Geum.ru

Новости 12

Вид материалаДокументы
ПРОФСОЮЗ БЕСПРАВНЫХ Профиль, 09.03.2009
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   35

ПРОФСОЮЗ БЕСПРАВНЫХ

Профиль, 09.03.2009


ВЛАДИМИР ЕМЕЛЬЯНЕНКО

Кризис поставил страну перед новой реальностью: россияне теряют доходы и работу, они больше работают и меньше зарабатывают. Но производительность труда при увеличении занятости остается на прежнем уровне, «счастливчикам» задерживают зарплаты, растут протестные настроения. Кто будет отстаивать права трудящихся? Кто угодно, только не профсоюзы.

Вторая, «весенняя», 2009 года волна сокращений рабочих мест и урезания зарплат может накрыть как крупное производство, так и малый бизнес. «Рост безработицы сохранится, — прогнозирует Игорь Николаев, глава департамента стратегического анализа ФБК, — к концу 2009 года ее уровень составит 11,2—12%, или 8,5—9 млн человек. Число безработных может удвоиться за два года. Причины как объективные — экономический спад, так и субъективные — неготовность бизнеса к социальной ответственности и действия властей по ослаблению курса рубля. Плавная девальвация демотивировала производство. Малый бизнес предпочитает закрывать производство и переводит средства в валюту».

Молчаливая защитаВ итоге растет количество трудовых конфликтов, число безработных и множатся признаки протестных настроений. Эти неизбежные последствия любого экономического кризиса дают профсоюзам шанс: защищая интересы наемных работников, вернуть себе расположение общества, в глазах которого главы профсоюзов остаются частью власти. Уровень доверия к профсоюзным ячейкам еще ниже: лишь 4% россиян, по данным ВЦИОМа, при трудовых конфликтах обращаются за помощью к профсоюзам. Председатель ФНПР Михаил Шмаков выступил с инициативой пересмотра закона о банкротстве в пользу наемного работника, которому бы выплачивался доход независимо от уплаты налога и получения прибыли работодателем. Вопрос: почему законодательная инициатива профсоюзов явно запаздывает, ведь банкротства уже начались? Ответ кроется в отношении власти к инициативе ФНПР — Госдума пока даже не приняла к рассмотрению законопроект, тем самым указав ФНПР ее место. Показательно и то, что в прошлом профсоюзный активист, а ныне депутат Госдумы от «Единой России» Андрей Исаев выступил против инициативы Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) об отмене в связи с финансовым кризисом выплат сокращаемым сотрудникам. Исаев даже пригрозил, что «невыполнение работодателями своих обязательств по выплате компенсаций может повлечь за собой привлечение к административной ответственности — вплоть до лишения права заниматься бизнесом до трех лет». Однако на практике работодатели грамотно и изобретательно избегают выплат сокращаемым сотрудникам, не доплачивают тем, кто занят неполную рабочую неделю, — а профсоюзы молчат. Молчат точно так же, как это было в 2008-м, когда правительство фактически увеличило налоговую нагрузку на фонд заработной платы предприятий, заменив единый социальный налог повышенными страховыми взносами. Поэтому и законодательные инициативы ФНПР, и ее угрозы работодателям пока больше похожи на популизм почти бесправного защитника прав без пяти минут безработных.

