Становление православия в Надым–Пур-Тазовском междуречье-2
| Вид материала | Документы |
- Об утверждении отчета об исполнении, 21.79kb.
- Водные ресурсы поверхностные воды, 682.11kb.
- Протокол №4 заседания комиссии по развитию информационного общества и переходу органов, 52.86kb.
- О проведении смотра-конкурса предприятий торговли и общественного питания города Надыма, 101.08kb.
- Леонид александрович успенский богословие иконы православной церкви, 6612.67kb.
- Церковно-просветительская деятельность князя К. К. Острожского, 719.15kb.
- Задачи смотра-конкурса: улучшение эстетического облика города Надыма; привлечение населения, 44.66kb.
- Работа нацелена на то, чтобы показать истоки появления православия на Кубани и вызвать, 360.42kb.
- Программа и тезисы городской научно-практической конференции «История православия, 214.12kb.
- Н. С. Гордиенко «Крещение Руси»: факты против легенд и мифов полемические заметки лениздат, 3780.22kb.
4. Становление православия в Надым–Тазовском междуречье в период после прекращения существования Мангазеи до середины XVIII века
В целом в конце XVII и первой половине XVIII веков присутствие русского населения в Надым–Тазовском междуречье было периодическим и незначительным. При этом за XVII век политическое влияние России, а значит и православия, значительно расширилось и за короткий исторический срок распространилось от Урала до берегов далекого Тихого океана. В 1632 году был построен Якутск, в 1638 году - Верхоянск, а это уже далеко восточнее реки Лены. В 1645 году экспедиция Б.Д. Пояркова достигла Охотского моря, а в 1648–1649 годах Ерофей Хабаров прошел средним течением реки Амур. И уже в 1668 году Семен Дежнев добрался до пролива, разделяющего Чукотку и Аляску. Большой вклад в открытие и присоединение к России полуострова Камчатки внес «камчатский Ермак» Владимир Васильевич Атласов***, совершив свой первый поход на реку Камчатку в 1697-99 годах. Нельзя не сказать и о том, что, продвигаясь, все дальше на восток от Урала, русские люди не только строили города-крепости.
* Одним из последних авторов проекта строительства канала, который бы соединил реки Таз и Енисей, был известный золотопромышленник и исследователь Арктики Михаил Константинович Сидоров. Это было в 60-е годы XIX века, но этот и другие проекты М.К. Сидорова не встретили поддержки властей. С именем этого человека связано появление на реке Таз пристани «Сидоровская».
** Место расположения древней Мангазеи ненцы называют тахаравы-харад - «разрушенный город»
*** Е.И. Атласов работавший в Пуровском районе генеральным директором ООО «Янгпур» - один из прямых потомков «камчатского Ермака» В.В. Атласова.
Хозяйственное освоение бескрайних земель Сибири шло одновременно с духовным влиянием, приобщением коренных народов Сибири и Дальнего Востока к развитой российской культуре и чистейшей в мире православной религии.
Русские переселенцы, становясь сибиряками, не только не стремились к порабощению местного населения, а, наоборот, остановили кровопролитные столкновения между коренными сибирскими народами и встали на защиту этих народов от внешних врагов, тем самым, спасая многих из них от полного уничтожения и ассимиляции другими, более развитыми, народами.
И уж совсем нельзя не отметить тот факт, что в Сибири никогда не было ни насильственного крещения, ни работорговли, ни истребления коренных народов, ни жестокой их эксплуатации, как в северной Америке, при её освоении в период «дикого запада». Православные монастыри и церковные подворья по всей Сибири во все века были центрами духовности, образования и хозяйственности.
По воле Божьей середина XVII века была отмечена следующими важными для каждого православного жителя Сибири событиями. Земля сибирская просияла первыми святыми! Местные святые имели особое значение для каждого человека, живущего в суровом сибирском краю, так как канонизированный праведник ранее был его земляком, что создавало кровную близость. Появление местных святых в новых землях становилось для переселенцев обретением духовной родины. В 1642 году, в год обретения мощей первого сибирского святого Василия Мангазейского, скончался Симеон Верхотурский, признанный праведным ещё при жизни. А в 1697 году скончался старец Долмат, почитающийся как местный святой. Им на берегу реки Исети был основан монастырь, носящий его имя – один из самых южных сибирских монастырей. С этого времени Сибирь становится не просто русской территорией, но на неё распространилось Божье благословение.
Великий небесный заступник уральской и сибирской земли святой праведный Симеон Верхотурский и происходил из южнорусских дворян, но скрывал свое происхождение и, оставив свою родину, он поселился на Урале в селе Меркушено, где его жизнь протекала в духовных подвигах и молитве. Созерцая величественную уральскую природу, праведник часто молился, стоя коленопреклоненно на камне в дремучей тайге.
Кормился он рыбной ловлей. Это занятие ему напоминало об учениках Христовых - апостолах, дело которых он продолжал, наставляя в истинной вере местных жителей. Преставился праведный Симеон в возрасте тридцати пяти лет в 1642 году. Через полвека после его погребения в 1692 на погосте села Меркушино, вдруг выступил из земли гроб с нетленным телом неизвестного праведника. При гробе стали совершаться чудеса, о чем и было доложено Сибирскому митрополиту. Комиссия, присланная архиереем, убедилась в том, что это воистину мощи святого, а имя и жизнь его вспомнились сибиряками. В 1704 его святые мощи были перенесены в Свято-Николаевский Верхотурский мужской монастырь, а из гробницы праведника забил источник целебной воды. В наше время эти святые места посещает большое количество паломников, многие из которых получают по вере исцеление своих недугов.
