Роль мирохозяйственных связей в экономическом развитии австралии

Вид материала

Диссертация

Содержание Таблица 3 – Структура накопленных иностранных капиталовложений, 1988/89-2007/08 Прямые иностранные инвестиции

Подобный материал:

• Тема 1 Предмет и метод теорий мирохозяйственных связей Вопрос Предмет исследования, 884.93kb.
• 1. Теоретические основы антикризисного управления, 47.47kb.
• 1. Современные тенденции в развитии мировой экономики, 297.91kb.
• 1. Понятие мирового хозяйства и этапы его развития, 9.46kb.
• Экономика Республики Беларусь в системе мирохозяйственных связей (название дисциплины), 211.05kb.
• Реферат Слизункова Игоря по теме «современный туризм в алтайском крае: теоретические, 24.14kb.
• Развитие российского бизнес образования и его роль в социально-экономическом развитии, 54.05kb.
• «большая восьмерка: роль в выработке правил мирохозяйственных связей и возможные направления, 268.01kb.
• Конференция «Современные тенденции развития мировой экономики и формы интеграции России, 46.96kb.
• Российской Федерации и её структура, 44.05kb.

Примечание: *прочая продукция включает немонетарное золото, мед, сахар, спиртные напитки, реэкспорт.

Источник: рассчитано по: Reserve Bank of Australia, Statistics, table H3, 1.3a. – Режим доступа: URL: http: // www. rba. gov.au. Australian Bureau of Statistics, Catalogue No. 5302.0: table 51, 57. – Режим доступа: URL: http: // www. abs. gov.au.


Менее драматичные изменения произошли в австралийском импорте. Его товарная структура практически не отличается от подобного ее показателя еще 50 или даже 100 лет назад. По-прежнему на товары обрабатывающей промышленности приходится около 4/5 объема импорта, доминирующую часть которого занимают готовые изделия глубокой переработки, т.е. товары, характеризующиеся высокой технологичностью своего производства. Разумеется, что их номенклатура изменялась под влиянием НТП.

Формирование в Австралии «новой экономики» не могло не отразиться на качественной структуре внешней торговли. Все большее значение в суммарных экспортно-импортных операциях приобретает сфера услуг. В период 1985/86-2007/08 гг. их реальный двусторонний оборот вырос более чем в три раза¹⁹.

Исторически во внешней торговле услугами Австралия имела отрицательный баланс по счету текущих операций, который в среднем в течение второй половины ХХ столетия находился на уровне 1-2% ВВП. Однако, начиная уже с 1999/00 года, экспорт услуг стал превалировать над импортом. Максимальное значение профицита было зафиксировано с 2000/01 по 2002/03 гг. – 0,3% ВВП²⁰.

Проведенный анализ эволюции внешней торговли страны помог оценить нам потенциал ее внешнеторгового оборота с учетом выделенной специфики – «тирании расстояния». Расчеты были выполнены на основе гравитационной модели Яна Тинбергена, использовавшего идеи И. Ньютона – «закон всемирного тяготения».

В анализе двусторонних торговых потоков Ян Тинберген применил аналогичную функциональную зависимость, исходя из особенностей мировой торговли. Его модель получила следующий вид:



где, при условии, что λ = β = 1, а θ = 2

• F_ij – объем товаропотока (экспорта) из страны i в страну j. При этом, F*_ij – внешнеторговый оборот между этими странами, т.е. сумма товаропотоков в двух направлениях: F^*_ij = F_ij + F_ji
  
• M_i, M_j – объемы ВВП двух стран, что заменило массы тел у Ньютона.
  
• D_ij – физическое расстояние между странами (км).
  

Основная идея этой модели заключается в прямо пропорциональной зависимости величины внешнеторгового оборота от размеров экономик стран – торговых партнеров и обратно пропорциональной – от расстояния, разделяющего их. Несколько видоизменив, но, не нарушая ее сути, мы получили²¹:

Ln(Ex_it)=С+a₁Ln(Y_it)+a₂ Ln(R_it)+a₃ Ln(P_it)+a₄D_i+e_it ,

Ln(Im_it)=С+a₁Ln(Y_it)+a₂ Ln(R_it)+a₃ Ln(P_it)+a₄D_i+e_it ,

Ln(Ob_it)=С+a₁Ln(Y_it)+a₂ Ln(R_it)+a₃ Ln(P_it)+a₄D_i+e_it ,

где Ln(·) – функция натурального логарифма,

Ex_it – экспорт Австралии в страну i в году t,

Im_it – импорт Австралии из страны i в году t,

Ob_it – внешнеторговый оборот Австралии и страны i в году t,

Y_it – ВВП страны i в году t,

R_it – показатель «удаленности» Австралии от торгового партнера i в году t,

P_it – население страны i в году t,

D_i – расстояние (в милях) от Австралии до страны i,

e_it – ошибки регрессионного уравнения,

C – константа регрессии,

a₁, a₂, a₃, a₄ – оцениваемые коэффициенты регрессии.

