Учебно-методическое пособие для студентов-бакалавров Iкурса дневного отделения и студентов-специалистов II курса заочного отделения историко-политологического факультета (специальность «История») Пермь 2010

Вид материала

Содержание

Основные задачи критики исторических источников.

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9

Лекция 3.

1. Классификация источников и проблемы, связанные с ней.

2. Виды письменных источников.

3. Методы и задачи источниковедческого анализа.

КЛАССИФИКАЦИЯ ИСТОЧНИКОВ И ПРОБЛЕМЫ СВЯЗАННЫЕ С НЕЙ. Многообразие источников остро ставит проблему их классификации. Последняя занимает большое место в теоретическом источниковедении.

Проблему классификации так или иначе решают все исследователи, когда они сталкиваются с разнообразием исторических памятников. Однако нужно признать, что до сих пор не сложилась единая и четкая система деления источников. Причин тому много, главная их них состоит в том, что не определены четко те принципы, критерии, из которых можно было бы исходить, решая данную проблему. Существуют разные классификационные системы, и все они основываются на различных признаках исторических памятников.

В связи с этим вниманию будет предложен ряд классификаций. Все они имеют свои плюсы и минусы, свои недостатки рациональное зерно. К тому же единой классификации и быть не может: многообразие источников определяет разнообразие классификационных систем.

Из дореволюционных историков наиболее продуманную и обоснованную систему деления исторических памятников дал своем известном труде «Методология истории» А.С. Лаппо-Данилевский. Он посвятил проблеме классификации источников целую главу. Из западноевропейских историков подобную систему деления предлагали И.Г. Дройзен и Э. Бернгейм. Так например, Э. Бернгейм отмечал, что речь, письмо, изображение составляют устную, письменную и изобразительную традицию, а историческими остатками являются непосредственные результаты событий (сохранившиеся обычаи, нравы, учреждения).

А.С. Лаппо-Данилевский, предваряя свои выводы, прежде всего, подчеркивал, что делить источники можно с самых разных точек зрения, в зависимости от целей исследования. Сам он предлагал делить источники на две группы.

1.Источники, являющиеся частью исторического события или явления, его непосредственным остатком, он называл остатками культуры;

2.Источники, изображающие, излагающие, рассказывающие или описывающие событие, он называл историческими преданиями или традициями.

К остаткам культуры А.С. Лаппо-Данилевский относил язык, нравы, обычаи, сохранившиеся обряды, учреждения, памятники архитектуры, предметы древности, юридические документы, произведения литературы. К историческим преданиям – рисунки, рассказы очевидцев, мемуары, надписи, былины, сказания, жития, биографии, летописи, анналы, дневники и пр. При этом А.С. Лаппо-Данилевский признавал, что многие источники являются одновременно и остатками культуры, и историческими преданиями. Такие источники он называл смешанными и относил к ним жития, сказания, летописи.

Основное отличие предания от остатков, по мнению историков, склонных к этой концепции, состоит в том, что в историческом предании отражается не только событие или явление, но содержится оценка, данная создателем источника, летописцем или мемуаристом. Остатки же культуры сами по себе являются историческим фактом, поэтому работа над ним якобы не требует особых приемов исторической критики. При этом делался вывод, что остаток культуры имеет несравненно большую ценность, нежели историческое предание или традиция.

Ряд историков и сегодня придерживается двухчленного деления исторических источников. Например, делят источники на «намеренные», заключающие в себе тенденцию автора, и «ненамеренные». В советском источниковедении такая система деления исторических памятников пользовалась признанием. Источники делились на «объективные», более достоверные, основные, первоисточники (архивные памятники, партийные документы, статистические источники и пр.), и «субъективные», менее достоверные, вспомогательные (литературные, мемуарные или публицистические памятники). Причем здесь дело доходило до парадоксов: до ХVIII столетия последние активное использовались и даже предпочитались, а после некоторые из них попросту исчезали из поля зрения исследователей.

Обращаясь к критике этой точки зрения, мы можем поставить вопрос, что собственно можно отнести к «ненамеренным» источникам? Выше уже отмечалось, что всякий информационный процесс имеет прагматический аспект. То что для нас является историческим свидетельством, было некогда создано с определенной цель – для удовлетворения практических, идеологических или утилитарных нужд. И это в одинаковой степени относится к законодательству, к правовым актам, к личной переписке, к мемуарам и т.д. Все созданное имеет свое намерение.

С другой стороны, всякий источник не только отражает реальность, но и является неотъемлемым компонентом ее. Еще В.О. Ключевский спорил с историком С.Ф. Платоновым, что исторические факты не одни происшествия, а идеи, взгляды, чувства, заблуждения, психология людей известного времени – тоже факты и очень важные. Они видетельствуют о мировоззренческой и эмоциональной сферах человеческого прошлого.

Не случайно, в нашей отечественной историографической традиции, такие источники, как летописи, записки очевидцев (казалось бы исторические предания) рассматривались как самостоятельные и самоценные документы. Они изучались не только как средство для получения той или иной фактической информации, но как сами по себе памятники культуры.

В этой связи очевидна неправомерность противопоставления остатков – источников, которые являются элементами прошлого, и традиций – источников, которые якобы лишь это прошлое отражают.

Исторические предания могут быть правильно поняты только, если они сами будут рассматриваться как определенные исторические явления. А остатки культуры в любом случае будут содержать намерения – политические, религиозные, эстетические и т.д., будут содержать тенденцию, являясь памятниками опосредованными.

В советский и постсоветский период развития отечественной исторической науки проблемам классификации источников уделялось много внимания. Они рассматривались в трудах М.К. Макарова, С.М. Каштанова, А.А. Курносова, М.С. Селезнева, М.П. Губенко, Б.Г. Литвака, А.И. Уварова, Г.М. Иванова, И.Д. Ковальченко, Л.Н. Пушкарева, С.М. Медушевской и др. С современным видением проблемы мы можем познакомиться в соответствующих разделах книг И.Д. Ковальченко, С.М. Медушевский, И.Н. Данилевского.

Так, в дальнейшем качестве оснований для классификации выдвигались разные подходы. Например, существует деление источников в зависимости от их содержания. С точки зрения содержания, источники делятся на материалы, характеризующие социально-экономическую историю, историю внутренней и внешней политики, историю общественно-политической мысли и культуры и т.д. То есть исторические памятники делятся по тому, какую сторону исторической реальности они отражают.

Однако несовершенство этой классификации заключается в том, что одни и те же документы содержат сведения и по социально-экономической, и по политико-правовой, и по культурной истории. Таких источников большинство.

Существует деление источников в зависимости от целей и назначения. Рядом историков была предложена классификация, в основу которой было положено происхождение документов (такие признаки, как авторство, обстоятельства появления и т.д).

Наиболее широкое распространение в советском источниковедении получило деление всей совокупности исторических источников на 7 основных типов. Наиболее обстоятельной работой в области ее разработки является исследование Л.Н. Пушкарева «Классификация русских письменных источников по отечественной истории» (М., 1975). Эта классификация также попала в свое время во многие учебники по источниковедению.

Согласно этой схеме все исторические памятники делятся на: 1) вещественные (включая археологические, нумизматические, архитектурные и др.); 2) этнографические (т.е. пережитки прошлого в производстве, быте, культуре, праве, нравах и учреждениях); 3) лингвистические (т.е.язык в самых разных его проявлениях, в частности географическая номенклатура); 4) устные; 5) письменные; 6) фотокинодокументы; 7) фонодокументы.

Данная классификация отражает устоявшееся разделение предметов исследования некоторых гуманитарных дисциплин (археологии, этнологии, языкознания и т.д.). Однако теоретически такая классификация едва ли состоятельна. Непоследовательность ее сразу бросается в глаза. Чем собственно вещественные памятники отличаются от этнографических, а этнографические от языковых? Ясно, что в число этнографических сведений входят как вещественные, так и лингвистические памятники, а лингвистические свидетельства существуют либо в форме устных записей, либо в форме письменных.

Некоторые учебники по источниковедению испытывают привязанность в всевозможным непоследовательным, порой анекдотическим классификациям. Возможно, что пристрастие к всяческим классификациям является отражением классификационного способа человеческого мышления, желания все сгруппировать и упорядочить. У Х.Л. Борхеса есть замечательная пародия на классификационный способ человеческого мышления. В одном произведении он приводит классификацию животных из некой вымышленной китайской энциклопедии. Так вот эта пародия Х.Л. Борхеса очень напоминает обозначенное выше 7-членное деление источников, поскольку в ней также как и в «китайской энциклопедии» произошло смешение различных подходов, систем деления.

Непоследовательность происходит в силу той неопределенности принципов и критериев выделения нескольких групп источников. В данной схеме произошло смешение принципов деления по способу передачи явления (вещественные, устные, письменные), по способу фиксирования информации (письменные, фотокинодокументы, фонодокументы), наконец, по объекту исследования (лингвистические, этнографические).

Альтернативную и достаточно оптимальную систему деления источников предложил в своей работе «Методика исторического исследования» И.Д. Ковальченко. Исследователь подошел к классификации источников с позиции наиболее общего аспекта исторической информации. Он предложил делить источники по формам и методам отражения реальности. Согласно этому исторические источники были поделены на четыре категории – вещественные, письменные, изобразительные и фонические. Данная классификация, безусловно, далека от того, чтобы быть идеальной (в частности существуют некоторые синтетические по своей природе источники), однако ее можно признать в качестве рабочей. В конце концов, любая классификация условна, не в силах отразить все многообразие исторической реальности и оставленных ею свидетельств.

В курсе источниковедения мы имеем дело с письменными источниками. С изобразительные и фонодокументы не включены в программу. Четкой методики изучения и использования подобных источников в исторических исследованиях нет. Основная трудность – язык, особенно, если речь идет не просто об изобразительных источниках, а источниках художественных, об искусстве.

Считается, что художественное произведение заключает в себе информацию как бы зашифрованную, закодированную. Нередко считается, что чтобы прочесть текст, необходимо «снять» добавочные художественные приемы и методы, которые эту информацию предлагают. И еще одно заблуждение, известно, что искусство – это одна из форм познания жизни, но если толковать это представление прямолинейно, то придется согласиться, что искусство дает некоторое знание, но знание низшего толка.

Между тем информация, сообщенная искусством, специфическая. И специфика этой информации состоит в том, что она не может ни существовать, ни быть передана вне данной художественной структуры. Если мы, например, попытается пересказать содержание картины (или стихотворение перескажем обычной речью), мы разрушаем структуру произведения и доносим не тот объем информации, который там содержится, а зачастую и не тот смысл.

Здесь не ограничиться снятием добавочных приемов и методов. Отсюда сложности при создании адекватной методики работы с этими источниками.

Форма не выполняет в искусстве роль простого сосуда. Еще Ю. Тынянов указывал не неудобную метафоричность: «Форма + содержание = стакан + вино». Содержание художественного, изобразительного произведения не содержится в каких-то отдельных, даже удачно подобранных цитатах, частях, фактах, якобы прикрытых художественными приемами, а выражается во всей структуре произведения. Почему и важно изучать язык произведения (впрочем как и любого источника), весь айсберг, и семантику, и синтактику. Исследователь этого не понимающий, ищущий идею в отдельных цитатах или частях, подобен человеку, который узнав, что дом имеет план, стал бы ломать стены дома в поисках того места, где этот план замурован. Между тем идея архитектора воплотилась в самом здании, всей конструкции.

Также и художественный текст (как любой другой источник) – это сложно построенный смысл, любая часть может оказаться несущей, смысловой. В искусстве это как-то заметнее, художественная структура, язык играют как раз функциональную роль. Важны метафоры, символы, аллегории. В этой образности зачастую содержится смысл.

Художественный язык в искусстве чаще всего и бывает основным содержанием произведения, его сообщением. Например, можно представить два портрета Екатерины II – парадный, кисти Левицкого, и бытовой, написанный Боровиковским. Для современников чрезвычайно существенно было сходство знакомой им внешности императрицы с обозначенными портретами. Разница стиля, трактовки, специфика художественного языка – волновали людей, посвященных в тайны искусства. Для нас сейчас навсегда утрачен интерес современников, видевших Екатерину, зато не первый план выступает разница художественной трактовки, детали одежды, позы, окружения, информационная ценность изобразительного языка, который и оказывается основным сообщением.

Далее, интересно заметить, что читая одно и то же произведение, разные люди по-разному его толкуют. Художественное произведение выдает разным читателям разный объем информации. Ту, в которой читатель нуждается и к восприятию которой он готов. Отсюда недоступная другим языка смысловая насыщенность искусства. Искусство обладает способностью концентрировать на небольшой площади большой объем информации (можно сравнить по объему учебник по психологии и какой-нибудь рассказ Чехова). Благодаря своей образности, благодаря тому, что искусство в первую очередь открывает то, что называется «человеческие факты», особенности человеческого сознания, мышления, мировоззрения, воображения – оно представляется очень компактным способом хранения информации.

Разнообразие текстов, разнообразие языков – это более компактный способ хранения информации, нежели увеличение до бесконечности сообщений на одном. Е. Баратынский писал, что окружающий мир говорит многими языками и свойство мудрости в том, чтобы научиться их понимать.

ВИДЫ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ. В центре традиционного источниковедения находится один вид источников – письменные источники. В связи с этим необходимо подробнее остановиться на принципах их систематизации.

Необходимость классификации письменных памятников признается всеми историками, однако в решении этой задачи они также не пришли к единому мнению. Причина также – отсутствие единого критерия. Существуют различные системы деления письменных свидетельств.

Некоторые исследователи считают возможным делить письменные источники по содержанию. Однако при попытке осуществить это на практике сталкиваются с теми же трудностями, что и при делении всех источников по этому признаку. Ни один письменный источник не отражает только социально-экономические отношения или только историю общественно-политической мысли. Как правило, он отражает несколько сторон жизни общества одновременно.

Столь же малоэффективной является попытка других историков положить в основу классификации письменных свидетельств их происхождение. Несколько большим признанием пользуется классификация письменных памятников, в основе которой лежит их деление на исторические остатки и предания. В соответствие с этим принципом письменные источники делятся на актовые, или документальные, и литературно-повествовательные. Эта классификация письменных источников была разработана в названном выше труде Л.Н. Пушкарева «Классификация русских письменных источников по отечественной истории». Автор предложил делить в свою очередь делопроизводственные на четыре вида: картографические, статистические, актовые и канцелярские; а повествовательные на: личные, художественные, исторические и научные.

В основе этого деления письменных источников тот же формообразующий принцип, что использовался при делении всех исторических памятников. Определяющим признаком выступает внутренняя форма, структура текста, его жанр. Под внутренней структурой понимается не только строение того или иного документа, но и характер составляющих его элементов. Например, внешняя форма летописи, исторической повести, дневника может быть одинаковой, но внутренняя структура их различна.

Важность классификации письменных памятников определяется необходимостью разработки единых принципов и методов изучения отдельных групп источников. А также открывает возможность выявить эволюцию этих групп, поскольку каждому историческому периоду присущ свой круг письменных свидетельств, и в свою очередь каждый вид источников существует в определенных временных пределах, нередко теряя свое значение или исчезая.

Некоторые исследователи, признавая деление Л.Н. Пушкарева, считают необходимым выделить из общей группы актового материала в самостоятельный вид законодательные источники, поскольку они имеет все основания быть выделенными в самостоятельный вид. Считается также целесообразным выделить особо такие сводные по своему характеру источники, как периодическая печать, а из более ранних – летописи, поскольку они также имеют ряд черт, позволяющих рассматривать их самостоятельно.

Подводя итог рассмотрению проблем классификации исторических памятников, следует подчеркнуть, что в конкретных исторических исследованиях (курсовых и дипломных работах), руководствуются естественной логикой материала и конкретными задачами исследования. Поэтому выбор той или иной классификации будет производиться в зависимости от проблем исследовательской работы. Важно обосновать систематизацию источников и проанализировать основные, выделенные группы. Проанализировать по тому принципу, какую информацию они дают и какие способы ее проверить существуют.

ОСНОВНЫЕ ЗАДАЧИ КРИТИКИ ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ.

Критическое отношение к источнику зародилось давно. Слово «критика» греческого происхождения и переводится, как сужу. Критика подразумевать разбор, как достоинств, так и недостатков исторических источников.

Поскольку источниковедение рассматривает источник и как факт действительности прошлого, и как носитель информации о различных сторонах этого прошлого, отсюда вытекают задачи источниковедческой критики. Перед источниковедческой критикой стоял две задачи:

1.оценка источника как факта действительности прошлого, выявление значения источника как явления общественной жизни и раскрытие всех вопросов, связанных с его происхождением, т.е. внешняя критика источника;

2.изучение всей заключенной в источнике информации, изучение сведений об историческом процессе, которые в этом источнике содержатся, т.е. внутренняя критика источника.

Нередко в качестве самостоятельной задачи включается поиск источника, выявление источника. Однако сложность этого процесса, необходимость специальной методики обусловили возникновение такой специальной дисциплины как эвристика, дисциплины о поиске источника. Эвристика делится на две ветви. Архивная эвристика – это поиск документов, находящихся в архивах. Историческая библиография – поиск опубликованных источников.

Подробнее о первой задаче, которая стоит перед источниковедческой критикой. Задача внешней критики подразумевает решение ряда вопросов.

Обращаясь к анализу исторического источника, необходимо, прежде всего, выявить условия его создания, понять, что представляла собой историческая реальность, в которой источник был создан. Никакой источник не может быть интерпретирован все общекультурной ситуации, с которой он связан своим возникновением и функционированием. Без изучения исторических условий нельзя решать вопросы новизны, уникальности или, напротив, типологичности изучаемого комплекса источников.

Далее, необходимо выяснить конкретные обстоятельства создания исторического документа, обстоятельства, которые могли бы повлиять на полноту и достоверность его сведений.

Необходимо установить цель появления памятника, выявить время и место возникновения источника, определить его пространственно временные характеристики, которые позволили бы рассматривать его в общем контексте развития культуры.

Следует рассмотреть проблему авторства. Невозможно понять источник, предварительно не постаравшись понять его автора, не зная его биографию, сферу деятельности, уровень культуры, образованности, принадлежности к определенной социокультурной общности с соответствующими ценностными ориентациями. Важно знать, по возможности, внутренний мир автора, его воззрения и т.д.

С проблемой авторства связано установление достоверности источника, решение вопроса о подлинности документа.

Значение поддельного документа заключено в мотивах, по которым он составлялся. Цели составления поддельных документов могут быть самыми разными. В основном цели политические, идеологического свойства, могут быть корыстные. Значительная группа дошедших до нас фальсификатов составлена в политических целях. Так, в период формирования самодержавия в России московские государи, князья, представители крупного боярства создавали себе фантастические генеалогии, возводящие их родословные не только к Юлию Цезарю и Августу, но и некоторым античным богам и героям, скажем Юпитеру или Геркулесу. Представляют интерес антикварные подделки, получившие в России особенно большое распространение в первой четверти ХIХ века. Две личности стяжали себе известность в качестве изготовителей большинства фальсификатов того времени. Имя первого – Антон Иванович Бардин, второго звали Александр Иванович Сулокадзев.

Появлению подделок древних рукописей способствовали многие условия. В начале ХIХ века значительно возрос интерес к прошлому страны. Этот интерес подогрели события 1812 года , оживившие патриотические настроения в обществе. Происходившие тогда научные открытия в области древней литературы и истории сопровождались созданием многочисленных частных коллекций, распространением коллекционерства. Коллекционерство, особенно в области древней письменности, было в разгаре. В это время составляются собрания Н.П. Румянцева, А.И. Мусина-Пушкина, П.М. Строева и др. Вместе с тем, уровень научных знаний, исторических и палеографических, был невелик, что также открывало возможность осуществления подделок, ввиду трудностей их разоблачения. Рядом с небольшим числом научных деятелей было много любителей, больше вооруженных влечением к собиранию старины, чем положительным знанием. Такие люди, как А.Н. Оленин, А.Х. Востоков, А.И. Еромолаев, братья Румянцевы были единицами.

В юридической практике существует деление подлога документов на материальный и интеллектуальный. Материальным подлогом считается по существу новый документ, который не может быть признан подлинным не только по содержанию, но и по форме. Материальным подлогом являются, например, сфабрикованные подложные жалованные, кабальные, данные и прочие грамоты для «обоснования» различных прав и привилегий частных лиц и государственных учреждений; изготовленные антикварами т.н. «древние» документы для выгодного сбыта или научной сенсации.

Наряду с материальным существует интеллектуальный подлог документов. С формальной точки зрения такой документ правильный. Фальсификация в данном случае состоит в том, что в документ сознательно или бессознательно внесены ложные сведения, ошибочные или заблуждения.

В этой связи вряд ли можно признать подделкой составленные в ХVI –ХVII веках многочисленные родословные знатных фамилий, а также известный «Государев Родословец» 1555 года. Если признать их подделками, то придется рассматривать как исторический подлог начальную часть русских летописей, которые содержат легендарные сведения о разделении земли между сыновьями Ноя, или «Сказание о князьях владимирских» о происхождении московских государей от римского императора Августа и т.д.

Легендарные сведения в летописях, «Сказании о князьях владимирских», основанном на нем «Государеве Родословце» соответствовали представлениям людей того времени и являются памятниками исторической и публицистической мысли и литературы.

Кроме определения происхождения источника, времени, места, условий его возникновения, авторства, подлинности или подложности, важнейшей первоначальной задачей научной критики источника является изучение истории текста. Важно определить является ли дошедший до нас текст первоначальным экземпляром, черновиком или окончательным вариантом, автограф это, копия или список. Наибольших успехов в изучении текстов, главным образом средневековой литературы, достигла такая историко-филологическая дисциплина, как текстология. Среди крупнейших исследований в этой области можно назвать труд Д.С. Лихачева «Текстология». Эта дисциплина установила, что тексты делятся на виды, изводы, редакции и версии. Первоначальный текст называется протографом. Копии должны полностью повторять текст оригинала, списки же могут иметь разночтения. Так, видами называются такие списки, между которыми имеются лишь незначительные, так сказать, количественные отличия. Списки, которые отличаются особенностями, свойственными для данной местности, страны, называются изводами. Целенаправленная же переработка текста, приведшая к качественным отличиям от оригинала (новая форма, направленность, содержание, но на основе одного и того же протографа) считается редакцией. Так, «Повесть временных лет» дошла до нас во второй и третьей редакциях, первоначальная же редакция, протограф не сохранилась.

Самостоятельный интерес представляет вопрос о переводах источника на другие языки. Прежде всего это проблема языка, между тем сегодня существует многотомная справочная литература, словари, в том числе ненормативной лексики. Проблему перевода можно сформулировать шире – это скорее проблема национального сознания, мышления, традиций. Л. Толстой как-то одному прыткому немецкому газетчику, который попросил его кратко пересказать содержание «Анны Карениной» раздраженно ответил: «”Анну Каренину” нельзя пересказать ни кратко, ни по-немецки». Один немецкий философ также ответил французскому журналисту, который попросил его по проще объяснить его концепцию, что это нельзя объяснить ни просто, ни по-французски. О «трудностях перевода» писали многие из тех, кто с этим непосредственно сталкивался (В. Набоков, С. Довлатов и др.). По существу речь идет об особенностях языкового менталитета, о переводе языка одного создания, российского, например, на язык другого, западного, и наоборот.

Взаимосвязана с проблемой перевода и история публикации произведения. Здесь важно выяснить предназначался ли текст к изданию, или он был создан для других целей. Это вопрос о степени откровенности автора. К тому же, каждое новое издание представляет самостоятельный интерес. Произведение попадает в иную социальную среду, иной пространственно-временной контекст и это открывает новые информационные возможности прочтения и толкования текста, которые прежде не улавливались. Такие новые аспекты могут возникнуть в результате взаимодействия с другой исторической реальностью.

Таков круг проблем, с разрешением которых связана «внешняя критика» источника. Вторая задача источниковедческой критики – «внутренняя критика» источника. Она посвящена толкованию, объяснению, герменевтике содержания исторического документа, предусматривает структурный, семантический и семиотический анализ источника. Об этих аспектах текста и содержащейся в нем информации речь шла выше, методах исторического исследования – аналогично. В заключении важно заметить, что выбор специалистами тех или иных методов анализа исторического содержания текста зависит от целей исследователя, а также диктуется характером самого исторического источника.

Конечная задача источниковедческой критики – выяснение не отдельных сведений, а изучение всей заключенной в источнике информации, всего содержания, оценка его полноты и неповторимости.

Таким образом, мы остановились на теоретико-методологических аспектах курса «Основы источниковедения». Основы источниковедения предполагают изучение становления дисциплины и перспектив ее современного развития, знакомство с методологическими парадигмами и конкретными методиками работы с историческими документами, постановку проблем соотношения письменной и аудио-видеоинформации в современном информационном поле,

Историк должен помнить, что любой исторический источник неисчерпаем, его неисчерпаемость зависит от воли исследователя и бережного отношения к чужой памяти. История пишется по документам, справедливо считали позитивисты, и торжество исторической критики – из того, о чем говорят источники, догадаться, о чем они молчат. Современные подходы дополняют и корректируют эту позицию: понять прошлую жизнь можно только исходя из нее самой.

Blog

Содержание