Mail. Ru
| Вид материала | Документы |
- с) 1999 А. Аливердиев (e-mail: aliverdi@mail, 1826.11kb.
- Нп «сибирская ассоциация консультантов», 69.44kb.
- Берестовая Жанна Александровна, методист гцро, тел. 74-57-34; e-mail: metodist-70@mail, 43.21kb.
- Россия. Москва, ул. Сущевский вал, д. 47, стр. 2, оф. 1, Пц «Маэстро» (конкурс), 127.12kb.
- Кубанского Государственного Аграрного Университета, Краснодарского края состоится 18-я, 28.2kb.
- Открытый конкурс. Наименование, почтовый адрес, номер контактного телефона, 1173.49kb.
- Научная электронная коллекция: опыт разработки и реализации, 120.82kb.
- Управління освіти адміністрації московського району харківської міської ради, 228.72kb.
- Патырбаева Ксения Вадимовна (Контактная информация: e-mail: philosmatem@mail ru; веб-сайт:;, 37.21kb.
- Главное управление образования, 70.84kb.
«О, если бы ты был мне брат! Тогда я, встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не осуждали бы. Повела бы я тебя, привела в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином...» Прямо Сафо! И ведь выделено уже как продукт специального творчества – песнь. Пока. Ульяна.
ОН. Привет, Ульяна! У меня отключали телефон за неуплату, поэтому вчера не смог написать. Я принимаю зачеты. У механиков это выглядит, как чистая «торговля в храме» – кто купил методическое пособие нашей кафедры, тому зачет. А у культурологов сложнее. Сегодня на предзачет, который я ввел своей властью, с целью проверить, насколько они начитаны по курсу, явилось полгруппы. Остальных, сказал, не допускаю к зачету. Хитрые девчонки... До конца недели мне надо прочитать три дипломных работы. С тоской об этом думаю.
Иду на очередное безобразие – защиту курсовых. Сегодня будут самые последние, худшие. До вечера. Удачного тебе дня и приятных, насколько это возможно, зачетов. Андрей.
ОНА. Добрый вечер, Андрей. Приняла за три дня у 60-ти с лишним человек зачет по версификации. Примерно треть – нормальные ребята, понимающие в этом едва ли не столько же, сколько я (Господи! – дилетант в этом деле и профан!). Остальные не могут сказать, что такое метафора и чем она от метонимии отличается, не знают, что такое сонет, что такое – стопа(?!!). Ясно море, на лекции мои не ходили, надеялись на халяву проскочить... ибо слух о моем неслыханном либерализме, отзывчивости и доброте уже прошел – и до кого надо, увы, дошел без преткновения... Чувствую себя не способной ни к какой умственной работе, ни к какому душевному напряжению. Хочу только спать... и ни о чем не думать. До связи. Ульяна.
ОН. Добрый вечер, Ульяна! начитался до одури, теперь выдумываю, как можно проанализировать Берроуза «Голый завтрак». Перечитывая его по этому поводу, открыл чудесную главу в этом «романе». Удивительно, но это чистая пародия на Фолкнера, как я раньше не замечал?
У меня за окном сумерки и буквально строчка из Кормильцева: «Видишь, там на горе возвышается крест». Как-то раньше не обращал внимания.
Надеюсь, твой день был благополучен и вечер приятен.
Пиши. Андрей.
ОНА. Здравствуй, Андрей. Сегодня аж целых два письма от тебя: неслыханная роскошь.
С филологами закончила более или менее благополучно: всего одну изгнала с позором, остальные со страху не явились (десять человек). Точу клыки к пересдаче.
