Поэзия Юстинуса Кернера в контексте «швабского романтизма»
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- 9. Русский романтизм в контексте европейского романтизма, 317.36kb.
- Русская рок-поэзия 1970-х 1990-х гг. В социокультурном контексте, 1798.02kb.
- И Д. Антисери западная философия от истоков до наших дней Книга, 10577.52kb.
- Тематический план курса (18 лекций /10 семинаров/6 кср), 205.12kb.
- Поэзия В. А. Жуковского, 36.31kb.
- М. Е. Салтыков-Щедрин «История одного города». А. С. Пушкин «Маленькие трагедии», 23.66kb.
- Поэзия у. Х. Одена 1930-х годов в контексте англоязычного модернизма, 280.4kb.
- Список вопросов по курсу «История зарубежных литератур ХIХ века», 24.96kb.
- Учебное пособие одесский национальный университет имени И. И. Мечникова 2010 ббк 83., 3007.67kb.
- Общая характеристика раннего немецкого романтизма. Школы, идеи, образы, 1533.6kb.
1 2
На правах рукописи
ПАВЛЮЧУК Вера Петровна
Поэзия Юстинуса Кернера
в контексте «швабского романтизма»
Специальность 10.01.03 - литература народов стран
зарубежья (английская, немецкая, французская)
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата филологических наук
Самара – 2011
Работа выполнена на кафедре русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования
«Поволжская государственная социально-гуманитарная академия»
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор
Бакалов Анатолий Сергеевич
Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор
Ханмурзаев Камиль Гамидович
кандидат филологических наук, доцент
Куропаткина Ирина Игоревна
Ведущая организация: Вятский государственный гуманитарный университет
Защита состоится 14 апреля в 11-00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.216.03 в ГОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия» по адресу: 443099, г. Самара, ул. Максима Горького 65/67, корпус 1.
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поволжской государственной социально-гуманитарной академии по адресу:
443099, г. Самара, ул. Максима Горького 65/67, корпус 1.
Текст автореферата размещен на сайте www.pgsga.ru
Автореферат разослан « » марта 2011 г.
Ученый секретарь
диссертационного совета
кандидат филологических наук, профессор Е.Б.Борисова
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Рубеж XVIII и XIX веков был эпохой становления и формирования в недрах просветительской идеологии нового мировосприятия с новыми принципами художественного видения действительности – романтизма. Вера в рационалистическую науку, характерная для просветителей XVIII столетия, «была почти полностью отброшена романтиками, повсюду видевшими игру непонятных, непознаваемых, а то и демонических сил, расположенных как вне человека, так и в его собственной душе»1.. Отсюда у романтиков такое пристальное внимание ко всяким мистическим и «ненаучным» сферам: религии, астрологии, гипнотизму, сомнамбулизму, метампсихозам, року и судьбе. Это в той или иной мере было общим показателем для всех национальных вариантов романтизма, у каждого из которых была к тому же и своя национальная специфика. Одной из особенностей немецкого романтизма была географическая рассредоточенность, местечковая локализация творческих содружеств: помимо общеизвестных йенского и гейдельбергского романтических центров, существовали еще и берлинский романтизм, швабский романтизм, мюнхенский романтизм, венский романтизм и т.д.
Если первым двум из них филологическая наука традиционно уделяет достаточно серьезное внимание, то освещение деятельности других романтических сообществ недостаточно изучено, и актуальность данного исследования видится в стремлении закрыть определенные лакуны в научном освоении локальных, периферийных элементов единого романтического движения в Германии. Если еще в 1928г. немецкий литературовед Отто Бургер сетовал на то, что «лишь немногие сознают его (Кернера. – В.П.) значение как поэта и как центральную фигуру швабского романтизма»2, то ситуация с тех пор не так уж сильно изменилась.
Научная новизна представленной работы заключается в том, что в ней впервые проводится анализ поэтического творчества Юстинуса Кернера и определяется жанровое, идейно-тематическое и стилистическое своеобразие его лирики, восполния тем самым существующий в отечественном литературоведении пробел в исследованности проблем немецкого романтизма.
Объектом исследования в данной работе стала поэзия Ю.Кернера, для сопоставительного анализа привлекались стихи Ф.Рюккерта, Э.Мерике, А. ф. Дросте-Хюльсхоф, Т.Шторма, других немецких поэтов XIX века.
Предметом изучения стало тематическое, жанровое и художественное своеобразие поэтического творчества Ю.Кернера, рассмотренное в рамках швабской традиции немецкой поэзии.
Материалом исследования послужили лирические произведения, опубликованные в двух первых томах четырехтомного издания его сочинений (Justinus Kerners sämtliche poetische Werke in vier Bänden / Hrsg. mit einer biographischen Einleitung und erläuternden Anmerkungen v. Dr. Josef Gaismaier. Bd. 1-2. Leipzig: Max Hesses Verlag, 1905).
Цель настоящего исследования – определение места Юстинуса Кернера в немецкой поэзии эпохи романтизма, анализ жанрового и идейно-тематического своеобразия его лирики, а также ее эстетической стороны.
Исходя из данной целеустановки, решались следующие задачи:
1.Рассмотреть феномен «швабская школа» в немецкой литературе (на примере творчества членов поэтического кружка Л.Уланда, Г.Шваба, К.Майера, Г.Пфицера, Ю.Кернера, К.Кестлина).
