и степени допущенных ошибок. Сталин, будучи главным руководителем партии и государства, в последний период своей жизни совершил некоторые серьезные ошибки в работе именно потому, что не поступал таким образом. Он зазнался, стал неосмотрительным, в его мышлении появился субъективизм и односторонность, он принимал ошибочные решения по некоторым важным вопросам, что повлекло за собой серьезные последствия". В то же время говорилось: "Необходимо указать, что произведения Сталина по-прежнему нужно надлежащим образом изучать. Все полезное в его произведениях, особенно то многое, где защищался ленинизм и правильно обобщался опыт строительства в СССР, мы должны принять как важное историческое наследие...".


К сожалению, истинные намерения, в которых нет повода сомневаться, - оказать реальную поддержку пришедшему на смену Сталину руководству КПСС и предостеречь от новых ошибок, по-видимому, не были поняты и тем более восприняты. Тогдашнее советское руководство, на позицию которого, несомненно, определяющее влияние имели давление Хрущева и общий шок от сделанного им признания, возможность сохранения отношений со своим ведущим перспективным партнером высокомерно упустило. Если бы это было сделано, удалось бы избежать многих последующих ошибок. И еще. Следует отметить, что указанное выступление в плане критики «сталинских репрессий» сделано было человеком, у которого, даже по его собственному признанию, "руки были по локоть в крови", а мотивация выступления во многом связана с попыткой укрепления весьма неустойчивой собственной власти. Запад, критикуя Сталина, об этом почему-то предпочитает не вспоминать.


Дискуссия в основном приняла форму публикаций в центральной прессе обеих (но не только) стран, впрочем, порой, время от времени имели место личные встречи руководителей, как в Пекине, так и в Москве. Со временем противостояние становилось более острым и охватывало все новые вопросы. Вот для примера некоторые из направлений дискуссии, часть которых практически отсутствовала в первых китайских обращениях:

-Вопросы войны и мира; мирное сосуществование систем с различным социальным строем;

-Методы руководства социалистическим строительством. Культ личности и общая объективная оценка деятельности Сталина;

-Отношение к американскому империализму, как главной угрозе миру;

-О лидерстве в мировом коммунистическом движении.


К концу 1959 года Хрущев начал открыто выступать против Китая, подвергнув критике народные коммуны, "большой скачок" и "чванливых руководителей", имеющихся в социалистическом лагере. Китай ответил опубликованной 14 апреля 1960 года теоретической статьей в журнале "Хунци", приуроченной к девяностолетию со дня рождения Ленина под заглавием "Да здравствует ленинизм!". Она охватывала широкий круг вопросов, в том числе связанных с мирным сосуществованием и критикой тезиса Хрущева о возможности мирного перехода к социализму. Из статьи следует вывод, что империализм по-прежнему столь же агрессивен и представляет несомненную угрозу, и что можно надеяться положить конец его преступным деяниям, только мобилизовав все материальные и духовные силы, способные одержать над ним верх, если он совершит нападение.


Напряженность в отношениях и обмене мнениями продолжала все далее нарастать, причем особенно китайскую сторону раздражала личность самого Хрущева. Хрущев, со своей стороны, что называется «закусил удила» и требовал от своих коллег еще более острой реакции в отношении Китая, хотя полного единства в Политбюро по этому вопросу не было. По-видимому, кульминационного пункта в плане остроты дискуссия достигла в письме, адресованном ЦК КПСС от 14 июня 1963 года, озаглавленном "Соображения относительно генеральной линии международного коммунистического движения".


Следует сказать, что критика со стороны китайцев была во многом справедливой. В частности указывалось: -Тезисы относительно общенародного государства и партии всего народа - ложны и вредны. (Кстати, аналогичной позиции придерживался Молотов, о чем говорится в посвященной ему книге Чуева. Молотов отмечал, что по этому поводу в работах академиков Федосеева и Поспелова «много путаницы» и задавался вопросом «где диктатура пролетариата»? Что касается оценки Хрущева, то тот у него – малограмотный, очень хитрый самоучка – «бухаринец»). В период строительства социализма роль партии возрастает; ко всем членам партии предъявляются все более высокие требования в отношении их политического образования и морального уровня. Поверхностная критика "культа личности" в том виде, как она была осуществлена в Советском Союзе, лишь ослабила авторитет партии. Это письмо в свое время не было опубликовано в СССР под предлогом, что оно потребовало бы немедленного публичного ответа, а это повело бы к дальнейшему обострению накаленной обстановки полемики и именно в области идеологии.


