Возвращени е 1

Вид материала

Документы

Рысь присел на корточки и полез в рюкзак одного и бандитов. Верста деловито принялся обшаривать второго. Денис стоял поодаль, с ужасом наблюдая за действиями старших товарищей. Они же тоже сейчас мародёрствовали, и делали это так привычно!..

Первым разобравшись со своим объектом, Верста поднялся и, встретившись глазами с Денисом, сразу понял, что мучило сейчас мальчика. Он улыбнулся и пояснил:

-Это нормально. Они грабили и убивали, чтобы ограбить. А мы убили для защиты и имеем полное право забрать всё ценное. Тут и твоя доля есть.

-Нет, мне не надо, - отчаянно замотал головой
Денис.

-Зря ты, Бой. В Зоне это действительно в порядке вещей. Даже если своего же товарища убитого найдёшь – надо ценное забрать. Ему больше не пригодится, а тебя, может, спасёт. Да каждый из нас был бы рад после смерти товарищу своё оружие передать, или там хабар, пока не сгнило или мутанты не потоптали.

Доводы казались разумными, но на душу не ложились. Денис решил обдумать это на досуге, а пока надо было выбираться – время приближалось к контрольному сроку.

Шли осторожно – перестрелка и тем более взрыв недалеко от Периметра могли привлечь чьё-нибудь внимание. Но всё обошлось. Огромные лужи на дороге и по-особенному свежий воздух подсказали, что совсем недавно тут бушевала гроза. Видимо, гром очень удачно замаскировал шум недалёкого боя.

Денис непроизвольно сторонился своих спутников. Картина сталкеров, обшаривающих карманы трупа, стояла перед глазами. Но потом её вытеснили воспоминания о тех раненых, что выходили утром из Зоны, неся товарища. Накатила такая злоба на бандитов, что поступок Версты показался не только не кощунственным, но единственно правильным и даже привлекательным. Поэтому, когда Рысь и Верста, первыми заходившие к Графу, вышли, оттеснили Дениса в уголок и рыжий сталкер незаметно сунул ему тоненькую пачку банкнот со словами «бери, бери, не ломайся», мальчик взял и не почувствовал угрызений совести. Он уверенно вошёл в знакомую комнату и, поздоровавшись с хозяином, поставил на его стол контейнер с добычей. Граф со скучающим выражением лица откинул крышку и удивлённо приподнял бровь:

-Милая вещица. Тоже на Свалке откопал? – поинтересовался он, вертя в пальцах зеркальный камень.

-Конечно, - подтвердил Денис, - я дальше не ходил ещё.

Граф кивнул и словно невзначай спросил, не отрывая взгляда от находки:

-Кстати, я слыхал, там недавно перестрелка была. А при дележе добычи каждому из победителей доля полагается…

Кровь бросилась Денису в лицо. Он понял намёк, который поставил бы его в тупик ещё сегодня утром. Граф думал, что этот артефакт Бой не нашёл, а просто взял у поверженного врага в качестве положенной ему части.

-Я сам нашёл, – негромко, но жёстко сказал он, глядя на хозяина исподлобья. – Сам. Вот так. Могу место указать, если интересно.

Граф одобрительно улыбнулся.

-Растёшь, мальчик, зубки показываешь. Так мне и надо, тыловику трусоватому. Но в другой раз можно особо не хамить – а то твоя командировка закончится быстрее и не так комфортно, как в мягком вагоне.

-Я в плацкартном езжу, - буркнул Денис, уже жалея о допущенной резкости.

-Экономишь, значит? Похвально, похвально.

Граф отсчитал нужную сумму, протянул мальчику и, слегка придерживая, спросил:

-Значит, мы с тобой во всём разобрались, всё поняли?

-Да, - кивнул Бой. – Извините.