2.Проанализировать жанровое, версификационное своеобразие поэзии Ю.Кернера.
3.Выявить идейно-тематическое, стилистическое своеобразие лирики Ю.Кернера и меру его творческого вклада в историю немецкой поэзии.
Теоретической и методологической базой исследования послужили теоретические разработки отечественных литературоведов и труды западных критиков, связанные с темой работы: М.М.Бахтина, А.С.Бакалова, Н.Я.Берковского, А.Б.Ботниковой, И.В.Вершинина, А.А.Гугнина, А.С.Дмитриева, В.М.Жирмунского, А.Ф.Лосева, А.В.Михайлова, Р.М.Самарина, С.В.Тураева, Ф.П.Фёдорова, К.Г.Ханмурзаева; Х.Бургера, О. Грюссера, Ф.Зенгле, Г.Кайзера, А. Кленнера, Р.Хух.
Проблематика и целеустановка определяют методологические принципы данной работы, в основе которых лежит многоаспектный подход, обусловивший использование нескольких аналитических методов:
1) метод текстуального анализа с элементами сравнительной типологии;
2) биографический, трактующий литературное произведение в свете жизненного пути его автора. Данный метод позволяет рассмотреть творчество Ю.Кернера как отражение и рефлексию его субъективного жизненного опыта;
3) сравнительно-исторический: в его центре – рассмотрение сходств и различий в литературных явлениях на основе их прямого сопоставления. Данный метод позволяет исследовать своеобразие функционирования произведений в культурном контексте эпохи;
4) историко-литературный, задача которого – «установление связей между литературными явлениями и их значения в эволюции литературы»3.
Теоретическая значимость настоящей диссертации обусловлена тем, что основные положения и выводы исследования могут послужить основой для дальнейшего исследования поэзии эпохи романтизма.
Практическая значимость. Основные ее положения и материалы могут быть использованы в курсах и спецкурсах по истории зарубежной литературы, по стиховедению, по поэтике и проблематике народной поэзии, а также в спецкурсах и спецсеминарах, посвященных анализу художественных текстов.
На защиту выносятся следующие положения:
1.Юстинус Кернер – инициатор-основатель Тюбингенского романтического кружка и идейный лидер швабского романтизма.
2.Профессиональная, общекультурная и общественная деятельность Ю.Кернера реализовалась в рамках деятельности швабской школы и способствовала популяризации и оживлению романтического метода в Германии.
3.Интимная и натурфилософская лирика Ю.Кернера зиждется на народно-песенной основе и вносит значительный вклад в поэзию немецкого романтизма и является важным этапом эволюции немецкой романтической лирики.
4. Ю.Кернер внес существенный вклад в немецкую политическую поэзию XIX века. Его политическая и гражданская лирика свидетельствуют о консервативных общественно-политических позициях автора-патриота, о его гуманизме и высокой нравственности.
5. Поэзия Ю.Кернера в основе своей романтична, однако она свидетельствует о широте интересов и жанровых приоритетов автора и не позволяет рассматривать его творчество в рамках какого-либо одного литературного направления, в том числе и исключительно в рамках романтизма.
6. Поспешная злободневность, скорописность и стилистическая небрежность лирики не позволяют отнести Ю.Кернера к поэтам первой величины, однако своим творчеством он существенно обогатил немецкую поэзию и обеспечил себе достойное место в ряду немецких поэтов XIX века.
Апробация диссертации проводилась на заседаниях кафедры русской, зарубежной литературы и методики преподавания литературы Поволжской государственной социально-гуманитарной академии. По ее теме были прочитаны доклады на «Научно-практической конференции, посвященной столетию со дня рождения заслуженного деятеля науки РСФСР, профессора Я.А.Ротковича (Самара, 2009), на ежегодной международной научно-практической конференции ПГСГА (Самара, 2007 - 2010 гг.). Основные положения исследования обсуждались также на научном симпозиуме «Provinzielle Weite», посвященном вюртембергским романтикам: Л.Уланду, Ю.Кернеру и Г.Швабу (Германия, Штутгарт, 2010). В 2010 году автором были проведены практические семинары, посвященные швабскому романтизму и творчеству Ю.Кернера, в Людвигсбургском педагогическом институте (Германия). Основные результаты работы отражены в 9 публикациях.
Цель и задачи, поставленные в данной диссертации, определяют структуру исследования. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения, содержащего подстрочный перевод приводимых в тексте стихотворений и ряд текстов, имеющих отношение к теме исследования.
Общее содержание работы
Во введении дается обоснование актуальности и научной значимости избранной темы, объекта и предмета исследования, определяются цель и задачи, теоретическая и методологическая база, материал и методы исследования, а также научная новизна, теоретическая и практическая значимость результатов исследования, излагаются основные положения, выносимые на защиту, и рассматривается история изучения вопроса.
Кернер не входит в число авторов, на которых обращается первостепенное внимание современных филологов, и библиотечные каталоги свидетельствуют о едва ли не большем внимании к нему как к личности, как к прославленному врачу, одному из первых исследователей ботулизма, исследователю оккультных – «ночных» – сторон человеческой жизни – ясновидения, сомнамбулизма, спиритизма, «животного магнетизма» – сфер, которые получат впоследствии название телепатии и экстрасенсорики. Как врач Кернер опубликовал при жизни 8 больших исследований из области здравоохранения и из сферы человеческой психики, что представляет собой немаловажный профессионально-деловой противовес его художественному творчеству, в которое входят один роман («Путевые тени игрока с тенями Лукса») (“Reiseschatten des Schattenspieler Lux” - 1809), несколько прозаических и мемуарных произведений и достаточно большое количество лирических произведений.
Если вынести за скобки публикации о Ю.Кернере, инициируемые вайнсбергским «Обществом Юстинуса Кернера и Женским обществом» (Justinus-Kerner-Gesellschaft und Frauengesellschaft), то в немецких антологиях и историях поэзии зачастую лишь бегло упоминается феномен «швабской школы» и не так уж часто отдается должное заслугам ее основателя.
В целом поэтическое творчество Ю.Кернера представлено в литературоведении – как немецком, так и российском – достаточно широким разбросом мнений. Одним из первых суровых критиков деятельности «швабов» был представитель «Молодой Германии» Карл Гуцков, обвинявший творчество писателей Южной Германии в бесконфликтности и равнодушии к судьбам страны в судьбоносные для нее годы. Дискредитацию деятельности «швабов» в глазах современников продолжил Г.Гейне в «Романтической школе» (1836), а затем в саркастическом памфлете «Швабское зеркало» (1838).
Достаточно объективное и доброжелательное отношение к поэтам земли Вюртемберг выразили и авторы «Истории немецкой литературы от древнейших времен до современности» (1897) Фридрих Фогт и Макс Кох, также выделившие среди вюртембергских поэтов Л.Уланда как автора баллад. Что касается Ю.Кернера, то авторы «Истории» отдают должное его издательской деятельности («Поэтический альманах.1812», «Лес немецкой поэзии.1813»), а в творчестве подчеркивают наличие загадочности, религиозного благочестия и интереса к эзотерике и оккультным проблемам. В таких балладах, как «Самый богатый князь» и «Император Рудольф на пути к могиле», Кернер, на взгляд авторов, не уступает балладам Уланда, а как лирик идет сразу вслед за Э.Мерике.
Объективно и в целом высоко творчество Ю.Кернера было оценено Отто Бургером в работе «Швабский романтизм», отметившим и народно-песенные интонации, и его «освежающе-юмористические романтические настроения», и мечтательность вместе с грустным содержанием, «мистическими и оккультными тенденциями» и благочестивой скромностью его стихотворений издания 1854 г.
«Ныне практически забытой главной фигурой швабского романтизма» назвал Ю.Кернера немецкий литературовед Хартмут Фрёшле. “Были времена, пишет автор, в которые Кернер числился среди первых авторов Германии, а его слава переходила за пределы Германии”.
Большое послесловие Генриха Курца к трехтомной «Антологии немецкой лирики от Халлера до середины XIX века» дает достаточно вдумчивый, хотя и краткий комментарий к лирике поэтов «швабской школы» – Л.Уланда, Ю.Кернера, К.Майера, хотя автор причисляет к этой группе и поэтов, к ней напрямую не относившихся (Таннера, Фрёлиха, В.Мюллера). Г.Курц подчеркивает богатство языка Л.Уланда, новаторство его баллад и романсов, как в формальном, так и в содержательном отношении, и считает, что Ю.Кернер, избравший Уланда в качестве образца, сам его превосходит как «лирик исключительной оригинальности». «Как и его великому мастеру, жизнь природы открылась Кернеру во всей своей полноте, но глубокое проникновение в этот неизмеримый мир не наполнило его дух силой и жизнерадостностью, как у Уланда. Он черпал из нее лишь мрачные предчувствия, отнимавшие у него ясность души, превращавшие ее в страдания»4.
Вольфганг Кайзер отдал ему должное в своей «Истории немецкой баллады» (1936), как одному из создателей мистической баллады в традициях «Волшебного рога мальчика».
Хайнц Бюттикер почти извиняется, что посвятил свое диссертационное исследование этому швабу(1952). Еще в своем вступлении он выносит свой приговор Ю.Кернеру: «Юстинус Кернер не относится к значительным немецким поэтам. Он фигурирует где-то между писателями второго, а то и третьего ряда. Все его поэтические произведения, за исключением некоторых, принадлежат истории литературы. Кернер представляет интерес более как автор локальной, национальной литературы», хотя не отрицает оригинальности и неповторимости его поэзии.
В 1960 гг. публикации дочери Кернера, Марии Нитхаммер, сына Теобальда Кернера о жизни отца с биографическими воспоминаниями о нем вызывают новую волну интереса к творчеству Ю.Кернера.
В 1961 издается программный журнал тюбингенских романтиков «Воскресный листок для образованных сословий» (“Das Sonntagsblatt für gebildete Stände“).Это издание предоставило богатый материал для сопоставления тюбингенского романтического кружка с йенским и гейдельбергским.