Тем временем печать КНР активно продолжала свои публикации, содержащие грубые нападки на КПСС и другие марксистско-ленинские партии. ЦК КПСС в конце 1963г отмечал, что только за последние 3-4 месяца в органе ЦК КПК – газете «Женьминь Жибао» было помещено свыше двухсот материалов такого рода. …Огромный пропагандистский аппарат занят сейчас главным образом подготовкой материалов, направленных на то, чтобы очернить КПСС и Советский Союз.


Впрочем, и в Союзе по разному поводу печатались встречные резкие публикации. И все же основной ответ со стороны КПСС появился, хотя и несколько позже. Поскольку спор носил явно идеологический характер, вполне естественно, что развернутый ответ с советской стороны был поручен ее главному идеологу. Ответом явился достаточно взвешенный и старающийся избегать персональных нападок советский документ «О борьбе КПСС за сплоченность международного коммунистического движения», известный, как доклад Суслова на Пленуме ЦК КПСС в феврале 1964 года. Он был опубликован на семи страницах газеты "Правда", в значительной мере опирался на положения известного Совещания коммунистических и рабочих партий и касался фактически всех основных аспектов международного развития. В конце доклада говорилось: «Мы стоим за укрепление дружбы с китайским народом и готовы развивать сотрудничество с КНР по всем линиям. Советские коммунисты с искренней симпатией относятся к великому народу Китая, глубоко уважают революционные традиции Коммунистической партии Китая. Мы уверены, что никогда и никому не удастся подорвать основы дружбы великих народов Советского Союза и Китая». Но, видимо, было уже поздно. Полемика с обеих сторон зашла слишком далеко; фактический ответ КПК приведен в конце этого раздела


К дискуссии подключились компартии других стран и, прежде всего, западноевропейских (например, влиятельные в то время французская и итальянская). Характерно, что их позиции, порой существенно различались. Это был раскол. Одновременно следует отметить также, что выступление Хрущева, как и предвидели китайцы, привело к резкому падению популярности компартий. Особенно в послевоенной Европе, например, во Франции и Италии, где деятельность этих партий ассоциировалась с борьбой против фашизма и имела глубокие, в каком-то смысле «романтические», корни еще со времен гражданской войны в Испании. Например, во Франции число членов за короткий период сократилось в десять раз. Руководство партии тоже раскололось, отзвуки этого быстро доходили в нашу страну. В свое время лидер французских коммунистов Морис Торез был заместителем Премьера в руководстве Де Голля и тогда партия пользовалась огромным авторитетом. Кстати, Морис Торез несколько раз приезжал в СССР, в том числе вместе со своей семьей на отдых, неоднократно встречался с Сусловым, автору довелось присутствовать на одной из таких неформальных встреч и даже подружиться с его детьми. А общая реакция была очевидной. В коммунистическом движении, особенно в еврокоммунизме, разворачивался жестокий кризис, а его противники муссировали избранные выдержки из доклада Хрущева и торжествовали.


Вместе с тем росла внутренняя оппозиция к Хрущеву в руководстве самой КПСС, и об этом все более открыть заговорили люди. Суть состояла в том, что этот от природы неглупый, но малообразованный, порой, образно говоря, «дремучий» человек совершенно очевидно стремится к единоличному правлению, стал плохо контролировать свои действия и выступления, в значительной мере повторяя формально раскритикованные им положения культа личности. Занялся не обоснованной перекройкой регионального деления страны. Затеял очень неоднозначную партийную реформу, разделив райкомы на промышленные и сельские. Последнее породило неразбериху и массу анекдотов. Накануне 70-тилетия на экраны вышел фильм «Наш дорогой Никита Сергеевич», который сослужил ему плохую службу. Близкие к нему люди, в том числе из семейного окружения, стали чрезвычайно активны и подспудно всячески подсуживали его к «решительным» действиям в направлении укрепления личной власти. А тем временем Хрущев как раз терял власть и 14 ноября 1964г. Хрущева сняли с его постов.


У китайцев возникли надежды на изменения советской позиции. По-крупному, этого не случилось, только что прошел Пленум ЦК с оценкой ситуации в Китае, о публичном «покаянии» не могло быть и речи. А на следующий день произошло еще одно важное событие. 15 ноября 1964 года Китай произвел свое первое испытание атомной бомбы, которую на заключительном этапе создал практически собственными силами. Я не специалист и не могу судить, в какой мере сотрудничество в этой области на более раннем этапе позволило Китаю продвинуться и имело ли это место вообще, но так или иначе зависимость от СССР, в плане защиты от внешней угрозы, как бы отодвинулась в прошлое. Китай, как когда-то СССР в конце сороковых, ликовал.


Указанный спор затянулся и в какой-то мере продолжался уже без столь острой внешней полемики до конца печально известной эпохи Горбачева. И вот Президент СССР, тогда все еще общепризнанной супердержавы и великой страны, нанес свой визит к юго-восточному соседу и хотел убедить китайцев в необходимости следовать его позиции в отношении перестройки. В своей книге "Годы в большой политике" Примаков вспоминает, что в то время пытался убедить незадачливого лидера начать реформы не с политики, а с экономики (именно так поступили китайцы) и проявить максимальную гибкость в отношениях с Китаем. Примаков пишет, что Горбачев думал не долго, всего вечер, и своего подхода менять не стал. Мудрые лидеры коммунистического Китая, раньше других разгадав в Горбачеве ренегата-антикоммуниста, советам бывшего некогда "старшего брата" не вняли, и, более того, благоразумно воспротивились его выступлению перед университетской молодежью, когда вскоре последовал Тяньаминь (справедливости ради следует отметить, что и Примаков был против этого). Еще через небольшое время стало ясно, что горбачевская авантюра в его собственной стране провалилась. Страну он расшатал, сосредоточившись на противоречивых внутренних политических реформах, фактически предопределив ее развал. А вскоре Ельцин завершил дело, забив, образно говоря, последний гвоздь в крышку гроба СССР. Одновременно, упустив инициативу недавним соперникам, и затеяв передел внутри страны, бывший лидер проморгал вновь начавшийся передел мира. Это было фиаско. Стало понятно, что не только идеологическая полемика с Китаем, но и многолетний спор и, более того, сорокалетняя холодная война, которую считают Третьей мировой, советской стороной проиграны.


Прошло не так много времени. И вот возникла такая (опять у кого-то появится соблазн определить, "бесплодная и оторванная от реальной жизни") проблема: разобраться, в чем же корни феномена экономического рывка Китая, или, можно это смело утверждать, китайского экономического чуда. Что здесь зависит от традиционного трудолюбия дисциплинированных китайцев, что от принятой системы управления и руководства и что и в какой мере от существующего в стране строя и идеологии? Если же речь идет о комбинированном вкладе указанных или каких-то иных факторов, то какова роль каждого из них? Но это уже очень специальный самостоятельный вопрос, к тому же, в совершенно иной ситуации и автор признает, что тоже хотел бы знать на него ответ. Что же касается взгляда самих китайцев на их нынешнюю жизнь, автору говорить об этом трудно, тем более, что уже давно там не был. Отмечу лишь, что в недавней передаче телеведущий Познер заявил, что 79% китайцев в одном из опросов сказали, что довольны нынешней жизнью и с оптимизмом смотрят в будущее. При этом китайцы сохранили образ Мао, портрет которого, несмотря на критику с разных сторон, до сих пор возвышается над площадью, и поступили правильно. Ну а мы?

Пресловутый, ныне покойный партийный функционер Яковлев, сравнительно недавно комментируя ситуацию в Китае, говорил о якобы вопиющей там бедности. Далек от мысли преувеличивать существующий там уровень благосостояния, тем более, что все относительно. И все же ошибся архитектор перестройки, а может, пользуясь лексикой Булгакова из «Мастера и Маргариты», опять «соврамши», как и в случае с не съеденной шляпой. По крайней мере, задача обеспечения населения дешевым и качественным питанием собственного производства в Китае уже решена, а нам о подобном положении, как говорится, пока остается только мечтать.


Сегодняшнюю Россию берут в "натовское кольцо", из этого процесса, как из чего-то вроде бы самоочевидного, не делается секрета, и он методично разворачивается. Одновременно страну как бы выдавливают из европейского экономического пространства. Известный мыслитель, писатель А.Солженицын в своем недавнем интервью английской службе ВВС говорит, что в расширении НАТО и распространении влияния США в Восточной Европе и Азии видит попытки "полного окружения России, а затем потерю ею суверенитета". Китайский тезис полувековой давности о том, что американский империализм является главной угрозой миру, своей актуальности не потерял. Что дальше? Вновь обращаюсь к книге З.Бжезинского "Великая шахматная доска" и его пророчествам. Впрочем, эта книга отражает в основном горбачевско - ельцинский период. Веяния последнего времени, связанные с деятельностью Путина и Медведева автор практически не анализирует, а здесь многое может измениться.


Выскажу собственное скромное мнение по поводу сказанного выше. Естественно, оно отражает личную точку зрения, и я никому его не навязываю.


-Думаю, что спор, носивший явно идеологический характер, хотя он велся, мягко говоря, далеко не всегда корректно, отвлекал и выматывал силы, не говоря уже о том, что разрушал единство, в чем-то был все же полезным. Не знаю, как для СССР, но для Китая – безусловно, укрепив его внутрипартийную позицию. Окончательную оценку ходу и теоретическим положениям спора давать не берусь, особенно в свете последних успехов Китая, во многом связанных с преемственностью их линии, логикой развития и начавшимися вскоре реформами 70-х годов, а также поражения СССР в холодной войне и развала страны.


-Хотя внешне советская риторика оставалась "ленинской", Хрущев объективно нанес сильнейший удар коммунистическому движению и способствовал его расколу. Ясно что мировое коммунистическое движение, говоря по крупному, перестало быть единым и в определенном понимании стало другим. Произошло бы это, случись на месте Хрущева другой лидер, теперь можно только гадать. В этом смысле Хрущев, как позднее и некоторые его преемники, понимая это или нет, несомненно, подыграл Западу, в первую очередь американцам. Они это понимают, высоко оценивают и активно используют в своих целях.


-Нельзя не признать и справедливость предостережений Китая в отношении вредных последствий "хрущевизма". Боюсь, что в статье Суслова были в недостаточной мере заложены положения о возможности определенного изменения вектора развития. И наоборот, предостережения об опасности его резкого, неоправданного изменения не прозвучали достаточно четко и однозначно. Если уж использовать популярные нынче "измы", можно говорить, что, в конце концов, это способствовало становлению "горбизма" и "ельцинизма". А все вместе стране, которой нынче уже нет, бывшей великой державе, принесло вреда больше (включая и утрату и потери населения), чем "сталинизм", а польза и вовсе сомнительная.


-В свете последовавших после начала "Великого спора", объективно логичных контактов США и Китая, занявшего в чем-то былую нишу СССР, ситуация представляется иначе, чем в те далекие годы 40 лет назад. Нынешняя политика Китая в области идеологии уже не выглядит точно такой, «столь категоричной», как прежде, и, думаю, в своей критической (не конструктивной) части в чем-то ближе былой пост хрущевской политике Советского Союза.


-Тогдашнее руководство Китая не проявило, скажу так, возможного великодушия, заняв, казалось бы справедливую, но в чем-то достаточно спорную позицию в отношении появившихся на определенном этапе предложений руководства СССР "начать отношения с новой страницы". Вместо этого прозвучало нечто вроде: вы зашли в своей критике слишком далеко, теперь расхлебывайте плоды своих ошибок.


Что позволю сказать себе в заключение этого раздела?

*Сейчас, по прошествии полувека, кажется, что китайская и советская позиция в чем-то, особенно поначалу, были довольно близки. Из переписки заметно, что китайская позиция выглядела более жесткой, советская – относительно мягкой. Главное различие касалось отношения к прошлому (сталинизм) и оценке американского империализма и его агрессивной сущности. Китайцы как бы особо остро предупреждали, что не должно быть иллюзий в отношении их действительных намерений в плане стремления к мировому господству, а мирное сосуществование – действительность не надежная и хрупкая. Что касается освещения вопроса о культе личности Сталина, китайцы предостерегали от слишком радикальных оценок, предвидя далеко идущие последствия нанесения ущерба всему коммунистическому движению. Для того, чтобы переиграть опытного и коварного соперника нужны особо талантливые и идейно убежденные полководцы. То что произошло в развитии дальше можно описать лишь очень грубыми мазками с чисто условными названиями, типа «хрущевизм, горбизм, ельцинизм». Говоря о «хрущевизме» без Хрущева китайцы, будто чувствовали и предостерегали, что он реально не преграждал путь к будущему «горбизму». Не удалось создать барьеров для факторов, разъедающих коммунистическое общество изнутри. Бацилла хрущевизма сохранилась и сработала. Дальнейшая логика развития описана Зиновьевым и использована автором в данной публикации. «Горбизм» логически перерос в «ельцинизм» и привел к окончательному поражению в холодной войне и развалу страны. Можно спорить по вопросу о том, насколько связаны эти этапы и в какой мере определялись субъективными факторами, но это произошло. Сперва развалилась социалистическая система, а вслед за этим и страна. В Китае ничего подобного не произошло.


*В докладе Суслова – борьба означала соревнование двух систем,: капиталистической и социалистической во главе с США и СССР. На том этапе, по существу верно, но как бы не были замечены тенденции и «оттенки», которые нарастали и в той, и в другой системе. Доклад не сумел предугадать грядущих изменений в мире, связанных с нарастающей ролью других стран и образований мирового уровня. Роли «старших и младших братьев» и для СССР, и для США стали меняться. Общество и его структуру нельзя трактовать, как нечто «застывшее». Это еще один серьезный урок.


*Что касается финала "Великого спора", Конечно, можно сказать, что верно говорится, смеется тот, кто смеется последним. И все же, далек от мысли представлять тогдашнее советское руководство "раскаявшимся грешником". Думаю, у руководства Китая на каком-то этапе тоже возобладали эмоции. Оно не оставило шанса своим советским коллегам "сохранить лицо", а кому это понравится? Полагаю, что это было ошибкой и еще одним ударом по международному коммунистическому движению, а платить, как обычно, приходится проигравшему. Дело прошлое, но обе стороны, как бы убедительно ни выглядели их тогдашние аргументы в идеологическом споре, ответственны за возникший конфликт и раскол, о чем можно только сожалеть. Есть уроки для обеих сторон. Но главное было ясно, что для налаживания отношений должно смениться руководство, а соответственно и позиции в обеих странах. Потребовалось еще много времени, прежде чем это произошло. И вот теперь по крупицам восстанавливаем утраченное, но уже на иной, прежде всего экономической базе, наверное в душе признаем сделанные ошибки и во много уповаем на значительно улучшившиеся отношения с нашим великим юго-восточным соседом и ШОС.


ИДЕИ БЖЕЗИНСКОГО, КАК ЗЕРКАЛО РУСОФОБСКОЙ ИДЕОЛОГИИ ЗАПАДА И ИХ КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ АРГУМЕНТОВ КРЮЧКОВА. ЗЛО И КРИЗИС ПОСЛЕДГЕЙ ИМПЕРИИ.


В этом разделе речь в значительной мере пойдет о критическом анализе идей, изложенных в книге известного американского политолога Бжезинского и наших потерях, в том числе геополитического характера, в горбачевско - ельцинский период. Сразу замечу, что раздел, может быть в значительно большей мере, чем другие, отражает личную точку зрения автора, хотя и ссылаюсь на авторитетные мнения Зиновьева и Крючкова. Для начала обращусь к недавно вышедшей книге известного американского политика польского происхождения Збигнева Бжезинского «Великая шахматная доска. Господство Америки и его стратегические императивы» и приведу несколько выдержек из этой книги.


*Распад в конце 1991 года самого крупного по территории государства в мире способствовал образованию «черной дыры» (не знаю, будет ли использовать это понятие бывшего советника по национальной безопасности Президента США сама Кандолиза Райс и другие сотрудники ее ведомства) в самом центре Евразии. Это было похоже на то, как если бы центральную и важную в геополитическом смысле часть суши стерли с земли. … Крах Советского Союза вызвал колоссальное геополитическое замешательство. В течение 14 дней россияне, которые вообще-то даже меньше были осведомлены, чем внешний мир, о приближающемся распаде Советского Союза, неожиданно для себя обнаружили, что они более не являются хозяевами трансконтинентальной империи. Границы других республик с Россией стали такими, какими они были с Кавказом в начале 1800-х годов, со Средней Азией – в середине 1800-х и, что намного более драматично и болезненно, с Западом – приблизительно в 1600 году, сразу после царствования Ивана Грозного». … Исторический шок, который испытали русские, был усилен еще и тем, что примерно 20 млн. (точнее 25 – ЛС) человек, говорящих по-русски, в настоящее время постоянно проживают на территории иностранных государств, где политическое господство находится в руках все более националистически настроенных элит…


*Самым беспокоящим моментом явилась потеря Украины. … Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек. Эти люди этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими и вместе способны были превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу. Независимость Украины также лишила Россию ее доминирующего положения на Черном море. …Потеря Россией своего главенствующего положения на Балтийском море повторилась и на Черном море … также и потому, что новые независимые государства Кавказа – Грузия, Армения и Азербайджан – усилили возможности Турции по восстановлению однажды утраченного влияния в этом регионе.


*Далее в юго-востоку геополитический переворот вызвал аналогичные существенные изменения статуса России в зоне Каспийского бассейна и Средней Азии в целом. …Появление самостоятельных независимых государств Средней Азии означало, что в некоторых местах граница России была оттеснена в северном направлении более чем на тысячу миль. … -Неизбежным становится то, что не только представители элиты, но вскоре и простые люди в этих республиках будут все более и более националистически настроенными и, по всей видимости, будут все в большей степени придерживаться мусульманской ориентации. В Казахстане, обширной стране, располагающей огромными запасами природных ресурсов, но с населением почти в 20 млн. человек, распределенном примерно поровну между казахами и славянами, лингвистические и национальные трения, по-видимому, имеют тенденцию к усилению. Узбекистан – при более однородном этническом составе населения, насчитывающего примерно 25 млн. человек, и лидерах, делающих акцент на историческом величии страны, - становится все более активным в утверждении нового, пост колониального статуса региона. Туркменистан, который географически защищен Казахстаном от какого-либо прямого контакта с Россией, активно налаживает и развивает связи с Ираном в целях ослабления своей прежней зависимости от российской системы для получения доступа на мировые рынки.


*И наконец, в момент краха советской империи Россия столкнулась с новой угрожающей ситуацией также и на Дальнем Востоке, хотя ни территориальные, ни политические изменения не коснулись этого региона. … Китай в настоящее время находится на пути становления и преобразования в более развитое, более динамичное и более благополучное государство, нежели Россия.


*До недавнего времени Россия, являлась созидателем великой территориальной державы и лидером идеологического блока государств-сателлитов, территория которых простиралась до самого центра Европы и даже одно время до Южно-Китайского моря. Сегодня она превратилась в обеспокоенное национальное государство, не имеющее свободного географического доступа к внешнему миру и потенциально уязвимое перед лицом ослабляющих его конфликтов с соседями на западном, южном и восточном флангах.


А вот что говорит Бжезинский далее (цитирую): «После реализации наших планов на всем постсоветском пространстве мы покажем русским их место в системе международного сообщества, независимо от того, какие реформы Путин осуществит. Доверять русским мы не намерены. Скажу так: поздно, господа, надувать щеки и кричать о своей значимости и великости – поезд ушел». Разумеется, мы тоже доверять злорадному Бжезинскому не намерены. Но знать о выраженной им позиции обязаны. От этой позиции многое зависело раньше и в какой-то мере продолжает зависеть сегодня. А потому недаром в заголовке раздела говорится о том, что его идеи, изложенные в книге и частично здесь, являются своего рода зеркалом русофобской империалистической идеологии. И еще насчет «доверять». Раньше американский президент в торжественных случаях прикладывал руку к голове без головного убора, или как иногда у нас говорят к «пустой голове». Нынче кладет руку на сердце. А мне вспоминается изречение немецкого писателя и ученого 18-го века Лихтенберга: «Не следует доверять человеку, который утверждая что-либо кладет руку на сердце». И все же, что будет дальше, и какие международные проблемы выйдут на первый план, сегодня сказать не может никто. В какой-то период у Запада возник относительно непродолжительный период эйфории, исходящей из того, что политика их бывшего основного конкурента будет и далее своеобразной «игрой в поддавки». Но, забегая вперед, надо сказать, что предупреждение о том, что надувать щеки не следует, кажется справедливым не только по отношению к России… Не знаю доживет ли до этого автор, может быть больше повезет Бжезинскому. Ну, дай бог. Но, думаю, Китай скоро сможет сказать Америке нечто подобное. Хотелось бы, чтобы он это услышал. Но он, человек умный, наверное, уже обо всем догадался сам, не знаю, что он нынче читает своим аспирантам.


*И все же чего добивается Запад? Обращусь вновь к мыслям профессора А.Зиновьева, на которого ссылался в предисловии и еще раз извиняюсь за длинную цитату, все по той же причине, что лучше сам сказать не могу. Говоря о своем возвращении в Россию после более чем 20-летнего пребывания на Западе профессор пишет: -Трудно было решиться после стольких лет жизни на Западе вернуться в совершенно другую страну. Нас подтолкнули сербские события, циничная агрессия НАТО против суверенной страны. Боюсь, что аналогичная судьба ожидает и Россию. Судьба России на Западе уже спланирована: полное уничтожение страны и вычеркивание русского народа из истории. Я решил, что в критический для моей страны момент я должен быть с ней. … Меня выслали из страны, когда мне было 56 лет. Я мог хоть сто лет прожить где угодно, и все равно Россия оставалась со мной. Поэтому когда я вернулся, это было так, будто только вчера выехал. Здесь я воочию убедился во многих своих тревожных предчувствиях, и с грустью отмечаю, что наш русский народ вступил в фазу деградации и умирания. Нас разгромили в "холодной войне". Разгромили социальный строй, который мы имели, государственность, экономику, культуру и навязали такой образ жизни, который неадекватен натуре народа. Это было сделано искусственно и искусственно поддерживается. Такая ситуация не способствует выживанию народа.


*Россия и Запад обречены жить друг с другом до скончания веков. Но как именно жить? Вспомните наполеоновское нашествие, немецкое нашествие 1941-1945 годов, в котором силы западного мира умело направили гитлеровскую агрессию против нас, "холодную войну", в которой объединенные силы Запада, возглавляемые США, почти полвека вели против нас борьбу на уничтожение. "Холодная война" считается законченной, но начался новый период борьбы Запада против нашей страны - период "теплой войны", войны на грани "горячей".


*Запад никогда не относился к России безразлично. И не следует забывать о том, что вся история западного мира (западной цивилизации) была непрерывной борьбой за покорение планеты. Вспомните британскую мировую империю или предшествующие ей португальскую и испанскую. Все более или менее значительные западные страны были колониальными державами. Западные общества социально организованы так, что вообще не могут существовать, не колонизируя окружающий мир. И по сей день колонизаторские устремления Запада не заглохли. Наоборот, они усилились, приняли новые формы. Теперь объединенный в единое целое Запад (западнистское сверхобщество, по моей терминологии) продолжает колонизацию планеты. Этот процесс называется словами "западнизация", "американизация", "глобализация". А способность России сопротивляться этому процессу с распадом Советского Союза и разгромом советского социального строя ослабла настолько, что Россия фактически стала превращаться в зону колонизации со стороны Запада, стала главным объектом колонизаторских устремлений Запада. Россия нужна Западу именно в этом качестве - как территория, как богатейший источник природных ресурсов, как подвластный человеческий материал, как плацдарм и орудие войны против Китая. Я думаю, что все это общеизвестно. И теперь западные стратеги говорят об этом открыто.


Продолжаю читать книгу поляка и сравниваю с недавней статьей Примакова о судьбах СНГ (2004г): «Мы слишком, утрированно честны ... Надеюсь, теперь наша политика будет другой» (идея многообещающая, но какой другой – не очень ясно – ЛС). Прямо скажу, статья, тоже интересная и содержательная, но уровень и конкретика у Бжезинского все же повыше. Впрочем, это чисто личное мнение, кто-то и не согласится, судить о дипломатии не специалисту не легко – дело тонкое. Не так давно слышал выступление одного нашего очень высокого дипломата, который сказал, что, вроде, нынче у нас идеологических противоречий с США более нет (а я сразу вспомнил Козырева, бывшего, как его называли «нашего министра их иностранных дел» с его заявлением об отсутствии у нас национальных интересов). Меня это, мягко говоря, удивило. То ли теперь у нас вовсе нет собственной идеологической базы, то ли мы движемся в фарватере американской идеологии (отмечу, судя по многим признакам ситуация нынче меняется – ЛС)? Ну, тогда полезно обратиться хотя бы к некоторым ее элементам и еще раз проанализировать, все ли нам здесь подходит. Что касается моей личной позиции, то я к мнению и оценкам Бжезинского, отношусь серьезно (он, конечно, России не друг, очень коварен, но опытен и умен, несомненно). Время от времени и ранее ссылался на него в своих публикациях. И все же сейчас, прочтя указанную книгу, хочу сделать дополнительные комментарии, в том числе и критического характера, в связи с его «шахматным подходом и мышлением», которое со ссылкой на одну из своих статей, посвященных Бзжезинскому, условно назову «линейным».


Понятно, что шахматы – древняя и серьезная интеллектуальная игра; это не бильбоке, в которую повально играли журналисты-сотрудники «Французской жизни» из «Милого друга» Мопассана. Я не Каспаров и не Илюмжинов, не шахматный гений, теоретик или организатор, но четко знаю, что шахматная партия – это борьба логики. И все же умение играть в шахматы еще не гарантирует качеств, необходимых лидеру или высокому политическому деятелю для того, чтобы знать, как добиваться грамотной постановки и решения задач достижения народного благосостояния. Позволю себе высказаться в специфичном, несколько не обычном, условно говоря, может быть даже «озорном» стиле, который иным, покажется легковесным. Возможно, это всего лишь «заумные» мысли системщика, а потому ниже постараюсь пояснить свою позицию.


Итак, появилась очередная книга Бжезинского с показательным названием и ссылкой на интеллектуальную игру и, следовательно, намеком на некую «строгую» логику. Это уже интересно, но действительно ли автор уверен, что мировые проблемы однозначно завязаны на подобную логику? Мир не линеен, а потому в нем много не логичного (хотя, возможно, просто эта логика порой слишком сложна и не всегда нам вовремя раскрывается). Хорошо известно такое понятие, как «асимметричные стратегии». Такие стратегии возможны не только при планировании военных операций, но и в экономике и политике. И что еще интересно, иногда в действительности никакой новой логики вовсе нет, потому и говорят новое – хорошо подзабытое старое, и следует помнить об исторических уроках. Постараюсь проиллюстрировать эти мысли и продолжу обращение к книге.


Бжезинский говорит (стр. 250) об «исторической победе США в холодной войне». Еще раньше (стр.112), анализируя причины краха советского режима, пишет буквально следующее: «попытки насаждения советской власти в зоне Карибского бассейна, на Ближнем Востоке и в Африке в течение 70-80-х годов подорвали экономику страны; затяжная война в Афганистане 1979-1989 годов сильно подорвала потенциал страны. Неожиданный крах Советского Союза, сопровождавшийся гражданскими беспорядками в стране, болезненным экономическим кризисом кровопролитной и унизительной войной в Чечне послужили дополнительными факторами, действующими в том же направлении». Все это, по его мнению, - важные моменты затянувшегося на многие десятилетия социального кризиса в России. В определенной мере, верно конечно. Но в основе суждений именитого политолога – имперское мышление, подобное тому, которое в каком-то смысле имело место и у бывшего стратегического противника США, так что «подзабытое старое» опять может проявить себя, а история с крахом