Geum.ru

Свобода и личная неприкосновенность глава Определение понятий

Вид материалаДокументы

Содержание


А.П. Чехов На чужбине
Ю. Давыдов
Весьма секретно
Чапаев и Пустота
Подобный материал:
1   ...   10   11   12   13   14   15   16   17   18
^

А.П. Чехов

На чужбине



– В таком случае, monsieur, я не понимаю, – говорит француз, вскакивая и сверкая глазами, – если вы ненавидите французов, то зачем вы меня держите?

– Куда же мне вас девать?

– Отпустите меня, и я уеду во Францию!

– Что-о-о? Да нешто вас пустят теперь во Францию? Ведь вы изменник своему отечеству! То у вас Наполеон великий человек, то Гамбетта... сам черт вас не разберет!

– Monsieur, – говорит по-французски Шампунь, брызжа и комкая в руках салфетку. – Выше оскорбления, которое вы нанесли сейчас моему чувству, не мог бы придумать и враг мой! Все кончено!!

И, сделав рукой трагический жест, француз манерно бросает на стол салфетку и с достоинством выходит.

Часа через три на столе переменяется сервировка и прислуга подает обед. Камышев садится за обед один. После предобеденной рюмки у него является жажда празднословия. Поболтать хочется, а слушателя нет...

– Что делает Альфонс Людовикович? – спрашивает он лакея.

– Чемодан укладывают-с.

– Экая дуррында, прости господи! – говорит Камышев и идет к французу.

Шампунь сидит у себя на полу среди комнаты и дрожащими руками укладывает в чемодан белье, флаконы из-под духов, молитвенники, помочи, галстуки... Вся его приличная фигура, чемодан, кровать и стол так и дышат изяществом и женственностью. Из его больших голубых глаз капают в чемодан крупные слезы.

– Куда же это вы? – спрашивает Камышев, постояв немного.

Француз молчит.

– Уезжать хотите? – продолжает Камышев. – Что ж, как знаете. Не смею удерживать. Только вот что странно: как это вы без паспорта поедете? Удивляюсь! Вы знаете, я ведь потерял ваш паспорт. Сунул его куда-то между бумаг, он и потерялся... А у нас насчет паспортов строго. Не успеете и пяти верст проехать, как вас сцарапают.

Шампунь поднимает голову и недоверчиво глядит на Камышева.

– Да... Вот увидите! Заметят по лицу, что вы без паспорта, и сейчас: кто таков? Альфонс Шампунь! Знаем мы этих Альфонсов Шампуней! А не угодно ли вам по этапу в не столь отдаленные!

– Вы это шутите?

– С какой стати мне шутить! Очень мне нужно! Только смотрите, условие: не извольте потом хныкать и письма писать. И пальцем не пошевельну, когда вас мимо в кандалах проведут!

Шампунь вскакивает и, бледный, широкоглазый, начинает шагать по комнате.

– Что вы со мной делаете?! – говорит он, в отчаянии хватая себя за голову. – Боже мой! О, будь проклят тот час, когда мне пришла в голову пагубная мысль оставить отечество!

– Ну, ну, ну... я пошутил! – говорит Камышев, понизив тон. – Чудак какой, шуток не понимает! Слова сказать нельзя!

  • За что, по убеждению Камышева, могут арестовать Шампуня?



^

Ю. Давыдов


Две связки писем

В 1868 – 1869 гг. студент С.Г. Нечаев организовал тайное общество «Народная расправа». После убийства И.И. Иванова, заподозренного Нечаевым в предательстве, Нечаев бежал за границу, в Швейцарию. Царское правительство потребовало выдачи его как уголовного преступника, но швейцарские власти, опасаясь общественного мнения, не хотели принимать открытого участия в этом деле. Тогда было решено захватить Нечаева хитростью, воспользовавшись услугами полицейского агента Стемпковского.


