Geum.ru

Пропп В. Проблемы комизма и смеха. Ритуальный смех в фольклоре (по поводу сказки о Несмеяне)

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава 13. Комическое преувеличение
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   29
^

Глава 13. Комическое преувеличение


С пародированием тесно связаны различные приемы пре увеличения. Некоторые теоретики придают им исключи тельное, решающее значение. «Вопрос комического преуве личения, — говорит 3. Подскальский, — ключевой вопрос конкретной обрисовки и воплощения комического образа и комической ситуации» (Подскальский, 19). Сходную мысль высказывает Ю. Борев: «Преувеличение и заострение в са тире есть проявление более общей закономерности: тенденциозной деформации жизненного материала, способствующей выявлению наиболее существенного порока явлений, достойных сатирического осмеяния» (Борев, 363). Очень решительно выражается Ник. Гартман: «Комизм всегда имеет дело с преувеличениями» (Гартман, 646). Эти опре деления правильны, но они недостаточны. Преувеличение комично только тогда, когда оно вскрывает недостаток. Если этого нет, преувеличение уже не будет относиться к области комизма. Это можно показать рассмотрением трех основ ных форм преувеличения: карикатура, гипербола и гротеск. -

Сущность карикатуры определялась неоднократно и опре делялась убедительно и правильно. Берется одна частность, одна деталь; эта деталь преувеличивается и тем обращает на себя исключительное внимание, тогда как все другие свойст ва того, кто или что подвергается окарикатуриванию, в данный момент вычеркнуты и не существуют. Карикатура на явления физического порядка (большой нос, толстый живот, лысина) ничем не отличается от карикатуры на явления духовного порядка, карикатуры на характеры. Комическое, карикатурное изображение характера состоит в том, что берется одно какое-нибудь свойство человека и изображает ся как единственное, т. е. преувеличивается.

Лучшее определение сущности карикатуры дал Пушкин. Гоголь о нем сообщает: «Он мне говорил всегда, что еще ни у одного писателя не было этого дара выставлять так ярко

81

пошлость жизни, уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем». Пушкин здесь гениально предвосхитил то, что позже говорили профессио нальные философы. Формулировка Бергсона гласит: «Искусство карикатуриста в том и состоит, чтобы схватить эту, порой неуловимую особенность и сделать ее видимой для всех увеличением ее размеров» (Бергсон, 28).

То определение, которое здесь дается, есть определение в узком смысле слова. В более широком смысле слова такой прием, как изображение человека через животное или через вещь, о Чем говорилось выше, а также все виды пародиро вания могут быть отнесены к области карикатуры.

Примеров карикатуры мы приводить не будем. Достаточ но открыть любой сатирический журнал, чтобы убедиться в правильности пушкинского определения сущности карикатуры. Карикатура всегда несколько (а иногда и существен но) искажает изображаемое. Поэтому Белинский считал, что гоголевские образы в «Ревизоре» и «Мертвых душах» отнюдь не карикатуры. Это правдивые образы, непосредст венно списанные с жизни. К карикатуре как таковой Бе линский относился отрицательно. В своем отрицательном отношении к карикатуре Белинский/однако, прав только в тех случаях, когда перед нами карикатура грубая, жизненно неоправданная и поэтому нехудожественная.

Отрицательно относился к карикатуре и Пушкин, но уже по другим причинам, чем Белинский. Вспомним появление Онегина на балу у Лариных: «Чудак, попав на пир огром ный, уж был сердит». Все ему здесь не нравится. «Надулся он» и клянется отомстить Ленскому за то, что тот его за звал.

Теперь, заране торжествуя,

Он стал чертить в душе своей

Карикатуры всех гостей. . ,

Окарикатуривание того, что не заслуживает этого, есть акт аморальный. Пушкин описывает бал у Лариных, добродуш-

 

82

но подсмеиваясь, но не искажая истины до степени карикатуры.

Другой вид преувеличения представляет собой гипербола. Гипербола есть, собственно, разновидность карикатуры. В карикатуре преувеличивается частность, в гиперболе — це лое. Гипербола смешна только тогда, когда подчеркивает от рицательные качества, а не положительные. Это особенно хорошо видно в народном эпосе.

В раннем эпосе многих народов преувеличение есть один
из способов героизации. Вот как описывается герой в якут
ском эпосе: «Стан его в перехвате был пяти саженей. Шес
ти саженей дороден в плечах был. В три сажени были ок
руглые бедра». '

В русском эпосе гиперболизируется не внешний облик, а сила героя, проявляющаяся во время боя. Илья Муромец один, размахивая палицей или взяв за ноги татарина, кото рым он размахивает как оружием, побивает целое враже ское войско. Преувеличение здесь имеет оттенок юмора, но оно не преследует цели комизма. Еще сильнее юмор сказы вается в описании того, как Василий Буслаевич набирает се бе дружину. Чтобы отобрать достойнейших, он ставит на дворе огромный чан вина в сорок бочек и чару в полтора ведра. В дрркину принимаются только те, кто сумеет вы пить такую чару одним духом. Кроме того, рядом с чаном стоит сам Василий Буслаевич с огромным вязом. Тот, кто хочет вступить в его дрркину, должен выдержать удар по голове этим вязом. И такие молодцы находятся.

