Передача английских конструкций с придаточными предложениями, вводимыми сочетанием «предлог + союз what», при переводе на русский язык (на материале прессы и художественной литературы)

Вид материала

Диссертация

Содержание 1.3.2. Придаточные, используемые в конструкции 1.3.3 Интонационный анализ конструкции КОС + придаточное 1.3.4. Стилистические аспекты употребления КОС+ придаточное в английском языке There were ten guards in what could only be described as paramilitary uniform belonging to no recognizable army 1.4. Функциональный анализ КОС+ придаточное в английском языке 1.4.1 Функция модальности 1.4.2. Функция абстрагирования 1.4.3. Функция определения для предметов и понятий с изменившимся статусом 1.4.4. Функция передачи эмфазы 1.4.5. Функция передачи напряжения I thought you'd want to know about what my movements were when this wretched girl was stabbed Is illusion -  the illusiveness II Анализ придаточных относительных, вводимых местоимением "то" в русском языке, как наиболее близкого аналога конструкции "пред

Подобный материал:

• Общая лингвистика. Язык в современном мире. Иностранный язык особенности передачи национального, 610.33kb.
• Тема: «Сложноподчиненные предложения с придаточными обстоятельственными», 65.89kb.
• Особенности лексико-семантических и лексико-стилистических трансформаций при переводе, 399.5kb.
• И в переводе на русский язык означает исследование, 35.4kb.
• Жиркова Р. Р. Жондорова Г. Е. Мартыненко Н. Г. Образовательный модуль Языки и культура, 815.79kb.
• Особенности функционирования категории числа имён существительных с потенциально полной, 340.8kb.
• Рабочая программа по дисциплине язык художественной литературы ( история изучения языка, 94.06kb.
• Крестьянского восстания в художественной прозе, 287.45kb.
• Путилина Инна Константиновна Лингвистика Материалы для изучения средств художественной, 363.14kb.
• Киянова ольга Николаевна Заведующая кафедрой, 27.74kb.

^ 1.3.2. Придаточные, используемые в конструкции

Что же касается самого придаточного, то, следует заметить, оно может быть как простым, так и сложным, то есть состоять из двух, как правило, однородных, простых придаточных. Между тем употребление конструкции “предлог +what+придаточное” в одном предложении грамматически не лимитировано. Подобная конструкция может несколько раз встречаться в составе простого предложения, например:

- "I know you believe you understand what you think I said, but I am not sure you realise that what you heard is not what I meant" (I, 10.10.98).

-а также в составе сложноподчиненного предложения, когда КОС вводит сложное синтаксическое целое. Например:

Arthur Jacobs never married, but there is an unpublished series of poems based on what sums to have been a painful relationship with a young lady, whom he met at one of the literary events held by the Ben Uri Art Gallery (G, 5.05.94)

Между тем, почти не встречается употребления подобной конструкции в сложносочиненных предложениях, хотя теоретически подобная возможность грамматически допустима. Очевидно, что не использование такой конструкции в сложносочиненном предложении объясняется стилистическими требованиями, о которых будет рассказано ниже.


^ 1.3.3 Интонационный анализ конструкции КОС + придаточное

С точки зрения интонации и интонационного рисунка, рассматриваемая конструкция "КОС+ придаточное" характеризуется некоторым подъемом и интонационным ударением на what. С точки зрения логического и смыслового ударения этот факт объясняется тем, что союз what, как отмечалось выше, переходит из разряда незнаменательных слов в разряд знаменательных и поэтому ставится под ударение. С точки же зрения интонационного рисунка, подъем на what объясняется созданием поля напряжения, о чем подробнее будет рассказано отдельно. В связи с этим возникает необходимость выразить это напряжение интонационно, что и достигается за счет подъема. Например:

Convoys of lorries laden with food donated by German families and chartered by the Red Cross and other aid organizations are to set off before the weekend on the long road to Moscow and other Soviet cities to relieve the threat of hunger in what the United Nations believes will be the severest winter since the war (G, 28.11.90).




(начиная с in what)


The head teacher who expelled a pupil after she criticized the school in a newspaper an­nounced her resignation yesterday. Her decision comes just days before the publication of what is expected to be a highly critical inspectors' report on the school (D.T., 4.11.97).




(начиная с of what)


A third major tendency in today’s conservatism looks to strengthen communities and to invigorate the institutions of civil society. In other words: What’s missing from today’s American conservatism is America. The left has always blamed America first (WSJE, 15.09.98).




(начиная с what's missing)


В последнем случае what служит для создания эмфазы, поэтому основное логическое ударение тяготеет к ключевому смысловому слову, которым в данном случае является причастие missing. Однако интонационный рисунок, тем не менее, похож на рисунки, относящиеся к предыдущим примерам.


^ 1.3.4. Стилистические аспекты употребления КОС+ придаточное в английском языке

Область использования рассматриваемой конструкции чрезвычайно широка. Она стала достоянием как устной, так и письменной речи. Хотя, надо заметить, чаще всего эта конструкция, если не считать тех случаев, когда КОС+ придаточное в целях эмфазы выносится вперед, встречается в публицистическом стиле. На первый взгляд ее употребление расширяет предметно-логическое значение описываемой ситуации или объекта, не называя его напрямую и делая предложение достаточно многословным, например:

^ There were ten guards in what could only be described as paramilitary uniform belonging to no recognizable army (R.Ludlum)

Или: Both composers vastly increased the definition of what is a respectable piece of chamber music nowadays (Nsw, 29.11.84).

С другой стороны, использование этой конструкции позволяет избежать излишних перечислений атрибутивных признаков, событий, предметом и т.д. (например what is done is done - где what is done может подразумевать любое совершённое действие или даже ряд действий, происходивших в продолжительном временном отрезке) или сократить предложение с вполне определенной целью оставить предмет или явление неназванным. Вместо этого конструкция дает некоторую грамматическую метафору, например: They spoke about what should be done. В данном случае подобная конструкция позволяет автору избежать идентификации предмета речи (they spoke about plans, measures, actions etc.) или длинного перечислительного ряда (They spoke that they should do… pay the debts, kill them all, take immediate actions, keep quiet etc.)


