Удк 803. 0 – 73 пелевина надежда николаевна текстовая актуализация когнитивно-речевого субъекта в научной и художественной коммуникации
| Вид материала | Автореферат |
- Исследование ряда теоретических работ по лингвистике лжи и собственный эмпирический, 397.21kb.
- Змановская Надежда Николаевна, Учитель литературы, моу: сош п. Горноправдинск урок, 121.81kb.
- Ii нейропсихологический анализ формирования речевого сообщения, 4600.04kb.
- Моу "Рыбкинская средняя общеобразовательная школа" Творчество Виктора Пелевина (реферат), 301.73kb.
- Путилова Надежда Владимировна кандидат педагогических наук, заместитель директора Вологодской, 377.86kb.
- Имя Виктора Пелевина прочно вошло в список известных, самых читаемых авторов современности, 114.29kb.
- Победитель Полемическая Феминистка Пелевина: Межтекстовое исследование, 2494.23kb.
- Подземный мир Виктора Пелевина, 19.18kb.
- «Когнитивно-коммуникативный 17 подход к обучению учащихся старших классов иноязычной, 2213.84kb.
- Е. В. Шелестюк способы, типы, приемы и инструменты речевого воздействия, 187.33kb.
^ Достоверность основных выводов и результатов исследования обеспечивается обоснованностью его теоретико-методологической базы, логикой применения методов исследования, всесторонним анализом практического материала и подтверждается апробации материалов исследования на всероссийских и международных научных форумах.
^ Рекомендации по использованию результатов диссертационной работы. Материал исследования и его выводы могут найти применение в вузовской практике преподавания учебных дисциплин, связанных с интерпретацией текста, при составлении учебных пособий и спецкурсов по проблемам научной и художественной речи, при разработке тематики диссертационных и дипломных работ.
^ Апробация теоретических положений и результатов исследования. Основные положения и результаты диссертационного исследования изложены в докладах на международных научных конференциях «Язык. Человек. Культура» (Смоленск 2005), «Слово в языке и речи: аспекты изучения» (Москва 2005), «Эвристический потенциал концепций профессоров Э.Г. Ризель и Е.И. Шендельс» (Москва 2006), «Лингвистические парадигмы и лингводидактика» (Иркутск 2006), «Язык. Коммуникация. Культура: тенденции XXI века» (Красноярск 2006), «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая политика в межкультурной среде» (Абакан 2006), «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: коммуникативные стратегии и тактики филологического образования в поликультурном коммуникативном пространстве (Абакан 2007), на всероссийских научно-практических конференциях «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: толерантность и интеграция» (Абакан 2004), «Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая личность в межкультурной коммуникации» (Абакан 2005), на межвузовских научных конференциях «Герценовские чтения. Иностранные языки» (Санкт-Петербург 2005, 2006), на заседаниях кафедры германской филологии РГПУ им. А.И. Герцена, а также в 2 монографиях, 28 печатных статьях, 14 публикациях материалов конференций и 2 статьях, депонированных в ИНИОН РАН.
^ Объём и структура диссертации. Диссертационная работа объёмом 473 страницы состоит из введения, пяти глав, сопровождаемых выводами, заключения, библиографии, включающей 486 наименований работ отечественных и зарубежных учёных, списков научно-литературных и художественно-литературных источников.
^ Основное содержание работы
Во Введении обосновываются актуальность избранной темы, новизна проведенного исследования и выбор материала, послужившего основой для анализа, определяются теоретико-методологическая база исследования, его цель и задачи, формулируются основные положения, выносимые на защиту.
В первой главе «Познавательно-коммуникативная деятельность в науке и искусстве: сравнительная характеристика» устанавливаются сходства и различия научного и художественного творчества как взаимодополняющих познавательных систем и сфер коммуникации с присущими им формами диалогичности, раскрывается специфика знаний их субъектов, дающая основание для разграничения двух типов когнитивной компетенции – рационалистического и эстетического, а также выявляются способы формирования образа автора при восприятии текста в научном и художественном дискурсах.
Гетерогенное развитие культуры привело к становлению науки и искусства как взаимодополняющих познавательных систем и к появлению учёных и художников, в том числе, художников словесного творчества, специализирующихся на познании мира и социализации своих знаний в разных сферах коммуникации – научной и художественной. В биографической жизни как учёный, так и писатель выступает субъектом различных социальных практик, сопровождаемых речемыслительной деятельностью, в которой проявляется его языковая личность. Но при создании соответствующего текста он становится автором – когнитивно-речевым субъектом научной или художественной деятельности, в которой текстовую актуализацию получают познавательный, коммуникативный, дискурсивный аспекты его творческой личности. Они представлены в когнитивной компетенции автора как преломлённые в языке знания о рационально или эстетически постигаемом мире, о специфике коммуникативных процессов в сфере науки или искусства, о нормах текстообразования в научном или художественном дискурсе.
Когнитивно-речевых субъектов научной и художественной коммуникации объединяет приоритетность познавательной функции, направленной на раскрытие новых явлений реальной действительности и новых граней смысла человеческого существования в мире. Это отличает их от когнитивно-речевых субъектов других сфер общения, деятельность которых ориентирована, прежде всего, на передачу и получение информации, т.е. реализацию их коммуникативной функции, доминирующей над познавательной.