В 1644 иноком Невьяжского монастыря Тобольской епархии Далматом на реке Исети был основан монастырь ставший в последствии базой для освоения всей Южной Сибири. В XVII в. монастырь не раз подвергался опустошению и разрушению от калмыков (в 1651 году) и башкир (в 1662 и 1664 годах) и снова, по милости Божией, восстанавливался трудами его настоятелей. Впоследствии монастырь был окружен стеною и укреплен настолько, что при геройской защите братии, во время бунта под предводительством Емельяна Пугачева, выдержал трехдневную осаду бунтовщиков. В монастыре находилась чудотворная Далматская икона Божией Матери, принесенная сюда основателем монастыря и чудесным образом сохранившаяся в целости, несмотря на неоднократные нападения на обитель и опустошавшие ее пожары. На этой святой иконе изображено Успение Пресвятой Богородицы. В монастыре есть часовня, устроенная над могилой его основателя старца Далмата который скончался 1697, в ней хранились его портрет, мантия и клобук. Строения монастыря сохранились до нашего времени.
Неоценимый вклад в распространение православия в Сибири в XVII и первой половине XVIII веков внесли архиепископы Сибирские и Тобольские - Киприан, Макарий, Нектарий, Герасим, Симеон, митрополиты Корнилий, Павел, Димитрий, Иоанн, Филофей. Многие из них впоследствии за свое особое служение Богу были причислены к лику святых земли сибирской.
Учреждение в 1620 году Сибирской епархии, причем сразу в ранге архиепископии *, с размещением архиерейской кафедры в городе Тобольске и назначением на неё 8 сентября 1620 года первого архиепископа Киприана (Старорусенина) стало важнейшей вехой становления православия в Сибири. Ранее все православные храмы и монастыри, построенные в сибирских городах, в разное время находились в подчинении епископов Казанской, Ростовской или Вологодской епархий. И, конечно же, отдаленность управления сдерживала дальнейшее расширение сферы влияния русской православной церкви в Сибири, а своевременное учреждение Сибирской епархии позволило быстро решить многие давно назревшие проблемы. И к исходу XVII века Сибирская епархия объединяла уже свыше 190 церквей и монастырей, среди которых особыми центрами распространения православия в Западной Сибири и религиозно-нравственного воспитания верующих христиан стали православные храмы Тюмени, Тобольска, Берёзова, Сургута. Десятки паломников и прихожан со всей Сибири, даже из центральной России, привлекали монастыри Абалакский, Тобольский Знаменский, Иоанно-Введенский, Тюменский Приображенский.
И здесь нельзя не сказать о самом северном оплоте православной религии на севере Тобольского края – Кондинском монастыре, внесшем большой вклад в дело миссионерства среди коренного населения севера западной Сибири. Кондинский Троицкий монастырь находился на правом берегу Оби в 800 верстах от Тобольска на пути в городок Березов. Его основание относят к 1656-1657 годам, когда одним из князей Алачеевых была построена и освящена деревянная церковь Пресвятой Троицы, которая просуществовала до 1752 года (до учреждения монастыря). Иконостас из нее был переносен во вновь построенную каменную церковь, а старая церковь - разобрана. В 1723 году в Кондинский монастырь был переведен Березовский Воскресенский монастырь, который в период с 1610 по 1723 годы трижды отрывался и по причине "малолюдства" закрывался. В 1727 году в монастыре построили другую деревянную церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, которая просуществовала до 1766 году. В 1731 году, по благословению митрополита Тобольского и Сибирского Антония (Стаховского), при настоятеле монастыря игумене Иоанне был заложен каменный храм во имя Пресвятой Троицы с двумя приделами: Казанской иконы Божией Матери и Святителя Николая Чудотворца, который освятили 22 февраля 1758 года.
* По традиции сложившейся в русской православной церкви, на новых сибирских землях сначала учреждалось викариатство, которое было составной частью одной из епархии. Затем, после определенного этапа становления, викариатство преобразовывалось в епархию. Сибирская епархия была учреждена сразу в ранге архиепископии и возглавил её архиепископ Киприан (Старорусенин).
Освящение приделов произошло в июле 1765 года. 18 мая 1891 года мужской Кондинский монастырь был реорганизован в женский, с подчинением его Иоанно-Введенскому женскому монастырю Тобольской епархии. В 1924 году Кондинский монастырь был закрыт, и в нем действовала лишь Троицкая церковь, которую закрыли в 1930 году решением Сургутского райисполкома. Последнюю настоятельницу монастыря - мать Серафиму и служившего при церкви священника Якова увезли под конвоем в Тобольск. Дальнейшая их судьба неизвестна, но надо предполагать, столь же печальна, как участь всего российского духовенства в годы коммунистического правления.
Своеобразные условия строительства храмов в Сибири стали основой возникновения особого стиля в архитектуре - сибирского (тобольского) барокко. Для Сибири характерно слияние петербургского, московского и украинского барокко. Становление сибирского барокко, как самостоятельного стиля, связывают в основном с архитектурой тобольских церквей. Черты этого стиля также хорошо видны в контурах и отделке храмов в городах Тюмени и Таре. В данном стиле хорошо просматривается своеобразное соединение северорусского и специфического азиатского идеалов красоты. Отличительными особенностями сибирского (тобольского) барокко являются его жизнеутверждающий характер, энергичность, пышность и зрелищность декора, тяготение к ансамблю и взаимопроникновение архитектуры, скульптуры, живописи. Черты сибирского (тобольского) барокко находят в плотной вязи растительных узоров на кованых решетках церковных оград и в иконостасной резьбе.
К середине и второй половине XVII века относится создание собственной сибирской иконографии, т. е. появление местных вариантов канонических сюжетов. С этого времени спрос в Сибири на иконы полностью удовлетворялся продукцией местных иконописцев. Здесь активную роль играл Софийский архиерейский дом, руководители которого расценивали эту работу как средство укрепления авторитета Тобольской сибирской кафедры. Своеобразной чертой некоторых сибирских икон является отражение местного этнического типа, явно складывающегося в результате межнациональных браков. У многих святых на сибирских иконах миндалевый восточный разрез глаз и вислые татарские усы. Сибирская иконопись в XVII веке наряду с иконографическими обрела и стилистические особенности. Для Сибири в то время были характерны иконы с лицами и даже целыми фигурами как бы выступающими вперед в виде рельефов. Возможно, в этом просматривается внимание к представителям коренных народов, изображения богов которых были объемными, и потому полуобъемные иконы воспринимались ими легче, что очень важно для миссионерской деятельности. Эта тенденция повлияла и на живописную иконопись. Во многих произведениях сибирских мастеров переходы от светлых выпуклых частей фигур или предметов к затененным выражены резче, нежели то полагалось по русскому иконописному канону с плавным многослойным охрением. В Сибири даже существовал термин "костоватость", обозначающий это явление.
Как видно из вышесказанного, становление православия в южных областях Западной Сибири и его продвижение до берегов далекого Тихого океана во времена царствований Михаила Федоровича Романова (1613-1645 годы) и Алексея Михайловича Романова (1645–1676 годы) было буквально стремительным. И по своей исторической значимости сравнимо не только с освоением западных территорий Северной Америки, но и Великим переселением народов, произошедшим со II по VII века в Европе и Азии. Поэтому многие исследователи пытаются ответить на вопрос: почему Обской Север в конце XVII и в первой половине XVIII века оставался без должного внимания русской православной церкви?
Север всегда манил монахов и отшельников своей чистотой, безмолвием льдов, лесов и островов. И по аналогии с северными областями европейской части России, где в эти годы было основано достаточно много монастырей, север Западной Сибири был вполне подходящим и достойным местом для основания новых монастырей.
Плотность населения на севере Западной Сибири в те годы была вполне соизмерима с Дальним Востоком, природные условия схожи, но, к сожалению, в те годы в низовьях реки Оби не было заложено ни одного монастыря. Географически ближе всех к Обскому Северу, как мы уже говорили, располагался Кондинский миссионерский монастырь, который был основан еще в 1656 году «по просьбе крещеных остяков, ради Крещения их же соплеменников некрещеных». Относительно небольшие православные приходы были в городах Обдорске и Березове, но этого было явно недостаточно, для активного вовлечения коренного населения в православие. И огромный край междуречья нижнего течения Оби и Енисея долгие годы оставался практически не вовлеченным в общий процесс распространения православия в Сибири.
Ответ на этот непростой вопрос в первую очередь видится в том, что в те далекие годы Россия была единственным православным государством, сохранявшим свою государственную независимость. Греки, румыны, а также сербы, болгары и другие народы южных славян были под многовековым игом исламской Османской империи. А украинцы, белорусы и даже значительная часть русского населения, проживавшего в западных областях России, находились под не менее беспощадным контролем западных католических государств. При таких внешних политических обстоятельствах Россия и русская православная церковь направляли значительные финансовые средства для поддержки братьев по вере.
Тратя много сил на продвижение православия на восток, оказывая духовную поддержку первым переселенцам, русская православная церковь помогала Российскому государству закрепиться на новых территориях, которые быстро обживались и заселялись крестьянами из центральной России. И Обской Север в те годы стал уже хоть далекой и труднодоступной, но уже внутригосударственной территорией.
Вполне объективной причиной растянувшегося на десятилетия сдержанного привлечения коренных народов севера Западной Сибири в лоно православной церкви стала явная нехватка священнослужителей для открытия новых храмов на Обском Севере. С учреждением Сибирской епархии направление на службу священнослужителей из епархий центральной России было приостановлено, а подготовка будущих настоятелей в Сибири по целому ряду вполне объективных причин шла медленно. Подтверждением сказанному может быть тот факт, что за первую четверть века существования Тобольской архиерейской славяно-русской школы, открытие которой состоялось в 1703 году, полный курс обучения прошли всего лишь 29 человек, которые впоследствии были определены на дьяконские и причетнические службы в храмы Сибири. Но уже в 1743 году на базе Тобольской славяно-русской школы была основана духовная семинария, которую все историки уже в начале XIX века за значительный вклад в просветительскую работу вполне заслуженно назвали новым сибирским Афоном.
Другой, не менее важной причиной задержки продвижения православия на север Сибири, было не столь значительное, как желалось бы, присутствие казаков на Обском Севере. Русское освоение Сибири ведет отсчет с похода в 1582 году атамана приволжских казаков Ермака (в крещении Василий) Тимофеевича и его удалой казачьей дружины. Эти вольные люди, как православные христиане, были, - может быть, сами о том даже не думая, - первыми кто принес слово Божье в Сибирь. Есть придание о том, что атамана Ермака Тимофеевича и его сподвижников в походе сопровождали два священника и монах имевшие при себе подвижную часовню в честь Святителя Николая Чудотворца. Таким образом, первый луч света Христовой веры был занесен в Сибирь именно вольными казаками, они были и первыми строителями сибирских городов. Обдорск был основан русскими казаками 1595 году. Далее на протяжении более двух веков он существовал и развивался именно как казачья крепость. И название городу дали казаки, пришедшие на это место обской дорогой, отсюда и название Обдорск. В эти годы казачье сословие было самое многочисленное в Обдорске. Оно состояло из потомков казаков, что пришли на Обской Север во время покорения Сибири, и тех, кто впоследствии был послан из Березова и Тобольска для охраны Обдорской крепости. Именно из Обдорска направлялись казачьи отряды для сбора ясака среди коренного населения. Но все-таки число служивых людей на Обском Севере было невелико. К примеру, в Обдорске их максимальное присутствие было зафиксировано историками в 1754 году. В этот период, численный состав казачьего отряда Обдорской крепости составлял всего сто человек, и в дальнейшем их численность никогда намного не превышала этой величины. Основной задачей казаков было несение караульной службы. Один из исследователей Севера И.И. Завалишин так характеризует казаков Обдорской крепости: «Особенность этого отдаленного края - это Березовские и Сургутские казаки. Они вошли теперь… в состав поселенного Тобольского казачьего батальона. Как и казаки Пелымской станицы, они потомки завоевателей Сибири, пришедшие с Ермаком с Дону и Яика и оставшиеся в Березове, Сургуте, Тобольске, Таре, Туринске и Пелыме. Они талантливы, ловки, стройны и очень красивы …живут здесь хорошо и достаточно». Своим трудом и ратными подвигами они освоили сибирские просторы, сделали эти земли составной частью великой России. Их подвиги заслуживают того, чтобы в старинных городах стояли памятники, прославляющие их подвиги. Многие из них впоследствии оставались на Крайнем Севере на поселение и их вклад в развитие севера Сибири огромен и еще по-настоящему не исследован и не оценен, но из-за их незначительной численности Обской Север не стал «истинно казачьей землицей». В нижнем течении Оби, а также на реках Надым, Пур и Таз, никогда не было ни одного чисто казачьего поселения, как на Доне, Тереке или на Урале (Яике). В 1881 году березовское казачество было упразднено, но большая часть обдорских казаков осталась в Приобье, их основным занятием были промыслы и торговля. Рассказывая о роли казачества в распространении православия в Сибири, нельзя не сказать и о том, что, будучи очень религиозными людьми, казаки сами всегда были предельно веротерпимы, гостеприимны и всегда с большим уважением относились к чужой вере. Они охотно передавали коренным северянам свои знания, учили их всему что знали и учились сами у коренных северян ведению местных промыслов. Но, храня незыблемость истинной веры, активным вовлечением своих соседей - ненцев и ханты - в православие не занимались. В истории сибирского казачества еще много белых пятен, много не исследованного, нерассказанного. Их жизнь на Обском Севере замечательна тем, что при всей своей самобытности она является ярким отражением христианской основы жизни всех русских людей в этом суровом краю. Во благо всей России с начала 90-х годов XX века началось возрождение сибирского казачества, и этот процесс неразрывно связан с возрождением православия на Ямале. Во многих городах и селениях Ямала сибирские казаки основа и опора православных общин.
Повествуя о становлении православия на Обском Севере, следует отметить и такой положительный фактор. По ряду причин свой след на берегах Надыма, Пура и Таза не оставили староверы-раскольники. В период с 1667 года русская православная церковь на десятилетия была сильно ослаблена старообрядческим расколом. Поводом для раскола стала реформа патриарха Никона, проведенная по инициативе царя Алексея Михайловича, направленная на исправление богослужебных книг по греческим образцам и установление единообразия церковной службы. Реформа фактически затронула лишь некоторые незначительные элементы обрядности: двоеперстное крестное знамение было заменено на троеперстное, вместо "Исус" стали писать "Иисус", наряду с восьмиконечным крестом стали признавать четырехконечный. Но реформа вызвала протест части духовенства во главе с протопопом Аввакумом. Противники реформы были преданы анафеме на соборе 1666-1667 годов и, спасаясь от преследований, сторонники старообрядчества бежали в глухие места Севера, Поволжья и Сибири. В поисках уединения они выбирали место для жизни подальше от официальных властей, и целыми деревнями уходили всё дальше на север и восток. Их скиты стояли на берегах великих сибирских рек Енисея и Лены, на Алтае. Жили староверы и на юге Западной Сибири. Особенно много их было на территории Тюменского, Ялуторовского и Курганского уездов. В знак протеста против притеснений официальной власти, были в Сибири и массовые самосожжения «ревнителей древлего благочестия». Так, массовое самосожжение близ деревни Лучинкино Тюменского уезда 23 июля 1753 года унесло жизни почти 200 человек. Но были и страшные «гари», в которых по свидетельству современников того времени одновременно погибали более тысячи человек. В 1762 году правительственный Сенат по указанию Екатерины II принял в отношении старообрядчества новый - либеральный - курс, предписывавший местным властям не чинить притеснений старообрядцам, и массовые самосожжения прекратились. После принятия соответствующего Указа Сената почти четырем тысячам старообрядцев было разрешено вернуться из-за границы, в основном, из Польши, и поселиться в Сибири и на Алтае. В Тобольске с 1653 по 1656 годы отбывал ссылку легендарный «расколоучитель» и первый зачинщик раскола в Сибири протопоп Аввакум. По свидетельству историков много раскольников жило и в Тобольске, но на Обском Севере их присутствие если и было, то весьма незначительно и какого-либо влияния на жизнь северян они не оказали. Возможно, главная причина отсутствия поселений староверов на Крайнем севере Сибири состояла в невозможности занятия хлебопашеством и разведением домашнего скота - основной деятельности крестьян того времени.
Все вышесказанное подтверждает и даже может быть объяснением тому факту, что в достаточно большом Надымском городище, существовавшем в начале XVIII века на Обском Севере на реке Надым, не было какого-либо представительства русской православной церкви. При этом следует отметить, что по северным меркам данное поселение было достаточно большим и находилось в непосредственной близости от Обдорска, где первый храм был построен еще в самом начале XVII века. Надымский городок впервые упоминается в Мезенской летописи XVI века. Место расположения городка и путь до него указаны в чертеже "Море Мангазейское с урочищи", составленном в 1601-1603 годах. Это поселение также известно по другим русским источникам с XVI века. Этническая принадлежность жителей этого поселения окончательно не ясна. По всей вероятности в разные периоды своего существования здесь жили представители различных народов Обского Севера. Есть сведения, что жили здесь и пяки - малоизученный этнос, потомки которого в наше время говорят на лесном диалекте ненецкого языка. В XVII веке и в первой трети XVIII века Надымский городок упоминается как независимый населенный пункт - резиденция самоедских князей Большой Карачеи и нижнеобских остяков (ханты). Он располагался на одном из островов в дельте реки Надым в 25 километрах от её впадения в Обскую губу. Подробное описание Надымского городка содержится в путевых дневниках Г.Ф. Миллера 1740 года. Миллер отмечает, что после большого голода и вследствие вооруженного конфликта между остяками (ханты) и самоедами (ненцы) городок зимой 1730-1731 годов был оставлен населением. При раскопках на месте городка найдено очень много клинкового оружия, это свидетельствует о том, что данное поселение было не только торговым, но и политическим центром определенной территории проживания коренного населения и не раз подвергалось нападениям соседних народов. Некоторые документы свидетельствуют о том, что в конце XVIII века городок был вновь заселен, но, к сожалению, большинство исследователей сходятся во мнении о том, что хотя Надымский городок и был своеобразным центром торговли и обмена в Надымской и Пуровской тундрах. И его достаточно регулярно посещали русские купцы, торговавшие с коренными жителями с рек Надым и Пур, но какого-либо постоянного присутствия православной церкви в Надымском городке в годы его существования зафиксировано не было.
И, все-таки, с каждым годом от слова Божьего становилось светлее на Крайнем Севере. И пусть не сразу заметную, но последовательную миссию по приобщению к православию ненцев и ханты, проживавших в нижнем течении Оби, все эти долгие годы вели представители одного из коренных народов северного Приуралья коми-зыряне, ставшие активными носителями православной культуры на Обском Севере. Непосредственными предками коми-зырян в Приуралье была народность, упоминаемая в истории как пермь вычегодская. С XI века они оказались в сфере русского влияния, в XIV веке усилиями епископа Стефания (Стефана) Пермского коми были обращены в христианство. Уроженец Великого Устюга, сын русского и коми-зызянки, в народной памяти Стефаний Пермский (ок.1340-1345 – 26.04.1396 годы) остался как иконописец, строитель церквей и часовен и создатель зырянской (пермской) азбуки. В последствии в 1549 году он был канонизирован и культ почитания святого Стефания получил широкое распространение на Урале и в Сибири. Коми-зыряне продвигались на восток одновременно с первыми русскими промысловиками и торговцами и выступали своего рода авангардом этого движения. Их поселения на Обском Севере возникли намного раньше, чем были построены русские остроги. Самое восточное поселение коми-зырян, зафиксированное исследователями, было зимовье Зыряновское, основанное еще в самом начале XVII века на реке Таз. Для коми-зырян было обычным явлением знание языка своих соседей ненцев и ханты. А такая отличительная черта характера коми-зырян, как гостеприимство, которую, отмечают все путешественники и исследователи, и которая высоко ценится у жителей тундры, позволила им быстро прижиться на новых землях. Обычным явлением было и установление родственных отношений между коми-зырянами и коренными ямальцами. И с первых дней появления в Зауралье уже просвещенных православием коми-зырян сыграло положительную роль в богоугодном процессе распространения православия среди язычествующего населения. Ведя кочевой образ жизни, они не только передавали ненцам и ханты навыки более прогрессивного ведения хозяйства, но и знакомили их с основами православной культуры. Безусловно, что в основном общение коми-зырян с коренными ямальцами складывалось на бытовом и хозяйственном уровнях, а значит и приобщение ненцев и ханты к православию, шло посредством простого человеческого общения. Но это было большим вкладом в это богоугодное дело. На территории нынешнего Пуровского района коми-зыряне еще в начале XIX века обжили рыбные угодья в низовьях реки Пур. Вторая волна массового переселения этого народа в Пуровский район произошла в 1944 году в связи с развитием звероводства в совхозах «Пуровский» и «Верхне-Пуровский».
Рассказывая о становлении православия на Обском Севере, нельзя обойти вниманием и не отметить такой положительный фактор в хозяйственном и культурном развитии народов, проживающих на Крайнем Севере, как торговые ярмарки. Это только на первый взгляд ярмарка является чисто коммерческим мероприятием. На самом деле, выезжая на ярмарки, коренные жители имели возможность не только исполнить ясачную повинность, а также купить, обменять или продать какой-либо товар, но и ближе познакомиться с православной культурой. В разных источниках приводятся различные даты организации ярмарок, но, обобщив все сведения, можно с большой долей уверенности сказать, что ежегодными они стали в Обдорске с 1750 года, в Сургуте - с 1766 года и в Березове - с 1788 года. Примечательным является тот факт, что не только лесные ненцы и селькупы, но и тундровые ненцы, проживавшие в нижнем течении реки Пур, чаще принимали участие в Сургутской ярмарке. И это, несмотря на то, что дорога в Обдорск была почти в два раза короче и составляла около двадцати дней пути, тогда как до Сургута время в пути занимало около сорока дней. Возможно, это объясняется тем, что в Сургуте были более высокие закупочные цены на пушнину, низкие цены и большой выбор товаров, приобретаемых коренными северянами по сравнению с Обдорской ярмаркой. Выезжали на ярмарки обычно в конце ноября, так как торги открывались в Сургуте 23 декабря, а в Обдорске - 2 января. Основными товарами на ярмарках были продукты оленеводства, рыболовства и охотничьего промысла. Товарообмен Обдорской ярмарки достигал одного миллиона рублей. Во время участия в ярмарке многие коренные северяне принимали обряд крещения, так как это освобождало от уплаты ясака. И если в конце XVIII века это были пока лишь единичные случаи, то в XIX веке крестились уже целыми родами. В этом легко убедиться, просмотрев церковные записи в Сургутской церкви, где упоминаются многие роды лесных и тундровых ненцев. Правда, в большинстве случаев крещение далеко не сразу меняло религиозное сознание коренного населения, и еще долгие годы основным исполнением церковных треб у них было простое совершение приклада. Да и как отмечают историки и после принятия крещения коренные северяне еще долго оставались фактически двоеверцами - они поклонялись и своим старым языческим богам, и Иисусу Христу. Как ни удивительно, но в лесных жилищах народов ханты и чумах ненцев и селькупов легко и свободно «уживались» языческие идолы и православные иконы, глубоко чтимые бережно хранимые и по сей день. Православное духовенство, зная об этом, проявило большое мужество и терпение в «научении» новокрещенных.
