Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 37 |

В тех различных типах социальнойорганизации, которые я описал в предыдущих главах, связи между отдельнымисуществами совершенно не носят личного характера. Почти любая особь равноценнозаменяет другую как элемент над-индивидуального сообщества. Первый проблескличных отношений мы видели у оседлых самцов хаплохромисов из Гафзы, которыезаключают с соседями пакт о ненападении и бывают агрессивны только с чужими.Однако при этом проявляется лишь пассивная терпимость по отношению к хорошознакомому соседу. Еще не действует никакая притягательная сила, котораяпобуждала бы следовать за партнером, если он поплыл куда-то, или ради негооставаться на месте, если он остается, или же активно искать его, если онисчез.

Однако именно такое поведение характеризуетту объективно определимую личную связь, которая является предметом данной главыи которую я буду в дальнейшем называть союзом или узами. Совокупность существ,связанную этими узами, можно обозначить термином группа. Таким образом,4 группаопределяется тем, что она — как и анонимная стая — объединяется реакциями, которые вызывают друг у друга ее члены;однако, в отличие от безличных сообществ, групповые объединяющие реакции тесносвязаны с индивидуальностью членов группы.

Как и пакт о взаимной терпимости ухаплохромисов Гафзы, настоящее группообразование имеет предпосылкой способностьотдельных животных избирательно реагировать на индивидуальность других членовгруппы. У хаплохромиса, который на одном и том же месте, на своей гнездовойямке, по-разному реагирует на соседей и на чужих, — в процесс этого специальногопривыкания вовлечен целый ряд побочных обстоятельств. Это еще вопрос, как онстал бы обходиться с привычным соседом, если бы оба вдруг оказались внепривычном месте. Настоящее же группообразование характеризуется как раз своейнезависимостью от места. Роль, которую каждый член группы играет в жизникаждого другого, остается одной и той же в поразительном множестве самыхразличных внешних ситуаций; одним словом, предпосылкой любого группообразованияявляется персональное узнавание партнеров в любых возможных обстоятельствах.Таким образом, образование группы не может быть основано только на врожденныхреакциях, как это почти всеща бывает при образовании анонимных стай. Само собойразумеется, что знание партнеров должно быть усвоено индивидуально.

Рассматривая образ жизни животных ввосходящем ряду от более простых к более сложным, мы впервыевстречаемгруппообразование (в только что определенном смысле слова) у высших костистыхрыб, точнее — уиглоперых; а среди них, конкретно, у цихлид и других сравнительно близких к нимокуневых, таких, как рыбы-ангелы, рыбы-бабочки и <демуазели>. Эти тригруппы морских рыб нам уже знакомы по первой главе, причем — что здесь весьма важно— как существа сособенно высоким уровнем внутривидовой агрессии. Только что, говоря обанонимном стаеобразовании, я категорически заявил, что эта широчайшераспространенная и древнейшая форма сообщества не происходит из семьи, изединства родителей и детей, в отличие от драчливых крысиных кланов и стаймногих других млекопитающих. В несколько ином смысле, эволюционной пра-формойличных связей и группообразования, вне всяких сомнений, является объединениепар, сообща заботящихся о потомстве. Хотя из такой пары, как известно, легковозникает семья, —связи, о которых идет речь сейчас, это нечто совсем иное.

Прежде всего посмотрим, как возникают этисвязи у цихлид, достойных благодарности за преподанные нам уроки.

Когда наблюдатель, знающий животных идосконально понимающий их выразительные движения, следит завсемиранее описанными событиями, которые приводят у цихлид кобразованию разнополой пары, — ему может стать не спокойно, даже страшно от того, насколько злыпо отношению друг к другу будущие супруги. Раз за разом они почти чтонабрасываются друг на друга, и эта опасная вспышка агрессивности едвазатормаживается, чтобы дело не дошло до убийства. Такое опасение вовсе неосновано на неправильной интерпретации выразительных движений рыб:каждыйпрактик, разводящий рыбок, знает, насколько опасно сажать в один аквариум самцаи самку цихлид, и как быстро появляются трупы, если не следить за паройпостоянно. В естественных условиях привыкание значительно способствуетпрекращению борьбы между будущими новобрачными.