Знания о мире учёный и писатель приобретают в результате своего взаимодействия с объектом познания, которым в научном творчестве выступает мир реальной действительности, происходящие в нём естественные и социальные процессы, а в художественном – внутренний, духовный мир человека, предполагающий самопознание и поиск смысла своего существования. Специфика этих знаний обусловлена также разными способами познания – рационально-логическим в науке и эмоционально-эстетическим в искусстве. Если субъекту научного творчества противостоит в качестве объекта реальный мир, отображаемый в концептуальном мире его сознания таким, каков он есть или должен быть на самом деле, то субъекту художественного творчества – такой мир, каким его видит, чувствует и знает художник. Поэтому своеобразие концептуального мира автора НТ, формирующегося в субъектно-объектном отношении рационально-логического типа, состоит в его строгом соотнесении с реальным миром. Фикциональный мир сознания автора ХТ, формирующийся в субъектно-объектном отношении эстетического типа, напрямую не соотносится с реальным миром, но в нём могут присутствовать элементы этого мира, как и элементы воображаемых миров или возможных миров, воплощённых в семиотическом пространстве культуры.
Научное знание как результат рационально-логического субъектно-объектного взаимодействия основывается на научных понятиях, в которых познаваемое явление действительности предстаёт в виде концепта, охватывающего объективные значения, общие для всех подобных явлений и характеризующие их сущность. Основой художественной концепции действительности как результата эстетического субъектно-объектного взаимодействия являются художественные образы, формирующиеся путём обобщения и конкретизации индивидуальных признаков концепта познаваемого явления, в котором доминирует личностный смысл этого явления для когнитивно-речевого субъекта художественной коммуникации. С различием в способах концептуализации мира связаны оппозиции сущностных признаков результатов познавательной деятельности человека в науке и искусстве: системность, вещность, объективность и воспроизводимость научного знания о мире противопоставляются целостности, личностности, субъективности и уникальности художественной концепции мира.
Знание о мире учёный и писатель получают также в результате своего взаимодействия с семиотическим пространством культуры. Обращение автора НТ к исследованиям других учёных обусловлено требованием преемственности научного знания и эволюционностью научно-познавательного процесса. В диалоге с предшествующим знанием, запечатлённом в текстовом пространстве мировой культуры, учёный формирует новое знание и находит импульс к творческому поиску, поскольку стремится ответить на вопросы, поставленные его предшественниками. Субъект художественного творчества также аккумулирует в себе культурно опосредованную информацию о мире. Вступая в диалог с семиотическим пространством культуры, автор ХТ находит в нём созвучные его мыслям и чувствам слова и образы, которые предстают в создаваемом им тексте в виде аллюзий, реминисценций, афоризмов, крылатых фраз, точных или видоизменённых цитат.
Знание коммуникативных свойств познавательного процесса, входящее в когнитивную компетенцию учёного и писателя, отражает особенности организации авторского диалога с читателем. Они обусловлены тем, что творческая деятельность учёного и писателя включается в разные сферы социального взаимодействия, общей чертой которых является надперсональность адресации, а отличительной – специальный характер читательской аудитории в научной коммуникации и её массовый характер – в художественной. Художественная коммуникация отличается от научной также наличием дополнительного уровня, обусловленного фикциональностью изображаемого мира как референта ХТ, в отличие от референтной соотнесённости НТ с реальной действительностью, и использованием вторичной знаковой системы, включающей кодовые средства передачи художественных смыслов. Поэтому автор НТ ориентируется на интеллектуальный потенциал и профессиональный тезаурус читателя-специалиста, а автор ХТ – на всё содержание личности потенциального читателя, включая навыки интеллектуальной, социальной, нравственной, эмоциональной жизни, которые влияют на уровень его эстетического восприятия, необходимый для понимания произведения искусства.
С эмоционально-эстетическим способом познания и воздействия в искусстве связано наличие в когнитивной компетенции автора ХТ знаний о внутреннем мире человека и возможностях использования системы языковых ресурсов для изображения психологических состояний и эмоций, а также для того, чтобы выразить своё эмоциональное отношение к познаваемому миру и настроить читателя на определённую эмоциональную волну. Эмоции являются неотъемлемым компонентом творческого процесса и в научной сфере познания, но они не релевантны для смысловой структуры НТ, представляющей объективное знание о познаваемом явлении реальной действительности. Авторские эмоции могут получать актуализацию в НТ только в качестве одного из приёмов психологического убеждения адресата.
