Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении и защите прав, свобод и законных интересов ребенка в 2003 году

Вид материала

Доклад

Содержание О судебном порядке установления статуса лица Нарушение права граждан на квалифицированную Нарушения жилищных прав детей

Подобный материал:

• Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении, 1895.21kb.
• Постановление московской городской думы от 21 апреля 2004 г. №104, 1960.22kb.
• Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в Краснодарском крае, о соблюдении, 163.55kb.
• «Отчий дом», 101.48kb.
• Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении, 2626.87kb.
• Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в городе Москве, о соблюдении, 3201.87kb.
• О правах детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, 749.92kb.
• Доклад о деятельности Уполномоченного по правам ребенка в Тамбовской области в 2011, 820.33kb.
• О соблюдении прав и свобод человека и гражданина, 459.24kb.
• Российская Федерация Новгородская область уполномоченный по правам ребенка в новгородской, 930.83kb.

^ О судебном порядке установления статуса лица,

как оставшегося без попечения родителей


Экономическое обнищание, социальное расслоение, деидеологизация общества, проникновение преступности во все сферы гражданско-правовых отношений привело к тому, что социальное сиротство стало обычным явлением жизни нашей страны, которая формально живет в условиях мира.

Государство не в состоянии реально укрепить институт семьи и обеспечить всем детям минимально необходимые условия для семейного воспитания. Поэтому, учитывая тенденцию к постоянному увеличению роста сирот при живых родителях, Государственная Дума Российской Федерации еще в 1996 году приняла Федеральный закон от 21.12.1996 № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей». В развитие данного нормативного акта Правительство Москвы приняло постановление от 31.08.1999 № 797 «О мерах по социальной поддержке и защите прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, – выпускников детских домов и школ-интернатов».

Понятие детей, оставшихся без попечения родителей, и лиц из их числа установлены в ч. 1 ст. 121 Семейного кодекса РФ и ст. 1 Федерального закона от 21.12.1996 № 159-ФЗ. Однако перечень оснований признания ребенка оставшимся без попечения родителей не является исчерпывающим.

Кроме того, законодательно не урегулирован порядок установления статуса социальных сирот в тех случаях, когда отсутствуют документы о смерти родителей, лишении их родительских прав, признании безвестно отсутствующими или умершими, недееспособными и т.д. Закон не предусматривает также и выдачи ребенку какого-либо документа единого образца, удостоверяющего факт отсутствия родительского попечения. Очень часто бывает, что  родители фактически не воспитывали ребенка, но это обстоятельство не стало предметом государственного внимания и реагирования. Нередки случаи, когда социальный сирота находился в государственном детском учреждении (под опекой или попечительством гражданина), но его статус не был определен и он лишился не только родительского воспитания, содержания и заботы, но и государственной поддержки в период адаптации к самостоятельной жизни и становления в обществе.

В аппарат Уполномоченного в 2003 году обратились 12 социальных сирот и лиц из их числа в возрасте от 18 до 23-х лет, которые из-за отсутствия родительского попечения и необходимого статуса не имеют крыши над головой, документов, удостоверяющих личность, имущества. Они не могут реализовать ни одно из своих конституционных прав, в том числе, на жилище, образование, труд, охрану здоровья, медицинскую помощь и т.д. Некоторые из них уже имеют малолетних детей, которые, как и их родители, также стали бомжами.

Братья Крюков Я.С., 1983 г.р., и Крюков Д.С., 1984 г.р., с 1996 года ни разу не видели своих родителей и не общались с ними, проживали без оформления опеки и без регистрации у родственников в г. Москве. У сирот не было ни жилья, ни средств к существованию. Показав блестящие результаты во время учебы в школе-интернате, они не могли учиться дальше в виду крайне тяжелого материального положения и отсутствия регистрации по месту жительства. Статус братьев Крюковых до их совершеннолетия определен не был.

Уполномоченный участвовал в рассмотрении заявления в защиту прав социальных сирот в Хорошевском районном суде г. Москвы. После установления юридического факта того, что братья Крюковы с 1996 года до совершеннолетия остались без попечения родителей, Крюковы получили благоустроенное жилье, льготы при поступлении в ВУЗ, зачислены на полное государственное обеспечение на период обучения в институте.

Буланов А.Ю., 1981 г.р., считает своим отцом опекуна, который с 1995 года его воспитывал. До переезда к опекуну ребенок обучался во вспомогательной школе-интернате, откуда его не забирали даже на выходные дни. За время учебы и нахождения под опекой несовершеннолетний, практически, не встречался с родителями-алкоголиками, которые даже не вспоминали о том, что у них есть сын. Комнату, где раньше жил мальчик, превратили в притон для асоциальных граждан.

Однако, по непонятным для Буланова А.Ю. причинам, ни опекун, ни органы опеки и попечительства до достижения ребенком возраста 18-ти лет не сочли необходимым защитить его права в суде путем предъявления иска о лишении супругов Булановых родительских прав. В результате, став совершеннолетним, бывший подопечный остался без жилья, средств к существованию и каких-либо социальных льгот. Аппарат Уполномоченного оказал сироте квалифицированную юридическую помощь. Представитель Уполномоченного принял участие в суде, где помог Буланову А.Ю. добиться установления его социального статуса «оставшегося без попечения родителей».