^ 1.4. Функциональный анализ КОС+ придаточное в английском языке

В частной теории перевода, как правило, анализу особенностей передачи языковых единиц с одного языка на другой предшествует анализ функциональных особенностей употребления тех или иных единиц, той или иной конструкции. Действительно, именно функция конструкции в предложении диктует вариант перевода, а также при этом необходимо учитывать намерение автора. Таким образом, в данном случае можно говорить о существовании определенного набора языковых средств, служащего для выражения авторского намерения.

Необходимо заметить, что для конструкции "КОС+ придаточное" оказалось невозможным определить какие-то единые критерии выделения функциональных категорий. Поэтому был принят эмпирический подход, то есть были выделены наиболее часто встречающиеся функции, менее же часто встречающиеся, число которых можно продолжать, выходят за границы данного исследования.

На основе проведенного анализа было установлено, что рассматриваемая нами конструкция КОС + придаточное употребляется в следующих основных функциях:

1. выражение модальности - используется для передачи событий возможного, вероятного или просто для выражения догадки; (как частный случай этой функции выступает функция передачи внутренних ощущений говорящего или объекта рассказа
   
2. функция абстрагирования от предмета речи, часто сопровождаемая некоторой экспликацией; это примерно то, что в литературоведении названо приемом остранения. (как частный случай пункта 2 , конструкция используется для конкретной ссылки на источник цитаты;)
   

3-функция обозначения предмета или понятия, статус которого каким-либо образом изменился:

3а. - обозначение предмета или понятия, которого не было раньше, но которое существует теперь. Предложение как правило сопровождается описанием;

3б. - обозначение предмета или понятия, которое существовало раньше, но которое на данный момент уже прекратило своё существование;

3в. обозначение предмета или события, которое существовало раньше, существует и теперь, но в изменённом виде, в другом статусе;

4. -функция передачи эмфатического выделения и ударения;

5. -функция передачи напряжения;


Рассмотрим эти функции подробнее. Выделение функций проводилось на основе сплошного анализа газетно-публицистических материалов, в результате которого отбирались предложения, содержащие конструкцию КОС+ придаточное. Данные отобранные предложения после этого также подверглись анализу и были разделены на функциональные группы. Объем проанализированной литературы составляет 30 авторских листов.


^ 1.4.1 Функция модальности

Первая функция (12% отобранных в результате анализа случаев использования конструкции) была определена как выражение модальности - используется для передачи вероятных или возможных событий или просто для выражения догадки. Например:


1.-A police traffic motorcyclist stopped a man he believed to be a disqualified driver in what was probably a stolen car (M.S., 19.09.85).

2. -The veil, which shrouded her whole face was too thick for me to see more than the glitter of bright eyes and the hazy outline of what might be a lovely face, but might also, unfortunately, be an equally unlovely one (L. Carroll).


В рамках данной функции как частный случай рассматривается использование КОС+ придаточное для передачи личных ощущений отправителя сообщения (5% рассмотренных случаев)

1.- Arthur Jacobs never married, but there is an unpublished series of poems based on what seems to have been a painful relationship with a young lady whom he met at one of the literary event held by the Ben Uri Art Gallery (G, 05.05.94).

2.- With what felt like a roar, but must really have been a pig-squeal, I leapt at the nearest boy and hit him squarely on the nose (W. Golding).


^ 1.4.2. Функция абстрагирования

Вторая функция конструкции "КОС +придаточное" - функция абстрагирования от предмета речи, (52% рассмотренных случаев), сопровождается некоторой экспликацией или длинным перечислительным рядом, призванным раскрыть качественное и количественное содержание конструкции КОС+ придаточное; это примерно то, что в литературоведении названо В. Шкловским приемом остранения. Термин же "абстрагирование" предпочтителен в нашем случае во избежание смешивания литературоведческих и лингвистических понятий.


Конструкция "КОС + придаточное" достаточно часто употребляется для выполнения данной функции особенно в языке средств массовой информации. Конструкция позволяет сослаться на чье-либо мнение, оставаясь беспристрастным. Таким образом, иногда можно и выразить свое мнение или дать свою оценку, при этом, не указывая на свое авторство.

Например:

1.- Convoys of lorries laden with food donated by German families and chartered by the Red Cross and other aid organizations are to set off before the weekend on the long road to Moscow and other Soviet cities to relieve the threat of hunger in what the United Nations believes will be the severest winter since the war. (G., 28.11.90)

2.- Providence, Rhode Island - Month after month last year the money poured out of a small neighborhood bank here in what its president depicted as a legitimate series of loans totaling $13 million. The only trouble, investigators have now found, is that the 128 people and businesses listed as loan recipients neither applied for nor received any of the money (IHT, 05.01.91).


Частотность употребления конструкции в подобной функции можно объяснить тем, что она идеально подходит для того, чтобы указать на источник информации, или, в ряде случаев, прибегнуть к абстрагированию, то есть приписать кому-либо свое мнение, сохраняя за собой, таким образом, нейтральную и беспристрастную позицию. С другой стороны, ссылка на источник информации, даже данная вскользь, уже придает некоторую авторитетность тексту, что весьма немаловажно для газетно-публицистического стиля. И, наконец, подобная конструкция позволяет ввести некий образ или вставить образное выражение, которое без ссылки на источник цитирования, могло бы показаться чересчур смелым.


Здесь же, как частный случай абстрагирования от оценки обсуждаемого предмета или явления представлена функция конкретной ссылки на источник цитаты (10% рассмотренных случаев). В таком случае говорящий подчеркивает, что суждение принадлежит не ему. Например:

1.- The College of Law has set up a career advisory service in response to what it calls "the difficulties currently experienced by students about to enter an increasingly competitive market" (I, 28.05.93).

2.- President Boris Yeltsin, suffering from what a Kremlin doctor described as bronchitis, cut short a visit to Kazakhstan on Monday and flew back to Moscow. The episode touched off a new round of criticism by his opponents that he has become too ill to serve (IHT, 13.10.98).


