Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 37 |

В таких же отношениях, какпредсердно-желудочковый узел с синусным, находится большинство инстинктивныхдействий с различными источниками мотиваций высших порядков. Здесь ситуацияосложняется тем, что, во-первых, очень часто, как в случае с инструментальнымиреакциями, один слуга может иметь множество хозяев, а во-вторых — эти хозяева могут быть самойразной природы. Это могут быть органы, автоматически и ритмично производящиевозбуждение, как синусный узел; могут быть рецепторы, внутренние и внешние,принимающие и передающие дальше — в форме импульсов — внешние и внутренние раздражения, к которым относятся ипотребности тканей, как голод, жажда или недостаток кислорода. Это, наконец,могут быть и железы внутренней секреции, гормоны которых стимулируют совершенноопределенные нервные процессы. (Слово "гормон" происходит от греческогоорм&ш, "побуждаю".) Однако такая деятельность, руководимая некоей высшейинстанцией, никогда не носит характер чистого "рефлекса", т.е. вся системаинстинктивных действий ведет себя не как машина, которая — если не нужна — сколь угодно долго стоит без делаи "ждет", когда кто-нибудь нажмет на кнопку. Она, скорее, похожа на лошадь: ейнужны поводья и шпоры, чтобы подчиняться хозяину, но ее необходимо погонятьежедневно, чтобы избежать проявлений избыточной энергии, которые приопределенных обстоятельствах могут стать поистине опасными, как, например, вслучае инстинкта внутривидовой агрессии, интересующем нас преждевсего.

Как уже упоминалось, количество спонтанновозникающих инстинктивных действий всегда приблизительно соответствуетожидаемой потребности. Иногда было бы целесообразно рассчитать его болееэкономным образом, как, например, в случае с предсердно-желудочковым узлом,если он производит больше импульсов, чем "закупает" у него синусный узел; приэтом у людей с неврозами возникает печально известная экстрасистола, т.е.излишнее сокращение желудочка, резко нарушающее нормальный сердечный ритм. Вдругих случаях постоянное перепроизводство может быть безвредно и даже полезно.Если, скажем, собака бегает больше, чем ей необходимо для поиска пищи, илилошадь безо всяких внешних причин встает на дыбы, скачет и лягается (движениябегства и защиты от хищников) — это лишь здоровая тренировка и, следовательно, подготовка "накрайний случай".

Самое обильное "перепроизводство"инструментальных действий должно проявляться там, тае наименее предсказуемо,какое их количество потребуется в каждом отдельном случае для выполнениявидосохраняющей функции всей совокупности этих действий. Иногда охотящаясякошка может быть вынуждена прождать у мышиной норки несколько часов, а в другойраз ей не придется ни ждать, ни подкрадываться — удастся в резком прыжке схватитьмышь, случайно пробегающую мимо. Однако — как нетрудно себе представить икак можно убедиться, наблюдая кошек в естественной обстановке, — в среднем кошке приходится оченьдолго и терпеливо ждать и подкрадываться, прежде чем она получит возможностьвыполнить заключительное действие: убить и съесть свою добычу. При наблюдениитакой последовательности действий легко напрашивается неверная аналогия сцеленаправленным поведением человека, и мы невольно склоняемся к предположению,что кошка выполняет свои охотничьи действия только "насыщенияради".

Можно экспериментально доказать, что это нетак. Лейхаузен давал кошке-охотнице одну мышь за другой и наблюдал, в какойпоследовательности выпадали отдельные действия поимки и поедания добычи. Преждевсего кошка перестала есть, но убила еще несколько мышей и бросилаих.

Затем ей расхотелось убивать, но онапродолжала скрадывать мышей и ловить их. Еще позже, когда истощились и действияловли, подопытная кошка еще не перестала выслеживать мышей и подкрадываться кним, причем интересно, что она всегда выбирала тех, которые бегали на возможнобольшем удалении от нее, в противоположном углу комнаты, и не обращала вниманияна тех, что ползали у нее под самым носом.

В этом исследовании легко подсчитать,сколько раз производится каждое из упомянутых частичных действий, пока неисчерпается. Полученные числа находятся в очевидной связи со средней нормальнойпотребностью. Само собой разумеется, что кошке приходится очень часто ждать взасаде и подкрадываться, прежде чем она вообще сможет подобраться к своейдобыче настолько, что попытка поймать ее будет иметь хоть какой-то шанс науспех. Лишь после многих таких попыток добыча попадает в когти, и ее можнозагрызть, но это тоже не всегда получается с первого раза, так что должно бытьпредусмотрено несколько смертельных укусов на каждую мышь, которую предстоитсъесть.