Еще один, к сожалению, типичный пример.

Душевно больная мать совершеннолетнего Александра С-ва до десятилетнего возраста его не воспитывала, а затем, самовольно забрав из школы-интерната, жестоко избивала сына, не заботилась о нем, оставляла дома одного голодного и больного. В 14 лет подросток уже имел ряд хронических, тяжелых заболеваний. Вскоре Александр С. лишился и московского жилья, оказавшись в ветхом доме в одной из деревень Тверской области, который впоследствии сгорел. С 15-ти летнего возраста он скитался, голодал. Бесчисленные обращения Александра С. в различные инстанции, вплоть до Администрации Президента РФ, никаких результатов не дали. Только в 2003 году, в возрасте 24-х лет, при содействии Уполномоченного Александр С. получил паспорт гражданина РФ, трудоустроен, определен на учебу. В настоящее время в суде рассматривается составленное юристами аппарата Уполномоченного заявление об установлении факта оставления Александра С. в возрасте до 18-ти лет без попечения родителей, где Уполномоченный выступает в качестве заинтересованного лица.

Изучение действующего законодательства по данному вопросу показало, что отсутствует оговоренная законом или иным нормативным правовым актом внесудебная процедура установления фактов нахождения детей без попечения родителей до достижении ими совершеннолетия. Достигнув 18-ти лет, без обращения в суд эта категория социальных сирот - граждан РФ, лишается права на социальную защиту в будущем.

В рамках действующего ГПК РФ имеется правовая возможность установления вышеуказанных фактов в суде в соответствии с главой 28 данного Кодекса путем установления фактов, имеющих юридическое значение.

К сожалению, до 2003 года в практике московских судов дела подобной категории не встречались. При этом в других регионах, в частности, в Самарской области в 2000-2003 г.г. имелась стабильная судебная практика по установлению правового статуса бывших подопечных и воспитанников государственных детских учреждений, как лиц, оставшихся без попечения родителей.

Аппаратом Уполномоченного в 2003 году велась систематическая работа по расширению правоприменительной практики по установлению юридических фактов оставления лиц в несовершеннолетнем возрасте без попечения родителей. По всем делам, в которых в той или иной форме участвовал Уполномоченный или его представители, были вынесены решения, подтверждающие искомые факты. Это позволило сиротам в дальнейшем реализовать свои права на социальные льготы и помощь государства (бесплатное обучение в ВУЗах с полным государственным обеспечением, повышенный размер стипендии, ежегодные пособия, внеочередное предоставление жилья и т.д.).

Кроме того, сотрудники аппарата Уполномоченного оказывали правовую помощь гражданам, сотрудникам детских учреждений, муниципалитетов и Центров социального обслуживания населения по составлению заявлений об установлении факта оставления несовершеннолетних без попечения родителей, а также в сборе доказательств по данной категории дел.

К сожалению, не все суды города Москвы принимают заявления об установлении факта нахождения без попечения родителей, причем отказы в приеме заявлений грубо нарушают нормы ГПК РФ и являются препятствием к осуществлению заявителями конституционного права на судебную защиту.

Так, Елисеевой Т.В., находившейся с раннего детства в различных сиротских учреждениях и воспитывающей в настоящее время ребенка-инвалида, дважды было отказано Кузьминским судом города Москвы (судья Жигалова Н.И.) в приеме заявления на основании того, что она «не указала всех заинтересованных лиц, которые гарантируют предоставление льгот», а также должна была, по мнению суда, доказывать свой социальный статус только при предъявлении исков о праве на те или иные льготы.

Московский городской суд совершенно обоснованно дважды отменил определения судьи Жигаловой Н.И. и обязал ее рассмотреть заявление по существу.

Бутырский районный суд города Москвы отказал социальной сироте Тютиной Е.А. в приеме заявления, мотивировав отказ прежде всего тем, что «отмена отцовства, усыновления, а также лишение родительских прав и их восстановление допускается только в отношении несовершеннолетних детей».

Московский городской суд, отменяя незаконное определение об отказе в приеме заявлений, указал, что доводы судов первой инстанции выходят за пределы требований главы 28 ГПК РФ и являются произвольными.

Считаю, что целесообразно провести информационно-методическую работу с московскими судами по вышеуказанной категории дел для защиты прав граждан-заявителей и исключения ошибок и недоразумений при применении главы 28 ГПК РФ.


^ Нарушение права граждан на квалифицированную

юридическую помощь – одна из острейших и пока неразрешимых

проблем на пути судебной защиты прав детей


Конституцией Российской Федерации каждому гарантировано право на получение квалифицированной юридической помощи. От степени доступа к такой помощи в известной степени зависит уровень правового государства. Если доступ к ней имеют только достаточно обеспеченные слои населения, это еще не правовое государство.