Как частный случай данной функции здесь также может рассматриваться функция введения нового или необычного названия или термина. Как уже упоминалось, эта функция схожа с тем, что Халлидей называет грамматической метафорой, то есть когда при помощи парафразы более простое имя называется соответствующим ему более синтаксически сложным. Подобные случаи встречаются как в художественной литературе, так и в публицистическом стиле. Однако наиболее часто подобные конструкции, типа "let us examine what is referred to as…" и "in their research they are guided by what is called…", встречаются в научном стиле.


^ 1.4.3. Функция определения для предметов и понятий с изменившимся статусом

Конструкция "КОС + придаточное" используется также в функции определения предмета или понятия, статус которого каким-либо образом изменился (5% рассмотренных случаев):


А). - для определения предмета или понятия, которого не было раньше, но которое существует теперь. Причем, иногда, в таких случаях повествование ведется с точки зрения прошлого момента, когда такого явления еще не существовало. Конструкция в данной функции часто сопровождается описательной определительной конструкцией.

Например:

1. Both [composers] vastly increased the definition of what is a respectable piece of chamber music nowadays (Nsw, 29.11.84).

2.- Where precisely the hoard was found is still a mystery. Some reports suggest that the treasure was discovered near to the southern coast of the Caspian sea. However, the material is more likely to have come from what used to be an ancient kingdom of the Manneans in what is now north-west Iran (I, 07.07.93).


Б). Конструкция "предлог + местоимение + придаточное" используется также для обозначения явления, которое существовало раньше, но которое прекратило существовать в настоящее время. Обычно, как правило, также сопровождается описанием.

1. At dawn, I returned to what was once my house. All now a mass of ashes (R.D., 02.01.91).

2. Europe's options would then become crystal clear. It could watch America flourish by accepting its not-so-hurdled masses and continuing what, for all their faults, have been pretty sound American economic polices (WSJE, 11.11.98).


В). функция обозначения предмета или явления, которое продолжает существовать, но уже в другом статусе:

1. The rain was pouring down as we said goodbye to what was once my family's house, but which is today so much more important to the former servant than to the grandson of the then master (Т, 04.11.95).

2.- Romania's exiled King Michael was expected to return to his homeland yesterday with his citizenship restored. His visit has officially been described as private, but it includes dinner with President Emil Constantinescu at what was once a royal palace (G, 01.03.97).


^ 1.4.4. Функция передачи эмфазы

Рассматриваемая нами конструкция встречается также довольно часто в функции передачи эмфатического выделения и ударения.(21% случаев из рассмотренных примеров):


1.- Judge J.M.C. Smith told the accused: "What you did required a death sentence, but after weighing evidence from expert witnesses I have decided that the sentence in this regard is not suitable" (Т, 10.06.94).

2.- Americans have long opposed "socialized medicine". In responding to surveys over the years, they have said they wished to make their own choices rather than have medical relationships overseen by government agencies. Routinely cited as what we do not want is anything akin to Britain's National Health Service, a target that was briefly replaced a few years ago by President Clinton's Health Security Plan (NYRB, 12.06.97).

3.- "I know you believe you understand what you think I said, but I am not sure you realize that what you heard is not what I meant." - Perhaps the best example in recent history of the obfuscatory language of central bankers, referring to frequent market misinterpretation of his [Alan Greenspan's] words (I, 10.10.98).

4.- Herbicide

There is an almost cult-like dedication

These days, to herbal medication.

Miracle cures are being sought,

From ginkgo, garlic and St. John’s wort!

If overdosed, what gives the pause is:

Will they call it “death of natural causes”?

Harold Emery (WSJE, 04.11.98).


Разумеется, в данном случае не приходится говорить о передаче эмфатического выделения в чистом виде. Однако, на основании приведенных примеров можно заметить, что функция эмфазы здесь доминирует над функциями абстрагирования или обобщения. Наилучшим подтверждением этого может служить анализ интонационных особенностей конструкции в данной функции. Логическое и интонационное ударение приходится на КОС, то есть на предлог what в нашем случае. На это указывает и определенный порядок слов в предложениях подобного рода, где КОС занимает препозитивное положение, а известно, что в английском языке, как в аналитическом, рема всегда тяготеет к началу предложения, в отличие от синтетических языков, таких как русский, где наблюдается обратная ситуация.

Стоит заметить, что эмфаза в английском языке создается как грамматическими, так и лексическими средствами, а иногда одновременно теми и другими. Эмфаза есть выделение какого-либо элемента высказывания [2, 34]. Она характерна для эмоционально окрашенной речи, не только устной, но и письменной, и встречается в стилях художественной литературы, ораторском и публицистическом. Эмфатические конструкции естественно воспринимаются как таковые в противопоставление с нейтральными конструкциями. Они ни в коей мере не должны рассматриваться как отступление от нормы или ее нарушение, а как закономерное явление эмоционально окрашенной речи. Эмфатические конструкции могут как подчеркивать отдельные члены предложения, так и придавать эмоциональную окраску предложению в целом.

В английском языке одним из наиболее распространенных средств создания эмфазы является инверсия. Не менее широко используется эмфатическая конструкция с предваряющим местоимением it. Отрицательные конструкции также могут служить средством эмфазы. Это естественно, так как категория отрицания несет в себе большое логическое значение. Она показывает, что связь между двумя представлениями, выраженными подлежащим и сказуемым, реально не существует. При этом отрицание может находиться при сказуемом и при других членах предложения. Самым обычным способом выражения отрицания является постановка отрицания перед сказуемым. Отрицание при других членах предложения становится эмфатичным, особенно когда оно относится к подлежащему или дополнению, выраженному именем существительным, или тем, что его заменяет, в нашем случае КОС.

Рассматриваемая нами конструкция КОС+ придаточное также относится к эмфатическим конструкциям, хотя это, насколько нам известно, и не отражено в грамматических пособиях, которые игнорируют их эмфатический характер. Следует при этом заметить, что эмфаза встречается в подобных конструкциях в придаточных подлежащих или дополнительных предложениях. В этом случае предложения придаточные подлежащие являются более эмфатичными, чем придаточные дополнительные. Подробнее эта функция конструкции КОС+ придаточное будет рассмотрена в разделе, посвященном способам создания поля напряжения.


