Geum.ru

Н. Б. Ковыршина Ответственный редактор

Вид материалаКнига

Содержание


Автобиографический роман
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10

^ АВТОБИОГРАФИЧЕСКИЙ РОМАН


Автобиографический роман–воспоминание входит в иорданскую литературу с середины 40-х гг. В дидактический проповеднический пафос, господствовавший в прозе 20-30-х гг., вливается новая исповедальная струя, позволяющая дать новый ракурс концепции становления личности, раскрыть процесс духовной эволюции человека в новых социально-исторических условиях. Основоположниками этого жанра в иорданской литературе стали Шукри Шаашаа («Воспоминания»/ «ал-Музаккарат» 1945), Иса ан-Наури («Черная лента»/ «аш-Шарит ал-асвад» 1973), Галиб Халса («Ветры» / «Хамасин» 1979), Хусни Фариз («Черты прошлого и настоящего» / «Маламих ал-мади ва ал-хадир» 1981).

Появление этого жанра в иорданской прозе – явление в известной степени закономерное, определяющееся прежде всего жанровыми возможностями автобиографического произведения выразить сложные формы взаимосвязи человека и общества, вступившего в эпоху коренных социально-политических преобразований, ломки привычных форм жизни и связанных с этим изменений мировосприятия человека, его самоопределения как личности.

Первым опытом в жанре автобиографического романа можно назвать книгу «Воспоминания» (ал-Музаккарат» 1945) Шукри Шаашаа (ум. в 1963). Роман выдержан в традициях жанра «жизнеописания» (сира), с показом общей картины жизни Иордании начала ХХ в. подобно тому, как это изобразил известный египетский писатель Таха Хусейн в романе «Дни» (первая часть 1929, вторая 1939). Оба произведения во многом близки по построению, воспроизведению «духа» эпохи, реалиям жизни. Автор-герой Шукри Шаашаа так объясняет необходимость создания своего романа: «Миновали годы, и я обратился к описанию самого себя, чтобы вспомнить, осознать и объяснить свои поступки. Я использовал прошлое для настоящего и даже будущего. Пытаясь добиться большего воздействия, я сделал мои воспоминания легкими и приятными для слуха. Сердце подсказало мне, что я должен стать примером, чтобы человек мог извлечь пользу. Не знаю, удалось ли мне это?» [Шаашаа 1945: 23].

Обращаясь к детской психологии, мировосприятию ребёнка, Ш.Шаашаа стремится показать непосредственную реакцию «маленького человека» на происходящее в жизни взрослых. Герой Ш.Шаашаа начинает свой жизненный путь во многом схожий с тяжелым детством героя Таха Хусейна. Они оба даже названы одинаково – «сабий», что не является именем собственным в арабском языке, а переводится как «мальчик, отрок». Можно сказать, что в романе Ш. Шаашаа реальная жизнь дана через поступки и общение ребенка с окружающими людьми. Герой Ш.Шаашаа проходит путь «взросления»: сначала он пытается осмыслить причины скорбного выражения на лице матери, ее печальное молчание, связывая это с перенесенным ею горем - смертью детей, из которых выжил только он один. По-разному относятся к нему родители. Лаской и любовью мать воспитывает в сыне трудолюбие, доброту, терпимость и сдержанность к людям, доброжелательность, бережливость, спокойствие. Отец, с которым мальчик проводит много времени в поездках по имению, где тот работает управляющим, с большим трудом зарабатывая на жизнь, пытается на примере своего опыта раскрыть перед ним жизненные трудности, сложности во взаимоотношениях людей. Картины деревенской жизни, отношения людей даны как бы с позиций стороннего наблюдателя, без попытки их анализа – это жизнь глазами ребенка. Так, общение работников с хозяином поместья оказывается иным, чем представлял себе «сабий»: ведь богач, по рассказам отца, - человек, живущий «за счет пота и крови бедных людей», был, как увидел маленький герой, совсем иным – вежливым, приветливым как при первой их встрече, так и перед его отъездом.