На сегодняшний день цены на рынке адвокатских услуг настолько высоки, что воспользоваться юридической помощью может далеко не каждый нуждающийся в ней. А нуждаются как раз те граждане, которым не по карману заключить соглашение с адвокатом. Вот и обходятся – кто как может: кто обращается к юристам, практикующим в качестве представителей, кто советуется со знакомыми или коллегами по работе, кто сам изучает кодексы, надеясь на скорый и справедливый суд.

В аппарат Уполномоченного приходят люди, испробовавшие все способы.

Большинство - это те, кто даже не всегда в состоянии оплатить простую юридическую консультацию.

Бывают граждане, которые сетуют на то, что у них было два адвоката в суде, а толку никакого.

Иногда Уполномоченному и сотрудникам его аппарата приходится встречаться и с откровенными мошенниками, которые выдают себя за адвокатов, что нетрудно определить через пять минут разговора на юридические темы. Приходится просить их удалиться, чтобы разъяснить обратившемуся родителю или опекуну не только пути решения его проблемы, но и предостеречь от того, чтобы интересы детей и их законных представителей в суде представлял, мягко говоря, малограмотный в правовых вопросах и не очень порядочный человек. Не все прислушиваются к предостережениям специалистов, что наносит необратимый вред интересам несовершеннолетних.

Уполномоченный и его аппарат ведут огромную консультационную работу по всем отраслям права. Составляются разнообразные необходимые документы для правоохранительных органов, судов, органов прокуратуры, органов исполнительной власти и местного самоуправления, различных учреждений и организаций. Граждане получают справки по законодательству и в письменной форме. К консультационной работе привлечены не только штатные юристы, но и опытные московские адвокаты.

Некоторые заявители обращаются к Уполномоченному и сотрудникам его аппарата многократно. Отказать им невозможно, так как идти этим людям некуда. Да и доверие к «традиционной» форме получения юридической помощи уже иссякло.

Для этого, увы, есть основания.

Изучая представленные документы, мы обнаруживали исковые заявления, кассационные и надзорные жалобы и другие бумаги, составленные на таком низком профессиональном уровне, что становится неловко за адвокатское сообщество.

К Уполномоченному обратилась М., опекун несовершеннолетнего сироты Артема, с просьбой оказать ей помощь в составлении жалобы в порядке надзора в Президиум Московского городского суда.

Жалобу, составленную столичным адвокатом Г., вернули, как не соответствующую процессуальным нормам. Текст жалобы на судебное решение по двум одновременно рассмотренным Чертановским районным судом г. Москвы искам занимал менее страницы. В жалобе не было ни одной ссылки на нормы материального или процессуального права. Ни одной выдержки из решения суда или протокола судебного заседания в подтверждение изложенных аргументов. Фамилии, имена, отчества и адреса лиц, участвовавших в деле, также отсутствовали.

Основания, по которым адвокат просила отменить незаконное решение, были изложены двенадцатью строчками рукописного текста.

Как рассказала М., адвокат Г. написала своей рукой именно эту жалобу, поручив клиентке переписать ее самостоятельно и направить в Московский городской суд.

Вполне допускаем, что М. не хватило средств для оплаты помощи адвоката в надзорной стадии процесса, и суррогат жалобы был составлен в дополнение к предыдущим услугам.

Но разве адвокат не понимал, что подобный «документ» в Московском городском суде не примут, а бывшая клиентка будет напрасно надеяться, ждать, уповать на вышестоящую судебную инстанцию?

Разве не было известно столичному юристу, что решение суда о вселении в квартиру ребенка его матери, лишенной родительских прав, уже вступило в законную силу и может быть исполнено в любой день?

Разве стажированному специалисту не было понятно, чем может обернуться для малолетнего Артема возвращение в дом женщины, которую он боялся и ненавидел с первых лет жизни?

В конце концов, лучше бы адвокат вообще отказал М. в составлении жалобы в порядке надзора, чем оказал такую «помощь».

Вряд ли поможет матери двух больных детей М-вой защитить их жилищные права исковое заявление, составленное адвокатом столичной коллегии Н., о вселении доверительницы и взыскании морального ущерба.

Договор аренды на квартиру, принадлежащую Московской Военной консерватории, истек для М-вых еще в 2002 году. Семья М-вой была снята с регистрационного учета весной 2003 года. М-ва просит вселить ее с детьми в квартиру, но не ставит вопрос о выселении Ш. из того же жилья.

Непонятно, как в случае удовлетворения иска 2 семьи буду жить в одной квартире, а семья Ш. еще при этом выплачивать М-вой 50 000 рублей в счет возмещения морального вреда. Не сформулированы исковые требования к Московской военной консерватории, как к ответчику.

Нормы ГПК РФ, Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12. 2003 № 23 «О судебном решении» требуют, чтобы решение суда, как акт правосудия, окончательно решающий дело, содержало исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных фактов. Суд обязан установить, кто, какие конкретные действия и в чью пользу обязать произвести, за какой из сторон признано оспариваемое право.

Нарушая данные условия уже на стадии составления заявления в суд, адвокат тем самым предопределяет отсутствие результата своей деятельности по оказанию юридической помощи и представительства интересов М-вой в суде.

Особую тревогу вызывают факты неоказания адвокатами юридической помощи по уголовным делам несовершеннолетним или лицам в возрасте до 23-х лет из числа детей сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Владимир М-ев – круглый сирота, выпускник специализированного интерната для детей с отставанием в умственном и психическом развитии. В современной жизни ориентируется плохо. Состоял на учете в ПНД по месту жительства.

Естественно, что комната, предоставленная сироте по выходу из интерната, стала предметом пристального внимания и риэлторов, предлагавших ее продать, и милиционеров, уговаривавших Володю вступить в брак с их «хорошими знакомыми» или сдать жилье «своим людям». Парень уже чуть было не лишился комнаты, но вмешательство общественной организации, защищающей права сирот, сохранило ему крышу над головой. Суд признал совершенную Владимиром сделку с жилым помещением недействительной, так как он не отдавал отчет своим действиям, то есть не понимал, какие документы подписывает, и какая новая жизнь ему предстоит в деревенской глуши подальше от Москвы.

Однако после возврата комнаты Владимира М-ва стали часто приглашать в местное отделение милиции по поводу совершенных на данной территории краж. В конце концов, арестовали и обвинили в хищении мобильного телефона. Дело передали в Кунцевский суд. Друзья Владимира узнав, что ему выделен бесплатный адвокат из близлежащей юридической консультации, решили с ним поговорить о судьбе подсудимого.

Защитник - Болыков Валерий Павлович из консультации № 75 МКА, пообещал помочь, чтобы больного сироту не осудили, но попросил заплатить двести долларов. Таких денег не было, поэтому договорились о ста долларах, которые адвокат получил. Первый раз Болыков В.П. встретился с подзащитным прямо перед судом. Разбирательство было недолгим. Больного Владимира М-ва (кстати, вернувшего мобильный телефон потерпевшей) осудили к шести годам лишения свободы.

Больше осужденный своего защитника не видел. Кассационную жалобу на приговор суда тот так и не подал, несмотря на просьбы социального педагога из сиротской общественной организации и друзей Володи. Сказал, чтобы этим занимался общественный защитник.

Необоснованный и жестокий приговор вступил в законную силу.

К сожалению, принятый в 2002 году Закон Российской Федерации «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» дал большие полномочия адвокатам, но не решил проблему доступности граждан к адвокатским услугам и улучшения качества юридической помощи.

Обращающиеся к нам граждане жалуются на те же сложности, что и год назад: хороших и доступных специалистов среди московских адвокатов не так уж много; иные руководствуются принципами «получи с клиента сполна» и «помни, что повесят не тебя». Принцип же, «сделай для клиента все, что возможно», стал не актуален. Плата зачастую взимается за каждое судебное заседание, за каждый правовой документ, составленный для осуществления защиты интересов клиента и т.д. Адвокаты по уголовным делам не балуют своих подзащитных посещениями в следственных изоляторах до и после вынесения приговора, если это не оплачивается отдельно. Выбор защитника или представителя нередко происходит не по его профессиональным качествам, а по близости к судье, рассматривающему дело.

Несмотря на то, что Уполномоченный и сотрудники его аппарата готовы оказывать бесплатную правовую помощь всем, кто приходит на прием или обращается к нам в иной форме, это не решает проблему защиты прав малоимущих жителей Москвы на получение квалифицированной юридической помощи.

Председатель Московской городской Думы Платонов В.М. внес в 2003 году проект Закона города Москвы «О защите права малоимущих жителей города Москвы на получение квалифицированной юридической помощи», который определяет основания и порядок оказания малоимущим жителям Москвы юридической помощи, критерии, по которым граждане относятся к категории малоимущих.

Уполномоченный принимал участие в заседании Комиссии по социальной политике Московской городской Думы, на которой обсуждался указанный законопроект, где высказал свои замечания и пожелания, касающиеся перечня случаев оказания бесплатной юридической помощи, а также порядка ее предоставления.

Считаю, что вопрос об оказании бесплатной (или на льготных основаниях) юридической помощи малоимущим гражданам Российской Федерации необходимо закрепить, как на региональном, так и на федеральном уровне. Следует еще раз обсудить идею создания муниципальных или государственных адвокатских образований, деятельность которых будет исключительно направлена на оказание квалифицированной правовой помощи социально незащищенным гражданам во всех необходимых случаях и формах.


^ Нарушения жилищных прав детей


Практически половина обращений к Уполномоченному связана с нарушениями жилищных прав детей, из них каждое второе касается действий или бездействия органов исполнительной власти. В докладе Уполномоченного за 2002 год этой проблеме был посвящен целый раздел.

С сожалением должен констатировать, что в 2003 году никаких изменений к лучшему не произошло.

К Уполномоченному обратилась Н-ва А.П., занимающая с двумя детьми, 1983 и 1990 г.р., на праве пользования половину доли в одноэтажном деревянном доме 1936 года постройки по улице Синельниковская (район Южное Бутово). Н-ва А.П. зарегистрирована по указанному адресу с 1988 года. По данным БТИ уже в 1991 году износ дома составлял 60 %. По заключению МосжилНИИпроект на апрель 2003 года общий физический износ наружных и внутренних стен дома составляет 70 %, перекрытий – 75 %, крыши – 80 %, аналогичный процент износа имеет место и для других конструкций. Пространственная жесткость здания нарушена. Древесина стен, пола, балок перекрытий поражена гнилью на 50 % сечения. Все конструкции дома имеют внушительные перекосы, просадки и т.д. Состояние большинства конструкций дома предаварийное. Центр Госсанэпиднадзора в ЮЗАО г. Москвы указал, что санитарно-техническое состояние дома не удовлетворительное.

Все это означает, что не только проживать, но даже заходить в этот дом опасно. Обстановка внутри сгнившего дома производит тяжелейшее, угнетающее впечатление.

Общественная жилищная комиссия при префекте Юго-Западного административного округа 08.01.2004 г. рекомендовала принять на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий семью Н-ой А.П. на общих основаниях, как занимающую жилое помещение, признанное в установленном порядке непригодном для проживания и находящимся в предаварийном состоянии, и предоставить жилье в порядке очередности.

В 2003 году жилье получали очередники по общим основаниям 1982-1983 г.г. постановки на учет. Члены окружной жилищной комиссии ЮЗАО, не дрогнув, посчитали, что семья Н-ой А.П. с несовершеннолетним ребенком сможет в течение 20 лет спокойно ожидать подхода очереди в полуразрушенном сарае, расположенном в столице Российской Федерации.

После очередного обращения Уполномоченного члены окружной комиссии проявили «невиданное сострадание», рекомендовав отселить данную семью до подхода очереди (опять же лет на двадцать) в комнату в коммуналке или предоставить жилье в маневренном фонде.

Вот наглядное подтверждение того, что конституционное право на жилище провозглашено для всех, а гарантированно немногим.

Таких абсурдных, незаконных, безнравственных по своей сути решений общественных жилищных комиссий огромное количество. Они прикрывают произвол чиновников из окружных управлений Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы.

Имеются решения, в которых жилищные комиссии, не стесняясь, явно выходят за пределы своих полномочий, при этом грубо нарушают права детей.

Уполномоченный обратился к префекту Юго-Западного административного округа в интересах несовершеннолетней П-ой А., 1994 г.р., которая с матерью П-ой А.В. – бывшей воспитанницей детского дома - проживает в 3-х комнатной квартире с четырьмя родственниками бывшего мужа. Жилая площадь квартиры 43,3 кв.м, две комнаты смежные, одна изолированная. Бывший муж П-ой А.В. – хронический наркоман, рецидивист, неоднократно судим, в том числе, за нанесение тяжких телесных повреждений П-ой А.В. в присутствии малолетней дочери.

Учитывая, что в 2005 году бывший муж П-ой А.В. вернется из мест лишения свободы, что создаст угрозу жизни и здоровью выпускнице детского дома и ее ребенку, Уполномоченный просил признать П-ую А.В. с дочерью нуждающимися в улучшении жилищных условий и отселить из занимаемого жилого помещения.

В просьбе было отказано в связи с превышением на 0,2 кв.м на каждого проживающего нормы постановки на учет.

Однако члены комиссии, «переживая» за судьбу ребенка, «учитывая ситуацию в семье заявительницы», рекомендовали обратиться к Уполномоченному «с просьбой оказать содействие в размещении несовершеннолетней дочери – П-ой А.С. в интернатное учреждение».

Уникальная по своей циничности рекомендация.

В 1988 году, в связи с обострением межнациональных отношений, вынужденно покинув постоянное место жительства в г. Баку, в Москву прибыла Ч-ко З.К. с малолетней дочерью Юлианой, 1987 г.р. Ч-ко с дочерью поселилась в квартире своей сестры по адресу: ул. Нансена, д. 6, корп. 3. В 1989 году у Ч-ко родился сын Владислав. До 1994 года Ч-ко с детьми проживали с семьей сестры, вели общее хозяйство, оплачивали коммунальные услуги.

В 1994 году семья сестры Ч-ко, в связи с изменением места службы мужа, переехала в Московскую область.

Ч-ко с детьми продолжала проживать по указанному адресу, оплачивала коммунальные услуги, вопрос о выселении никто не ставил.

21.02.2003 г. Останкинский районный суд г. Москвы установил факт постоянного проживания Ч-ко на территории Москвы с декабря 1988 года.

В начале 2003 года, в связи с предстоящим сносом дома, сотрудники управы района Свиблово предпринимали неоднократные попытки вскрыть входную дверь квартиры, в которой проживала Ч-ко с детьми, и вывезти их вещи.

