Волшебник Изумрудного города

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Волшебник Изумрудного города

по мотивам сказки А.Волкова

в Нижнетагильском драмтеатре имени Д.Н.Мамина-Сибиряка


Н. Решетникова


Этот детский спектакль создавался для новогодней кампании, был отыгран более 30 раз и включен сегодня в текущий репертуар театра. Уже одно это обстоятельство заставляет полагать, что театр высоко оценивает качество своей работы.

Художником спектакля стал приглашенный из Екатеринбурга Сергей Александров- главный художник Екатеринбургского академического театра музыкальной комедии, и художник очень сильный.

Инсценировку сделал худ.рук Нижнетагильского театра, засл.артист РФ Игорь Булыгин. Он же режиссер спектакля « Волшебник изумрудного города».

Музыка и стихи песен принадлежат тагильчанам Вадиму Шосману и артисту театра Сергею Зырянову.

Самым сложным, разумеется, представляется перевод литературного материала на язык драматургии. А сказка А.Волкова , во-первых, объемна; во-вторых, это путешествие со множеством мест действия и персонажей; она полна сложных коллизий и испытаний и, наконец, имеет целью совершенно определенную идею и выводы, к которым писатель подводит своих героев и читателей.

К чести создателя сценической версии сказки И.Булыгина, он весьма ловко и довольно деликатно по отношению к автору сумел скомпоновать и сохранить основные сюжетные и нравственные линии литературной первоосновы. Хотя

« нитки»других, вынужденно оборванных, увы, все же заметны в оставшемся тексте. Впрочем, можно ли было ожидать иного, если постановщик ухитрился уложить сказку А.Волкова в час с небольшим?

Декорация представляет собой стену некоего замка с потайными дверями, куда входят и откуда выходят герои спектакля, где может открываться перспектива иных сказочных строений. Изредка используется и верхняя часть декорации (установки) - там несколько раз появляется Ворона. Оформление красочное и при хорошей работе со светом могло быть обыграно более выигрышно. Но у Тагильского драмтеатра на сегодняшний день существуют совершенно объективные сложности со световой и музыкальной аппаратурой, что, несомненно, обедняет зрелищную ,а , значит, и образную сторону спектаклей. Особенно это досадно относительно именно детских спектаклей-сказок.

Экономия ли средств, недостаток ли фантазии режиссера не позволили, к сожалению, сделать сколько-нибудь интересным и разнообразным путешествие героев во времени и пространстве, без чего сказку А.Волкова вообще представить сложно. Все сценическое действие происходит перед нарисованной стеной , а каждый новый призыв «в путь!» - это вход артистов в одну из дверей и возвращение на то же место через другую. Что однообразно и скучно, и нисколько не будит фантазию юных зрителей. Но, что самое досадное, театр не избежал примет и стандартов дурного «театра детской радости» советской поры, предложив, как доминанту, эдакий бодрячково-задорный тон, что задает, прежде всего, главная героиня спектакля Элли в исполнении молодой актрисы Е.Воробьевой. Счастливая улыбка не сходит с ее уст, ей, кажется, все нипочем. Но молодость и неопытность актрисы, что, к слову, по своим психофизическим данным очень хорошо подходит на роль девочки, пожалуй, все же не главное и , при желании режиссера, поправимое. Элли в спектакле такая еще и потому, что ни она, ни ее друзья не проходят сколько-нибудь серьезных испытаний. А без этого все происходящее не идет дальше назидательных стихотворных текстов (к счастью, коротких) и радостных слов песенки-рефрена.

Положение отчасти спасают несколько запоминающихся ролей: Страшилы (артист Е.Зимин) и Железного Дровосека (артист С.Зырянов), в первую очередь. Забавна Ворона (Ю.Сысоева). Хороша внешне, прекрасно речево звучит актриса Е.Макарова в роли Виллины. Ее текстам недостает лишь интонационного разнообразия, но на то, похоже, была установка режиссера.

Бывший артист и мистификатор Гудвин в исполнении Ю.Сысоева внешне пластичен и внятен, чего нельзя сказать о ролях Льва и Тотошки. В спектакле

роль преданного дружка Элли, собачки Тотошки доверено играть молодому артисту А.Косачеву. Но ему трудно дается роль — он высокий, нескладный, негибкий. Его движения однообразны, о сколько-нибудь интересном пластическом рисунке не приходится пока говорить. У этого очаровательного в жизни актера есть и серьезные речевые проблемы. Думаю, что не слишком удачен и костюм Тотошки, что тоже не помогает артисту. Относительно костюма, как и поиска индивидуальной пластической и речевой характеристик, почти то же самое можно сказать про А.Швендыха в роли Льва, хотя этот артист определенно свободнее чувствует себя на сцене.

Возвращаясь к работе художника, нужно признать, что театр не поскупился на костюмы, и они, в большинстве, придуманы и сделаны хорошо. В спектакле использованы эффектные детали ( от полумасок до огромного размера бутафорской головы Великого и Ужасного Гудвина с вращающимися глазами и двигающимся ртом) . А также иные приемы из арсенала выразительных средств театра кукол. Особенно хороши костюмы и маски Летучих обезьян и Саблезубого тигра( здесь он в одиночестве); удачен костюм Дровосека;по-сказочному красиво одета волшебница Виллина и страшновато- гротескно злые Гингема и Бастинда .А вот костюму Страшилы недостает легкости, нелепости и натуральности- слишком плотные толщинки, чересчур чистенькие , с ладно пригнанными заплатами рубаха и штаны. И пластика соломенного Страшилы у Е.Зимина тоже могла бы быть интереснее, что только добавило бы красок его обаятельному и смешному в своей наивности герою.

Театр попробовал использовать даже теневой театр, что нечасто на драматической сцене и всегда эффектно. Но сделал он это пока робко и неумело. Нападение волков, придуманное в этой технике, могло бы стать украшением спектакля, а получилось лишь торопливое и невнятное обозначение. Таким же обозначением стала и встреча с Тигром- еще одним из серьезных испытаний, выпавших на долю героев спектакля.

Именно подобные нарошность и облегченность — один из горьких штампов спектаклей для детей, которым по сей день грешат многие театры . В определенной мере не стал исключением и Тагильский театр .А без поиска своего, театрального языка и формы , без искреннего внимания и уважения к сложному, а не примитивному миру ребенка, без учета его психологии, его страхов и неуемной фантазии, его природной талантливости и чистоты помыслов, веры в чудеса и особой трудности познания науки правильного выбора невозможно всерьез воспринимать спектакль и главный нравственный урок сказки А.Волкова,.

Он в том, что когда герои совершают реальные поступки, помогая друг другу, они становятся и умными, и храбрыми, и добрыми. Иначе правильные тексты на фоне динамичного, бодренького, как бы трудного путешествия за мечтой получить от Волшебника мозги, смелость, сердце или быть верным родительскому дому будут неизменно звучать формально и фальшиво.


Это сегодня очевидные ошибки театра, который все же сделал попытку честно, сообразно своим возможностям, с добрыми намерениями и на материале серьезной детской литературы искать свою дорогу к детям.