Он опять понял больше, чем было сказано. Хозяину грубить очень даже не рекомендуется. Насчёт комфорта Граф, конечно, просто так припугнул, а вот цены изменить может запросто. И закупочные, за артефакты, и отпускные, погрозив пальчиком повару. Это тебе не банк. Впрочем, и банки меняют процентные ставки так, как им выгодно – Денис не раз слышал это от взрослых. Ему же мировая экономика была пока мало понятна, и интересовали его сейчас только наличные, те самые наличные, которые приятно ласкали душу, лёжа во внутреннем кармане.

На кухне повар уже давно поджидал своего воспитанника, подогревая ароматную овсянку. Он наложил мальчику полную тарелку и, опёршись подбородком о ладонь, с явным удовольствием наблюдал, как каша исчезает в здоровом мальчишечьем желудке.

-Люблю, когда вкусно едят, - заметил он и удовлетворённо вздохнул.

Денис вылизал тарелку и улыбнулся:

-Спасибо, дядя Федя! Я б поговорил немного, да спать хочется. Пойду, а то завтра опять вставать рано.

-Куда это ты завтра?! – всполошился толстяк. – Нынче ночью Выброс будет, знаешь?

-Знаю, - недоумённо ответил Денис, - так это ночью же.

-Ночью-то ночью, да на другоё день всё зверьё с ума сходит и лезет куда ни попадя. Даже, говорят, - повар огляделся по сторонам и понизил голос, - привидения порой появляются.

-Уж прямо привидения! – фыркнул Денис, вставая.

-А то! Кто видел, брат, тот врать не станет. Словом, завтра сиди тут и к Периметру не суйся, послушай старого сталкера.

-Вы тоже были сталкером? – несказанно удивился мальчик.

-Не веришь? А вот приходи с утра, я тебе много чего порассказываю.

Денис неопределённо кивнул, думая уже о другом. Он прикидывал, что, пожалуй, недели хватит на то, чтобы собрать нужную сумму. А потом можно и домой свалить. Приключения оказались чересчур настоящими, а цена человеческой жизни – поразительно низкой.


13

Всё было решено. Сперва однодневная вылазка, этакий тренировочный прыжок в Зону, а потом – многодневное рысканье по её территории. Я обшарю каждый квадратный метр, если надо – доберусь до самого Монолита, но найду Дениску. В конце концов, искать людей в экстремальной ситуации – это моя работа.

Место моего паломничества, бывший бар Михалыча, располагалось сравнительно недалеко, но я по привычке вышел ранним утром. Можно было бы сказать «по холодку», если бы погода здесь заметно менялась в течение дня. Сырое небо, сырой воздух, сырая земля. Только бледно-серый свет и тёмно-серые сумерки делят сутки на подходящие для восприятия человека отрезки времени. А Homo Sapiens прекрасно адаптируется и здесь: всё нормально, всё в порядке, ничего чрезвычайного.

Лес вдоль давно заросшей дороги, который раньше казался мне густым и дремучим, теперь просматривался насквозь. Оголённые кроны, несмотря на лето, не спешили украшаться свежей зеленью. Наверное, просто потому, что зелень смотрелась бы здесь не к месту. Зато иллюзорный пейзаж удачно дополняли свисающие с ветвей неопрятные разлохмаченные пряди. Я хорошо знал этот мутировавший мох. Был, можно сказать, с ним близко знаком и даже имел на память об этом знакомстве шрам на правом плече. Это в детстве, выставив перед собой автомат отдыхавшего Чижа, я решил разведать местность, пройдя в лес метров на десять, и отодвинул рыжие пряди плечом, как раздвигают обычно ветки кустов. Но теперь я знал и другое: тут можно кое-чем поживиться. Медленно-медленно, не тревожа заросли резким движением воздуха, я подошёл поближе и стал продвигаться параллельно дороге, внимательно глядя под ноги. Увидев, наконец, знакомую колючку, как пацан, расплылся в улыбке. Приятно получать подтверждения своим знаниям. Бережно подняв артефакт рукой в перчатке, переложил его в контейнер. Так, кое-что имеем, можно считать, уже прогулялся не зря. Почувствовав укол совести (вообще-то я шёл искать не артефакты, а сына!), легко уговорил себя, что сегодня у меня разминочный день, а уж потом возьмусь за дело по-настоящему. Не лезть же сразу, после двадцатипятилетнего перерыва, очертя голову в глубину Зоны. Так я не только сына не спасу, но и себя погублю.