В апреле 2003 года семья Ч-ко была незаконно (без решения суда и санкции прокурора) выселена из занимаемого жилья и переселена в жилое помещение, находящееся в аварийном состоянии, расположенное по адресу: ул. Вересковая, д. 1. Строение должны были скоро снести из-за аварийного состояния. То место, где оказались Юлиана и Владислав, не имело ничего общего с понятием «жилое помещение»: отсутствовал пол, водопровод, все было разбито и разрушено.

Власть грубо нарушила конституционные права матери с детьми: на жилище и его неприкосновенность, на имущество и частную собственность, на защиту материнства, детства и семьи со стороны государства

Неоднократные обращения Уполномоченного к префекту Северо-Восточного административного округа, Останкинскому межрайонному прокурору по вопросу защиты жилищных прав семьи Ч-ко положительных результатов не дали.

Впереди очередное выселение женщины с несовершеннолетними детьми на улицу «в связи со сносом дома».

Поражает устойчивое нежелание органов исполнительной власти СВАО решить проблему граждан РФ, ставших жертвами социальных потрясений.

Поражает глухое равнодушие и безответственность московских чиновников.

Удивляет колоссальный разрыв между декларируемой Мэром и членами московского правительства поддержкой наших соотечественников за рубежом, и отношением к конкретной судьбе, конкретным проблемам этих же людей здесь в Москве.

В течение длительного времени Уполномоченный пытается защитить жилищные права десятилетнего Егора Ш., который со своей мамой П-ой Л.А., ее бывшим мужем и его родственниками (всего 6 человек) проживает в малогабаритной трехкомнатной квартире из 2-х смежных комнат (10,2 и 17,1 кв.м, где живут 2 семьи) и изолированной комнаты 6 кв.м, где вынуждена находиться П-на с сыном.

Квартира расположена на 5 этаже 5-ти этажного дома без лифта, размер кухни 5,4 кв.м, что исключает возможность улучшения жилищных условий семьи П-ой путем обмена или раздела квартиры. Из-за крайне тяжелого материального положения П-на не может решить вопрос улучшения жилищных условий за счет безвозмездных субсидий.

В комнате, где живет Егор с мамой, негде поставить ни кровать, ни стол. Ребенок спит на шкафу, уроки делает на табуретке. У него нет не только места для игр, но и для игрушек. Егор не имеет возможности полноценно развиваться не только физически, но и психологически. У него резко ухудшилась успеваемость и поведение в школе. Ребенок наблюдается у невропатолога.

В Российской Федерации норма жилой площади установлена в размере двенадцать кв.м на одного человека. На Егора Ш. и его мать фактически приходится по три кв.м на каждого. Но для чиновников отсутствие жизненного пространства – это не довод.

П-на с сыном поставлены на учет по улучшению жилищных условий в общем порядке в январе 2002 года, что исключает возможность решения жилищной проблемы Егора Ш. до его совершеннолетия.

Уполномоченный обращался к префекту Юго-Восточного административного округа, руководству Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы с просьбой о временном отселении П-ой с сыном без изменения договора жилищного найма до подхода очереди. Руководитель Департамента Сапрыкин П.В. в отселении отказал, сославшись на то, что в Юго-Восточном административном округе отсутствует свободная жилая площадь в маневренном фонде.

Это означает, что у десятилетнего Егора жилье в Москве имеется только на бумаге, как и гарантии прав несовершеннолетнего. Тоже только на бумаге.

С 2002 года на контроле Уполномоченного находится обращение Карповой О.В. в связи с нарушением жилищных прав ее подопечного С-ва А., 1997 г.р., и двоих детей заявительницы, 1999 и 2002 г.р.

Карпова О.В. с детьми и подопечным, а так же сестрой С-ой Н.В., 1981 г.р., и матерью С-ой М.А. проживает в двух комнатной квартире жилой площадью 32,7 кв.м, общей - 54,3 кв.м в ЮВАО.

С-ва Н.В. в 2000 году лишена родительских прав в отношении С-вой А. за злоупотребление родительскими правами, асоциальный образ жизни, систематическое пьянство, скандалы в присутствии детей, избиение своей матери.

В январе 2003 года Карпова О.В. принята на учет по улучшению жилищных условий по категории «общие основания». Это означает, что в течение многих лет все останется по-прежнему. Под одной крышей останутся и ребенок-сирота, и его постоянно пьяная мать, лишенная родительских прав, что противоречит нормам жилищного и семейного законодательства.

На неоднократные обращения Уполномоченного к префекту Юго-Восточного административного округа и начальнику управления Департамента жилищной политики и жилищного фонда в ЮВАО с просьбой о временном отселении Карповой О.В. с детьми и подопечными, получены стандартные отписки о невозможности решения проблемы.

После обращения Уполномоченного к руководству Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы принято решение обеспечить лишенную родительских прав, асоциальную С-ву Н.В. отдельным жилым помещением.

