Geum.ru

Савчук В. В. Кровь и культура Санкт-Петербург Изд-во Санкт-Петербургского ун-та

Вид материалаДокументы
Послесловие в жанре манифеста
Из метеосводки
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

ПОСЛЕСЛОВИЕ В ЖАНРЕ МАНИФЕСТА:

ОТ ПОСТМОДЕРНИЗМА К «НОВОЙ АРХАИКЕ»


Над Ленинградом чистое небо,

а над Москвой все в симулякрах.


Из метеосводки

I

Мы переживаем постмодернистскую эпоху. Она означена решительным отлетом цитат из своих коконов-текстов. Эти цитаты, как заблудившиеся бабочки, то хаотично бьются в непривычном интерьере, то неожиданно слетаются в удивительный танец единения всех стилей и всех времен. Цитаты — самостоятельны, бабочки— безответственны, цитатор — ребячлив. Его героическая несерьезность — знак возросшей культуры деноминации, преодоления жанровой узости гуманитарного пространства и осознания тоталитарной сущности любой претензии на обладание истиной.

Однако душа соотечественника — пастыря мира, — инвалидная к специализации и партикулярным усилиям, неохотно проявляет себя в небрежении к мужественному жесту классиков модерна с их претензией на радикальную новизну и переустройство мира. Хотя в современных условиях поиска новых опор духа и действия рубахо-рвательная психология и неистребимое кочевничество национального телоса и предуготовило (казалось бы!) легкость перехода на постмодернистскую цитацию и иронию, однако ерничество всегда-себе-на-уме юродивого, прячущего интимно переживаемую Истину и Правду, мертвой хваткой держит его в карантине, не отпуская в мир несерьезности и тотального анигилизма, на путь иронии над своей иронией и свободы от любой свободы. В последнем преуспевают маргиналы и трикстеры — люди риска и крови.

Движитель постмодернистского усилия работает на концентрированной вытяжке из различных культурных традиций и художественных стилей, монументально уткнувшихся в настоящее, в котором прежние опоры оказались зыбкими кочками, добротный дом — карточным домиком, цель — симулякром, а источник (возлелеянная чистота) — радиоактивной лужей. Постмодернизм есть манифестация отчаяния информируемого

152

в пространстве города и машинной цивилизации тела, отлу-ченного от ритмов природы и пульсаций Космоса. Констатируя исчерпанность предстоящей реальности, он гарантирует подлинность будущего. В бесцелости постмодернизма есть мудрость, в его терпимости — надежда, в неуютности — правда, в бессмысленности — зуд будущего, в некроэстетике — красота жизни, в жертве авангардом — победа над проектом насилия. Великие пахари постмодернизма заботливо подготовили почву и посеяли семена неведомой им культуры, которая вопреки их хлопотам обретает серьезность. Ее плоды — «новая архаика».


II


Только отлили тело в форме чело-

века, и уже ему радуются; но это

тело еще испытает тьму измене-

ний бесконечных, такое счастье разве

можно измерить?


Чжуан-цзы


«Новая архаика» — философская, художественно-эстетическая, нравственная атмосфера, складывающаяся из умонастроений и поступков, надежд и осуществлений на рубеже 90-х годов XX в. Новый стиль, новое качество жизни и мировоззрение охватывают все сферы человеческого существования, ориентируясь на способы и техники обретения гармонии человека с природой и себе подобными. «Новая архаика» — это обретение счастья перед лицом бесконечных изменений, неумолимая необходимость которых исключает всякую уловку ухода в самолукавство и бегство в несерьезность. Скромная вера в обретение пути истины и милое сердцу упование на то, что архаика и будущее есть близнецы-братья, разлученные сегодняшним мифом восходящего развития и рациональной устроенности универсума, приводит к выводу, что архаике необходима немедленная амнистия с возвращением ей всех прав и состояний. Архаика — это основа (малая Родина) любого шага в будущее, угадывающего в сложной топографии повседневности точку, где сочленяются незримые паутинки всевозможных воздействий и зависимостей. Возвращение тайны, действенности ритуала и организующей силы древнего символа — условие жизни «новой архаики». Новизна ее не в синтетических набедренных повязках и голливудских стойбищах первопредка, а в условии, позволяющем обрести почву в пространстве небытия, безмолвия и стерильной чистоты цивилизации.

Как издревле ведающий миф действом в ритуале и рецитацией в молитве вершил и перевоссоздавал мир, так и ныне участием в мире как состраданием, работой как откровением,

153

а праздником как смертью и рождением можем мы ответить

на «запрос» больной цивилизации, оказать вспоможение природе нового тела человека.

Незаинтересованное бдение сущего означает не что иное, как конец искушения человека рациональной, духовной и телесной самоидентификацией. Концентрация внимания на времени όном вскрывает незамутненные истоки и дает всему быть и случаться. Прорываясь к стихийным ритмам природного тела — кровотока, крика, жеста, звука, цвета и запаха, — в пространстве-времени ритуала, человек обретает гармонию с собой и восстанавливает полноту связей земных и небесных. Для этого он вынужден расчищать каналы, питавшие человека в древних сообществах живительными знаниями и умениями о способе быть, но которые ныне засыпаны наступающей пустыней разума. «Новая архаика» не дерзает уведомлять культуру о ее будущем образе, но дает энергию движения «вперед» по забытым тропам прошлого, ожидая встречи жизни и смерти, новаций и архаического сознания, культуры и натуры.

Не принуждение, насилие и тоталитаризм составляют суть «новой архаики». Она не есть и постмодернистская свобода от выбора. Ее не выбирают, к ней приходят с возрастом человеческой истории. В ней нет законов, но есть устойчивая закономерность. Она кристаллизируется во всемерном возрастании чувства «Мы», объединяющего все новых и новых членов: людей, которые прежде были разделены обычаями, религиями, национальностями, животных, птиц и растений, требующих попечения, неживую природу. Ведь все мы обречены на единство.

154

ПРИМЕЧАНИЯ


Введение

1 «Ирония становится важнейшей чертой деконструктивной методологии и теории эстетики» (Грякалов А. А. Структурализм в эстетике (Критический анализ). Л., 1989. С. 164). Этот вывод разделяет Б. Гройс. Разбирая позицию одного из самых видных представителей постструктурализма, он замечает : «Ирония не должна вводить в заблуждение: Деррида стремится не столько иронически отмежеваться от апокалиптического тона, сколько, напротив, показать, что иронический просветительский тон (как здесь не вспомнить М. К. Мамардашвили, который называл И. Канта не иначе, «Великий ироник». — В. С.) сам является вариацией тона апокалиптического» (Гройс Б. Да, апокалипсис, да, сейчас // Беседа. Религиозно-философский журнал. Ленинград; Париж, 1987. № 5. С. 14). Пожалуй, есть смысл уточнить одну деталь: отличие просветительской «знающей», «крепко стоящей» на почве истины иронии и иронии постструктуралистской. Последняя как бы зависает в воздухе, не имея надежного фундамента и не произрастая как Просвещение из истины нормируемого представления, а застигает себя врасплох в том пространстве-времени, которое обжил набоковский Цинциннат (что, кстати, и сделало его преступно непрозрачным), т. е. в

том мгновеньи между движением человека и движением его отставшей тени, - «эта секунда, эта синкопа, - вот редкий сорт времени, в котором живу, - пауза, перебой, - когда сердце, как пух…» (Набоков В. Приглашение на казнь. Кишинев, 1989. С. 174). В этом «редком сорте времени» пребывает постструктуралистская ирония над своей иронией, которую куль-

тивирует Ж. Деррида: «Продолжим же лучшую апокалиптическую традицию, обличая ложиые апокалипсисы» (Там же / Пер. Б. Гройса). Лучшее же в апокалиптической традиции отказывает в единственности и окончательности предполагаемого проекта и серьезности иронии.