^ 1.4.5. Функция передачи напряжения

Придаточные относительные с КОС используются также для создания поля напряжения, на этой их функции следует остановиться подробнее. Как уже отмечалось во введении, одной из целей данного исследования стало содействие решению проблемы особенностей передачи синтаксических структур, что, в свою очередь, способствует решению центральной проблемы теории перевода – определения понятия переводческой эквивалентности. Однако, вопрос определения и передачи актуального членения при переводе не менее важная задача, которая относится к проблеме сохранения переводческой эквивалентности как частное к общему.

Теория создания поля напряжения тесно связана с теорией актуального членения предложения. Здесь необходимо заметить, что под темой понимается не только то, что было упомянуто раньше, но что легко может быть установлено, понято из предыдущего, о чем можно догадаться. Тема это также то, что представлено автором как исходное, данное, подается им как исходный момент в коммуникации, хотя раньше может быть и не упомянуто. Такая манера преподносить новую информацию как нечто уже известное является, например, неотъемлемой принадлежностью стиля Э. Хемингуэя, известного лаконичностью языка. Также отметим, что взаимная противопоставленность обоих компонентов актуального членения не отрицает, а предполагает и обусловливает их взаимное притяжение. Уже в самой идее членения лежит основа единства, цельности и компактности элементов предложения. Взаимное противоположение обоих компонентов актуального членения означает на самом деле, что один из них как бы приписывается другому. Тема, таким образом, всегда устремлена к реме. Но и рема, только постольку и отражает новое в информации, поскольку она ориентирована на данное, на тему. Рема вводится в предложение только посредством темы, и без нее не может быть полностью раскрыто ее содержание, потому что только в сравнении, в сопоставлении с данным новое воспринимается именно как новое. В этой взаимоустремленности компонентов актуального членения друг к другу проявляется двусторонность их отношений, взаимообусловленность обоих.

Противопоставление темы и ремы и их взаимообусловленность, динамическая устремленность друг к другу является источником напряжения в предложении, которое по терминологии Перепеченко Г. называется коммуникативным напряжением. Коммуникативное напряжение предложения обусловлено его актуальным членением. Возникающее между его компонентами коммуникативное напряжение и является образующей предложение силой.

Одним из первых о предложении как о поле напряжения писал К. Боост. Он показал, как возникает коммуникативно-познавательное напряжение при смысловом развертывании предложения. С первым словом предложения возникает напряжение, ожидание, желание слушателя узнать, что будет дальше. Это напряжение поддерживается и нарастает до тех пор, пока не появляется наиболее важная, существенная в смысловом отношении часть предложения, которая разряжает, снимает напряжение. Каждое предложение с коммуникативной точки зрения представляет собой поле напряжения, возникающее между темой и ремой как противопоставление данного и нового. По К. Боосту, коммуникативное напряжение - это принцип, создающий само предложение, организующая и оформляющая его сила. То, что актуальное членение предложения является могучим источником напряжения в предложении, отмечают и другие исследователи, в частности В.Г. Адмони [19, 22]

Коммуникативное напряжение, обусловленное актуальным членением предложения, образует коммуникативное поле, в котором тема и рема являются своего рода полюсами с наибольшей и наименьшей степенью "коммуникативного динамизма". Обладая разным коммуникативным весом, каждый элемент в структуре предложения выполняет определенную роль в организации сообщения - он обладает определенной долей коммуникативного динамизма, то есть той силы, которая движет вперед коммуникацию.

Элемент, передающий самую низкую степень коммуникативного динамизма, образует тему, а элемент, передающий самую высокую степень коммуникативного динамизма, образует, по мнению Фирбаса, рему предложения [20, 270]. Коммуникативное поле, таким образом, представляет собой поле напряжения, создающееся между полюсами - темой и ремой - при помощи нарастания коммуникативного динамизма, коммуникативной весомости компонентов предложения по мере смыслового развертывания предложения. При этом полюса коммуникативного поля - тема и рема - стянуты единой дугой напряжения. Созданию этой дуги напряжения способствуют также два сопровождающих и поддерживающих напряжение фактора: фонетический и интонационный.

Отметим, что явление актуального членения, природа которого заключена в напряженности и динамичности высказывания, не может ограничиваться одним простым предложением. Поскольку суть актуального членения - коммуникативное напряжение, оно распространяется на сферу сложного предложения с одной стороны и на сферу сверхфразового единства с другой.

Коммуникативное напряжение в пределах одного предложения получает лишь относительно полное разряжение. В пределах одного предложения не может произойти абсолютное снятие его. Достигнутое напряжение является как бы промежуточным. Его снятие не устраняет общего напряжения, выходящего далеко за пределы отдельного предложения. Дуга общего, ведущего напряжения возвышается над промежуточными напряжениями каждого предложения. Напряженность и динамичность отдельного предложения поддерживает и создает напряженность всего текста.

Для определения поля напряжения немаловажную роль играет так называемая "глубина предложения". Впервые этот термин встречается в работах B. Ингве. Ветвление влево и наличие многочисленных составляющих предложения увеличивают его глубину, а ветвление вправо - нет. Глубина фразы по Ингве В. определяется количеством узлов подчинения в регрессивной последовательности (то есть с ветвлением влево) и не должна превышать объема оперативной памяти человека. Способ вычисления глубины, разработанный В.Ингве, основан на представлении синтаксической структуры предложения с помощью дерева составляющих, т.е. является характеристикой сложности порождения данной фразы.

Особо релевантным для понятия глубины сложного многозвенного предложения является линейное расположение главного предложения и придаточных предложений по отношению друг к другу, поскольку связь, установленная В.Ингве между объемом человеческой памяти и допустимой глубиной фразы распространяется только на левое подчинение. Это объясняется тем, что глубина предложения увеличивается только с ростом регрессии влево, а прогрессивное правое подчинение на глубину не влияет и требует минимального объема памяти.

В порядке следования частей сложного многозвенного предложения проявляется фиксированный порядок слов, свойственный английскому языку. Как показывает анализ сложных предложений, на первом месте в большинстве из них стоит главное предложение, а все придаточные предложения - в постпозиции. Большей свободой пользуются в предложении обстоятельственный придаточные, которые являются наиболее подвижными из всех разновидностей зависимых предикативных единиц. Именно при наличии в сложном предложении обстоятельственных придаточных предложений, главным образом временных, они могут находиться в препозиции к подчиняющему их предложению, увеличивая тем самым глубину всего предложения. Отмечается, что предложения, которые имеют одинаковую глубину, но разную структуру дерева подчинений, могут, с точки зрения синтаксической громоздкости, принципиальным образом отличаться друг от друга. В некоторых структурах глубина значительно меньше влияет на громоздкость предложения. И наоборот, предложения с минимальной глубиной по Ингве часто бывают стилистически громоздкими. Значит, есть в синтаксической структуре предложения и другие закономерности, которые нельзя свести к глубине, но которые не безразличны для стилистической громоздкости. Абсолютно очевидно, что общий объем сложного многозвенного предложения , то есть его размер и длина, должен как-то влиять на стилистическую громоздкость, хотя при этом глубина предложения может оказаться минимальной (даже в сложном предложении с шестой или седьмой степенью подчинения) в случае препозиции главного предложения.

Громоздкостью принято считать такую линейную структуру грамматически правильного предложения, построенного без нарушений правил порядка слов данного языка, которая трудна для восприятия и делает предложение, используя термин Хомского, непроизносимым (unacceptable) [23, 86].

Возьмем, например, предложение, которое приводит в своем исследовании Перепеченко Г. [3, 37]:

• He felt quite sick once when he found a different kind of St. John's - wort and proudly showed it to his father, who immediately pulled it up, pointing out that it had narrower leaves than the other kind - which Tony had seen before it was picked - and was therefore called "augustifolia".
  

Действительно, данное предложение трудно для восприятия в силу своей громоздкости. Рассмотрим его синтаксическую перспективу:




when


found

and showed

I уровень

who



pointing out

II уровень

that



and



III уровень


which




IV уровень


before




V уровень


Можно заметить, что особое затруднение возникает на уровне III степени подчинения в связи с разрывом линейной последовательности. Придаточное дополнительное, вводимое союзом that имеет в своем составе однородные члены сказуемые: had и was called. Одно из слов распространения первого сказуемого - "kind" - подчиняет себе целое придаточное, которое углубляет все сложное предложение еще на один уровень (IV-й), тем самым продолжая цепь последовательного подчинения. Но синтаксическая перспектива на этом не закрывается, она, углубляясь еще на один уровень, заканчивается пятым уровнем подчинения. И только после этого происходит возвращение к третьему уровню и добавляется второй однородный член с союзом and, но он примыкает по линейной последовательности не к тому члену структуры, к которому он в принципе должен примыкать, а к последнему по степени подчинения придаточному. Это запоздалое (с отставанием на время звучания двух придаточных - четвертой и пятой степеней) присоединение сбивает читателя с толку, и он, чтобы уяснить ускользнувшую связь, возвращается снова к третьему уровню подчинения, прослеживая заново структуру зависимостей предложения. Автор, чтобы помочь читателю, выделяет при помощи тире то место, где прервана линейная последовательность, как бы показывая, что информация, содержащаяся в этих двух выделенных придаточных, добавочна к основной, но она тоже важна, иначе не следовало бы из-за нее прерывать последовательный ход мысли.

Немаловажное значение для громоздкости этого предложения имеет и то обстоятельство, что на II уровне подчинения, наряду с особой предикацией, появляется добавочная, которую принято называть зависимой предикацией, не образующей автономного высказывания.

Становится очевидным, что с добавлением каждого нового придаточного напряжение возрастает настолько, что к концу оно достигает предельной силы, своего максимума, требуя непременного разрешения, разрядки, снятия напряжения. Это достигается при помощи его завершения. На пределе находятся и выдыхательные силы легких оратора. И поэтому на одном дыхании уже ничего нельзя произнести. Это определяет место ритмического раздела, разделительной паузы, обозначаемой на письме точкой.


Рассмотрим еще один пример:

• Not ten minutes before Tony came the second time she had awakened, lain intensely still for a few minutes, then swiftly and noiselessly unlocked the door, stood a moment before the mirror, and then feigned sleep as she heard his hand at the door [3, 43].
  

Громоздкость этого предложения объясняется необычайно расширенной сетью предикации главного предложения, которое имеет в своем составе пять однородных сказуемых, каждое из которых распространено многочисленными детерминантами.


















as

before




I уровень

подчинения


При этом глубина синтаксической перспективы предложения минимальная: первое и последнее из пяти однородных сказуемых имеют при себе обстоятельственные детерминативы, выраженные придаточными предложениями времени. Оба эти придаточных углубляют план главного предложения всего на один уровень. Но они не представляют собой однородного соподчинения в силу многоядерной предикации сказуемого, к которому оба относятся.

Таким образом, проблема многозвенного сложноподчиненного предложения неотделима от проблемы его стилистической громоздкости, которая заложена как бы уже в самой природе многозвенного предложения в силу его большого объема.

В этом свете новое решение получает и проблема автосемантии и синсемантии в многозвенном сложноподчиненном предложении. Поскольку само сложноподчиненное предложение - это цельная автосемантическая синтаксическая единица, то ее компоненты не могут быть автосемантичны. Соответственно, синсемантия главного и придаточного предложения предопределена уже тем фактом, что они входят в состав сложноподчиненного предложения. В составе же многозвенного сложноподчиненного предложения отдельное звено обладает повышенной синсемантией в силу сочетания его более чем с одним предикативным звеном. Так, в цепи последовательного подчинения каждое звено, начиная со второго, объединяет в себе качества и свойства как предложения, подчиняющего себе другую предикативную единицу, так и свойства подчиненной предикативной единицы. Отсюда вытекает гораздо меньшая степень самостоятельности каждой предикативной единицы в цепи. Однако, как бы ни сложна была структура многозвенного сложноподчиненного предложения, оно всегда представляет собой смысловое и коммуникативное единство. Но это смысловое единство не является простым сложением смыслов каждого, входящего в него предложения. Главное и придаточное непрерывно взаимодействуют, проникая в самую ткань друг друга, и образуют новую суть, обогащенную тончайшей гаммой смысловых оттенков.


Признается, что актуальное членение, проявляющееся в коммуникативном напряжении, не может ограничиваться рамками одного простого предложения, а распространяется и на сферу сложного предложения, то отсюда следует, что и коммуникативная структура сложного предложения должна совпадать с коммуникативной структурой простого предложения, то есть составлять бинарную оппозицию: тема - рема. Принципиальная возможность такого членения доказывает трансформация "свертывания, уплотнения" сложного многозвенного предложения в простое предложение. Сложное предложение суть более сложный способ выражения мысли, то есть связывания понятий. А поэтому любое сложное предложение должно обладать основой и ядром, данным и новым.

Вывод, что сложное предложение может быть трансформировано в простое, подтверждается трансформационным анализом, смысл которого заключается в том, что в языке можно обнаружить, фундамент, основу, "костяк", состоящий из ядерных "глубинных" предложений. Все остальные предложения с более сложной грамматической структурой образуются путем последовательной трансформации этих глубинных предложений. Трансформированные структуры, играя значительную роль в языке, "нередко вытесняют глубинные структуры, которые могут быть получены лишь путем обратной трансформации" [24, 85].

Под трансформацией обычно понимается такое преобразование одной структуры в другую, при котором производная структура тождественна исходной по набору лексем и эквивалентна ей по смыслу [25]. Структуры, находящиеся в отношении трансформации, имеют различный грамматический статус, но лексический статус (комбинация элементарных смыслов) и семантический инвариант одинаковы. Однако существуют и другие точки зрения по этому вопросу. Так, Гак В.Г. [24, 13] считает замену лексем средством достижения заданного трансформационного преобразования. Р. Зимек считает, что при всех и почти при всех трансформациях меняется не только формальная, но и смысловая сторона предложения. При трансформации "свертывания" сложноподчиненного многозвенного предложения в простое и происходят такие лексические замены, которые ведут к неизбежным смысловым сдвигам.

Рассмотрим следующий пример:

^ I thought you'd want to know about what my movements were when this wretched girl was stabbed [3, 57].

В данном предложении представлен следующий порядок следования компонентов актуального членения: вначале идет тема, включающая комплекс главного предложения и первого придаточного из цепи последовательного подчинения. За тематическим началом следует главное ядро информации - рема. Основную рематическую нагрузку информации несут в сложноподчиненном предложении комплекс двух следующих придаточных: придаточного второй степени подчинения и придаточного третьей степени подчинения.

Проведем синтаксическое упрощение, или трансформацию свертывания, данного предложения. Возмжными представляются следующие замены:

I thought you'd want to know You'll probably want to know

To know about what my movements were to know my movements

When this wretched girl was stabbed at the moment of the girl's murder


Таким образом, получаем:

I thought you'd want to know about what my movements were when this wretched girl was stabbed You'll probably want to know my movements at the moment of this wretched girl's murder.

Это "уплотнение" информации приводит к увеличению емкости простого предложения, которая достигается заменой глагольных средств комплексными именными конденсациями. Этот термин В. Матезиуса означает номинализацию, то есть введение именного элемента или целого сочетания, способного выполнять функцию, аналогичную функции придаточного предложения. Номинализацию, как тенденцию английского языка отмечают Дж. Керм и Д. Вашек [26, 176]. При помощи именных конденсаций происходит трансформация "свертывания" следующего многозвенного предложения в простое, в макрополе которого рема инкорпорирована в тематическое окружение:

Тема

I wonder if it matters that what they have aimed at is illusion

рема

[3, 58].


Заменим личные формы глаголов именным средствами: существительными и неличными формами глагола:

^ Is illusion -  the illusiveness

They have aimed at  they aim

It matters  to matter


В результате трансформации получаем следующее предложение:

I wonder if it matters that what they have aimed at is illusion 

Тема рема

The illusiveness of their aim seems not to matter


Трансформирование сложного предложения в простое путем "свертывания" и "уплотнения", по-видимому, можно отнести к теории перефразирования, в которой трансформационная теория получила свое дальнейшее развитие. В соответствии с теорией перефразирования, задачей лингвистики является моделирование владения смыслом. В компетенцию теории перефразирования входят любые структуры, выражающие комбинацию элементарных смыслов, в том числе и отличающиеся до известной степени друг от друга и своим лексическим статусом [27, 139]. Таким образом, сложноподчиненное многозвенное предложение можно "перефразировать" в одно простое предложение, не уступающее ему по объему передаваемой информации и без ущерба смысловому инварианту. Эта трансформация "свертывания" сложноподчиненного многозвенного предложения в простое предложение доказывает принципиальную допустимость членения сложного предложения на первом уровне актуального членения всего на два компонента - тему и рему - каждый из которых может быть представлен составом нескольких предикативных единиц.

В сложном предложении, состоящем из двух звеньев, актуальное членение может совпадать с синтаксическим членением на главное и придаточное предложение, так как сама синтаксическая структура сложного предложения с одним придаточным бинарна. Смысловые связи главного и придаточного предложения могут быть весьма различными, выражая целую гамму семантических отношений: между главным и придаточным может наблюдаться динамическое равновесие (при относительной самостоятельности, развернутости содержания и значительности сообщения как в главном, так и в придаточном), как, например, в следующем предложении:

The whole of the company were lying down waiting for the flying trench- mortar squad to deal with the machine-gun, when for some unexpected reason George had stood up. [3]


И в главном предложении, и в придаточном коммуникативная структура характеризуется своим собственным составом темы и ремы. Напряженность коммуникативного динамизма в сложном предложении может варьироваться от наименьшей динамичности придаточного, выражающего всем своим составом тему высказывания, до максимальной динамичности главного предложения, являющегося в таком варианте ремой высказывания.

Но в случае, когда у главного предложения не одно, а два и больше придаточных, то есть в случае многозвенности, у функциональной перспективы уже не опоры на бинарность синтаксической структуры. Движение ее особенно затруднено в сложных предложениях с "иррегулярным" последовательным подчинением, где напряженность коммуникативного динамизма может внезапно смениться динамическим спадом и так же внезапным динамическим нарастанием.

И тем не менее, в любом сложном предложении говорящий всегда исходит из чего-то уже известного, что может быть легко понято, о чем можно догадаться, то есть из основы, являющейся отправным моментом в коммуникации. А то, ради чего состоялась эта коммуникация - коммуникативно наиболее значимая часть - представляет ядро сложного предложения, его рему. То есть все сложноподчиненное предложение в плане актуального членения должно распадаться, как и простое предложение, на два компонента. Как показывает анализ, основной интонационный раздел между темой и ремой происходит как раз на стыке между придаточными предложениями.

Компонентом актуального членения многозвенного предложения может быть целый комплекс предложений. Это приводит к неизбежному выводу о многоярусном, многоуровневом характере актуального членения в сложном предложении. Многоплановость актуального членения - это особенность, порожденная природой многозвенного сложноподчиненного предложения. Она является своеобразным отражением, проекцией сложности синтаксической структуры многозвенного предложения на его коммуникативную структуру. Многоярусность актуального членения в многозвенном сложноподчиненном предложении - это именно то, что отличает явление актуального членения в сложном предложении от простого предложения. Высший уровень актуального членения определяет коммуникативную значимость всего сложного предложения, его внешние связи. Между его компонентами возникает коммуникативное напряжение, моделирующее все сложное предложение. Дуга этого основного коммуникативного напряжения создает коммуникативное поле высшего ранга - макрополе. Последующие уровни актуального членения устанавливают коммуникативную значимость отдельного предикативного звена, прослеживают внутренние связи в сложном предложении. Коммуникативное напряжение, возникающее между компонентами каждого из этих уровней актуального членения, является промежуточным, так как оно получает не полное разрешение в пределах собственного коммуникативного поля - микрополя - а частичное. Разрешение, снятие этих промежуточных напряжений в микрополях происходит только в дуге основного, главного напряжения макрополя.

В связи с многоярусной природой актуального членения можно разграничить и уточнить понятия актуального членения и функциональной перспективы. Термин "функциональная перспектива" был введен Я. Фирбасом для обозначения понятия актуального членения. Оба эти термина в настоящее время используются как синонимы, взаимно заменяя друг друга для обозначения одного и того же явления. Однако в самих терминах подчеркиваются и указываются разные стороны и свойства речи. Термин "актуальное членение", под которым имеется ввиду общепринятое в лингвистике понятие о членении предложении на тему и рему, подчеркивает дискретность речи, ее членение с точки зрения коммуникации. Термин "функциональная перспектива", под которым Я Фирбас понимает распределение коммуникативного динамизма между элементами предложения с целой гаммой степеней от собственно темы до собственно ремы [20, 272]. Этот термин указывает на поступательное движение отданного к новому, на линейное развертывание речи, ее непрерывность. Поэтому, Перепеченко Г. [3, 66] предлагает различать эти два термина для сложных предложений: функциональная перспектива в сложном предложении едина, как и в простом предложении. Она определяет коммуникативную значимость, весомость элементов предложения при включении его в окружающий контекст - актуальное членение высшего ранга. Функциональная перспектива сложного предложения - это своего рода вид, открывающийся на всю линейную протяженность предложения. Актуальное членение, в силу многоярусности его природы, повторяется заново каждый раз на новом уровне.

В предложении, где две функциональные перспективы, имеется не одно, а два самостоятельных сообщения. Этим отличаются сложноподчиненные предложения от сложносочиненных и от предложений со связью, переходной от подчинения к сочинению.

Верхней ступенькой в иерархии уровней актуального членения сложного предложения является первый уровень членения, устанавливающий коммуникативную значимость всего сложноподчиненного предложения. Коммуникативное напряжение, возникающее между компонентами актуального членения первого уровня, создает коммуникативное поле высшего ранга - макрополя (S⁰). Единицы макрополя следующего предложения представлены: тема T_S⁰ - комбинацией состава главного предложения и придаточного II степени подчинения, рема - одним составом придаточного I степени подчинения. Последовательность подчинения здесь нарушена - о чем свидетельствует стык союзов "that" и "if" - с целью выделения рематического придаточного I степени подчинения.

S⁰

He felt that if he could enter into Paula's warm safe life he would be happy

T_S⁰ R_S⁰


Все три предикативных звена этого сложного предложения отражают движение единой функциональной перспективы, передающей одно сообщение.

Иная функциональная перспектива в другом предложении:


S⁰

I can't leave you until I know what happened [3, 62]

T_S⁰ R_S⁰


Высшую долю коммуникативного динамизма несет комплекс обоих придаточных предложений. Тематическим зачином служит главное предложение.

Следующее четырехчастное предложение представляет собой интересный случай функциональной перспективы - интерпозицию коммуникативного ядра сообщения:

T_S^o

R_S^o

I wonder if it matters that what they have aimed at is illusion.


Главное предложение коммуникативно малозначимо, как и сочетание придаточных, вводимых стыком союзов. Они относятся к тематической сфере предложения, дублируя предыдущий контекст и вытекая из него. Коммуникативная суть, новая информация сложного предложения содержится в дополнительном придаточном, вводимом изъяснительным союзом "if". Поэтому получается, что рема данного предложения инкорпорирована в тематическом окружении. И тем не менее все сложное предложение представляет собой одно сообщение с единой функциональной перспективой.

Таким образом, первый высший ярус актуального членения в сложноподчиненном многозвенном предложении позволяет выделить основные компоненты (T_S^o и R_S^o) макрополя - коммуникативного поля высшего ранга (S^o) и тем самым определить коммуникативную значимость всего сложноподчиненного предложения в окружающем контексте.

Второму уровню актуального членения подлежат уже компоненты макрополя, каждый в отдельности. В каждом из них образуется коммуникативное поле I ранга. Подобная же схема действительна для микрополей более низких рангов.

Итак, актуальное членение в многозвенном сложноподчиненном предложении имеет сложную многоярусную иерархическую структуру. Самый высший - первый ярус актуального членения определяет функциональную перспективу сложного предложения, его коммуникативную значимость, весомость в окружающем контексте. Первый ярус актуального членения позволяет выделить основные компоненты (T_S^o и R_S^o) макрополя - коммуникативного поля высшего ранга (S^o).

