Язык русской художественной литературы Типология девиаций в языке художественной литературы последней четверти ХХ века
| Вид материала | Документы |
СодержаниеНекоторые проблемы перевода польской литературы на русский язык (вопросы стиля и языка) Изучение языка классиков и современный русский литературный язык |
- Творчество М. А. Булгакова одно из крупнейших явлений русской художественной литературы, 453.57kb.
- Рабочая программа по дисциплине язык художественной литературы ( история изучения языка, 94.06kb.
- Учебно-методический комплекс дисциплины история отечественной литературы, 613.57kb.
- Место современной художественной литературы в фондах библиотек, 50.32kb.
- Репрезентация масонской символики в языке русской художественной литературы XVIII начала, 899.2kb.
- Дьяволиада в произведениях М. А. Булгакова Творчество М. А. Булгакова одно из крупнейших, 297.11kb.
- Рабочая программа, 91.9kb.
- Повести и рассказы с. Пестунова в контексте «малых» жанров сибирской прозы последней, 335.4kb.
- Программа дисциплины «История отечественной литературы первой четверти 20 века (1917-1930-е, 246.29kb.
- Задачи «Обеспечение распространения и изучения русского языка, литературы и культуры, 2412.58kb.
«Госпожа Бовари» Г. Флобера и «Анна Каренина» Л. Толстого»
(стиль романов в оценке Вл. Набокова и М. Алданова)
Л. Н. Целкова
Московский педагогический государственный университет
стиль, внутренний монолог, несобственно-прямая речь в потоке сознания
Summary. The comparative analysis of two masterpieces of the world literature: «Anna Karenina» by L. N. Tolstoy and «Madam Bovary» by Flaubert in the judgement of two Russian writers — V. Nabokov and M. Aldanov. The lectures by V. Nabokov about the Russian and foreign literature and the correspondence between V. Nabokov and M. Aldanov are employed in the course of the comparative analysis.
Два великих романа мировой литературы «Анна Каренина» и «Госпожа Бовари» всегда представляли собой благодатный материал для сравнительного исследования. В основе их одна и та же сюжетная схема. Любовный треугольник, состоящий из пожилого мужа, молодой жены и молодого любовника, разрешается самоубийством жены. То, что анализ одного романа естественным образом заставлял исследователей вспоминать о другом, подтверждает небольшой пример из лекции Вл. Набокова об «Анне Карениной». «Она (А. К.) решает покончить с собой и бросается под колеса грузового поезда в этот ясный майский воскресный вечер 1876 г., через 45 лет после смерти Эммы Бовари» (Набоков В. Лекции о русской литературе. М., 1996. С. 263).
Сравнение двух романов привлекает исследователей еще и потому, что оба великих мастера ХIХ века проложили новые пути для многих открытий литературы века XX. Широко известно высказанное Флобером желание создать идеальный роман, который будет держаться без всяких внешних сюжетных опор, исключительно на стиле. В потоке реалистической французской литературы ХIХ века Флобер ставил перед собой чрезвычайно сложные задачи, решением которых занималась последующая литература. Среди преемников Флобера можно назвать и Набокова. В то же время Толстой, считает Набоков, «изобретает способ изображения», «задолго до Джеймса Джойса». Этот способ Набоков называет «Потоком Сознания или Внутренним Монологом» (с. 263).
Постоянно возвращаясь на протяжении жизни к сравнению двух своих любимых произведений («Анну Каренину» он считал «бессмертным» романом, в котором Толстой «покорил вершины искусства»), Набоков прежде всего обращался к стилистическим особенностям двух произведений, потому что, по его глубокому убеждению, главные улучшения происходят в языке.
Переписка М. Алданова и В. Набокова свидетельствует о том, что сравнение двух романов у мэтров русской литературы происходило прежде всего на уровне оценки изобретательности, чистоты и точности поэтической образности.
