Geum.ru

Государственно-церковные отношения в 1958-1964 гг. (по материалам Кировской области)

Вид материалаДиссертация
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   12
Глава 2. Развитие государственно-церковных отношений

в Кировской области в 1960-1964 гг.

    1. Антирелигиозные мероприятия 1960-1962 гг. и их влияние

на состояние государственно-церковных отношений в Кировской области.


Период 1960-1962 гг. ознаменовался дальнейшим развитием антирелигиозных инициатив властей Кировской области, в центре которых находились мероприятия, направленные на ограничение влияния Кировской епархии Русской Православной Церкви, наиболее массовой и централизованной религиозной организации на территории области. Руководящей и направляющей силой антирелигиозной работы, как и прежде, оставалось бюро Кировского обкома КПСС, в подготовке решений которого принимали активное участие отдел пропаганды и агитации областного комитета партии, а также уполномоченные Совета по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР. Для того чтобы добиться на новом этапе кампании ощутимого результата, требовалось, прежде всего, значительно расширить круг исполнителей антирелигиозных мероприятий и организовать их деятельность таким образом, чтобы созданная система антирелигиозной работы могла бы на протяжении многих лет оказывать существенное влияние на развитие государственно-церковных отношений в области, вплоть до полной победы над религией и церковной организацией.

Новый импульс развитию антирелигиозной работе был придан постановлениями ЦК КПСС «О задачах партийной пропаганды в современных условиях» от 9 января 1960 г. и «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах» от 13 января 1960 г. Первое из них, исходя из непримиримости религиозной и коммунистической идеологий, теоретически обосновывало необходимость усиления борьбы с религией на новом историческом этапе – этапе «развернутого строительства коммунизма».1 Второе предлагало начать эту борьбу с решительной ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах. Заданное этими постановлениями сочетание пропагандистских и административных мер на многие годы стало отличительной особенностью всей антирелигиозной работы, в том числе в Кировской области.

Еще 23 октября 1959 г. всем епархиальным архиереям Русской Православной Церкви было направлено письмо управляющего делами Московской Патриархии, который просил их обратить особое внимание на строгое выполнение Церковью и духовенством советской законности и не допускать никаких явлений, нарушающих советское законодательство, а именно: не совершать молебнов и не исполнять треб в местах общего пользования, не посещать дома прихожан без согласия местных властей, не допускать к прислуживанию в алтаре несовершеннолетних лиц, не снимать частных квартир для совершения молебнов, запретить священникам ездить по деревням, не имеющим церквей и т.д.1 Все эти запреты были продиктованы действующим религиозным законодательством и, прежде всего, Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г. Признавая этот документ, Церковь сознательно шла на существенное ограничение исторически сложившихся и органичных для нее форм церковной деятельности, чтобы спасти хотя бы малую часть накопленного ей духовного богатства.

9-10 февраля 1960 г. в г.Кирове работала XII областная партийная конференция, в отчетном докладе которой первый секретарь Кировского обкома КПСС А.П.Пчеляков подверг критике «малодейственную, оборонительную» антирелигиозную пропаганду и призвал партийные организации «давать должный отпор враждебной марксизму-ленинизму религиозной идеологии».2 По окончании работы конференции пленум Кировского обкома КПСС избрал новый состав бюро обкома, в который вошли: первый секретарь А.П.Пчеляков, второй секретарь Г.И.Шаталин, секретари Н.А.Захватаев, В.П.Лямов, Л.Д.Мокеров, председатель Кировского облисполкома И.Ф.Объедков и его первый заместитель М.В.Булатов, председатель совнархоза П.А.Колибаев, первый секретарь Кировского горкома КПСС П.Г.Доброрадных, председатель облсовпрофа Е.Н.Некрасов, заведующий отделом парторганов обкома КПСС В.М.Матвеев. Кандидатами в члены бюро были избраны первый секретарь Кировского обкома ВЛКСМ В.Ф.Клепиков и редактор газеты «Кировская правда» М.И.Кощеев.3