Бывший посёлок я заметил только потому, что ждал его появления. Дома совершенно сгнили и развалились. Только прямоугольники из одного-двух замшелых венцов указывали на их бывшее расположение. Часть природы, отобранная у неё в виде брёвен людьми, возвратилась обратно в природу, а люди с позором покинули прижитое место.

Бывший бар я признал по наличию подвала. Разумеется, я не только не стал пытаться спуститься туда, но даже близко не подошёл, отчётливо различая внизу знакомые с детства шорох и попискивание. Кстати, та, первая встреча с мутировавшими грызунами произвела на мою неокрепшую душу такое сильное впечатление, что я до сих пор, как барышня, боюсь даже мышей. По роду службы мне приходится с ними сталкиваться довольно часто, но я так научился скрывать свои чувства, что никто из товарищей даже не подозревает о паническом ужасе, который я испытываю при виде мелькнувшего в проломе серого хвостатого тельца. По этой же причине я волевым решением категорически запретил держать дома хомяков, морских свинок и всех их родственников.

Визгливое похрюкивание за спиной заставило резко обернуться, вскидывая готовый к бою автомат. В мистику я не верю, но мелькнула мыслишка, что свинок, даже морских, я вспомнил зря. Метрах в ста от меня стояла на тонких ножках псевдоплоть. Красавица, редкостный экземпляр, немного уступающая мне в росте, но несравнимая по массе. Псевдоплоть, то ли туго соображая, анализировала мою съедобность, то ли впала в транс от счастья по поводу самостоятельно пришедшего обеда. По опыту зная, что остановить бегущего мутанта также легко, как и разогнавшуюся железнодорожную цистерну, я выстрелил на опережение.

Мне повезло: жуткое животное рванулось вперёд одновременно с выстрелом. А при столкновении двух тел, летящих навстречу друг другу со скоростями v1 и v2, сила их взаимодействия… Ну и далее по Пёрышкину. Короче, вмазал я ей хорошо. По инерции туша почти добежала до меня, но споткнулась и ухнула в подвал так, что оттуда в воздух взметнулось бурое облако трухи. Я подскочил к краю и пустил в мутанта контрольную очередь. Похоже, это было уже ни к чему, но рисковать не хотелось. По оживлённому писку я догадался, какое счастье принёс подземным обитателям в виде свалившегося с неба обеда. Честно говоря, я с гораздо большим удовольствием скормил бы копытному всех крыс, но уж как получилось, так получилось.

Перезарядив автомат, я ещё немного побродил по окрестностям и двинулся дальше, туда, где раньше начиналась Зона. Рейд казался чуть ли не увеселительной прогулкой: обо всех аномалиях заботливо предупреждал детектор (я с ностальгической улыбкой вспомнил прежние гайки), о живых объектах – КПК, на плече висело оружие со всякими прибамбасами вроде лазерного прицела и подствольного гранатомёта. Всё это вселяло уверенность и позволяло чувствовать себя человеком. Последняя мысль неприятно резанула – это куда же катится мир, если чувствовать себя человеком можно только держась за оружие!

Перепрыгнув через заболоченную канаву и продравшись сквозь сильно разросшиеся кусты, я очутился на том самом бывшем полигоне. Время немного выровняло его рельеф, сгладило кочки, засыпало ямы. Кое-где бодро торчали молодые кустики. Я попытался найти место, где погиб Чиж, но безуспешно. Тогда просто снял головной убор и вспомнил своего верного старшего друга. Как странно: я ничего не знал о нём, кроме клички – ни настоящего имени, ни места, из которого он пришёл в Зону. Но тогда мне это казалось нормальным.

Что-то ещё смущало меня, оказавшись не таким, как раньше. Оглядевшись, я понял, в чём дело. Прежде тут всё пространство было просто-напросто нашпиговано аномалиями, а сейчас детектор робко сообщал об одной-единственной. Впрочем, я заметил её и без детектора. Почти в центре поляны виднелся неровный круг, контуры которого представляли собой полусгнившие ошмётки тех, кто попадал в эту карусель. Я подошёл поближе, не заходя, однако, за предупреждающую границу. Дважды безуспешно обойдя вокруг, я, наконец, заметил нужный мне предмет. Почти не отличаясь по цвету от валяющейся рядом дряни, артефакт имел всё-таки более камнеобразный и от этого более привлекательный вид. Пополнив контейнер новой находкой, я повернул обратно. Денис здесь не появлялся. Можно считать это интуицией, но я ясно чувствовал: моего сына здесь не было. Значит, вернувшись в посёлок, я основательно подготовлюсь, пережду очередной Выброс и отправлюсь в другие места, по другим маршрутам. И не на день, не на два, а до тех ор, пока не отыщу своего глупого романтика.

Я шагал по своим следам, а за спиной оставалось прошлое, странный отрезок времени, сплетённый из очень далёких мгновений и мгновений, миновавших час назад. Нынешнее наложилось на прежнее, как современная калька на древнюю карту, позволив совместить пространство, разделённое десятилетиями, и дать возможность сквозь нынешние контуры разглядеть то, что уже стало историей.

По мере того, как я всё дальше уходил от Периметра в сторону посёлка, меня всё сильнее терзало беспокойство. Я вдруг понял, что за весь день нахождения в Зоне впервые за двадцать пять лет почти забыл про её зов. Вроде бы всё понятно: я вернулся, посетил места детства, помянул друга, всё теперь в порядке. Но не тут-то было. Меня манило обратно со страшной силой. Словно я почти дотронулся до чего-то очень важного, но теперь, как в игре «горячо-холодно», промахнулся и отошёл. Ерунда какая-то! Что же, мне теперь там жить, что ли ? Я привычно заглушил неприятные ощущения серьёзными размышлениями и неторопливо направился по улице посёлка к своему временному пристанищу, весёлому домику с голубыми наличниками, спрятанному за высоким глухим забором.


14


- Не дело ты придумал! – повал сердито взмахнул ложкой, которой перемешивал гуляш. Капли подливки упали на плиту и зашипели, - Ерунду полную говоришь. В глубину Зоны, один, на несколько дней. Ну к чему тебе эта морока? Ты же не из тех чокнутых, что к Монолиту в гости стремятся.

Денис спокойно черпал из тарелки кашу и не возражал. Он знал, что всё равно пойдёт. Последний раз, но на несколько дней. Или лучше так: на несколько дней, но последний раз. Ему не хотелось больше ковыряться на Свалке, слишком много малоприятных воспоминаний осталось от этого места даже за два дня. Мальчик понимал, что в глубине будет нисколько не легче и, скорее всего, ещё опаснее, но всё равно хотел туда сходить. В конце концов, остальные же ходят, и ничего. Накануне Денис прикупил еды, боеприпасов, даже пистолет и ПНВ, и решил, что экипирован для многодневного похода. Но повар, считая себя чуть ли не опекуном непутёвого мальчишки, готов был буквально приковать его цепочкой к ножке массивной плиты.

Денис допил чай, встал и вежливо сказал:

- Спасибо, всё было очень вкусно.

Повар молча посопел, признавая свою педагогическую несостоятельность, и буркнул в спину уходящему мальчишке:

- Ну и чёрт с тобой. Просто жалко паразита.

Денис сделал вид, что не расслышал ласкового напутствия.

Отработанное проникновение в Зону прошло как по маслу. Сегодня, почему-то, не нашлось попутчиков, но это даже обрадовало. Никто на первой же развилке не скажет безапелляционно: «Тебе туда, а нам прямо». Он пойдёт, куда захочет сам, повернёт, где понравится, вернётся, когда наполнит контейнер. Свобода пьянила. Царапалась, конечно, мыслишка, что не такой уж он крутой сталкер, и ночь в Зоне совсем не то, что день в Зоне, но Денис решил, что разумность и расчет могут свести риск почти к нулю. На рожон он не полезет, жадничать не будет, а как только наберёт полный контейнер, так и вернётся. Даже если это случится сегодня, зря задерживаться не станет. Придя к такому выводу, он взглянул на знакомое изогнутое дерево и не останавливаясь двинулся дальше. Прямо.

