Geum.ru

Ликвидатор Тухачевский М. Н. Бумеранг возвращается

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   28
При этом внешняя мягкость помогала ему в сборе информации, но внутренняя твердость делать выводы, порой неожиданные.

Параллельно уставу пишутся в 1929г. "Новые учебные задачи", которые, по сути, подводят итог боевой подготовки, в восстановительный период и ориентирует на перестройку этой подготовки. Рукописи "Боевое искусство" и "О развитии форм управления" написаны в 1934-35гг. также на основе Полевого устава 1929г. и опыта обучения войск.

По роковому стечению обстоятельств поддержка Тухачевского в высших эшелонах власти ослабла. Не исключено, что все это происходило целенаправленно. Без времени уходят из жизни Фрунзе, Дзержинский, Киров, Орджоникидзе, Куйбышев, Каменев С.С., Триандафилов В.К., Калиновский К.Б. Выслан из страны Троцкий. Личный друг Фрунзе - К. А. Авксентьевский в феврале 1931 был уволен из РККА в бессрочный отпуск. Кстати, уволен после доклада сослуживца Тухачевского военного атташе в Германии В. Путны о пьянстве командарма.

Боги не должны умирать. А потому не своевременный выход из игры легендарных фигур в истории порой окутано мифами и небылицами. При этом обычно есть повод подозревать явных и тайных недругов.

В причинах смерти Фрунзе на операционном столе при обстоятельствах странных, если не сказать зловещих от избытка наркоза, казалось бы, разобрались, но вопрос поднимается вновь и вновь. Например, наркозом на операции в те вменена обычно занималась подготовленная медсестра. Анестезиолог на операции у Фрунзе – врач Кочник служивший в Первой конной армии. Смерть Фрунзе бросала тень подозрения на Буденного, Ворошилова, Сталина. Вряд ли это им было нужно. Или это был открытый вызов обществу? К тому же вскоре умер Дзержинский. В заключении о результатах вскрытия главного чекиста, нет сведений об исследовании мозга, сам исследуемый назван просто пожилым человеком (это в 48 лет), а в легких не обнаружены последствий туберкулеза.

Впрочем, нельзя заявлять, что выше перечисленные люди были только соратниками. С таким же успехом можно заявить, что они и соперники. Смерть Фрунзе прямо или косвенно на совести Сталина, но не ему смерть была выгодна. Как раз наоборот Фрунзе и Сталин в то время "дружили против Троцкого". Заметим, после смерти Фрунзе М.Н. Тухачевский пошел на повышение, официально становится начальником Штаба РККА. И это в то время когда живы еще видные советские военные деятели Каменев С.С., Лебедев П.П., Раттэль Н.и., Вацетис И.И., и другие известные, но не справедливо оттертые от высших эшелонов власти, в чем тоже косвенная "заслуга" М.Н. Тухачевского. Триандафилов крупный военный теоретик - это уже прямой конкурент. Дзержинский по роду своей деятельности "слишком много знал".311 Орджоникидзе, Киров и Куйбышев крупные политические деятели, люди принципиальные, а потому могли не только помочь, но и навредить.

Имя М. Н. Тухачевско­го вслед за М. В. Фрунзе стоит первым в плеяде крупней­ших советских военных теоретиков, развивавших ленин­ские положения военной науки социалистического госу­дарства. К этой плеяде относятся такие славные имена, как Варфоломеев И. Е., Величко К.И., Грендаль В.Д., Егоров А.И., Калиновский К.Б., Каменев С.С., Карбышев Д.М., Лапчинский А.Н. Триандафиллов В.К., Уборевич И.П., Шапошников Б.М., Шиловский Е.А.,312 и др.

"Стоит первым", несомненно, в силу своего воинского звания, но не потому, что сделал больше их всех вместе взятых или каждого в отдельности. Пользуясь положением, он мог популярно донести до читателей, а тем более до слушателей все то, что считал правильным в военной науке на данный момент, умудряясь при этом опереться на советскую фразеологию.

В широком плане написана статья "О новом Полевом уставе РККА" (ПУ-36), который не был отменен к Великой Отечественной войне. В ней и других последних работах Тухачевского есть главным образом лишь благие пожелания и буйные фантазии, без опоры на опыт локальных войн и конфликтов.

В данном случае маршал занялся не своим делом, он ведь в этот момент отвечал пока за вооружение и все же взялся устав критиковать. Причем критиковал формально Ворошилова, но по сути дела самого себя. Так как по непонятной причине М.Н. Тухачевский этот устав разрабатывал. В 1932г. Тухачевский разработал также план разгрома Польши с нанесением “ударов тяжелой авиации по району Варшавы”.313 Но почему он, а не начальник штаба? Быть может потому, что в 1932г. посетил Германию?

Проект нового устава вышел уже без него. В проекте учитывались все крупные изменения, происшедшие в Красной Армии с 1936 года, опыт войны в Испании, столкновений с японцами на Дальнем Востоке, Советско-финляндской войны 1939-1940 годов и военных действий иностранных армий первого периода второй мировой войны. Фантазировать не пришлось.

Однако опыт боев в Испании, происходивших в основе своей на труднодоступной местности, привел и к негативным последствиям. В частности были расформированы механизированные корпуса – детище Тухачевского. Лишь за год до войны по опыту наступательных операций на западе их стали формировать заново. Но к началу войны они оказались не доукомплектованы техникой.

Что-то заставило Буденного согласиться с резким сокращением кавалерии, причем уже тогда когда его главный оппонент – Тухачевский ушел в мир иной. Не хотелось бы думать, что его просто запугали, хотя у него было арестовано множество сослуживцев, попала в лагерь жена, да и сам он побывал за решеткой, но не долго. Но, скорее всего его удалось убедить. Наиболее показательным примером оказалась война в Испании, где гористый рельеф местности не позволял использовать крупные массы кавалерии. В то же время, борьба действительно стала войной моторов. Нагляднее всего это показала германо-польская война. Польша могла выставить 11 кавалерийских бригад, по силе примерно равные нашим дивизиям, в том числе 9 в первом эшелоне. Но печально известные Буденному польские кавалеристы не смогли противостоять германским танкистам. Не лучшее место для применения конницы и лесисто-болотистая Финляндия.

***

"Главный просчет предвоенных стратегических взглядов заключался в недостаточной разработке проблемы начального периода войны… Недостаточно были разработаны организация и ведение стратегической обороны, в том числе позиционная форма обороны, организация прорыва из окружения".314 Но именно разработку проблемы начального периода войны как раз Тухачевскому и приписывают. Все же остальные вопросы "великий стратег" просто высмеивал. Он ведь собирался наступать и окружать, а не выходить из окружения. Да и не приходилось ему лично этим заниматься, это был удел его подчиненных.315

Однако, как уже говорилось, написал он не мало. Тухачевский не только пишет сам, он учит журналистов как нужно писать. Армейская печать "всегда находилась в поле его зре­ния. – Вспоминал Краснопольский. - Он внимательно следил за ней, подсказывал, нам, как надо вести дело, чтобы газета лучше выпол­няла свои агитационные, пропагандистские и организа­торские функции, надежнее помогала командованию.

— Прошу понять, товарищи, — говорил нам Михаил Николаевич, — что красноармейская газета это не про­сто листок информации, а и своеобразный учебник воен­ного дела".