Таким образом, производится ли какое-то изчастичных действий только по его собственному побуждению или по какому-либо еще— и по какому именно,— в сложном поведенииподобного рода зависит от внешних условий, определяющих "спрос" на каждоеотдельное действие. Насколько я знаю, впервые эту мысль четко высказал детскийпсихиатр Рене Шпиц. Он наблюдал, что у грудных детей, получавших молоко вбутылочках, из которых оно слишком легко высасывалось, после полного насыщенияи отказа от этих бутылочек оставался нерастраченный запас сосательных движений;им приходилось отрабатывать его на какомнибудь замещающем объекте. Очень похожеобстоит дело с едой и добыванием пищи у гусей, когда их держат в пруду, где неттакого корма, который можно было бы доставать со дна. Если кормить гусей толькона берегу, то рано или поздно можно будет увидеть, что они ныряют "вхолостую".Если же кормить их на берегу каким-нибудь зерном до полного насыщения— пока не перестанутесть, — а затем броситьто же зерно в воду, птицы тотчас же начнут нырять и поедать поднятую из водыпищу. Здесь можно сказать, что они "едят, чтобы нырять". Можно провести иобратный эксперимент: долгое время давать гусям корм только на предельнойдоступной им глубине, чтобы им приходилось доставать его, ныряя, с большимтрудом. Если кормить их таким образом до тех пор, пока они не перестанут есть,а затем дать им ту же пищу на берегу — они съедят еще порядочноеколичество, и тем самым докажут, что и перед тем они "ныряли, чтобыесть".

В результате, совершенно невозможнокакое-либо обобщенное утверждение по поводу того, какая из двух спонтанныхмотивирующих инстанций побуждает другую или доминирует над нею.

До сих пор мы говорили о взаимодействии лишьтаких частичных побуждений, которые вместе выполняют какую-то общую функцию, внашем примере — питаниеорганизма. Несколько иначе складываются отношения между источниками побуждений,которые выполняют разные функции и потому принадлежат к системам разныхинстинктов. В этом случае правилом является не взаимное усиление или поддержка,а как бы соперничество: каждое из побуждений "хочет оказаться правым". Каквпервые показал Эрих фон Хольст, уже на уровне мельчайших мышечных сокращенийнесколько стимулирующих элементов могут не только соперничать друг с другом, но— что важнее— за счет закономерноговзаимного влияния могут создавать разумный компромисс. Такоевлияние состоит— в самых общих чертах— в том, что каждый издвух эндогенных ритмов стремится навязать другому свою собственную частоту иудерживать его в постоянном фазовом сдвиге. То, что все нервные клетки,иннервирующие волокна какойлибо мышцы, всегда рациональным образом выстреливаютсвои импульсы в один и тот же момент, — это результат такого взаимноговлияния. Если оно нарушается, то начинаются фибриллярные мышечные спазмы, какиечасто можно наблюдать при крайнем нервном утомлении. На более высоком уровнеинтеграции при движении конечности — например, рыбьего плавника — те же процессы приводят крациональному взаимодействию мьшц — антагонистов", которые попеременно двигают соответствующие частитела в противоположных направлениях. Каждое ритмичное циклическое движениеплавника, ноги или крыла, какие мы встречаем при любом движении животных,— это работа"антагонистов"; не только мышц, но и возбуждающих нервных центров. Эти движениявсегда являются следствиями "конфликтов" между независимыми и соперничающимиисточниками импульсов, энергии которых упорядочиваются и направляются к общемублагу закономерностями "относительной координации", как назвал фон Хольстпроцесс взаимного влияния, о котором идет речь.

Итак, не "война — всему начало", а, скорее, такойконфликт между независимыми друг от друга источниками импульсов, которыйсоздает внутри целостной структуры напряжения, работающие буквально какнапряженная арматура, придавая целому прочность и устойчивость. Это относитсяне только к такой простой функции, как движение плавника, на которой фон Хольстоткрыл закономерности относительной координации; испытанные парламентскиеправила вынуждают великое множество источников всевозможных побужденийприсоединять свои голоса к гармонии, служащей общему благу.

В качестве простого примера нам могут здесьпослужить движения лицевой мускулатуры, которые можно наблюдать у собаки вконфликте между побуждениями нападения и бегства. Эта мимика, которую принятоназывать угрожающей, вообще появляется лишь в том случае, если тенденция кнападению тормозится страхом, хотя бы малейшим.

Если страха нет, то собака кусает безовсякой угрозы, с такой же спокойной физиономией, какая изображена в левомверхнем углу иллюстрации; она выдает лишь небольшое напряжение, примерно такоеже, с каким собака смотрит на только что принесенную миску с едой. Есличитатель хорошо знает собак, он может попытаться самостоятельнопроинтерпретировать выражения собачьей морды, изображенные на иллюстрации,прежде чем читать дальше. Попробуйте представить себе ситуацию, в которой вашасобака состроит такую мину. А потом — второе упражнение — попытайтесь предсказать, что онастанет делать дальше.

Для некоторых картинок я приведу решениесам. Я предположил бы, что пес в середине верхнего ряда противостоит примерноравному сопернику, которого всерьез уважает, но не слишком боится; тот, как ион сам, вряд ли отважится напасть. В отношении их последующего поведения я бысказал, что они оба с минуту останутся в той же позе, затем медленноразойдутся, "сохраняя лицо", и наконец, на некотором расстоянии друг от друга,одновременно задерут заднюю лапу. Пес вверху справа тоже не боится, но злее;встреча может протекать, как описано выше, но может внезапно и шумно перейти всерьезную драку, особенно если второй проявит хоть какую-то неуверенность.Вдумчивый читатель — атаков, вероятно, каждый, кто дочитал книгу до этого места, — давно уже заметил, что собачьипортреты размещены на иллюстрации в определенном порядке: агрессия растет слеванаправо, а страх —сверху вниз.

Истолкование поведения и его предсказаниелегче всего в крайних случаях; и конечно же, выражение, изображенное в правомнижнем углу, совершенно однозначно. Такая ярость и такой страх могутодновременно возникнуть в одном-единственном случае: собака противостоитненавистному врагу, вызывающему у нее панический страх, и находящемуся совсемрядом, — но по какой-топричине не может бежать. Я могу себе представить лишь две ситуации, в которыхэто возможно: либо собака механически привязана к определенному месту— скажем, загнана вугол, попала в западню и т.п., — либо это сука, которая защищает свой выводок от приближающегосяврага. Пожалуй, возможен еще такой романтический случай, что особенно верныйпес защищает своего лежащего, тяжелобольного или раненого хозяина.

Столь же ясно, что произойдет дальше: есливраг, как бы он ни был подавляюще силен, приблизится еще хоть на шаг— последует отчаянноенападение, "критическая реакция" (Хедигер).

Мой понимающий собак читатель сейчаспроделал в точности то, что этологи — вслед за Н. Тинбергеном и Я. ванЙерселем — называютмотивационным анализом. Этот процесс в принципе состоит из трех этапов, гдеинформация получается из трех источников. Во-первых, стараются по возможностиобнаружить всевозможные стимулы, заключенные в некоторой ситуации. Боится лимой пес другого, а если да — как сильно Ненавидит он его или почитает как старого друга и"вожака стаи".. И так далее, и так далее.

Во-вторых, стремятся разложить движение насоставные части. На нашей иллюстрации с собаками видно, как тенденция бегстваоттягивает назад и книзу уши и углы рта, в то время как при агрессииприподнимается верхняя губа и приоткрывается пасть — оба эти "движения замысла"являются подготовкой к укусу. Такие движения — и соответственно позы — хорошо поддаются количественномуанализу. Можно измерить их амплитуду и утверждать, что такая-то собака настолько-то миллиметров напугана и на столько-то рассержена. После этого анализадвижений следует третий этап: подсчитываются те действия, которые следуют завыявленными движениями. Если верно наше заключение, выведенное из анализаситуаций и движений, что, скажем, верхний правый пес только разъярен и вряд линапуган, — за этимвыразительным движением почти всегда должно следовать нападение, а бегствопочти никогда.

Если верно, что у собаки, помещенной вцентре (рис. е), ярость и страх смешаны примерно поровну, то за такой мимикойпримерно в половине случаев должно следовать нападение, а в половине— бегство. Тинберген иего сотрудники провели огромное количество таких мотивационных анализов наподходящих объектах, прежде всего на угрожающих движениях чаек; соответствиеутверждений, полученных из трех названных выше источников, доказалоправильность выводов на обширнейшем статистическом материале.

Когда молодым студентам, хорошо знающимживотных, начинают преподавать технику мотивационного анализа, они часто бываютразочарованы: трудоемкая работа, долгие статистические расчеты в итоге приводятлишь к тому, что и так давно уже знает каждый разумный человек, умеющий видетьи знающий своих животных.

Однако видение и доказанное знание— это разные вещи;именно здесь проходит граница между искусством и наукой. Ученого, ищущегодоказательств, великий ясновидец слишком легко считает "несчастнейшим изсмертных" — и наоборот,использование непосредственного восприятия в качестве источника познаниякажется ученому-аналитику в высшей степени подозрительным. В исследованииповедения существует даже школа — ортодоксальный американский бихевиоризм, — которая всерьез пытается исключитьиз своей методики непосредственное наблюдение животных. Право же, стоитпотрудиться ради того, чтобы доказать "незрячим", но разумным людям все то, чтомы увидели; доказать так, чтобы им пришлось поверить, чтобы каждыйповерил!

С другой стороны, статистический анализможет обратить наше внимание на несоответствия, до сих пор ускользавшие отнашего образного восприятия. Оно устроено так, что раскрывает закономерности ипотому всегда все видит более красивым и правильным, чем на самомделе.

Pages:     | 1 |   ...   | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 |   ...   | 37 |    Книги по разным темам