Сверхчеловеческая сила положительного героя может вы звать улыбку одобрения, но этот образ не вызывает смеха.

Иначе преувеличение применяется в описании отрица тельных персонажей. Огромный, неуклюжий антагонист героя, который храпит так громко, что трясется земля, или обжирается, кладя в рот сразу по целому лебедю или по це лой ковриге хлеба, представляет собой образец гиперболиза ции сатирической. В русском эпосе гиперболизация приме няется для описания врагов и слркит средством уничтоже ния. Так, например, в былине об Алеше и Тугарине гипер-

83

болически описывается Тугарин, чудище, которое сидит на пиру у Владимира:

В вышину ли он, Тугарин, трех сажен, Промеж плечами косая сажень, Промеж глаз калена стрела.

Он так толст, что едва ходит. Голова у него с пивной ко тел. На пиру он хватает сразу по целому лебедю или по це лой ковриге хлеба и засовывает их за щеку. Гипербола здесь служит сатирическим целям.

Из литературы XIX в. гипербола постепенно исчезает. Она иногда употребляется в шутку. В непосредственно сатириче ских целях Гоголь,, например, ею не пользуется. Для этого его стиль слишком реалистичен, но он изредка применяет ее для усиления комизма: «У Ивана Никифоровича шарова ры в таких широких складках, что если бы раздуть их, то в них можно было бы поместить весь двор с амбарами и строением»; «Приказный в один раз съедал девять пирогов, и десятый клал в карман».

Изредка гипербола у Гоголя встречается в орнаментальной прозе, как, например, при описании Днепра:

«Редкая птица долетит до его середины», — но здесь этот прием не представляет художественной удачи Гоголя.

Вновь гипербола — как героизирующая, так и уничтожи- тельная — оживает в поэтике Маяковского, примеры чрез вычайно многочисленны.

Крайнюю, высшую степень преувеличения представляет собой гротеск. О гротеске имеется довольно значительная литература 6 , и есть попытки очень сложных определений его сущности («перемещение плоскостей»). Сложность эта ничем не оправдана. В гротеске преувеличение достигает таких размеров, что увеличенное превращается уже в чудо вищное. Оно полностью выходит за грани реальности и переходит в область фантастики. Этим гротеск соприкасается уже со страшным. Правильное и простое определение гро-

6 Одна из богатейших по материалу книг: К. F . Ftegel . Die Geschichte des Grotesk-Komischen. (Было несколько изданий: 1788, 1862, 1914.)

84

тески дает Борев: «Гротеск есть высшая форма комедийного преувеличения и заострения. Это — преувеличение, придающее фантастический характер данному образу или произведению» (Борев, 22). А. С. Бушмин считает, что преуве личение необязательно. Его определение гласит: «Гротеск — искусственное фантастическое построение сочетаний, не встречающееся в природе и обществе» (Бушмин, 50).

Граница между простой гиперболой и гротеском условна.

Так, описание героя в якутском эпосе, приведенное выше, в такой же степени гиперболично, как и гротескно. Обжор ство Тугарина также может быть определено как гротеск. В европейской литературе типичный сплошной гротеск — роман Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» с описанием вся ческих гиперболизированных излишеств.

Гротеск — излюбленная форма народного искусства ко мизма, начиная с древности. Маски древнегреческой коме дии гротескны. Буйная несдержанность в комедии противостояла сдержанности и величавости трагедии.

Но преувеличение — не единственное свойство гротеска. Гротеск выводит нас за рамки реально возможного мира. Так, повесть Гоголя «Нос» по сюжету представляет собой гротеск: нос свободно разгуливает по Невскому проспекту, С-того момента, как в повести «Шинель» Акакий Акакие вич превращается в привидение, повесть приобретает ха рактер гротеска.

Гротеск комичен тогда, когда он, как и все комическое, заслоняет духовное начало и обнажает недостатки. Он делается страшен, когда это духовное начало в человеке уничто жается. От этого по-страшному комичны могут быть изо бражения сумасшедших. Есть картина, приписываемая Шевченко, изображающая кадриль в сумасшедшем доме. Несколько мужчин в белье и с ночными колпаками на голо вах в проходе между койками "с самым веселым видом и широко жестикулируя, танцуют кадриль. Картина эта отли чается высокой степенью художественности и выразительно сти и производит жуткое впечатление.

85

Наконец, и нарочито страшное может иметь характер гротеска вне области комизма. Сюда относится, например, «Страшная месть» и последние страницы повести Гоголя «Вий», где гроб в церкви снимается с места и летает по воз-

В области живописи в качестве примера страшного гроте ска можно указать на гравюры Гойи, где он изображает иногда в фантастических, иногда в совершенно натуралисти ческих рисунках ужасы наполеоновского террора в мятеж ной Испании.

Гротеск возможен только в искусстве и невозможен в жизни. Непременное его условие — некоторое эстетиче ское отношение к изображаемым ужасам. Ужасы войны, снятые фотоаппаратом с целью документального изображе ния их, не имеют и не могут иметь характера гротеска.