Иллюстрацией мнения Набокова о двух романах могут служить рассуждения из его лекций об «Анне Карениной» и «Госпоже Бовари» и фрагменты из его писем М. Алданову.
Выборочные замечания Набокова о стиле Флобера в романе «Госпожа Бовари» следующие.
1. Как Флобер употребляет предлог «и» после точки с запятой... точка с запятой создает паузу, а «и» завершает абзац, вводя ударный образ, живописную деталь — описательную, поэтическую, меланхолическую или смешную. Это особенность флоберовского стиля» (Набоков В. Лекции по зарубежной литературе. М., 1998. С. 232).
На наш взгляд, сравнительные примеры синтаксических периодов из текста «Анны Карениной» с использованием союза «и», дают довольно неожиданную картину стилистических совпадений (см.: Лекции по русской литературе. С. 265).
2. «Метод развертывания», который сводился у Флобера «к последовательному нанизыванию зрительных подробностей, одной вещи вслед за другой, с нарастанием той или иной эмоции» (с. 233).
3. «Манера Флобера передавать эмоции или душевные состояния обменом бессмысленных реплик» (с. 233).
4. «Употребление Флобером имперфекта — несовершенного прошедшего времени во французском языке, выражающего длительное действие или состояние, что-то обычно постоянно случавшееся» (с. 234).
5. Флобер не очень часто пользуется метафорами, но когда они есть, то передают эмоции в образах, соответствующих характеру персонажа.
В стиле Толстого Набоков выделяет особую образность, созданную им с помощью «широкого спектра приемов, начиная кратким выразительным эпитетом и кончая отточенными примерами изобразительного мастерства и сложными метафорами» (с. 279). Но вывод Набокова о стиле Толстого нельзя назвать похвалой: «Самое удивительное в стиле Толстого, что какие бы сравнения, уподобления или метафоры он ни употреблял, большинство из них служит этическим, а не эстетическим целям. Иными словами, его сравнения утилитарны, функциональны, автор воспользовался ими не для усиления образности, не для открытия нового угла зрения на ту или иную сцену, но для того, чтобы подчеркнуть свою нравственную позицию. Поэтому я называю их толстовскими этическими метафорами или сравнениями» (с. 282).
В переписке спор двух мэтров сводился в основном к обсуждению того, чье исполнение одной и той же сюжетной версии лучше. Набоков настаивал, что Флобер. Алданов, соглашаясь со всеми похвалами в адрес Флобера, тем не менее признавал первенство за Толстым. Он находил непростительные погрешности в стиле Флобера. Его определения двух классиков, Толстого и Флобера, было весьма образным: «тяжеловес» и «полутяжеловес». Он был уверен, «что Флобер сам это почувствовал, когда прочел «Войну и мир».
Дружеская полемика по поводу достоинств двух великих романов между писателями не привела к соглашению, но в ее процессе были сделаны важные наблюдения, которые должны быть развиты в сравнительном литературоведении. Иронически-запальчивое утверждение Набокова «А все-таки “Madame Bovary” метров на 2000 выше “Анны К.”» вызвало ответ М. Алданова: «“Мадам Бовари”, разумеется, в композиционном смысле «на 2000 метров выше “Анны Карениной”»… Но если отводить композиции и новизне композиции не первое, а второе место?» И Алданов выдвинул свои доводы: «Будете ли Вы серьезно утверждать, что Эмма Бовари имеет ту же степень “жизненной правды”, какую имеет Анна Каренина? И можно ли читать флоберовское самоубийство после самоубийства Анны?» Но Набоков настаивал: «Да, мэа кульпа, смерть Эммы... непревзойденно хороша. В общую “жизненную правду” я не верю; по-моему, у каждой жизни своя правда и у каждого писателя своя правда» (май 1942).
Но несмотря на проницательное замечание Набокова, что «у каждого писателя своя правда», путь сранительного изучения двух романов представляется по-прежнему очень плодотворным.