Естественные условия воспроизводятся ваквариуме наилучшим образом, если в максимально возможную емкость поместитьнесколько мальков, которые с самого начала вполне уживчивы, чтобы они росливместе. Тогда образование пар происходит таким образом, что при достиженииполовой зрелости какая-то рыбка, как правило самец, захватывает себе участок ипрогоняет из него всех остальных. Когда позднее какая-нибудь самка становитсяготовой к спариванию —она осторожно приближается к владельцу участка; он нападает на нее,— поначалу вполнесерьезно, — она,поскольку признает главенство самца, отвечает на это уже описанным способом:так называемым чопорным поведением, состоящим, как мы уже знаем, из элементов,которые частью происходят из стремления к спариванию, а частью — из стремления к бегству. Еслисамец, несмотря на очевидное тормозящее агрессию действие этих жестов, ведетсебя слишком агрессивно, то самка может на какое-то время удалиться из еговладений.

Однако рано или поздно она возвращается. Этоповторяется в течение какого-то промежутка времени — разной продолжительности— до тех пор, пока обаони настолько привыкают к присутствию партнера, что неизбежно исходящие от негостимулы, вызывающие агрессию, значительно теряют свою действенность. Как и вомногих подобных случаях специального привыкания, здесь в этот процесспервоначально вовлечены все случайные побочные обстоятельства общей ситуации, ккоторой животное привыкает наконец в целом. И вменение любого из этихобстоятельств неизбежно влечет и собой нарушение общего действия всей привычки.Особенно это относится к началу мирной совместной жизни; так, первоначальнопартнер должен появляться привычным путем, с привычной стороны, освещениедолжно быть таким же, как всегда, и т.д. и т.д., — в противном случае каждая рыбавоспринимает другую как вызывающего агрессию пришельца. В это время пересадка вдругой аквариум может совершенно разрушить пару. С упрочением знакомства связьпартнеров становится все более независимой от фона, на котором она развивается;этот процесс выделения главного хорошо известен гештальт-психологам иисследователям условного рефлекса. В конце концов связь между партнерамистановится настолько независимой от побочных условий, что можно пересаживатьпары, даже транспортировать их на значительное расстояние, и их узы не рвутся.В крайнем случае при этом старые пары "реградируют" к ранней стадии, т.е. у нихснова начинаются церемонии ухаживания и примирения, которые у супругов, долгосостоящих в браке, давно уже исчезли из повседневной рутины.

Если образование пары происходит без помех,то у самца постепенно все больше и больше выходит на передний план сексуальноеповедение. Оно может быть примешано уже к самым первым, вполне серьезнымнападениям на самку; теперь же сексуальные проявления начинают преобладать всмысле частоты и интенсивности, но при этом выразительные движения агрессии неисчезают.

Что исчезает очень быстро — это готовность самки к бегству, ее"покорность". Выразительные движения страха — или, точнее, готовности к бегству— с укреплением парыисчезают у самки все больше и больше; зачастую это происходит настолько быстро,что при первых своих наблюдениях над цихлидами я вообще не заметил этихдвижений и целый год был уверен, что у этих рыб не существует иерархическихотношений между супругами. Мы уже знаем, какую роль в действительности играетиерархия при взаимном узнавании полов. Она латентно сохраняется и тогда, когдасамка окончательно прекращает выполнение своих жестов покорности передсупругом. Лишь в редких случаях, если старая пара вдруг рассорится,— самка вспоминает этижесты.

Поначалу пугливая и покорная самка своимстрахом лишает самца возможности проявить какое бы то ни было торможениеагрессивного поведения. Внезапно ее застенчивость проходит, и она дерзко изаносчиво появляется прямо посреди владений своего супруга — с расправленными плавниками, всамой внушительной позе и в роскошном наряде, который у этих видов почти неотличается от наряда самца. Как и следовало ожидать, самец приходит в ярость,ибо ситуация, преподнесенная ему красующейся супругой, неизбежно несет в себеключевой раздражитель, включающий боевое поведение, уже известный нам изанализа стимулов. Итак, самец бросается на свою даму, тоже принимает позуугрозы развернутым боком, и какую-то долю секунды кажется, что он ее вот-вотуничтожит, — и тутпроисходит то, что побудило меня писать эту книгу. Самец, угрожая самке,задерживается лишь на долю секунды или не задерживается вовсе: он не можетждать, он слишком возбужден, так что практически сразу начинает яростнуюатаку... Но не на свою самку, а — на волосок от нее, мимо — на какого-нибудь другого сородича.В естественных условиях этим другим оказывается, как правило, ближайший сосед.Это — классическийпример явления, которое мы с Тинбергеном называем переориентированнымдействием.

