Г. В. Белякова словообразовательная категория суффиксальных локативных существительных в современном русском языке монография

Вид материала

Монография

Содержание 3.2. Понятие ограничений в образовании производных слов Семантические ограничения Словообразовательные ограничения Стилистические ограничения Синхронно-диахронические ограничения Морфонологические ограничения Формально-грамматические ограничения.

Подобный материал:

• Словообразовательная метафора в русском языке, 782.16kb.
• Филология, 142.07kb.
• Www otgt ru gg Проект рефераты id 920008 Старославянизмы и их место в современном русском, 194.1kb.
• Метафорическое употребление субстантивов с формантом микро- в современном русском языке, 76.55kb.
• Средства выражения будущего времени в немецком языке, 130.74kb.
• Урок (чтение русский язык английский язык) Тема: Изменение имен существительных, 59.61kb.
• № омонимы, синонимы и антонимы в современном русском языке, 1024.54kb.
• Реферат по предмету «Английский язык» на тему: «Англицизмы в современном русском языке», 227.57kb.
• Новое духовно-философское учение, переданное миру через Семью Рерихов, не случайно, 961.25kb.
• Кодекс Республики Казахстан о налогах и других обязательных платежах в бюджет, 26555.72kb.

3.2. Понятие ограничений в образовании производных слов

Значительное место изучение ограничений в образовании производных слов занимает в работах И.С. Улуханова. Так, лингвист замечает: «Изучение ограничений и их причин – это переход от констатирующего способа описания к объяснительному, что соответствует многим современным направлениям в изучении грамматики и языка вообще (прежде всего, таким как объяснительная грамматика, естественная морфология, когнитивная грамматика)» (Улуханов 1998, с. 537). Далее дериватолог, указывая на преобладание констатирующего способа и спорадичность объяснительного способа изложения современных славянских грамматик, замечает: «Очевидно, в настоящее время есть предпосылки для создания объяснительных грамматик каждого из славянских языков. В этих грамматиках можно было бы раскрыть причины всех тех явлений (в том числе и ограничений), которые поддаются синхронному объяснению на базе описываемого литературного языка, т.е. на базе фактов, известных носителю этого языка [выделено нами. – Г.Б.]» (Улуханов 1998, с. 537).

Отметим общепризнанность утверждения о том, что ограничения имеет любая СК.

Существует несколько классификаций ограничений в образовании производных слов. Рассмотрим их.

Прежде всего все ограничения в образовании производных слов принято делить на экстралингвистические (внеязыковые, внешнеязыковые) и собственно лингвистические (внутриязыковые).

И.С. Улуханов, отмечая, что Д. Кастовский «в качестве основного экстралингвистического ограничения образования слов называл несуществование референта или его бессмысленность»⁴⁷ (Улуханов 1998а, с. 537), далее указывает, что данная причина «сдерживает продуктивность ряда словообразовательных средств, например, суффикса -ик(а) со значением ‘ягоды’: новых видов ягод не появляется»⁴⁸ (Улуханов 1998а, с. 537). В то же время, по мнению И.С. Улуханова, «данный вид ограничений полностью не исключает новообразований, поскольку названными могут быть и несуществующие явления…» (Улуханов 1998а, с. 537).

В.П. Гриценко и Т.Ю. Данильченко, анализируя проблему языковой и культурологической лакунарности, обращают внимание на необходимость различения лакуны и иллогизма: «Иллогизмы обусловлены отсутствием потребности в предмете. Так, в парадигме "специалист по разведению животных" есть кролиководы, животноводы, овцеводы и др., но нет лексем для обозначения специалистов по разведению воробьёв, носорогов, крыс и т.д., поскольку эти профессии не востребованы. Соответствующие концепты есть, есть потенциальные семемы, но нет лексем» (Гриценко, с. 45). Ср.: «"Пустые клетки" системы принципиально неоднородны и представлены двумя разновидностями: пустоты-иллогизмы обусловлены невозможностью существования денотата или его невостребованностью в реальной действительности; пустоты-лакуны отражают концепты, не имеющие физического воплощения в виде отдельных лексем» (Быкова 1999, с. 5). И далее: «…лакуна – семема без лексемы, иллогизм – концепт без семемы и лексемы» (Быкова 1999, с. 8).