Фридрих Зенгле, выдающийся исследователь феномена бидермайера, поставил вопрос о возможности отнесения к этому литературному движению всей «швабской школы» в целом и не в последнюю очередь Ю.Кернера. Аргументами к его гипотезе послужили консервативные жизненные позиции Кернера, его местечковый патриотизм, преимущественно грустная тональность его лирики, «нигилизм и эстетицизм» поэта, тяга к коллекционированию и склонность к изображению странностей и проявлений иррационального в этом мире, отрицание поэтом светлых сторон и радостей земного существования, что едва ли не уравнивало его с литераторами, породившими моду на самоубийства (Каролина Пихлер, Луиза Брахман, Михаэль Энк). И все же Ф.Зенгле не решился на окончательный «вердикт» в отношении Кернера: «Мы оставляем открытым вопрос о том, можно ли поставить Юстинуса Кернера в ряд швабского бидермайера. «Путевые тени», его склонность к сатирическому юмору и к мировой скорби ставят его в европейскую линию, ведущую от Стерна к Гейне. Его место в координатной системе направлений – где-то между поэтами мировой скорби, швабским бидермайером и достаточно очевидной традицией романтизма»5.
Достаточно полно для своего времени феномен швабской школы трактовался в отечественной 5-томной академической «Истории немецкой литературы», включившей в себя раздел Р.М.Самарина «Уланд и «швабская школа» (1966). И хотя ученый аттестовал швабский романтизм в целом как «воплощение немецкого убожества и застоя в немецкой литературе», тем не менее, Кернеру он уделил определенное внимание как поэту, автору баллад и романисту, посожалев о том, что в нем рано заглох «немалый талант юмориста.
Наиболее обстоятельным отечественным научным исследованием, знакомящим читателей с феноменом «швабской школы» в немецкой литературе и не в последнюю очередь с творчеством Ю.Кернера, стали и остаются в нашем литературоведении работы А.А.Гугнина. В них входят его кандидатская диссертация о лирике Людвига Уланда (1976), статьи «Тюбингенский романтический кружок» (2002), «О понятии «швабская школа» в немецком романтизме» (2002). А.А.Гугнин выделяет три ключевые фигуры в составе тюбингенского литературного кружка – Л.Уланда, К.Кестлина и Ю.Кернера, и делится рядом своих наблюдений о лирике и прозе Ю. Кернера, сопоставляя его поэзию с поэзией Уланда. Не всегда при этом он отдает предпочтение Уланду, поскольку и сам Уланд «неоднократно признавал в своем друге художника гораздо большего таланта и масштаба»6. А.А.Гугнин указывает при этом на то, что «Кернер раньше Уланда нашел дорогу к народной песне, к народному творчеству», отмечает «живую и блестящую игру фантазии» и «яркий природный юмор» Кернера, «до которого Уланд с большим трудом добирался в зрелом творчестве».
В 1985 году российский германист А.В.Михайлов издал в
"Художественной литературе" антологию "Поэзия немецких романтиков", где
есть переводы Уланда (27 стихотворений), Кернера (8 стихотворений), стихотворение Густава Шваба и 5 лирических миниатюр К.Майера. Из представителей швабской школы в предисловии к книге (автор А.В.Михайлов) упомянут опять один лишь Уланд, в целом же «швабы» отнесены к категории «вторичных и по-своему привлекательных, даже ярких поэтов».
Приведенные выше сведения о взглядах зарубежных и отечественных авторов на Ю.Кернера как поэта и на его место в ряду других швабских романтиков очерчивают теоретическую основу данного диссертационного исследования, в которое входит к тому же и упоминание заслуг изучаемого поэта как деятеля культуры, как выдающегося врача своего времени.
Первая глава «Феномен «швабской школы» в немецкой литературе» посвящена определению самого понятия «швабской школы». В ней анализируются работы немецких и российских ученых-филологов, послужившие теоретической основой данного исследования, и дается краткая характеристика творчества главных представителей швабского романтизма – К.Г.Кестлина, Л.Уланда, К.Майера, Г.Шваба, Г.Пфицера.
Свою известность как поэт Юстинус Кернер (1786-1862) получил в рамках движения, которое вошло в историколитературный оборот под названием «швабский кружок» или «швабская школа» поэтов. В литературоведении – как немецком, так и отечественном – существует определенный спектр мнений по вопросу о том, была ли эта «школа» школой. Поскольку всякая школа предполагает наличие учителя (наставника, ментора) и верных ему учеников, то в ситуации с литературным движением 1810-1820-х гг. в земле Вюртемберг явного разделения на «учителей» и «учеников» не наблюдалось, что отметил в лирике и сам Ю.Кернер:7
Bei uns gibt’s keine Schule У нас нет никакой школы
Mit eignem Schnabel jeder singt Собственным клювом каждый поет
Was halt ihm aus dem Herzen springt Что у него выходит из сердца
Поэтому если в данном исследовании нами и используется понятие «школа», то все же не в прямом его и терминологическом значении, а в том, которого придерживался В.М.Жирмунский, – как швабский (вюртембергский) литературный кружок.
Романтический кружок Тюбингенского университета активно заявил о себе в литературной жизни Германии в 1805 году – в то время, когда деятельность как йенской, так и гейдельбергской школ уже сходила на нет, а что касается «берлинского романтизма» (понятие, введенное в научный оборот лишь в конце ХХ века), то до него был еще добрый десяток лет ожидания. Тюбингенцы как последователи гейдельбергского романтизма – Людвиг Уланд (1787-1862), Юстинус Кернер (1786-1862), Карл Генрих Кёстлин (1787-1859), Густав Шваб (1792-1850) – с воодушевлением собирали истории, народные сказания и песни и нередко стилизовали свое творчество под фольклор.
Литературно-эстетическим «рупором» и консолидирующим идейным центром «швабского кружка», образовавшегося в 1803 г. в стенах Тюбингенского университета, стала задуманная Ю.Кернером рукописная газета «Воскресный листок для образованных сословий» ("Das Sonntagsblatt für gebildete Stände”).Изначальной целью «Воскресного листка» была борьба молодых студентов-романтиков с эпигонами нормативной просветительской идеологии, печатным органом которых было издание Й.Г.Котты «Утренний листок для образованных сословий». Обладавший даром юмориста и сатирика, Ю.Кернер был душой романтического кружка и в конечном итоге сыграл ведущую роль в достижении победы над «платтистами» и в переориентации издания Й.Ф.Котты на романтический лад.
Наиболее значительное влияние на формирование философско-эстетических позиций кружка сыграла статья Кестлина «Разговор воскресным утром» (“Gespräch an einem Sonntagsmorgen”), которая расценивается исследователями как самый глубокий и оригинальный манифест «швабского кружка», превосходящий в шкале ценностей манифесты Л.Уланда ("О романтическом", "О субъективной и объективной поэзии", "Сущность поэзии"), во многом представлявшие эстетическую программу всего кружка. Помимо полемики с «платтистами» – литературными критиками из «Утреннего листка», – Кестлин подвергает в ней осуждению роль современной церкви, провозглашавшей постулат изначальной греховности людей и затруднявшей человеку непосредственное общение с Богом-природой. Испытав на себе влияние поэтического мира Новалиса («Христианство и Европа»), Кестлин воспринял Средневековье как эпоху чистейшей веры и незапятнанной духовности и выразил свою убежденность в том, что в будущем люди неизбежно воссоединятся с Богом и с божественной Природой.
Тюбингенцы как последователи гейдельбергского народнического романтизма стали с 1810-х годов играть достаточно заметную роль в историко-литературном процессе в Германии, хотя с этого времени их литературное объединение правильнее было бы называть уже «вюртембергским» кружком, поскольку его общественно-поэтическая активность была в те годы связана уже не только с Тюбингеном и его университетом, но и с другими городами земли Вюртемберг (Штутгартом, Вайнсбергом).
Таким образом, швабский (вюртембергский) романтизм представлял собой достаточно массовое культурное движение в Германии и характеризовался такими чертами, как локальный швабский патриотизм, народность в духе гейдельбергских романтиков, почитание христианских ценностей, консервативный либерализм, интерес к историческому прошлому немецкого народа. Если творчество каждого из поэтов кружка вюртембергских романтиков внесло свою лепту в данное литературное движение, то лирика Ю.Кернера выразила все эти черты и тенденции наиболее представительным образом.
Во второй главе рассматривается жанровое своеобразие поэзии Ю.Кернера. Исследуемый материал представлен в 8 параграфах.
На взгляд А.А.Гугнина, ни один швабский поэт не передал столь точно и полно мироощущение и сам лирический дух немецкого романтизма в целом, как это сделал Юстинус Кернер. Этому поэту была свойственна и общеромантическая любовь ко всему простонародному, необычному и сверхъестественному, и тяга к истории своей родины и к искусству Средневековья, и увлечение фольклором – собиранием его и стилизацией своей лирики под народные песни и легенды. В его лирике нет ярко выраженных жанровых приоритетов, он пользовался многими поэтическими формами, отдавая преимущество стихотворениям малого размера и лирике минорной тональности. Большинство его стихотворений относятся к жанру, который получил широкое распространение в эпоху романтизма под жанровым определением «песни».
«Лирические песни Ю.Кернера»
У немецкого слова «песня» (das Lied) два значения: 1) произведение для исполнения в музыкальном сопровождении и 2) лирическое стихотворение, исполненное особого поэтического воодушевления (напр., «Книга песен» Г.Гейне, «Книга песен трех друзей» Т.Шторма и братьев Моммзен). Второе значение этого слова стало выходить на первый план именно в Германии классико-романтической эпохи, во многом вытеснив обозначение «стихотворение» (“das Gedicht”). Стало обычным называть стихи «песнями» (Lieder, Gesänge, Weisen), порой упуская из виду такую их составляющую, как лиризм и музыкальность. «Песни» Кернера неоднородны по содержанию и по тональности, но доминирующее их настроение, как уже сказано –минорное, да и сам поэт неоднократно определял источниками своей лирики грусть, боль, страдание. Одно из его стихотворений называется «Источник моих песен», и поэт утверждает в нем мысль о неисчерпаемости своей лирики, поскольку не имеют конца и предела его грусть и страдание, да и самая обычная, непритязательная и, пожалуй, самая частотная рифма в поэзии Кернера – Herz-Schmerz, (сердце - страдание).
Вживание в дух и образность народной песни более чем другим удавалось именно Кернеру, о чем свидетельствует ряд его народнопесенных стихотворений, тематический диапазон которых достаточно узок и замкнут в кругу любовной пары: это счастливая или несчастная любовь, встреча или разлука, страдания любви. Многочисленные «песни» Кернера посвящены природе, теме романтических странствий, любви к родине и родному краю. Но в своих «песнях» поэт не обходит вниманием и перипетии своей профессиональной врачебной деятельности, и мужскую дружбу, и тему дружеского застолья. Так, лирический пафос «Песни тюбингенских студентов» (“Tübinger Burschenlied”), с которой он фактически вступил в литературу, выражает ликование молодости, обретшей свободу, любовь к родине и родному краю как благодатному уголку земного шара. В своих застольных песнях поэт не только благословляет свою родину (…Heil im weiten deutschen Lande!..), но и мечтает вовлечь в свой ликующий круг все человечество: (…Ach! es liegt erstarrt, veraltet / Mancher Völker großes Herz) .
В параграфе «Одические панегирики и послания» речь идет о стихотворениях Ю.Кернера, чаще всего адресованных высокопоставленным современникам или просто хорошим друзьям.
Панегирические стихотворения Ю.Кернера – оды лишь по духу и никак не по форме. Так, в стихотворении «На приезд герцога Брауншвейгского в 1809 г.» о принадлежности к одической традиции свидетельствует название. Поэт уже в первых его строках сокрушается о том, что ему не дано в полной мере воспеть подвиги полководца, разбившего в арьегардном бою преследовавших его французов. Центральный образ этого стихотворения – видение прославленного предка герцога Брауншвейгского – Генриха Льва (Heinrich der Leu, Heinrich der Löwe) из династии Вельфов (1129-1195) – современника и сподвижника Генриха Барбароссы в их династическом споре со Штауферами за гегемонию среди германских государств. Прославленный политик и полководец эпохи крестовых походов дремлет во главе своего войска и готов в нужную минуту восстать и выйти на битву за честь немецкой земли. Этим фантастическим мотивом, восходящим к народным сказаниям о Фридрихе Барбароссе, воспользуются после Ю.Кернера и Ф.Рюккерт (баллада «Старый Барбаросса»), и А.Шамиссо (баллада «Руина» - 1832), и Г.Гейне (XVглава поэмы «Германия. Зимняя сказка» -1844). Использует его еще раз и сам Кернер в легенде «Штауферы» Одно из стихотворений Кернера имеет достаточно пространное название, характерное для жанра оды в целом: «На возвращение кронпринца Вюртембергского, нынешнего короля, из Франции весной 1815 года». Кернер славит недавние военные подвиги адресата, символически соединяя тему прихода мирной жизни с темой пробуждающейся весенней природы.
В послании «Людвигу Уланду» (“An Ludwig Uhland”) Кернер славит серьезность и целеустремленность своего друга, увлеченность его историей, пусть даже в ущерб его профессиональным занятиям как юриста.
Балладное творчество Юстинуса Кернера
Важную особенность поэзии Кернера определила ее народно-песенная основа как следствие его увлечения мистикой, фольклором и историческим прошлым своей страны. В рамках поэтики романтизма в его творчестве органично расцвел и жанр баллады, существенной особенностью которого стала его мистическая составляющая.
Балладный жанр, весьма существенный для жанровой системы «швабской школы» в целом, немаловажен, в частности, и для поэзии Ю.Кернера. Его балладное творчество отличалось предрасположенностью поэта к мистике, к призрачным явлениям, к теме смерти и страданий; он искал и находил мистическую составляющую в окружавших его природных явлениях.
Так, его баллада «Водяной» (“Der Wassermann”) тематически примыкает к достаточно утвердившемуся в литературе балладному сюжету о покойнике (реже – покойнице), временно принявшем свой прижизненный облик, дабы увлечь за собой в могилу или просто навестить свою возлюбленную (возлюбленного). («Ленора» Бюргера, «Коринфская невеста» Гете, «Свадебная ночь» Эйхендорфа, «Дон Рамиро» Гейне, «Ундина» де ля Мотт-Фуке). Явившийся на хоровод Водяной увлекает в процессе танца свою испуганную даму в волны Неккара, танец же станет прологом для гибели жениха и невесты еще и в балладе «Печальная свадьба», в которой великолепно передано ощущение тревоги и приближающейся трагедии.
Заключительным аккордом едва ли не всех баллад Ю.Кернера становится смерть героя или героини, и причина тому не только в самой природе баллады как жанра трагического, но и в особенностях мироотношения автора. Так, можно только догадываться о причинах гибели персонажей в «Печальной свадьбе» (Traurige Hochzeit“), в балладах «Девушка на Рейне» (“Das Fräulein am Rhein”) и «Видение» (“Erscheinung”).
В балладное творчество Ю.Кернера прочно вошла новозаветная проблематика, тема христианской духовности – в католическом ли или же в евангелическом ее варианте, – соединившаяся с темами немецкой истории и местных народных преданий. К такого рода балладам относятся «Самый богатый князь» (“Der reichste Fürst”), «Розовый куст» (“Der Rosenstrauch”), «Скачка короля Рудольфа к могиле» (“König Rudolfs Ritt zum Grabe”).