завиты и алфавитные тексты в период двоеверия. М., 1993. С. 14. Пространство архаического

2 Степанов Ю. С. Проскурин С. Г. Константы мировой культу-

ры: Алфавиты и алфавитные тексты в период двоеверия. М., 1993. С. 14.


Пространство архаического


1 Новый энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона. Т. 3. М., б. г. С. 822.

2 Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988. С. 94.

3 Historisches Wörterbuch der Philosophie. Bd. 1. Basel; Stuttgart, 1971. S. 496.

4 Franke B. Die Kleinturger: Begriff, Ideologie, Politik. Frankfurt am Main; New York, 1988. S. 215.

5 Моисеев Н. Н. Теория ноосферы и математические модели // Философия и социология науки и техники. М., 1987. С. 94. — Очевидно, что рекультивация архаики никак не может быть сведена к воскрешению одних лишь табу и запретов, без того, чтобы в равной мере не принять соответствующую систему разрешений, отменяющую ряд существующих правил и предрассуд-

155

ков. В повсеместно возникающих интенциях к возрождению архаики вызывает интерес позиция Теренса Мак Кенны, который, с одной стороны, призывает к детоксикации современного мира, а с другой — к легализации галлюциногенов и признанию реальности, ими создаваемой, в качестве равноправной реальности обыденного сознания. Речь идет о том, что иудео-христианский мир вытеснил и запретил культы, основанные на использовании психоделиков, производимых из различных грибов и прочих растений. «По существу западная цивилизация основана на культуре, которая удалила самую сердцевину: опыт и ритуал, использующие психоделики» (М с К е n n а Т. The Archaic Revival. Harper San Francisco, 1991. Р. 162— 163). Вытеснив строго ритуальную токсикацию, локализованную в пространстве и времени ритуала и мистерии, последующая цивилизация, стимулирующая развитие промышленности и сельского хозяйства, привела к небывалой и повсеместной токсикации отравляющими веществами. Согласно Т. МакКенне, использование галлюциногенов и психоделиков — условие прорыва к иным формам сознания и иным формам жизни, возрождавшим то, что свыше двух тысяч лет делал почти каждый, кто был хоть сколько-нибудь замечен в древнем мире. Он обязательно «совершал паломничество в Элевсин и имел опыт галлюциногенной интоксикации, вызванной спорыньей» (Ibid. Р. 163).

Говоря о возрождении архаики, Мак Кенна настойчиво требует отказаться от запрета на определенные виды растений, как сегодня уже отказались от истребления определенных видов хищных животных, тем самым узаконив право на существование природного. «Отношение „растение — человек" всегда было фундаментальным в нашем индивидуальном и коллективном существовании... Архаическое Возрождение — это процесс пробуждения осознания традиционных подходов к природе, включая растения и наше отношение к ним. Оно подразумевает перелом в способе мужского доминирования и иерархии, построенной по типу организации животной (хищной) стаи ... Это естественно приведет к постепенному признанию, что цель возрождения архаики— воскрешение растительного божества, которое и являет собой Землю, подобно культу Геи» (Ibid. Р. 219). По сути дела, возрождение архаики есть признание феминистской стратегии партнерства и принятия мира, а не борьбы с ним.

6 Автор, положивший много сил на создание легитимного образа цивилизации, шествующей «от мифа к логосу», связывает противоположное направление культурных инициатив с движением «от рационального мирожизнепонимания к эсхатологическим ожиданиям, иррациональным верованиям в судьбы человечества» (Кессиди Ф. X. К проблеме происхождения греческой философии (послесловие) // Вернан Ж.-П. Происхождение древнегреческой мысли. М., 1988. С. 173). Однако никогда и никуда не исчезающая потребность в мифологизации мира, которая отчетливо осознается сейчас, не столь однозначно негативна и пугающа, как это представляли еще совсем недавно. Напротив, необходимость культивирования архаических элементов отношения к миру заявляет о себе порой в самых неожиданных областях, а именно: в области борьбы с преступностью и насилием. Дело в том, что «прозрачность и субордннированность человеческих отношений» в силовых структурах, построенных по образцу «неоконченного проекта современности» привели к полному признанию неспособности противостоять аморфной, иррациональной, неструктурированной силе преступного мира (что, разумеется, не исключает жесткой структурированности внутри одного клана, группы). В западной полиции реально происходит (а в отечественной только-только осознается) разрушение централизованных прозрачных структур и создание изоморфных миру насилия независимых друг от друга и вертикально не структурированных органов борьбы с преступностью, происходит «попятное заколдовывание мира» (см.: Рыбников В. Н. Постмодерн и идея полиции//Ступени: Философский журнал, 1994, № 2(9)).

7 Шпет Г. Г. Введение в этническую психологию. М., 1927. С. 7— 8.

8 Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М., 1978. С. 18.

9 Вернадский В. И. Размышления натуралиста. М., 1977; Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество. М., 1983; Казначеев В. П. Очерки

156

теории и практики экологии человека. М., 1983; Гиренок Ф. И. Экология. Цивилизация. Ноосфера. М., 1987; Сафронов И. А. Философские проблемы единства человека и природы. СПб., 1992; Симкин Г. Н. Рождение этосферы // Вопросы философии. 1992. № 3. С. 95— 104.

10 Taylor P. J. Technocratic optimism, h. t. Odam and the partial transformation of ecological metaphor after World War // Journal of the History of biology. Dordrecht, 1988. Vol. 21, N 2. Р. 217.

11 Стросс Д. Л. Американский Бойс: «Я люблю Америку и Америка любит меня» // Кабинет: Журнал группы исследования современного искусства. 1992. № 2. С. 42.

12 Чистов К. В. Народные традиции и фольклор (Очерк теории). Л., 1986. С. 111.

13 Хаймоне Ж.-М. Жертва: зрелище смерти // Ступени: Философский журнал. 1993. № 1. С. 88.

14 Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. С. 20.

15 Франкфорт Г., Франкфорт Г. А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. М., 1984. С. 32.

16 Иванов В. В. До — во время — после? (Вместо предисловия) // Там же. С. 14 .

17 Семенцов В. С. Бхагавадгита в традиции и современной научной критике. М., 1985. С. 59.

18 Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. С. 18. — К этому возможно добавить, что «охотник каменного века определенно знал о повадках животных больше, чем современный ученый-этнолог, и пользоался своими знаниями, может быть, не вполне осознанно, но достаточно действенно: ведь от этого зависела его жизнь» (Новиков Ю. Ф. Беседы о животноводстве. М., 1975. С. 54).

19 Брагина Н. Н., Доброхотова Т. А. Функциональные ассиметрии человека. М., 1983. С. 183.

20 Мамардашвили М. К. Классический и неклассический идеал рациональности. Тбилиси, 1984. С. 81.

21 Scheffcryk L. Vorwort // Rationalität: ihre Entwicklung und Grenzen. Freiburg; München, 1989. S. 9.

22 Durand G. Science de l΄homme et tradition // Le nouvel esprit antropologique. Paris, 1979. Р. 135— 141. — Острота интереса к формам проявления архаического сознания подпитывается свидетельствами, поступающими из самых разных областей познания. Исследование связи электронных образов с уровнями сознания привели к выводу: «Мир компьютерных игр, однако, имеет более глубокие связи с „магическим" мироощущением, чем внешнее воспроизведение астральных дуэлей. Условность гибели персонажа (который после „смерти" тотчас появляется вновь) вводит мотив его принципиальной неуничтожимоcти. Парадоксальным, но вполне понятным — и совершенно в духе учения о реинкарнациях — звучит такой жаргон хакеров (фанатов видеоигр. — В. С): «...чтобы сюда дойти, я две жизни потра-

тил» (Орлов А. М. Духи компьютерной анимации (мир электронных образов и уровни сознания). М., 1993. С. 32).