И.Г. Милославский, исследуя ограничения сочетаемости морфем, замечает, что весьма важным фактором, влияющим на возможность/невозможность образования деривата, является «отсутствие в объективной действительности таких феноменов, которые могли бы быть обозначены с помощью словообразовательных средств русского языка. Например, существительные со значением орудия действия от большинства русских глаголов не образуются потому, что соответствующих орудий либо просто нет в действительности (полоть, рвать, одевать, покупать, завёртывать и мн. др.), либо эти орудия предназначены для действий более конкретных, чем те, которые названы производящим глаголом: строить, готовить (обед), убирать (комнату) и т.п.» (Милославский 1979, с. 7).

Г.С. Зенков, изучая взаимодействие СТ с суффиксами -щик, -ник, замечает, что «неограниченной продуктивности в языке нет» и что «условия, сдерживающие продуктивность, могут быть самого различного свойства» (Зенков 1963, с. 143). К подобным условиям лингвист относит:

1) условия семантического характера. «Невозможность производства существительного сахарница в значении лица женского пола при вполне обычном сахарник (работник сахарной промышленности) объясняется прочным закреплением за словом сахарница предметного значения (но ср. колхозник – колхозница, отличник – отличница и т.п.)»⁴⁹ (Зенков 1963, с. 143);

2) условия грамматического характера. «Общеизвестно, что суффикс -льщик в современном русском языке способен присоединяться только к основам глаголов несовершенного вида (ср. точильщик, болельщик и невозможность образований вроде «заточильщик», «заболельщик» и т.д.)» (Зенков 1963, с. 143);

3) условия фонетического характера. Анализируя особенности образования посредством суффикса -щик (-чик) существительных со значением лица от основ отглагольных существительных на -к(а), лингвист замечает: «Непременным условием такого присоединения является опущение суффикса производящей основа -к(а). <…> Однако в ряде случаев агентивный суффикс лица -щик (-чик) и здесь наталкивается на серьёзные преграды. Существо этих преград заключается в том, что после опущения суффикса -к(а) производящая основа оказывается непригодной для сцепления с названным суффиксом по причинам того же морфонологического порядка» (Зенков 1963, с. 138).

К условиям, сдерживающим продуктивность, лингвист также относит: наличие отрицательной экспрессивной окраски у производящих слов; наличие «стилистической окрашенности высокоторжественного, книжного характера, присущей тем или иным разрядам производных слов» (Зенков 1963, с. 138); существование «исключительной монополии» на производство слов с тем же СЗ у другого суффикса (Зенков 1963, с. 143–144).

В указанной статье содержится важное наблюдение, характеризующее взаимодействие синонимичных суффиксов в направлении преодоления ограничений в образовании дериватов. Отметив существование в профессиональной лексике «исключительно великой потребности» в образовании существительных со значением лица от основ девербативных существительных с суффиксом -к(а), лингвист обращает внимание на два момента:

1) при усечении суффикса -к(а) производящей основы искомые производные в большинстве случаев легко образуются посредством суффикса -чик/-щик (сверловщик, формовщик, фрезеровщик и т.п.);

2) однако в некоторых случаях даже после указанного усечения продолжают действовать морфонологические ограничения; в этом случае производство требуемых дериватов происходит «посредством суффикса -ик через промежуточное звено словопроизводственного процесса – от производных основ имён прилагательных с суффиксом -н» (Зенков 1963, с. 138). Далее автор приходит к следующему выводу: «…границы закономерностей, определяющие словообразовательную структуру функционирующих в языке моделей, проходят в точках соприкосновения и взаимной поддержки этих моделей. То, что не по силам одному словообразовательному типу, оказывается по силам другому» (Зенков 1963, с. 139).