Все детерминанты, за исключением (R), соответствуют показателям гравитационной модели Я. Тинбергена. В нашем исследовании мы обосновываем, что (R) определяет ту часть «тирании расстояния», которая связана с переменными издержками внешнеторговых операций.

Абстрагировавшись от прочих факторов, способных, по нашему мнению, повлиять на величину австралийского экспорта и импорта при оценке нашей модели, мы получили результаты, из которых следует, что все рассчитанные коэффициенты статистически значимы, знаки коэффициентов являются ожидаемыми и соответствуют экономическому смыслу: с ростом расстояния до страны – торгового партнера Австралии, показателя удаленности и населения экспорт, импорт и внешнеторговый оборот между странами убывает, с ростом ВВП страны-торгового партнера соответствующие показатели возрастают. Поскольку p-значения близки к нулю, то с вероятностью ошибки менее 1% можно утверждать, что все коэффициенты регрессии значимо отличаются от нуля, т.е. каждый из них оказывает определенное влияние на внешнеторговый потенциал. Так, с ростом расстояния (D) от Австралии до ее торгового партнера на каждую дополнительную милю при прочих равных условиях следует ожидать падение ее экспорта/импорта с данной страной в среднем на 0,00063 %, а увеличение показателя удаленности на каждую дополнительную единицу (1 милю) приведет к аналогичному изменению уже в среднем на 1,5 %. Таким образом, из всех оцененных коэффициентов, негативно влияющих на внешнеторговый потенциал, величина последнего имеет максимальное значение. Для сравнение: переменная (Р) – население – ограничивается влиянием на торговлю уровнем в 0,13%.

Модель позволяет нам также определить показатели австралийской торговли, если гипотетически изменить географическое местоположение страны, т.е. поставить ее на место своей бывшей метрополии. Расчеты однозначно свидетельствуют, что подобная симуляция позитивно влияет на величину экспорта и импорта Австралии.

Таким образом, в современных условиях выделенным нами фактором – «тиранией расстояния» – в изучении внешней торговли страны нельзя пренебрегать. Несмотря на все достижения научно-технического прогресса, упростившего преодоление различных видов транспортных и коммуникационных «барьеров» (хранения, отгрузки, порчи и повреждения груза; поиска, сбора и обмена информации, документооборота и т.д.), практически незыблемым остается физическое расстояние, определяющее скорость и затраты транспортировки товаров. В условиях же глобальной экономики – наличие системы отдельных этапов и звеньев в производстве продукции – фактор времени и наличие расходов на транспорт становятся одними из решающих в синхронизации издержек единой производственной цепи. Исходя из этого, по нашему мнению, сама логика развития современной мировой экономики требует вовлечения в свой промышленный и торговый механизм, в первую очередь, тех стран, которые наиболее близко находятся к мировым торговым путям и основным, наиболее привлекательным рынкам сбыта – США, ЕС, Японии и Китая.

Завершается анализ роли составных частей внешнеэкономической сферы в третьей главе – «Прочие формы международных экономических отношений Австралии». Подобная композиция работы позволила нам сформулировать определенные уроки для России из австралийского опыта.

Прежде всего, исследуется роль и структура иностранных инвестиций. Исторически особое место среди иностранных капиталовложений в австралийскую экономику занимали прямые иностранные инвестиции (ПИИ), которые, по сути, сформировали национальное хозяйство Австралии и приобщили его к цивилизации.

В последней четверти ХХ столетия некогда монопольное положение английских и американских ТНК на австралийском рынке постепенно утрачивалось. Их теснили компании из Японии, Голландии, Швейцарии, Франции, Германии, Новой Зеландии, Канады, Сингапура, Гонконга и других стран. Если до 70-х гг. ХХ в. США и Англия обеспечивали около 90% ПИИ в австралийской экономике, то в 2000/01-2005/05 подобный показатель составил только 20%²². Неизменным результатом развернувшейся конкурентной борьбы стало нарастание общего притока ПИИ. В период с 1996 по 2006 гг. «Зеленый континент» стал вторым после США чистым импортером ПИИ среди развитых стран²³.

Анализируя изменения структуры иностранных прямых капиталовложений в экономике страны²⁴, можно констатировать, что они способствовали ее отраслевому развитию. Их средний уровень в национальных валовых инвестициях в основной капитал вырос относительно 70-х гг. почти в два раза. В 2000-е гг. этот показатель составил 9%²⁵. Подобное значение примерно соответствует международным оценкам²⁶.

