Слушатель Хабаровской Высшей школы мвд россии. Особенности преступности, уголовной политики, правосознания и правовой культуры в странах атр сравнительное исследование
| Вид материала | Исследование |
- Особенности уголовной политики, борьбы с преступностью в России и странах атр, 2846.32kb.
- Автор статьи констатирует, что, к сожалению, не существует полного определения уголовной, 42.58kb.
- Доклад старшего научного сотрудника филиала фгу «внии мвд россии», 54.35kb.
- Международная научная конференция студентов и аспирантов, 78.89kb.
- Основы государственной политики Российской Федерации в сфере развития правовой грамотности, 144.66kb.
- Утвердить План мероприятий по участию в реализации государственной политики Российской, 160.62kb.
- Уголовно-правовые меры противодействия коррупционным преступлениям (сравнительное исследование, 313.19kb.
- План мероприятий по реализации государственной политики Российской Федерации в сфере, 36.6kb.
- Приказ мвд РФ от 27 июня 2003 г. N 484 "Об утверждении Правил подготовки нормативных, 729.61kb.
- Итоги конкурса «Мы выбираем будущее» в 2010/2011 учебном году Дорогие друзья!, 159.05kb.
Сравнительная характеристика преступности в Японии, России и развитых странах мира. Как отмечалось выше, преступность в Японии хотя и крайне медленно, но все же проявляет тенденцию к росту. В структуре преступности проявились многочисленные тревожные явления. Однако состояние преступности в Япония в целом стабильно, и меры по борьбе с ней следует признать достаточно эффективными.
В последнее десятилетие в развитых странах опережающими темпами увеличиваются разбойные нападения, изнасилования, причинение телесных повреждений, другие насильственные преступления, общее число зарегистрированных преступлений увеличилось в 1,5 - 2 раза (в Японии лишь в 1,1 раза). К тому же нельзя не заметить, что коэффициент преступности в этих странах и Японии различен: например, в США выше, чем в Японии, по убийствам в 5,6 раз; по разбойным нападениям - в 112,5; по изнасилованиям в 12,3; по причинению телесных повреждений - в 10,2; по кражам - в 4,7 раза (см. табл. 5).
Таблица 5
Коэффициент преступности по некоторым видам преступленийxii
в развитых капиталистических странах в 1980 г.
(количество зарегистрированных преступлений на 100 тыс. человек)
| Страна | Общий коэффициент | Убийства | Разбойные нападения | Изнасилования | Причинение телесных повреждений | Кражи |
| США | 5109,3 | 9,0 | 191,3 | 30,8 | 255,9 | 4622,4 |
| Англия | 4877,7 | 2,0 | 26,8 | 10,1 | 173,1 | 3989,1 |
| Франция | 4038 | 3,5 | 55,1 | 3,1 | 57,9 | 2469,4 |
| ФРГ | 5513,8 | 3,5 | 55,1 | 3,1 | 57,9 | 2469,4 |
| Япония | 1159,2 | 1,6 | 1,7 | 2,5 | 25,1 | 986,9 |
Примечание. Таблиц составлена на основании: Национальный доклад Японии на 6 Конгрессе ООН по предупреждению преступности. Каракас, 1980г.
В Японии уровень преступности оставался наиболее стабильным, рост минимальным: в 1980 г. было зарегистрировано 1,4 млн. преступлений (коэффициент 1160), а в 1990 г. - 1,7 млн. (коэффициент 1323). На каждые 100 тыс. жителей в Японии приходится всего 31 серьезное преступление, что составляет лишь 5 % от такого же показателя в США, 25 % - от ФРГ, 15% - от Англии. В Японии по данным на 1989 г. по-прежнему остается самым низким коэффициент убийств - 1,1, в то время как в США - 8,7; в Великобритании - 9,1; во Франции - 4,6; в ФРГ - 3,9; в Южной Корее - 1,4.
В структуре японской преступности преобладают по-прежнему имущественные преступления (до 90%) при одновременном сокращении удельного веса насильственных преступлений. В США и Англии - наоборот. Причем в Японии, как отмечалось, преобладает значительное число “незначительных” имущественных преступлений.
Интересны данные о преступности в Японии и Корее, во многом повторяющей японский путь перехода от авторитарного планового государства к рыночной демократии западного образца. Этот анализ показывает, что Япония в последнее время уступила лидерство по уровню позитивных показателей (коэффициенту преступности и уровню раскрываемости) Южной Корее. Полагаем, что это красноречиво свидетельствует не столько об успехах Кореи, сколько о тенденции роста проблем преступности по мере “вестернизации” Японии, как более взрослого азиатского “экономического гиганта”: характерные для “западного мира” тенденции роста преступности медленно, но все более отчетливо проявляются в Японии, т.к. традиционные методы борьбы с преступностью ослабевают по мере смены ценностных ориентаций при постепенной “вестернизации” национальной культуры.