Не мудрствуя особо с маршрутом, Денис решил идти по возможности прямо, насколько позволят аномалии и рельеф, и возвращаться потом тоже прямо. Картой пользоваться не хотелось. Но отсутствие опыта длительных прогулок по пересечённой местности приводило к тому, что Денис упорно забирал влево, и приходилось опять и опять смотреть на карту, чтобы выровнять маршрут. Можно было, конечно, плюнуть на эти мучения и идти, как идётся, но Денису казалось, что чем глубже, тем ценнее находки, а прямой путь значительно короче.

Через полтора часа зигзагообразного движения по лесу, мальчик заметил впереди просвет между деревьями. Аккуратно обойдя место, заставляющее попискивать детектор, он вышел к старой железнодорожной насыпи. Контуры её уже сгладились, заросли травой, а кое-где на склонах пушились кусты. Денис неторопливо полез вверх, надеясь, что оттуда лучше видно, и можно будет сориентироваться на местности. Добравшись до ржавых рельсов, он встал во весь рост и огляделся. Перед ним лежала заболоченная низина, дальше снова плавно переходившая в лес; справа, совсем рядом, стояла потрёпанная временем будка обходчика, а слева… То, что неслось слева, заставило Дениса замереть от ужаса. Огромная туша, напоминающая динозавра на рисунке из учебника, тяжело перебирая страусиными лапами по шпалам, спешила навстречу с хорошо понятными намерениями. То, что мальчик оторопел, как ни странно, его и спасло. Не вспомнив об оружии, он в последнюю секунду упал, скатившись с насыпи, и рыбкой нырнул в дренажную трубу, плюхнувшись животом в илистую застоявшуюся лужу. В ту же секунду земля вокруг затряслась, а сверху обрушился искажённый бетонными стенами гул, словно там промчался гружёный состав. И почти сразу раздался грохот. Монстр не рассчитал расстояние, не успел затормозить и с невероятной силой врезался в будку. Стены рухнули, как от удара старинного тарана, рассыпались неровными глыбами, подняв облако пыли. Мутант упал и обиженно взревел, обдирая себе бока об острые углы бетона и торчащие из них прутья арматуры. Из разрушенного строения во все стороны с писком разбежались крысы. Псевдогигант бросился ловить новую добычу. Несмотря на свою неповоротливость, он успел порадовать себя парой десятков грызунов, пока остальные скрылись в щелях завала. Это оказалось всего лишь закуской, разжёгшей аппетит, но никого другого в округе видно не было, и мутант, безрезультатно вывернув пару кусков бетона, неспеша удалился по насыпи в поисках настоящего обеда.

Про мальчика он и не вспомнил, зато тот не мог забыть о нём ни на минуту. Скорчившись в трубе, Денис по звукам, доносящимся снаружи, примерно представлял, что там происходит. Даже когда наступила тишина, он продолжал сидеть без движения, не зная, ушёл ли монстр или устроил совсем рядом засаду. Не знал и не имел ни малейшего желания проверять. Однако, тишина расслабляла, напряжение спадало, и мальчик постепенно стал ощущать холодную сырость, просочившуюся под костюм, и онемение тела. В конце концов, надо было выбираться, не сидеть же здесь до ночи! Мысль казалась здравой. Денис завозился, распрямляя затёкшие конечности, но чавканье лужи и собственный глубокий вздох, глухо отразившийся от бетонных стен, снова напугали его.