Классификация видов ограничений, предложенная Е.А. Земской, частично совпадает с классификацией Г.С. Зенкова. Она выделяет следующие виды ограничений сочетаемости морфем⁵⁰:

1) семантические ограничения. «Они вызываются чаще всего семантической несовместимостью морфем. Поскольку части речи являются самыми общими лексико-грамматическими разрядами слов, самые широкие ограничения такого рода проявляются в сочетаемости аффикса с основами той или иной части речи.… Кроме таких общих ограничений, действуют ограничения более специализированные, т.е. тот или иной аффикс может сочетаться не со всеми основами данной части речи, а лишь с основами определённой семантики. <…> На семантические ограничения могут накладываться так называемые прагматические ограничения. Так, суффикс прилагательных -оват(ый), обозначающий неполноту признака, сочетается лишь с основами качественных прилагательных, обозначающих нежелательные (плохие) свойства… Человек как бы не хочет уменьшать положительно оцениваемые (хорошие) признаки» (Земская 1989, с. 321–322);

2) словообразовательные ограничения. «Имеется в виду неучастие тех или иных видов производных основ в качестве производящих. Для примера можно назвать имена прилагательные с суффиксами субъективной оценки -еньк(ий), -охоньк(ий)/-ошеньк(ий), -ущ(ий), -енн(ый)… От прилагательных этих типов не образуются производные» (Земская 1989, с. 322);

3) формальные ограничения. «Одни из них разрешаются на уровне морфонологии – происходит взаимоприспособление морфем при их соединении в составе слова. <…> Формальные ограничения, которые не может устранить морфонология, приводят к невозможности соединения морфем. Так, суффикс -н- не сочетается с существительными типа парк, воск, имеющими в исходе группу согласных. В таких случаях используется суффикс -ов-, имеющий в начале гласный: парковый, восковой» (Земская 1989, с. 323);

4) стилистические ограничения. «Вызываются стилистической несовместимостью морфем и объясняются тем, что словообразовательные морфемы, подобно словам, могут обладать определённой стилистической окраской. Обычно наблюдается тенденция к стилевой однородности сочетающихся морфем…» (Земская 1989, с. 323–324);

5) лексические ограничения. «В качестве причин ограничения выступают в основном такие факторы, как явления омонимии и занятость данного "семантического места" другим словом. Эти причины объясняются несоответствием между возможностями словообразовательной системы и лексическими нормами» (Земская 1989, с. 324–325).

И.Г. Милославский, исследуя правила, ограничивающие сочетаемость морфем в производном слове, представленные в работах Е.А. Земской и И.С. Улуханова, предполагает главенство семантических ограничений: «Именно они определяют, являются ли в принципе совместимыми те или иные значения, соответствуют ли данному совмещению значений тот или иной феномен внешней действительности» (Милославский 1979, с. 5). Проанализировав ограничения, действующие в отношении некоторых групп производных, лингвист приходит к следующему выводу: «Иными словами, то, что исследователи называют семантическими ограничениями правил сочетаемости морфем, в действительности включает в себя, с одной стороны, универсальные семантические запреты, действующие безотносительно к уровню морфем. С другой стороны, эти семантические ограничения касаются семантико-словообразовательной валентности определённых лексико-семантических групп непроизводных слов. Однако "правила", относящиеся к этой, второй, стороне семантических ограничений, вовсе не универсальны, они носят не абсолютный, а вероятностный характер» (Милославский 1979, с. 6–7). Анализируя так называемые лексические ограничения, лингвист обращает внимание на их относительный характер («поскольку в языке всегда существует значительное количество синонимических обозначений»), замечая при этом, что «реально среди русских слов-синонимов почти не представлены непроизводные слова и производные с более или менее стандартным словообразовательным значением» (Милославский 1979, с. 7). В то же время, по наблюдениям И.Г. Милославского, весьма распространённой является синонимия производных (в частности – суффиксальных). Обращая своё внимание на замечания лингвистов относительно невозможности образования дериватов со значением женскости типа пилотка в связи с потенциальной омонимией, учёный указывает: «В этом случае остаётся совсем непонятным, почему не реализуются те семантически возможные (и необходимые) сочетания производящих слов с суффиксами, которые не приводят в результате к появлению омонимов. Почему нет соотношения пилот – *пилотша, *пилотица, *пилотесса и под. …» (Милославский 1979, с. 8)⁵¹.

Далее учёный обращается к формальным ограничениям, предлагая рассматривать здесь два случая: 1) «когда заданное значение может реализоваться только в одной морфеме»; 2) «когда существует некоторый набор синонимичных морфем, способных выражать заданное значение, и формальный запрет на сочетаемость с одним из членов ряда не объясняет того, почему отсутствуют сочетания с другими членами ряда, к которым нельзя приложить какие-либо запретительные правила сочетаемости» (Милославский 1979, с. 8). В качестве примера лингвист рассматривает «запрет на образование существительных с суффиксом -ость от прилагательных с ударной флексией», указывая на высокую степень вероятности, но не абсолютность этого правила.

Т.Х. Каде, анализируя словообразовательный потенциал суффиксальных типов существительных, замечает: «Принцип ограничения определяет некоторый выбор из возможных сочетаний [производящих основ и суффиксов. – Г.Б.] и составляет лишь часть реально способных к существованию [производных слов – Г.Б.]» (Каде 1993, с. 31). Далее лингвист называет виды ограничений, действующих при образовании суффиксальных существительных:

1) семантические ограничения. «Выступают в тех случаях, когда возможности новообразований сдерживаются семантикой словообразовательной базы и её лексико-грамматическими особенностями» (Каде 1993, с. 32). К семантическим ограничениям Т.Х. Каде, в частности, относит неспособность морфа -чан- (суффиксальный СТ на -ан/-ин со значением «носитель предметного признака» сочетаться со сложными основами названий городов на -град, -город, -горск; неспособность суффикса -тель сочетаться с невербативными производящими основами и др;

2) фонетические ограничения, по наблюдениям Т.Х. Каде, «в случае продуктивности СТ, большей частью устраняются с помощью интерфиксации или усечения» (Каде 1993, с. 32). Однако в ряде случаев подобные ограничения действуют, например: указанный выше морф -чан не встречается после сочетаний согласных, морфы -б(а) и -об(а) (значение отвлечённого процессуального признака) невозможны после губных (Каде 1993, с. 32);

3) словообразовательные ограничения. «Выступают в тех случаях, когда те или иные потенциальные производные основы не участвуют в словообразовании» (Каде 1993, с. 32). Примером действия подобных ограничений автор называет невозможность образования производных с суффиксом -л- со значением «носитель процессуального признака» от глаголов 1 класса с морфом -ива-;

4) лексические ограничения. «Выступают тогда, когда данный референт уже имеет наименование или когда пустая клетка СТ занята лексемой с другим значением» (Каде 1993, с. 32). В качестве примера лингвист приводит уже знакомые случаи с существительными штукатурка, пилотка, замечая при этом: «Важно учитывать время появления подобных образований: в некоторых случаях наличие названий женщин не препятствует появлению омонимичных названий предметов (финка, испанка, полька)» (Каде 1993, с. 32).