Но, не только выходя на ярмарки в Сургут, Березово или Обдорск коренные жители, проживающие в долине реки Пур и на её притоках, могли услышать слово Божье и посетить православный храм. В те годы, в долине реки Таз, благодаря поистине жертвенным усилиям людей, посвятивших свою жизнь служению Богу, сохранялось единственное в междуречье Оби и Енисея присутствие русской православной церкви.
5. Присутствие русской православной церкви на реке Таз в XVIII – XIX веках
С окончательным обустройством к концу 30-х годов XVII века более южного пути в Восточную Сибирь, который шел по рекам Тобол, Иртыш, Обь и далее через реки Вах и Елогуй на Енисей, северным путем, который проходил через Обскую губу, реку Таз и далее по енисейскому волоку, пользоваться стали гораздо реже. Преимущество южного пути было не только в том, что на данной широте реки вскрываются намного раньше и навигация заканчивается позже, но и в том, что он шел по землям уже заселявшимся крестьянами из российских губерний, а значит, был более надежно обеспечен продовольствием. Изменение стратегического направления дороги в Восточную Сибирь и сокращение добычи соболя стали основными причинами сокращения русского населения на реке Таз. К этому времени, оттеснив тундровых ненцев и энцев на север, среднее и верхнее течение реки Таз с её притоками заселили северные селькупы. Но дорога, проложенная во времена «златокипящей» Мангазеи не была забыта, сохранялось и присутствие русского населения на реке Таз. И особенно важно то, что, несмотря на все трудности связанные с отдаленностью и суровостью климата, русским промысловикам и купцам удалось сохранить присутствие русской православной церкви в этом далеком краю. Без слова божьего выжить в этой суровой земле было невозможно.
К сожалению, до нашего времени сохранилось немного документальных свидетельств, достоверно рассказывающих о русских поселениях в XVIII-XIX веках на реке Таз. В одном из таких документов – отчёте одного из авторитетнейших исследователей севера Сибири Г.Ф. Миллера, посетившего Пур-Тазовское междуречье в 1739-1740 годах, мы можем прочитать, что «… по реке Таз, от её верховьев до устья живут остяки нарымского языка (селькупы)*. В Худосейском погосте для тазовских остяков (селькупов) была построена церковь, которая посвящена святому Николаю. Находится на правом берегу реки Таз, в устье реки Tatpotschel-ki (современное название реки Церковенка), до устья реки Худосей половина дня пути. При церкви кроме церковных служителей никто не живет». Точную дату основания церкви установить сложно. Но факт её существования в 1740 году неоспорим. Одной из целей существования Тазовской Николаевской церкви была миссионерская деятельность по распространению православия среди кочующего населения рек Таз, Пур, Турухан и Вах. Для совершения крещения и исполнения православных треб священнослужители Тазовской Николаевской церкви совершали поездки по всем, даже самым отдаленным, стойбищам, используя для передвижения летом лодки, а зимой - оленьи упряжки.
Эта церковь, возможно, была единственной на огромной территории от устья Оби до Енисея и просуществовала до 20-х годов прошлого XX века. На том месте, где некогда стояла Мангазея, в XVIII веке было основано Тазовское ясачное зимовье. В 60-х годах этого же века над местом обретения мощей святого Василия Мангазейского в очередной раз была отстроена часовня, освященная в его честь. Сюда за помощью святому Василию Мангазейскому приходили промысловики и коренные жители со всей округи. Часовня просуществовала более ста пятидесяти лет. Её описание и фотография были опубликованы в 1915 году в отчетах омского краеведа И.Н. Шухова, который посетил эти места в 1914 году. Примечательно, что долгое время рядом с часовней Василия Мангазейского находился «казенный хлебный запасный магазин» - так в прошлые времена называли склад с государственным резервом хлеба на случай голода среди коренных жителей.
Впоследствии на месте, где была основана Тазовская Николаевская церковь, в 1913 году было построено село Церковенское. Располагалось оно в сорока километрах выше по течению реки Таз от современного районного центра Красноселькуп, и коренные жители называли это место Церковенка-Сороковенка. Такое звучное название оно, возможно, получило оттого, что село стало обстраиваться вокруг Николаевской церкви. Это место примечательно еще и тем, что в XIX веке, после поражения польского восстания 1863 года, сюда были сосланы ссыльные католического вероисповедания. И рядом с православной церковью поляки и литовцы построили костел. С весны 1863 года по 1865 годы в Сибирь были сосланы (включая добровольно последовавших за ссыльными родственников) более 18.500 поляков. В Тобольской губернии в те годы отбывали ссылку более 4000 участников польского восстания. Как долго они находились в ссылке на Тазу, установить сложно, но известно, что было в селе Церковенском и католическое кладбище. Возможно, часть ссыльных осталась на вечном поселении, и растворилось среди местного населения. И может быть нахождение католиков на поселении на реке Таз, объясняет, почему у некоторых родов селькупов надгробные кресты по форме очень отличаются от традиционных надгробий русского севера и больше похожи на кресты католические.
* Герард Фридрих Миллер родился в 1705 году в городе Герфорде в Германии. В 1725 году поступил на российскую службу. В течении 10 лет с 1733 по 1743 годы участвовал в работе Академического отряда Второй Камчатской экспедиции. Он объездил всю Сибирь и собрал громадное количество архивного материала. Часть его он использовал при написании «Истории Сибири» в 2 томах. Скончался в 1783 году. Полностью собранные им материалы и в настоящее время не изучены и не опубликованы.
В 50-е годы прошлого века село Церковенское было ликвидировано. Дома были разобраны и перевезены в районный центр Красноселькуп.
В некоторых исторических источниках упоминается еще одна часовня, построенная в устье реки Таз на расстоянии триста километров севернее Тазовской Николаевской церкви. Освящена она была во имя Казанской иконы Божией матери. К сожалению, более точной информации о нахождении данной часовни и о том, когда и кем она была построена, в настоящее время обнаружить не удалось.
Примечательно, что все указанные выше сведения о существовании православных церквей на реке Таз не нашли своего широкого отражения в «Истории Обдорской духовной миссии за 1854-1904 годы», составленной отцом Иринархом (Иваном Семеновичем Шемановским). Возможно, это объясняется тем, что приходы, существовавшие на реке Таз, к этому времени относились не к Тобольской епархии. История, составленная отцом Иринархом, была издана в 1906 году в Москве. Ксерокопия этого издания, снятая с экземпляра, хранящегося в Публичной Румянцевской библиотеке, есть в фондах Ямало-Ненецкого окружного краеведческого музея.
6. Обдорская духовная миссия в 1854-1904 годы
История Обдорской духовной миссии в 1854-1904 годы достаточно подробно и хорошо описана игуменом Иринархом (Иваном Семеновичем Шемановским) служившим настоятелем этой миссии с 1987 по 1910 годы. Эту работу он выполнил по случаю пятидесятилетия деятельности миссии. Адресована она была в первую очередь священнослужителям, проводившим христианизацию коренных народов Севера. Родом из Польши, дворянин по происхождению отец Иринарх, получив прекрасное образование, будучи эрудированным человеком, знавшим несколько языков, закончил духовную семинарию и, приняв священный сан, уехал на Крайний Север, чтобы помочь развитию малых народностей. Нельзя не отметить, что первые попытки приобщения коренных народов Обского Севера к православию начались почти одновременно с сооружением в 1595 году Обдорской крепости. Но при этом следует сказать, что распространялись эти попытки в, основном, в Приобье и, как отмечают все исследователи того времени, должного успеха не имели.
Самая первая обдорская церковь была построена в 1602 году и освещена в честь святителя Кесария Каппадокийского, более известного в народе под именем Василия Великого. Примечательно, что возведением православной церкви в Обдорске занимался обдорский князь Василий Тайшин, принявший христианство в 1591 году в Москве, где он побывал с целью утверждения своих прав на управление вверенной ему территорией. Возможно, и выбор святого, в честь которого, был освящен первый храм в Обдорске, объясняется тем, что при крещении остяцкий князь был наречен Василием в честь Василия Великого. Однако принятие христианства князем Василием Тайшиным было сугубо формальным. Вернувшись из Москвы, он всей своей властью препятствовал обращению коренного населения в православие. За это и другие провинности перед государственной властью он был казнен в 1607 году. Преемники князя Василия - его сын Мамрук и его потомки, управлявшие коренным населением в низовьях Оби - и вовсе остались в язычестве. Так продолжалось более ста лет.
В 1706 году своим Указом от 2 декабря Петр I повелел березовскому воеводе призвать двух остяцких князей - ляпинского Шекшу (Шешку) и обдорского Тучабалду (Тучабалбы), с тем, чтобы спросить их о желании принять христианскую веру, и в случае их согласия, направить их для крещения в город Тобольск. Но тогдашние правители остяков и самоедов, проживавших в нижнем течении реки Оби, отказались от монаршего предложения.
Большой вклад в христианизацию коренного населения Обского Севера внес возведенный в начале XVIII века на сибирскую кафедру ревностный архипастырь-миссионер митрополит Филофей (Лещинский, 1650-1727 годы). Этот святитель сделал необычайно много для Церкви в Сибири. В частности, он способствовал возрастанию церковного почитания святых праведных Симеона Верхотурского и Василия Мангазейского. По его инициативе и под его непосредственным руководством на месте пепелища сгоревшего Тюменского Преображенского монастыря был возведен первый каменный монастырский комплекс Сибири – Тюменский Свято-Троицкий монастырь. Митрополит Сибирский и Тобольский Филофей (в схиме Феодор) занимая этот пост дважды: с 1700 по 1709 годы и с 1715 по 1720 годы. За это время он совершил три похода (в 1712, 1713 и 1714 годах) в низовье реки Оби, во время которых была обращена в православие основная часть остяков (ханты), проживавших в районе городка Березова. В 1714 и 1715 годах он крестил пелымских вогулов (манси). В 1714 году в ходе третьего похода в городке Березово митрополитом Филофеем был крещен вместе со своей женой приглашенный туда и обдорский князь Тайша Гындин (Тайшин-Мурзин*), нареченный Алексеем. А в 1716 и 1717 годах к христианству были приобщены сургутские остяки (ханты). В 1717 году с целью проповеди святитель посетил и Обдорск, однако, никто из коренных жителей не пожелал принять христианства.
Обдорский городок в те далекие годы был своеобразной границей христианского и языческого миров. По многим свидетельствам, с целью евангельской проповеди побывал митрополит Филофей (Лещинский) в 1719 году и на реке Енисей в Новой Мангазее (Туруханске), и, будучи приверженцем активного вовлечения коренного населения, в православие, совершил ряд поездок в район междуречья рек Таза и Енисея. Но для установления точных сведений о поездке сибирского святителя в восточные регионы Обского Севера требуется время для поиска и изучения соответствующих исторических документов. Следует отметить, что не всегда поездки митрополита Филофея были успешными. Так, в июне 1726 года подстрекаемые, уже принявшим православие обдорским князем Тайшей Гындиным, против митрополита Филофея, коренные жители угрозами в его адрес не допустили даже его схода на берег. И это притом, что, согласно Указа Государя Петра I, всем пожелавшим принять христианство коренным жителям прощались все недоимки по ясаку и выдавались из казны подарки – кафтаны, рубахи и хлеб.
Рассказывая о распространении православия на Обском Севере, нельзя не сказать и о том, что Тобольская епархия в то время направляла православные миссии не только на Крайний Север, но и по всей Сибири, и даже на Дальний Восток. Так, Митрополит Иоанн (Максимович)** отправил в 1715 году первую духовную миссию в далекий Китай. И с этого времени миссионерская деятельность русской православной церкви в Китае стала постоянной.
* До прихода русских в Сибирь остяцкие князьки получали от сибирских татарских ханов почетные звания мурз и тайшей. От них и пошли фамилии обдорских князей. Распространение ислама в Сибири началось с конца XIV века, то есть почти на двести лет раньше прихода на Сибирскую землю дружины Ермака. Безусловно, были со стороны приверженцев ислама и попытки его распространения среди ненцев, ханты и манси, но все они были безрезультатными. А в последствии, с 1639 года, после усиленных просьб остяцких князьков направленных татарским князьям, наезды магометанских мулл в низовья Оби прекратились.
Это так же служит объяснением тому, что процесс вовлечения в православие коренного населения Обского Севера в начале XVIII века не всегда был активным. Для этого просто не хватало средств*.
В 1742 году в городе Тобольске** принял святое крещение очередной обдорский князь Тайшин-Мурзин, нареченный именем Василий, как и его предок, первым принявший крещение в 1591 году в Москве. И в 1745 году по благословению митрополита Тобольского и Сибирского Антония II (он возглавлял епархию с 1742 по 1748 годы) в Обдорске по случаю этого крещения была заложена новая церковь. Она была освещена в 1751 году, как и прежняя церковь, в честь святого Василия Великого с приделом во имя святителя Николая Мирликийского, более известного как Николай Чудотворец. И здесь нужно отметить, что культ святого Николая Чудотворца, покровителя мореплавателей и спасителя на водах, получил необыкновенное распространение с Сибири и, в частности, среди принявших православие коренных жителей. И первые иностранцы, посетившие Сибирь, в своих записях отмечали, что в Сибири у православных два бога - Иисус и Николай. Этому великому христианскому святому молились при совершении сделок, договоров. Никола (или Микола) был главным помощником и заступником от всякого зла. Во вновь построенной в 1751 году церкви не было особой миссионерской должности, но в обязанности её настоятеля входило и приобщение к православию коренного населения. В конце XVIII века из-за прокатившихся волнений среди коренных жителей северо-восточной части Европейской России, причиной которых, стал разнесшийся среди них слух о якобы планируемом насильственном крещении постановлением Сената, дальнейшие действия проповедников на Обском Севере были приостановлены.
И поэтому в период служения Тобольских архипастырей Антония III, Амвросия I и Амвросия II (с 1803 по 1825 годы) не было зафиксировано ни одного случая обращения коренных северян в православие.
Устав «Об управлении инородцев» от 22 июля 1822 года, подготовленный видным государственным деятелем, сыном бедного священника из Владимирской губернии М.М. Сперанским, определил новую политику Российского государства в отношении коренных жителей. Согласно, этому документу все народы Сибири были разделены на три категории: оседлые, кочевые и бродячие. Большая часть остяков (ханты), вогулов (манси) и часть самодийцев (селькупы и лесные ненцы) были отнесены к кочевым инородцам. То есть, меняющим места поселения в зависимости от времени года. Устав предусматривал утверждение во владении за кочевыми и бродячими инородцами земель (угодий). Теперь только они могли пользоваться ими по праву первоначального заселения, запрещался ввоз и продажа коренному населению «горячительных напитков» в стойбищах и на ярмарках. Данный документ предусматривал освобождение инородцев от воинской службы в русской армии и отрицал насильственное крещение и преследование аборигенного населения за языческую веру.
* Митрополит Тобольский и всея Сибири Иоанн (Максимович) был во главе сибирской митрополии с 1711 по 1715 годы. Он был последним из причисленных к лику святых в царской России. Внес большой вклад в дело христианизации сибирских народов. Канонизирован святитель Иоанн (Максимович) 10 июня 1916 года. На всеподданнейшем докладе Святейшего Синода о причислении Святителя Иоанна к лику угодников Божиих и о признании честных его останков святыми мощами Николай II собственноручно написал: «Приемлю предложение Святейшего Синода с умилением и тем большим чувством радости, что верю в предстательство Святителя Иоанна Максимовича, в эту годину испытаний, за Русь православную». В Свято-Никольском храме г. Тарко-Сале икона Иоанна Тобольского – одна их самых почитаемых в храме.
** Во многих источниках указывается, что крещение в 1742 году обдорского князя Тайшина-Мурзина состоялось в Санкт-Петербурге.
То есть фактически Устав вводил для кочевых и бродящих инородцев свободу выбора вероисповедания и другие прогрессивные для того времени нововведения, и следует отметить, что исполнено это было за 40 лет до отмены крепостного права в Российской Империи. В частности, в главе XII этого Устава указывалось: