Пленарные доклады

Вид материала

Становление арт-терапии в Латвии
Исследование профессионального становления личности арт-терапевта
Холистическая арт-терапия: единство творчества, социального активизма и духовной практики
Сущность фототерапии, фото-арт-терапии и их отличие от терапевтической фотографии
Секция «методы детско-подростковой и семейной арт-терапии»

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7

Терапия творческим самовыражением М.Е. Бурно – российский клинико-психотерапевтический метод (Бурно М. Е., 1989-2006, Бурно М. Е., Добролюбова Е.А., 2003), привносящий конкретные занятия целебным творчеством, духовную культуру в естественнонаучную традиционную самобытную российскую клиническую психотерапию А. И. Яроцкого (1866-1944) и С. И. Консторума (1890-1950). В отличие, например, от психоаналитически-ориентированной или экзистенциально-гуманистической арт-терапии, ТТС признает природную, телесную основу даже самых сложных движений души. Психотерапевтом, который использует ТТС, исследуется защитная работа психики, проявляющая себя в клинической картине, в личностной почве, дабы гиппократовски помочь стихийным приспособительным реакциям, сколько возможно, совершеннее защищаться от вредоносных внешних и внутренних воздействий. Так, например, деперсонализационное страдание понимается как защитно-приспособительная неестественность чувствования, переживания («чувствую, переживаю не по-своему, например, немею душой»), смягчающая душераздирающую тоску. Это стихийное несовершенство природной защиты поправляется, по возможности, психотерапевтическим творчеством, помогающим пациенту чувствовать себя собою, посветлеть в творческом вдохновении.

Теоретической основой метода выступает положение П. Б. Ганнушкина (1933) о «жизненной компенсации психопатов» и «мягких шизофреников и эпилептиков» (выявление или невыявление данной патологии в зависимости «от внешних воздействий, от их суммы, от их содержания») и подобные, созвучные Ганнушкину, размышления Э. Кречмера (1934) с последующим выводом о том, что «здесь лежат психотерапевтические задачи». Речь идет о кречмеровской психотерапевтической концепции – «созидание личности по ее конституциональным основным законам и активностям» (Kretschmer E., 1975).

ТТС вышла из психиатрии и показана для разнообразных тревожно-депрессивных пациентов с болезненным переживанием своей неполноценности, с чувством своей вины, несостоятельности (патологическая дефензивность (пассивная оборонительность – в противовес агрессивности). Однако, особенно в последние годы, метод стали применять для лечения душевно здоровых соматических, неврологических пациентов с дефензивными особенностями характера, для помощи здоровым дефензивным детям (в школе, в детском саду) и т. д.

Существо метода ТТС заключается в том, что пациенты или здоровые люди с дефензивными трудностями под руководством психотерапевта изучают элементы клинической психиатрии, характерологии (в том числе, характеры художников, ученых), элементы психотерапии, естествознания в разнообразном творческом самовыражении, дабы обрести свое, поднимающее из «каши» переживаний, целительное осмысленное творческое вдохновение. ТТС помогает пациентам обрести себя как уникальную, но все же, сообразно своей природе, аутистическую, психастеническую, синтонную, полифонически-шизотипическую и т. д. личность. Природные характеры, симптомы болезни понимаются здесь не как «ярлыки», а как важные природные ориентиры (наподобие, например, мужской или женской, юношеской или стариковской природной душевной особенности), помогающие найти тропинку в свою творческую (аутистическую, психастеническую и т. д.) неповторимость, найти свою Любовь и свой Смысл. Клиент, занимающийся ТТС, подобен студенту консерватории, который, по совету преподавателя исполняя какое-то любимое музыкальное произведение так, как исполняет его душевно созвучный ему музыкант, приходит из подражания к своей, словами Равеля, «бессознательной неточности».

Практика метода включает индивидуальные психотерапевтические встречи, творческие домашние задания, работу в группах творческого самовыражения в камерной обстановке психотерапевтической гостиной, а также реалистический психотерапевтический театр. Конкретные методики ТТС, переплетающиеся между собой, это (1) терапия созданием творческих произведений, (2) терапия творческим общением с природой, (3) терапия творческим общением с литературой, искусством, наукой, (4) терапия творческим коллекционированием, (5) терапия проникновенно-творческим погружением в прошлое, (6) терапия ведением дневников и записных книжек, (7) терапия перепиской с психотерапевтом, (8) терапия творческими путешествиями, (9) терапия творческим поиском одухотворенности в повседневном. «Творческий» означает здесь познание и поиск себя аутистического, психастенического и т. д. в общении с искусством, природой и т. д. с целью обрести свою вдохновенную, неповторимую жизненную дорогу.

Долгосрочная ТТС продолжается 2-5 лет, краткосрочные варианты метода – от недели до четырех месяцев. Идеал терапевтической эффективности – формирование творческого стиля жизни: развитие у клиента способности обретенными способами приводить себя в состояние творческого вдохновения.

Высокая средняя терапевтическая эффективность ТТС (>80%) отмечена автором метода в его диссертационном исследовании (Бурно М. Е., 1998). Указанная эффективность подтверждена в диссертациях последователей автора – врачей и психологов (Зуйкова Н. Л., 1998, Гоголевич Т. Е., 1998, Некрасова С. В., 1999, Махновская Л. В., 2003, Грушко Н. В., 2003, Унанов Т. А., 2003, Терлецкий А. Р., 2003).

В течение уже многих лет убеждаемся в том, что данный метод способствует смягчению переживаний наших пациентов по поводу «клейма», «стигмы» своей психиатрической неполноценности. Из занятия в занятие пациенты изучают, как именно особенности характера, душевной болезни известных писателей, художников, ученых сказываются в происхождении и особенностях их творчества. Пациенты, в конце концов, убеждаются в том, что поистине высокое, гениальное творчество всегда есть серьезное стихийное лечение своего душевного расстройства, своего страдания, лечение, без которого больному творцу трудно было бы выжить. В ТТС мы учимся у известных творцов лечению творчеством. Все яснее становится, где и как следует попробовать себя в творчестве, исходя из своих душевных особенностей, трудностей. Лучшие работы по патографии, которые мы изучаем вместе с пациентами, неразделимы с ТТС.

Наконец, этот метод помогает душевно здоровым людям проникнуться уважением к душевнобольным за то, что именно из среды душевнобольных выходят великие творцы. Нет душевно здоровых гениев (Э. Кречмер, «Гениальные люди»). И даже бездарный, слабоумный, шизофреник или эпилептик причастен, таким образом, к гениальному творчеству, являясь песчинкой его генетической почвы.

ТТС развивается вместе с клинической психиатрией, характерологией, искусством, всеми областями духовной жизни, из которых метод выбирает необходимый ему материал, преломляя его клинико-психотерапевтически, подобно тому, как хирургия по-своему преломляет все новые и новые технические открытия.

Становление арт-терапии в Латвии

Мартинсоне Кристина

Развитие латвийской арт-терапии осуществлялось за прошедшие десять лет очень динамично. Оно включало три этапа:

этап начального развития первых форм арт-терапии и терапии искусством в Латвии (1990-начало 2000-х гг.);
этап профессионализации арт-терапии терапии искусством (середина-конец 2000-х гг.);
текущий этап дальнейшего профессионального развития и международной интеграции арт-терапии и терапии искусством.

Для первого этапа было характерно значительное влияние российской арт-терапии, а также некоторых иных зарубежных школ терапии искусством (в частности, немецкой школы музыкальной терапии), что было связано с проведением первых программ базовой подготовки в области терапии искусством на территории Латвии, прежде всего, в таких городах, как Рига и Лиепая.

На данном этапе была образована Латвийская ассоциация арт-терапии и начали проводиться первые арт-терапевтические конференции.

Первая конференция, состоявшаяся в Юрмале в 2003 г., явилась своеобразным подведением итогов предшествовавших лет работы и сотрудничества с российскими коллегами. Большую часть членов Латвийской ассоциации арт-терапии в тот период составляли выпускники программы базовой подготовки в области арт-терапии, проводимой в Латвии А.И. Копытиным. Какой-либо активности, связанной с драматерапией и танцевально-двигательной терапией в первые годы существования ассоциации не наблюдалось. При этом сформировалась группа специалистов по музыкальной терапии, прошедших обучение на базе Лиепайского педагогического института (в настоящее время – Лиепайского университета

С 2004 г., со времени проведения конференции в Риге, был начат новый этап становления профессии «арт-терапевт» в Латвии и образовательной программы по арт-терапии в сотрудничестве с представителями британской школы арт-терапии. При поддержке Кэрoл Сиббетт началась адаптация британской модели арт-терапии в Латвии.

Начиная с 2005 г. в Латвии осуществляется политика целенаправленного профессионального оформления и сотрудничества между специализациями в области терапии искусством (в то время художественной терапии и музыкальной терапии). Обсуждались основные направления стандартизации профессии арт-терапевт, что явилось основой для разработки и лицензирования магистерской программы по арт-терапии в Рижском университете им. Страдиня (РСУ), рассчитанной на 2,5 года. С 2006 г. в Рижском университете им. Страдиня (РСУ) началось обучение первых студентов-арт-терапевтов. В это время также начала развиваться танцевально-двигательная терапия, осуществлялась разработка основ Кодекса этики арт-терапевта.

Обсуждение вопросов арт-терпевтических исследований, а также развитие проекта обучения супервизоров в области терапии искусством были значимым аспектом работы Латвийской арт-терапевтической ассоциации в это время.

Постепенно все более значимыми становятся вопросы о междисциплинарных корнях арт-терапии, сотрудничестве профессионалов разных специализаций в области терапии искусством. Также обозначился переход от ранее постулировавшегося интегративного подхода в арт-терапии в сторону интегративно-эклектического подхода. С 2007 г. началось обсуждение и формирование теоретической базы данного подхода, что нашло свое отражение в первой монографии по арт-терапии в Латвии.

Шестая конференция по терапии искусством в Латвии в 2008 г. в г. Резекне была в некотором смысле контрольной точкой для интегративно-эклектической перспективы в латвийской арт-терапии. Были четко определены и разведены два термина – арт-терапевты и специалисты, использующие искусство в своей работ – что подтвердило важность установления профессиональных границ и ответственности в развитии арт-терапии как новой медицинской профессии в Латвии, позиционирования арт-терапии в широком спектре системы здравоохранения и здоровья, а также сотрудничества арт-терапевтов с представителями других профессий.

В настоящее время терапия искусством в Латвии представлена четырьмя специализациями: визуально-пластической терапией (арт-терапией), музыкальной терапией, драматерапией и танцевально-двигательной терапией. Создание этих специализаций было бы невозможно без создания стандартов профессии и разработки соответствующей образовательной программы, которая реализуется на базе РСУ.

Таким образом, всего за десять лет латвийской арт-терапией пройдено несколько этапов в развитии и признании нескольких новых профессий, начиная с группы людей, интересующихся арт-терапией и терапией искусством помимо своей основной работы, и вплоть до создания профессии и обучения студентов. В настоящее время терапия искусством в Латвии признанна на государственном уровне и включает четыре специализации: визуально-пластический терапевт (арт-терапевт), музыкальный терапевт, танцевально-двигательный терапевт, драматерапевт. В феврале 2009 г. первые 16 выпускников магистерской программы «Арт-терапия» после 2,5 лет обучения начали профессиональную деятельность в учреждениях системы здравоохранения (10 арт-терапевтов, шесть специалистов по танцевально-двигательной терапии). Mагистерскую программу по терапии искусством к 2010 г. при РСУ закончили семь арт-терапевтов, три музыкальных терапевта, 5 танцевально-двигательных терапевтов и пять драматерапевтов.

Исследование профессионального становления личности арт-терапевта

Назарова Наталья

Среди важных изменений, происходящих в общественном разделении труда на современном этапе, необходимо отметить появление совершенно новых видов профессиональной деятельности, характеризующихся наибольшей сложностью и «психологичностью» (А.В. Карпов). Среди них выделяется особая группа профессиональной деятельности, связанная с помощью людям в различных ситуациях их жизни – профессиональная помогающая деятельность. Успешная реализация в таких профессиях тесно связана с личностью, с индивидуальностью человека, смыслом его жизни, миссией. Человек, применяя свои индивидуальные достоинства в профессиональной деятельности, получает максимум удовлетворения (М. Селигман). А удовлетворяет, как правило, работа разнообразная, творческая, независимая, предъявляющая к человеку высокие личностные требования (Г.С. Никифоров). Постоянный поиск своего места в мире профессий позволяет личности найти область деятельности для полной реализации, «выполнения» себя. В ряде случаев не вполне ясно, «кто кого выбирает» на определенных этапах жизненного пути – человек профессию или профессия – человека (А.В. Толочек). Одной из таких профессий является арт-терапия.

В проведенном исследовании профессионального становления личности арт-терапевта (2003-2008 гг.) приняли участие экспериментальные группы, различающиеся по виду арт-терапевтического образования (высшее образование и профессиональная переподготовка), а также специалисты, применяющие в своей работе арт-терапевтические методы и техники. В контрольные группы вошли представители специальностей, как близких к арт-терапии (художественная, социономическая сфера), так и относительно далеких от нее (интеллектуальная сфера).

При изучении мотивов выбора профессии арт-терапевт было показано, что привлекательными для студентов (в порядке уменьшения значимости) оказались следующие факторы (по А.А. Реану): 1) возможность самосовершенствования; 2) работа требует постоянного творчества; 3) работа с людьми; 4) работа соответствует моему характеру; 5) работа соответствует моим способностям; 6) работа одна из важнейших в обществе, но при этом мало оценивается важность труда. Достаточно высокий коэффициент значимости фактора «работа требует постоянного творчества» подтверждает наше предположение о потребности реализации себя в творческой профессии. По данным анкетного опроса более 70% выпускников и специалистов мечтали в детстве и юности о приобретении творческой профессии, что подтверждает наше предположение о том, что в арт-терапию приходят люди, мечтавшие о получении творческой профессии, но не реализовавшие свою мечту раньше. Больше 90% специалистов и выпускников арт-терапевтических образовательных программ занимались в детстве и юности в творческих кружках, клубах и студиях, то есть, подавляющее большинство специалистов имеет собственный опыт занятий искусством и творчеством, и испытало влияние творческих занятий на собственном опыте.

Исследование личностно-профессиональных качеств студентов-арт-терапевтов в ходе профессиональной подготовки (лонгитюдное исследование) подтверждает изменения, происходящие в ходе арт-терапевтического обучения. По полученным данным был сделан вывод, что арт-терапевтическое обучение в целом приводит к специфическим изменениям личностных качеств, связанным с особенностями арт-терапевтической деятельности (интеграция художественной и психотерапевтической составляющих). Это помогает личности к концу обучения достичь большей гибкости и осознанности в поведении и общении, принятии себя и других, более творческого подхода к решению проблем. Однако, в зависимости от вида арт-терапевтического образования некоторые личностные изменения, происходящие у студентов, различаются. В ходе высшего образования по арт-терапии у обучающихся возрастает внимание к своим ощущениям, происходит смена мировоззренческих позиций в сторону большей осознанности, критичности; и возрастает перегрузка по времени. В ходе профессиональной переподготовки по арт-терапии у обучающихся возрастает открытость, откровенность, снятие зажимов в общении.

Исследование особенностей профессиональной адаптации к арт-терапевтической деятельности рассматривалось при сравнении данных выпускников, уже имеющих начальный опыт арт-терапевтической деятельности, с данными специалистов-экспертов. Были обнаружены значимые расхождения в показателях, проясняющие специфику адаптационного процесса к арт-терапевтической деятельности. Отметим, что с опытом арт-терапевтической работы происходит отход от шаблонов учебно-познавательной и учебно-профессиональной деятельности и переход к собственно профессиональной деятельности. При этом важными становятся нахождение общего языка с клиентами и пациентами на их уровне, умение справляться с большим количеством разнообразных действий при сохранении высокого самоконтроля эмоций и поведения. Важно заметить, что контроль из внешнего (желание выглядеть хорошим специалистом в глазах других специалистов) с опытом работы становится внутренним (контроль за своими эмоциями и поведением с тем, чтобы своим необдуманным поведением и эмоциями не повредить клиентам, пациентам).

Качества, получившие высокие оценки и у выпускников, и у экспертов, были отнесены к профессионально важным качествам для арт-терапевтической деятельности. Отметим, что профессионально важными респонденты выбрали такие качества, которые требуют развитой наблюдательности, внимательности, развитой образной памяти, воображения и творческих способностей, сензитивности, общительности, эмпатичности, рефлексивности, эмоциональной устойчивости, ответственности, позитивного взгляда на жизнь, хорошей реакции и адаптации к меняющимся условиям.

На основании результатов проведенного исследования была предложена модель процесса профессионального становления личности в арт-терапии, отражающая современное состояние становления арт-терапевтической деятельности в нашей стране и становление специалиста в этой сфере. Данная модель представляет варианты прихода в арт-терапию людей с разными видами исходного образования и профессий. Лица, приходящие в арт-терапию из других специальностей, стремятся в арт-терапии реализовать себя, свой творческий потенциал, поэтому для них применение арт-терапии может не стать профессиональным, а остаться одним из полезных дополнительных методов. Те, кто приходят в арт-терапию, не имея высшего образования, чаще основной целью имеют именно получение высшего образования, но в результате обучения стремятся достичь профессионализма в выбранной сфере. Есть также некоторое количество специалистов, пришедших в арт-терапию, и, возможно, получивших образование, но позже выбывших из этой сферы по разным причинам.

Профессионализации в арт-терапии и более полной реализации личности в профессии могла бы способствовать новая роль арт-терапевта (практический арт-терапевт, менеджер арт-терапевтической деятельности, преподаватель арт-терапии, супервизор, арт-терапевт исследователь, организатор специальных культурных проектов), которую специалист мог бы выполнять в одной из новых сфер деятельности (здравоохранение, образование, социальная сфера, культура и искусство, промышленность (бизнес)). Предложенные профессиональные роли арт-терапевта основаны на преобладании типов личности, выделенных по методике Дж. Холланда (индексы Дж. Холланда).

В заключение отметим, что проведенное исследование подтверждает, что профессия арт-терапевт хоть и носит черты сходства с профессиями как художественной, так и социономической сферы, но не совпадает с ними, а является уникальным синтезом искусства и психотерапевтической практики.

Холистическая арт-терапия: единство творчества, социального активизма и духовной практики

Корт Беверли

Холистическая арт-терапия стремится объединить разные сферы человеческого опыта – его телесную основу, разум, интуицию, эмоции, духовный опыт. Холистическая арт-терапия опирается на мудрость предыдущих веков, воспринимает человека как органично связанного со средой обитания, а потому, обращает особое внимание на культурный, социальный и природный (экологический) контексты.

Для холистической арт-терапии характерна интегративная направленность, значительная вовлеченность ее представителей в социальные, экологические, общинные проекты, что так ярко проявляется в жизни Финдхорн-сообщества, расположенного на севере Шотландии. Здесь действуют группы активистов, осуществляющих на базе всемирно известного образовательного (просветительского) центра (Финдхорн-фонд) свою деятельность, направленную на построение целостной, гармоничной среды жизнедеятельности человека.

Холистическая арт-терапия находит свое подтверждение с позиций современной психологии, в особенности, таких ее направлений, как трансперсональная психология и психотерапия, а также экопсихология. Она также тесно связана с концепциями глубинной экологии (deep ecology) и глубинной демократии (deep democracy). Значительное место в рамках холистической арт-терапии занимает работа с сознанием и телом, направленная на расширение их возможностей, достижение большей тонкости и полноты восприятия внутренней и внешней реальности.

Большое значение в практике холистической арт-терапии придается совместной творческой деятельности людей, зачастую при этом используются такие виды деятельности, которые предполагают совместную работу представителей разных возрастных групп, построение и развитие партнерских отношений с участниками группы. Это позволяет создать особый постмодернистский контекст взаимодействия, свободный от формирования какой-либо определенной, «нормативной» системы значений и отвечающий современному понятию субъективности. При этом изобразительная деятельность неразрывно связана с движением и телесной активностью. Размывая границы разных областей научного знания, такая арт-терапия предоставляет множество точек зрения на человеческий опыт. Это проявляется в целостном характере художественного творчества, стремлении участников проектов использовать различные формы и материалы для выражения личных и социальных тем.

Сущность фототерапии, фото-арт-терапии и их отличие от терапевтической фотографии

Вайзер Джуди

Фототерапия подразумевают использование личных снимков и семейных фотографий клиентов, а точнее, чувств, воспоминаний, мыслей и информации, которые ими порождаются, в качестве катализаторов терапевтической коммуникации. Фототерапию можно рассматривать как взаимосвязанную систему техник консультирования, базирующихся на фотографии. Эта система техник используется подготовленными психотерапевтами как часть психотерапевтической практики, для того чтобы лучше понять и изучить жизнь клиентов, помогая им узнать и изменить себя. Поскольку фототерапия – это, скорее, фотография-коммуникация, нежели фотография-искусство, для эффективной терапии не требуется никакой предшествующий опыт работы с фотокамерой или знание фотоискусства.

Каждый личный снимок является одним из типов автопортрета, так называемым «зеркалом памяти», которые возвращают моменты и людей, которые были забыты. Все вместе эти фотографии делают видимым личные истории из жизни людей, становясь визуальной маркировкой мест, где они были (эмоционально, так же как физически), а может быть, и где они еще побывают. Даже их реакции на открытки, картинки журналов, и снимки, сделанные другими могут рассказать об их собственной внутренней жизни и их секретах.

Фактическое значение любой фотографии – не столько в ее визуальных фактах, столько в том, что эти детали вызывают в уме (и сердце) каждого зрителя. Смотря на снимок, люди спонтанно создают представление, и это может иметь или не иметь значение, исходя из того, что фотограф первоначально намеревался передать.

Таким образом, значение фотоснимка (и заключенное в нем «эмоциональное «сообщение») зависит от того, кто смотрит, потому что восприятие людей и уникальные события жизни автоматически создают и определяют то, что они видят как реальность. Поэтому, реакции людей на фотографии, которые они находят особенными, могут фактически показать много о человеке, если задавать правильно вопросы.

Много лет назад я заметила, что разговоры с людьми об их личных и семейных фотографиях давали намного больше фактической и психологической информации, чем ответы на прямые вопросы. Я также обратила внимание на то, что аналогичная ситуация наблюдается, когда люди смотрят мои фотографии. Для меня как художника интересно узнавать о том, что люди видят и чувствуют, глядя на образы. Меня всякий раз поражал эффект неосознанного выборочного внимания на то, насколько различно восприятие одного и того же предмета разными людьми. Я стала понимать, что невозможно однозначно предсказать, что именно люди могут увидеть в фотографиях, а также то, какие эмоции вызовет у них тот или иной образ.

Как психотерапевт я была также заинтригована дополнительной невербальной коммуникацией, происходящей по мере восприятия деталей фотографии. Таким образом, от изначального понимания фотографии как искусства я опытным путем пришла к тому, что фотографии служат катализаторами, освобождающими давно забытые, неосознаваемые переживания и воспоминания. В свою очередь, это привело меня к мысли о том, что обычные личные и семейные фотоснимки и альбомы могут быть мощными инструментами в руках терапевта. Это побудило меня заняться развитием техник фототерапии, созданием комплексной системы для их эффективного использования в психологическом консультировании и психотерапии.

Под руководством специалиста клиенты изучают, какое значение имеют личные снимки и семейные альбомы, их эмоциональную составляющую в дополнение к визуальной. Такая информация скрыта в личных фото клиента, но если она может быть использована, чтобы сфокусировать терапевтический диалог, то обычно возникает более или менее просматриваемая связь с бессознательным.

Сеанс фототерапии включает в себя не только изучение готовых фотографий, но и фотографирование разных объектов и людей (включая самого клиента), представление, обсуждение, выслушивание, реконструкцию фотогнимков с целью создания или иллюстрации нарративов, собранных на встрече, восстановленных в памяти или воображении, интегрированных в арт-терапевтическую продукцию или даже включенных в оживленный диалог с другими фотографиями.

Таким образом, фототерапия предполагает, что клиенты не только участвуют в процессе взаимодействия со снимками или их создают, но и исследуют и воссоздают общую картину переживаний, вызванных снимками, и делают это под руководством квалифицированного психотерапевта – для того, чтобы эта информация способствовала лучшему пониманию клиентов себя и своих отношений.

В отличие от фототерапии, в терапевтической фотографии человек использует фотографии и процесс фотосъемки самостоятельно (без контроля со стороны психотерапевта) «для себя» – в целях творческого самовыражения, самопознания, социальных, политических или личных изменений, вне формального контекста консультации (то есть, когда не присутствует психотерапевт, который руководит процессом и обсуждает опыт клиента в специально организованном контексте консультации).

И хотя результаты базирующегося на фотографии самоисследования (фотография-как-терапия, терапевтическая фотография) часто являются по сути «терапевтическими», особенно при использовании фотоаппарата в качестве агента для персональных и общественных изменений, это все же не то же самое, что работа на основе фотографии под наблюдением профессионала (фотография-в-психотерапии, фототерапия).

В качестве особого психотерапевтического инструмента фотография вовлекает людей во взаимодействие с их уникальными визуальными конструктами реальности. Поэтому техники фототерапии могут быть особенно ценными в работе с людьми с физическими или психическими ограничениями, представителями маргинальных социальных групп, в работе с мультикультурным населением, инвалидами, сексуальными меньшинствами, с людьми, имеющими специальные потребности и другими группами. Она также полезна в тренингах по вопросам культурного разнообразия, разрешения конфликтов, в процессе консультирования семей и в других областях.

Теперь, когда для широкой публики становится более доступно использование электронных технологий и цифровых изображений, появляются восхитительные возможности для использования фото как вспомогательного инструмента в работе с клиентами, у которых есть сканеры или семейные сайты, или тех, кто может принять участие в online и кибер-терапии.

В течение последних десятилетий сложилось множество методов арт-терапии, основанных на использовании изобразительного искусства в качестве символического языка, выражающего то, что невозможно выразить словами. Подобные методы способствовали усовершенствованию процесса вербальной психотерапии, которая на протяжении долгого времени являлась единственно возможным подходом. В то же время, фотография как достаточно привычное и мощное (в плане эмоционального воздействия) художественное средство стала использоваться в качестве вспомогательного терапевтического инструмента не только в арт-терапии, но в разных видах вербальной психотерапии.

Арт-терапия основана на применении разных изобразительных средств в процессе работы специалиста с клиентом. Клиент может воспользоваться этими средствами в качестве инструментов выражения своих идей и переживаний в процессе взаимодействия со специалистом (арт-терапевтом). К сожалению термином «арт-терапия» иногда называют и то, когда человек самостоятельно занимается изобразительной деятельностью, и при этом достигаются определенные терапевтические эффекты. Поэтому, неудивительно, что люди иногда путаются, когда им говорят об арт-терапии, а на самом деле применяются методики терапевтического изобразительного искусства (therapeutic art).

Изучая сферу арт-терапии, я посчитала необходимым концептуализировать различные ее формы не как противоположности, но как континуум между двумя полюсами – изобразительное искусство во время психотерапии, с одной стороны, и изобразительное искусство как спонтанная терапия, с другой стороны. Аналогичным образом, можно рассмотреть континуум разных практик фототерапии и терапевтической фотографии, на одном полюсе которого располагается фотография в процессе психотерапии, а на другом – фотография как терапия (терапевтическая фотография).

Фотография является привычным и относительно простым видом творчества, в котором у большинства клиентов уже есть успехи. Обычно клиенты показывают свои снимки психотерапевту, уже зная из опыта, что для их создания не требуется специальных художественных навыков. Поскольку почти все фотографируют или хранят личные снимки, то просьба принести свои фотографии или сделать новые в процессе психотерапии часто воспринимается легко и даже с удовольствием, ведь обмен фотографиями и их обсуждение – это нормальная социальная практика. Фототерапия рассматривает фотографию именно как коммуникацию, поэтому ни клиент, ни психотерапевт не обязаны обладать опытом в фотографии, разбираться в камерах и искусстве фотографии, для того, чтобы использовать фототерапевтические техники.

Фототерапия и арт-терапия представляются как разные терапевтические системы. В то же время, они неотделимы друг от друга. Они, скорее, различаются «продуктом» и процессом, поскольку используют разные средства выразительности. Оба эти вида психотерапии придают визуальную форму переживаниям, делают видимым невидимое. Хотя арт-терапия и фототерапия используют методику проекции, очевидно, что они делают это по-разному. В арт-терапии переживания клиента находят внешнее, визуальное выражение в процессе изобразительной деятельности. При этом создаваемый образ может не соответствовать образам внешней реальности, являться ее искажением или трансформацией. Фотография же, как правило, отражает внешнюю реальность.

D. Krauss (Krauss D., 1983) также подчеркивает особую ценность документальности снимков, формирующей личные истории клиентов: «Личные и семейные фотографии…это щедрый источник проективных и физических данных, которые невозможно получить иным путем. Они служат источником биографической информации об отношениях клиента с миром вне процесса психотерапии» (Р. 53), включая информацию о членах семьи, зафиксированную не с помощью слов, а с помощью камеры.

Одним из наиболее важных преимуществ использования фотографий в терапии в дополнение к личному художественному самовыражению является то, что клиенты могут увидеть себя так, как это невозможно без использования камеры. Они могут увидеть себя со стороны, в непривычных для себя ракурсах, среди других людей. Сделать это объективно при помощи рисунков достаточно сложно. Поскольку фотографические репрезентации фиксируются во времени и пространстве механическим (в настоящее время – также электронным) устройством, клиенты полагают, что подобные снимки более «правдивы», чем нарисованные портреты.

Создание фотографий, или участие в сеансе фототерапии, являются только началом. Как только фотография предъявлена, следующий шаг должен активизировать воспоминания (исследование ее визуальных сообщений, диалог, задавание вопросов, рассмотрение результатов предполагаемых изменений или различных точек зрения и т. д.). То, что для фотографа становится конечным «пунктом назначения» (художественная фотография), для фототерапевта составляет лишь начало.

Главная задача терапевта – поощрить и поддержать личные открытия клиента, исследуя и взаимодействуя с обычными личными и семейными снимками, которые он показывает, создает, коллекционирует (такими как открытки, фотографии из журналов, поздравительные открытки и т. д.), вспоминает, активно восстанавливает или даже только воображает. Каждый из пяти методов фототерапии соединен с одним из следующих пяти видов фотографий, и они часто используются в различных комбинациях друг с другом и с другими арт-терапевтическими и художественными техниками.

Фотографии, найденные или созданные клиентом с помощью фотокамеры, коллекция изображений людей и другие образы, взятые клиентиом из журналов, интернета, представленные на открытках и так далее.
Фотографии клиента, сделанные другими людьми, где клиент специально позирует, или его снимки, сделанные спонтанно.
Автопортреты – любые фотографии самого себя, сделанные клиентом, когда он контролирует процесс создания снимка.
Семейные альбомы и другие биографические фотоколлекции – фотографии семьи клиента или семейные снимки по выбору, хранимые в альбомах или более свободно организуемые в нарративы – фотоснимки на стенах или дверцах холодильников, в бумажниках или настольных фоторамках, в компьютере или на семейных сайтах. Все эти фотографии собираются для документирования личного жизненного нарратива и прошлого клиента, и в отличие от отдельных снимков, подобные альбомы живут своей жизнью.
Техника «фото-проекций», которая исходит из того феноменологического факта, что смысл снимка главным образом формируется зрителем в процессе восприятия. Любая фотография, воспринимаемая человеком, вызывает реакции, которые проецируются из его или ее внутренней карты реальности, определяя то, как люди придают значение тому, что видят. Следовательно, данная техника не связана с определенным типом фотографии, но сосредоточена на менее осязаемой границе между фотографией и зрителем (или автором), «области», в пределах которой каждый человек формирует собственную, уникальную реакцию на увиденное.

Все вышеперечисленные техники более подробно представлены в моих публикациях (Weiser J., 1993, 1999, 2002) В целом, каждый тип интеракций человека с фотографиями (каждая фототерапевтическая техника) имеет свои плюсы и минусы и может применяться в комбинации с другими типами и различными художественными техниками и материалами с целью усиления терапевтического эффекта. Обучившись применению данных техник, психотерапевты могут развивать собственные подходы применительно к определенным ситуациям.

Поскольку техники фототерапии являются комплексом вспомогательных инструментов «активации», а не фиксированными рекомендациями, основанными на определенным теоретических принципах или психотерапевтической системе, они могут использоваться любым квалифицированным психотерапевтом, независимо от концептуального подхода, специализации, предполагаемой модели вмешательства или степени предварительного знакомства с искусством фотографии. Особую ценность данные техники могут иметь для арт-терапевтов.

СЕКЦИЯ «МЕТОДЫ ДЕТСКО-ПОДРОСТКОВОЙ И СЕМЕЙНОЙ АРТ-ТЕРАПИИ»

Арт-терапевтическая реабилитация детей и подростков с эндокринными заболеваниями (сахарный диабет и ожирение)

Кожохина Светлана

Объектом нашего непосредственного внимания стали дети и подростки с сахарным диабетом и ожирением. Сахарный диабет – это хроническое заболевание, при котором в организме не вырабатывается достаточного количества инсулина. Ожирение – хроническое заболевание, характеризующееся избыточным содержанием жировой ткани в организме. Специфика болезни накладывает определенный отпечаток на детей.

Эти особенности детей и подростков принимаются в арт-терапевтическое внимание при построении арт-терапевтических отношений и создании условий для взаимодействия и успешной работы детей в группе. Группа набирается из детей, находящихся на лечении и носит характер открытой арт-терапевтической группы. Это подразумевает ее переменный состав в течении всего периода работы. Возрастной состав детей от 5 до 18 лет. Количество участников сессии не более восьми человек. Дети подбираются совместно с врачами-эндокринологами близкие друг другу по возрасту и одного заболевания (или сахарный диабет, или ожирение).

Арт-терапевтические сессии проводятся в игровой комнате, где есть все необходимое для занятий с художественными материалами. Взаимосвязь докторов, арт-терапевта и родителей способствует успешной реабилитации ребенка на первом этапе установления диагноза. Все дети с сахарным диабетом I типа приобретают статус ребенка с ограниченными возможностями и получают инвалидность.

Задачи арт-терапевтических занятий – снятие психического напряжения и улучшение психофизического состояния, повышение самооценки, совершенствование коммуникативных навыков и механизмов эмоциональной саморегуляции, повышение качества жизни.

Основной акцент в использовании арт-терапевтических технологий сделан на работу с метафорой. Метафора близка и понятна как детям, так и подросткам, а самое главное, метафора безопасна. Метафоры помогают раскрыть самые сокровенные чувства. С одной стороны, метафора выполняет функцию защиты, с другой - помогает раскрыть глубинные переживания.

Для решения поставленных задач нами была разработана программа «Арт-терапевтическая реабилитация детей и подростков с эндокринными заболеваниями: сахарный диабет и ожирение». Она учитывает особенности течения эндокринных заболеваний (сахарный диабет и ожирение) и необходимость нахождения детей и подростков дважды или трижды в год на стационарном лечении. Программа состоит из четырех блоков. Арт-терапевтическое взаимодействие с каждым ребенком или подростком выстраивается индивидуально, в зависимости от срока лечения, но обязательным является прохождение каждым четырех арт-терапевтических блоков.

Первый блок «Адаптационно-диагностический». Главное на этом этапе – рассказать родителям и детям о важности и значимости арт-терапевтической реабилитации и мотивировать на дальнейшее взаимодействие. Создание безопасных и доверительных отношений. Проведение начальной диагностики. В качестве диагностической методики используется тест Сильвер или тест «Нарисуй историю».

2. Второй блок – создание рисунка «Моя болезнь». Главная задача данного этапа – четкое разделение образа «Я» и образа болезни. Ребенку предлагается нарисовать свою болезнь. Моя болезнь – это не «Я» больной. Здесь главное – оказание индивидуальной помощи каждому ребенку. После завершения рисунка происходит важный процесс описания и осознания выполненного изображения. Завершающим этапом данного блока будет мотивирование ребенка на создание положительных изменений, а порой, и спасение рисуночных образов.

3. Третий блок – создание рисунка «Я здоровый». Главная задача на этом этапе – соединение образа здоровья и образа «Я». Данная работа является продолжением предыдущего этапа. Предыдущий этап характеризуется тем, что ребенок создавал образ болезни и отвечал на главный вопрос: «Как выглядит моя болезнь?». Основной вопрос данного этапа: «Что мне нужно изменить, чтобы чувствовать себя здоровым?». Арт-терапевт помогает детям сначала «увидеть», далее почувствовать, затем понять, далее произвести положительные изменения на своем рисунке и в завершении «примерить» этот образ на себя, «слиться» с ним, принять себя здоровым.

4. Четвертый блок – «Итоговая диагностика». На данном этапе очень важно посмотреть, какие внутренние изменения произошли в состоянии детей, на сколько изменился его образ «Я». Применяем все ту же методику: рисуночный тест Сильвер или тест «Нарисуй историю». В завершении арт-терапевтического взаимодействия арт-терапевт резюмирует все происходящее на сессии. Важно, чтобы дети не замыкались в своей болезни, были открытыми к новому, занимать активную жизненную позицию, иметь оптимистический взгляд на будущее, уметь справляться с трудностями, обладать внутренней силой и быть уверенным в себе.

Для детей и подростков с ожирением первый и четвертый блоки будут теми же. Второй блок подразумевает создание рисунка «Силуэт моего тела с обозначением с помощью цвета, линий, пятен и образов своих ощущений». Подростки в символической, метафорической форме передают, как чувствует себя их голова, шея, плечи, руки, туловище, ноги и т.д. Весь рисунок делается в натуральную величину. Третий блок подразумевает создание рисунка на основе предыдущего «Положительные изменения в моем теле». Иными словами, что я хочу изменить в своем теле, чтобы чувствовать себя здоровым и успешным. Поверх нарисованного ранее силуэта подростки совершают изменения. Далее описывают свои ощущения.

За период деятельности в эндокринологическом отделении с сентября по март было проведено 56 арт-терапевтических трехчасовых сессий, через которые прошли более 80 детей и подростков с сахарным диабетом и ожирением. Диагностические данные, полученные до и после арт-терапевтической реабилитации, планируется обработать, описать и обобщить.

Blog

Пленарные доклады