И.С. Улуханов отмечает: «В грамматиках славянских языков с разной степенью подробности и систематичности указывались ограничения без каких-либо обобщений. Эти обобщения делались в теоретических работах» (Улуханов 1998а, с. 537). В качестве видов ограничений называются внутрилингвистические и внелингвистические ограничения. Анализируя работы дериватологов, посвящённые проблеме ограничений сочетаемости морфем в образовании производных слов⁵², лингвист указывает, что описанные ограничения «характеризуются главным образом в соответствии с теми уровнями языка, к которым они относятся» (Улуханов 1998, с. 537). Здесь же автор обращает внимание на то, что ограничения «могут быть охарактеризованы и с других точек зрения; при этом выявляются важные свойства ограничений» (Улуханов 1998, с. 537). Далее лингвист выделяет следующие виды ограничений:

1) абсолютные и относительные. «Абсолютные ограничения обусловлены такими свойствами слов, которые препятствуют их функционированию в качестве мотивирующих в любых словообразовательных процессах. <…> Относительными ограничениями можно назвать такие ограничения мотивирующих слов, которые действуют лишь применительно к определённым формантам» (Улуханов 1998, с. 537–538);

2) системные и узуальные. «Системными ограничениями сочетаемости мотивирующей части и форманта можно считать такие ограничения, которые обусловлены свойствами этих составляющих мотивированного слова. Системные ограничения всегда объяснимы. <…> Узуальные ограничения обусловлены не только свойствами мотивирующей части и форманта, но и дополнительно закреплены лексически. Это дополнительное закрепление ничем не объяснимо; оно представляет собой узуальную реализацию системных возможностей» (Улуханов 1998, с. 538);

3) характеризованные и нехарактеризованные. «Характеризованные ограничения – это ограничения такой группой слов, которая имеет какое-либо общее свойство (свойства), т.е. может быть охарактеризована. Нехарактеризованные ограничения – это ограничения такой группой слов, которая не имеет общего свойства (свойств), не может быть охарактеризована и задаётся только списком» (Улуханов 1998, с. 538);

4) жёсткие и нежёсткие. «Многие жёсткие ограничения вызваны закономерностями сочетания фонем. <…> Нежёсткие ограничения – это распространённые ограничения, которые имеют исключения в узуальной лексике и/или могут преодолеваться в сфере окказионализмов» (Улуханов 1998, с. 539);

5) исходные и результирующие. «Ограничения, объясняющиеся свойствами мотивирующего, назовём исходными. Вместе с тем существуют ограничения, обусловленные не свойствами мотивирующего, а свойствами возможного (или предполагаемого) мотивированного… Эти ограничения назовём результирующими» (Улуханов 1998, с. 539–540).

И.С. Улуханов рассматривает следующие виды исходных ограничений в образовании слов: семантические, словообразовательные (морфемные), стилистические, синхронно-диахронические, морфонологические, формально-грамматические.

Семантические ограничения, по мнению лингвиста, «состоят в том, что форманты выступают в сочетании лишь с теми мотивирующими словами (основами), которые обладают каким-либо общим семантическим свойством. Для того чтобы соединение форманта и мотивирующего слова (основы) состоялось, необходимо, чтобы они были семантически совместимы» (Улуханов 1998, с. 543). Далее И.С.Улуханов, указав, что «значения мотивирующих слов, влияющих на возможность их соединения со словообразовательными формантами, относятся к разным уровням языка – грамматике и лексике» (Улуханов 1998, с. 543), предлагает подробный анализ грамматических и лексических значений мотивирующих слов.

Так, по мнению лингвиста, среди грамматических значений, которые влияют на словообразовательную валентность, следует выделить общие (частеречные) и частные (классификационные или лексико-граммати-ческие значения мотивирующих) (Улуханов 1998, с. 543–547). Отметив разнообразие лексических значений мотивирующих слов («от значений нехарактеризованных лексико-грамматических разрядов (одушевлённость/неодушевлённость, качественность/относительность, переходность/непереходность) до достаточно узких значений», автор говорит о необходимости построения (в пределах каждой части речи мотивирующих слов) классификации данных значений по принципу «от общих к частным» (Улуханов 1998, с. 547).