Целый ряд баллад и легенд с локальными топографическими реалиями повествует о подвигах благочестия, совершавшихся в историческом прошлом родного края, о выдающихся патриотических деяниях своих земляков, об истории чудесного возникновения тех или иных религиозных учреждений Вюртемберга и прилегающих к нему местностей Южной Германии. Немаловажной составляющей становится в таких произведениях тема большой или малой родины («Граф Эберхард», «Святой Альбан», «Основание женского монастыря Лихтенштерн», «Часовня св. Вальдериха в Муррхардте», «Основание монастыря Хирзау»).
Существенную роль в балладах Ю.Кернера играет образ богородицы как символ женственности и нравственного начала, как источник божественной благодати и побудительный мотив для жертвенных подвигов («Легенда о графе Монфоре фон Ротенфан», стихотворение «Мария», баллада «Умри, любовь и радость!»).
Подобно лироэпическим произведениям на тему подвига, есть общий сюжетный стержень и в ряде баллад о нечистой совести и утверждение необходимости праведного образа жизни, наказания злодея за совершенное им преступление («Замолкшая мельница», «Хозяин степи», «Четыре безумных брата», «Кольцо», «Святая Регисвинд из Лауфена»).
В целом балладная лироэпика Кернера – существенная составляющая его художественного мира, представляющая важную страницу и в жанровой палитре «швабской школы».
Сонет пришел в Германию в XVI веке из итальянской поэзии и, несмотря на отдельные удачи в овладении этой сложной формой (М.Опиц и его последователи), до XIX века популярности в Германии не имел. Сонеты Ю.Кернера – почти исключительно стихи «на случай». Так, они прославляют того или иного современника (“An Peter Bruckmann”, “An Johannes Lämmerer”) или исторических лиц (“An Siegmund von Birken”), посвящаются друзьям (“An den Grafen Alexander von Württemberg”,) или же отдают дань памяти умершим близким людям. Три сонета «Жертвы мертвым» (“Totenopfer”) написаны в 1812-1813 гг. на смерть старшего брата поэта Георга.
Лирические циклы
Лирика Ю.Кернера циклична. В большей своей части стихотворные циклы создавались поэтом сознательно, будучи сгруппированы им вокруг одного лица (Рикеле, королева Катарина, ясновидящая Хауффе и др.) или события (конституционная полемика в Вюртемберге, революционные события 1848-1849 гг., смерть близких поэту людей). Но есть у поэта и циклы, возникавшие самопроизвольно по мере появления стихотворений разных лет, написанных на сходную тему (поздравительные послания, оды царственным особам, стихи о временах года, стихотворения с мистической составляющей и др.).
Шесть стихотворений, образовавших цикл «Смерть брата», стали откликом поэта на уход из жизни его старшего брата Карла (1840). В них поэт восхищается мужеством, энергией, предприимчивостью, умом и патриотизмом брата – боевого генерала, участника Бородинского сражения, заслужившего в том бою дворянскую приставку «фон» и ставшего министром земли Вюртемберг.
Большим потрясением для поэта стала безвременная смерть в 1819 году вюртембергской королевы Катарины – в девичестве русской царевны Екатерины Павловны Романовой, – сумевшей за три недолгих года своего царствования (1816-1819) снискать поистине всенародную любовь жителей Швабии. Кернер еще при ее жизни воспел доброту и сердечность этой женщины (“An die Königin Katharina”), сравнивая ее с вечно юной и прекрасной нимфой, но истинным лирическим памятником стал 4-частный цикл «После смерти Катарины». Если изначальная реакция земляков поэта на воцарение «чужой» королевы могла быть достаточно прохладной, то после помощи во время голода народу Швабии, и особенно после последовавшей вскоре смерти Катарины, она стала поистине легендой, ангелом-хранителем для этой земли, что позволило Ю.Кернеру дважды выразить в своем цикле мысль, адекватную той, что заключена в русской поговорке «Что имеем – не храним, потерявши плачем». (Oft nach dem Tod erst wird erkannt die Liebe).
В 1844 году, спустя уже четверть века после смерти русской королевы – поэт в минуту озабоченности болезнью ее мужа короля Вильгельма снова обратится к ее памяти как к образу ангела-спасителя.
Любовь, преданность, благодарность своей жене Фридерике поэт выражал как при ее жизни – цикл « К ней» (“An Sie” и “An Sie im Alter”, стихотворение “Von Ihr”), так и после ее смерти (1854) (17 стихотворений цикла “An Sie nach ihrem Tode”).
Ролевая лирика
Немецкая германистика достаточно широко трактует понятие “Rollenlyrik”, относя к ней большинство народных песен, а также едва ли не всю новейшую поэзию от петраркизма до анакреонтики и от романтизма до наших дней. Поэт, как известно, не всегда и не обязательно высказывается от имени своего «Я», поскольку типология лирического субъекта бывает весьма широка. В стихотворениях это могут быть «любовник, странник, поэт, безумец, солдат, пастух, самоубийца, слепец и другие»8, где слово предоставлено одному (монолог) или нескольким субъектам лирического высказывания (диалог).
Подобных ролевых стихотворений у Кернера сравнительно немного, но регистр носителей речи в них достаточно многообразен. Так, в монологических стихотворениях слово предоставляется насекомым, страдающим оттого, что их накалывают на булавки «Жизнь насекомых» (“Insektenleben”); туповатому рецензенту, стремящемуся упорядочить и «отредактировать» не только книгу «(“Spindelmanns Rezension eines Buchs”), но и весну и саму природу (“Spindelmanns Rezension der Gegend”), усталому паломнику, укрепленному в своей вере видением Иисуса Христа, и др.