Показательно, что в первом полугодии 1960 г. Кировский обком КПСС трижды собирался на пленумы, но ни на одном из них вопросы борьбы с религией не обсуждались. Новые антирелигиозные мероприятия во исполнение постановления ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах» были снова разработаны без участия широкой партийной общественности и утверждены 17 февраля 1960 г. на заседании бюро обкома КПСС.1 Этот факт подтверждает мысль М.В.Шкаровского о том, что большое влияние на ход антицерковной кампании 1958-1964 гг. оказало «давление окрепшего партаппарата, большей частью настроенного резко антирелигиозно».2 Бюро обкома партии постановило обязать облисполком, райисполкомы, уполномоченного по делам Русской Православной Церкви обеспечить строгий контроль за выполнением советского законодательства о религиозных культах, обратив при этом особое внимание на усиление борьбы с «религиозным сектантством, носящим антигосударственный и изуверский характер», шире используя «оправдавший себя метод индивидуальной работы с людьми».3 Работа нескольких райкомов партии по организации контроля за деятельностью религиозных общин была признана на заседании бюро неудовлетворительной. Критике подвергся также уполномоченный Совета по делам Русской Православной Церкви П.Л.Смирнов.4 Зная о подобных фактах, уполномоченный, действительно, редко прибегал для исправления их к крайнему средству. В 1959 г. им был лишен регистрации лишь один священник – настоятель Димитриевской церкви пос.Кильмезь иеромонах Антипа Матюнин за «несогласование с гражданской властью вопроса о постройке церковного дома».5

Теперь уполномоченный перешел к более решительным действиям. В 1960 г. за различные нарушения советского законодательства о культах им были лишены регистрации 7 священников и 11 церковных старост. Среди них - благочинный Котельничского округа протоиерей Виктор Пономарев, лишенный регистрации за незаконную подготовку духовенства при местной церкви и настоятель Феодоровской церкви г.Кирова священник Герман Дубовцев – за несогласованный с уполномоченным ремонт церковного здания.1 В 1961 г. регистрации были лишены еще 8 священников, в основном, за крещение детей на квартирах и хождение по домам с требами.2

Лишенные регистрации священники служили в храме псаломщиками или выходили за штат. Через определенное время они могли вновь получить регистрацию, но власти, как правило, уже успевали принять меры к закрытию церкви, и поэтому возвращаться им было уже некуда. Таким образом, были закрыты 5 из 7 церквей, настоятели которых лишились регистрации в 1960 г., и 6 из 8 церквей, настоятели которых лишились регистрации в 1961 г. Лишение духовенства государственной регистрации стало лишь малой частью комплекса антицерковных мероприятий, намеченных областными властями во исполнение принятых в январе 1960 г. постановлений ЦК КПСС.

О том, что эти действия были частью плана закрытия церквей, свидетельствует то обстоятельство, что еще в конце 1959 г. уполномоченным Кировского облисполкома П.Л.Смирновым в отдел пропаганды и агитации Кировского обкома КПСС были внесены предложения «об особом усилении атеистической пропаганды в районах деятельности 18 церквей с наименьшими доходами».3 Рассмотрев эти предложения, Кировский обком КПСС принял решение сократить «сеть церквей» на 34 % путем закрытия в ближайшие годы 25 «малодоходных, слабо поддерживаемых населением» храмов, особенно в тех районах, где имеется по 6-8 действующих церквей.4

Между тем, посещаемость церквей в Кировской области оставалась по-прежнему высокой, и добиться снижения доходов церквей без сокращения их посещаемости было нельзя. По данным уполномоченного, в Кировской области в 1959 г. родилось 48070 чел. и окрещено 27308 чел. (56,8%), умерло 18037 чел. и отпето 13614 чел. (75,5 %), заключено 20721 браков и обвенчано 2005 пар (9 %). Одними из самых высоких были показатели по гг.Кирову (116 % крещений, 191 % отпеваний, 12 % венчаний) и Слободскому (171 % крещений, 187 % отпеваний, 3 % венчаний). Кроме того, 100 % показатель крещений был превышен в Котельничском, Нолинском, Санчурском и Яранском районах, 100 % показатель отпеваний – в Верховинском, Вятско-Полянском, Лальском, Нолинском, Советском и Яранском районах. Необычайно высокими были показатели венчаний в Санчурском (120 %) и Яранском (68 %) районах.1.