^ Весьма секретно

Господину шефу жандармов, его сиятельству

графу Шувалову

адъютанта майора Николича-Сербоградского


Рапорт

Согласно данному мне маршруту, я прибыл в г. Базель и вызвал из Цюриха Стемпковского, коему, согласно инструкции, предъявил условленный знак. Мы пошли за город, и разговор наш начался. Целый час я слушал Стемпковского, который рассказывал мне про революционные деяния Интернационального общества польской и русской эмиграции, о которых он имеет самые подробные сведения, так как он член одного из главных кружков, в котором участвуют только три лица: он, Нечаев и еще один эмигрант. Выслушав, я обратился с вопросом: давно ли он знает Нечаева? Стемпковский отвечал, что знаком около двух месяцев.

После этого я прямо предложил Стемпковскому откровенно выставить мне свое собственное положение. Он объяснил мне, что имеет искреннее желание возвратиться на родину, но что считает это невозможным, потому что он слишком скомпрометирован и, как бывший чиновник, не может надеяться на помилование. Сам же он беден и обременен семейством. Тогда я ему объявил, что если он честно исполнит данное им слово в деле Нечаева и будет в нем неутомимо содействовать, то в таком случае я уполномочен обещать ему амнистию и обеспечение в 5000 рублей золотом. За то, что он приехал ко мне в Базель, я тут же дал ему триста франков.

На другой день явился я к нашему посланнику светлейшему князю Горчакову и просил его дипломатического содействия. Князь исполнил мою просьбу, согласив г-на федерального президента Вельти написать в Цюрих президенту кантональной полиции.

Прибыв в Цюрих, я явился к начальнику полиции г-ну Пфеннингеру, коему счел нужным показать мой паспорт, где обозначено мое звание адъютанта шефа жандармов. На вопрос мой, могу ли я рассчитывать на содействие кантональной полиции, президент изъявил мне свою готовность, но прибавил, что Нечаева в городе более нет, потому что вследствие неосторожных поисков французских агентов он две недели тому назад отсюда бежал. Я тогда еще раз решительно спросил президента, желает ли он – да или нет – содействовать к арестованию сего убийцы. Президент согласился.

При выходе из города продолжается улица, называемая Seefeld, в середине этой улицы, по левой стороне, находится вроде харчевни Muller Cafe Haus. Далее на горе есть фарфоровая фабрика, в которую Нечаев хотел поступить, чтобы получить вид на жительство, ограждающий его от притязаний полиции. Имея в виду расположить на другой день жандармов, соображаясь с этой местностью, я попросил президента прислать ко мне в 12 часов майора Нетцли, в распоряжении которого должны уже были быть восемь переодетых жандармов.

В 11 часов ночи, несмотря на сильную грозу, ко мне в гостиницу пришел Стемпковский. Я ему возобновил все обещания и спросил, можно ли, по его мнению, на другой день арестовать Нечаева. Он признал эту возможность.

В полдень прибыл ко мне майор Нетцли. По сделанному заблаговременно распоряжению пять жандармов должны были ждать в кофейной Мюллера, а трое по дороге, ведущей к тому месту, где жил Нечаев. Все они в лицо знали Стемпковского и должны были арестовать того, кто с ним будет идти по улице или сидеть в кофейной. Наружность Нечаева была им описана.

Около двух часов в кофейной уже сидел Стемпковский и пил кофе. В два часа входит сам Нечаев, который потребовал стакан пива. Стол был у дверей. Несколько минут спустя старший вахмистр в партикулярном платье, сидящий напротив, встает, подходит к Нечаеву и просит его выйти на минуту, потому что имеет передать ему несколько слов. Как только Нечаев успел выйти из двери, остальные жандармы бросились за ним, а вахмистр металлической цепью скрутил его руки.

Нечаев стал кричать и звать на помощь Стемпковского. Тот вылетел из кофейной и хотел его защищать. Один из жандармов сказал ему: «Г-н Стемпковский, успокойтесь!» Между тем Нечаева без сопротивления с его стороны увели на городскую гауптвахту.