Сравним показатели преступности в Японии, России и Восточной Европе в 80-90-е годы.
Таблица 6
Коэффициенты преступности в странах мира в 1980-1993 г.г.
(количество зарегистрированных преступлений на 100 тыс. человек)
| страна | 1980 год | 1985 год | 1986 год | 1987 год | 1990 | 1993 |
| Россия | 742 | 988 | 930 | 817 | 1242 | 1854 |
| Болгария | 288 | 245 | 273 | 263 | | |
| Польша | 950 | 1463 | 1356 | 1345 | | |
| Венгрия | 1218 | 1555 | 1718 | 1773 | | |
| Чехословакия | 1272 | 1440 | 1436 | 1447 | | |
| ФРГ | 6198 | 6909 | 7154 | 7269 | | |
| Франция | 4876 | 6507 | 5943 | 5693 | | |
| Англия и Уэльс | 5459 | 7258 | 7707 | 7400 | | |
| Япония | 1160 | 1328 | 1300 | 1291 | 1323 | 1456 |
Примечание. Таблица составлена на основании: Преступность в России в 90-х годах и некоторые аспекты законности борьбы с ней. - М.: Криминологическая Ассоциация, 1995; Изменение преступности в России. Криминологический комментарий статистики преступности. - М., Криминологическая Ассоциация, 1994. С. 31-32.
Всплеск преступности, произошедший в России после 1987 г., в корне изменил ситуацию в сравнении российских и общемировых показателей. В настоящее время коэффициент преступности в России превышает аналогичные японские показатели более чем в 1,5-2 раза. Анализ динамики преступности в России свидетельствует о резком, постоянном росте количества преступлений, тогда как в Японии в 90-х годах продолжалось медленное повышение, не позволяющее говорить о дестабилизации обстановки. Сравнительный анализ структуры преступности в России и Японии позволяет выявить общие тенденции, теперь характерных и для России как страны переходящей к рыночным отношениям: происходят качественные изменения - на первое место вышли имущественные преступлений.
Как в России, так и в Японии настораживает изменение структуры преступников (рост числа несовершеннолетних делинквентов), изменение характера преступлений (их ожесточение), появление новых форм преступности, развитие организованных преступных группировок.
Факторы, влияющие на преступность в Японии.
Основным, фактором, стимулирующим рост преступности, влияющим на изменение ее структуры, является несомненно процесс «вестернизации» Японии, растущего доминирования нетрадиционных для японского общества западных ценностей и установок. Наиболее ярко это проявляется в таких явлениях, как изменения в социальной культуре и в урбанизации японского общества.
Состояние культуры и преступность. Наглядным примером кризиса культуры является обрушиваемый на население огромный поток информации, окрашенной снисходительным отношением к преступности, смакованием преступных актов или отсутствием элемента их осуждения. Хотя механизм этого воздействия на преступность не исследовался, а прямая связь с делинквентностью молодежи, на наш взгляд, не очевидна, проблема заключается скорее в другом. Катастрофический рост в 90-е годы открытой несовершеннолетней проституции в форме “телефонных клубов” (867 в 1993 г., 1064 в 1994 г.) и системы “эндзё косай” (система открытого сводничества с помощью сети сотовых телефонов) свидетельствует о возникновении субкультуры, противоречащей общепринятой традиционной культуре японского общества, открыто игнорирующей правовые запреты государства, затрудняющей формирование желаемых ценностных ориентаций. Ею и порождаются моменты, вызывающие преступное поведение, ослабляется порицание со стороны общества. Молодежь утрачивает стабильные ценностные критерии, формирующие законопослушную личность и лежащие не только в плоскости сексуальных ценностейxiii.
Урбанизация японского общества, сопровождающаяся разнообразными изменениями локальной среды, а также переменами в жизненных стереотипах и сознании населения, лишила силы такой важнейший гарант предотвращения преступности как солидарность жителей региона, что не могло не оказать влияния на состояние преступности. Но, несмотря на продолжение процесса урбанизации, в Японии за последнее время коэффициент преступности резко не растет, а японский город намного безопаснее, чем американский: в Нью-Йорке в 1980 г. было совершено 1821 убийство (в Токио - 180), 3711 изнасилований (374), 100 550 разбойных нападений (505), т. е. меньше на 1-2 порядка. Однако можно предвидеть, что и в Японии наступит такое время, когда в результате урбанизации преступность в городах поднимется до уровня западных стран.
Факторы, сдерживающие рост преступности в Японии.
Среди основных факторов, сдерживающих преступность в Японии, следует выделить традиционную антикриминально-комформистскую ориентацию общественных стереотипов и способность японского общества быстро приспособиться к новой нетрадиционной ситуации.