23 Левин К. Кризис идентичности // Кабинет: Журнал группы исследования современного искусства. 1993. № 5. С. 89.

24 Витгенштейн Л. Заметки о «Золотой ветви» Дж. Фрэзера // Историко-философский ежегодник. М., 1989. С. 254.

25 Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. С. 9.

26 Там же. С. 11.

27 Girard R. La violence et le sacré. Paris, 1972. Р. 52.

28 Ibid.

29 Франкфорт Г., Франкфорт Г. А., Уилсон Дж., Якоб-

сен Т. В преддверии философии. С. 33.

30 Думаноски Д. Погоня за Голубым Стариком // Мы. 1993. №24 (44).

31 Плужников М., Рязанцев С. Среди запахов и звуков. М., 1991. С. 144.

157


32 Черноушек М. Психология жизненной среды. М., 1989. С. 64.

33 Плужников М., Рязанцев С. Среди запахов и звуков. С. 100.

34 Мельников М. Н. Русский детский фольклор Сибири. Новосибирск, 1970. С. 39.

35 Крестьянская лирика / Общ. ред. М. Азадовского. Л., 1935. С. 124.

36 Там же. С. 123.

37 Там же. С. 125.

38 Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. Т. 1. Вып. 1. СПб., 1898. С. 10.

39 Капица О. И. Детский фольклор: Песни, потешки, дразнилки, сказки и проч. Л., 1928. С. 41.

40 Колыбельные песни, записанные в Курганской области / Сост. М. Н. Чебыкина. Курган, 1990. С. 27.

41 Мельников М. Н. Русский детский фольклор Сибири. С. 39.

42 См.: Там же.

43 Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М., 1957. С. 91.

44 Кавелин К. Д. Собр. соч.: В 4 т. Т. 4. СПб., 1900. С. 49.

45 Лорка Ф.-Г. Об искусстве. М., 1971. С. 53.

46 Там же. С. 55.— О том, что именно смертные колыбельные имеют наиболее архаичную ритмическую основу, см.: Ефименкова Б. Б. Северные народные байки, колыбельные песни. М., 1977.

47 Пыпин А. Н. История русской этнографии: В 4 т. Т. 2. СПб., 1891. С. 26.

48 Кузьмин В. Н. Круг царя Соломона. М., 1991. С. 55.

49 Федотова Л. Н. Африканский танец. Обычаи, ритуалы, традиции. М., 1986. С. 75— 82.

50 Цивилизованное шаманство. Возможно ли это? // Наука в СССР. 1990. № 4. С. 109.

51 Выготский Л. С. Психология искусства. М., 1965. С. 324.

52 Колыбельная надежней // Знание— сила. 1991. № 10. С. 76.

53 Лакан Ж. «Стадия зеркала» и другие тексты. Париж, 1992. С. 9— 19.

54 Лорка Ф.-Г. Об искусстве. С. 29— 30.


Символ крови


1 Титова Л. Я в мир невидимый пророс... // Литератор. 1990. № 14(20).

2 Bataille G. Oeuvres Complêtes. Т. 5. Рапз, 1973. Р. 448.

3 Словарь библейского богословия / Под ред. Ксавье Леон-Дюфура и др. Bruxelles, 1990. Стлб. 509.

4 Эта жертвенность истинно народная, так как кровь дается «на род», «для рода», подтверждая онтологическую родственность всех людей и общность их крови.

5 Chevalier J., Gheerbrant A. Dictionnaire des Symboles: Mythes, rêcoutumes, gestes, formes, figures, couleurs, nombres. Paris, 1982. Р. 843.

6 Афанасьев А. Н. Поэтическое воззрение славян на природу: В 3 т. Т. 1. М., 1865. С. 128.

7 Тэрнер В. Символ и ритуал. М., 1983. С. 80.

8 Лотман Ю. М. Избранное: В 3 т. Т. 1. Таллин, 1992. С. 192.

9 Пригов Д. Малое символическое описание в 20 строк // Третья модернизация: Альманах новой русской литературы. Б. г. № 11. С. 19.

10 Гилинский Я. И., Смолинский Л. Г. Социодинамика самоубийств // Социологические исследования. 1988. № 5. С. 57.

11 Вероятно, необходимо дать некоторые пояснения в связи с утвержде

нием о стерильности цивилизации, так как в дальнейшем речь преимуще-

158

ственно будет идти о «кровожадности» культуры. Не останавливаясь на дискуссионных моментах взаимоотношения понятий «цивилизация» и «культура», замечу, что цивилизационные усилия всегда выходят за рамки одной культуры, они «надкультурны». Цивилизация есть форма существования культуры и ее этап. Цивилизация как тело, реализация желания которого требует соответствующих процедур приближения к идеалу, к чистоте, к всеобщности. Лучшая технология — чистая технология, требующая, с одной стороны, максимально чистых (очищенных, обогащенных) веществ, продуктов, сырья и т. д., а с другой — чистоты, устойчивости самого технологического процесса, устойчивости, а посему опять выделенности, очищенности, чистоты исполнения, чистоты помещения, воздуха, рук, и, наконец, чистоты фиксированности психических состояний. Предел чистоты — стерильность. Чем сложнее и наукоемче производство, тем большей чистоты оно требует, тем большей стерилизации подвергает.

12 Секацкий А. Необатализм— тактика кругового наступления // Каталог выставки «Необатализм». 8— 19 марта 1994 г. СПб., 1994. С. 2.

13 Флоренский П. А. Homo faber // Половинкин С. М. П. А. Флоренский: Логос против хаоса. М., 1989. С. 51.

14 Семенцов В. С. Бхагавадгита в традиции и современной научной практике. М., 1985. С. 88.

15 Gigerich W. The outcome and events outgoing: Ocean and the Bloodstream circling // Sulfur. 1990. N 21. – Эта статья – переработанная глава его книги «Die Psychoanalyse der Atombombe»; (Bd. 1. Zürich, 1988); Karényi K. Die Mythodologie der Grichen Vol. 1. München, 1979; Onians R. B. The Origins of European Thaught about the Body, the Mind, the Soul, the World, Time and Fate. New York, 1973; Работу В. Тигерича буду цитировать по: Гигерич В. Выход из потока событий: океан и кровообращение // Митин журнал. 1992. № 43. С. 103— 114 (пер. А. Драгомощенко).

16 Illich I. H2O and Waters of Forgetfulness. Reflections on the History of «Stuff». Dallas, 1985.

17 Цит. по: Гигерич В. Выход из потока событий... С. 104.

18 Там же. С. 103.

19 См. ст. «Океан», «Змей», «Мидгард», «Ананке», «Айдо — хведо» // (Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. М., 1991— 1992).

20 Гигерич В. Выход из потока событий... С. 108.

21 Там же. — Эту мысль Гигерича можно проиллюстрировать свидетельствами Тацита: играющие в кости, «потеряв все свое достояние и бросая в последний раз кости, назначают ставкою свою свободу и свое тело. Проигравший добровольно отдает себя в рабство, и, сколь бы моложе и сильнее выигравшего он ни был, безропотно позволяет связать себя и выставить на продажу» (Тацит К. Соч.: В 2 т. Т. 1. Л., 1969. С. 363).

22 Платон. Федон. 112 а.

23 Гигерич В. Выход, из потока событий... С. 107.

24 Топоров В. Н. Миф о Тантале (об одной поздней версии — трагедия Вячеслава Иванова) // Палеобалканистика и античность / Отв. ред. В. Г. Нерознак. М., 1989. С. 84.

25 Гигерич В. Выход из потока событий... С. 111.

26 Там же. С. 114.

27 Там же. С. 111.

28 Шварц Е. Танцующий Давид. Нью-Йорк, 1985. С. 100.