Второй и все последующие уровни актуального членения в сложном предложении устанавливают соответственно коммуникативную нагрузку компонентов макрополя и микрополей первого ранга (S⁰), второго (S²), третьего (S³) и т.д.

Первому, высшему уровню актуального членения подлежит только одно коммуникативное поле - макрополе, т.е. актуальное членение на высшем уровне происходит только один раз. Второй уровень актуального членения определяет функциональную значимость компонентов макрополя, в каждом из которых образуются свои коммуникативные поля (с промежуточным коммуникативным напряжением) - микрополя первого ранга. Актуальное членение второго уровня устанавливает компоненты микрополей первого ранга. Поскольку компонентов макрополя два ( в силу бинарности актуального членения), то и количество микрополей первого ранга тоже два. А это значит, что актуальное членение на втором уровне происходит дважды. То же самое происходит и на остальных уровнях актуального членения. И таким образом, микрополе любого ранга само становится компонентом коммуникативного поля более высокого уровня актуального членения. И только макрополе не может входить компонентом в другое коммуникативное поле, так как само макрополе является коммуникативным полем высшего ранга, относящегося к высшему уровню актуального членения в сложноподчиненном предложении. Оно создано коммуникативным напряжением, которое превосходит, перекрывает и вбирает в себя все промежуточные напряжения остальных коммуникативных полей - микрополей низших рангов.

На самом деле, природа актуального членения многоярусна, а функциональная перспектива - едина. Дуга же основного поля напряжения - макрополя, поддерживается и создается промежуточными напряжениями микрополей всех рангов.

Дуга функциональной перспективы как бы стягивает коммуникативные поля всех рангов, напряжение которых находится как бы под спудом основного главного напряжения макрополя. Но промежуточность, частичность коммуникативного напряжения микрополей не означает, что эти микрополя не обладают и некоторой самостоятельностью.

Коммуникативное напряжение микрополей является промежуточным, частичным в силу того, что они не получают разрешения в пределах своих коммуникативных полей. Снятие, разрешение напряжения микрополей происходит лишь в дуге основного коммуникативного напряжения макрополя. Именно этот факт и объясняет несамостоятельность, зависимый характер микрополей. В то же время, это частичное, промежуточное напряжение обеспечивает и некоторую относительную самостоятельность микрополей. В этом легко убедиться на примере анализа сложного предложения, если проследить его функциональную перспективу и актуальное членение первого и второго уровней.

S^o

Ts^o Rs^o

He couldn't possibly leave Daisy until he knew what she was going to do. [3, 63]

Ts_a¹ Rs_a¹ Ts_b¹ Rs_b¹

S_a¹ S_b¹


Интересующая нас конструкция в данном примере выступает в роли микроремы второго уровня актуального членения, помогая создавать поле напряжение, которое разрешается во всем предложении. Структурно же наименее информативной частью данного сложного предложения является его главное предложение, оно и служит тематическим компонентом макрополя. Рематический компонент макрополя - комплекс двух придаточных предложений: придаточное времени и дополнительное придаточное предложение. При данной функциональной перспективе они несут наибольшую информативную нагрузку. На втором уровне актуального членения уже два коммуникативных поля - микрополя первого ранга S_a¹ и S_b¹. Коммуникативная нагрузка поля S_a¹ распределяется между наименьшей динамичностью словосочетания "he couldn't possibly" и наибольшей динамичностью "leave Daisy". Во втором микрополе первого ранга коммуникативная нагрузка распределяется между обоими придаточными предложениями: состав временного придаточного первой степени подчинения представляет тематическую сферу. Рематическая сфера представлена составом дополнительного придаточного предложения второй степени подчинения. Если же изменить функциональную перспективу данного сложного предложения, поместив придаточное времени вместе с придаточным, содержащим микрорему, созданную интересующей нас конструкцией, получится примерно следующее:


S^o

Ts^o Rs^o

Until he knew what she was going to do, he couldn't possibly leave Daisy.

Ts_a¹ Rs_a¹ Ts_b¹ Rs_b¹

S_a¹ S_b¹


При такой функциональной перспективе максимальную информативную нагрузку макрополя несет уже главное предложение, а тематическую сферу макрополя представляет состав обоих придаточных предложений.

При всем при этом, сложное предложение обладает единством функциональной перспективы и многоярусным характером актуального членения, что и объясняет компактность и портативность подобных предложений. Все многозвенное сложное предложение в плане актуального членения распадается на два компонента, что свидетельствует о том, что границы формального синтаксического членения не совпадают с границами его актуального членения [3, 76]. Благодаря этому происходит как бы редукция, стягивание сложноподчиненного предложения. Особая роль в этом отводится придаточным с КОС, поскольку подобные структуры по природе своей являются конденсированными, а значит емкими, редуцированными и информативными. К тому же КОС в предложении способствуют в силу своей природы движению коммуникативного динамизма в предложении, что позволяет образовать единую функциональную перспективу сложного предложения, создать его обозримость и портативность. В результате всего этого, предложение получается цельным и напряженным, что обеспечивает конкретное движение мысли, отражающей объективно связанный отрезок реальной действительности, сложную связь предметов и явлений. Кроме всего этого, КОС само по себе несет определенную эмфатическую нагрузку, что также способствует усилению напряжения, которое разряжается в главном предложении, а, соответственно, способствует лучшему донесению информации до реципиента.




^ II Анализ придаточных относительных, вводимых местоимением "то" в русском языке, как наиболее близкого аналога конструкции "предлог+what+придаточное" в английском.


В русском языке вопрос употребления и функциональных свойств "КОС+ придаточное" еще не было предметом специального исследования в лингвистике и филологии. Большинство авторов уделяли внимание формальным признакам, например структуре, грамматическим признакам. В данной главе будет предпринята попытка рассмотреть относительные предложения, включающие структуру "КОС+ придаточное", с различных точек зрения, сделав особый акцент на функциональных особенностях. Также будет проанализирована правомерность использования термина КОС для подобных конструкций в русском языке (конденсированные относительные структуры), данного А.И. Смирницким структурам "предлог + what + придаточное" в английском языке.