В 1927г., по рекомендации М.И. Ульяновой (сестры Ленина) М.Н. Тухачевский стал шефствовать над курсами по подготовке спецвоенкоров. И это не случайность. Под словами поэта: "Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо", пожалуй, с готовностью подписался бы и будущий маршал. Даже во время штурма Кронштадта он находил время следить за пропагандистской печатью. В Ораниенбауме имелась группа московских и петербургских журналистов: Василий Князев, Михаил Светлов, Савич. "Первыми читателями стали Тухачевский и Дзержинский, торопившиеся в Петроград".316 А.С. Бубнов потребовал печатать "Красный Кронштадт" немедленно без корректур. Потому были опечатки, например, "нулеметы" вместо пулеметы. Тухачевский лишь усмехнулся.

После снятия с должности начальника штаба РККА им было создано окружное совещание военкоров, и "командующий выступил на нем с интересным докладом, в котором приводились убедительные примеры из жизни войск, обстоятельно анализировались военкоровские заметки и редакционные статьи".317

Собрать совещание дело естественное и для командующего беспроигрышное. Ведь в основном журналисты лица сугубо штатские, нужно преподать им азы армейской жизни. Чем не повод, покрасоваться на трибуне и, заодно, поставить печать под свой контроль?

С критикой статей Тухачевский выступал неоднократно в печати. Его возмутила фотография в одной из газет. За внешней красотой он нашел, что красноармейцы "в большинстве случаев стреляют с колена, совершенно не применившись к местности… картина такая, какую мы можем видеть во всех журналах времен русско-японской войны". Но тогда "уже умели применяться к местности и знали, что стрельба с колена – самая безнадежная и бесцельная стрельба… не могу понять, как решился командир снять свою часть в таком нелепом оперативном положении".318

Вопрос казалось мы элементарный, но стрельба с колена применяется до сих пор, т.е. критика Тухачевского даже в такой мелочи осталась без внимания. Почему? Да потому, что иногда так стрелять удобнее. Впрочем, стрельба из винтовки не уровень маршала.

Например, кое-что положительное Ю. Пилсудский все же в деятельности Тухачевского отметил. Причем не в изложении мыслей на бумаге, а в практической деятельности: "Столь длительные марши, прерываемые к тому же боями, могут служить к чести как для армии, так и для ее руководителей. Особенно же нельзя отнести к числу средних величин и посредственностей главнокомандующего который имел достаточно сил и энергии, воли и умения, чтобы проводить такую военную работу… С таким маршем его будет поздравлять каждый историк и каждый исследователь".

Возможно, он, понимал, что был, не совсем прав, так жестко критикуя книгу “Поход за Вислу”. Он вынужден был признать, что движение войск Тухачевского "производит впечатление чего-то неотразимого… Под впечатлением этой надвигающейся грозовой тучи шатались государства, колебались характеры, мякли сердца солдат". И в то же время констатировал, что "единственными, светлыми пятнами на моем горизонте являлось отсутствие на тылах конницы Буденного и бессилия 12-й армии, которая после поражения на Украине не была в состоянии оправиться".319

Следует признать, что работа Ю. Пилсудского отчасти била по пустому месту. Дело в том, что сама лекция, в отличие от стенограммы, имела еще и эмоциональный заряд. Стенограмма, разумеется, не могла содержать интонацию, мимику, жесты и прочие приемы, которыми пользуется опытный оратор. Умение “толкнуть речь”, как одну из сторон дарования Тухачевского почему-то не слишком выпячивают. А напрасно, это был прекрасный оратор,320 хорошо владеющий аудиторией. Придуманный им термин полемостратегия,321 для самого Тухачевского был не пустым звуком, быть может, именно эта его способность полемизировать так нравилась Троцкому. Впрочем, в те годы ярких ораторов было не мало. Умеючи можно из "не совсем так" сконструировать "совсем не так". Тот же Троцкий, сумел убедить трибунал, в применении к Щастному,– расстрела. А ведь это человек, спасший Балтийский флот в 1918г.

"Против Щастного выступал только один Троцкий, и у него не было фактов; он высказал лишь предположения; но все же утверждал, что Щастный искал популярности, чтобы направить ее против Советской власти.

A.M. Щастного защищал присяжный поверенный В.А. Жданов. Он произнес блестящую речь. Защищать было легко, так как за подсу­димого говорил его подвиг".322 Но суд встал на сторону Троцкого.

О таких деталях не вспоминают. Быть может потому, что Тухачевский тоже умело полемизировал. Неоднократно упоминалось, что "Михаил Николаевич не преклонялся перед иностранны­ми авторитетами. У него была своя живая, ищущая мысль. Выступая перед военной аудиторией и устно, и печатно, он умел придать рассуждениям о военной доктрине какой-то совершенно оригинальный поворот, вызывавший у слушателей и читателей желание поду­мать, поспорить".323 И это понятно. Лучше говорить о чужих ошибках, чем о своих. В частности "падших ангелов" он не щадил совершенно:

"Муравьев отличался бешенным честолюбием, замечательной личной храбростью и умением наэлектролизовать солдатские массы. Теоретически Муравьев был очень слаб, в военном деле, почти безграмотен. Однако знал историю войн Наполеона и старался копировать их, когда надо и когда не надо. Мысль сделаться "Наполеоном" преследовала его, и это определенно сквозило во всех его манерах, разговорах и поступках.

Обстановки он не умел оценить. Его задачи были совершенно не жизненны. Управлять он не умел. Вмешивался в мелочи, командовал даже ротами.

У красноармейцев заискивал. Чтобы снискать к себе их любовь, он им безнаказанно разрешал грабить, применял самую бесстыдную демагогию и прочее. Был чрезвычайно жесток. В общем, способности Муравьева во много раз уступали масштабу его притязаний. Это был себялюбивый авантюрист, и ничего больше. "Левоэсеровство" его было совершенно фальшивое, служило ему лишь ярлыком".324

Даже если это так, то когда такое говорит поручик о полковнике, звучит не совсем убедительно. Создается впечатление, что офицер, получивший когда-то чин выше капитана, вызывал у Тухачевского раздражение.

А разве веско звучит фраза: "Так дико и неожиданно было начато это шутовское восстание Муравьева…" И это когда речь шла о судьбе всей страны. И тут же следует: "Красноармейцы хотели меня тоже расстрелять, но были крайне удивлены, когда на вопрос некоторых, за что я арестован, я им ответил: "За то, что большевик".325

В то же время, М.Н. Тухачевский мог и похвалить, если это нужно. Например: "Обстановка была тяжелая. Весна. Наспех восстановленные дороги размыло. Связь прерывалась непрерывно. Требовались колоссальные усилия, чтобы наладить работу тыла в условиях стремительного наступления и добивания врага. Тов. Орджоникидзе работал днем и ночью и заражал своим энтузиазмом коммунистов, начальников и красноармейские массы".326

Или о Куйбышеве: "Громадный партийный авторитет, понимание военного дела, любовь к войскам, постоянное посещение фронта, настойчивая воспитательная работа позволили Валериану Владимировичу добиться в 1-й армии раньше, чем во всех армиях Восточного фронта, огромного политического авторитета партии, высокой боеспособности".327

Как говорят "одним выстрелом двух зайцев" и товарища похвалил и рассказал, в каких условиях пришлось будущему маршалу работать, чего добиться.