Риск на взлетеОсобенность ситуации еще и в том, что и царская Россия начала ХХ века, и даже СССР выглядят оазисами прав трудящихся на фоне социально-экономической действительности Российской Федерации ХХI столетия: 8-часовой рабочий день, два выходных, гарантированный отпуск — все осталось в прошлом. По данным «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения», среднемесячная продолжительность рабочего времени с 1992 по 2000 год увеличилась со 153 до 171 часа, а к 2009-му достигла 185—193 часов. Таким образом, Россия побила знаменитый рекорд Японии, где, как принято считать, самая длительная ежемесячная продолжительность рабочего времени — 192 часа. Почти у половины трудоспособных россиян в расцвете сил (мужчины от 18 до 59 лет, женщины от 18 до 54 лет) рабочая неделя, по данным исследований ВЦИОМа, в среднем составляет 43—45 часов. При этом рабочий день продолжительностью более 8—10 часов — норма для большинства трудящихся. Несмотря на то, что в Трудовом кодексе жестко установлена норма — 40-часовая рабочая неделя, — значительная часть «белых воротничков» трудится от 12 до 14 часов в день. При этом отпуск сократился с 24—28 дней до 20 и даже 12 дней в ряде частных компаний, присовокупляющих отдых к праздничным дням или под разными предлогами не выплачивающих отпускные. Так, по данным «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения», более половины частных компаний отказались оплачивать праздничные новогодние каникулы 2009 года. Еще треть компаний задерживают выплаты пониженных зарплат за январь. Законную компенсацию за переработку, по данным социологов ВЦИОМа, «работоголики», взвалившие на свои плечи работу сокращенных или уволенных коллег, также не получают. Большинство, как показывает практика, устраивает «бонус» в виде сохранения рабочего места. Один из парадоксов исследования, проведенного под эгидой Высшей школы экономики (ВШЭ), — предпринимателей устраивает лояльность работников по вопросу растущей занятости, но тревожит иная тенденция: с ростом трудового дня при сокращаемой и с задержками выплачиваемой зарплате не растет производительность труда. Как установили социологи ВШЭ, производительность труда в современной России остается примерно на уровне СССР середины 1980-х годов. «Складывается действительно кризисная ситуация, — полагает Наталья Зубаревич, директор региональной программы Независимого института социальной политики. — С одной стороны, мы работаем много. Рабочая неделя сотрудников в большинстве российских компаний частного сектора длится более 45 часов. С другой — нет результата. Но это не повод безработицу превращать в «страшилку». Надо понимать, что кризисы цикличны. От кризиса к кризису мы будем снижать число занятых в промышленности за счет модернизации и роста производительности труда, которой пока нет». Как полагают многие эксперты, увольнение работников ожидается в крупных городах и региональных центрах. По прогнозам ФБК и Независимого института социальной политики, первыми пострадают те регионы, где экономика находилась на взлете: Юг России, Новосибирская область и Красноярский край. «Это как в самолете: на взлете риски больше», — сравнивает Наталья Зубаревич. Она одна из немногих, кто считает, что не надо бояться негативной энергии моногородов, созданных и ориентированных на градообразующее предприятие. «Кризис для монопрофильных городов — лакмусовая бумажка, — убеждена Зубаревич. — Он покажет, отомрут ли немодернизированные производства, формирующие целые города, переориентируются в новых условиях или дадут всплеск протестных настроений. Но чтобы на рынке труда не произошло худшего, нужна поддержка региональных бюджетов».

Новые профсоюзные боссыОднако, несмотря ни на незаконные увольнения, ни на задержки зарплат, а тем более на сокращение зарплат и увеличение рабочего дня до 10—14 часов, в России почти никто не бастует. Исключение в кризисной ситуации составляют рабочие заводов Ford и General Motors под Петербургом. Именно профбосс Ford Алексей Этманов, а вслед за ним другой профсоюзный лидер, Евгений Иванов с General Motors, добились от менеджмента компаний почти невозможного в кризисных условиях — оплаты переработок по специально установленному тарифу. За это оба лидера теперь могут потерять работу. «Я буду в суде доказывать, что требования моего увольнения и других лидеров забастовки незаконны, — говорит в интервью «Профилю» Этманов. — Мы докажем, что эти требования — преследование за участие в забастовке, что противоречит трудовому законодательству. Понимаете, у нас просто нет другого выбора. По большому счету, время стачек и забастовок уходит. Они непродуктивны с точки зрения отстаивания своих прав. И уместны лишь как крайняя мера. А вот когда говоришь с работодателем на языке статистики и законодательства, он понимает, что лучше договориться, чем подставляться под миллионные или даже миллиардные штрафы, которые ставят крест на его прибылях». Другое дело, что в стране, как, кстати, установили несколько центров ФНПР, уровень развития профсоюзного движения таков, что даже некоторые его лидеры смысл профсоюзов видят не в отстаивании прав работников, а в оказании им материальной помощи — в распределении путевок, лечении, льготном проезде и т.д. Парадокс в том, что исключением оказались профсоюзные боссы предприятий «акул капитализма» — американских автогигантов в России, которые, в отличие от доморощенных олигархических «акул», первыми начали цивилизованно договариваться со своими работниками. Социальный эффект деятельности Этманова и Иванова как новых лидеров профсоюзного движения в том и состоит, что они смогли докопаться до причин протестных настроений на заводах — то есть до несправедливости распределения результатов труда, а главное — через переговоры устранить их. До переговоров аргументация заграничных менеджеров была такова: уровень тарифов за ЖКХ в России и на Западе несопоставимы, а доходы, например, «Форда» в России ниже, чем в мире, но размер доходов — коммерческая тайна. Этманов занял здравую позицию: какое дело работодателю до трат за ЖКХ, если проблема иная — вопрос дохода и его распределения? Как работник не может и не имеет права знать объективность затрат на производство, являющихся коммерческой тайной, так и работодателю незачем лезть в карман работника и считать за него, сколько денег и на что он тратит. В итоге профлидеры продемонстрировали новую роль профсоюзов в кризисных условиях — не бастовать, а договариваться. Зарплату рабочим двух заводов повысили. Вскоре и Этманов, и Иванов были избиты «неизвестными». Более того, рабочих с двух автогигантов и их профлидеров в стране никто не поддержал. Их не понимают: они получают по 17—25 тыс. рублей в месяц и еще бастуют. А сотрудники ряда предприятий и вовсе заняли мстительную позицию: хотя после избиения петербургских профбоссов открыты уголовные дела, на других заводах и рабочие, и менеджеры делают вид, что с производственным конфликтом эти инциденты никак не связаны. С подобным явлением столкнулся итальянский менеджмент на заводе холодильников Stinolв Липецке. Итальянцы компенсируют невысокие зарплаты солидным социальным пакетом и дают возможность работникам и членам их семей приобретать холодильники по символической цене, строят зоны отдыха, спортивные сооружения. Когда на завод приехали представители ФНПР, они справедливо поинтересовались: «Почему вы эти деньги в зарплату не вкладываете?» Ответ был обескураживающим: «Если мы это сделаем, предприятие будет белой вороной. Нас съедят». Как выяснилось, если под предлогом глобального кризиса не занижать зарплаты до уровня «стандартных» в сравнении с соседними предприятиями, то возникнут трения с другими работодателями, а у работников завода — с другими работниками, получающими меньше. На американских автогигантах в Петербурге назревает именно такая ситуация противостояния корпоративному сговору работодателя. К тому же там образуется разрыв в доходах между работающими на совместных предприятиях и отечественных, между работающими и стоящими в очереди безработными, между зарегистрированными на биржах труда и теми, кто готов быть штрейкбрехерами. Так начинается масштабное социальное брожение.