Специализированные виды познавательно-коммуникативной деятельности учёного и писателя являются базовым экстралингвистическим основанием для разграничения научного и художественного дискурсов, которые осуществляются в рамках этой деятельности и согласуются с ее целями. С когнитивной и лингвистической точек зрения понятия текста и дискурса не противопоставляются друг другу, а объединяются причинно-следственной связью: текст создается в дискурсе, и языковые особенности текста являются следствием влияния характерных для данного дискурса экстралингвистических факторов. Когнитивные и коммуникативные особенности субъектов порождения и восприятия текста, которые находят отражение в дискурсе, проявляются в активизации определённых знаний, в следовании определённым правилам использования языковых средств и могут зависеть от исторического периода в развитии общества, от сферы общения или от типа социальной активности, обусловленной принадлежностью коммуникантов сообществу людей, объединённых, например, идеологически, профессионально или институционально.
Как в научном, так и в художественном дискурсе создается текст, который в когнитивных системах автора и читателя соотносится с особым ментальным миром, со специфическим типом воплощаемого в нём знания, а также с особой моделью текстообразования (прототипом, когниотипом) и с другими текстами, строящимися по этой модели. Поэтому помимо языковой компетенции ученый и писатель обладают совокупностью представлений, знаний и навыков, которые обеспечивают продуцирование текста, не нарушающего, во-первых, «неписанных норм (данной) культурно-письменной традиции» (по М.Я. Дымарскому), во-вторых, норм текстообразования, сложившихся в соответствующем типе дискурса на основе опыта многих поколений.
Прототипическую модель текстообразования в научном или художественном дискурсе формируют конвенциональные правила и стратегии, лежащие в основе целенаправленной речемыслительной деятельности создателя текста. Авторские стратегии познавательно-коммуникативной деятельности регулируют представление в тексте знаний о мире и знаний коммуникативной специфики научной и художественной сфер социального взаимодействия. Коллективный опыт рационально-логического и эстетического способов текстообразующего освоения мира, заложенный в стратегиях научного и художественного творчества, усваивается его субъектом с приобретением соответствующей когнитивной компетенции и творчески претворяется им при создании каждого конкретного текста путём выбора и комбинирования языковых средств, речевых структур, архитектонических и композиционных приёмов. Поэтому реализация в тексте авторских стратегий, ориентированных на объект и адресата познавательно-коммуникативной деятельности, всегда сопровождается текстовой актуализацией её субъекта.
Как в научном, так и в художественном тексте воплощается образ его автора. Представление о когнитивно-речевом субъекте научной или художественной коммуникации формируется в интерпретационной деятельности читателя на основе средств текстовой актуализации автора.
При восприятии НТ образ автора формируется в сознании читателя на основе авторской речи и взаимодействующей с ней речи субъектов предшествующего знания, воспроизводимой под углом зрения автора. Субъектно-отмеченные компоненты научной речи выделяются на фоне её объектного содержания и прямо указывают на присутствие в тексте автора, осуществляющего сознательный контроль всего хода научно-исследовательского процесса, оценочной систематизации уже известного науке знания и обоснования нового знания, которые протекают в его научном диалоге с самим собой, с учёными-предшественниками и с предполагаемым адресатом.
Для ХТ характерно опосредованное представление индивидуально-авторских смыслов, через речевые структуры нарратора и персонажей, в которых автор как речевой метасубъект ХТ реализует свою речетворческую функцию. Поэтому при восприятии ХТ образ автора формируется в сознании читателя как «универсальный метаобраз литературного произведения» (по Е.А. Гончаровой), заложенный во всех художественных образах и текстовых смыслах всех его компонентов.
Во второй главе «Субъектно-речевая структура научного и художественного текстов» проводится сравнительный анализ авторского речевого плана НТ и повествовательного речевого плана ХТ с точки зрения выражения в них личностно-пространственно-временных координат и оценочных позиций основного субъекта речи, который в научном дискурсе непосредственно представляет автора, а в художественном дискурсе – вымышленного нарратора как опосредующую повествовательную инстанцию между автором и читателем. Сопоставительное исследование субъектно-речевой организации текстов, представленное в этой главе, включает также выявление специфики чужой речи, которая в научном дискурсе образует речевой план субъектов предшествующего знания, а в художественном дискурсе – речевой план персонажей.
В содержании авторской речи НТ наряду с понятиями, представляющими предмет научно-исследовательской деятельности, всегда отображается и ментальное состояние её субъекта. Оно вызвано «субъектноориентированной» (по Н.К. Рябцевой) интерпретацией объекта субъектом, передающей в концентрированном виде антропоцентричность его мышления. Субъектно-рефлексивную область авторской речи НТ образуют её индексальный и оценочно-модальный планы, где автор эксплицирует себя как когнитивно-речевого субъекта научного творчества.
Текстовой ипостасью реального автора является субъект авторской речи, который принадлежит сформированному авторским сознанием ментальному (интенсиональному) миру. Как реальный автор, адресующий своё научное произведение реальному читателю, имеет в реальном мире свои личностно-пространственно-временные координаты, так и текстовый субъект формирует в интенсиональном мире своего адресата и обладает именной, пространственной и временной определённостью. Дейктические проекции текстового субъекта, представляющие его именную и пространственно-временную координаты, образуют индексальный план авторской речи.