Японское общество до сих пор можно назвать партикуляристским, т.е. обществом, акцентирующим человеческие отношения на основе обычного права и половозрастной иерархии. В таком обществе легко поддерживается согласие и гармонияxiv. Секрет экономического успеха и политико-правовой стабильности японского государства возможно в том, что национальные ценностные ориентации развивались в сторону гармоничного сочетания традиционного восточного партикуляризма (социально-групповая ориентация, коллективизм, “семейные” методы управления компанией) и западного универсализма (индивидуализм, “организационные” принципы управления, рационализм), а не подменялись последним. На протяжении короткого периода Япония, энергично заимствуя достижения западной цивилизации, не отказывалась от традиционной системы ценностей.
Точка баланса между универсализмом и партикуляризмом, возможно, и становится как раз точкой наиболее гармоничного развития общественной системы, сочетающей высокие темпы прогресса, импорта ценностей западной культуры и сохранение традиционных ценностных ориентаций, не вызывающих скачка преступности как реакции на кардинальное изменение социально-экономической ситуации. Универсализм правил и принципов западной цивилизации не вступил в Японии в острое противоречие с системой традиционных человеческих отношений. Именно этим следует объяснять традиционно низкий уровень показателей преступности в послевоенной Японии и удачи государственной политики по ее профилактике.
Определенный вклад в сдерживание преступности вносит специфическая национальная психология - логика взаимоотношений, присущая японцам. Ее характеризуют такие черты, как подчеркнутое чувство стыда, чести и достоинства, требование самоотречения и самовоспитания, гордость, ценностные ориентации, вызывающие не соперничество в обществе, а гармонию, сочувствие к человекуxv. Однако речь скорее должна идти о вкладе, вносимом в предупреждение преступности национальной культурой в целом, которая включает в себя развитое сознание солидарности в семье, локальном обществе, а также высокий уровень образования и трудолюбия.
В основе европейской культуры лежит понятие долга - перед государем, родиной, народом, наконец, перед богом, которому сознаются в совершенном злодеянии. Основным же чувством японцев является забота о собственной репутации, производимом на других впечатлении. Это устойчивая исторически сложившаяся психологическая установка японцев. Японец не мыслит себя вне семьи, общины, группы и потому ориентируется исключительно на эту группу, а не на высшие универсальные принципы. Так возник удивительный феномен японской культуры, ставшей “культурой стыда” в отличии от европейской “культуры вины”. Японская “культура стыда” основана на боязни внешних санкций, является культурой внешних переживаний, и потому не требует специального государственного карающего вмешательства. В отличии от европейца, которого тяготит вина, японцу ни исповедь, ни раскаяние облегчение не принесутxvi. В своем поведении он ориентируется на мнение и оценку других и боится позора.
Однако очевидны тревожные тенденции, которые могут нарушить баланс традиции и новации, что не просто ослабит социальный контроль, но поставит под сомнение саму возможность его существования в нынешней пока эффективной форме. Так, послевоенные преобразования разрушили господство патриархальных структур, когда традиционные отношения между людьми, основанные на стремлении понять собеседника, войти в его положение, были характерны не только для японской семьи, но и для японского общества в целом. “Люди послевоенного поколения и в семье, и в обществе, кажется, уже совсем утратили способность относиться с пониманием и сочувствием к человеку”xvii. Ясно, что Япония и в дальнейшем будет американизироваться во всех областях жизни. Несомненно и то, что многие опасные черты сегодняшнего западного общества могут войти в острое противоречие с традиционными формами социального контроля, что вызовет всплеск делинквентного поведения.
Особенности правосознания и правовой культуры Японии и России.
Правовая культура - особая форма духовно-практической деятельности, обеспечивающая закрепление и реализацию коренных общественных интересов посредством формирования совокупности правовых стереотипов, взглядов, ценностей, навыков, в участии граждан в правоприменительной деятельности, в функционировании системы государственно-правовых институтов. Наиболее значимой с криминологической точки зрения в правомерном поведении является такой элемент его субъективной стороны, как мотив. От мотивов правомерного поведения зависит прежде всего его устойчивость. Обычно выделяют три типа мотивации правомерного поведения: 1) правомерное поведение под страхом наказания; 2) конформистское правомерное поведение; 3) сознательное правомерное поведение. Соответственно, наиболее устойчивым является сознательное правомерное поведение, наименее - правомерное поведение под страхом наказания. Доминирование того или иного типа мотивации во многом определяется правовой культурой и общественным правосознанием. Очевидно, чем выше правовая культура общества, тем большую роль играет сознательный выбор правомерного поведения.