Проанализировав посещаемость церквей в Рождественские дни 1960 г., уполномоченный отметил, что она не снизилась, а в ряде мест – Слободском Котельниче, Зуевке, Малмыже – даже возросла.2 Поэтому 29 марта 1960 г. он просил руководителей области – первого секретаря Кировского обкома КПСС А.П.Пчелякова, секретаря обкома КПСС по пропаганде Л.Д.Мокерова, заместителя председателя Кировского облисполкома М.В.Булатова, секретаря Кировского горкома КПСС П.Г.Доброрадных дать указания парторганам и политпросветучреждениям области усилить деятельность по «отрыву верующих от церкви».3 При этом, уполномоченный подчеркивал, что в предстоящие праздники Благовещения, Пасхи, Радоницы и Троицы церкви епархии могут получить до 60 % годового дохода, и медлить с принятием решительных мер нельзя.4 В результате этой инициативы в ряде районов области в дни празднования Пасхи и престольных праздников в сельских клубах проводились антирелигиозные вечера, устраивались «воскресники», были организованы комсомольские патрули для выявления посещающих церковь, выходили антирелигиозные публикации в районных газетах или передачи местного радио, в которых бывшие верующие рассказывали о своем разрыве с религией.5

Все эти действия уполномоченного не могли не вызвать обострения его отношений с управляющим епархией епископом Поликарпом. Одним из поводов к развитию этого конфликта явилась непреклонная позиция уполномоченного в отношении священника Василия Подузова, перевода которого из с.Великорецкого П.Л.Смирнов добился ценой откровенных «объяснений» с епископом.1 Об одном из таких «объяснений» уполномоченный оставил в своем дневнике следующую запись: «Второй тур собеседования начат с моей рекомендации епископу обратиться к опытному врачу по поводу склероза головного мозга, чтобы не забывать больше того, о чем он договаривается с уполномоченным».2 Однако, несмотря на подобные выпады уполномоченного епископ все еще старался быть сдержанным в общении с ним. Однако, в начале апреля 1960 г. отношения между ними накалились настолько, что ни уполномоченный, ни епископ уже более не хотели скрывать своих чувств.

Настоящим камнем преткновения между ними стала, на этот раз, ситуация вокруг пастырских курсов при Котельничской церкви. 18 февраля 1960 г., то есть на следующий день после заседания бюро обкома КПСС, посвященного вопросу ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах, П.Л.Смирнов выехал в г.Котельнич и, убедившись, что нелегальные курсы действуют, снял с регистрации Котельничского благочинного протоиерея Виктора Пономарева.3 Когда 5 апреля, во время встречи с епископом Поликарпом, в присутствии других благочинных, он вновь поднял этот вопрос, то епископ, вопреки прежней линии поведения, вступил в «пререкания» с уполномоченным и заявил, что сожалеет лишь об одном - о том, что им было подготовлено при Котельничской церкви четверо, а не триста человек.4 Еще одним свидетельством этого конфликта является справка «О фактах активизации и высказываниях духовенства и епископа в связи с улучшением атеистической пропаганды», направленной П.Л.Смирновым Совету по делам Русской Православной Церкви в начале апреля 1960 г., в которой уполномоченный возлагает всю вину за имеющиеся нарушения на управляющего епархией, обвиняя его в противодействии ликвидации святых мест, незаконной подготовке духовенства при Котельничской церкви и незаконной выдаче дотаций слабым приходам из казны епархиального управления и других нарушениях советского законодательства о культах.1

Еще в большей степени нарастанию конфликта между уполномоченным и управляющим епархией способствовала активная деятельность П.Л.Смирнова по срыву Великорецкого паломничества 1960 года. Еще 30 апреля 1960 г. в письме на имя секретаря Кировского обкома КПСС Л.Д.Мокерова и секретаря Кировского облисполкома О.М.Куликовой, уполномоченный просил дать необходимые указания райкомам КПСС и райисполкомам о необходимости принятия мер, не допускающих возобновления паломничества.2 Соответствующие предложения по окончательной ликвидации паломничества были внесены им двумя месяцами раньше и акцентировали внимание областных властей на усилении административных мер. В частности, П.Л.Смирновым было предложено с помощью сотрудников областного управления внутренних дел и КГБ еще до начала паломничества выявить его организаторов и сделать их участие в «походе» невозможным, не предоставлять «всем подозрительным людям» краткосрочные отпуска в период с 1 по 15 июня, а также «провести через советы атеистов полный учет всех тех, кто ранее принимал участие в походах на реку Великую».3