Различия эгоцентрических координат реального автора и субъекта авторской речи обусловлены двумя взаимозависимыми факторами: реальностью / интенсиональностью миров, в которых они существуют, и дистантностью / контактностью коммуникантов. В реальном мире автор и читатель дистанцированы во времени и пространстве, что исключает непосредственную обратную связь. В интенсиональном же мире воссоздаётся ситуация непосредственного речевого общения, в которой субъект и адресат научной речи существуют в одной пространственно-временной системе координат. Поэтому языковые средства, воплощающие такую коммуникативную ситуацию, позволяют дифференцировать реального автора и его текстовую ипостась – субъекта авторской речи. Их нетождественность наиболее очевидно проявляется в способах выражения именной (личностной) координаты субъекта авторской речи.
При использовании определённых форм личного дейксиса происходит сближение именных координат текстового субъекта и реального автора, имя которого заявлено в титульной части НТ, обобщённых и неопределённых форм – их расхождение. Если именная координата реального автора НТ, эксплицируемая исключительно личным местоимением 1-го лица ед. ч., является единичной и стабильной, то для её текстовой проекции характерна вариативность и нестабильность, поскольку субъект авторской речи часто меняет свой «именной облик», ведя рассуждение от лица то единичного, то множественного или неопределённого. В предпочтении определённых / неопределённых форм личного дейксиса проявляются индивидуальные когнитивные особенности автора НТ, стремящегося либо заявить о себе на страницах своего произведения, либо «остаться за кадром».
В НТ реализуется концептуальное время, представляющее собой ментальное отображение реального времени в индивидуальной когнитивной системе его автора, который ориентируется на грамматический момент речи как лингвистическое отражение внеязыкового момента речи, соответствующего времени написания НТ. Концептуальное время, в котором существует субъект авторской речи, проецируется в НТ статично или динамично. В статике передаётся содержательно-концептуальная информация о вневременных действиях, относящихся к объекту научного исследования. Они выражаются глагольными формами генерализирующего презенса, который в исследованиях категории времени обозначается также как абстрактное или вневременное настоящее. Выражая неопределённость локализации действий во времени, эти глагольные формы характеризуют концептуальное время как общезначимое и свободное от субъективного восприятия времени участниками научной коммуникации. Вневременное значение презенса всегда используется автором для представления теоретического знания (теорий и гипотез, правил и законов) и входит в хронотопическую систему любого НТ, поэтому его можно считать функционально-стилистическим признаком научной речи, отличающим её от речевых стилей в других сферах коммуникации, в том числе, от художественной речи.
Неопределённость временной локализованности действий, статично отображённых в концептуальном времени НТ, не соответствует чётким временным координатам автора в реальном мире. Примером несовпадения концептуального времени субъекта авторской речи и реального времени автора могут служить также случаи использования глагольных форм презенса для регистрации речемыслительных действий субъектов предшествующего знания, поскольку для реального автора все действия его предшественников относятся к прошлому и могут быть выражены только глагольными формами прошедшего времени.
Концептуальное время проецируется динамично в отрезках НТ, реализующих ретро- и проспективные связи и передающих содержательно-фактуальную информацию, которая включает действия, связанные с познающим субъектом. Во внетекстовых ретроспекциях и проспекциях пространственно-временная позиция субъекта авторской речи соотносится с линией реального исторического времени. Отсылая читателя к каким-либо датированным событиям реального прошлого, автор создаёт во внетекстовых ретроспекциях аутентичную временную перспективу, чем НТ в принципе отличается от художественного, где возможна только имитация аутентичности. Что касается топологических элементов НТ, то во внетекстовой ретроспекции они пространственно локализируют действия когнитивно-речевого субъекта на дотекстовом этапе его творческой деятельности и выражают соотнесённость пространственно-временной позиции субъекта авторской речи с конкретными реалиями исторического прошлого. Внетекстовая ретро- и проспекция, выводя НТ за временные рамки его написания, позволяет привлечь значительный объём содержательно-фактуальной информации, которая способствует пониманию авторской научной концепции и формированию представления об авторе как субъекте научного познания, о его месте в научном сообществе.
Внутритекстовые ретро- и проспективные связи образуют грамматическую категорию текста, которая помогает читателю ориентироваться в текстовом пространстве, выражая соотнесенность единой для субъекта и адресата авторской речи пространственно-временной позиции с линией внутритекстового времени. Такая соотнесённость образует метатекстовый план научного произведения, передающий рефлексию автора относительно особенностей собственного речевого поведения. Кроме того, периодическое чередование внутритекстовых пространственно-временных локализаторов способствует когерентности НТ и создаёт его ритмическую упорядоченность, что свидетельствует о дискурсивных способностях автора обозримо представлять текстовый материал, циклично возвращаясь к уже сказанному и сообщая о том, что ещё будет сказано.
Следует обратить внимание на то, что в процессе линейного развёртывания текста пространственно-временная позиция субъекта авторской речи перемещается из прошлого в будущее, от начала текста к его концу. В этой связи можно констатировать ещё один факт нетождественности реального автора и субъекта авторской речи, который проявляется в употреблении глагольных форм перфекта для выражения во внутритекстовых ретроспекциях совместных действий субъекта и адресата авторской речи, обусловленных контактностью их речевого общения. В ситуации с реальными коммуникантами такое употребление перфекта невозможно, поскольку речемыслительные действия читателя по отношению к автору всегда локализованы в реальном будущем времени. В то же время в НТ регулярно употребляются определённо-личные формы именной индексации и языковые средства выражения концептуального времени субъекта авторской речи, которые адекватно репрезентируют историческое время реального автора и его личностную координату. Поэтому можно сказать, что принципиальная нетождественность эгоцентрических координат реального автора и субъекта авторской речи носит динамический характер, создавая эффект их сближения или расхождения.
Познавательная деятельность в научной сфере предполагает ценностную ориентацию учёного в имеющемся фонде знаний. Он оценивает информацию о познаваемом объекте на основе сформированных в его сознании рационально-логических критериев, соответствующих тем нормам и требованиям к научному знанию, которые были выработаны наукой в процессе её исторического развития. Исходя из этих критериев, автор производит интеллектуальную обработку полученной информации, свидетельством которой являются эксплицированные в НТ рациональные оценки и эпистемическая модальность знания / мнения.
Текстовая актуализация эпистемических категорий знания / мнения является важнейшим способом авторского самовыражения. Они характеризуют вхождение познаваемой реальности в личностный мир учёного, который отражает её в своём научном произведении. Модус знания / мнения эксплицируется в виде модальной рамки для пропозициональной части высказывания, передающей его предметное содержание.
В модусе знания выражается факт известности вводимой информации об объекте познания научному сообществу, включая автора НТ. При этом он остаётся, как правило, имплицированным. Автор эксплицитно соотносит суждение с модусом знания с целью подчеркнуть его общеизвестность или принадлежность к парадигме научной дисциплины: Bekannt ist ja der Befund, dass in begrenzten dialektalen Räumen Archaismen bewahrt bleiben. (Ph, S. 609)
Лексико-грамматическими средствами выражения модуса мнения являются глаголы denken, meinen, glauben, стереотипные для научной речи выражения der Meinung sein, der Ansicht sein, die Meinung vertreten, die Ansicht vertreten, die These vertreten, die Position vertreten, а также вводные конструкции и парентетические вставки, указывающие на принадлежность излагаемой точки зрения автору или другим учёным: Meines Erachtens ist dieses immer noch der beste derartige Versuch. (ZfK 90, H. 4, S. 512); Ich denke, man muss sie sehr skeptisch beurteilen. (ZfK 90, H.4, S. 527); Um 400 u.Z. soll – nach der Meinung mancher Forscher – sich der Stamm der Langobarden von dieser Einheit ausgegliedert haben. (C.H., S. 69) Суждения, представляющие мнение других учёных или позицию определённой научной школы, могут приниматься автором как истинные или отвергаться как ложные. Он использует их для подтверждения своих взглядов или для опровержения альтернативных точек зрения в порядке дискуссии.
В соответствии с видами модальных логик (по А.А. Ивину) рациональные оценки субъекта научной речи можно классифицировать на алетические, аксиологические и деонтические. Алетические оценки характеризуют суждение по степени соответствия реальной действительности, поэтому их можно разделить на истинностные и вероятностные. Релевантность оценочных операций такого типа объясняется тем, что научная сфера познания и коммуникации в высшей степени истинностно зависима, так как её задача состоит в получении и распространении достоверного знания о реальном мире. Это требует от автора и читателя НТ постоянной готовности к верификации на основе опыта и рационально-логического мышления.
К аксиологическим относятся оценки содержания высказывания или продуктов познавательной деятельности на основе оппозиции хорошо / плохо. Её применимость к сфере научной коммуникации обусловлена тем, что результаты интеллектуальной деятельности учёного и способы их представления в НТ могут соответствовать принятым в науке позитивным качествам исследования в различной степени. В научном исследовании позитивность связана с наличием, а негативность – с отсутствием актуальности, новизны, интереса, оригинальности, значимости, важности, целесообразности, эффективности, пользы, ясности и т.п.
Существуют разные способы «вовлечения в модальность» (по В.Куайну), выбор которых зависит от стиля авторского мышления. воря словами В.Куайна, с На материале диссертационного исследования установлены следующие способы введения в авторскую речь языковых средств выражения алетических и аксиологических оценок: (1) модальное слово как вводная единица, выступающая в высказывании в роли оценочной ремарки: Vermutlich lässt sich dies mit der häufigen Verwendung von allgemeinen Flosken begründen. (ZfAL 04, S. 74); (2) модусная конструкция, которая вводит пропозицию, содержащую объект оценки: Entscheidend ist weiterhin, dass soziale Kategorien den Modus unserer Wahrnehmung sozialer Wirklichkeit steuern. (FAL, S. 99) (3) оценочное слово в структуре придаточного предложения, отсылающего к субъекту предшествующего знания: ‹...› weil, wie er zu Recht bemerkt, die einzelnen Mittel der Akzentuierung als Kriterium nicht zuverlässig sind (ZfAL 2000, S.11); (4) оценочное слово как член предложения: Die Parallele der Übertragung ist aber irreführend. (RF, S. 27)
Первые три способа введения оценочного элемента обособляют субъектную зону авторской речи от её предметного содержания, последний способ вписывает оценочное слово непосредственно в суждение о познаваемом объекте. Это различие отражено в модальной логике при дифференциации двух структур: de dictо, когда модально-оценочный оператор характеризует суждение, и de re, когда оценивается не суждение о предмете, а сам предмет. Анализ исследовательского материала показывает, что в НТ одинаково широко представлены обе модально-оценочные формы. Авторские рациональные оценки направлены как на суждения о познаваемом объекте, так и на сам объект, а также на методы и продукты научной деятельности: идеи, теории, классификации и т.п.