Впечатления о начальной школе связываются у «сабий» с воспоминаниями о шейхе Ийаде - «высоком, громогласном, нервном, чувствительном к малейшему прикосновению» [там же 37]. Через его образ автор передает атмосферу, царившую в деревенской школе начала ХХ в.: грубость преподавателей, бездумная зубрежка, суровое наказание за любую провинность. Постепенно автор уже не ограничивается констатацией фактов из жизни «сабий», показывая его восприятие окружающей действительности, начало первых раздумий над жизнью. Наблюдая происходящее, ребенок стремится вынести увиденному свой приговор: тяжело переживая смерть маленькой дочери соседа, погибшей от неизлечимой болезни, мальчик винит в гибели девочки врача, как ему кажется, бездушного, глухого к страданиям больных. Наивное восприятие ребенка постепенно уступает место более осознанным взглядам. Жизнь ставит новые вопросы, требующие своих ответов, серьезных раздумий над своим местом в окружающем мире, сложном и противоречивом. В годы первой мировой войны герой оказывается в рядах турецкой армии, в которой безграничная власть и самодурство высших чинов вызывали недовольство солдат, не желавших выполнять приказы командиров. Военная служба способствовала дальнейшему возмужанию «сабий». После демобилизации герой становится государственным служащим, с интересом наблюдает за политическими событиями и национально-освободительной борьбой против турецкого господства, хотя сам он не становится активным участником революционных выступлений. Шукри Шаашаа показывает, как под воздействием изменений в государственной и социально-экономической сферах жизни иорданцев первой половины ХХ в. осуществляется процесс пробуждения национального самосознания, политизируется мышление людей. Начало этого процесса в романе отмечено появлением нового персонажа - Исами. В противовес созерцающему герою «сабий» писатель создает художественный образ Исами, сына бедного носильщика, стремящегося к знаниям, изучающего английский и французский языки. Новый персонаж обладает сформировавшимся чувством единения с родиной, занимает активную политическую позицию. Исами стремится изменить «униженное положение» своего народа и жертвует собой во имя этой цели. Казнь друга через повешение и установление нового колониального режима в стране вызывают в душе «сабий» ощущение надвигающейся катастрофы - отсюда обрывающийся на тревожной ноте финал романа, который усугубляет чувство неуверенности и смятения перед грядущими событиями, связанными с массовой иммиграцией евреев в Палестину и угрозой вторжения со стороны Израиля. Некоторая недоговоренность писателя неслучайна: Ш.Шаашаа планировал написать продолжение романа-воспоминания, поэтому сосредоточился на воспоминаниях детства, которые составляют большую часть автобиографического романа «Воспоминания», но так и не закончил «исповедь» своей жизни.

Роман Ш.Шаашаа «Воспоминания» является, как нам представляется, беллетризованной автобиографией. Писатель - прототип художественного образа героя. Однако по мере внутреннего обогащения персонажа на «жизненном пути ищущего истинного познания» [Бахтин,1986], образ героя в сознании читателя как бы отдаляется от автора. Связь «автор - читатель» уже не так прямолинейна, как в строго документальной автобиографии, а становится более сложной: «автор - образ – читатель».

Об автобиографичности романа свидетельствуют и исповедальный тон повествования (рассказ ведется от первого лица), и сосредоточенность автора на психологической и идеологической сторонах развития личности героя. Однако интерес к личностному началу преобразуется в художественную форму. Благодаря ассоциативности художественного мышления анализируется не только внутренний мир главного персонажа, но и многосторонние связи человека с действительностью, с другими людьми. Представляя реального человека (собственное «я») в конкретных жизненных обстоятельствах, в неповторимости проявлений конкретной человеческой личности, Ш.Шаашаа подходит к созданию индивидуального характера, показанного во взаимодействии с реалистически воссозданной средой. Хотя писатель еще не овладел полностью таким важнейшим способом художественного изображения жизни человека, как психологизм, он тем не менее, в меру своих сил, пытается передать душевное состояние «сабий», особенно в трагические моменты его жизни. Кроме того, автор «Воспоминаний» одним из первых среди иорданских писателей попытался проследить формирование характера молодого араба начала ХХ в. с детских лет вплоть до его становления как личности общественной. Используя жанр воспоминаний, Ш.Шаашаа сосредоточивает внимание не только на изображении действительности и ее критике, но и на личностных чертах автора, особенно тех его качествах, которые помогали ему, как и окружающим его людям, выжить в сложной повседневности.

Несомненной заслугой писателя является новизна композиции романа. Используя последовательную концепцию времени, Ш.Шаашаа поступательно показывает процесс становления человеческой личности, поиски героем смысла жизни в условиях меняющегося мира. Начав с хронологического описания наиболее значимых и запомнившихся автору событий собственной жизни, Ш.Шаашаа подходит к необходимости усложнения сюжета. Он постепенно отказывается от изображения отдельных сценок из жизни мальчика, его взаимоотношений с отцом, матерью, учителями, друзьями и другими людьми, сосредотачиваясь на новом герое. Исами - человек «нового поколения», активный участник общественных процессов ХХ века.

Дальнейшее развитие автобиографии как художественного жанра, отражающего становление личности в иорданском обществе, связано с именем Исы ан-Наури. Здесь следует особо остановиться на его романе «Черная лента» («аш-Шарит ал-асвад»). Как рассказывает сам автор, он написал эту книгу в 1954 г., но «все время сомневался, возвращался и перечитывал, переделывал и добавлял, чтобы придать законченность мыслям». «Так продолжалось, - замечает автор, - пока не получилась книга, которая соответствует моим требованиям, отражающая то, что я хотел выразить» [ан-Наури 1973: 3]. Поэтому роман был издан только в 1973 г. Воспоминания о прошлом очень важны для писателя, «никто не может убежать от них, так как нельзя убежать от самого себя. Каждый человек дорожит своим прошлым. Вспоминая, мы заново проживаем свою жизнь» [там же 7]. Однако Иса ан-Наури не только рисует картины своей жизни, оттеняя дорогие ему мгновения и собственные душевные переживания, но и старается дать им оценку, как и поведению встреченных в его жизни людей.

Автобиографическое повествование Исы ан-Наури – высоко художественное произведение. В нем прослеживается тенденция к объективации изображаемого, отделению персонажа от автора (художественное и документальное постоянно соперничают друг с другом) с целью показать сложность человеческого характера, поведения и взаимоотношений с людьми. Реальные герои, с которыми сталкивался писатель в различных жизненных ситуациях, сосуществуют в этом произведении с художественными персонажами, лишенными «прямых контактов» с автором, но играющими большую роль в выполнении дидактических целей писателя. Иса ан-Наури не только представляет себя и факты собственной жизни, но и моделирует действительность, воспроизводит характеры крестьян, бедуинов, рабочих, завсегдатаев кафе, изменяя факты автобиографии, преобразуя их в новой художественной интерпретации. Благодаря подобной художественной переработке Исе ан-Наури удалось отразить глубокие изменения в судьбе человека, нравственное и интеллектуальное развитие личности, становление его характера.

Стремление Исы ан-Наури к показу внутреннего обогащения личности, разностороннему и наиболее полному ее раскрытию вызывает усложнение структуры романа. В романе традиционный для новелл писателя зачин: встреча старых друзей в кафе аристократического района Аммана. События двадцатилетней давности длинной вереницей проносятся в сознании героя. Двадцать лет жизни за один миг, всего лишь вечер с друзьями за кружкой пива и стаканом виски. Воспоминания навеяны встречей с официантом Ахмедом, знакомым юных лет. Обычный обмен репликами о здоровье и судьбах близких прерывается сетованиями Ахмеда на жизнь, неудачи, причиной которых, по его утверждению, явились трагические для палестинцев события 1948 г., когда его семья потеряла дом, землю, сад. Старший брат Ахмеда - Мухаммед так и остался на Западном берегу, отказавшись покинуть родину, в то время, как Ахмед с женой и шестью детьми перебрался в Амман, продолжив гостиничный бизнес своего отца. Поучительны рассказы автора (он же герой романа) о себе. В ответ на вопрос собеседника Иса ан-Наури рассказывает о своей семье: у него три сына и дочь. Далее картины прошлого проносятся быстро, получая истолкование и нравственную оценку в свете жизненного опыта, приобретенного писателем, он же герой романа. В 14 лет он начал писать стихи и статьи, отправляя их в одно из египетских издательств. Когда появились первые публикации, юноша скупил все номера газеты, показывал ее с гордостью друзьям, но никто не верил ему, считая сходство имен случайным совпадением. Это подводит его к грустным наблюдениям: «Человек ценится не сам по себе, за свой ум, а по его общественному положению, занимаемому им месту» [там же 30]. Об Ахмеде заботились отец, брат, у них была собственная гостиница, обеспечивающая достаток и стабильность. У автобиографического героя Исы ан-Наури не было ничего, хотя «он и не был сиротой, но ощущал себя им» [там же 64]. За два кирша (мелкая монета – Н.К.) в день вместе с десятью другими рабочими, приехавшими в город из деревни на заработки, он снимал комнату у отца Ахмеда. Людям нечем было дышать от сигаретного дыма и тяжелых запахов грязных тел, потной одежды. По мнению автора, демократия дала людям равные возможности для продвижения в жизни, но у простого человека, приехавшего в город на заработки, и у сына владельца гостиницы разные условия существования. Однако человеческий фактор ценится писателем выше социального положения. Это подтверждается всем последующим ходом повествования в романе. Юность ан-Наури – это тяжкий труд, повседневная борьба за пропитание. Герой уходил на работу, когда «еще не рассвело, а возвращался в ночные сумерки». Только чтение книг помогало ему переносить голод и унижения. Вся жизнь героя-автора – это попытка преодолеть старую истину, которую внушали ему отец и старший брат: «ты стоишь того, что у тебя есть. Если 1 кирш, то – на один кирш, а если у тебя больше, то такова и твоя цена» [там же 37]. Герой стремится опровергнуть это утверждение, вырваться из круга себе подобных. Он утверждает, что «поезд, полный золота, остается не более чем грудой бесчувственного железа». Его мерилом оценки человека является его общественная значимость, его знания, труд, высокие благородные цели.

Выбор будущей профессии герой объясняет так: «Моя цель - стать великим поэтом, как те, чьи книги я читаю, которыми восхищаюсь. Они больше кого-либо влияют на общество и людей» [там же 43]. Честолюбивые мечты героя навеяны первым сборником стихов арабских поэтов, среди которых были женские имена (Мейй Зийаде, Сальма ас-Саиг, Мари Аджами, Бахиса ал-Бадиа9). «Как же так? Женщины стали писательницами, а я нет?» - восклицает он. Упорный труд, преодоление жизненных невзгод, долгая борьба за существование помогают герою почувствовать себя свободным, добропорядочным гражданином, добиться успеха, стать известным писателем, получать достойную зарплату. «Маленький черный вороненок», каким рисует себя автор в годы детства и юности, пройдя через невзгоды, одиночество, непонимание родных и насмешки друзей, добивается желаемого. Показ жизненного пути Исы ан-Наури интересен тем, что дает возможность проследить влияние образования на формирование личности.

Автор отразил в романе один из серьезнейших конфликтов действительности. Арабская деревня переживает кризис, который в Иордании усугубляется стычками между оседлыми жителями и бедуинами. Семья героя владела большим полем за деревней. Описание вооруженных столкновений с бедуинами, стада которых уничтожали урожай, дают реальную картину взаимоотношений между коренными жителями и пришлыми из других арабских стран (Сирии, Палестины), а также многими иорданцами, ведущими оседлый образ жизни. Глазами своего героя Иса ан-Наури показывает разницу в условиях жизни, мировосприятии, психологии городских и деревенских жителей. «Как различны две жизни там и здесь (деревне и городе – Н.К.): деревенские дома были небольшие, тесно примыкали друг к другу, всего на расстоянии метра» [там же 88]. Мрачный дом с единственной всегда темной комнатой, в которой прошло детство и первые 10 лет жизни писателя, описаны им так: «Низкий потолок, отсутствие окон, здесь же куры, два быка, лошадь и хранилище урожая» [там же]. Даже днем в доме было темно, «мы передвигались в полумраке, так как солнце не проникало внутрь через низкую дверь». Скрупулезное воссоздание быта арабской деревни необходимо писателю для последующего противопоставления городской жизни. Кроме того, предметная описательность, бытовые зарисовки используются писателем в качестве дополнительного средства для раскрытия внутренней жизни человека. Подобное изображение предметного мира приобретает особую психологическую значимость в передаче душевных переживаний героя.

Роль портрета И.ан-Наури ограничивает теми сторонами натуры персонажей, которые представляются ему особенно важными. Старшая сестра лишена портретной характеристики, так как герой ее не помнит. Воспоминание о ее безвременной кончине от неизлечимой болезни – штрих, который использует автор для передачи трагедийности положения героя, оказавшегося вдали от семьи. Горестные чувства вызывает в душе героя смерть деда, от которого в памяти мальчика навсегда остаются «густая седая борода, тяжелый кашель и следы крови, когда дед сплевывал» и чувство сострадания к тяжело больному человеку [там же 90].

«Черная лента» воспоминаний детства – это типичная картина жизни иорданской деревни начала ХХ века, окрашенная в мрачные «черные» тона: «так жили большинство деревенских семей, и наша была не беднее остальных» [там же 91]. Поэтому герой романа Исы ан-Наури воспринимается как типичный представитель иорданского общества первой половины ХХ века в период образования национальной интеллигентной среды, профессионализации образованных людей. Начальное образование герой (христианин по вероисповеданию) получил в церковной деревенской школе. На арабском и латинском языках ученики разучивали молитвы, «не понимая и не интересуясь смыслом». Больше времени отводилось физической работе в школе, дети прислуживали в церкви, помогали в наведении в ней порядка. Юноша был рад вырваться в город, куда его с братом отправил отец продолжать учебу и искать работу. Все деньги они передавали в деревню больной матери и четырем младшим братьям и сестрам. Этот переезд стал «периодом отдыха» и в тоже время «началом новых испытаний, более горьких и жестоких».

Город открыл перед героем новые горизонты, дал иное представление о жизни, её ценностях. Незнакомая тяжелая работа, вечная нехватка денег, опыта, друзей, близких и, прежде всего, матери, в ласке и сочувствии которой он так нуждался, воссоздают картину «отчужденности личности в большом городе», «растерянности и потерянности». Правдивые картины детских и юношеских лет писателя, которые прошли в нищете, позволяют нам говорить о нем как о мастере реалистического описания. Сменив в юности много профессий – от уличного торговца и мойщика посуды до журналиста, - он хорошо знал условия существования арабской бедноты. Жалкий внешний вид, потрепанная одежда не позволяют получить «хорошо оплачиваемую, чистую работу, ведь люди обращают сначала внимание на внешность. Мне пришлось прокладывать свой путь самому, с самого дна», - вспоминает автор [там же 30]. Его жизнь в городе была, как определяет писатель, сродни существованию Робинзона Крузо, оказавшегося на необитаемом острове и в одиночестве пытающегося как-то устроиться и выжить.

Ощущение собственного «отчуждения» от окружающих его в городе людей, чувство одиночества, осознание социального неравенства и унижения, выпадающие на его долю, усиливают стремление юноши решить для себя основные нравственные вопросы жизни. После очередного «унижения» в нем с новой силой вспыхивает вера в жизнь, ее светлые моральные начала, которую поддерживает в герое мать. Поэтому в романе «Черная лента» примечателен образ матери, ставший для героя символом тоски по чему-то живому, близкому, теплому, символом душевной потребности в понимании, сочувствии, любви, «тяги к чему-то, чего в городе нет, что в городе убито».

Атмосфера безысходности, отсутствия надежд на лучшее будущее постепенно разряжается, сменяясь картинами творческих успехов. Шаг за шагом преодолевая материальные трудности, герой мужает, формируется как личность, самоутверждаясь в обществе, учебе и в любви. При этом школой воспитания выступает сама жизнь, с которой сталкивается герой, переходя от одного воспоминания к другому. С большим трудом ему удается получить образование. За годы напряженных занятий, работы формируется психология интеллигента в первом поколении, выходца из низов общества, ставшего образованным и духовно богатым человеком.

Интересен в романе эпизод-воспоминание о любви. «Любовь на расстоянии» - так можно назвать первый опыт общения героя с девушкой. Каждый день, стоя на тротуаре и продавая прохладительные напитки, он встречал Нору. Она была из другого, «счастливого» мира. Каждодневные встречи пробуждают взаимную симпатию молодых людей. Девушка нарочно помногу раз проходит мимо, бросая на него игривые взгляды, а ему хочется броситься вслед за ней, взять за руку и поговорить. Герой не понимает, чем он мог привлечь ее внимание, что это – «легкомыслие или желание общения с человеком из другого круга, познавшего тяжелую жизнь?» Романтические мечтания приукрасили горечь обыденности существования героя. Но он, подобно «немой статуе», так и не решается заговорить. Деревенская застенчивость, религиозные взгляды на любовь как на порок, «нечто скверное, смертельный грех», а главное - чуждое ему общество, к которому принадлежит эта девушка, и где на него смотрят как на «ничтожество», неверие в собственную значимость, в возможность быть любимым в своем нынешнем состоянии, приводят к естественной развязке: «Я был изгнан из первого рая, как паршивый кот, не вкусив запретного плода в отличие от Адама и Евы» [глава 4]. Мысль о собственной никчемности проникает в его душу и заставляет замкнуться, убежать, не изведав счастья первой любви.

Реалистические картины «черной ленты» жизненного пути героя, пытающегося противостоять условностям общества, сочетаются в авторском повествовании с просветительским дидактизмом, поучениями, верой автора в торжество справедливости и возможность своим трудом из «бедняка» превратиться в достойного человека. Таков основной пафос автобиографического романа («ар-ривайа аз-затиййа») Исы ан-Наури, который достигает своего апогея в последней восемнадцатой главе. Так Ахмед, у которого были возможности с детства добиться многого в жизни, становится официантом, убирает со стола пустые бутылки, а герой, преодолевая материальные трудности, теперь наслаждается обществом друзей, успехами и признанием читателей. Таким образом, поставив своей задачей обрисовать процесс умственного и нравственного формирования, внутреннего созревания юноши из крестьянской семьи, рано сталкивающегося с проблемой выживания, И.ан-Наури создает роман воспитания, четко классифицируя жизненные ситуации из собственной биографии.

Интересен стиль романа, диалог между Ахмедом и героем, приобретающий иногда форму развернутого повествования. Это по существу монолог героя, который, пересказывая события своей жизни, пытается осмыслить ее. Диалоги встречаются лишь в обрамлении романа, во время общения с Ахмедом. Поэтому символичное название этого романа Исы ан-Наури, как и его содержание, представляют собой бесконечную ленту эпизодов. Отсюда и эпизодическая конструкция повествования, унаследованная писателем от его опыта в новеллистической прозе. В сущности, и в романе он остается новеллистом. Поэтому в «Черной ленте» - открытая композиция, дающая простор для включения бесконечных эпизодов–воспоминаний.

Обращает на себя внимание и тот факт, что роман состоит из 18 глав, разных по объему - от трех страниц (18 глава) до одиннадцати (2 глава), что также подтверждает интерес автора не столько к жизненным фактам, требующим последовательного раскрытия, сколько к их осмыслению и обобщению, высказываемым им идеям, часто в форме афористических выводов.

Нередко автор обрывает повествование о событиях собственной жизни, проецируя ее на проблемы современного ему общества. При чтении романа бросается в глаза постоянное нарушение хронологического порядка повествования, что позволило критику Аднану Али Халиду заявить об «отсутствии четкой формы» произведения, «обилии неясностей», особенно в описании подробностей жизни героя [Халид 1979: 45-46]. Действительно, события из первой и заключительной глав относятся к настоящему и происходят в кафе, а все остальные обращены в прошлое, где место действия переносится по желанию писателя то в город, то в деревню. Вместе с тем, такое построение не разрывает «ленту» воспоминаний, все события плавно вливаются в русло творческой задачи автора, служат естественным подтверждением его взглядов на жизнь, на судьбы личности в условиях крушения старого общества. Таким образом, за кажущейся непоследовательностью и нагроможденностью событий таится продуманная и довольно четкая композиционная структура, обеспечивающая непрерывное движение, переплетение «отголосков» прошедших эпизодов и завязки будущих. При этом смена времени неизменно подчеркивается автором. Детство и юность повествователя, протекающие в условиях патриархального деревенского уклада, равнозначны историческому прошлому. Оценка этого прошлого автором, существующим в настоящем, в городской действительности, связывает прошлое с «незавершенным процессом становления мира» героя и ориентирована на будущее. Таким образом, в «Чёрной ленте» через автобиографического героя осуществляется связь предстающих в линейной последовательности прошлого, настоящего и будущего. Вместе с тем, писатель реализует свой творческий импульс в выборе того события или опыта жизни, которые соответствуют авторским идейно-творческим задачам. Иса ан-Наури продолжает последовательно осваивать принципы сюжетостроения романной формы, пространственно-временную динамику изображаемого.

Отметим, что, как и в своих новеллах, Иса ан-Наури использует в романе «Черная лента» прием отождествления писателя и героя. Ранее эта позиция отождествления автора и персонажа была ярко выражена в его новелле «Продавец газет» («Баи ас-сухуф» 1955), в которой автор пишет: «…ведь он такой же человек, как я или кто-либо другой, он достоин уважения, имеет право на жизнь. Но условия лишили его обеспеченной жизни, которой наслаждаются многие другие дети, и вынудили в раннем возрасте бросить школу, чтобы помочь отцу зарабатывать на жизнь, но это не принижает его ценности как человека, заслуживающего уважения и лучшей судьбы…» [Цит. по: Йаги Х. 1981: 169].

Умелое сочетание документализма и художественного материала мы видим в творчестве Хусни Фариза, представителя старшего поколения иорданских писателей. Роман-воспоминание Хусни Фариза «Черты прошлого и настоящего» («Маламих ал-мади ва ал-хадир» 1981) являются страницами из ученической тетради, которую вел писатель в юности. События начала ХХ века на территории Иордании переданы через детские впечатления писателя, наблюдающего окружающий его мир. А юношеские впечатления на последних страницах романа – свидетельство изменившейся действительности со всеми ее «горькими и сладкими преобразованиями» [там же 3].

Действие романа происходит в Салте, родном городе Х.Фариза (р.1907). Роман начинается обычными словами жанра воспоминания: «Я хочу вам рассказать честно, без перувеличений и занимательно о своем детстве, об атмосфере, в которой я рос» [Фариз 1981: 5]. Однако в отличие от своих предшественников (Шукри Шаашаа и Исы ан-Наури) автор предлагает читателю ознакомиться с социологическим исследованием о жителях города, которое следует рассматривать, как необходимый комментарий к последующему изображению мира глазами ребенка. Подобная пространная экспозиция в форме анализа действительности со стороны взрослого человека, впервые в иорданской литературе встретившаяся в этом романе, позволяет говорить о разнообразии форм становления этого жанра в Иордании. Как известно, в развитых литературах мира повествовательные жанры, предшествующие рождению романа, обычно обогащали его своими художественными достижениями, и одним из таких «вспомогательных» жанров был быто - или нравоописательный очерк. В иорданской прозе, как в дальнейшем покажет анализ романа Х.Фариза «Черты прошлого и настоящего», этносоциологический очерк интегрируется в роман, становится одним из его жанрообразующих элементов. Наблюдается наращивание материала, некоторая циклизация очерков вокруг одного героя. В той или иной степени эта тенденция проявлялась у Ш.Шаашаа и И.ан-Наури, но в творчестве Х.Фариза она выражена более отчетливо.

Население города Салта Х.Фариз делит на две группы: «крестьян и приезжих». Под «крестьянами» он подразумевает земледельцев, пахарей, а также владельцев лавок, торговцев тканями, бакалейщиков и строителей, таким образом включая в это понятие различные группы населения. По утверждению писателя, эти люди «правили городом и занимали привилегированное положение» [там же 6]. Вторую группу составляли не исконные жители страны, а выходцы из Наблуса и Дамаска. Это была малочисленная группа, в основном состоящая из торговцев и ремесленников. Среди ее представителей был дед писателя, эмигрировавший в Салт в 1860 г. Эту группу населения причисляли к «культурным или цивилизованным» слоям общества, так как они жили не родами, как крестьяне, а семьями [там же 7]. Крестьяне выращивали виноград, а ремесленники - большей частью обувщики - занимались пошивом сапог («кундура») и ботинок («сирмайа») из шкур выращиваемых в этих местах животных. Х.Фариз все время сравнивает обе общественные группы. Рассказывая о природе, о связанных с урожаем заботах крестьян, он отмечает и мастерство ремесленников, чья обувь была удобной и легкой при ходьбе. В отличие от крестьян, зависящих от капризов природы, осадков и т.п., ремесленников мало интересовала природа. Они не радовались прелестям весны, красотам родной реки Заркаа, с ее мельницами - «их заботили проблемы безработицы, лишающей их чувства красоты» [Фариз 1981: 11]. Жены ремесленников не работали, занимаясь домашним хозяйством и детьми. Используя публицистический стиль повествования, Х.Фариз кратко, основываясь на голых фактах, рассказывает о бесправном положении женщины в семье. По определению автора, она была необразованна, «не умела ни читать, ни писать», главной ее обязанностью было служить мужу. Положение «служанки при господине» превратило ее жизнь в ад. В качестве доказательств Х.Фариз приводит несколько фактов: «Я знаю ремесленника, который ударил жену кнутом по лицу, ее глаз распух, а веко стало синим… А другой мужчина обвинил жену в воровстве. Якобы она украла шерстяной тюфяк, продала его, а вырученные деньги потратила на себя. Однако через несколько дней выяснилось, что из шерсти тюфяка сделали подушку для ребенка. Я считаю, что он лгал» [там же 12]. Единственным развлечением были встречи соседок за чашечкой кофе, когда они могли пожаловаться на своих мужей. Многие недоедали, отдавая свою часть детям. Как отмечает писатель, «у каждой женщины была своя история, редко кто из них называл своего мужа благородным и щедрым человеком, а ведь эти ремесленники были верующими, соблюдали пост и хорошо обращались с чужими людьми» [там же 13]. Касаясь народных, семейно-бытовых и религиозных традиций, писатель удивляется «социальной слепоте» близких, приводившей к разобщению и противоречиям, от которых страдает все общество.