Словообразовательные ограничения заключаются в том, что «форманты выступают в сочетании с теми мотивирующими словами (основами), которые характеризуются определёнными словообразовательными свойствами» (Улуханов 1998, с. 548). В качестве подобных словообразовательных свойств рассматриваются производность/непроизводность мотивирующей основы, наличие в производной основе того или иного аффикса (Улуханов 1998, с. 548–549).

Стилистические ограничения состоят в том, что «форманты выступают в сочетании лишь с теми мотивирующими словами (основами), которые обладают общим стилистическим свойством» (Улуханов 1998, с. 549–550).

Синхронно-диахронические ограничения заключаются в том, что «формант выступает в сочетании лишь с теми мотивирующими словами, которые обладают определёнными диахроническими свойствами, сохраняющимися в синхронном состоянии языка» (Улуханов 1998, с. 551). Так, например, заимствованные суффиксы, как правило, образуют производные от основ заимствованных слов, в то же время некоторые исконные суффиксы сочетаются лишь с исконными мотивирующими.

Морфонологические ограничения состоят в том, что «формант присоединяется лишь к тем словам (основам), которые обладают определённым морфонологическим (формальным) свойством» (Улуханов 1998, с. 551). В качестве примера приводится суффиксальный морф -еств(о), который присоединяется только к производящим основам, оканчивающимся на шипящую (владычество, изящество) и суффиксальный морф -ств(о), который взаимодействует с производящими основами, оканчивающимися любыми согласными, кроме шипящих (Улуханов 1998, с. 551).

Формально-грамматические ограничения. Данный вид ограничений, по мнению автора, состоит в том, что «словообразовательный формант сочетается только со словами (основами), относящимися к определённому грамматическому классу, не имеющему общей семантики, т.е. выделенному на основе формальных критериев» (Улуханов 1998, с. 552). Таким критерием у имён, по мнению И.С. Улуханова, является тип склонения. Впрочем, лингвист сразу замечает, что ограничивающая роль типа склонения мотивирующего существительного незначительна. Однако «существует ряд формантов, сочетающихся только с существительными определённых типов склонения. При этом тип склонения мотивирующего обусловливает распределение синонимичных морфов или алломорфов одной морфемы у мотивированных слов».

Лингвист предлагает рассматривать пять видов результирующих ограничений (рис. 3).


Результирующие ограничения




отталкивающие антивариантные антинеблагозвучные




антиомонимичные антиполисемичные антисинонимичные


Рис. 3. Виды результирующих ограничений (Улуханов 1998, с. 552)


Отталкивающие ограничения «объясняются занятостью в словарном составе места (клетки), на которое претендует возможное, но не реализованное мотивированное слово» (Улуханов 1998, с. 540). К отталкивающим результирующим ограничениям относятся антиомонимичные, антиполисемичные и антисинонимичные ограничения.

Антиомонимичными И.С.Улуханов предлагает называть ограничения, «представляющие собой омонимическое отталкивание, препятствующее появлению омонимов» (Улуханов 1998, с. 540). Примером действия названного вида ограничений лингвист называет препятствие в образовании коррелятов женского рода от существительных пилот, штукатур, электрик в связи с наличием слов пилотка ‘летний форменный матерчатый головной убор без полей’, штукатурка ‘1. Действие по глаголу штукатурить; 2. Масса известкового, цементного и гипсового раствора с песком, употреблявшаяся для отделки стен, конструкций, а также засохший слой такого раствора’, электричка ‘электропоезд не дальнего следования’ (Улуханов 1998, с. 540).