Если в алетической логике понятие «необходимо» соотносится с понятием «действительно» («необходимо истинно»), то в деонтической логике оно имеет смысл «должно», «обязательно». Лингвистический анализ в рамках деонтической логики имеет целью описание функциональной семантики конвенциональных норм выражения долженствования, обязательности, разрешения, запрета. Деонтические оценки в НТ отличаются от других рациональных оценок тем, что субъект научной речи выражает в них своё отношение не к суждению об объекте или самому объекту, а к некоторому интеллектуальному действию, поэтому деонтические оценки имеют предписывающий характер: … ist es zunächst erforderlich, näher nach der Natur des Globalisierungsprozesses zu fragen. (RF, S. 57); ... ist es geradezu unerlässlich, sich auf die Suche nach operationalen Modi innerhalb dieser Dynamik zu begeben. (FAL, S. 135) В авторской речи НТ широко используются и другие лексико-грамматические средства выражения предписания в немецком языке: модальные глаголы, морфологические структуры haben/sein + zu + Infinitiv, sei + Partizip II, zu + Partizip I, es gilt + zu + Infinitiv, презентные формы конъюнктива с местоимением man.
Таким образом, оценочно-модальный план авторской речи в НТ включает целый спектр рационально-логических модальных значений, дающих представление о ценностной ориентации автора в области исследуемой научной проблемы. Приоритетная позиция автора как ценностного центра НТ позволяет ему исключительно из своей перспективы выражать знание и мнение об объекте исследования и оценивать суждения других учёных. Поэтому рационально-логическая модальность НТ имеет большое значение не только для квалификации объектного содержания, способствуя его адекватному вхождению в общий фонд научной информации, но и для утверждения авторской позиции в исследуемой области знания. Кроме того, реализованные в НТ рациональные оценки характеризуют его автора как когнитивно-речевого субъекта научной коммуникации, который ориентируется на систему ценностей и этические нормы, принятые в этой коммуникативной сфере. С помощью языковых средств выражения эпистемической модальности знания / мнения и рациональных оценок создаётся эффект постоянного интеллектуального присутствия автора в НТ, акцентируется его управляющая роль в отношениях с объектом познания, предшествующим знанием и адресатом.
В отличие от когнитивно-речевого субъекта научной коммуникации, выступающего от своего имени и предстающего в тексте как субъект авторской речи, автор ХТ говорит устами вымышленных лиц – формальных субъектов речи. В эпическом тексте основным формальным субъектом речи является нарратор, которому автор перепоручает вести повествование, создавая тем самым опосредующую субъектно-речевую инстанцию. Читатель узнаёт через неё о происходящих в изображаемом мире событиях, а автор организует свой диалог с предполагаемым адресатом и с внутритекстовыми речевыми субъектами – персонажами. В речевых структурах нарратора и персонажей происходит совмещение формальных субъектов с создавшим их автором, который выступает метасубъектом всего речевого пространства ХТ.
Если нарратор и персонаж являются «субъективированными объектами» изображения при создании их художественных образов, то сам автор в соответствии с эстетической сущностью познания мира становится «объективированным субъектом» (по Е.А. Гончаровой), утверждающим в создаваемом тексте свои ценностные позиции в жизни и искусстве. Это позволяет читателю на основе всех художественных образов сформировать метаобраз автора, в котором проявляются мировоззренческие и эмоционально-психологические установки создавшего ХТ писателя, его своеобразная модель мира, с которой читатель соотносит свою систему ценностей.
Лингвистический анализ повествовательной речи ХТ позволяет выявить «симптоматические следы» творческой активности автора (по В.Шмиду) в виде используемых им приёмов организации индексального плана речевой партии нарратора и языковых средств выражения ментальной сферы его квазисознания, в которых опосредованно реализуется оценочно-смысловая позиция автора как ценностного центра создаваемой им художественной картины мира.
Индексальный план повествовательной речи образуют языковые средства выражения личностно-пространственно-временных координат субъекта повествования в вымышленном мире, которые с системой координат автора в реальном мире никак не связаны. Все способы индексации нарратора, фиксируя его положение и ориентацию в изображенной художественной коммуникации, служат выражению конвенциональности и отчуждённости повествующего лица от реального автора, но они заданы автором и реализуют повествовательную перспективу, избранную им для воплощения своего художественного замысла. Кроме того, они могут выражать и дополнительные художественные смыслы, акцентирующие авторское мировидение.
Именная координата нарратора выражается только в ХТ с субъективированным типом повествования. Определённой формой личного дейксиса основного субъекта речи выступает здесь личное местоимение ich. Если в НТ это местоимение эксплицирует автора, подчёркивая открытую заявленность его научной позиции, то в ХТ оно, напротив, скрывает автора за «Я» персонально маркированного повествователя. При создании именной проекции рассказчика в ХТ «авторское начало» проявляется как в абсолютном / относительном употреблении местоимения ich, так и в обозначении им одного, либо нескольких рассказчиков в меняющихся временных планах изображаемого мира для реализации вариативности повествовательной перспективы. Следствием этого является многонаправленная референция местоимения «я» к речевыми субъектам вымышленного мира, которую можно противопоставить однонаправленной референции этого местоимения к реальному автору в НТ. С ней связана возможность организации повествовательной речи как полисубъектной речевой структуры, соотносимой с разными субъектами повествования, в отличие от моносубъектной структуры авторской речи в НТ.
Темпоральная основа повествовательной речи в ХТ зависит от типа нарратора и его пространственно-временной локализации. Речь повествователя, дистанцированного от изображаемых событий, строится на основе претеритальных форм глагола, а темпоральная основа субъективированного повествования определяется авторским выбором нарративного способа изложения событий – эпического, обеспечивающего претеритальный фон повествовательной речи, или лирического (лирико-эпического и лирико-психологического), предполагающего совмещение пространственно-временных координат повествующего «Я» и переживающего «Я» и, как следствие, обращение к повествовательному презенсу.
Если в авторской речи НТ эксплицируется оценочное отношение реального автора к познаваемому объекту, научной проблеме и суждениям ученых-предшественников, то в повествовательной речи ХТ – оценочный компонент изображённого сознания повествователя / рассказчика. Представленные в НТ рационально-логические оценки субъекта авторской речи не являются объектом познания, а выступают механизмом субъективации предметного содержания, способствуя его адекватному вхождению в общий фонд научной информации и реализуя коммуникативно-прагматические стратегии автора. Ментальное состояние и эмоции субъектов повествовательной и персонажной речи в ХТ, наряду с их внешностью, поступками, окружающими их реалиями фикционального мира, входят в объект художественного познания и изображения. Мыслительная и психологическая самостоятельность нарратора и персонажа является такой же фикцией, как и их речевая самостоятельность, поскольку она порождена замыслом и речетворческой деятельностью автора ХТ. Его оценочное и эмоциональное отношение к изображаемому, будучи составляющей образа автора, может быть выявлено только в процессе интерпретации ХТ. Это подтверждает представленный в главе анализ оценочно-модального плана повествовательной речи в романе Г. Бёлля «Ansichten eines Clowns». В образе творческой личности героя-рассказчика Ганса Шнира, конфликтующего с окружающим его обществом, Г. Бёлль воплощает свои нравственные ценности и негативное отношение к тем моральным принципам, которыми руководствовались церковные и политические деятели послевоенной Германии. Его роман вызвал острую критику в свой адрес со стороны буржуазно-католического общества, получившую широкое освещение в прессе. Это позволяет говорить о том, что субъективно-оценочная модальность повествовательной речи в романе Г.Бёлля способствует формированию в сознании читателя не только образа героя-рассказчика, но и образа автора как «в аспекте произведения», так и «в аспекте внетекстового, конкретного автора» (по В. Шмиду). В первом случае он олицетворяет конструктивный принцип текстовой организации романа, во втором – мировоззрение реального автора.
Оценочно-модальный план авторской речи в НТ отражает отношение к его предметному содержанию только одного субъекта оценки, которым выступает автор. Оценки ученых-предшественников, воспроизводимые в реферативных разделах НТ, становятся объектом оценочного отношения со стороны автора и не меняют общего плана авторской модальности, характерного для НТ. В художественном повествовании, отличающемся сменой перцептуальных точек зрения и многофокусностью повествования, т.е. возможностью использования автором не одного, а нескольких нарраторов, субъектами оценки могут выступать и аукториальный повествователь, и рассказчики, и персонажи. Иными словами, оценочно-модальный план повествовательной речи формируют языковые средства выражения оценочного отношения всех вымышленных лиц к изображаемому миру. В мономодальности авторской речи НТ и полимодальности повествовательной речи ХТ заключается еще одно их важнейшее отличие.
Сходство чужой речи в НТ и ХТ состоит в том, что она образует дискретно-континуальную речевую структуру, интегрированную в авторскую / повествовательную речь и зависимую от авторского замысла. Взаимодействуя с речевым планом основного говорящего лица, иносубъектная речь в НТ и речь персонажей в ХТ также подчиняется их общей коммуникативно-прагматической направленности на читателя.
Своеобразие чужой речи в НТ и ХТ обусловлено реальным / фикциональным характером речевой самостоятельности её субъектов. Речевой план персонажа является авторской репродукцией реальной речемыслительной деятельности человека, в которой автор как реальный субъект художественной речи совмещается с персонажем – вымышленным речевым субъектом. Такое художественное совмещение отличает чужую речь в ХТ от её аналогов как в сфере межличностной коммуникации, где речь одного реального лица соотносится только с этим лицом как субъектом речи, так и в сфере научной коммуникации, где в иносубъектных речевых структурах происходит совмещение двух реальных субъектов речи: создателя продуцируемого текста и субъекта предшествующего знания, высказывания которого заимствуются и интерпретируются автором НТ в процессе реализации его интертекстуальной стратегии.
Дистинктивные признаки чужой речи в НТ и ХТ детерминированы также различием её объекта: речь субъекта предшествующего знания отражает преломлённую в его сознании реальную действительность, а речь персонажа – преломлённую в его «вторичном», изображённом сознании фикциональную действительность. Введение в НТ высказываний предшественников практически всегда сопровождается редуцированием их субъектного содержания, поэтому в иносубъектной речи передаётся исключительно объектная информация. Художественная же речь персонажей передаёт информацию не только внешнесобытийного, но и личного плана, т.е. информацию о самом субъекте речи: о его возрасте, характере, социальном статусе, ментальном и эмоциональном состоянии в момент речи, о субъективных оценочных реакциях на создаваемые в вымышленном мире жизненные ситуации.
Особенности повествовательной техники автора ХТ проявляются в выборе как прямого, косвенного или несобственно-прямого видов речи при воспроизведении мыслей, чувств и высказываний персонажей, так и способа передачи слова от одного субъекта речи другому. Интерпретация чужой речи читателем позволяет выявить эти особенности, а также скрытые в ней эмоционально-оценочные смыслы автора и его коммуникативно-творческие интенции, направленные на изображение фабульных событий в преломлённом через сознание персонажей виде.
Объектом познания и отображения в ХТ является не только содержание речи персонажа, но и его речевые особенности. Как воплощение речетворческой функции автора персонажная речь отражает его речевое своеобразие, но в то же время она является художественной репродукцией речемыслительной деятельности иного лица, в которой проявляется авторский взгляд на социально- и индивидуально-речевое расслоение языка. В научном творчестве объектом изучения является не речь предшественников как таковая, а содержащаяся в ней информация о познаваемом явлении реального мира. Достоверность этой информации обоснована учёным, который в своё время ввёл её в общий фонд научных знаний. Заимствования из чужих текстов принадлежат той же научной сфере коммуникации, что и продуцируемый текст. Поэтому вся субъектно-речевая структура НТ соотносится только с научной функционально-стилевой нормой литературного языка.
В иносубъектной речи находят отражение научно-познавательные взгляды и автора, и учёного-предшественника, к трудам которого автор обращается, поскольку, с одной стороны, она обращена к тексту источника информации и сохраняет своё предметное содержание и определённую языковую независимость, а с другой стороны, она актуализируется и адаптируется автором, преобразующим её в неотъемлемый компонент смысловой структуры своего текста. Иносубъектная речь даёт представление о научном кругозоре автора и отражает его интерпретационную деятельность, включающую отбор, переосмысление и оценку отдельных положений используемых теорий, компрессию содержания и лингвостилистическую обработку чужой речи, необходимые для её «вхождения» в новое текстовое пространство.
В синтаксических структурах с участием иносубъектной речи автор передаёт высказывания учёных-предшественников непосредственно или опосредованно, полно- и неполноструктурной цитацией или пересказом содержащейся в них информации. Чужая речь, воспроизводимая прямым способом, всегда непосредственно соотносится с субъектом этой речи, а её косвенная передача отличается опосредованным, интерпретирующим характером, следствием которого является её грамматикализация, структурное подчинение авторской речи. Фрагментарная передача чужой речи нацелена, прежде всего, на воспроизведение терминологического аппарата предшествующих теорий, касающегося используемых автором понятий. С её помощью автор также стремится наиболее точно и разносторонне выразить свою мысль и соотнести полученные в результате исследования данные с имеющимся фондом знания, на который он опирается как при формировании теоретико-методологической базы своей научной работы, так и при аргументации отдельных её результатов.
Принципиальное различие иносубъектной и персонажной речи обусловлено, таким образом, их онтологическим статусом и отражением в них разных форм диалогичности. Высказывания, передаваемые чужой речью в НТ, не порождаются автором, а воспроизводятся как следствие его интертекстуального опыта. В ХТ все речевые структуры персонажей, как и речь нарратора, реально продуцируются автором, но в преломлении через изображённое сознание этих вымышленных лиц, требующем определённых трансформаций в сознании автора, его пребывания в различных ментально-психических состояниях. Поэтому иносубъектные структуры научной речи воплощают межтекстовый диалог как интертекстуальный принцип её порождения, обеспечивающий преемственность нового знания и его вхождение в дисциплинарный фонд определённой отрасли науки, а в речевых структурах персонажей воплощается авторский диалог с фикциональными лицами как субъективированными объектами изображения, в котором акцентируется абсолютный антропоцентризм ХТ. Речевые структуры персонажей способствуют не только формированию их образов, но и выявлению личностных смыслов и коммуникативно-творческих интенций автора в процессе реконструкции читателем его метаобраза как смыслового и организующего центра всех элементов ХТ.
В