Очевидно, что улучшение жилищных условий С-вой Н.В. - тупиковый путь решения проблемы. С большой вероятностью можно ожидать, что С-ва Н.В. продаст предоставленное жилье и вновь вернется в квартиру своей матери. В настоящее время С-ва Н.В. беременна, и ее сестра Карпова О.В. уверена, что скоро ей предстоит оформлять опеку над вторым ребенком.

В 2003 году ситуация с жильем в Москве ухудшилась и за счет незаконных сделок с жилой площадью, где проживают несовершеннолетние.

Как ни парадоксально, но после принятия Конституционным судом Российской Федерации 21.04.2003 г. постановления № 6-П, защищающего права добросовестного приобретателя, бездомных семей с детьми в столице стало больше.

Суть данного постановления заключается в том, что собственник жилья, совершивший сделку по его отчуждению с нарушением закона, не вправе предъявлять иск к добросовестному приобретателю имущества о возврате полученного в натуре. В иске о возврате имущества должно быть отказано, даже если первоначальная сделка признается недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом РФ.

Благие намерения, которыми руководствовался Конституционный суд РФ, создали тяжелейшую ситуацию, прежде всего, для тех социально незащищенных граждан, которые стали жертвами жилищных мошенников, и теперь не могут рассчитывать на восстановление нарушенных прав в суде.

До апреля 2003 года от несовершенства закона и безнаказанности аферистов страдали покупатели жилой площади в Москве, вложившие свои деньги в жилье, приобретенное продавцами нечестным путем. Теперь же на улице оказались те владельцы квартир и комнат, которые, «не ведая, что творят», меняли, продавали, дарили московские метры, а сами оказывались за сотни километров от столицы. И с ними их дети.

Старики и сироты, инвалиды и душевно больные, да и просто не отягощенные житейской или риэлторской мудростью обычные люди, фактически, лишились права на государственную, в том числе и судебную, защиту своих законных интересов.

К примеру, существует особая категория дел, когда родители-алкоголики продают жилье без согласия органов опеки и попечительства и ничего взамен не приобретают, или меняют его на другое, которого нет в природе – только на бумаге.

В дальнейшем бывшие жители Москвы умирают или пропадают без вести, а их дети оказываются без жилья вообще.

Суды в таких случаях указывают в своих решениях, что права детей нарушаются, но жилье им не возвращают, так как покупатели детских квартир и комнат признаются добросовестными приобретателями.

Предоставление другого жилого помещения таким лицам не предусмотрено, и несовершеннолетние становятся бомжами.

В Останкинский районный суд г. Москвы обратились супруги П. с иском о признании их добросовестными приобретателями и выселении прежних жильцов, в числе которых пятеро детей Ф-их. В свою очередь, ответчики оспаривали куплю-продажу их 3-х комнатной квартиры на северо-востоке Москвы, которую мать несовершеннолетних приватизировала только на себя и продала. Никакого другого жилья она покупать не собиралась, и вскоре после продажи квартиры была лишена родительских прав. 

Суд отказал в признании сделок недействительными, удовлетворил иск последних собственников квартиры – добросовестных приобретателей П. и выселил пятерых детей Ф-их на улицу.

В еще худшем положении оказался несовершеннолетний Никита С., который уже несколько лет скитается с матерью по чужим углам из-за правовой неразберихи в регулировании отношений, связанных с отчуждением жилья.

Мать Елена Б. и сын Никита С. мечтали выехать их коммунальной квартиры, что им удалось, благодаря энергичному риэлтору, который взялся обеспечить бывших соседей отдельным жильем.

Для семьи Елены Б. он подобрал маленькую двухкомнатную квартиру, собственник которой недавно ее приобрел у В.Г., переехавшего в Тверскую область.

Ни Б., ни ее родственники не догадывались, что стали жертвами аферистов. Как только мать с сыном вселились в отдельное жилье, из Тверской области вернулся В.Г. и заявил о своих правах на квартиру. Ему удалось доказать в суде, что человек, которому он еще раньше продал недвижимость, воспользовался тем, что хозяин жилья увлекается спиртным и обманул его.

Б. и ее сына выселили из квартиры алкоголика и сняли отовсюду с регистрационного учета.

С точки зрения московских правил, мать и ребенок стали изгоями.

Постановление Конституционного суда Российской Федерации, запрещавшее подобные действия, в тот период было еще в проекте.

Оставшись на улице с ребенком, Елена Б. попыталась восстановить свои права на комнату в коммунальной квартире – хоть неважное, но все-таки жилье. Но и в этот раз защитить свое конституционное право иметь крышу над головой Б. не сумела. К., скупившая все комнаты жильцов бывшей коммуналки, в том числе и комнату Б., заявила о том, что с апреля 2003 года отвечает требованиям, предъявляемым к добросовестному приобретателю, и жилье не отдаст.

Б. с сыном посчитали, что также имели полное право не отдавать алкоголику В.Г. его квартиру, так как купили ее «по цепочке» и знать не знали об образе жизни первого хозяина и о том, что он продавал жилье безо всякого желания. Однако иск о признании Б. добросовестным приобретателем по основаниям, указанным в вышеупомянутом постановлении Конституционного суда РФ, Останкинским районным судом г. Москвы принят не был.

Не следует думать, что именно Останкинский районный суд г. Москвы так несправедлив к гражданам. На самом деле после установления запрета на изъятие имущества у добросовестного приобретателя, в судебной практике по делам о признании сделок недействительными царит хаос и неразбериха.

Вначале из-за отсутствия директивных указаний сверху такие дела под разными предлогами откладывались. Затем появились первые решения: сделки признать недействительными, но жилье у нынешних собственников - добросовестных приобретателей - не отнимать, то есть нарушенные жилищные права граждан, оставшихся на улице, не восстанавливать.

Суды перестали принимать во внимание даже акты судебно-психиатрических экспертиз, проведенных на самом высшем уровне, и не оставлявших сомнений в том, что участники рынка жилья, ставшие бездомными, не понимали, чем для них обернется подписание договоров о продаже квартир.

Уполномоченному известны случаи, когда прокуроры один за другим отказывались от исков в интересах сирот, тяжело больных, умственно отсталых, если возникал спор по сделкам с их жилой площадью с целью возврата жилья пострадавшим. Делалось это, как правило, в форме неявки прокурора - заявителя в судебное заседание, после чего его иск оставляли без рассмотрения.

Прокуратура отстаивала свои заявления только в части признания сделок недействительными, а требования о признании права собственности за прежними владельцами или о выселении новых - в суде не поддерживались.

Изучение данной проблемы привело к неутешительным выводам.

Во-первых, установившийся порядок судебной защиты прав граждан, потерявших свое жилье в результате его отчуждения, прежде всего выгоден жилищным мошенникам и риэлторским фирмам.

Сложилась отработанная схема, по которой между добросовестным приобретателем и продавцом всегда находится посредник, который сразу же исчезает, как только выясняется, что покупатель продал ему жилье не по своей воле или с нарушением закона.  

Этот посредник, привлекаемый судом в качестве ответчика, как показала практика, никогда в судебных заседаниях не участвует и за содеянное не отвечает, так как ни по месту жительства, ни по адресу фирмы отыскать его невозможно.

Подставное лицо, организовавшее заведомо незаконное изъятие жилой площади у одних и незаконную передачу его другим, выходит сухим из воды и безнаказанно продолжает свою преступную деятельность по завладению чужими деньгами.

Риэлторские фирмы процветают, объясняя многочисленным клиентам – покупателям, что теперь ни при каких условиях бывшие собственники у них жилье не отнимут.

Вот и спорят между собой в суде один на один бездомный и бесправный продавец жилья и измученный неопределенностью и боязнью остаться на улице покупатель.

Как правило, и у того, и у другого есть дети, детство которых заканчивается с началом многолетних тяжб и совсем не детских проблем.

Во-вторых, государство, как и раньше, не несет никакой ответственности за оформление и регистрацию незаконных сделок, за насильственную миграцию социально незащищенных граждан, за детство без крыши над головой.

Прошел год с момента принятия постановления Конституционного суда Российской Федерации № 6-П, однако, в Москве не создан никакой механизм защиты жилищных прав населения, пострадавшего от незаконных сделок с недвижимостью.

Нет специального резервного жилищного фонда. Ни один нотариус, ни один чиновник, отвечающий за государственную регистрацию сделок, не был привлечен к материальной ответственности за ущерб, причиненный гражданам. Власти не озаботились проблемой бывших владельцев жилья, а ныне бездомных москвичей, и не предложили им на время арендовать на максимально льготных условиях квартиры в ветхих домах или комнаты в общежитиях. Не создан страховой фонд на случай утраты жилья и т.д.

Отчаявшаяся от бездомной жизни Б., права которой отказался восстановить Останкинский районный суд г. Москвы, обратилась в июле 2003 года к руководству Департамента жилищной политики и жилищного фонда города Москвы с просьбой предоставить ей с ребенком хоть какое-нибудь жилье. Вместо жилья ей были даны рекомендации по обжалованию незаконных судебных решений и предложено «обратиться в исполнительные органы государственной власти г. Москвы по месту жительства с заявлением о принятии на учет нуждающихся в улучшении жилищных условий и предоставлении жилого помещения в порядке существующей очередности».

Нет слов комментировать такую отписку.

К сожалению, не сделано, практически, ничего, чтобы остановить криминальный бизнес на рынке жилья и создать всем москвичам равные возможности в государственной защите своих жилищных прав, особенно прав бездомных детей, судьбы которых остались за рамками постановления Конституционного суда Российской Федерации и деятельности законодательной и исполнительной власти города.

Анализируя и обобщая жилищные проблемы обратившихся в аппарат Уполномоченного, приходишь к выводу, что те, кто решает эти проблемы, просто прикрывают свою некомпетентность и равнодушие государственными интересами в ущерб интересам каждого отдельного человека, каждого конкретного ребенка.

Многие чиновники за бумагами не видят людей, их горя и безысходности, превратив общение с властью в «хождение по мукам».