Оно определяется тем, что некоторое действиевызывается каким-то одним объектом, но на этот объект испускает и тормозящиестимулы, — и потому ононаправляется на другой объект, как будто он и был причиной данного действия.Так, например, человек, рассердившийся на другого, скорее ударит кулаком постолу, чем того по лицу, — как раз потому, что такое действие тормозится определеннымизапретами, а ярость требует выхода, как лава в вулкане. Большинство известныхслучаев переориентированного действия относится к агрессивному поведению,которое провоцируется каким-то объектом, одновременно вызывающим страх. На этомспецифическом случае, который он назвал "реакцией велосипедиста", Б. Гржимеквпервые распознал и описал сам принцип переориентирования. В качестве"велосипедиста" здесь годится любой, кто гнет спину кверху и давит ногамикнизу. Особенно отчетливо проявляется механизм такого поведения в тех случаях,когда животное нападает на предмет своей ярости с некоторого расстояния; затем,приблизившись, замечает, насколько тот страшен; и тогда — поскольку оно не может затормозитьуже заведенную машину нападения — изливает свою ярость на какое-нибудь безобидное существо, случайнооказавшееся рядом.

Разумеется, существует бесчисленноемножество других форм переориентированного действия; они могут возникать врезультате самых различных сочетаний соперничающих побуждений. Особый случай ссамцом цихлиды важен для нашей темы потому, что аналогичные явления играютрешающую роль в семейной и общественной жизни очень многих высших животных ичеловека. Очевидно, в царстве позвоночных неоднократно и независимо делалось"открытие", что агрессия, вызываемая партнером, может быть не только подавлена,но и использована для борьбы с враждебными соседями.

Предотвращение нежелательной агрессии,вызываемой партнером, и ее канализация в желательном направлении — на соседа по участку — в наблюдавшемся и драматичноописанном случае с самцом цихлиды, конечно же, не является таким изобретениемданного критического момента, которое животное может сделать, а может и несделать. Напротив — онодавным-давно ритуализовано и превратилось в неотъемлемый инстинктивный атрибутданного вида. Все, что мы узнали в 5-й главе о процессе ритуализации, служитпрежде всего пониманию факта, что из переориентированного действия можетвозникнуть жесткий ритуал, а вместе с ним и автономная потребность,самостоятельный мотив поступков.

В далекой древности, ориентировочно в концемелового периода (миллион лет туда-сюда здесь никакой роли не играет!),однажды, должна была произойти в точности такая же история, как с индейскимивождями и трубкой в 5-й главе, иначе никакой ритуал не мог бы возникнуть. Ведьодин из двух великих конструкторов эволюции — Отбор, — чтобы иметь возможность вмешаться,всегда нуждается в какой-то случайно возникшей точке опоры, и эту опорупредоставляет ему его слепой, но прилежный коллега — Изменчивость.

Как многие телесные признаки илиинстинктивные действия, так и ритуализованные церемонии в процессеиндивидуального развития животного, в онтогенезе, проходят, в общих чертах, тотже путь, какой они прошли в ходе эволюционного становления. Строго говоря, вонтогенезе повторяется не весь ряд древних форм, а только ряд данногоонтогенеза — каксправедливо отметил уже Карл-Эрнст фон Байер, — но для наших целей достаточно иболее упрощенное представление. Итак, ритуал, возникший из переориентациинападения, в своем первом проявлении значительно больше похож нанеритуализованный образец, нежели впоследствии, в своем окончательном развитии.Поэтому у самца цихлиды, только вступающего в брачную жизнь, можно отчетливоувидеть — особенно еслиинтенсивность всей реакции не слишком велика, — что он, пожалуй, весьма охотнонанес бы своей юной супруге сильный удар, но в самый последний момент какое-тодругое побуждение мешает ему, и тогда он предпочитает разрядить свою ярость насоседа. В полностью развитой церемонии "символ" отошел от символизируемогозначительно дальше, так что ее происхождение маскируется не только"театральностью" всего действия, но и тем обстоятельством, что оно сочевидностью выполняется ради него самого. При этом функция и символикацеремонии гораздо заметнее, нежели ее происхождение. Необходим тщательныйанализ, чтобы разобраться в том, сколько же от первоначальных конфликтныхпобуждений еще содержится в церемонии в данном конкретном случае. Когда мы смоим другом Альфредом Зейтцем четверть века назад впервые разглядели описанныйздесь ритуал, то функции церемоний "смены" и "приветствия" у цихлид стали намсовершенно ясны очень скоро; но еще долго мы не могли распознать ихэволюционного происхождения.

Pages:     | 1 |   ...   | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам