Свобода и личная неприкосновенность глава Определение понятий

Вид материала

Документы

Содержание А.П. Чехов Злоумышленник Милицейские байки Основы государственного права Англии Белая книга России

Подобный материал:

• Свобода мысли и совести, 1367.58kb.
• Общая характеристика работы актуальность темы диссертационного исследования, 457.37kb.
• Примерный перечень докладов и (или) рефератов, 8.32kb.
• Конкурс стихов о Родине, 409.79kb.
• Определение некоторых понятий и терминов, 1382.02kb.
• I определение некоторых понятий и терминов, 622.21kb.
• 3. Личная сила. Определение. Составляющие. Кто выбирает: человек или сила? Свобода, 214.44kb.
• План. Сущность понятия. Содержание и объем понятия. Определение математических понятий., 84.97kb.
• Тема: личная гигиена военнослужащих, 190.7kb.
• Тема: личная гигиена военнослужащих, 190.09kb.

^

А.П. Чехов

Злоумышленник

Перед судебным следователем стоит маленький, чрезвычайно тощий мужичонка в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва видные из-за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже не чесанных, путаных волос, что придает ему еще большую, паучью суровость. Он бос.

– Денис Григорьев! – начинает следователь. – Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семенов Акинфов, проходя утром по линии, на сто сорок первой версте, застал тебя за отвинчиванием гайки, коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вот она, эта гайка!.. С каковою гайкой он и задержал тебя. Так ли это было?

– Чаво?

– Так ли все это было, как объясняет Акинфов?

– Знамо, было.

– Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку?

– Чаво?

– Ты это свое «чаво» брось, а отвечай на вопрос: для чего ты отвинчивал гайку?

– Коли б не нужна была, не отвинчивал бы, – хрипит Денис, косясь на потолок.

– Для чего же тебе понадобилась эта гайка?

– Гайка-то? Мы из гаек грузила делаем...

– Кто это – мы?

– Мы, народ... Климовские мужики то есть.

– Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут про грузила врать!

– Отродясь не врал, а тут вру... – бормочет Денис, мигая глазами. – Да нешто, ваше благородие, можно без грузила? Ежели ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то нешто он пойдет ко дну без грузила? Вру… – усмехается Денис. – Черт ли в нем, в живце-то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а которая ежели поверху плавает, то ту разве только шилишпер схватит, да и то редко... В нашей реке не живет шилишпер... Эта рыба простор любит.

– Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь?

– Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете! У нас и господа так ловят. Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила пойдет ловить. Дураку закон не писан...

– Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы сделать из нее грузило?

– А то что же? Не в бабки ж играть!

– Но для грузила ты мог взять свинец, пулю... гвоздик какой-нибудь…

– Свинец на дороге не найдешь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки и не найтить... И тяжелая и дыра есть.

– Дураком каким прикидывается! Точно вчера родился или с неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова, к чему ведет это отвинчивание? Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы сойти с рельсов, людей бы убило! Ты людей убил бы!

– Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей таких в голове не было... Спаси и помилуй, царица небесная... Что вы-с!

– А отчего, по-твоему, происходят крушения поездов? Отвинти две-три гайки, вот тебе и крушение!

Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза.

– Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение... людей убил... Ежели б я рельсу унес или, положим, бревно поперек ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то... тьфу! гайка!

– Да пойми же, гайками прикрепляется рельса к шпалам!

– Это мы понимаем... Мы ведь не все отвинчиваем... оставляем... Не без ума делаем... понимаем...

Денис зевает и крестит рот.

– В прошлом году здесь сошел поезд с рельсов, – говорит следователь. – Теперь понятно, почему...

– Чего изволите?

– Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошел поезд с рельсов... Я понимаю!

– На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши... Господь знал, кому понятие давал... Вы вот и рассудили, как и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия, хватает за шиворот и тащит... Ты рассуди, а потом и тащи! Сказано – мужик, мужицкий и ум... Запишите также, ваше благородие, что он меня два раза по зубам ударил и в груди.

– Когда у тебя делали обыск, то нашли еще одну гайку... Эту в каком месте ты отвинтил и когда?

– Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала?

– Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли ее. Когда ты ее отвинтил?

– Я ее не отвинчивал, ее мне Игнашка, Семена кривого сын, дал. Это я про ту, что под сундучком, а ту, что на дворе в санях, мы вместе с Митрофаном вывинтили.

– С каким Митрофаном?

– С Митрофаном Петровым... Нешто не слыхали? Невода у нас делает и господам продает. Ему много этих самых гаек требуется. На каждый невод, почитай, штук десять...

– Послушай... Тысяча восемьдесят первая статья Уложения о наказаниях говорит, что за всякое с умыслом учиненное повреждение железной дороги, когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт и виновный знал, что последствием сего должно быть несчастье... понимаешь? знал! А ты не мог не знать, к чему ведет это отвинчивание... он приговаривается к ссылке в каторжные работы.

– Конечно, вы лучше знаете... Мы люди темные… нешто мы понимаем?

– Все ты понимаешь! Это ты врешь, прикидываешься!

– Зачем врать? Спросите на деревне, коли не верите... Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не пойдет тебе без грузила.

– Ты еще про шилишпера расскажи! – улыбается следователь.

– Шилишпер у нас не водится... Пущаем леску без грузила поверх воды на бабочку, идет голавль, да и то редко.

– Ну, молчи...

Наступает молчание. Денис переминается с ноги на ногу, глядит на стол с зеленым сукном и усиленно мигает глазами, словно видит перед собой не сукно, а солнце. Следователь быстро пишет.

– Мне идтить? – спрашивает Денис после некоторого молчания.

– Нет. Я должен взять тебя под стражу и отослать в тюрьму.

Денис перестает мигать и, приподняв свои густые брови, вопросительно глядит на чиновника.

– То есть как же в тюрьму? Ваше благородие! Мне некогда, мне надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало получить...

– Молчи, не мешай.

– В тюрьму... Было б за что, пошел бы, а то так... здорово живешь... За что? И не крал, кажись, и не дрался... А ежели вы насчет недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте... Вы господина непременного члена спросите... Креста на нем нет, на старосте-то...

– Молчи!

– Я и так молчу... – бормочет Денис. – А что староста набрехал в учете, это я хоть под присягой... Нас три брата: Кузьма Григорьев, стало быть, Егор Григорьев и я, Денис Григорьев...

– Ты мне мешаешь... Эй, Семен! – кричит следователь. – Увести его!

– Нас три брата, – бормочет Денис, когда два дюжих солдата берут и ведут его из камеры. – Брат за брата не ответчик... Кузьма не платит, а ты, Денис, отвечай... Судьи! Помер покойник барин-генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям... Надо судить умеючи, не зря... Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести...

• В Европейской конвенции (см. 1.2) сказано, что каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины ареста и любое предъявленное ему обвинение. Как вы считаете, понял ли Денис, в чем его обвиняют?
  

Н.Н. Федотов

^ Милицейские байки


Генеральская проверка

В один из РОВД Московской области как-то нагрянул с инспекцией генерал-майор из главка. Он прибыл на персональной черной «Волге», которую оставил за углом, чтобы достичь внезапности. С этой же целью, видимо, он был в штатском.

Зайдя в райотдел, генерал тут же заметил массу нарушений и беспорядков: отсутствие дежурного на рабочем месте, пьянство среди личного состава, нарушение формы одежды и прочее, что обычно считалось несущественными мелочами. Но инспектор был другого мнения о порядке несения службы и устроил всем грандиозный разнос. Личный состав был выстроен перед дежурной частью и подвергался распеканию и прочим незаслуженным, по общему мнению, оскорблениям.

Неожиданно генерал вспомнил, что ему срочно надо позвонить. Кто-то в министерстве ждал его звонка, а может быть, он вспомнил, что забыл дома включенный утюг. Ему не хотелось, чтобы все слышали телефонный разговор, и он бросился к своей машине, чтобы позвонить оттуда. Генерал выскочил из подъезда и побежал к машине. В это время кто-то из сержантов высунулся из окна и крикнул показавшемуся из-за угла наряду, что возвращался с патрулирования: «Эй! Держи его!»

Милиционеры на улице, увидев бегущего генерала (напомним, он был в штатском) отреагировали вполне естественным и общепринятым в тех местах образом (вообразив, что перед ними убегающий нарушитель): сначала ему, не говоря худого слова, заехали резиновой палкой по морде, да так, что тот на ногах не устоял; затем его прижали к земле, закрутили руки и сволокли в дежурную часть, ушибив по пути лбом об дверь, так как он пытался высказать какие-то претензии.

Но вместо похвалы «отличившийся» наряд ждала самая суровая разборка. Досталось на орехи и начальнику РОВД (он был снят с должности), и заместителям, и дежурному. Но вот крикнувшего из окна, к великой досаде генерала, обнаружить так и не удалось.

Основы государства и права. 1997. № 3


А.В. Дайси

^ Основы государственного права Англии


1. Преследование за арест. Употребляя выражение «удовлетворение» в широком смысле, мы можем сказать, что лицо потерпевшее получает удовлетворение: или когда добивается наказания обидчика, или когда получает возмещение за причиненный ему вред.

Каждый из этих способов удовлетворения в Англии доступен всякому, чья личная свобода была затронута каким бы то ни было незаконным образом.

<…> Предположим, что в 1725 г. по приказанию какого-нибудь английского лорда с Вольтером поступили бы в Лондоне так, как с ним поступили в Париже¹⁸. Для того чтобы получить удовлетворение, ему не нужно было бы рассчитывать на благосклонность друзей или на расположение министерства. Он мог бы избрать один из следующих способов: мог бы законным путем предать суду всех посягавших на него, как преступников, или мог бы, если бы предпочел другой способ, начать иски против каждого из них; он мог преследовать судом дворянина, который приказал его бить, лакеев, которые его били, полицейских, которые отвели его в тюрьму, и тюремщика или смотрителя, которые его там держали. Заметьте в особенности, что иск за вторжение, к которому прибегнул бы Вольтер, мог бы быть начат или, по техническому выражению, «вчинен» против всякого человека в государстве. Подобные иски могут быть и бывали часто поднимаемы против губернаторов колоний, государственных секретарей, офицеров, судивших военным судом лиц, не подчиненных военным законам, против каких угодно должностных лиц, высоко или низко поставленных. Здесь мы встречаем другую сторону «господства права». Никто из врагов Вольтера, если бы тот был оскорблен в Англии, не мог бы избежать ответственности на том основании, что он действовал, исполняя свою обязанность и повинуясь своим начальникам. Также никто из них не мог бы сказать, что потому, что он правительственный чиновник, он должен быть судим административным судом. Вольтер в Англии мог бы начать дело против всех своих обидчиков, в том числе и против чиновников, державших его в тюрьме, в обыкновенном суде и, таким образом, отдать дело на решение судьям и присяжным, которые едва ли были бы того мнения, что служебное усердие или приказание начальника могут служить юридическим или моральным оправданием в случае нарушения закона.

Правило, что каждый человек лично ответствен за совершенный им поступок, служит основанием великой конституционной доктрины об ответственности министров. Второе из этих замечательных правил заключается в том, что суды преследуют за всякое нарушение права, оставляя в стороне вопрос о том, насколько велика причиненная несправедливость. Нападение и заключение в тюрьме, которым подвергся Вольтер, составляли серьезное преступление, но было бы ошибочно думать (как склонны это делать люди, не знакомые с судебной практикой), что преследование за вторжение или несправедливое заключение может быть начато только в случае серьезного нарушения права личной свободы. Из ста исков о нападении или несправедливом аресте девяносто девять имеют дело с оскорблениями, которые сами по себе пустячны. Если один бездельник ударит другого, если полицейский арестует кого-нибудь без законного основания, если учитель запрет ученика в школе на полчаса после того времени, когда должен был отпустить ребенка домой, если, одним словом, X хотя бы в самой незначительной степени незаконно нарушит свободу А, то он может подвергнуться судебному преследованию, а потерпевший, в случае, если заслужит сочувствие присяжных, может получить большое возмещение за ущерб, который понес. Английское право защищает право личной свободы как вообще всякое законное право, против всякого нарушения и дает одинаковые средства для защиты (конечно, не в смысле одинаковости наказания или штрафа) как против самых ничтожных, так и против самых важных нарушений права личной свободы. Нам это кажется делом настолько обыкновенным, что мы почти не обращаем на него внимания, а между тем едва ли какая-либо особенность нашей юридической системы имела большее влияние на установление господства права, чем та, что и важные, и незначительные преступления решаются на основании одних и тех же принципов и в одних и тех же судах. Английское право совсем не признает каких-нибудь особых преступлений, которые разбираются в особенных судах.

• Выделите главные мысли в каждом из абзацев текста.
  
• В чем, по мнению автора, состоит отличие английских порядков от французских?
  
• Согласились бы вы с тем, что по закону, в судебном порядке нужно преследовать любое, самое незначительное нарушение свободы личности (например, в описанном случае с учителем и учеником)?
  
• Прочтите продолжение текста.
  

Свобода не будет обеспечена, если, кроме наказания за всякого рода нарушение законной свободы, закон не дает человеку, посаженному в тюрьму без законного основания, средства получить снова свободу. Это обеспечение свободы личности дается знаменитым указом Habeas Corpus и актами о Habeas Corpus¹⁹.

Это приказ Суда Королевской Скамьи, в каждом отдельном случае требующий, чтобы лицо, которое, как предполагается, держит кого-нибудь в заключении, представило этого заключенного – «отдало его тело», откуда и название Habeas Corpus – в суд и объяснило суду, по какой причине он заключен в тюрьму и, таким образом, дало суду возможность поступить с заключенным по закону. В сущности, все дело состоит в том, что суд может посредством Habeas Corpus потребовать, чтобы всякий заключенный был представлен в суд, и узнать причину его заключения в тюрьму, а раз тот представлен на суде, то могут или освободить его, или поступить с ним по закону, например, подвергнуть его немедленно суду.

Указ может быть дан или по просьбе самого заключенного, или по просьбе какого-либо доверенного лица, или (если заключенный не может этого сделать) по просьбе всякого лица, которое считает, что он заключен незаконно.

<…> Всякое неповиновение указу грозит ослушнику наказанием за презрение к суду, а также во многих случаях большим штрафом, который получает потерпевший. Итак, значит, Верховный Суд имеет право посредством Habeas Corpus требовать на суд всякое лицо, которое, как предполагается, незаконно заключено в тюрьму. Суд может затем осведомиться, по какой причине оно заключено, и может, если найдет это целесообразным, отпустить его на свободу. И кроме того, этим правом суд будет пользоваться всякий раз, когда в просьбе лица, обращающегося к нему, будет выставлено достаточное основание для предположения, что кто-либо незаконно лишен свободы.

Какое-нибудь лицо заключено в тюрьму по обвинению в преступлении. Если оно заключено без законного на то основания, оно имеет право требовать, чтобы его выпустили на свободу. Если же оно подвергнуто заключению на законном основании, значит, оно задержано для того, чтобы не могло уклониться от суда. В этом случае его положение зависит от того, в каком преступлении оно обвиняется. В случае незначительного преступления или проступка (misdemeanors) заключенный имеет, вообще говоря, право требовать, чтобы его выпустили на свободу, если он представит достаточную гарантию, что, когда будет нужно, сам вернется в тюрьму или явится на суд и подчинится приговору по делу, за которое он привлечен к ответственности, или, выражаясь техническим языком, он имеет право требовать, чтобы его освободили на поруки.

<…> Если эта причина недостаточна, арестованный, конечно, должен быть тотчас же освобожден; если же причина уважительная, то заключенный, обвиняемый в незначительном проступке, вообще может требовать, чтобы его отпустили до суда на поруки; если же он обвиняется в государственной измене или в уголовном преступлении, он может требовать, чтобы его дело разбиралось в ближайшую же сессию, а если его дело, в случае неявки свидетелей, вызванных представителем короны, не будет тогда разобрано, требовать, чтобы его отпустили на поруки. Если его дело не будет разобрано во время второй сессии после его ареста, он может требовать, чтобы его освободили без всякого поручительства. В результате получается, что пока акт о Habeas Corpus имеет силу, ни один заключенный в тюрьму по обвинению в преступлении не может быть задержан там очень долго, так как он имеет законные средства требовать или отпуска на поруки, или скорого суда.

<…> Поэтому-то судьи если не в теории, то фактически имеют средства останавливать и пересматривать всякое административное действие правительства и немедленно налагать veto на всякое действие, несогласное с буквой закона.

Но самые замечательные примеры вмешательства судей в действия администрации можно видеть в приговорах, постановленных согласно с актами о выдаче преступников (Extradition Acts). Общее право не дает ни короне, ни ее служителям права изгонять из страны иностранцев-преступников или выдавать их иностранному правительству для суда над ними. Фальшивомонетчик, разбойник или убийца, который бежит из Франции в Англию, не может быть отослан на родину для предания суду или наказания иначе, как по особому постановлению парламента. Но то обстоятельство, что корона не имеет права выдавать преступников властям их страны, оказалось настолько неудобным, что в последнее время акты о выдаче преступников дали короне право заключать с иностранными государствами договоры о взаимной выдаче преступников или лиц, обвиняемых в преступлении. Но все-таки применение этого права обставлено различными ограничениями, налагаемыми тем же статутом, которым оно дается. Так, часто случается, что преступник, который арестован по приказанию государственного секретаря и которого должны передать властям его страны, соображает, что по той или другой причине его дело не подходит под точные условия какого-нибудь акта о выдаче. Он требует указа о Habeas Corpus; его представляют в Верховный Суд; всякое техническое возражение обвиняемого принимается во внимание, и если, на каком бы то ни было основании, можно доказать, что условия акта о выдаче не были выполнены или что они не оправдывают арест и выдачу, то, само собой разумеется, он тотчас же отпускается на свободу.

<…> Власть судей часто мешает английскому правительству предупредить грозящую обществу опасность мерами предосторожности, которые непременно были бы приняты исполнительной властью каждого континентального государства. Предположим, например, что кружок иностранных анархистов является в Англию, и полиция имеет большие основания подозревать, что они составили заговор, скажем, с целью взорвать Палаты Парламента. И предположим, что нет неоспоримых доказательств существования заговора. Английский министр, если только он не имеет поводов отдать заговорщиков под суд, не имеет никакой возможности их арестовать или выслать из государства. Если их арестуют или посадят в тюрьму, они тотчас же будут представлены в Верховный Суд в силу указа о Habeas Corpus и, если нельзя будет привести каких-нибудь специальных юридических оснований, оправдывающих их арест, они тотчас же будут освобождены.

А.В. Дайфи. Основы государственного права Англии. М., 1905

• Как соблюдаются права англичан благодаря указу о Habeas Corpus? Составьте список преимуществ этого указа, например:
  

бóльшая справедливость;

сокращение предварительного заключения; и т.д.

• Какие недостатки видит автор в этом указе?
  

На поля.

«Существует только один истинный закон – тот, который помогает стать свободным, – сказал Джонатан. – Другого нет».

Р. Бах. Чайка по имени Джонатан Ливингстон


^ Белая книга России


Статья 22 Конституции говорит о том, что без решения суда никто не может быть задержан более чем на 48 часов. Закон не предусматривает компенсации за нанесение морального и материального ущерба человеку, необоснованно или без достаточных доказательств задержанному по подозрению в преступлении, равно как и не компенсирует в полной мере потери человеку, содержавшемуся под следствием и признанному судом невиновным. Ожидается, что этот серьезный пробел также будет ликвидирован при создании нового уголовно-процессуального законодательства.

Государство должно строго регламентировать свое право на применение силы, нарушение физической неприкосновенности. Возможно лишь несколько ситуаций, когда нарушается личная неприкосновенность; они предусмотрены в Уголовно-процессуальном кодексе, в статьях о личном обыске, о проведении судебно-медицинской экспертизы (ст. 172, 78–82, 184 УПК). При освидетельствовании и проведении следственного эксперимента, обыске и личном досмотре не допускаются действия, унижающие честь и достоинство участвующих и окружающих, или вредные для здоровья действия. Нарушение личной неприкосновенности может происходить только при исключительных обстоятельствах.