6 мая 1960 г. П.Л.Смирнов еще раз встретился с епископом Поликарпом и потребовал от него дать указание священникам выступить с церковного амвона против паломничества.4 С 9 по 12 мая уполномоченный находился в командировке в Верховинском районе,5 по возвращении которой узнал, что решением Совета о делам Русской Православной Церкви от 16 мая 1960 г. Никольская церковь с.Великорецкого была официально закрыта, община снята с регистрации, а церковное здание передано под хозяйственный склад Великорецкому детскому дому.1 С закрытием церкви, Великорецкое паломничество лишилось последней, пусть даже номинальной, поддержки епархии. Без участия в Божественной литургии на месте явления чудотворной иконы и исповеди в конце покаянного пути труд паломника, с православной точки зрения, в значительной степени, потерял смысл.

В результате принятых мер в 1960 г. полностью были ликвидированы паломничества к местам погребений иеромонаха Стефана и игуменьи Февронии в г.Кирове, «пламенных младенцев» в с.Елево Белохолуницкого района.2 И все же цель окончательной ликвидации паломничества не была достигнута - 5 и 6 июня 1960 г., несмотря на все принятые меры, в с.Великорецкое все же пришло до 500 паломников, еще до 40 человек посетили в г.Яранске место погребения старца Матфея (Швецова).3 Отчитываясь перед Советом по делам Русской Православной Церкви о причинах новой неудачи с полной ликвидацией паломничества к святым местам, П.Л.Смирнов вновь возложил вину за это на управляющего епархией, направившего по приходам «неправильное» письмо о паломничестве.4 Когда же 11 июля, при встрече с епископом Поликарпом, уполномоченный сделал ему замечание об этом, то услышал ответ, куда более твердый и резкий, чем год назад. Епископ отвечал: «Патриарх в своем письме речь ведет о ликвидации паломничества к не чтимым местам, а паломничество на реку Великую Русской Православной Церковью чтимое. Даже государи русские и то чтили его. Если же мне у моего письма конец убрать, то получиться что-то вроде – верующие не верьте в Бога. Я на это не пойду. Пусть меня снимут с поста. Пусть буду сортиры чистить, но своего взгляда и письма не изменю».5

Новым поводом к обострению отношений между уполномоченным и епископом Поликарпом стало закрытие епархиальной свечной мастерской, работавшей при кафедральном Серафимовском соборе г.Кирова. Произошло это следующим образом. 7 мая 1960 г., с подачи уполномоченного, помещения мастерской обследовали специалисты городской санитарно-эпидемиологической станции и установили, что изготовление свечей происходило в подвале церкви открытым способом – смесь воска, парафина и церезина плавилась в противнях на плите без каких–либо укрытий и вытяжной вентиляции, в результате чего пары парафина поднимались в расположенное этажом выше помещение церкви. 15 мая 1960 г. свечная мастерская была закрыта постановлением главного санитарного врача Кировской области Г.А.Тимкиной.1 18 мая была проведена еще одна проверка – на предмет пожароопасного состояния мастерской, после чего 25 мая ее помещения были опломбированы.2 В том, что эти действия преследовали цель закрытия мастерской ни у кого не было сомнения – власти знали о мастерской и ранее, но столь решительных действий не предпринимали.

Желая спасти мастерскую от закрытия, епископ Поликарп попросил проверяющие органы позволить поработать ей хотя бы до 15 июня, заверив, что далее производство свечей будет перенесено в расположенное во дворе Серафимовского собора новое каменное здание. Ознакомившись с новыми условиями производства, начальник СЭС и пожарный инспектор, непосредственно обследовавший здание, выразили свое согласие с просьбой епископа. Однако, начальник городской пожарной части № 2 отказал епархии в этой просьбе. Мастерская была окончательно закрыта. Вместе с ней был также опечатан и склад готовой продукции, в результате чего приходы остались без запаса свечей.3 Все последующие просьбы заведующего мастерской Л.Береснева и епископа Поликарпа остались без ответа.4 Ликвидация свечной мастерской нанесла тяжелый удар по материальной базе приходов епархии и способствовала закрытию наиболее слабых из них уже летом 1960 г.

Тем не менее, следует отметить, что с инициативой закрытия свечной мастерской власти Кировской области опоздали ровно на год. Еще 23 мая 1959 г. Совет по делам Русской Православной Церкви, ознакомившись с работой мастерской Московской Патриархии по производству предметов религиозного культа, в принятом по этому вопросу постановлении обязал уполномоченных Совета «усилить работу по наблюдению за хозяйственной деятельностью церкви, в частности, за деятельностью мастерских епархиальных управлений».1 Аналогичная мастерская при Ивановском епархиальном управлении была закрыта органами противопожарного надзора еще в июле 1959 г.2 В контексте этого ликвидация свечной мастерской при Свято-Серафимовском соборе г.Кирова выглядела, хотя и действенном, но запоздалым мероприятием.

Тем временем уполномоченный Кировского облисполкома П.Л.Смирнов был вновь вызван в Совет по делам русской Православной Церкви с отчетом о выполнении постановления ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах». Совет заслушал отчет П.Л.Смирнова 28 июня.3 На этот раз даже закрытие свечной мастерской и ликвидация курсов подготовки духовенства при Котельничской церкви не смогли оправдать неудачи с полной ликвидацией Великорецкого паломничества, а также высоких показателей религиозной обрядности в области. Работа Кировского уполномоченного была признана «неудовлетворительной», а отдел пропаганды и агитации Кировского обкома КПСС проинформирован о «серьезных недостатках, допущенных в Кировской области» по выполнению постановлений ЦК КПСС от 28 ноября 1958 г. и 13 января 1960 г.4 В частности, было отмечено, что уполномоченный Кировского облисполкома П.Л.Смирнов «не перестроил свою работу» в духе требований этих постановлений, «продолжает работать старыми порочными методами, в одиночку, в отрыве от местных партийных и советских организаций», «плохо работает с епископом», проявляет «формализм в работе» и «неосведомленность в делах духовенства».1 Во всем документе – ни одного доброго слова о Кировском уполномоченном. Создается впечатление, что этим постановлением руководство Совета по делам Русской Православной Церкви сознательно провоцировало власти Кировской области и, особенно, уполномоченного П.Л.Смирнова на более радикальные действия в отношении Кировской епархии, которая, как было сказано выше, выглядела в окружении соседних областей и автономных республик наиболее активным в религиозном отношении регионом.

21 июля 1960 г. уполномоченным Кировского облисполкома П.Л.Смирновым был составлен и предложен на утверждение вышестоящим органам план мероприятий по выполнению Постановления ЦК КПСС «О мерах по ликвидации нарушений духовенством советского законодательства о культах».2 Среди прочих пропагандистских и административных мер, он включал одну инициативу, которая была способна нанести по материально-финансовой базе епархии не меньший удар, чем закрытие свечной мастерской. Уполномоченный предлагал: «В целях снижения доходов церквей, и чтобы церковные службы не мешали проведению сельскохозяйственных работ, с помощью райисполкомов и сельсоветов обеспечить, чтобы в течение летнего периода во всех сельских церквях служба проводилась только в часы свободные от сельхозработ».3 К реализация этой инициативы райисполкомы приступили немедленно. Уже 28 июля с уполномоченным по этому вопросу консультировались настоятели церквей сел Волково, Рождественское, Чудиново, Шурма.4 На практике же она коснулась не только сельских, но и городских церквей, в том числе второй кафедральной церкви Кировской епархии – Екатерининского собора г.Слободского.5 Автор считает необходимым отметить, что при изучении научной литературы по теме исследования им не было обнаружено сведений о существовании в других регионах практики запрета на совершение дневных богослужений в период полевых работ.

Первое время в совершении ночных богослужений не было единообразия - в 1960 г. в ряде приходов всенощное бдение начиналось в 7 или 8 часов вечера, а Божественная литургия и требы с 4 или 5 часов утра, и только в церквях Советского района служили с 11 часов вечера до 6 часов утра.