Geum.ru

Николай Фёдорович Фёдоров письма н. Ф. Федорова печатается по

Вид материалаДокументы

Содержание


98. В московский цензурный комитет
99. П. п. мироносицкому
101. Н. п. петерсону
104. А. а. кирееву
105. В. м. владиславлеву
Подобный материал:
1   ...   36   37   38   39   40   41   42   43   ...   65
98. В МОСКОВСКИЙ ЦЕНЗУРНЫЙ КОМИТЕТ

После 20 декабря 1894. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 9, ед. хр. 66 (копия рукой В. А. Кожевникова с поправками Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, лл. 175-176).

2 ноября 1894 г. Московский цензурный комитет рассматривал рукопись Н. Ф. Федорова «В защиту дела и знания...». В протоколе этого заседания значится:

«Слушали.

Доклад цензора Н. Г. Егорова о рассмотренной им рукописи «В защиту дела и знания против автора "не-делания" и "не-думання", или "научил ли чему нас голод 1891 года"», сост<авленной> г. Петерсоном. В рукописи этой автор последовательно знакомит читателей, хотя в кратком и сжатом большею частию виде, но почти со всеми религиозными и философскими взглядами Л. Н. Толстого. Составитель рукописи подвергает эти взгляды критике, но опровержения его, частию недостаточно убедительные, а местами довольно неясные и туманные, не могут составить должного противовеса вполне ясному и яркому изложению теорий толстовского учения. Ввиду вышеизложенного цензор полагал бы названную рукопись не дозволять к печати, о чем и представляет на благоусмотрение Комитета.

Определено: согласно с мнением цензора, не дозволять рукопись к печати, о чем и уведомить циркулярно другие цензурные учреждения» (ЦГИА, ф. 31, оп. 3, д. 2185, л. 126 об.).

16 ноября 1894 г. вопрос о рукописи вновь возник на очередном заседании Комитета. В протоколе, среди перечня рассмотренных на этом заседании рукописей, значится:

«5. Доклад цензора Никольского о переданной ему, по приказанию г. Председательствующего, рукописи "В защиту дела и знания против автора „неделания" и „недумания"", уже прежде рассмотренной цензором Егоровым, по мнению которого рукопись к печати дозволена быть не может.

В названной рукописи под видом полемики с гр. Толстым и в религиозно-мистической форме излагаются весьма радикальные взгляды на науку и на государственную и общественную жизнь. Цензор полагает, однако, что выпуск в свет означенного сочинения, при условии некоторых в нем исправлений, едва ли бы мог приносить вред, ввиду крайне туманного и беспорядочного изложения, а также ввиду того, что рукопись эту предполагается отпечатать лишь в 250—300 экземплярах.

Определено: приобщить к докладу о той же рукописи цензора Егорова и иметь в виду при объяснении с автором» (там же, л. 134 об.). Материалы цензурной истории работы «В защиту дела и знания...» обнаружены В. В. Александровой.

Итак, несмотря на мнение М. В. Никольского, работа «В защиту дела и знания...» к печати была запрещена.

Интересно, что судьба рукописи Н. Ф. Федорова могла бы сложиться иначе, если бы она была подписана не Н. П. Петерсоном, а им самим. В Московском цензурном комитете в те годы служил князь Н. В. Шаховской, хорошо знавший Н. Ф. Федорова по библиотеке Музеев и высоко его чтивший, который мог бы посодействовать беспрепятственному прохождению рукописи (в 1899 г., став председателем Петербургского цензурного комитета, он способствовал изданию брошюры Н. Ф. Федорова «К делу умиротворения, возбуждаемому нотою 12 августа 1898 г.»). Впрочем, по иронии судьбы, именно на тех заседаниях, когда рассматривалась рукопись Федорова, Н. В. Шаховской не присутствовал.

Более того, автор второго отзыва М. В. Никольский, ученый-урартолог, служивший, параллельно своим научным занятиям, в Московском цензурном комитете, также был хорошо знаком с Федоровым и глубоко его уважал (см. примеч. 1 к разделу «Статьи и заметки разного содержания»). Вряд ли стоит сомневаться: знай Никольский о том, что автором попавшей в его руки рукописи является Николай Федорович, его отзыв был бы более благоприятным и более настойчивым в рекомендации статьи к печати.

Впрочем, в цензурной истории работы Федорова вообще много белых пятен. Так, пока не выяснено, почему рукопись, резолюцию о запрещении которой Комитет вынес уже 2 ноября, была передана другому цензору, причем передана «по приказанию г. Председательствующего», тайного советника В. Я. Федорова, и почему, несмотря на отзыв М. В. Никольского, недвусмысленно выразившегося о возможности ее разрешения к печати, предыдущее решение не было отменено. Можно лишь предположить, что В. А. Кожевников, периодически наведывавшийся в Комитет (см. письмо Н. Ф. Федорова к Н. П. Петерсону от 21 октября 1894 г.), узнав о запрещении рукописи, ходатайствовал о дополнительном ее рассмотрении (такие случаи в практике Цензурного комитета были нередки и порой оканчивались положительным решением). На отрицательное же мнение комитета могла повлиять первая половина отзыва Никольского, где говорилось о «весьма радикальных взглядах» автора «на науку и на государственную и общественную жизнь»: члены комитета, услышав о радикальных взглядах, да еще по поводу таких материй, как «общественная и государственная жизнь», решили перестраховаться.

Уведомление цензурного комитета от 3 декабря 1894 г. о запрещении рукописи Н. П. Петерсон получил только в конце месяца (см. его письмо В. А. Кожевникову после 29 декабря 1894 г. — Т. IV наст. изд., с. 602-603). Однако В. А. Кожевников, по всей видимости, узнал о решении комитета вскоре после заседания от 16 ноября. Возможно, что и уведомление комитета было переслано Н. П. Петерсону им самим. Поскольку рукопись, согласно 58 статье Цензурного устава, должна была быть задержана, а имелась она лишь в одном, представленном в цензуру, экземпляре, В. А. Кожевников начал предпринимать шаги по ее вызволению. В связи с этим он вел переговоры с одним из цензоров о возможности переписать рукопись прямо в Комитете. Н. П. Петерсон же в своем письме ему от 20 декабря 1894 г. (см. там же, с. 601-602) посоветовал прямо обратиться в Комитет с просьбою возвратить рукопись. Вероятно, В. А. Кожевников сообщил Н. Ф. Федорову о предложении Петерсона, в результате чего и явился на свет печатаемый здесь черновик прошения.

Было ли представлено по назначению прошение о возвращении рукописи, неизвестно. В бумагах Московского цензурного комитета оно не обнаружено.

1 58 статья «Устава о цензуре и печати» гласила: «Всякая рукопись, запрещаемая цензурою, удерживается при делах Комитета, а представившему ее выдается свидетельство: "что оная не дозволена к напечатанию на основании такой-то статьи Устава Цензурного". Но когда автор или издатель, не убедясь сим решением, будет настоятельно требовать, чтобы его книга или статья была пропущена, то оная препровождается в Главное Управление по делам печати на окончательное рассмотрение, вместе с объяснениями как Комитета, так и недовольного решением» («Свод законов Российской империи». Т. 14. СПб., 1890, с. 9 (2-я пагинация)).

2 Как следует из письма Н. П. Петерсона к В. А. Кожевникову, написанного после 29 декабря 1894 г., Владимир Александрович, не желая расстраивать Н. Ф. Федорова, не передавал ему отзывов цензоров о рукописи, с которыми сам ознакомился. Потому-то Н. Ф. Федоров и просит сообщить мотивы запрещения.

3 В конечном итоге, в результате хлопот и ходатайств В. А. Кожевникова, рукопись работы «В защиту дела и знания...» была получена из цензурного комитета.

99. П. П. МИРОНОСИЦКОМУ

Не ранее конца 1894. Москва Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 8, ед. хр. 32.

Порфирий Петрович Мироносицкий (1867 — после 1918), старший сын П. С. Мироносицкого, священника села Русский Качим (ему адресовано письмо 94). Окончив Казанскую духовную академию со степенью магистра богословия (магистерская диссертация —«Афинагор, христианский апологет II в.». Казань, 1894), вернулся в Пензенскую губернию, став учителем церковно-приходской школы в с. Мордовский Качим. Позднее служил в Санкт-Петербурге. Автор книг и брошюр: «Дневник учителя церковно-приходской школы» (Киев, 1895), «Школьный рождественский праздник» (СПб., 1907), «С. А. Рачинский и церковная школа» (СПб., 1910), «Церковное пение» (вып. 1-5, СПб., 1904—1909), «В защиту родной письменности (По поводу мероприятий к упрощению русского правописания» (Пг., 1917) и др. Редактор журнала «Народное образование» и газеты «Приходский листок» (1914—1915).

Вероятно, П. П. Мироносицкий, автор статьи о построении здания Мордовско-Качимской церковно-приходской школы (см. примеч. 56 к «Отечествоведению» — Т. III наст. изд., с. 596-697), написал В. А. Кожевникову благодарственное письмо, в котором предлагал подробно описать историю построения школы, а само предложение было вызвано горячим и заинтересованным откликом (письмо 94) на письмо его отца, П. С. Мироносицкого, содержавшее дополнительные сведения к истории Мордовско-Качимской и Русско-Качимской школ.

Черновик письма к П. П. Мироносицкому, которое, как и письмо к П. С. Мироносицкому, предполагалось отправить от имени В. А. Кожевникова, был написан не ранее конца 1894 г. Об этом свидетельствует тот факт, что в этом письме построение Мордовско-Качимской школы уподобляется древнерусскому обычаю «помочей» (или «толок»), а Н. Ф. Федоров поднял вопрос о «помочах и толоках» и собирании сведений о них уже после выхода своей статьи «Обыденные церкви на Руси» («Русский архив», 1894, № 11). В статье «О братских помочах и толоках», написанной в промежутке между концом 1894 и серединой 1896 гг., Н. Ф. Федоров повторяет это уподобление: «К таким же помочам в настоящее время должно быть отнесено построение школы в Мордовском Качиме» (см. Т. III наст. изд., с. 62).

1 Два запроса об обыденных храмах по инициативе Н. Ф. Федорова были направлены в 1894 г. на предстоявший в 1896 г. X археологический съезд С. А. Белокуровым и С. С. Слуцким (текст запросов см. в начале статьи «О значении обыденных церквей» — Т. III наст. изд., с. 5).

1895

100. В. А. КОЖЕВНИКОВУ

1895.

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 7. ед. хр. 53 (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 4, лл. 262-263). Датируется по содержанию.

1 Вотяки — речь идет о так называемом Мултанском деле. В июне 1892 г. в с. Старый Мултан (ныне с. Короленко Кизнерского района) был найден обезглавленный труп нищего Матюнина. Полиция арестовала десять крестьян-мултанцев, причем было выдвинуто обвинение в ритуальном характере убийства: Матюнин якобы был принесен удмуртами (другое название — вотяки) в жертву их богам. В декабре 1894 г. состоялся суд, приговоривший семь человек к каторжным работам с последующей высылкой в Сибирь. Однако приговор был отменен Сенатом, поскольку факт существования у удмуртов человеческих жертвоприношений не был доказан. В декабре 1895 г. новый суд вторично вынес обвинительный приговор, однако и он позднее был отменен, во многом благодаря активности В. Г. Короленко, привлеченного общественностью к участию в деле и способствовавшего его широкой огласке. Третий суд, на котором в качестве защитника удмуртов уже выступил сам писатель, оправдал обвиняемых и отверг гипотезу о наличии человеческих жертвоприношений у вотяков. Дело вотяков в 1894—1895 гг. широко обсуждалось в русской периодической печати. Рише — см. примеч. 1 к «Супраморализму» — Т. I наст. изд., с. 509. Из какой статьи Ш. Рише приводит ниже цитаты Н. Ф. Федоров, установить не удалось.

2 Павел Иванович Новгородцев (1866—1924) — философ, правовед. Из какой его статьи приводит цитату Н. Ф. Федоров, установить не удалось.

101. Н. П. ПЕТЕРСОНУ

28 февраля 1895. Москва

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, лл. 19-20 об. (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 4, ед. хр. 6, л. 48). Фрагмент письма опубликован: Н. Ф. Федоров и его воронежское окружение, с. 200.

Письмо связано с намерением Н. Ф. Федорова уйти в отставку. Вопрос об отставке, поднимавшийся философом и в 1880 х гг., приобрел для него особую остроту в 1890 е гг. Мысль об оставлении Румянцевского музея, службе в котором он отдавал огромное количество сил, была следствием тревоги за судьбу учения «всеобщего дела»: критически относясь ко всему ранее написанному, Н. Ф. Федоров намеревался продолжить работу над изложением учения; кроме того, следовало привести в порядок уже имевшиеся рукописи. 7 апреля 1894 г. Федоров составил на имя директора Музеев В. А. Дашкова прошение об отставке:

«Имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство об увольнении меня, по домашним обстоятельствам, от службы и вместе с тем, об исходатайствовании, со дня увольнения, как прослужившему 35 лет, полного оклада пенсии, на основании ст.ст. 55, 100, 165 и 212 Св<ода> Зак<онов>. Т. III. Уст<авы> о пенс<иях> и един<овременных> пособ<иях> (изд. 1876 г.)» // Архив РГБ, оп. 126, д. 53, л. 132.

Дальше составления текста прошения дело не пошло. Н. Ф. Федоров прошение не подписал и не передал его В. А. Дашкову. Летом в Воронеже, во время работы над рукописью «В защиту дела и знания...», намерение оставить Музей окрепло, однако возникли формальные причины, препятствовавшие немедленному выходу в отставку (см письмо 91 и примеч. 5 к нему). Вернувшись в августе 1894 г. в Москву, Н. Ф. Федоров тем не менее не оставил мысль об отставке: если до получения полной пенсии ему действительно нужно было проработать в библиотеке еще четыре года, то половинную пенсию он уже выслужил (см. письмо 97 и примеч. 6 к нему). К желанию посвятить остаток жизни приведению в порядок бумаг прибавлялось сознание возраставшей немощи: все труднее было исполнять свою службу в Музеях, тем более что объем возложенных им самим на себя обязанностей был предельно широк, и требовал он от себя по самому строгому счету. Г. П. Георгиевский, начавший службу в Музеях в 1890 г., вспоминал: «Иронизируя над современными заботами об установлении восьмичасового труда, или, как он выражался, "шестнадцатичасовой праздности", он всю жизнь только расширял свой труд. Первым придя в Музей, пока не начинался официальный день, он подыскивал затребованные книги, рылся в каталогах и библиографических пособиях, бегом, несмотря на свои 70 лет, мчался по библиотеке за книгами, пополнял свои знания и читал новые книги. [...] Сам по себе больной старец, он не знал устали за работой. Вот замечательный факт: начавши свой трудовой день, он ни разу во всю жизнь не садился до окончания своего рабочего дня. Когда же болезнь ног вынуждала его искать посторонней опоры, он позволял себе подставить к больной ноге стул и становился коленом больной ноги на этот стул. Другая нога в это время должна была продолжать свою обычную службу стоя» (Г. П. Георгиевский. Л. Н. Толстой и Н. Ф. Федоров // Четвертые тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения, с. 56-57).

Печатаемое письмо к Н. П. Петерсону отражает очередное намерение Н. Ф. Федорова уйти в отставку. Как и все предыдущие, оно не было реализовано.

1 По всей видимости, речь идет о С. П. Щурове (см. примеч. 37 к разделу «Приложения» «Письма Н. Ф. Федорову разных лиц»). Во всяком случае, годом спустя (весной 1896 г.) в письмах С. П. Щурова Н. Ф. Федорову затрагивается вопрос о возможности его перехода в каталожную в случае оставления мыслителем своей службы в Музеях.

2 Это письмо Н. П. Петерсона не сохранилось.

3 Н. Ф. Федоров приехал в Воронеж только после закрытия библиотеки Музеев на летние месяцы: отпускное свидетельство было выдано ему на срок с 15 июня по 15 августа 1895 года (Архив РГБ, оп. 126, д. 53, л. 65).

4 Сын Н. П. Петерсона Г. Н. Петерсон.

5 Это письмо Н. Ф. Федорова к Н. П. Петерсону не сохранилось.

6 Судя по тексту постскриптума, можно предположить, что к концу февраля 1895 г. рукопись «В защиту дела и знания...» была уже получена из Московского цензурного комитета, хотя, с другой стороны, в письме к Н. П. Петерсону от 7 апреля 1895 г. И. Ф. Федоров высказывается о необходимости «оставить в покое» цензурный комитет или, по крайней мере, «повременить», что свидетельствует об обратном. Если рукопись еще не была получена, то о приписке «ученые — свиньи» мог сообщить Н. Ф. Федорову В. А. Кожевников, ведший переговоры с цензурным комитетом о возвращении конфискованной рукописи и, по всей видимости, перелиставший ее.

102. Н. П. ПЕТЕРСОНУ

Между 28 февраля и 7 апреля 1895. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 67, лл. 17-18 об. Датируется по содержанию.

Об обстоятельствах написания данного письма см. примеч. к письму 101 (преамбула).

1 См. письмо 101.

103. Н. П. ПЕТЕРСОНУ

7 апреля 1895. Москва

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, л. 21-21 об. (копия рукой В. А. Кожевникова — к. 4, ед. хр. 6, л. 58).

1 См. примеч. к письму 101 (преамбула).

2 Речь идет о ходатайствах по возвращению из Московского цензурного комитета рукописи Н. Ф. Федорова «В защиту дела и знания...». См. примеч. 6 к письму 101.

3 В. А. Кожевников представил в Московский цензурный комитет свою рукопись «Философия чувства и веры» (см. примеч. 5 к письму 90).

104. А. А. КИРЕЕВУ

Не ранее 1 марта 1895. Москва

Черновое

Печатается по: ОР РГБ, ф. 657, к. 6, ед. хр. 68, лл. 83-86 об. (копия рукой Н. П. Петерсона — к. 3, ед. хр. 3, лл. 92-94).

Один из черновых вариантов письма, которое Н. Ф. Федоров намеревался послать к А. А. Кирееву (см. примеч. 53 к «Статьям разного содержания» и примеч. 3 к письму 75). Судя по содержанию этого и другого варианта письма (см. в разделе «Другие редакции»), оба они относятся к весне 1895 г. и могут быть датированы промежутком не ранее 1 марта (во второй редакции имеется отсылка к англо-русскому соглашению по Памирам, подписанному 27 февраля (11 марта) 1895) и не позднее конца апреля 1895 гг. (в мае появился печатный текст речи А. А. Киреева, произнесенной на торжественном собрании Санкт-Петербургского славянского благотворительного Комитета 6 апреля 1895 г., а также вышла статья «Спор с западниками настоящей минуты», после прочтения которых Н. Ф. Федоров раздумал посылать письмо).

8 августе 1893 г., задумывая обращение к А. А. Кирееву, Н.Ф.Федоров собирался строить его, отталкиваясь от тех статей публициста, где речь шла о соединении церквей и о старокатоликах. Предполагалось также коснуться вопроса о славянофильстве, бывшего объектом полемики между А. А. Киреевым и В. С. Соловьевым. Весной 1895 г. Н. Ф. Федоров уже не касался первого вопроса, а сосредоточил основное внимание на втором. Кроме того, письмо, по замыслу Федорова, должно было сопровождать посылку статей, содержавших два его проекта — повсеместного построения школ-храмов, посвященных Пресв. Троице, и школ-музеев в память В. Н. Каразина: брошюры «Сказание о построении обыденного храма в Вологде» с предисловием Н. Ф. Федорова, статьи в журнале «Наука и жизнь» «К вопросу о памятнике В. Н. Каразину», статьи «Обыденные церкви на Руси» из «Русского архива», а также отдельного оттиска воззвания «О доставлении сведений о храмах обыденных...» (о вышеуказанных проектах Н. Ф. Федорова см. преамбулу к «Отечествоведению» и примеч. к названным статьям в Т. III наст. изд.). Н. Ф. Федоров надеялся на то, что А. А. Киреев заинтересуется этими проектами и окажет им свое содействие — печатное и публичное.

Н. П. Петерсон в копии данного письма вставил иные названия статей, предполагавшихся для посылки к А. А. Кирееву, — «Самодержавие», «Проект соединения церквей», «Вопрос о восстановлении всемирного родства. Собор», «О значении обыденных церквей», «Два юбилея», однако это противоречит наиболее вероятному времени написания письма — весна 1895 г., когда работа над статьей «Самодержавие» еще не началась, не окончена была и статья «О значении обыденных церквей». Кроме того, Федоров упоминает о «кратких» статьях, а все перечисленное Н. П. Петерсоном — объемные сочинения.

Печатаемый вариант письма сохранился в первом черновике и втором черновике —при подготовке текста использовались оба черновика.

1 Федоров имеет в виду запрещение рукописи работы «В защиту дела и знания...».

2 Имеется в виду главное сочинение Н. Ф. Федорова «Вопрос о братстве и родстве...».

3 В первом черновике далее на полях приписка: «Пояснять, в чем состоит дело сынов человеческих, было бы, полагаем, большим оскорблением для ума, сердца, совести сынов человеческих, для смертных, т. е. сынов умерших отцов».

4 Федоров имеет в виду выступления А. А. Киреева по вопросу о воссоединении церквей.

5 См. примеч. 3 к письму 75.

105. В. М. ВЛАДИСЛАВЛЕВУ

17 июня 1895. Воронеж

Печатается по: РГАЛИ, ф. 436 (Срезневские И. И., В. И., О. И.), оп. 1, ед. хр. 3132.

Письмо написано рукой Н. П. Петерсона, по всей видимости, под диктовку Н. Ф. Федорова или с его черновика.

Владимир Михайлович Владиславлев (1868 — после 1927) — экономист и публицист. По окончании Московского университета служил по финансовому ведомству в разных городах России. С Н. Ф. Федоровым был знаком по библиотеке Московского Публичного и Румянцевского музеев (см. его письмо к мыслителю от 1 февраля 1899 г. в Т. IV наст. изд., с. 648-649).

1 Это письмо В. М. Владиславлева к Н. Ф. Федорову не сохранилось.

2 Речь идет об издании: А. Ф. Риттих. Этнографическая карта Кавказа. СПб., 1875.

3 Это сочинение, принадлежавшее перу Льва Александровича Кавелина, в монашестве — Леонида (1822—1893), историка, археографа и библиографа, наместника Троице-Сергиевой лавры, вышло в Москве в 1885 г.

4 Книга Н. Г. Серповского вышла в Ярославле в 1885 г.

5 Речь идет об издании: В. Н. Григорьев. Переселения крестьян Рязанской губернии. М., 1884 (2 е изд.: М., 1885).

6 Речь идет об издании: Список населенным местам Кутаисской губернии. Кутаис, б/г.

7 В. И. Срезневского (см. примеч. к письму 85 (преамбула)).