«Добровольные» бессребреникиВ условиях нарастающей безработицы и недобросовестной конкуренции за рабочие места профсоюзы, будь они действенны, вполне могли бы заинтересовывать работодателя платить не то чтобы больше, но хотя бы вовремя и «по-белому». Однако неспособность профсоюзов противостоять бесконтрольному росту рабочей недели и снижению зарплат ведет к тому, что пока протестные настроения в обществе загоняются вглубь. «Имеющий сегодня место частичный перекос в пользу работодателя, не сдерживаемого устаревшим трудовым законодательством, которое часто не меняется из-за «прикормленности» профсоюзов властью и работодателем, а если и меняется, то выборочно, — полагает Владимир Гимпельсон, директор Центра трудовых исследований ВШЭ, — тормозит рост производительности труда, снижает социальную стабильность и способствует латентным протестным выступлениям». Пока угроза социальных протестов снимается грамотной политикой властей — увеличением пособий по безработице, которое соблазнило часть безработных зарегистрироваться на бирже труда, увеличением вдвое МРОТ. Одновременно картину хрупкой социальной стабильности портит так называемая неполная занятость населения, когда, по данным Росстата, 51% переведенных на неполный рабочий день «добровольно» ушли в отпуск «без сохранения зарплаты по инициативе работника». Все понимают: в здравом рассудке наемный работник на такие условия не пойдет. И еще одна проблема: наметилась новая-старая тенденция ухода зарплат «в тень», «в конверты». «Увы, это универсальный закон кризиса, — говорит Владимир Андреенков, генеральный директор Института сравнительных социальных исследований, — бедные становятся еще беднее, а богатые — богаче. Важны пропорции перемен, которые бы не взорвали бедных. По предварительным оценкам, произойдет расширение бедности за счет людей, оказавшихся полностью или частично безработными, сузится и средний класс, ужмется высший класс. Оптимальным было бы сокращение зарплатного мыльного пузыря на 10—15%. Этот пузырь, как известно, рос отнюдь не за счет роста производительности труда. Однако из-за существенной девальвации рубля этот процент уже больше, и ситуация опять же чревата массовыми протестами».