Осенью 1923г., чтобы возглавить революционные германские полки в Берлин тайно прибыли Тухачевский, Уборевич, Якир и др. Следует заметить, как не странно, именно, 8 - 9 ноября 1923 главарь немецких фашистов А. Гитлер, генерал Э. Людендорф и группа их приверженцев совершили в Мюнхене попытку государственного переворота. Причем сценарий событий в Мюнхене и Берлине был аналогичен по цели, методам и времени.

Провал авантюры в Германии привел к смене руководства РККА. Вопрос об отказе от услуг старых военспецов был поднят в 1924г. группой командиров-коммунистов: Вострецов, Гай, Грязнов, Дыбенко, Каширин, Фабрициус, Федько, Хаханьян и др. все они вступили в партию в 1917-1920 гг. имели минимальное или вовсе не имели военного образования, но в боях Гражданской войны приобрели определенный опыт, немалые заслуги перед советской властью, а главное их нельзя было заподозрить в "классовой чуждости". Да и возможности бороться с военспецами были, если в 1918 военспецов в руководящих органах Красной Армии было 75 %, то в 1921г. только 34 %. К тому же в 1924г. военной угрозы извне была не столь острой, а потому можно было обойтись и без спецов.

1 апреля 1924г. Тухачевский становится замом Фрунзе, а после его преждевременной смерти возглавил Штаб РККА. Существенная деталь: Фрунзе 1 апреля 1924г. был начальником Штаба РККА, следовательно, Тухачевский по служебной лестнице, опять снизился.

Если учесть, что со старого места службы он привез не лестную партийную характеристику, то это утверждение, несомненно. Но перевод в столицу у нас всегда воспринимается как повышение, поэтому на этом эпизоде обычно исследователи внимания не концентрируют. Однако как вспоминал член президиума партийной ко­миссии Западного фронта И.А. Телятников: "…Больше всего, разу­меется, мы старались разобраться в причинах, повлек­ших за собой прошлогодние нападки на Тухачевского. Из долгой этой беседы я вынес твердое убеждение, что Тухачевский — человек честный, искренний, хотя вокруг него нередко плетутся интриги. Есть люди, кото­рые завидуют ему".328

Вот так всегда. Побеседовал великий полемостратег с кем-то и все встало на свои места. Определенную роль в этом могло сыграть такое понятие как "честь мундира". Прежде всего, надо вспомнить, что представляла собой партия тех лет. “Если не закрывать себе глаза на действительность,— писал В. И. Ленин в письме к В. М. Молотову 26 марта 1922 года,— то надо приз­нать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то, во всяком случае, ослаблен настолько, что решение будет уже за­висеть не от него". Этот слой был действительно тончайшим: в 1925 году партия насчитывала около 1 миллиона 100 тысяч человек. Из них партстаж до 1905 года имели две тысячи человек, до 1917 года — восемь с половиной тысяч.329 1918г. был, несомненно, переходным, но вступивших в партию было на много меньше, чем в 1919г. к тому же их много погибло во время Гражданской войны. Тухачевский не был партийным ветераном, но тоже примыкал к этому тончайшему слою. Поэтому характеристику подправили, и будущий маршал вернулся в Москву.

Естественно произведения теперь стали со стратегическим замахом. В труде "Стратегия организации" 1924г. автор ставит вопросы о взаимоотношении подготовки вооруженных сил к войне и задач стратегии. Тухачевский "отрицает возможность предвидеть характер войны и стратегию для всей войны в целом… дает возможность с достаточной достоверностью, по мнению автора, предусмотреть характер и стратегию лишь первого ее периода".330 Именно так. Но и первый период "предусмотреть", он толком не сумел. К тому же ввел в заблуждение очень многих.

Это стратегия на практике обернулась неисчислимыми потерями армии и катастрофическими лишениями для всего Советского народа. Так как на самом деле была лишь модным поветрием.

Так что с конницей очевидно поторопились. Встает вопрос: не лучше ли было формировать танковые соединения за счет пехотных? Ведь создавали же на базе пехоты механизированные части и соединения, формировавшиеся наряду с танковыми. Тогда качественное изменение армии происходило бы без увеличения ее численного состава. Ведь кадровая пехотная часть имеет больше личного состава, чем техническая, а вот кавалерийская может иметь и меньше. Несомненно, психология пехотинца, веками страдавшего от дальних пеших переходов, подсказала бы мысль о создании боевых машин пехоты (БМП). Да и число бронетранспортеров, могло, несомненно, возрасти.

Зачем нужны были скоростные танки, если к ним не строились никакие скоростные машины обеспечения? А ведь на базе танка Т-26 был в 1935 г. сконструирован и бронетранспортер ТР-4. Мы начали производить бронетранспортеры - только после войны. Во время войны бронетранспортеры шли только по ленд-лизу.

В то же время, уже по штатам 1939 г. пехота, артиллерия, разведчики, саперы, связисты и все тыловые службы немецкой дивизии передвигались вслед за танками на: 421 бронетранспортере, 561 вездеходе и легковом автомобиле, 1289 мотоциклах и на 1402 грузовых и специальных автомобилях.

Самым дешевым танком у немцев был танк 38 (t), чешского производства. Он стоил 50 000 марок. А бронетранспортер Sd Kfz 251, который кроме двух человек экипажа брал и 10 человек десанта, или установку 320 мм реактивных снарядов, или миномет и 66 мин, или на нем была установлена 75 мм пушка, или много еще чего другого, стоил всего 22 500 марок, то есть дешевле более чем вдвое. Поэтому если бы мы вместо танков БТ (очень дорогих) строили бронетранспортеры, то на высвобожденных мощностях мы смогли бы построить их минимум 20 тыс. единиц. Замени, половину наших танков на САУ и бронетранспортеры и психология танкистов была бы другой.

Рейдовая тактика веками культивирующаяся среди кавалеристов, не досталась бы в наследство танкистам. Конечно, танковые рейды, явление вполне нормальное, только рейды кавалерии имели свои особенности: им не нужны были запасы горючего, да и боеприпасов нужно было гораздо меньше. Кавалерия с большим успехом, чем танки действовала в условиях труднопроходимой местности. Ее легче было вывести из окружения. Когда танкисты, израсходовав горючее и боеприпасы подрывали свои танки, кавалеристы прорубались к своим.

Конечно, в Западной Европе, танковые части тоже формировали на базе кавалерийских, но там кавалерия фактически изжила себя уже в первую мировую войну. У нас же, наоборот, в Гражданскую войну, она получила новый импульс развития. Поэтому кавалерийская психология была доминирующей среди танкистов предвоенной поры. Вследствие этого ставка была сделана на скорость и маневренность танков, а не на их броневую защиту и огневую мощь. Уже после гибели Тухачевского на вооружение был принят танк БТ-7М со скоростью 85 км/ч.


Следует также заметить, что Тухачевский не мог предугадать ход боевых действий в Великой Отечественной войне, да и не претендовал на это. В труде "Стратегия организации" 1924г. Тухачевский отрицает возможность предвидеть характер войны и стратегию для всей войны в целом… дает возможность с достаточной достоверностью, предусмотреть характер и стратегию лишь первого ее периода. И это минутный порыв. “Ответить на вопрос, — какой характер будет иметь вся будущая война — невозможно, ибо по мере своего развития война меняет свою форму, свой ха­рактер и предугадать их заранее нельзя,— писал он уже в 1926 году.— Мы можем предугадать, предус­мотреть формы будущей войны лишь для ее первого периода на основе характера развития вооруженных сил, подготовки и милитаризации промышленности стран, вступающих в войну..."331

К вопросу возможного характера будущих боевых действий Тухачевский возвращается в работах: "Маневр и артиллерия", "Бой пехоты", "Наши учебно-тактические задачи". Статья "Характер пограничных операций", которая в основном выражала взгляды Тухачевского на формы будущей войны для ее первого периода, при жизни теоретика к счастью не была напечатана. Во-первых, осужден он был в 1937г., а потому не мог учитывать опыт локальных войн и конфликтов 1937-1941гг. Во-вторых, эти взгляды, рожденные в кабинетной тиши, в которой маршал успевал, не только заниматься спортом, но дрессировать мышонка,332 не соответствовали реальному развитию событий начала войны.

Несомненно, он видел опасность, исходящую от штурмовой авиации и механизированных соединений. Мол "пограничная полоса стала очень уязвимой со стороны против­ника. В первую очередь эту уязвимость создают воздушные силы, во вторую—механизированные соединения, усиливаемые погра­ничной конницей и стрелковыми частями на автомобилях".

Но ведь этого мало кто не замечал. Выводы Тухачевский делает неутешительные: "Организовать надежную противовоздушную оборону районов мобилизации в пограничной полосе практически невозможно... В современных условиях вполне осуществимо организовать массовый, но широко разбросанный сильно воору­женный десант, который будет сильнее вооруженных сил местных властей, и против которого будут совсем беспомощны мобилизованные массы населения... Противовоздушная оборона железнодорожных перевозок мо­жет быть более или менее успешно осуществлена в районах же­лезнодорожных узлов, но почти не осуществима на перегонах".

И в то же время: "...Отмобилизованным армиям придется сгру­жаться разделенными пятисоткилометровой полосой. Внутри этой полосы будут вестись беспорядочные боевые столк­новения между пограничными гарнизонами и местными войсками, с одной стороны, и десантными и прорвавшимися отрядами про­тивника — с другой... Главным силам обеих сторон, выгрузившимся из эшелонов, придется совершать сложный марш-маневр с ведением непрерыв­ных авангардных боев и стычек с авиадесантами и отдельными от­рядами противника, с восстановлением мостов, линий связи и проч. Если даже предположить, что главные силы все же будут делать по 20 километров в сутки, что сомнительно, то столкновение глав­ных сил сторон произошло бы лишь через полмесяца где-либо в районе границы".

Если верить этому стратегу:

"Бояться нечего – времени "вагон".

Кроме того, военной реформы состоялась и если не благодаря Тухачевскому, то вопреки. Но ему действительно Завидовали, и, пожалуй, не только бездари. "Очень большую роль играло то, что Тухачевский умел разговаривать с иностранцами. Он держался с большим достоинством, но без всякой надменности. Это большое искусство, которое не каждому дано. Михаил Николаевич владел им в совершенстве".333 Да и иностранцам, приятнее было общаться со столбовым дворянином, чем с пролетарием. Тухачевский на судебном процессе оправдывался, что встречи с иностранцами "носили официальный характер, происходили на маневрах и приемах…" Однако на различные встречи делегаций, банкеты и т.п. обычно приглашали именно его. А вот на переговоры Сталин предпочитал брать с собою Ворошилова. С чего бы это?

Не секрет, что спецслужбы получают из открытых источников основную часть разведанных. Но подтверждение сведений официальным лицом может быть криминалом. Посему практически любого крупного чиновника можно обвинить в шпионаже, если он имеет контакты с иностранцами. Кстати о любых встречах с чужестранцами, даже случайными, военнослужащий в Советском Союзе обязан был доложить своему командиру (начальнику).

Конечно, иностранцы были о маршале высокого мнения, ведь внешность и манеры тоже имеют значение. Мелочи всегда были причиной всех интриг. К тому же высокое положение может вызывать не только зависть, но и подозрение, в том числе и "компетентных" органов.

Г. С. Иссерсон в 1936г. посетил Парижскую военную академию, при этом, когда речь зашла о маршале Фоше, ее начальник отметил: "У вас ведь тоже есть большой стратег Тухачевский. Его обходной маневр вокруг Варшавы импонирует".334 Впрочем, когда вас хвалит враг (а союзником стать Франция не торопилась) стоит задуматься. Да и чем вызван этот марш? Не ответ ли это на стремительное продвижение Юго-Западного фронта осуществленного на то же расстояние, но с меньшими силами? Не проявление ли это элементарной зависти, которую обычно приписывают не ему, а его противникам?

Впрочем, так думают не многие. Тухачевский, в силу своего положения, имел большие возможности оказать помощь самым различным лицам и оказывал ее. В этом нет никакого сомнения, и имеется множество свидетельств.

Однажды пробившись на самый верх, ниже должности командующего округом Тухачевский не опускался. Не маловажным фактором в секрете такой устойчивости явилась активная публицистическая деятельность. Кроме того, непреложный факт: "Человек огромного обаяния и неизменного доброже­лательства, Михаил Николаевич умел спокойно и тер­пеливо разобраться в любом самом запутанном деле, раскрыть любую несправедливость, убедить ошибаю­щихся".335 Или... ввести в заблуждение других?

Тухачевский любил показать ученость, он обожал слова непонятные, например, полемостратегия! Современный человек, конечно, поймет, что катапульта это не машина, стреляющая котами, "мехсоединения" или "мехчасти", означают механизированные соединения и части, а не части сделанные из меха. Но в те времена, это понять было трудно. Например, старшее поколение, видело фильм "Чапаев", с улыбкой воспринимается эпизод, когда крестьянин спрашивает: "Вы за большевиков или за коммунистов будете?" Но им и невдомек, что во время Гражданской войны, такая мелочь имела принципиальное значение. Из-за такой неразберихи были сотни инцидентов, как минимум дважды возникали крупные восстания с участием десятков тысяч человек, например, "Чапанная война" и "Вилочный" мятеж. У Тухачевского же описок в статьях множество. Отметим, что когда речь идет о крупных авиационных группировках, они именуются автором «авиаэскадрильями». Но эскадрилья на самом деле меньше полка.

Так это мелочи, фигурируют термины, и похлещи, например, "Мотомехчасти" или "Авиамотомехборьба". Но и это не предел, встречаются такие страшилки, как "гармоника расчленения сил", "внеуплотняющаяся оборонительная завеса" и, наконец, "увеличивается железнодорожный факультатив". Но, пожалуй, самое виртуозное выражение, это "Декавильки", мол, в ХХ в. они имеют огромное значение. "Кто посмеет оспаривать гения?"336 А вот если бы он написал, что это военные узкоколейные железные дороги, то "кто бы его оценил?"

Но есть термины и попроще, так сказать рабоче-крестьянские, например типа: "Непоборенной разрухи", "Станции сгружения" или "Развала колчакии". Боюсь интеллигенции они не по зубам. Но ведь полководец должен говорить так, чтобы каждому дураку было понятно. Иначе по своим стрелять начнет. Например, в последние годы стал известен приказ о применении химического оружия против тамбовских крестьян, где в частности говорилось: "Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами…"337

Казалось бы, все ясно. Да, для простого смертного. Для специалиста полная ахинея. Потому, что ядовитые и удушливые газы совершенно разные понятия. Быть может в этом приказе больше не компетенции, чем кровожадности? Впрочем, хрен редьки не слаще.

Правда, есть мнение, что "свои мысли М.Н. Тухачевский излагал не только с завидной точностью, но и с большим увлечением, которое сразу передавалось исполнителям его воли".338 Не удивительно, что оно принадлежит, человеку близко знакомого с полководцем. Сталин, например, понять его "без переводчика" не мог. "Михаил Николаевич не заблуждался, на сей счет. И когда надо было, вопреки Сталину, провести какое-либо важное ре­шение, осуществить какое-либо серьезное мероприятие, он прибегал обычно к сложным маневрам".

В воспоминаниям Шостаковича это выглядело примерно так: "Предложения Тухачевского по военным вопросам всегда раздражали Сталина, а именно Сталин решал, чьи предложения одобрить. Я знаю, что Тухачевскому приходилось прибегать к обману. Он и его заместитель действовали следующим образом. Они являлись к Сталину вместе. Тухачевский вносил свое предложение, а заместитель «исправлял» его. Это всегда радовало Сталина. Сталин добавлял и развивал «исправление». Ему нравился сам факт, что Тухачевский был «не прав». В конце концов, идея принималась. Но это больше не была идея Тухачевского, это была идея Сталина".339 Интересно, кто кому тогда завидовал?

Триандафиллов как-то рассказывал, что еще в начале 1931 года Михаил Николаевич выдвинул предло­жение о численном увеличении армии. Но, зная о непри­язни к нему Сталина, договорился с Триандафилловым, чтобы тот выступил с дополнениями и поправками к его предложению.

Сталин ухватился за триандафилловские поправки, “творчески развил” их. Предложение Тухачевского было принято. Только именовалось оно “предложением Ста­лина и Триандафиллова”.340 Мимоходом отметим, что погиб Триандафиллов 12 июля 1931, и опровергнуть такое утверждение не в силах. К тому же к этому моменту Тухачевский только, что вернулся из Ленинградской "ссылки", а потому побывать у Ста­лина вместе с Триандафилловым вряд ли не успел.

Но если Тухачевский действительно провернул такую комбинацию, то иначе как гением его не назовешь. Ведь во время обсуждения книги В.К. Триандафилова "Характер операций современных армий" в 1930г. "некто Т." крикнул Тухачевскому: "Вас за 1920г. вешать надо!"

Заметим, что во время разбора вышедшей книги в ЦДКА под председательством Гамарника, присутствовали М.Н. Тухачевский, Егоров, Буденный, Уборевич, Эйдеман, работники штаба РККА, преподаватели и слушатели военных академий. Основной доклад делал начальник кафедры оперативного искусства академии имени Фрунзе Н.Е. Варфоломеев. Он отметил большое научное и практическое значение труда. Буденный же "в своем резком выступлении… назвал книгу Триандафилова вредной, принижающей роль нашей конницы и противоречащей духу Красной Армии все это выступление неаргументированное и голословное, вызвало в зале веселое оживление".

Может быть, Триандафиллова после этого и уговаривать, не пришлось, "поправки" он внес сам? Ведь после С.М. Буденного выступал М.Н. Тухачевский. "Он очень обстоятельно разобрал все основные положения труда… подчеркнул их прогрессивность для новых условий перевооружения армии техническими средствами борьбы. Он также сказал, что конница, не оправдавшая себя уже в 1-ю мировую войну, не сможет в будущей войне играть какую-либо важную роль".

Это вызвало негодование С.М. Буденного сидевшего в президиуме. Он бросил реплику, что М.Н. Тухачевский "грабит всю Красную Армию". На что М.Н. Тухачевский, обернувшись к С.М. Буденному, с вежливой улыбкой сказал "Ведь вам, Семен Михайлович, и не все объяснить можно!" – что вызвало смех в зале.341

Где ж тут объяснить, если Семен Михайлович был уверен в том что: "Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится?"342 Традиции русской армии, где "на всех занятиях жучили лихо, закаливали, муштровали, тянули, отшлифовывали",343 во многих частях были утрачены начисто. И это не могло не волновать бывшего вахмистра, потратившего на обучение нижних чинов свои лучшие годы жизни.

В общем ситуация прямо скажем не простая. "Некто Т.", готов М.Н. Тухачевского повесить, а над отъявленным рубакой С.М. Буденным смеется весь зал. Вот уж действительно полемостратегия. а как же нужно человека "похвалить", чтобы он пошел к гению "всех времен и народов" проворачивать какую-то комбинацию. Да и кто его туда пустил? Уж если Триандафиллов побывал в кабинете Сталина, то лишь "по приглашению", точнее говоря по вызову.

Как бы мы не относились к Сталину, в его работах нет и тени демагогии. Все конкретно. Все однозначно, все расставлено по полочкам. Те, кто бывал у Сталина "единогласно утверждают: там зря языком не болтали". В кабинет приглашали только тех, кто был там нужен в данный момент. "Сам Сталин практически все время молчал. Своего мнения не навязывал. Он давал слово каждому и внимательно слушал. Более того, Сталин просил каждого высказаться, не проявляя до поры своей точки зрения. В этом и заключалась его сила руководителя. Сталин требовал докладов кратких, ясных, правдивых, четких, по существу".344

Его противники так не умели. «На этом фоне, - читаем у Хрущева, - Сталин резко выделялся, особенно четкостью своих формулировок... Я всей душой был предан ЦК партии во главе со Сталиным, и самому Сталину в первую очередь».345 Чего просто не в состоянии был делать М.Н. Тухачевский. Его удел трибуна, где он под восторги слушателей мог все поставить с ног на голову. Но "грамотно сформулированная мысль лучше дружеского совета".

Следует заметить, что Сталин не слишком ценил работу Генштаба. Уже 22 июня По­литбюро обезглавило Генеральный штаб, направив на фронты Г. К. Жукова, Б. М. Шапошникова, Н. Ф. Вату­тина, В. Д. Соколовского, Г. К. Маландина. По незнанию обстановки и догматической приверженности к известно­му тезису “малой кровью, могучим ударом” вечером 22 июня на фронты пошла директива № 3, предписывавшая немедленно перейти к наступательным дей­ствиям с целью разгрома ударных группировок врага и перенесения боевых действий на его территорию.

Вот только не Тухачевский ли своими прожектами уронил доверие к Генштабу? Да и тезис “малой кровью, могучим ударом” из его репертуара.

Такой прозорливостью как Сталин обладал не каждый. Как часто можно прочитать в воспоминаниях такие фразы: в 1927 Тухачевский на совещании "нарисовал очень яркую картину предстоящего в самом недалеком будущем бурного роста авиации, танков, мотостроения, химии, радиосвязи".346 И ему верили, не вдаваясь в подробности. Михаил Николаевич не упускал возможности покрасоваться на трибуне. Между тем, сторонники Тухачевского распространяют тот взгляд, что Сталин якобы “не понимал” необходимости перевооружения, что Тухачевско­му он, мол, “не доверял, но до поры до времени вынужден был дове­рять ему руководящие посты”. Все это совершенная нелепость! Сталин еще в 1920 г. в записке в Политбюро ЦК партии предлагал усилить бронепромышленность.

Теперь об уставах. В 1929—1930 гг. в Красной Армии появи­лись первые в мире уставы и наставления, излагавшие применение тан­ков в бою.347 Между прочим, М.Н. Тухачевский в это время уже был снят с должности начальника штаба РККА и переведен в ЛВО.

Но вскоре его вернули. "Не в том беда, что самолеты у нас плохие или танки, - это лучшая в мире техника. Не в том беда, что люди глупые, - люди у нас удивительно талантливы.

А в том беда, что наши полководцы создавали армию, расходы на содержание которой превышали возможности государства…

Тухачевский был самым ярым сторонником именно такого подхода к строительству вооруженных сил: все средства государства – на производство оружия, почти ничего – на его содержание, освоение, ничего – людям, которые будут это оружие применять в бою... "Если Тухачевский не понимал, к чему ведет его “реорганизация”, значит, был он полным и беспредельно опасным идиотом".348 Однако, далеко не все разделяют подобных взглядов. Н.Н. Воронов в своих мемуарах "На службе военной" пишет: "Неизгладимое впечатление произвел двухчасовой доклад начальника штаба Красной Армии М.Н. Тухачевского “Будущая война в свете выполнения первой пятилетки”. Михаил Николаевич показал нам, как можно и как полезно заглядывать в будущее".349

"Поражали широта его взглядов, удивительное сочетание скромности и собственного достоинства". Он вскрывал специфику гражданской войны и сущность классовой стратегии, призывал к теоретическому осмысливанию опыта войны с революционно-классовых позиций.350

Или, например: "На каникулах в Смоленске мне пришлось присутствовать на собрании Военно-научного общества, где выступал Тухачевский с докладом о возможности новой войны. Михаил Николаевич поразил нас своей эрудицией и самостоятельностью мышления. С удивительной осведомленностью он обрисовал сложившуюся в те времена международную обстановку, дал четкий анализ политического, экономического и военного положения кап стран, показал рост внутренних и внешних противоречий в Европе, Азии и Америке".

Предложил он также Единый научно-технический центр Красной Армии, который "должен был обеспечить конструирование, испытание и всестороннее развитие военной техники. Одновременно ему надлежало стать базой для обучения слушателей и научной работы преподавателей Единой военной академии".351 В дальнейшем вопрос о Едином научно-техническом центре и о Единой военной академии оказался отложен.

Тем не менее, сила воздействия его на аудиторию была настолько высока, что когда М.Н. Тухачевский пытался, что-то разъяснить на процессе, председатель на суде армвоенюрист В.В. Ульрих, не желая испытывать судьбу, обрывал его: "Вы не читайте лекций, а давайте показания".352

30 декабря 1930 года М. Н. Тухачевский счел не­обходимым снова обратиться с письмом к И. В. Стали­ну: “Формулировка Вашего письма, оглашенного тов. Ворошиловым на расширенном заседании РВС СССР, совершенно исключает для меня возможность вынесения на широкое обсуждение ряда вопросов, касаю­щихся проблем развития нашей обороноспособности; например, я исключен как руководитель по стратегии из Военной академии РККА, где вел этот предмет в те­чение шести лет. И вообще положение мое в этих во­просах стало крайне ложным. Между тем я столь же решительно, как и раньше, утверждаю, что Штаб „РККА беспринципно исказил предложения моей записки...” Ответа на эти строки не последовало.

Но Тухачевский разработал стратегию – войны малой кровью на чужой территории, с акцентом на легкую маневренную, скоростную технику, способную стремительно продвигаться в глубь вражеской территорию. Сталину это импонировало, он даже извинился,353 а перед войной он признал, что мы недооценили роль механизированных и моторизованных армий. Вот только была ли в том заслуга Тухачевского? Зато активное участие в травли профессора А. А. Свечина налицо.354 В те годы открытое выступление в печати или резкая критика на партсобрании могли быть опаснее, чем донос "доброжелателя". А ведь именно Свечин был сторонником стратегической обороны, которой пренебрегали. Той самой обороны, о которой даже думать стало опасно, но которую пришлось вести вплоть до лета 1943г.

Модные военные теоретики-марксисты не реши­лись спорить с М. В. Фрунзе, но с тем большим напором и азартом они обрушились на профессора А. А. Свечина, выпустившего в 1926 году книгу “Стратегия”.355 Причем многие из ее положений совпадали с теми мыслями, которые высказывал Фрунзе. А. А. Свечин, правда, термин “стратегия истощения”, называл - “стратегия из­мора”, Хотя взгляды профессора А. А. Свечина были изве­стны и раньше, полемика вокруг них развернулась лишь после смерти М. В. Фрунзе.

М. Н. Тухачевский в своем докладе “О характере современных войн в свете решений VI конгресса Коминтерна”, полемически затронув взгляды А. И. Верховского, В. А. Меликова и ряда других военных теоретиков, сосредоточился на критике поло­жений А. А. Свечина. Выдвинутая им “стратегия измора”, подчеркнул он, “целиком и полностью на­правлена против революционных войн, имеющих це­лью ниспровержение буржуазного государства какой-нибудь страны... По существу, в нашей конкретной обстановке “стратегия измора” т. Свечина является не чем иным, как стратегическим выражением таких политических настроений, которые противодействуют возможности низвержения буржуазных государств со стороны Советского Союза”.356

Свой последний залп Тухачевский дал после ареста А. А. Свечина, А. И. Верховского и ряда других профессоров по клеветническому обвинению в антисоветской деятель­ности. “Дело военных” должно было продолжить цепь ”политических судебных процессов над старыми “буржуазными” специалистами, прокатившихся по стране в начале 30-х годов. Всего по делу о “заговоре быв­ших офицеров” было осуждено более трех тысяч командиров Красной Армии. А. А. Свечина и других профессоров Военной академии позже осво­бодили из заключения, признав обвинения необосно­ванными. Однако в 1937 году их вновь бросили в ста­линские застенки, где они и погибли.

В апреле 1931 года в Ленинградском военном окру­ге, которым командовал тогда Тухачевский, было про­ведено специальное заседание секции Коммунистиче­ской академии по изучению проблем войны для осуж­дения “реакционной теории” арестованного профессора. Открывая это заседание, Тухачевский подчеркивал: “Свечин марксистом не был и никогда им не хотел быть... В теоретических своих положениях Све­чин всячески восстает против возможности наступления Красной Армии против капиталистических стран. Сознательно или бессознательно он является агентом — интервенции империализма...”357 Оценил ли "отец всех народов" красноречие будущего маршала вопрос открытый, но вскоре его вернули из столичной ссылки.

"Сыпать соль на раны" не лучший метод лечения, хотя соль и убивает бактерии. А. А. Свечин был не единственным военспецом, на которого нападал М.Н. Тухачевский, в первую очередь доставалось бывшим начальникам маршала А.А. Самойло и В.А. Ольдерогге. Владимир Александрович Ольдерогге военный руководитель Киевского политехнического института в начале тридцатых годов уже был репрессирован по делу военных "Весна", а потому ответить не мог. Александр Александрович Самойло находился на преподавательской работе, т.е. занимал должность на много ниже чем Тухачевский и ответил не сразу.

В своих воспоминаниях он описывает инцидент так:

"В 1935 году бывший командарм-5 Тухачевский, уже в должности первого заместителя Народного комиссара обороны, вспоминая события на Восточном фронте, поместил в центральных газетах упомянутую характеристику. В своем частном письме к нему я просил его указать мне, как реагировать на эту статью: подать ли в отставку или выступить в печати с объяснениями. На это через начальника штаба Московского военного округа я получил указание - смотреть на данный вопрос лишь как на эпизод истории, поэтому объяснения в печати не нужны, и продолжать служить, как служил до сих пор.

Позже, в 1940 году, та же моя характеристика была повторена совсем для меня неизвестным автором Борисовым в его брошюре с воспоминаниями о М. В. Фрунзе, а также нашла отражение в книге "Статьи и речи М. В. Фрунзе" издания 1936 года".358

К счастью для старика-генерала инцидент на этом был исчерпан, он закончил службу в 1948 г. в возрасте 79 лет. А вот Василий Иванович Шорин, не смотря на свой преклонный возраст, был репрессирован.

Дело «Весна» 1930-31гг., и «чистка» 1937-40 годов оставили в рядах РККА лишь несколько сотен бывших офицеров царской армии. Причем истреблялись не только служившие в этот момент в РККА, но и уволенные в запас офицеры, а также никогда в Красной армии не служившие. Погибли почти все офицеры, вернувшиеся из эмиграции. Арестовывались даже 70-80 летние старики.

Посему в этой критике Тухачевский ничем не рисковал. Положение бывших царских генералов было крайне шатким. Дело доходило до абсурда. Например, "Моссовет просил... Военную академию официально сообщить, признает ли Красная Армия военные заслуги А. В. Суворова. Моссовету необходимо было выяснить это в связи с ходатайством потомков генералиссимуса по жилищному вопросу".359

Можно было ожидать, что появившийся в чрезвы­чайных условиях гражданской войны “зазор” между революционной целесообразностью, как ее понимали в то время большевики, с одной стороны, и законно­стью и справедливостью с другой, исчезнет в первые годы мирного строительства. Но произошло обратное.

Любые неудачи в со­циалистическом строительстве объяснялись вредитель­ством “спецов”. Последовали громкие судебные процес­сы — “Шахтинское дело” в 1928 г., дело “Промпартии” и “Крестьянской трудовой партии” в 1930 г. Какие же цели преследовали устроители этих гран­диозных спектаклей?

Первая из них была публично провозглашена уста­ми государственного обвинителя Н. В. Крыленко еще в ходе “Шахтинского дела”. “Наш суд,— подчеркивал он,— есть общественный инструмент, действующий перед лицом тысяч и миллионов народных масс, наш суд есть орган, при помощи которого руководящий авангард пролетариата, рабочий класс в целом строит новое общество. Вот почему его приговоры должны яв­ляться определенным орудием политической работы: орудием воспитательной, правовой и политической пропаганды... Поэтому я буду считать возможным для себя иной раз настаивать на применении социальной репрессии по отношению к подсудимым в целях де­монстрации определенного политического воздейст­вия, независимо от того, как это применение отзовется на судьбе данного обвиняемого...”

И он был не одинок. “Все условия политической ссылки,— читаем мы в документе, подписанном Прокурором Верховного суда СССР П. А. Красиковым в 1925 году,— побуждают ссыльных замыкаться в свой тесный круг, а потому молодежь возвращается оттуда более озлобленной и обученной в политическом отношении и потому более способной к борьбе с нами. Как лагерь, так и ссылка в итоге воспитывают и закаляют наших врагов... Сплошь и рядом через Особые совещания ОГПУ долж­ны проходить дела о так называемых “пересмотрах” — в отношении политиков360, срок которых истек, и нужно давать новые ограниче­ния. Основание к такой мере социальной защиты слу­жит не новое преступление, а убеждение, что это лицо может совершить его, так как оно по личным своим качествам является весьма активным...” Таким обра­зом, и в середине 20-х годов удары карающего меча пролетарской революции обрушивались на головы тех советских граждан, которые строго по закону вовсе не были виновны.361

Поэтому в произведениях Тухачевского проглядывается некая нервозность. Отсутствует последовательность взглядов. Например, просматриваются нападки на того же профессора генерал-майора А. А. Свечина. А ведь наряду с разногласиями со Свечиным у будущего маршала были с ним и сходные мысли. Тухачевский в статье для БСЭ "Война, как проблема вооруженной борьбы" в 1927-1928гг. тоже высказывает предположение, что война будет затяжной. 362 Но очевидно, он понял, что такое мнение не в почете и больше об этом не распространялся. Пожалуй, эта статья наиболее ценная из всех его публикаций. И это не удивительно, написана она для солидного издания, а потому автор постарался.

Основания подозревать будущего маршала в использовании чужих трудов, пусть даже с разрешения авторов, напрочь отвергают друзья и соратники. По их свидетельству Тухачевский "совершенно не терпел так называемого “заавторства”. Неоднократные наши попытки подсунуть ему на подпись статьи, подготовленные сотрудниками редакции, отвергались с порога. Михаил Николаевич имел определенное литературное имя, свой литературный стиль, устойчивую литературную репутацию и очень дорожил этим".363

К тому же здесь будущий маршал сел на своего любимого конька "Военную историю". Работы в этом направлении не утратили своего значения и представляющие интерес и в настоящее время.

Например, статья "Модные заблуждения" также базируется на глубоком знании Военной истории, вот только кто же заблуждается? Скорее всего, те, кто считает, что Тухачевский предлагал "дать пехоте автоматическое стрелковое оружие". Теоретик имел в виду совсем иное: "Вооружение нашей новой роты состоит из 19 мощных автоматических машин, дающих, в общем, эквивалент огня в 10 стрелковых взводов, и из 189 магазинных винтовок, дающих в бою нормально огонь 3 стрелковых взводов".364 Т.е. речь не об автоматах, а о "машинах" которые существовали лишь в воображении автора. Но где он видел роту, имеющую 189 магазинных винтовок?

В противовес этому утверждению исследователи приводят письмо М. Фрунзе "О калибре пехотного оружия", которое он пишет в 1924г. "Нет никакого сомнения в том, что постепенно магазинные винтовки будут заменены автоматическими, а к тому времени двухлинейный калибр, вероятно, будет господствовать".365 Несомненно, что письмо затрагивает мимоходом автоматические винтовки, наподобие тех, которыми вооружены сухопутные войска США и др. стран, но опять таки не об автоматах, да и переход на более мелкий калибр произошел только через полвека.

Но были, и более приземленные веши. Им написаны предисловия к книге "Реформация войны" Дж. Фуллера и "Стратегия"366 Морриса (он выражал официальную точку зрения Генштаба Великобритании), где "с высоких партийных позиций вскрывает империалистическую человеконенавистническую сущность философии авторов"… "что стоят, например, идеи Дж. Фуллера о химической войне против народов колониальных стран!"367

В предисловии к кн. Г. Дельбрюка "История военного искусства в рамках политической истории",368 Тухачевский анализирует этот труд, заодно критикует теории Свечина и Верховецкого, "находящихся под сильным влиянием буржуазной военной идеологии".

Критиковать проще, чем делать самому. В статье "Война клопов",369 1923г. им самим критикуется идея уничтожения вражеской армии путем одного только разложения. "Наш уважаемый тов. Петин370 в своем докладе “Маневр как основной стимул стратегии и тактики”, говоря о задачах войны, доложил следующее: “...Задача войны—разгром противника, но каким путем. Не пу­тем поголовной резни, бойни, а путем психологического воздейст­вия на массу, внушения ей мысли о бесплодности и бесцельности дальнейшего сопротивления и необходимости покориться воле про­тивника”...

Полное уничтожение неприятеля достигается не одним "психологическим" воздействием и даже не одним ударом, а рядом уничтожающих операций". Т.е. еще тогда в принципе Тухачевский был на стороне А. А. Свечина, но не исключено, что только для того, чтобы критиковать Петина. Так как метод психологического воздейст­вия на массу был определяющим в практической деятельности Тухачевского.

Нападки на своих оппонентов в печати, в сущности, в научных кругах вещь обычная. В этом по сути дела нет ничего сверхъестественного, беда вся в том, что большинство из "критикуемых" ответить маршалу просто не могли, хотя бы в силу армейской субординации. Да и какой редактор опубликует опровержение, особенно если предполагает, что за этим могут последовать соответствующие выводы. Статьи же крупного военачальника "Звезды первой величины" выпустить в свет он просто обязан. Если конечно, нет указания сверху.

Высокий образовательный уровень Тухачевского стал притчей во языцех. Вопрос только откуда он взялся? Эта позиция стала хрестоматийной. Но сегодня уже небесспорной.

Реально будущий маршал не закончив гимназию, где учился кое-как ("прошел" шесть классов и коридор), постиг один курс Первого Московского Екатерининского кадетского корпуса. Заведения, хоть и столичного, но далеко не самого престижного. В "Павлоны"371 как уже говорилось, он тоже не вышел. Пришлось довольствоваться двухгодичным Александровским военным училищем. И это, собственно говоря, все. Дальше он уже не учился, а поучал. Так в чем же дело?

Первокурсник вряд ли уступит первокласснику, он может пустить пыль в глаза даже маститому профессору, если позволят. Не смотря на то, что образование Тухачевского не было систематизировано, тем не менее, приказом РВС республики без учебы в академии произошло причисление Тухачевского "к генеральному штабу". Следует заметить, что такое в России случалось и раньше, например, с будущим атаманом Красновым, или маршалом Маннергеймом. В приказе РВСР от 22 мая 1920 говорилось: "М.Н. Тухачевский вступил в Красную Армию и, обладая природными военные способностями, продолжал непрерывно расширять свои теоретические познания в военном деле. Приобретая с каждым днем новые теоретические познания в военном деле, М.Н. Тухачевский искусно проводил задуманные операции и отлично руководил войсками, как в составе армии, так и командую армиями фронтов Республики, и дал Советской республике блестящие победы над ее врагами на Восточном и Кавказском фронтами". К генеральному штабу были также причислены Фрунзе, Егоров, Уборевич.372

Причисления эти было за конкретные заслуги. В частности, победа на Кавказском фронте, не была легкой прогулкой. Вот только причисление было не совсем своевременным в разгар проваленной Тухачевским майской операции. Очевидно, что это было кому-то очень нужно.

Но даже, если учесть ораторский дар полководца, то прямо скажем, речи его сохранились далеко не все. Кроме того, до сих пор не нашелся "герой" который бы похвалился конспектом лекций "великого стратега". Конечно, в лихом 1937г. хранить их было опасно, но почему-то никто не пожалел об утрате этих конспектов. А ведь его в своих мемуарах хвалило большинство наших высокопоставленных военачальников, что вообще то, говоря подозрительно. Скорее всего, конспектировать было нечего. Лекции воздействовали на эмоции, а не на рассудок. Крупных же произведений по объему потянувших хотя бы на дипломную работу найти невозможно. Конечно, нельзя исключать, что какие-то работы он мог напечатать под псевдонимом. Только зачем? И вот что интересно, найти преподавателя, который порекомендовал бы не то, чтобы законспектировать (и это понятно, не Ленин же), но даже почитать произведения Тухачевского не так просто. Военное искусство явление творческое, а потому стратегические задачи не могут иметь однозначное решение.

Правда, Маршал Советского Союза К. А. МЕРЕЦКОВ вспоминал: "Мне неоднократно приходилось слышать, что М. Н. Тухачевским был задуман капитальный трехтомный труд «Новые вопросы войны», где он собирался проанализировать вооруженные силы ряда государств и способы их использования на сухопутных фронтах, исследовать вопрос о военном базисе СССР и империалистических коалиций, рассмотреть проблемы борьбы против последних. Трагические события помешали ему осуществить этот замысел. Вчерне был закончен лишь первый том, выдержки из которого впервые опубликовал «Военно-исторический журнал» в 1962 году". А избранные произведения изданы в 1964г. За два года можно было бы еще очень многое найти.

Увы "благими намерениями выстлана дорога в ад". А.С. Пушкин то же многое еще мог написать, но вот прочесть это мы не сможем.

Не удосужился Тухачевский закончить и свои мемуары. Есть правда начало карьеры на Восточном фронте и бесславный конец в "Походе за Вислу". А вот апогей своей славы – победу над Деникиным блестящий полководец вниманием обошел. С чего бы это?

Да все дело в том, что у победы всегда много отцов, а разгром всегда сирота. С Деникиным воевали тысячи красноармейцев, сотни отцов-командиров, десятки полководцев. И если бы Тухачевский попытался встать во главе этой колоны, ему тут же показали бы на место одним только намеком о Варшавском разгроме. А вот Егорову не сумевшему взять Львов, но не подвергшемуся такому катастрофическому поражению книгу о боях с Деникиным напечатать позволили. Александр Ильич Егоров в своей книге «Разгром Деникина 1919 г.», Тухачевского не вспоминает. Причем на законных основаниях, т.к. ограничил свои мемуары 1919 годом. К моменту назначения Тухачевского командующим Кавказского фронта (в январе 1920г.), Егоров был назначен командующим Южного фронта, правда, так же действовавшего против Деникина.

Разрешили в конечном итоге высказаться ему и по поводу Польской кампании. Правда, далеко не сразу, только после того как Сталин закрепился на самой вершине власти. Но и Тухачевский был на высоте и рассчитывал на большее. По натуре М.Н. Тухачевский вовсе не компас, указывающий направление на Север и тем более не гироскоп, ось которого устойчиво стремится сохранять приданное ей направление. Это человек-флюгер, приспособленный улавливать направление ветра и часто меняющий свое мнение под воздействием внешних сил.

Несомненно, флюгер на высоком штиле может указывать направление одновременно не одному человеку или группе лиц, а десяткам, сотням, или тысячам созерцателей. Но стоит поставить флюгер на крышу летящего, на всех парах бронепоезда, и он будет показывать лишь направление его движение и каждое робкое стремление вспомнить свое предназначение будет резко пресекаться, до тех пор, пока поезд не остановится или флюгер не сломается. Простейший флюгер - яркий детский флажок и тот очень скоро теряет свою привлекательность, блекнет и рвется в клочья.