Если судить о правовой культуре страны по степени развитости правовых институтов, то Япония соответствует режиму современной западной демократии. Вместе с тем ярко выражено национальное своеобразие. Юридические нормы законодательства органически связаны с неписаными нормами «законопослушного» поведения, с нормами традиционной правовой практики (социальные требования и ограничения - «гири», «нэмаваси», «ринги», «харагэй»)xviii. Японская культура представляет сочетание национального («традиционного») и заимствованного («рационального») начал. Многие элементы японской правовой культуры связанны с тем, что в социальной жизни Японии присутствует традиционная групповая ориентация, социально-психологические установки в которой требуют подчинения индивидуальных интересов групповым. Особенности группизма прослеживаются в функционировании ключевых социальных институтов - семьи, фирмы и государства, причем «семейные» черты последовательно повторяются и в фирменном, и в государственном механизмах, облегчая идентификацию индивида со средойxix. Однако в результате социальных изменений , вызванных модернизацией и вестернизацией, индивидуализм (как неотъемлемая часть западной культуры) получает все большее распространение (в основном в молодежной среде). Обращает на себя внимание и то, что стереотипы традиционного поведения слабеют вместе с ослаблением сознания принадлежности к локальному обществу.
Такой тип правовой культуры и уголовной политики не является уникальной чертой Японии. В отечественной философской мысли, исследовавшей отличие российского мышления и правовой структуры, обращалось внимание на коллективность русского национального сознания. Она проявляется в социальной жизни как община, «мир», в духовной - как православная соборность, в личной - как патриархальная семья. Эту особенность не смогли разрушить советские социальные преобразования, возродившие общину в виде колхозов, совхозов, идею соборности в виде мысли о коллективном государственном коммунистическом строительстве. Консервация патриархальных семейных отношений сопровождалась патернализацией публично-правовых связей. Гражданство рассматривалось как комплекс обязанностей, вытекающих из принадлежности лица к государству. В России структуры, занимающей промежуточное положение между человеком и правом (община, производственный коллектив, политическая организация), традиционно брали на себя функцию правовой защиты, взаимодействия с государством. Понимание россиянином субъективного права неразрывно связано с его включенностью в эти структуры. Их интенсивная ломка в последние годы наиболее болезненно воспринимается общественным сознанием, так как отсутствие традиций индивидуализма делает более вероятной реакцию отторжения социальных перемен, уход в алкоголизм, религию, суицид, нежели встряхивание в новые отношения. В отечественной правоприменительной системе фактически доминировал правовой обычай (в религиозной форме в дореволюционной России, и в форме «связей», «телефонного права» в советское время). Расплывчатость, субъективность норм, воплощенных в правовом обычае, их зависимость от неправовых (идеологических, экономических, партийных) факторов формировали понимание права как второстепенного способа регулирования общественных отношений, подчиненного другим, более важным целям и препятствовали становлению четких представлений о субъективных, личностных правах, ограничивающих вмешательство государства в сферы, не требующие общественного воздействия.
Характеризуя состояние правовой культуры в российском обществе, необходимо отметить отсутствие национальной идеи на современном этапе развития страны - старые социальные ценности были развенчаны, но новые не предложены до сих пор. Сегодня отсутствуют ориентиры дальнейшего развития, а ведь именно на этих ориентирах и должна строиться вся государственная политика и, в частности, политика в области правового воспитания. Отсутствующие социальные ценности подменяются суррогатами. Образно говоря, на вопрос «Quo vadis?» в современной России ответа нет. На наш взгляд именно это является одной из главных причин такого резкого падения уровня правовой культуры и правосознания. Государство оказалось не в состоянии выполнить свою элементарную традиционную функцию - «ночного сторожа», защиты своих граждан. Сейчас страна живет как бы в двух параллельных мирах: в мире фантомной легитимности, где вроде бы существуют, но фактически не действуют ни закон, ни суд, и в мире «кулачного права». Это приводит к отрицанию позитивного права как социальной ценности, то есть к правовому нигилизму. Положение усугубляется тем, что у населения складывается негативный образ государственной власти в целом. Причины - в состоянии российской экономики и снижении уровня жизни подавляющего большинства граждан. В обществе растет чувство страха, отчаяния, безнадежности. Это происходит на фоне роста социального неравенства.
Социальные перемены быстро меняют общественное сознание, но было бы ошибочным не учитывать наличия в нем устойчивых, статичных образований, которые не исчезают со сменой поколений. Политические реформы, не принимающие это во внимание, неизбежно будут сталкиваться с растущим сопротивлением (наиболее яркое выражение которого - вал преступности и правонарушений, в первую очередь экономических), с необходимостью применения репрессивных, неправовых мер, ведущих к возвращению к методам тотального государственного регулирования, ведущим к отказу от идеи построения правового государства. Сравнительному анализу национальных особенностей правопонимания, правого менталитета, поиску путей их сочетания с общецивилизационными ценностями следует придавать важное значение. А что такое сочетание возможно, показывает опыт традиционных азиатских обществ, сумевших встроиться в международную правовую систему.