В воспоминаниях детства непосредственно наивное восприятие действительности глазами ребенка умело сочетается с трезвой оценкой реальности автором. Подобный прием закономерен, так как Х.Фариз решает проблему несоответствия видимости и сущности, показывая, как важно проникнуть в суть явления, не ограничиваясь его поверхностным восприятием. Первое событие - столкновение с турецким полицейским, который остановил мальчика с дедом, требуя денег, так как у них не было паспорта. «Слава богу, что эта случайная встреча закончилась миром», - восклицает герой-автор [там же 15]. Описание внешности или поступков окружавших мальчика людей позволяет Х.Фаризу, используя мелкую деталь, подтолкнуть читателя к серьезным выводам. Так, вспоминая Гассана, молодого человека, едва умеющего читать и писать, автор не столько занят дружескими отношениями героя с этим персонажем, сколько обоснованием необходимости изучения турецкого языка, без знания которого арабам нельзя было получить работу. В отличие от героя романа Исы ан-Наури «Черная лента» у Х.Фариза мы не встречаем неприятия традиционного начального образования. Наоборот, описание шейха Абд ас-Самида из государственной школы, где учился писатель, говорит о чувствах уважения и почтения к этому персонажу: «Он (шейх – Н.К.) ходит легко и величаво, белые седые усы и борода и такие же белые одежды - свидетельства ума и достоинства». Много в романе образов крестьянок, навещавших мать мальчика. Ребенок не проводит сравнения между женщинами, он только видит их внешний облик, знает их занятие. Умм Салих - женщина лет 50-ти, но выглядит старше. Ее муж и дети работают на виноградниках. А Умм Исмаил, ей 40 лет, красивая, но несчастная, так как муж ее - «человек плохого нрава», и женская доля ее тяжелая, она работает в домах у людей, и собирает колоски в поле, чтобы прокормить семью.

Рассказывая о себе, своих детских страхах, боязни «темноты, наполненной духами», дружбе с соседской девочкой, он не обходит молчанием и шалости, далеко не всегда наивные. Так например, он пишет, что любимым занятием ребят было подглядывать за немецкими солдатами (в первую мировую войну Турция была союзником Германии - Н.К.). Офицеры получали жалование золотыми монетами, а не османскими лирами, жили в достатке, «ели сахар, печенье, мясо», что было в диковинку для простых арабов. Дети искренне любили Фариду, бедную девушку лет восемнадцати, которая прислуживала офицерам, готовила и убирала. Запахи ее стряпни вызывали аппетит у ребят, и Фарида угощала их сладостями. Родители были против дружбы детей с Фаридой, так как ее общение с офицерами «не могло прибавить девушке чести» [там же 60-61]. Традиционный взгляд на добродетель превалирует над добрыми чувствами во взаимоотношениях людей. Писатель объективен в разрешении этой проблемы, более того, он выходит за рамки идеализации просветителями передового Запада в отношениях с Востоком.

Воспоминания о «новой жизни» связаны с созданием Трансиорданского эмирата, становлением национального сознания арабов после длительного периода господства турок. Следуя идеалам писателя, герой видит необходимость движения общества вперед, но при этом считает возможным соединение прошлого и настоящего, духовного наследия старины и заимствования достижений Запада для решения насущных, прежде всего, социальных вопросов. Однако, подобно своему предшественнику Ш.Шаашаа, Хусни Фариз отказывается от пространного и подробного описания юношеских лет жизни своего героя, констатируя лишь общие черты молодого поколения арабов начала ХХ века.

Прустовское представление о реальности, формирующейся исключительно в воспоминаниях, мы встречаем в романе Галиба Халсы10 «Ветры» («Хамасин» 1979). Роман являет собою рассказ самого писателя-героя о виденном и пережитом в детстве, когда он жил с семьей в Иордании, последующей эмиграции в середине 50-х гг. в Египет, который стал его второй родиной. Можно сказать, что специфическая «двудомность» Г.Халсы явилась толчком к созданию этого произведения. Роман «Ветры» отражает новую особенность литературы Иордании: если ранее она создавалась эмигрантами из других арабских стран (Палестина, Сирия), а также арабскими поселенцами-иммигрантами второго и третьего поколений, то творчество Г.Халсы следует рассматривать в составе сразу нескольких литератур, прежде всего иорданской и египетской. Писатель, не теряя связи с национальной «почвой» Иордании, в то же время обретает новые представления в условиях социально-политической действительности Египта, где он живет и работает. Галиб Халса – это «иорданский писатель – эмигрант» [ал-Карки 1986: 133].

Влияние передовой египетской литературы стимулировало самобытную творческую деятельность этого писателя, вырванного из родной иорданской действительности и «пересаженного» на другую почву с высокоразвитой литературой. События жизни писателя, изложенные в романе, непосредственно связаны с проблемами формирования духовного мира ребенка, оторванного от патриархальной идиллии детства одной страны и оказавшегося в чуждых для него стенах египетского города. Приобщение героя к новому окружению, общественной среде – это мучительный путь, пройденный самим писателем. Трудна была для мальчика и адаптация в школе. На все придирки учительницы он отвечал только одной фразой: «Я – не египтянин» [Халса 1979: 87]. Осознание себя как араба из Иордании выделяет его из среды сверстников, у которых свои развлечения и правила игры. Прогулка по Каиру превращается в воспоминание об улочках иорданской деревни, расположенной на склоне холма: «Он шел, будто неведомая рука направляла его по открытому пространству с небольшими деревьями, покрытыми пыльными зелеными листьями… Вот сад в небольшой деревушке рядом с пустыней. Но когда он пытался определить свое местонахождение, то оказывался в саду начальной школы, где теперь живет и учится» [там же 57]. Далее в романе картины «зелени и свежего воздуха», первоначально связывавшиеся писателем с Иорданией, претерпевают изменения, превращаясь в противопоставление климатических условий Каира, запертого между пустыней и горой Мукаттам, и Александрией с ее садами и красотами Средиземного моря. Природные различия стран сказываются даже на внешнем облике людей. Иные одежды, иные прически у женщин. Как например, бедуинки из Иордании, одетые в длинную до пят черную одежду, расшитую узорами, с черными косами на плечах [там же 130], которые редко встретишь в прическах египтянок.

Вид старой лампы пробуждает ностальгию о друзьях и родных, оставшихся в Иордании: «Приглушенный свет лампы в просторном деревенском доме, наполненном гостями и запахом табака… Тепло меховой накидки, которую носил отец. Теперь эта же лампа в большом доме на чужбине» [там же 59].

Перенос места действия из Египта (настоящее) в Иорданию (прошлое) обогащает действие романа, превращая сравнение в основной способ изображаемого. Писатель показывает процесс формирования, взросления личности в новой среде. Детские обиды, насмешки египетских приятелей (Лейла, Марса, Басйуни и др.) из-за различий в речи и манере поведения, волновавшие ранее мальчика, со временем не вызывают мучительных воспоминаний, сменяются отшучиваниями. Так, устав от язвительных выпадов, Галиб, смеясь, пытается напугать приятелей, выдавая себя за каннибала, и отвечает на очередной вопрос о причине эмиграции из Иордании: «Я похищал детей и ел их» [там же 87].

Герой раскрывается в романе в его взаимообщении с окружением, друзьями, с которыми автор знакомит читателя. Среди этих друзей Лейла - студентка университета, вспыльчивая и легкомысленная, мечтающая о славе, богатстве, роскошных автомобилях. Ее тайная влюбленность в писателя перерастает в увлеченность литературой, писательским мастерством, издательским делом. Выражая взгляды молодого поколения, воспитанного в условиях ускоренного темпа жизни, Лейла выработала поверхностное восприятие действительности без глубокого проникновения в ход событий. Она не желает утруждать себя осознанием таких понятий, как «марксизм», «экзистенциализм» и т.п. Насколько проще для представительницы нового поколения, бравирующего «эмансипацией», следовать за мнением мужчины, воспринимать его трактовку жизненно важных явлений, чем вырабатывать собственные установки. Противоречия женской души, мнимая свобода как результат прогресса общественного развития страны (а Египет, как известно, наиболее передовое в культурном отношении государство арабского мира) и неумение воспользоваться плодами цивилизации. Полная «неуравновешенность» героини сказывается в любви. Лейла оказывается в растерянности перед лицом сильного настоящего чувства, не способна на искренние прочные отношения.

Другой герой романа – Марса, работающий шофером Агентства новостей и мечтающий вырваться из «духоты» Каира, переехать в Александрию, «где чистый воздух … нет пыльных бурь, хамсинов» [там же 85]. Как показывает писатель, стремление сменить привычный образ жизни, познать новые места и людей присуще молодым арабам, не желающим оставаться в однообразии рутинной жизни. В поисках своего места в арабском обществе находится Карни, уборщик Агентства, оказавшийся после смерти матери в тяжелом материальном положении. Он прилагает все свои силы и старается добиться увеличения жалованья. «Вечный труженик», изнемогающий от бедности и неустроенности, он хочет понять сущность общественного устройства, чтобы определить свой «статус» среди людей. Поднимается в романе и тема страшного бедствия современности - пристрастия молодёжи к наркотикам. Образ Басйуни, оказавшегося в полной зависимости от опиума, дан Г.Халсой наиболее ярко. Чувство безысходности пронизывает сердце Басйуни, некогда сильного, уважаемого друзьями юноши, превратившегося в «молодого старика», слабого, безвольного, потерявшего смысл жизни.

Влияние «каменного города» Каира отрицательно сказывается на душах, чувствах героев. Особенно выматывающим для них, лишающим сил, оказывается горячий пыльный ветер, неожиданно налетающий на город из пустыни. Люди не способны видеть, слышать, дышать, а также чувствовать и сопереживать родным и друзьям. Символика природного явления, которое можно наблюдать в египетской столице, несомненна. Автор пишет о «хамсине» не как о естественном, присущем многим арабским странам природном бедствии, а как о социальном катаклизме. Человек зависим от общества, его веяний, подобно воздействию на него превратностей природы. Человеческие взаимоотношения переменчивы и непостоянны, подобно ветру «хамсину». Отсюда и символическое название романа Г.Халсы «Ветры» («Хамасин»).

Автобиографический роман, где собственная жизнь автора как главного героя спроецирована на широкий историко-социальный фон, и проблема становления личности даны в контексте национального и государственного самоутверждения страны в период выпавших на ее долю испытаний, - занимает значительное место в прозе Иордании.