Не менее важным аспектом функционирования ПИИ остается их содействие глобализации и международной конкурентоспособности австралийского национального хозяйства. В этом отношении, прежде всего, необходимо выделить их влияние на внешнюю торговлю страны. Так, в 2002/03 финансовом году филиалы и представительства ТНК обеспечивали 58% ее общего двустороннего потока товаров и услуг²⁷. Более того, учреждение иностранных предприятий сопровождается увеличением внутренних затрат на НИОКР. Совокупно на них приходилось в среднем около 42% расходов на научно-исследовательские разработки частного сектора²⁸.

В начале ХХI столетия на представителей иностранного капитала – менее 1,5% зарегистрированных предприятий на территории Австралии – приходилось свыше 13% общей занятости, около 23% валового производства страны²⁹.

Иностранные инвестиции побуждают мелкие и средние австралийские компании к партнерству в крупных международных проектах. Это позволяет небольшим местным экспортерам приспособиться к мировой практике, включая удовлетворение требований спецификаций и обеспечение своевременных поставок.

В тоже время, наращивание зарубежного присутствия в мире дает возможность австралийским ТНК увеличивать объемы своих доходов. При этом подобная задача реализуется не за счет расширения экспортных возможностей на территориях других стран, а в результате освоения и закрепления на их внутренних рынках. В среднем доля экспорта товаров и услуг в валовых продажах филиалов австралийских дочерних компаний не превышает 10%³⁰. Основными же отраслями их приложения в мире являются предприятия обрабатывающей промышленности и финансовый сектор – 58% и 27% австралийских накопленных ПИИ за рубежом, соответственно³¹. В географическом отношении – до 50% приходится только на США, 20% – на государства «ближнего севера»³².

Рост объемов портфельных инвестиций в общей структуре иностранных капиталовложений в Австралию свидетельствует о привлекательности и зрелости фондового рынка страны. Если сравнивать долевые и долговые обязательства национальной экономики с прочими инвестициями, то можно констатировать, что рынок ценных бумаг является наиболее приоритетным для представителей отечественного бизнеса с точки зрения иностранных источников привлечения дополнительных финансов (см. табл. 3).

Среди прочих внешних факторов особое место исторически принадлежит иммиграции трудовых ресурсов. По нашим расчетам, на современном этапе на нее приходится около 50% прироста населения, 10% национального дохода в бюджет. Иммигранты способствуют заметному росту занятости в экономике. По оценкам австралийских экономистов, 50%-й рост численности квалифицированной категории приезжих способствует приросту производительности труда в 0,27%³³.

Таблица 3 – Структура накопленных иностранных капиталовложений,

1988/89-2007/08 гг.

	Прямые иностранные инвестиции		Портфельные инвестиции		Прочие инвестиции		Резервные активы		Итого
	млн. А $	%	млн. А $	%	млн. А $	%	млн.А $	%	млн. А $
	Иностранные инвестиции в Австралии
1991/92	105	32	161	50	60	18	-	-	326
1994/95	129	30	232	54	61	14	-	-	431
2000/01	215	26	473	57	121	15	-	-	832
2004/05	275	25	654	59	147	13	-	-	1115
2007/08	379	23	994	59	204	12	-	-	1670
Австралийские инвестиции в мире
1993/94	60	37	52	32	28	18	21	13	161
2000/01	187	40	173	37	69	15	38	8	467
2004/05	199	33	267	44	86	14	56	9	609
2007/08	311	32	487	50	144	14	36	4	978

Источник: Рассчитано по: Australian Bureau of Statistics, Catalogue No. 5302.0: table 79. – Режим доступа: URL: http: // www. abs. gov.au.


Увеличивая численность населения, иммиграция расширяет и размеры внутреннего спроса, что создает «реальную базу» для достижения «эффекта масштаба». Снижение издержек за счет массового производства внутри страны впоследствии делает конкурентоспособным экспорт отечественных товаропроизводителей, помогая преодолеть влияние удаленности континента от основных торговых центров мира³⁴. Наконец, увеличение миграционного потока «Зеленого континента» с какой-либо из стран на 1% способствует росту взаимного торгового и инвестиционного оборота на 0,19% и 0,15%, соответственно³⁵.

Особую роль миграция высококвалифицированных кадров приобретает в процессе международного технологического обмена. Индивид как носитель идей и новых знаний становится основополагающей силой в генерации научно-технического прогресса (НТП). Осознавая важность человеческого капитала, австралийское правительство проводит активную политику по привлечению высокообразованных специалистов со всего мира.

Как и многие государства мира, «Зеленый континент» не может преуспеть во всех областях и направлениях НТП. Поэтому особое место в его углублении, а значит и в поддержании высокого уровня социально-экономического развития страны, приобретает участие Австралии в международном научно-технологическом обмене. Прежде всего, происходит активизация сотрудничества в области интеллектуальной собственности – растет объем совместного патентования и лицензионной торговли.

Если в трудовой миграции Австралия выступает в роли нетто-импортера, то на мировом рынке образовательных услуг ситуация обратная. Здесь на ее долю приходится около 185 тыс. иностранных студентов – 3-е место среди стран ОЭСР³⁶. В 2007 г. образовательные услуги являлись третьей по важности статьей экспорта – 6% его объема³⁷.

Проведенный анализ роли внешнеэкономической сферы и ее составных частей в экономическом развитии «Зеленого континента» позволяет нам резюмировать основные направления использования австралийского опыта в контексте насущных российских проблем.

По некоторым ключевым экономико-географическим аспектам наши страны имеют существенное сходство. В Австралии, так же, как и в России, федеративное государственное устройство. Страны обладают обширной территорией³⁸ со сравнительно низкой плотностью населения³⁹ и природными ресурсами, имеющими мировое значение.

Наиболее отчетливо признаки однородности двух стран проявляются в товарной номенклатуре внешней торговли. И Россия, и Австралия являются значимыми поставщиками сырья на мировой рынок. В Австралии, так же, как и в нашей стране, доля первичного сектора в структуре товарного экспорта занимает более 50%⁴⁰, в то время как удельный вес высокотехнологичных товаров – только десятую его часть⁴¹. В импорте же на наукоемкую продукцию приходится около 45%, для сравнения в России – 40%⁴². Но, как это ни парадоксально, никто в мировой экономической литературе не относит Австралию к отсталым странам, и она не испытывает синдрома «голландской болезни».

В этом ракурсе опыт Австралии является поистине неоценимым для хозяйственного развития нашей страны и позволяет не только избежать определенных трудностей и ошибок на пути собственных социально-экономических преобразований, но главное – выиграть время. Безусловно, австралийский опыт не может быть механически использован в России. Но, на наш взгляд, он является ярким примером для нашей страны самой возможности экономической трансформации в сходных условиях. В этом отношении остается верным положения К. Маркса о том, что «…страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой лишь картину ее собственного будущего»⁴³.

Прежде всего, Австралия является удачным примером для нас в отношении выбора и реализации государственной внешнеэкономической стратегии, определяющей эффективную интеграцию страны в систему мирового хозяйства.

Ее опыт показывает, что для достижения подобной интеграции необходимо было решение целого комплекса конкретных задач: диверсифицировать формы и направления участия страны в мирохозяйственных связях; транснационализировать отечественный бизнес через включение местных компаний в международные производственно-сбытовые цепочки, формирование стратегических межфирменных альянсов и т.д.; создать средствами внешнеэкономической политики (ВЭП) благоприятные условия функционирования отраслей и секторов национальной экономики, обеспечивающих ее высокий технологический уровень; устранить препятствия и ограничения, инициировать активную роль малого и среднего бизнеса во внешнеэкономической сфере; увеличить эффективность и производительность инфраструктурных отраслей, во многом определяющих конкурентоспособность отечественной экономики; модернизировать государственные институты регулирования ВЭД, совершенствовать и расширять механизмы и инструменты разработки и реализации ВЭП, в первую очередь стимулировать экспорт, инвестиции и т.д. Не вдаваясь в детальное содержание всех выше перечисленных блоков, выделим одну присущую им общую черту: их успешное осуществление было возможно только благодаря соответствующему «вниманию» и «воли» государства.

Более того, негативный опыт России свидетельствует о том, что использование внешних источников развития на основе принципов «рыночного фундаментализма» в условиях «несозревшей» институциональной структуры экономики имеет исключительно деструктивный характер. В этом отношении Австралия представляет для нашей страны яркий пример объективного, логически упорядоченного процесса проведения хозяйственных преобразований, направленных на защиту национального производителя, но не на консервацию его отсталости.

Анализируя внешнеэкономические связи двух стран, к сожалению, нам приходится констатировать, что их потенциал практически не реализуется. Так, во внешнеторговом обороте Австралии Россия занимает только 38 место, тогда как в российском экспорте Австралия не входит даже в сотню основных рынков ее сбыта, а в импорте занимает 37 место – 0,4 % его объема. Последняя цифра примерно совпадают с долей РФ в австралийском экспорте. В импорте же она занимает только 53 место – 0,2 %.

Однако в последнее время можно наблюдать попытки интенсификации внешнеэкономического сотрудничества как во внешней торговле, так и в инвестиционной сфере.

В заключение работы формулируются основные выводы и рекомендации, полученные в результате проведенного исследования (см. раздел «Основные положения, выносимые на защиту»).