Доклады Центра эмпирических политических исследований
| Вид материала | Доклад |
СодержаниеЦенности как фактор формирования политических предпочтений Основания для таксономии Торговля и обслуживание |
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу выпуск, 2069.2kb.
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу издаются с 2000 года Выпуск, 1921.36kb.
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу издаются с 2000 года Выпуск, 1901.41kb.
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу издаются с 2000 года Выпуск, 1749.95kb.
- Доклады Центра эмпирических политических исследований спбгу издаются с 2000 года Выпуск, 1840.02kb.
- Глобализация и социальная безопасность, 222.4kb.
- Глобализация и социальная безопасность, 222.65kb.
- Цели: создать условия для, 294.26kb.
- Н. Г. Гаранян Московский нии психиатрии Росздрава, 312.04kb.
- Interpreting Qualitative Data. Sage, 1993. семинар, 44.53kb.
Рисунок 6
В этот вид анализа наряду с мотивами были включены переменные: политик, взгляды которого наиболее близки респонденту; политик, которому респондент полностью доверяет; партия, за которую респондент голосовал на парламентских выборах 1995 г. Данные переменные выражают установки избирателей, характеризующие специфику их политической культуры. В этой конфигурации переменных выделяются три скопления точек, отделенных друг от друга в двумерном пространстве. Центрами притяжения этих точек служат переменные, обозначающие кандидатов, за которых были намерены голосовать избиратели в июне 1996 г. Мы видим, что мотивы голосования, характерные для сторонников Ельцина: «Не хочу перемен» (1.2) и «Ему нет достойной замены» (3.2) располагаются довольно далеко друг от друга, хотя и в рамках ельцинского кластера, включающего в себя такие установки, как приверженность НДР (о связи ее с голосованием за Ельцина было сказано раньше), доверие Ельцину и идентификацию с его взглядами. Это подтверждает правомерность сделанного ранее вывода об эмоционально-оценочном характере мотивации голосования за Ельцина.
В кластере Зюганова четко выделяются мотивы голосования за кандидата: «Я ему доверяю» (3.1), «Он знает, как решить проблемы страны» (2.2) и мотивы голосования за партии: «Устраивает программа партии» (4.3), «Они смогут решить проблемы страны» (4.2), «Они заставят правительство думать о народе» (4.1), а также приверженность КПРФ, доверие Зюганову и идентификация с его взглядами. Это вполне согласуется с выводами насчет рационально-оценочной структуры мотивации голосования за Зюганова.
В кластер Явлинского входят мотивы: «Он мне нравится» (1.1) и «Меня устраивает его программа» (2.1), а также приверженность объединению «Яблоко», доверие Явлинскому и идентификация со его взглядами. Здесь нет мотива голосования за партии «Устраивает программа партии», который входил в кластер Явлинского по итогам кластерного анализа (см. рис. 2), однако в целом результаты многомерного шкалирования подтверждают вывод о рационально-эмоциональном характере мотивации голосования за Явлинского.
Применение кластерного анализа к этому же набору переменных дает их конфигурацию, в которой кластер Явлинского наряду с мотивом «Он мне нравится», доверием ему и идентификацией с его взглядами включает (на следующей ступени кластеризации) мотивы: «Меня устраивает его программа» и «Устраивает программа партии». Эти данные соответствуют результатам анализа стандартизованных остатков (см. табл. 1 и 2). На рис.7 применяется вышеупомянутая нумерация суждений.
Рисунок 7
Состав кластера Зюганова на этой дендрограмме отличается от того, который получен с помощью многомерного шкалирования и анализа стандартизованных остатков, поскольку в нем отсутствуют мотивы «Он знает, как решить проблемы страны» (см. рис. 1), «Они смогут решить проблемы страны» (см. рис. 6). В то же время здесь, как и в предыдущем случае, можно констатировать «отдаленную связь» между этими переменными на последующем уровне кластеризации. Тем более, что прекращение кластеризации («обрезка» графика) предусмотрена на уровне 2,0. С этой точки зрения можно говорить о том, что кластеры Зюганова и Явлинского связаны с двумя другими кластерами, включающими в себя вышеупомянутые мотивы голосования. Это можно считать дополнительным подтверждением структурной гипотезы. Однако главное значение результатов, зафиксированных на рис. 6 и рис. 7, заключается в том, что они подтверждают гипотезу о зависимости структуры мотивации голосования за конкретных кандидатов от политической культуры избирателей.