Я туда же с майором направился и нашел там уже президента полиции. Я попросил его, как предмет особой важности, позволения первым говорить с Нечаевым с тем, чтобы президент следил за выражением его лица. И, вошедши в комнату, я прямо обратился к нему со словами: «А! Здравствуйте, г-н Нечаев, наконец-то я имею случай с вами ближе познакомиться». Он весь переменился в лице и страшно побледнел. Я искренне поблагодарил майора Нетцли за содействие и дал восьми жандармам, так ловко приведшим в исполнение арестование, по 100 франков каждому.

Майор Николич-Сербоградский

  • Найдите в тексте ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (см. 1.2) все случаи законного лишения свободы – их всего шесть. Определите, какое положение ст. 5 иллюстрирует каждый текст главы 2.
  • Но даже при соблюдении буквы закона люди часто лишаются свободы несправедливо. Можете ли вы доказать это на примере приведенных текстов?
  • Самое важное, что содержится в Европейской конвенции, заключается в том, что список из шести пунктов – случаев лишения свободы – является исчерпывающим, т.е. абсолютно полным. Это значит, что все остальные случаи лишения свободы являются незаконными. А как вы предполагаете, за что еще человека могут лишить свободы?



Глава 3. Незаконное лишение свободы


В. Пелевин
^

Чапаев и Пустота



– Простите, господин Сердюк, вас не оскорбит, если я попытаюсь с вами заговорить? – спросил я.

– Что вы, – вежливо ответил Сердюк, – сделайте одолжение.

– Ради Бога, не сочтите мой вопрос нетактичным, но за что вы сюда попали?

– За отрешенность, – сказал Сердюк.

– Неужели? А разве могут госпитализировать за отрешенность?

Сердюк смерил меня длинным взглядом.

– Оформили как суицидально-бродяжнический синдром на фоне белой горячки. Хотя что это такое, никто не знает.

– Ну-ка расскажите поподробнее, – попросил я.

– Чего рассказывать. Лежал я себе в одном подвале на Нагорном шоссе. Причем по совершенно личным и очень важным обстоятельствам лежал, в полном мучительном сознании. А тут мент с фонарем и автоматом. Документы спрашивает. Ну, я предъявил. Он, понятно, денег попросил. Я ему дал все что было – тысяч двадцать. Так он деньги взял, а все мнется, не уйдет никак. Мне бы к стене повернуться и про него забыть, так нет – в разговор с ним полез. Что это ты, говорю, на меня зенки вылупил, или тебе наверху бандитов мало? А мент попался разговорчивый – потом оказалось, философский факультет кончал. Почему, говорит, их там много. Только они порядка не нарушают. Я его спрашиваю – это как?

Вот так, говорит. Нормальный бандит, он что? Смотришь на него и видишь, что он только и думает, как бы ему кого убить и ограбить. Тот, кого ограбили, говорит он дальше, тоже порядка не нарушает. Лежит себе с проломленным черепом и думает – такие дела, ограбили. А ты вот лежишь – это он мне говорит – и видно, что ты что-то такое думаешь... Как будто ты во все, что вокруг, не веришь. Или сомневаешься.

– Ну а вы? – спросил я.

– Ну а что я, – сказал Сердюк. – Я ему возьми и скажи – а может, я действительно сомневаюсь. Говорили же восточные мудрецы, что мир это иллюзия. Про восточных мудрецов я, понятно, так сказал, чтоб на его уровне было. Примитивно. Тут он покраснел даже и говорит – это что же получается? Я в университете диплом по Гегелю писал, а теперь хожу тут с автоматом, а ты чего-то там прочитал в «Науке и религии» и думаешь, что можешь залезть в подвал и в реальности мира сомневаться? Короче, слово за слово, сначала к ним, а потом сюда. У меня на животе царапина была – осколком бутылки порезался, так вот они эту царапину как суицид оформили.