Характеризуя антиполисемичные ограничения, И.С. Улуханов замечает: «Узуально отсутствующее (но окказионально возможное) значение слова может быть потенциально связано со значением формально аналогичного слова отношениями полисемии» (Улуханов 1998, с. 540). Отсутствие такого слова вызвано антиполисемичными ограничениями. В качестве примера антиполисемичного ограничения лингвист называет отсутствие у глагола заблудиться в узуальной лексике коррелята несовершенного вида: «В окказиональной лексике такой коррелят возможен: – Не заблудитесь? – Чего же заблуждаться (К. Симонов). Значение этого окказионализма является прямым значением по отношению к переносному значению глагола заблуждаться в значении «иметь ошибочное, неправильное мнение» (ср. заблудившийся и заблудший)» (Улуханов 1998, с. 540).

К антисинонимичным ограничениям И.С. Улуханов относит ограничения, которые препятствуют образованию дериватов, синонимичных уже существующим словам. Таким образом, для выявления антисинонимичных результирующих ограничений, действующих в сфере образования локативных существительных, по нашему мнению, необходимо определить, какие слова, использовавшиеся либо могущие использоваться для образования локативов, имеют синонимы, способные сочетаться либо с тем же суффиксом, либо с его синонимом. Примером действия подобных ограничений, по мнению лингвиста, является отсутствие образований типа *лошадёнок, *коровёнок в связи с существованием «супплетивных» пар лошадь – жеребёнок, корова – телёнок (Улуханов 1998, с. 541).

Рассмотренные виды результирующих ограничений в образовании производных слов, как уже отмечалось, лингвист относит к отталкивающим ограничениям, т.е. к ограничениям, действие которых объясняется занятостью «клетки» в словарном составе языка.

Следующие два вида результирующих ограничений не являются отталкивающими: «клетка, на которую претендует потенциальное мотивированное слово, пуста» (Улуханов 1998, с. 541). Таковыми И.С. Улуханов считает антивариантные и антинеблагозвучные ограничения. Первое ограничения «состоит в том, что нет устоявшихся морфонологических правил образования какого-либо слова, и в результате этого могут возникнуть морфонологические варианты. Так, в числе ограничений образования слов на -enie от глаголов на -e/ei- в «Грамматике современного польского языка» (1984) указывается колебание формы (sniedzenie/ sniedzienie)⁵³» (Улуханов 1998, с. 541). Антинеблагозвучными ограничениями лингвист называет ограничения «на количество фонемных сочетаний слогов или одинаковых фонем в слове» (Улуханов 1998, с. 541).

Данная работа И.С. Улуханова завершается, безусловно, верным утверждением о необходимости «продолжать выявление новых закономерностей (ограничений) с тем, чтобы в перспективе создать их возможно более полную и детальную типологию. Достижению этой цели может способствовать последовательное применение объяснительно-исчислитель-ного метода изучения системы языка: попытки объяснения способствуют выявлению новых причин сочетаемости/несочетаемости и систематичности описания» (Улуханов 1998, с. 554).

При выполнении данного исследования мы использовали классификацию ограничений, предложенную И.С. Улухановым. В то же время наше исследование позволило внести в данную классификацию некоторые дополнения.

В связи с этим представляется необходимым предварить изучение ограничений в образовании суффиксальных локативных существительных некоторыми теоретическими выкладками.

В качестве гипотез мы выдвигаем следующие положения:

1) ограничения в образовании слов одной СК следует разделять на две группы: ограничения, распространяющиеся на всю СК, и ограничения, распространяющиеся на отдельные субкатегории;

2) в СК ослабляются (вплоть до полного исчезновения) некоторые исходные ограничения. Дело в том, что ограничения, действующие для одного СТ, в рамках СК могут компенсироваться за счёт других СТ. При этом развивается конкуренция типов, формирующих категорию;

3) результирующие ограничения могут взаимодействовать, усиливая или ослабляя влияние друг друга;

4) в ряде случаев нельзя исключать одновременного действия нескольких видов ограничений, например: исходных и результирующих, языковых и внеязыковых.

Безусловно, подтвердить или опровергнуть данные гипотезы может анализ конкретного языкового материала.