Воспроизводство сходной конфигурации переменных с помощью разных методов анализа свидетельствует об устойчивости полученных результатов. У сторонников отдельных политиков наблюдаются специфические соотношения эмоциональных, рациональных и оценочных элементов мотивации голосования, которые образуют комплексы вместе с персональными и партийными установками. Эти данные согласуются с теорией Г. Алмонда, который выделяет в политической культуре когнитивные, аффективные и оценочные ориентации по отношению к политическим явлениям (Almond, Verba, 26), а также с теорией М. Вебера, который утверждал, что социальное действие может быть мотивировано по-разному и что в реальности наблюдается сочетание мотивов (Вебер, 628 – 603). В соответствии с соотношением разнородных мотивов и установок можно построить типологию политической культуры сторонников отдельных политиков.
В результате анализа данных удалось обнаружить наличие у избирателей особых структур восприятия, осмысления и оценки различных политических лидеров, которые называются габитусами (от лат. habitus – навык, способность). П.Бурдье отмечает, что эти структуры «предназначены для функционирования в качестве принципов, которые порождают и организуют практики и представления» (Бурдье, 18). Поэтому габитусы нужно рассматривать не только как структуры, но и как способы организации сознания и поведения, характерные для носителей определенных типов политической культуры.
Какие типы политической культуры свойственны избирателям, собиравшимся голосовать за Ельцина, Зюганова и Явлинского на президентских выборах 1996 г.? Составить представление об этих типах можно на основе выяснения политического смысла вышеупомянутых мотивов и установок избирателей, а также позиций самих кандидатов и поддерживающих их группировок по вопросам политической жизни России.
Сторонников Ельцина можно отнести к представителям этатистского типа российской политической культуры. Для них характерна ориентация на стабильность (мотив: «Не хочу перемен») и на личность руководителя государства (мотив: «Ему нет достойной замены»). Это вполне соответствует предвыборным лозунгам (в 1995 г.) пропрезидентского движения «Наш дом – Россия» («стабильность», «законность», «рынок»), приверженцы которого поддерживали Ельцина на выборах 1996 г. За Ельцина собирались голосовать те, кто адаптировался к реформам, занял выгодные позиции в экономике и политике и связывал свои персональные достижения с именем и политическим курсом Ельцина. Представители этого типа политической культуры в решении проблем своей жизни рассчитывают не на себя или политическую партию, а на руководителя государства. Этот тип российской политической культуры сформировался еще в имперский период российской истории.
Сторонники лидера коммунистической оппозиции ельцинскому политическому курсу Зюганова представляли собой патерналистский тип российской политической культуры. Для его носителей характерна ориентация на влиятельную политическую партию и ее лидера (мотивы: «Я ему доверяю», «Он знает, как решить проблемы страны» и «Они заставят правительство думать о народе»). Последний мотив голосования типичен для сторонников КПРФ. За Зюганова в 1996 г. и КПРФ в 1995 г. голосовали те, кто не смог адаптироваться к новым условиям жизни и рассчитывал на то, что коммунисты смогут восстановить прежнюю систему партийного руководства правительством, а также систему социальных гарантий и государственной поддержки промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, образования, медицины и т.д. Этот тип политической культуры сформировался в советский период российской истории. Люди этого типа считают, что решение проблем их жизни зависит не от них самих или от руководителя страны, а от хорошо организованной группы профессиональных политиков («Они смогут решить проблемы страны»).