В стихотворениях диалогического характера разговор друг с другом ведут корифей и его хор («Застольная песня союза молодого со старым»), где хор пирующих единодушно принимает предложение как молодого вина, так и старого, выдержанного. Темой ряда диалогических ролевых стихотворений стали и взаимоотношения влюбленных. В стихах “Episteln”, включенных Ю.Кернером в роман «Путевые тени», это письма Андреаса к Анне и Анны к Андреасу; в стихотворении «Ночной визит» (“Nächtlicher Besuch”) –это любовные увещевания охотника, пытающегося уговорить на грех юную пастушку.
Еще одна ролевая песня – «Он и Она» – гимн счастливой любви, в идейно-композиционном смысле перекликающийся с более поэтичными, хотя и не столь «фольклоризированными» стихами Э.Мерике «Песнь вдвоем в ночи» (“Gesang zu zweien in der Nacht”) и особенно с «К серебряной свадьбе» (“Zur Silberhochzeit”) Т.Шторма.
Помимо представителей традиционных и распространенных в лирике жанров в творчестве Ю.Кернера встречаются стихотворения достаточно экзотические. Среди них стихи с элементами мистики, описания произведений искусства и иных артефактов, эпиграммы, стихи, написанные для детей, сказки, загадки. Правда, частотность их невелика, а порой они и вовсе представляют собой единичные примеры.
В главе III рассматривается лирика Юстинуса Кернера в аспекте проблематики и стиля. Объектом анализа стали темы, проблемы и аспекты стиля, составляющие специфическое своеобразие его поэзии. Так, чрезвычайно важными, если не главными ее темами стали темы природы и родины. Природа в его лирике оживлена и одухотворена присутствием человека и представлена в его поэтическом творчестве в разные времена года и в разных отрезках суточного цикла.
Не сторонним наблюдателем, но врачевателем человеческих недугов предстает природа в стихах «К купальне» (“An das Wildbad”) и «В траве» (“Im Grase”), а в небольшом стихотворении «Вопрос» поэт выражает мысль о природе как главном источнике красоты и радости человеческой жизни.
Из времен года в названиях стихотворений Кернера чаще всего фигурируют зима и весна. Зима в ментальном плане ассоциируется в них со старостью, c приближением конца жизни, реже – со зрелостью человека, с порой уборки урожая. Зима в лирике Кернера – то суровая пора лишений, «замерзания» чувств («О ней, зимой») (“Von ihr, im Winter”) и утраты всяческих иллюзий («Мудрость зимы») (“Weisheit des Winters”), то время избавления от страданий и время, призывающее взять себя в руки, наперекор всему решиться на противостояние суровым обстоятельствам.
Есть в лирике Ю.Кернера и стихи, в которых природа представлена на разных отрезках суточного цикла, чаще всего обозначенных уже в заглавиях «Весеннее утро», «Утреннее чувство», «Ночной визит», «В полночь» (“Frühlingsmorgen”, “Morgengefühl”, “Abendschiffahrt”, “Nächtlicher Besuch”, “Um Mitternacht”, “Im Mondlicht”).Природа в таких стихотворениях не играет самоценной роли, а ее реалии служат автору лишь отправными моментами для поэтической рефлексии о человеческом существовании. Так, в строчках «Утренней свежести» (“Morgenfrische”) и «Утренней зари» (“Morgenrot”) природа предстает лишь в минимуме самых ожидаемых для утра реалий: солнце, щебет птиц, утренняя свежесть. Основная же идея заключается в том, что утро погружает даже унылого человека в стихию радости.
В параграфе « Романтические странствия как тема лирики Ю.Кернера» – в дискурсе «странствие» (Wanderung, Wanderschaft) поэт в традиционном для романтиков духе соединил понятия природы, свободы, родины, народа, любовного томления, красот родного края. Желание странствовать у его героя – чаще всего порыв души, знак его непохожести на трезвомыслящих обывателей, знак его избранности. Так, поэтическое «Я» стихотворений «Песнь странника»(“Wanderlied”) и «Ночная песнь странника»(“Wanderers Nachtlied“) прощается с родиной, со своей любимой, с родным домом, отправляясь в путь навстречу своей судьбе.
Причастен Ю.Кернер и к идущей от Л.Тика романтической теме «лесного одиночества». Так, бытие человека на лоне девственной природы, еще не исковерканной вмешательством людей, восславлено и воспето уже в первых четверостишиях «Лесной жизни» (“Waldleben”), в стихотворении «Краткое пробуждение» (“Kurzes Erwachen”). Однако в ряде его стихотворений идиллия леса уже становится идиллией угрожаемой. Надвигается эра реализма с его циничным практицизмом и разрушением всяческих иллюзий. Красота подвергается разграблению и разорению людьми, извлекающими из природы утилитарную пользу. Отсюда наивный и прекраснодушный призыв поэта к путнику отречься от цивилизации, навсегда остаться здесь, в этом прекрасном «лесном одиночестве».
Особое место среди лирики – как гражданской, та и интимной – занимает у Ю.Кернера