Поиск моделиЭксперты называют четыре составляющих социальной стабильности: региональные программы дополнительных мер по снижению напряженности на рынке труда, которые ВШЭ уже назвала «смешными»; стимулирование инноваций в экономике; поощрение переквалификации и переподготовки трудовых ресурсов; умелое маневрирование между работодателем, властью и наемными работниками профсоюзного движения. Однако пока реформаторы от профсоюзного движения ограничиваются лишь популистскими заявлениями. Так, председатель комитета Госдумы по труду и социальной политике и куратор пропагандистской работы в «Единой России» Андрей Исаев заявил о том, что работодатели должны вернуть на родину иностранную рабочую силу, которая высвобождается в условиях кризиса. «Я хочу обратиться в первую очередь к работодателям в строительной сфере. Если сейчас иностранная рабочая сила высвобождается, то долг работодателя обеспечить возврат этой силы домой», — заявил он. При этом Исаев, бывший профсоюзный функционер, пообещал, что профсоюзы, которые участвуют в формировании квоты на иностранную рабочую силу, в ближайшее время выступят за ее сокращение. Вероятно, кризис вообще заставит ужимать квоты на иностранную рабочую силу. Однако разве с этого должны начинать профсоюзы в условиях, когда все более шаткой и призрачной становится социальная стабильность? Разве не пора менять законы хотя бы к минимальной защите наемных работников, чтобы они завтра не пополнили ряды бесправных безработных? «Время популизма уходит, — уверен Олег Нетеребский, бывший заместитель председателя ФНПР, руководитель департамента труда и занятости правительства Москвы и член Общественной палаты РФ. — Популизм ради популизма — это тупик. Не буду называть примеры, чтобы не ковырять любимую мозоль работодателя, но ФНПР тоже не без греха. Мы за счет чистого популизма выиграли несколько громких конфликтов. Я не считаю их победой. Вслед за повышением зарплаты последовал рост тарифов на региональном уровне. К тому же такие методы борьбы вызывают озлобление у работодателей. Они и дальше ищут лазейки, чтобы прищучить работников. Пришло время внедрять систему социального партнерства, в которой профсоюз способен исполнять роль переговорщика-посредника между работодателем, властью и работником». По мнению многих экспертов, пока безработица не стала хронической и не концентрируется в отдельных регионах, время на перегруппировку профсоюзов и снятие с профсоюзного лидера клейма сборщика взносов («Развели тут профсоюз!»), остается. К тому же не только в кризисной России, но и даже в Японии и Великобритании производительность труда при росте занятости не растет (Япония) и даже незначительно падает (Великобритания). То есть в условиях кризиса даже сохранение работы и стабильная зарплата перестают быть единственным критерием производственных отношений. Как установили социологи ВЦИОМа, в России постепенно структурируется отношение общества к труду. Так, доля респондентов, которые сегодня хотят иметь небольшой, но твердый заработок и уверенность в завтрашнем дне (постсоветская модель трудовой мотивации), сократилась с 54% в 1994 году до 44% в 2008-м. В будущем, как полагают ученые, она останется «стабильно внушительной». Возросла доля тех, кто готов рисковать ради того, чтобы много работать и прилично зарабатывать, — с 28% в 1994 году до 34% в 2008-м. Кстати, в целом в мире этот процент чуть ниже — 30—33%. Стало больше тех, кто, несмотря на кризис, готов начать свое дело. Их число с 6% в 1994-м возросло до 10% в 2008-м (средний мировой показатель — 11%). И, наконец, процент приверженцев «постматериалистической» мотивации к труду — тех, кто согласен на небольшой заработок ради большого количества свободного времени, — стабильно мал — 3—4%. Правда, тут рекорды бьют Москва (8%) и Санкт-Петербург (6%). С той разницей, что столичные постматериалисты предпочитают жить за счет сдачи в аренду жилья и дач и почти догоняют по этому показателю французов (9%).Таким образом, как полагают ученые, в будущем тон все-таки будут задавать носители постсоветской модели трудовой мотивации. Исходя из данности и демографической реальности — сокращения трудовых ресурсов и старения населения, — социологи ВЦИОМа и ученые ВШЭ полагают, что наиболее приемлемая модель трудовых взаимоотношений будущего — возрождение профсоюзов для постсоветской модели трудовой мотивации и рыночное регулирование с элементами профсоюзного движения для «белых воротничков». Пока же профсоюзы не перестроились под запросы рыночных механизмов — не научились добиваться своего переговорами, не доводя дело до забастовок и не провоцируя их своей бездеятельностью, как это происходит сегодня.

Export Table To Excel Сами себе защитники. Доля трудоспособных россиян, заявлявших о своем членстве в профсоюзеГод Процент 2005 35 2007 30 2008 25 *В 2008 году больше всего членов профсоюзов было среди работников науки, культуры и образования (37%), меньше всего — среди студентов (7%) и бизнесменов (8%). Источник: ВЦИОМ, 2008 год. Export Table To Excel Что считают главной мотивацией работника для вступления его в профсоюз председатели первичных профорганизаций- Процент Оказание материальной помощи 55 Социальная защита 31 Отстаивание трудовых прав 14 Источник: фонд «Общественное мнение», 2008 год. Export Table To Excel Зачем нужен профсоюз его рядовым членам*- Процент Для социальной защиты 89 Отстаивать трудовые права 8 Оказвать материальную помощь 3 Источник: фонд «Общественное мнение», 2008 год. *В 2008 году больше всего членов профсоюзов было среди работников науки, культуры и образования (37%), меньше всего — среди студентов (7%) и бизнесменов (8%). Export Table To Excel Куда обращаются трудящиеся в случае возникновения трудовых споров- Процент Вообще ничего не предпринимают 44 Идут к своему начальству 21 Меняют место работы 12 Используют личные связи 7 Обращаются в суд 6 Обращаются за помощью к профсоюзам 4 Затруднились с ответом 8 Источник: ВЦИОМ, 2008 год.