Сторонники лидера социально-либеральной оппозиции ельцинскому политическому курсу Явлинского представляли собой активистский тип российской политической культуры, для которого характерна ориентация на собственную инициативу, политические свободы и гражданский контроль над государственным аппаратом. В 1996 г. для людей данного типа Явлинский был персонифицированным воплощением этих ценностей (мотивы: «Он мне нравится» и «Меня устраивает его программа»). Кроме того, его предвыборная программа соответствовала программе объединения «Яблоко», принятой накануне парламентских выборов 1995 г. (Реформы .., 7–24). Отсюда мотив приверженцев Явлинского («Устраивает программа партии»). За Явлинского собирались голосовать те, кто стремился к освобождению экономической и политической жизни страны от произвола чиновников и установлению эффективного гражданского контроля над их деятельностью. Сторонники этой ориентации считали, что Россия не может выйти их кризисного состояния из-за того, что государство ограничивает инициативу и предприимчивость своих граждан. Этот тип российской политической культуры характерен для современного периода ее истории. В прошлом он был ограничен узким кругом правящей элиты и активной общественности. Сейчас возникли условия для его массового распространения.
Следует учитывать, что упомянутые типы политической культуры населения современной России связаны с Ельциным, Зюгановым и Явлинским чисто ситуативно. И в 1996 г., и сейчас они персонифицировались и персонифицируются не только в этих, но и в других политиках. И вообще, их персонификация может меняться от выборов к выборам, поскольку они связаны не с конкретными личностями, а с общими условиями жизни. По мере изменения этих условий, будет изменяться и соотношение этатистских, патерналистских и активистских элементов в российской политической культуре. «Культура, – отмечает Р. Инглехарт, – это не постоянная величина. Это система, с помощью которой общество адаптируется к окружающей среде. Если изменится окружающая среда, то через некоторое время, вероятно, изменится и культура» (Inglehart, 258).
Литература
Almond G., Verba S. (ed.). The Civic Culture Revisited. London, 1989.
Бурдье П. Структуры, habitus, практики / Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас. Новосибирск, 1995.
Вебер М. Ибранные произведения. М., 1990.
Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.
Inglehart R. Postmaterialist Politics // Comparative Politics: Notes and Readings. Pacific Grove, 1990.
Сатаров Г.А. Структура политических диспозиций россиян: от политики к экономике // Российский монитор. Архив современной политики. Вып. 1. 1992.
Реформы для большинства. Объединение «Яблоко». М., 1995.
А.В. Чазов
^
ЦЕННОСТИ КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕДПОЧТЕНИЙ
Авторы классического исследования политических предпочтений американских избирателей, соглашаясь с Липманом, в свое время писали: «…избиратель обладает картиной мира политики в своей голове, и природа этой картины является ключом к пониманию того, что он делает на выборах» (Campbell, 39). Анализируя феномен голосовательного поведения, авторы разделили его на две составляющие – принятие решения об участии/неучастии в выборах и принятие решения о том, за кого голосовать. Рассматривая вторую составляющую и учитывая опыт исследования Берельсона и Лазерсфельда о влиянии социальных факторов на этот феномен, они пришли к выводу, что наиболее значимым фактором для понимания и прогнозирования электорального выбора является, тем не менее, партийная идентификация.
Попытки построения прогнозных моделей на основе изучения партийных идентификаций в российских условиях, как правило, терпят фиаско. Очевидно, что связано это не с «загадочной русской душой», или «национальной спецификой», а прежде всего с процессами трансформации, имеющими место в России. Когда политическая система нестабильна, когда одни партии сменяют другие, когда в обществе наблюдается, чуть ли не всеобщий перманентный «кризис политической идентичности» – в это время встает вопрос о необходимости поиска иных оснований для объяснения и прогнозирования электорального поведения.
Анализируя процесс формирования политических предпочтений в российских условиях, нельзя не прийти к достаточно очевидному выводу: «В основе… человеческой общности – семейных, дружеских, корпоративных, политических связей – лежат требовательные идентификации, накладывающие отпечаток на жизнь людей. Самые сильные из них – идентификации по жизненным ценностям» (Асмолов и др., 7). Следовательно, анализ глубинных ценностных идентификаций избирателей и связи ценностей с политическими предпочтениями позволит продвинуться в поисках адекватных моделей для понимания процесса формирования политических предпочтений, и, как следствие этого, построения рабочих прогнозных моделей электорального выбора.
Перед тем как приступить к реализации заявленной задачи необходимо четко обозначить смысл используемых здесь понятий и терминов. Например, терминологическая путаница в отношении к такому феномену, как ценности, и до сих пор делает актуальным замечание Вебера о том, что «ценность» является «злополучным детищем нашей науки».
Под ценностью понимаются значимые субъект-объектные отношения, или, иными словами, значение оцениваемого объекта для оценивающего субъекта. Носителем ценностей могут быть некие предметы, обладающие фактичностью, в том числе к ним могут быть отнесены и социальные факты, рассматриваемые как вещи (Дюркгейм Э.). Здесь обнаруживается символический характер ценности – значимость для субъекта ценностных отношений. Интериоризованные (или «усвоенные и присвоенные») ценности образуют стержень диспозиционной системы личности, обусловливающий долгосрочную стратегию поведения индивида (Саморегуляция...). Объективированные же ценности, «кристаллизованные» в обществе, образуют «внутренний стержень культуры», ее смыслообразующую сферу. Чтобы избежать терминологической путаницы, в дальнейшем тексте для обозначения интериоризованных ценностей будем использовать термин «ценностные ориентации», а для обозначения объективированных ценностей – понятие «ценности», следуя принятой в социологии традиции. Хотя термин «ценностная ориентация» имплицитно предполагает не интериоризованные ценностные смыслы, а «ценность» как нечто внешнее, фактуальное (ориентация на ценность), что не вполне точно передает смысл данного феномена.
Под политическими предпочтениями понимается не раз и навсегда выбранная позиция, а процесс. Политические предпочтения – это не заданный тип поведения или тип сознания избирателя, а некое отношение избирателя к политической системе общества в целом и к конкретным участникам этого процесса в частности. Иными словами, политические предпочтения – это процесс определения человеком своей позиции в отношении к (и в соотнесении с) остальным участникам политического процесса. Следовательно, политические предпочтения могут быть поняты только в релятивистском понимании отношений как процесса взаимодействия участвующих сторон. Конкретным выражением политических предпочтений может являться определение человеком своей позиции в некотором месте и времени. Голосовательное поведение, таким образом, является только одним из частных случаев проявления политических предпочтений.
Итак, основная цель данного исследования может быть сформулирована как изучение влияния ценностного фактора на формирование политических предпочтений. Для выяснения природы и механизма данного влияния Центром эмпирических политических исследований СПбГУ было проведено исследование по целевой выборке. Было опрошено 438 респондентов. Опрос проводился методом личного интервью в октябре – ноябре 1998 г. После завершения сбора информации, по аналогии с процедурой, реализованной в свое время Ю. Качановым и Г. Сатаровым (Качанов, 80), была осуществлена процедура создания гомогенных групп (табл.1). Общий объем базы данных составил 284 случая. Точные формулировки вопросов интервью приведены в приложении.
Таблица 1. Реперные социальные группы
Группа | ^ Основания для таксономии | Наполнение |
Интеллигенция | Образование высшее, образование родителей высшее, род занятий – врачи, учителя, преподаватели вузов, инженеры. | 32 человека |
^ Торговля и | Сфера занятости – жилищно-коммунальное хозяйство, бытовое обслуживание, торговля и общественное питание | 75 человек |
«Силовики» | Образование высшее, род занятий – военнослужащие, работники МВД | 70 человек |
Предприниматели | Сфера занятости – предприятия негосударственной формы собственности, руководители высшего звена, топ-менеджеры | 33 человека |
Пенсионеры | Неработающие пенсионеры | 44 человека |
Рабочие | Образование не выше среднего специального, род занятий – рабочие | 30 человек |