Прошло не меньше часа, когда, наконец, перемазанная физиономия мальчишки показалась из трубы. Вокруг царило идиллическое спокойствие. Теперь надо было добраться до леса, который сейчас казался пареньку гораздо надёжнее открытого пространства. Для этого предстояло пересечь болото, но достаточно мокрый Денис не видел в этом особой проблемы. За неимением поблизости веток, он подобрал валявшийся неподалёку железный прут, выломанный сердитым мутантом, и используя его как щуп, осторожно двинулся вперёд по колеблющейся под ногами почве. Включённый детектор молчал, и это вселяло надежду. Кое-где на кочках виднелись алые капли ягод, но спелая клюква в июне не радовала, а скорее, вызывала подозрения. Денис попробовал тронуть прутом одну из них, но она резко нырнула в болотную жижу, а за ней следом бросились врассыпную все остальные. От изумления Денис покачнулся и, не удержавшись, шлепнулся следом за странными ягодами. Там, к счастью, оказалось мелко. Отмахиваясь от облепившей лицо тины, мальчик торопливо выполз на берег. Больше всего ему сейчас хотелось вымыться и обсохнуть, но пока это было несбыточной мечтой. Ограничившись выжиманием костюма и выливанием воды из ботинок, Денис отправился дальше, уже не обращая особого внимания на первоначально придуманный для себя маршрут.

Постепенно в движении он согрелся, даже одежда как будто немного подсохла. Но Денис непроизвольно замедлял шаг. Одиночество стало угнетать. После железной дороги ему ни разу не попалось хоть что-то, связанное с человеком. Ни сигаретной пачки, ни гайки, ни тряпки какой-нибудь. Казалось, он находится не на небольшой территории плотно заселённого государства, а в такой глуши, откуда до цивилизации надо добираться целый месяц. В лесу к тому же было темнее, чем на открытой местности, и казалось, что уже подступают сумерки. Пора было искать ночлег, но каким должен быть ночлег в Зоне, Денис не представлял совершенно. С лёгкой грустью вспомнилась койка в комнате охранников, и даже мелькнула мысль: не зря ли он так опрометчиво не послушал повара?

Немного погодя лес слегка поредел, и впереди нарисовался посёлок. Конечно, бывший посёлок, давным-давно потерявший своих жителей, а позднее – большую часть заборов, крыш и стен. Но кое-какие останки его манили, обещая укрытие. Денис приободрился и прибавил шагу. Пронзительно запищал детектор. Мальчик замер и всмотрелся вперёд. У стены крайнего дома время от времени голубыми змейками взлетали молнии, реагируя на комки травы и листья, заносимые порывами ветра. Мальчик внял предостережению и шагнул в другую сторону к более-менее приличному на вид домику, правда, без двери и без стёкол в окнах. Детектор опять запищал, но как ни всматривался Денис вперёд, так и не понял, что взволновало аппарат. Он сделал несколько шагов назад и в наступившей тишине задумался о самом ближайшем будущем. Он не мог протискиваться между аномалиями, рискуя в наступающей темноте свалиться в какой-нибудь подпол и сломать ногу. К тому же очень кстати всплыли воспоминания о крысах, потревоженных псевдогигантом. Мальчик рассудил, что если теперь он лишит их покоя, то результат схватки будет не в его пользу. Словно в ответ на такие мысли, из-за соседней стены донёсся знакомый писк. Денис бесшумно отступил, а потом развернулся и направился обратно к лесу.

Вскоре деревья скрыли от него посёлок, а вокруг ещё больше сгустилась темнота. Теперь мальчик двигался совсем медленно, почти на ощупь, ежеминутно сверяясь с картой. Он попробовал было надеть очки ночного видения, но мир вокруг приобрёл такие мертвенные краски и люминесцентные сполохи, что стало не по себе. Денис сдёрнул очки. Но так было уже совсем ничего не видно. Мальчик физически ощущал сдавливающую его мглу. Ночь наполнялась незнакомыми шорохами и запахами. Дуновения ветра, касающиеся напряжённого лица, казались крыльями совы. Дожидаться рассвета прямо здесь было невозможно. Залезть на дерево и переночевать там? Но некоторые мутанты неплохо лазят по деревьям, и Денис, источающий пьянящий запах страха, будет для них просто подарком судьбы.