А в школе у меня седьмой класс сдавал сегодня переводной экзамен – публичный, как в Царском Селе. Античность: эпос и лирика – и отечественная словесность 12-18 вв. Ну – и творческий отчет по работе в Мастерской. Публика тихо балдела... (я так люблю этих ребятишек! там есть одна девочка Маша, двенадцати лет, которая даст сто очков вперед любой студентке 3 курса филфака! ну и остальные, в общем, тоже умненькие). Потом слушала концерт в Органном зале – школьный хор выступал с творческим отчетом... Ой, Андрей, КАК они поют! Рахманинов, Гендель, Свиридов, русская духовная музыка. Полифония – просто уже почти за пределом восприятия. Европейский уровень! Вот тебе и наши скромные «палестины»... Переживая что-то эстетически очень сильное, я всегда жалею, что тебя нет рядом. Хотя... день за днем я забываю тебя – правда! – я уже почти совсем не помню твое лицо, твой голос, не говоря уже о том, что ты называешь чувственностью. Все удаляется в анфиладу... какого-то плюсквамперфекта. В июне – бумаги, отчеты, последняя неделя – подготовительные курсы для наших выпускников и выпускной вечер. Потом в июле – я обязательно должна переменить обстановку, я уеду. Скорее всего, возьму путевку куда-нибудь... в августе – работа в благотворительном фонде, собственные рукописи. Вот и лету конец. Скучно на этом свете, господа... Ульяна.
ОН. Доброе утро, Ульяночка!
И после этого – после таких учеников, после «Царско-сельского» (я написал с ошибкой?) лицея, после органного зала – Вы дерзаете гневить небеса фразой «скучно жить на свете, господа» – хотя, да, вспомнил, это ведь цитата. Здорово, когда так, когда есть зримый результат. Я вот десять лет отработал в нашей конторе, не видя ни намека на результат. Оказывается, это важно, раньше я думал – что мне это не обязательно.
Сегодня редкое утро. Мне не надо никуда бежать. Есть возможность не спеша размешать сахар в чашке кофе. Англ. ученики почти все отвалились на каникулы. Только в обед пойду на заседание кафедры.
Девочка по Сартру и Камю защитилась-таки на четверку – была абсолютно счастлива. Ее счастье, что у нас на кафедре никто (включая меня) не понимает, что такое экзистенциализм на самом деле.
Шлю тебе нежный утренний привет и пожелание светлого дня. Андрей.
ОНА. Здравствуй, Андрей. Скучно на этом свете из-за того, что все яснее – почти до полной ясности – что мы не увидимся этим летом. А то, что мы «делали позапрошлым летом» или там... позапозапрошлым... этого ведь как бы и не было уже... эпическая дистанция. Неужели тебя все еще что-то держит на этом неощутимом проводке? Не верю, не верю... Не верю.
За окном страшенная буря. Прямо на глазах свалило ветром здоровенный тополь – чуть не до пятого этажа ростом. Ульяна.
ОН. Добрый вечер, Ульяна! Я не совсем понимаю, о каком поводке ты говоришь. Если о том, что нас связывает, то это больше (мне кажется) чем то, «что мы делали прошлым летом».
Я очень люблю бури, с дождем и молнией, всегда хожу гулять в такую погоду, долго гуляю всласть до полного вымокания. Сегодня совсем задурили голову заседанием кафедры. Пиши. Андрей.
ОНА. Добрый вечер, Андрей. Я говорила не о «поводке», а о «проводке» – способе передачи энергии на расстояние. Что до остального:больше или меньше – разве можно вообще сравнивать?.. Каково бы ни было «оно», то, что нас связывает, «оно» бесконечно беднее и ущербнее, чем могло бы быть. «Оно» потихоньку чахнет и отмирает... и скоро умрет, если о «нем» не позаботиться.
Я завтра после обеда скорее всего уеду на выходные в деревню. Вернусь где-то в районе первого числа. До свидания. Ульяна.
ОН. Доброе утро, Ульяночка! Как отдохнула?! Я на английском. Одной рукой пишу, другой учу. Пиши. Андрей.
ОНА. Здравствуй, Андрей. Благодарю за утренний привет (мне так дороги эти знаки внимания!..). Я два дня – «отравившись кислородом» – спала и рыхлила землю вместе с дождевыми червями (что за милый зверь – дождевой червяк!). Теплая, влажная, нежная дышащая земля! Свежая зелень, так и рвущаяся из нее на волю... Вот что такое рай! Ни тебе компьютера, ни телевизора... голова пустая... душа вся уходит в «сенсорику» – особенно в осязание и обоняние. Дремлет и наполняется.
Сегодня консультирую, завтра – сочинение у выпускников. До связи. Ульяна.
ОН. Добрый вечер, Ульяна! Рад, что ты хорошо отдохнула. А я совершенно замотан дипломными работами, особенно одной очень слабой – по антигерою. Мне с детства нравятся дождевые черви – не знаю почему, я испытываю к ним трогательную нежность. Возможно, из-за японской сказки одной.
Не могу найти рецензентов для своих дипломниц. Еще одна проблема. Может, к концу недели немного разгребу все эти дела.
Пиши, Ульяночка. До завтра.
Андрей.
ОНА. Добрый день, Андрей. Я вчера как раз делала рецензию на дипломную для филфака – про апокалиптические мотивы в русской лирике 1990-2000 гг. Стройная такая, умненькая работка – немножко школярская, но это же всего только продукт провинциального вуза! Девочка эвон на что покусилась! Я ей даже книжку свою подарила – с надписью: от свидетеля начала конца света. (Вот жили бы мы рядом – сколь легко и удобно было бы наше взаимное споспешествование!).
Ульяна.
ОН. Сладкого пробуждения, доброго утра, Ульяночка!
Вчерашние перегрузки не прошли даром. Проснулся с головной болью, котороя, судя по симптомам, будет весь день до захода солнца. Придется скозь эту «сетку» принимать зачет и вести англ. уроки. Только после заката я оживу, как Дракула. :) Желаю тебе удачи. В самом деле, намного проще было бы , если бы мы могли общаться вживую, и проще, и светлее.
Андрей.
ОНА. Привет! Увенчался ли успехом процесс Вашего оживления, господин Дракула? Да, общаться «вживую» было бы, конечно, и проще, и светлее, и, подозреваю, вкуснее и полезнее. До связи. Ульяна.
ОН. Привет, Ульяна! Увенчался.
Самое смешное, что к тому времени, как я «воскресаю» – пора ложиться спать.
Надеюсь еще почитать немного... или лучше полюбоваться полнолунием, открыв окно, пожалуй, выберу второе. Неизменно Ваш граф Влад.
Пиши.
ОНА. Здравствуйте, граф!Что-то Вы все время меняете облик, имя и адрес... а я терпеливо приспосабливаюсь – снова и снова. И даже не задаю лишних вопросов. Ну не киска ли я? не душка ли?
Сочинение мои писали тяжело. Завтра узнаем результат. Я, конечно, нервничала и помогала. Настя писала про эгоизм, убивающий великодушие, и завернула такое, что потом кое-как вырулила концовку, откровенно повисшую в воздухе без всяких опор. Не говорю уже о деепричастных оборотах, потерявших свои глаголы, и сказуемых, прилепленных к чужим подлежащим... Не умеют наши дети говорить по-русски! Даже самые продвинутые!
Ваша – Юлиания.
ОН. У меня был дурацкий день, о котором нечего сказать.
Пиши. Уж и не знаю как подписаться.
Персонаж.
ОНА. Привет, Андрей. Знаешь, нам все же необходимо... все это... перестать... Надо взять «тайм-аут». Месяца в два. А там (Ваша любимая ссылка!) – как Бог пошлет. Может быть, нам уже и не захочется общаться (это, конечно, только моя гипотеза, но я как-то очень на нее уповаю). Так что все разрешится самым простым и естественным образом...
Ульяна.
ОН. Доброе утро, Ульяночка!
Вчера поздно пришел, ходил в кино. Фильм катастрофа «Послезавтра», красиво.
А сегодня утром думал пойти на почту, но у дочери высыпали какие-то болячки, и она дома, сижу с ней. Без пяти 11, а спать так хочется. Пока накормил дочку завтраком, постирал, сварил суп, погулял с ней... устал.
У тебя всегда апокалиптические прогнозы в отношении нашего общения – «оно не понадобится» и т.п. Разве тебе так тягостно от него? Разве оно плохо? Пиши. Андрей.
ОН. Как прошел день? У меня день прошел плохо. Зато вечер хорошо. Удалось написать аж полстраницы или чуть более, принять душ и съесть пирожное. Именно так – через запятую. Пиши. Андрей.
ОН. Доброе утро, Ульяночка! Бегу на последний зачет у механиков.
Удачи. Андрей.
ОН. Привет, Ульяна! Я послал тебе 2 письма. Они дошли? Надеюсь у тебя все в порядке.
Андрей.
ОН. Как проводишь воскресенье, Ульяна? Получаешь ли письма? Андрей.
ОНА. Дорогой друг! Поздравляю Вас с днем рождения нашего общего дорогого друга Александра Сергеевича Пушкина. По этому поводу я провела воскресенье в деревне Комарово Б-го района – на детском празднике (ежегодно посещаю такие праздники вместе с работниками областной детской библиотеки – провожу мастер-классы). Андрей! Какая нищета! Всего в 100 км от губернского центра! Ужас! Вот куда надо возить молодых писателей (особенно моих учеников, лелеющих каждый свой «депресняк»!). Наша деревня вымирает со страшной скоростью – и мрет кошмарно, спивается, разлагается и в пьяном угаре пожирает собственных детей... И это на фоне столь же кошмарной, омерзительной роскоши всякого рода чинуш и ворюг (страдающих в сущности тем же самым в отношении своих чад!). Видеть это подряд – в течение двух смежных суток – просто «башню сносит»...
Тебе не кажется, что возможности электронной почты нами и вправду исчерпаны? Что-то должно произойти... Ты спрашивал про такое общение – разве оно мне в тягость? разве плохо? Оно ущербно, Андрей. Оно – суррогат. Поэтому, конечно же, в тягость, конечно – плохо!
Ты меня не зовешь, но я могу сказать себе, что еду не к тебе, а к Морю (оно меня зовет!). Возьму – и приеду! И расстояние между нами – вопреки географии и здравому смыслу – только умножится... Впрочем, это ведь тоже к лучшему! Возненавидим друг друга да и расстанемся наконец. Это намного надежней и здоровее, чем... непонятно что, которое сейчас. Наверное, действительно лучше один раз до конца прояснить ситуацию, чем тянуть до бесконечности эту мучительную канитель. А это можно сделать только очно. Люблю тебя, тоскую, скучаю – преисполненная глубочайшего отвращения к себе за эту слабость, Юлиания.
ОН. Ульянка! Зараза ты – вечно извращаешь мои слова – если так понятней, прости за фамильярность, разумеется! Я что думаю – то и пишу. Без всякой фиги в кармане. А ты накручиваешь... ну, словом, старая наша песня.
Спасибо за поздравление, я и забыл про день рождения Пушкина. Совсем уже... а ведь помнил с детства, любил смотреть телепередачи, посвященные очередной дате.
Пиши, хоть ты и вредина все-таки... Андрей.
ОНА. В своем ли Вы уме, мистер Доджсон? Ульяна.
ОН. Доброе утро! Нет, не в своем уме. И вообще, я не Доджсон, леди, я – доктор Джекил.
Удачного дня!
ОНА. Андрей, кажется, мы оба «дернулись» вчера (ну, я так точно!). Я просто опешила от неожиданности. Никто никогда меня так не ругал, даже в детстве. Серегин мог, конечно, задвинуть что-нибудь язвительно-витиеватое, но чтоб «заразой» и «врединой» – никто никогда. Это такая новость для меня...
Как дочка? Ульяна.
ОН. Прости, Ульяна, я думал ты догадаешься, что эта фамильярность была «завизирована» не столько раздражением, сколько нежностью и некоторой игривостью.
Пиши. Андрей.
ОНА. Над нашим городом нависла почти непроницаемая туча – сейчас полдень, а в комнате сумерки; работаю при электричестве: загоняю в дурацкую таблицу учебный план на будущий год; мне его надо будет послезавтра «защищать» аж на Экспертно-аналитическом совете нашей сверхпродвинутой гимназии (нынче вошла в десятку лучших школ России)... знал бы ты, как мне это все уже... (впрочем, наверное, ты знаешь).
Может, правда, нам время от времени просто необходимо «боднуть» друг дружку – а то ведь забудем при такой жизни – ей-ей! – что мы не «идеальные тела», а вполне реальные... так вот получишь щелчка по носу – и чувствуешь: живое! Как бы исхитриться позвонить тебе? Как дела у дочки? Остаюсь в трудах праведных и неправедных – Ульяна.
ОН. Доброе утро, Ульяна! Я в своем «творчестве» постоянно использую образ тучи, находящей средь бела дня, что символизирует и т.д. – в виде сочинения школьного... Нет, правда, как-то так получилось, что бывает у меня про тучу, я их люблю. Впрочем, хватит о себе...
Вчера я начитался до физической дурноты дипломных работ. В самом деле, как-то дурно стало. Лег спать в десятом часу! Хоть выспался.
Доброго тебе утра и счастливого дня. А насчет «бодаться», я не бодался, я по-дружески!
Пиши. Андрей.
ОНА. Здравствуй, Андрей. К «образу тучи» и прочим художественным особенностям... Ах, Андрей, до чего нас доводит отсутствие адекватной публики: приходится быть самому себе аналитиком... это ужасно! я вот тоже нередко думаю про «принципы и модели архитектоники» в моих собственных опусах... «Блеск и нищета» – вот наша участь. Пока. Ульяна.
ОН. Добрый вечер, Ульяна! Вот я и доплелся до дому. Приму ванну, почитаю на сон грядущий «Федру» Цветаевой и спать.
Насчет тучи я более шутейно... В институтах Сорокина проходят. Скоро вообще дойдут до Донцовой и Коэльо... Пиши. Андрей.
ОН. Доброе утро, Ульяна! Удачного дня! Побежал.
Андрей.
ОНА. Доброе утро, Андрей. Как дела? Как дочка? Вчера вечером была в литературном салоне на пушкинском празднике; они отмечали еще свои 5 лет со дня открытия... Ведущая – женщина редкой привлекательности – была «декольте» и в кринолине (вау!!!). Показывали видео пятилетней давности, где Ваша покорная слуга разрезала ленточку вместе с тогдашним губернатором. Я ахнула! Что со мной сделалось за какие-то пять лет! Кроме этого впечатления – композитор Н-в играл и пел свой вокальный цикл на стихи Пушкина (и весьма недурно!). Играло на «рояли» и виолончели и тоже пело трио «Элегия» (немножко дилетантски – но это ж не Большой зал консерватории!). Читались какие-то самодельные с нестерпимым кухонным акцентом стихи, и стихи Пушкина – с тем же уксусным привкусом (это делало их смешными – в зале даже хихикали!). Я ничего не читала и не говорила и даже не осталась на фуршет... Увидимся вечером? Ульяна.
ОН. Привет, Ульяна! В делах? Давно не было писем. Я вот пишу тебе с урока. И (о, ужас) почти одновременно глажу рубашку. Это уже напоминает мне один неприличный анекдот. Пиши. Андрей.
ОН. Привет, Ульяна! У меня что-то с почтой не так? Ты получала два мои утренние письма? Проверка связи, так сказать. Удачи. Андрей.
ОНА. Да, я все получила, а ты мое длинное – получил? Сегодня – вместе с дочкой и новым «зятем» – совершала «шопинг»... Боже! как это утомительно! Было куплено две пары дамских летних туфель и одни солнцезащитные очки – а времени убито! а нервов! Хорошо хоть «зять» на собственных колесах, да и человек сам по себе нисколько не обременительный... а то бы я лишилась чувств! Вечером в net-е читала Александра Тарасова – против Марии Арбатовой... Старая статья. Однако, дивно он там обложил наши толстые журналы!
ОН. Привет, Ульяна! Да, получил, но был изнурен английским, которого сегодня было много, что теперь редкость у меня, и лег спать днем, проспал минут тридцать. Потом гулял с дочкой час. Заходили в магазин за ароматическими палочками и там взял чудную листовку: «Международный центр высшего космического разума проводит опрос жителей Земли с целью улучшения Вашего жизненного уровня». Ну дальше: осознаете ли Вы свое Божественное происхождение и проч. трали-вали... Подпись: «С искренней любовью к Вам Иисус Христос-Сананда». Ниже сноска: Сананда – мое энергетическое имя, данное мне при рождении на планете Орион.
Блеск!
Про толстые журналы... В некоторых и нас с тобой печатают. Обидно! А вот не в журналах – все Донцова, Маринина, Воронин, Акунин и пр. лажа. Если взять иностранцев – Мураками, что один, что второй (их двое, кстати) – придурки, Коэльо я готов задушить собственными руками... Так что насчет журналов... Неужели там еще хуже? Хуже быть не может ничего, чем Коэльо. Последнюю свою повесть так и назову «Убить Коэльо», клянусь... Пиши. Андрей.
ОНА. Ой, правда, Андрюшечка, убей его, убей! Обещаю покровительство Пресвятой Девы – как истинная женщина с собственными мистическими линиями в судьбе! Не только Аристотель, но и Платон, с Коэльо несовместимы!!! А уж всякие мадам Блаватские... у меня до сих пор «Тайная доктрина» в четырех томах на полке киснет – как я этой книжки домогалась, страшно вспомнить (и стыдно). А вот есть еще такой Ричард Бах... по которому все с ума сходят... Все же марксизм что-то сделал – какую-то минимальную санитарию провел – с нашими мозгами. Нынешних – бери голыми руками! А Тарасов пишет о столичных журналах – и прав, конечно. Пиши. Ульяна.
ОНА. Доброе утро, Андрей. Уезжаю до вечера воскресенья в деревню. Ульяна.
ОН. Привет, Ульяна! Ах, как жаль, что я не успел, видимо, написать тебе до отъезда. Дело в том, что вчера, возбужденный идееей ниспровержения и посрамления Коэльо, как одной из нынешних эманаций мирового зла, я долго не мог уснуть и сегодня утром проспал на работу. Собирался, как в чаплиновских фильмах, и под ту же музыку, кстати.
Принимал зачеты ослепительным утром выходного дня у своих красивых девушек в летних нарядах (но мысль моя была непорочна!), и у меня разболелась голова. Сейчас посплю минут 30.
Правильно, что ты едешь в деревню. Отдохнуть? Я верно понял? Меня всегда так восстанавливает природа. Просто тихое место, дерево, на легком ветерке, под солнцем... Моменты, когда все решается непроизвольно, само, и понятия «работа» и «жизнь» сходятся в гармоничной естественности, как это бывает у животных и в сказках. «В городе жил крокодил. Звали его Гена. И работал он в зоопарке – крокодилом». Я мечтал бы быть, как он.
Пиши. Андрей.
ОНА. Добрый вечер, Андрей. В деревне живет моя свекровь (ей почти 80 лет). Там огород – поливка, прополка и пр. Правда, все механизировано – почти до максимума, но все равно... меня туда «вывозят» отдыхать, а я как-то быстро утомляюсь от такого отдыха (вернее, пресыщаюсь им), хотя все, как надо, – жизнь абсолютно растительная... что было? я спала, полола грядки, болтала со свекровью (когда я приезжаю, она на меня набрасывается, как на некий корм, – бывшая учительница математики... ей там и поговорить-то не с кем), читала старый журнал «Знамя» (1990) – воспоминания о Пастернаке, думала о том, что за дурацкими делами непозволительно мало читаю, мечтала, что нынешнее лето обязательно посвящу сладострастно-медленному чтению... Ночью с субботы на воскресенье мне приснилось наводнение, и я, пытаясь закрыть балконную дверь, в которую хлестала вода, кричала: «Андрей... Андрей...» – и проснулась от этого крика. Но все спали себе дальше – никто этого вопля не слыхал, как и самого катаклизма, потому что в окна действительно ломился ливень – с громом и молнией. Вот какие бывают вещие сны у людей. Много думала о Вашей милости (видимо, под влиянием Пастернака). Пиши (я вовсе не против, чтобы Вы любовались красивыми девушками, просто я... впрочем, это тема пространного разговора, оставим...). Ульяна.
ОН. Доброе утро, Ульяна! Тронут и смущен твоим вниманием и снами.
Вот и до нас докатились пресловутые климатические изменения. Солнечно и свежо, как в сентябре, и грибы поперли, вплоть до белых осенних. Катаклизм, но красиво пока что.
Бегу заполнять дурацкий журнал лекций на работе. Пиши.
Удачного тебе дня, Ульяночка!
Андрей.
ОН. Привет, Ульяна! Получила ли ты мое утреннее письмо? У меня что-то с почтой, по-моему. Пиши. Андрей.
ОНА. Привет, Андрей. Твое утреннее письмо я получила дважды – почта иногда выкидывает такие штуки. Но работает еще – и то слава Богу. Ульяна.
ОН. Привет, вот и вечер, Ульяна! Почему Рильке тебе показался скучен? Я прочел уже три сонета, мне понравилось. Особенно второй.
Надо писать отзыв на дипломную работу, а я слабо представляю, как это делать. Надо ведь как положено, словно бумагу в присутствие составить. Противно.
Зато много написал в смысле, ну, литературы, что ли... аж две страницы. Видимо, мой стиль более всего формирует невозможность работать систематически. Задает некоторую сжатость. Эта неделя последняя из напряженных на службе. Потом ерунда. Скорей бы...
Пиши. Андрей.
ОНА. Я не знаю, почему мне скучен Рильке... Почему мне скучен Рильке? или оперы Моцарта? или неудобочитаемые синтагмы Бродского? Не созрела внутренняя потребность в них... Но – это все, о чем Вам хотелось спросить меня? Ульяна.
ОН. Нет, не все. Еще мне хочется знать, что такое «строковая константа». Если это профессиональный термин, относящийся к стихосложению, – как преподаваемому Вами предмету – то я извиню свой компьютер за то, что он постоянно выдает мне при отправке писем: «Не закончена строковая константа». Я приму это за флирт моего компьютера с твоим. Доброе утро, Ульяночка! За что изволили вчера гневаться? Андрей.
ОНА. Привет, Андрей. Твой компьютер просто жалуется, бедняга, что ты требуешь с него то, что не вложил. Там, видимо, не до конца установлена программа, регулирующая некоторые параметры текста. Вот он и обижается... как я – иногда...
Ульяна.
ОНА. В продолжение – про константы... вдруг в голову пришло: знаешь, в чем проблема «наших отношений»? В том, что основные константы не до конца установлены. Мы их вроде бы задали – и ты, и я; про «атмосферу», в которой мы разговариваем, и про «скрипичный ключ», который я должна мысленно располагать над каждой твоей строкой... Это и есть константы общения. Но они не закончены, поэтому «система» время от времени дает сбой, а в крайних случаях может и вовсе вывести машину из строя. Так что, пилот, необходима, наверное, непрерывная профилактика в режиме полета... (Мы слишком сложно устроены, Андрей). Что ты об этом думаешь? Ульяна.
ОН. Добрый вечер, Ульяна!
Константы никогда не установлены до конца, если это не армия и не самурайский кодекс, в этом и прелесть.
Я вот, например, не думаю, что устроен сложно. В душе я убежден в своей вульгарной примитивности и в меру сил стараюсь скрывать ее. Думаю, что вся моя «сложность» именно отсюда и происходит.
Пиши. Андрей.
ОНА. Hello, Andre! Не заботясь о чистоте «констант», пилот, Вы систематически разрушаете машину, так что не обессудьте, если однажды, потеряв управление...
________
К о н е ц с в я з и...