Geum.ru

Адская игра Секретная история Карибского кризиса 1958-1964

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   42

Предлог


Осенью 1959 года кубинцы обратились к западноевропейцам, полякам и чехам с просьбой о военных поставках. Какое-то время казалось, что Великобритания согласна снабдить Кубу военными самолетами. Однако в октябре Вашингтон заявил, что согласно союзническим обязательствам Лондон должен наложить строгое эмбарго на поставки вооружений. К счастью для Гаваны, другие союзники США по НАТО смотрели на эту проблему иначе: Франция и Бельгия продолжали выполнять военные заказы Кубы.

4 марта 1960 года французский военный корабль "Ля Кубр" пришвартовался в гаванском порту. На его борту было бельгийское военное снаряжение. Вопреки обычным правилам, согласно которым военные грузы должны разгружаться на рейде вдали от берега, судно было отбуксовано в гавань вблизи от офисных зданий18. Руби Харт Филипс, корреспондент газеты "Нью-Йорк тайме", позже так описывала события этого трагического дня. "Неожиданно страшный взрыв потряс здание. Мы все выскочили на балкон и увидели огромный столб дыма у внутренней гавани". Когда огонь перебросился на контейнеры с оружием, серия взрывов нарушила тишину ленивого дня Гаваны. На борту "Ля Кубр" и на берегу погибло более 100 человек19.

На следующий день во время похорон жертв взрыва Фидель Кастро в своей речи сравнил саботаж на "Ля Кубр" с инцидентом на "Мейне", который явился причиной испано-американской войны. Он заявил, что США использовали инцидент с "Мейном" в 1898 году для развязывания войны с целью колонизации Кубы. В данном случае Кастро обвинил США в новой попытке спровоцировать войну с Кубой. "У нас есть основания полагать, - подчеркнул Кастро, -что это заранее спланированная акция". Обращаясь к Вашингтону, он сказал, что кубинский народ не запугать угрозой интервенции и "уничтожения клубами ядерного взрыва". "Куба не отступит... Родина или смерть!"

"Мы видели лицо Фиделя, - вспоминает его старый друг Карлос Франки. - Скорбь и гнев отражались на лице во время похоронной процессии"20. Кастро хладнокровно обдумывал тактику дальнейших действий. В течение года он вел влево свою громоздкую коалицию. Хорошо ориентируясь по погоде, как заправский моряк, он пытался избежать шторма. Он считал вмешательство США таким же неизбежным, как ветры Атлантики, и опасался, что недостаточно крепко держит руль, а поэтому корабль может попасть в шторм. Инцидент с "Ля Кубр" показал, что испытания не избежать. Кастро приготовился к штормовой погоде. Ему было необходимо знать, что он не одинок. То, что Хрущеву и КГБ казалось "периодом колебаний Кастро", закончилось.

Через день после похорон директор INRA Антонио Нуньес Хименес пригласил Алексеева на завтрак в свою квартиру. Стол был накрыт на четверых. Алексеева приветствовали Фидель и Рауль Кастро. Фидель сразу же перешел к делу. "В настоящих условиях, - сказал он, - кубинский народ примет с благодарностью любой дружественный жест СССР в отношении Кубы"21.

Кастро не мог забыть "Ля Кубр". Он заявил, что абсолютно уверен, взрыв французского парохода произведен американцами. Несмотря на отсутствие юридических доказательств, Фидель был убежден, что США выкручивают руки своим союзникам, стремясь не допустить поставок оружия на Кубу, и саботаж на судне - это предупреждение. Полковник Санроз, военный атташе США в Гаване, был уличен в том, что предостерегал бельгийцев от поставок на Кубу.

"Американцы решаются на крайние меры", - говорил Фидель Алексееву. Кубинский лидер ожидал быстрой реакции администрации Эйзенхауэра на публичные обвинения в адрес США по поводу инцидента с "Ля Кубр".

"США могут принять следующие меры, - предрекал Кастро, - 1. Осуществление террористического акта против него и его ближайших соратников. 2. Разрыв дипломатических отношений. 3. Прямые экономические санкции. 4. Открытое вторжение. Чтобы оправдать это, американцы могут инспирировать взрыв в своем посольстве или на одном из американских пароходов и убийство в Гаване американских граждан, чтобы затем обвинить в этом кубинцев".

Фидель Кастро был морально готов к конфронтации с северным колоссом. Он представил Алексееву ряд продуманных им контрмер. Инцидент с "Ля Кубр" развязал ему руки, теперь он может начать национализацию собственности США на территории Кубы, включая сахарные заводы. Затем он прекратит подачу питьевой воды на американскую военно-морскую базу в Гуантанамо, которая зависит от фильтрационного завода в 30 милях от нее, и мобилизует народную милицию и революционную армию для отпора интервенции США. Наконец, он планирует задействовать все секретные службы для борьбы с контрреволюцией. Предатели кубинского народа понесут заслуженное наказание и будут уничтожены. "Борьба будет продолжаться до последней капли крови", - заверил Кастро Алексеева22.

За день до взрыва на "Ля Кубр" Че Гевара обратился к Алексееву с вопросом, готов ли Советский Союз оказать Кубе поддержку "в случае экстремальной ситуации"23. На завтраке в присутствии Рауля Фидель повторил этот вопрос: "Может ли Куба рассчитывать на помощь Советского Союза поставками товара и вооружения в случае блокады или интервенции?" Впервые кубинский руководитель попросил о прямой военной поддержке. Два года кубинцы стремились не афишировать эту сторону своих отношений с восточным блоком. Теперь просьба была высказана в открытой форме.

На этом необычном завтраке Кастро рассказал Алексееву, что на Кубе есть множество "пустынных бухт, куда могли бы заходить советские пароходы и подводные лодки", разгружая оружие в пещеры, которые на Кубе имеются в изобилии.

Для предотвращения диверсий со стороны США, которые Кастро считал неизбежными, необходимо получить разрешение на закупку стрелкового оружия, снаряжения и советских МИГ-17 в Чехословакии и их транспортировку на судах социалистических стран.

"Скорее обстоятельный, чем последовательный" Кастро 6 часов продержал Алексеева за завтраком24. Охваченный гневом по поводу злостных махинаций Вашингтона, он не переставая говорил о многих проблемах, включая, конечно, оружие, в чем Москва может оказаться особенно полезной. У Гаваны не было экономистов, имеющих опыт в создании социалистической экономики, и Кастро надеялся, что Советский Союз направит ему таких профессионалов. Наиболее важным для Алексеева было то, что теперь Кастро рассматривал СССР как модель для Кубы.

Кастро дал понять, что готов посетить Советский Союз, хотя еще рано говорить о точной дате визита. Он хотел довести до сведения Хрущева, что намерен провести в Союзе около 15 дней, а затем посетить Пекин. Расставаясь уже перед ужином, Фидель подчеркнул, что кроме него только три члена кубинского руководства - Нуньес Хименес, Рауль и Че - осведомлены о размахе предполагаемого советско-кубинского сотрудничества. Все дальнейшие обсуждения будут проходить только с ним или с "революционной тройкой".

В последующие дни Фидель неоднократно говорил о своей уверенности в том, что, во-первых, переход Кубы к социализму должен осуществляться в быстром темпе, а во-вторых, вторжение США на Кубу неизбежно. Хотя он отводил на переходный период 3 года, он не сомневался, что США не отпустят ему этого срока.

Тем не менее революция не остановится. Она "пойдет по пути концентрации всей экономики", возглавляемой Институтом аграрной реформы (INRA) под руководством друга Фиделя Нуньеса Хименеса. INRA станет правительством в правительстве. Кастро сказал Алексееву, что INRA добьется "постепенной ликвидации крупной части собственности", чтобы слишком поспешными действиями не вызвать сильной оппозиции.

У кубинского лидера четко очерченные цели: INRA возьмет под свой контроль все средства массовой информации Кубы и "через несколько лет сможет заменить собой правительство". В июне Кастро направит Нуньеса Хименеса в турне по столицам восточного блока, чтобы заручиться финансовой и технической поддержкой, необходимой для построения на Кубе коммунистического общества.