Евгения бильченко
| Вид материала | Документы |
- Книга известного ученого, политика и аналитика, президента тпп РФ евгения Примакова, 68.92kb.
- Образ Евгения Онегина в литературе и музыке. Мы хотели с начало начать наш рассказ, 354.01kb.
- Интервью нардепа-коммуниста Евгения Царькова сайту «Главком», 87.43kb.
- Протоиерея Евгения Попова книга, 8565.41kb.
- Евгения Геннадиевича Тутаева Кайбицкого муниципального района Республики Татарстан, 52.61kb.
- Евгения Захаровна Евстигнеева Компетенция органов местной власти в области совершения, 204.04kb.
- Евгения Альбац, 159.48kb.
- Положение Опроведении районного литературного фестиваля «Увлеченные Гущиным», посвященного, 27.34kb.
- Яковлева Евгения Игоревна фортепиано средняя диплом, 218.55kb.
- Каз Евгения, 232.28kb.
ЕВГЕНИЯ БИЛЬЧЕНКО
Крещатик
Аннушка с маслом, голова под трамваем,
Упование чье-нибудь на мечту...
Крещатик гол и обозреваем,
Будто бы он пригвожден – к кресту.
Две тысячи лет, Булгаков, Киев –
Ничего еще не прошло.
И люди ходят точно такие,
И такое же в них зло.
И такая же в них странная жажда
Встретиться по весне...
Царю Небесный, подумай о каждом,
Подумай и обо мне.
Молитва за всех поэтов
В эпоху страстей «про это»
Ручаюсь не головой ,
А горлом…
Спаси Поэта,
Церковный и волчий вой!
Чего бы я не просила…
(Соседа хмык: «Се ля ви!»).
Не нужно Поэту силы:
Всесилен он от любви.
Бессилен… Косые крылья,
Горбатая Благодать…
Бессилие – есть всесилье:
Взять больше в сто крат – отдать.
Изнанка рубахи – тога.
Обертка души – мечта.
Толпа у креста Христова
Всегда была – без креста.
И поле в бинтах пороши
Изранено от сохи;
И нет среди них хороших,
И нет среди них плохих.
Есть разные: это просто,–
Как если вдруг корабли
Возжаждали б не по росту
Великой себе земли…
И яро, бортом и килем
Врезаясь в кровавый ров…
Мой Боже, храни мне Киев,
Чернобыль, Москву и Львов!
И взор его синий-синий,
Как обморок чистоты…
Поэт остается в силе:
Готовьте свои кресты!
17 октября 2008 г.
Сказка об осиротевших автомобилях
По старой дороге за радугой вслед
Грохочут автомобили.
В гараж бы, вздремнуть бы – да выхода нет:
Хозяева их забыли.
У «Мазды» крикливый размазанный вид:
Ей хочется быть Лолитой;
«Тойота» устала (движок барахлит),
А «Джип» источает сытость.
И «Хонда» шипит, отмахав виражи,
Чтоб «Ланусу» скорчить рожу;
Вприпрыжку за ним «Жигуленок» бежит
И дохленький «Запорожец».
Толпятся, пыхтят, норовят к полосе,
Жиреют, впадают в копоть;
Никто не считает, что хуже, чем все,
Никто не сбавляет скорость.
Давно над дорогою радуги нет,
И только тропинкой с краю
Виляет поджарый велосипед
С мальчишкой Христом на раме.
18 мая 2006 г., 5 марта 2007.г.
Иешуа.
Казалось, мир не будет краше,
Чего бы там ни предсказали
По небу, вспухшему от слез;
Но в это яму, в эту кашу
Пришел с лазурными глазами
Иешуа. Иисус Христос.
И там, где билось море крови
(Оно, по сути, и осталось,
И даже больше пролилось),
Там появилось что-то кроме:
И это не была усталость,
Непримиримость или злость,
И уж тем более не жалость,
Разбрызганная из кадила
Поповского за упокой;
Но ... дерево к земле прижалось –
И стала чаща проходимой,
И мостик прыгнул над рекой.
И небо, чуть ли не присвистнув
От удивления и боли,
Расплакалось само собой;
И стали голубыми выси,
Как взгляд, наполненный любовью,
Постигшей, что она – Любовь.
Биография Будды.
Хохоча гулять по большой земле,
Где настроено магазинов;
Искать иголку в кромешной мгле,
Опровергать зимы.
И задачку с ходу решать нередко:
Просветление или бублики.
Танцевать на столе, опрокидывая тарелки,
На глазах изумленной публики.
Выпадать из Прокрустова ложа тем,
Дразниться, перебегать на красный
И точно знать, что закончишь тем,
Что среди этих больших и разных,
Устремленных прямо на виражи
И не дремлющих под шелковицей,
Однажды когда-то найдется джип,
Который не остановится.
Хоровод
Ну-кась, девоньки, подруженьки, голубоньки мои!
Растрепай-ка по небу перышки да по морюшку да ладьи
Распусти-ка. Давай, пресветлые, чтобы охнули соловьи!
Ну-кась, девоньки, подруженьки, хорошие мои!
Кабы я была, да кабы милаго, кабы за руку, кабы ох!..
Он бы, милый мой, окочурился да от глаз моих, да и сдох.
Да от глаз моих, да от уст моих, да от рук моих – все подвох.
Да кабы я была, да кабы ею бы, я б с миленочком – ох, видит Бог!..
Давай, девоньки, давай, красные, давай, невестушки, давай бери
Друга за пояс, да друга за полночь, да друга милаго до зари.
Видишь, зимушкой-любимушкой летают снегири?
Говори давай, давай ври, давай, давай ври, давай, говори!
Хороводами, небосводами хороводим – была погода бы!
Ворожением на Крещение – адом-раем да селом-городом.
Хошь, и в солнышко, хошь, и в бурюшку, хошь – могу и по снегу голая!
Хошь живая приду, хошь мертвая, хошь покорная, а хошь гордая!
Ну-кась, девоньки, подруженьки, дуренушки мои!
Чу, как в небушке весеннем обалдели соловьи?
Чу, как охает любовница-красавица зима?
Круглый год – хоровод.
Хороводим, не уходим, красны девицы, заводим!..
(Водят. Ухожу сама).
28 января 2007 г.
Western: Песня Интернет-Нет-Девочки
Моим студентам
Как в старом американском фильме,
Где Одри Хепберн поет «Lovely»,
Я все свои глупые детские «feelings»
Тебе на финики переплавлю.
Гуляй-дорога (на ихнем: «Road»)!
Ты по-каковски гуляешь шире?
Поэт – инородец (читай: «уродец»)
В обычном внятноязычном мире.
Вселенская юность в истертых джинсах,
Года, прожитые в ритме блюза.
...Никогда, никогда еще в этой жизни
Мне так остро не были нужны люди.
Наш мир записан на двух скрижалях
И переброшен на CD-ромы;
Ничего, ничего, ничего не жаль мне:
Разве только каникулы в стиле «Rome».
И чарличаплиновские титры,
И – «That is all». Привыкаю проще.
А мое инородство... Ну что ж, прости мне,
Как прощают обычно на русской Проще.
28 декабря 2007 г.
Первообраз
Зреют вишни. И вдогонку
Истина бежит за ложью.
Я хочу родить ребенка
И кормить его из ложки.
Гаснут свечи. Страшно голым
Небо выглядит из окон.
Я хочу уехать в горы –
В санаторий – выпить соку.
Спрос на виски. Тани-Мани,
Тары-бары, третий ближний...
Что ты, детка, понимаешь,
В свои вечных двадцать с лишним?
Плачут слезы. Солью лечат.
Я хочу, как «все сначала»,
Выйти утром на крылечко.
Чтоб немножко полегчало.
18 июля 2007 г.
Сказка о Золотоволоске
Люди, миры – после.
Я не уйду, свете.
Руки меня сдали.
Наша постель – поле.
Наша постель – ветер.
Наша постель – дали.
Сеем Зерно Боли –
Зреет любви Колосс.
Верхнее в такт – с нижним.
Будем растить – Бога.
Будем ходить – в школу.
Будем читать – книжки.
Будет опять Космос
Пахнуть твоей кожей –
Чуять моим лоном.
Солнце в моих косах
Делает свой прожиг –
Дарит тебе локон.
Люди, миры – после.
Я не уйду: поздно.
Злато столиц – лажа.
Наша постель – Полис.
Наша постель – Постриг:
В небо теперь ляжем.
13 января 2008 г.
Нас видели
От сердца никуда не денешься.
И разум не накроешь тряпочкой…
Мы на глазах у ста свидетелей
Жуем, как ананасы с рябчиками,
Любовь…
Идем по битым баночкам.
Со скорбной миной пьем за тех, кого..
Нас видели Иван Иванович
И старая библиотекарша.
Нас видели деревья лютые
С апрельскими на лапах почками;
И бархатным вином из лютиков
Безгрешные леса нас потчевали.
Мы на планете добродетели
С губ яблока срывали кожицу…
Нас Бог избрал к себе в свидетели –
Все. Остальное не приложится.
5 апреля 2009 г.
В постели
Мы – вдвоем.
Никого взамен:
Трубки, тряпки, приколы, музы,
Повторяемость перемен,
Люди, цепкая злая музыка…
Мы – одни. Я люблю, я сплю…
Все, что сложно представить, – просто.
Хлынул вакуум в крайний люк:
От души отошла короста
Тела…
Явлен Последний Рим:
Голый, как первообраз, фатум.
Не горим – и не говорим:
Мы – пустоты своих скафандров.
Абсолютная соль – ничто.
Первый снег из безлесых стекол…
Пульс какой-нибудь…
Может, сто…
Может, реже… Глаза отеков.
В генах стрелок кукушки – семь.
Сбудься! Дерни меня за косы!
Нас не знает никто…
Совсем.
Умер вечер.
Родился Космос.
12, 15 января 2009 г.
Невроз
Им-то что? Им – хорошо:
У них – липкий шелк
Спален…
А мне – трахать тебя Душой,
Парень.
Им-то что? У них – эскимо:
Две штуки (одна на вечер).
А мне – биться затылком о
Вечность.
У них – веник совковых роз:
Букет из крови и крова…
А мне – ничего, корневища с корой
Кроме.
А скажут, скажут: «Колхоз, бесхоз-
ной вещи мольба собачья…»
Спрыгнуть бы – в очередной стихоз –
С башни!
С виду – адски правдивая ложь.
Ходят цветы по струнке…
Будь человеком хоть раз: «Положь
Трубку!»
Положь – вылежаться на сто.
Хоть в гроб, хоть куда дальше…
Водой – на дырявое решето
Фальши.
Радиус – пустопорожний мир…
Царевны с косой косы…
И звонкий-презвонкий –
От лир или до дыр –
Майдодыр:
Космос…
21 мая 2009 г.
Мой Пастернак
... это выполз из-за увядшей герани, из уюта мещанского муравейника, разворошенного революцией, мещанин, тепличный аристократ наших социальных особняков (из советской литературной критики 1920-х гг.)
Да, это была я.
Ботаник из-под кустов герани…
Это я изучала в Марбурге
Пуффендорфа и Канта.
Не прошла сквозь пули и кабаки.
Никогда не была ранена.
И жила спокойно…
Даже слишком спокойно как-то.
Прорывалась только в Поэзию.
И то – не до конца,
Оставляя черный пробел
Для белого слова «отвага»…
И ждала, ждала, ждала, не отводя лица,
Своего живого Поэта –
Юрия Живаго.
Моя комната задыхалась,
Как немецкая камера с газом…
Ну, простите меня, простите,
Что росла я не от сохи!
Философия – высочайший градус оргазма:
Я даже во время секса
Умудрялась писать стихи.
Над готическим городом небо –
Низкое-низкое…
Мой Станислав бандеровский
Ощерил древнюю пасть…
Слишком много людей вокруг,
Пионеров и коммунисток:
Не дают, как следует, выспаться
И куда не надо, упасть.
Поэтому я взлетаю.
Как чайки над Коктебелем.
А, может быть, ну ее, эту
Романтику чертову вообще?!
Да, это была я.
Гроб из-под колыбели.
Плоскогрудая манекенщица:
Красавица и Кощей.
Может быть, потому
Я стесняюсь читать на студиях.
До сих пор стесняюсь, не верите?!
Невестка в дому свекрови…
Да, это была я.
Антибиотик на тумбочке.
И в окне – картонное дерево…
И море чайкиной крови.
18 марта 2009 г.
Белая непушистая
Сестра моя смерть
Франциск Ассизский
Туберкулез любви: умирает, почти не кашляя
(Кто-то еще – приличия ради – созывает консилиум…).
Смерть-таблеточка, деточка-малолеточка,
В тапочках по-домашнему
Скачет, как белая кошечка, – красивая и сильная.
Кто-то еще съязвит по-мещански в лицо: «Пушистая!»
Это я-то с моей кровавой – во все глаза – обнаженностью?!
Жизнь надевает платье, со старшей сестры перешитое:
Муфточка из искусственной белочки,
Хной и виной прожженная.
Мысли-карлики, души-гномики, харкая малодушием,
Футболят глобус ответственности – и зря: счет «ноль – ноль» останется…
Новая украинская буржуазная фишка «СушиЯ»
Продает псевдо-Восток, обставляя сушняк как таинство.
Слухи пошли, что «Поэт слона купил»: не крестятся, коли кажется…
И куда мне в ваш лазарет, с консервами,
Кастрюлями и крестинами?!
Туберкулез любви…
Умираем, почти не кашляя…
Я проиграла эту войну.
А плен – не по мне.
Прости меня.
9 мая 2009 г.
Интеллигенты
Растерянность или дерзость?
Что церковь, что шапито.
Уверенность: «Надо делать
Хоть что-нибудь. Только что?»
Позерство вповалку с правдой.
Усталость от полудел.
Мы – ровные среди равных.
Мы – призраки среди тел.
29 апреля, 9 мая 2007 г.
Бомжи
Нас мало, но дух наш не сломлен. Эпоха из антиномий.
Мечтается не по Гегелю и делится не по Марксу.
В богемном, бомбежном, бродяжьем Пушкинском гастрономе
Сердечки с ногами длинными все еще ходят в макси.
Там бабушки пьют наливочку.
И за ней обсуждают Пушкина.
По селам, как недоедание, растет для компота ревень…
Евангелиями дождливыми
Выстреливая из пушечек,
Испуганно, по-предательски, за пазуху смотрит Время.
Каленую сталь поклепов мы
Выдержим. Только после что?
Бессмертие? Послевкусие?
Любови медовый снопик?
Глаза мозаично-фресковых
Распятых в слова апостолов
На лике Софии Киевской
Во граде Константинополь…
Нас мало, но нас не… Выехать – преступно. На то и Совесть.
Жаргонное слово «Родина». Что свято – светло и пусто.
Маленько людей прибавилось…
Архангел читает повесть…
И дедушка чей-то родненький
Спросил пирожок с капустой…
2-3 мая 2009 г.
Охлократия – ХХI
Ангел стекает слюдой со щек.
То ли мы грешники, дети то ли…
Смысл демократии – извращен,
Как и предсказывал Аристотель.
Празднует мясо свое толпа.
Молча тирана лелеет быдло.
Только спроси – и получишь в пах.
Девственниц в наших купе не видно.
Где-то в кромешном еще лесу
Дерево чешет густую гриву…
В каждом ларьке дребезжит Алсу.
Штраф за бесплатный проезд – пять гривен.
И не родился еще Сократ:
Разве что сдохла его цензура.
Проданы звезды. Христос распят.
У Голливуда желтеют зубы.
Жалко подвыпивших воробьев
И недопетых Володей песен.
Космос вошел в USB-разъем:
Ну, и жара пошла!
Мир не тесен.
10 октября 2008 г.
Доктор, или у памятника Шевченко
Ветки с цветами горькими
Сломаны.
Доктор Тарас Григорьевич,
Плохо мне!
Даты, венки, буклетики
Розданы.
Видишь, пришла с букетиком
Розовым?
Дети гуляют: бублики,
Ролики...
Молча стоишь без публики,
Родненький.
Словно вопрос, потерянный
Временем.
Гладишь меня по темени
Вредную.
Лепят на строчки-бабочки
Ценники.
Вслух почитать их бабушке –
Цель моя.
Брызги вселенских омутов.
Деревца.
Мой трансцендентный обморок
В детское.
Руки подставлю горстями –
Вычтут их...
Доктор Тарас Григорьевич,
Вылечи!
29 июля 2007 г.
Мелодия 9 марта
Стынут села… Цветет зола…
Поле густо кровавит злаками…
Лебедь пал на колокола:
Бронза дрогнула – и заплакала.
Бог… Ответственность за людей.
Обломались виски о каверзу.
Уголь в лебедя врос… Злодей
В небо вешнее пьет и кается.
Марту-Моцарту – все равно,
Что в метро не по гривне ландыши;
Дети бегают по кино,
Как ладони мои – по клавишам.
Все по маслу: века, венки…
День рожденья Шевченко… Выскочки…
Будда в сто тридцать три руки…
Я – не Будда: меня не «вистачить».
Брод… Языческий бред ворон.
Вброд по трупам бредем – так узко и…
Апокалипсис. Дубль второй.
Муза сдохла.
Маэстро, Музыку!
9 марта 2009 г.
У-краинка
У-крали… У края – рай…
На краю.
Добро вам смеяться, а я умру!
Так время назло идет Бытию.
И жлобы слагают: «метра», «метру»…
Горю.
Всей нечесаной гривой львов –
Горю…
Обрывается карусель.
Единственный брат –
Укатил во Львов.
Единственный враг –
Улетел в Брюссель.
Кровиночка! Мамочка!
Княжий Бог!
Как жили мы – вспять,
Так и будем – впредь.
Никак не могу доползти в Острог:
Свою Alma Mater перегореть.
Я – Проня Прокоповна.
Я – ничто.
Корова меня поутру пасет…
Мне лет восемнадцать.
Мне что? Мне – сто!
Я – гвоздь от чужого креста.
Я – все.
У рая украли кораллы…
Пли!
Стреляй по бесчестью своей души!
Скитайся по венам тугой земли –
Для боли у-краивай шалаши.
У-края…
На среднее – жалко сил.
С работы – по горло и по росе…
«Спасибо» читается, как «Спаси,
Бо…». Я не хотела.
Простите все.
25 декабря 2008 г.
Наркота
Нам в артерии колют ели:
Две инъекции леса… Цепок
Глаз завистливый… Жаль Сальери
И торговцев с устами «целок»
В храме… Красит Ассоль кораблик:
Папа сбоку сидит и курит…
К черту все.
Остается – правда:
Два пробела на левой скуле
Не-за-пле-ван-ны-е.
Нашлепай
Этикетку – на жвачный воздух.
Наше – в склепах, а не в поклепах! –
Чище южного, в черных звездах.
Грубо? Может. Смешно? Наверно
(Все изысканности – у Лялей).
Чуешь, как по сосновым венам
Небо – колом – в тебя «вставляет»?
Кайф – медвежий и Громовержий.
Зелье – крестное и лесное…
Я – не сдохну.
Ты – не повержен.
Я – с тобою.
А ты – со…
Волен.
19 января 2009 г.
Песня (Есенинское)
Отболели бока от розог
Наказанием в три стиха...
Отгрустила по мне береза,
Отшумела по мне ольха.
За любимых и не-любимых
Испивается не до дна;
Отгрустила по мне рябина –
Дарья-дарственная весна.
Вижу, тополь стоит осенний
И как будто уже не мой.
... Провожал бы меня Есенин
И напрашивался домой...
Что бы ни было – грезы, грезы,
Рифмы, легкие, как меха...
Отгрустила по мне береза,
Отшумела по мне ольха.
6 сентября 2007 г.
Совесть
Деянья мои учтены.
И ждать, как всегда, недолго.
Великое чувство Вины.
Великое чувство Долга.
Химеры! Так, рогом упрусь
И крикну: «Хочу!» – и все тут.
Великая странница Русь
Блуждает по дальним селам.
И горькое яблоко – вкус
Лобзания и ожога.
Ко мне подойдет Иисус
И молвит: «Не тронь чужого».
И станет, как в детстве, – легко.
И станет, как в детстве, – грустно.
Какой-никакой, но покой...
(Я знаю: «последний русский»).
Любовь же! Бесчинствуют сны,
Глаза опустивши долу...
Великое чувство – Вины.
Великое чувство – Долга.
26, 28, 29 сентября 2007 г.
Рыцарь
Люди… Родство до сердечной колики.
Жало светящейся кровью сохи.
Жаль: «проститутки, дворняги и дворники»
Вряд ли осилят мои стихи.
Люди… Не «стадо», не «племя дикое»
И не «Помилуй Варраву!» – толпа…
Гвозди из досок врастают гвоздиками
В плоть Соломонового столпа.
Люди… Наигранная расчетливость:
Я же – не доллар, чтоб нравиться всем!
Прошлое, за Воскресенье Прощенное
Выцвело в книжно-сухой Эдем.
Люди – едины.
Детали – побоку.
Вы все поймете.
И я все пойму.
Кесарю – Кесарево.
Богу – Богово.
Слово – народу.
Честь – никому.
5 марта 2009 г.
Ноябрь в стиле постмодерн
Достали танцы…
Иду на полный контакт.
А.Макаревич
Мне внушают легко, как плюют с окна,
Что мне кушать, с кем спать, от чего лечиться;
Очи старой березы, смигнув со сна,
Зеленеют упрямо, как у волчицы.
Мне внушают, что модно… Адам, Христос,
Че Гевара и Будда – в асфальт залиты;
Вид сортира под соусом белых роз
Впечатляет не меньше «Мадонны Литта».
Инсталляции – там, где стоял Престол…
«Пушкин – фишка, а Лермонтов нам – до фени!»
Старый рокер молчит, как посмертный столп
И плывет в никуда голова Орфея.
Лыком шитые сплетни: возня, Чечня…
Мне внушают, какими должны быть чувства.
Призрак Сталина… Дохлый оскал коня.
«Крупным планом и ниже» – как верх искусства.
– Может, выпьем?
– Не те, браток, времена!
Сто веков, как Есенин лежит в могиле…
Водка больше не лечит… Рычит страна
И сидит на порнухе, как пес на сене.
Лампа силы теряет – за ваттом ватт.
В небе праведно-густо летят снежинки…
Коль виновен, – так значит «не виноват!»
Подсудимый, на выход! Тащи пожитки!
Слава Богу, остались еще: тоска,
Вера, Весть и под горлом – комочек ямбов;
И на шее озябшей – твоя рука;
И старинный, исконный, родной ноябрь…
18 ноября 2008 г.
Пошлость
Представилось: дикий сад,
Без охов, без дамских роз.
Тропа… Гефсиманский ряд
Черешен… Обвалы рос
В глубинную сырость плит –
В прадедово… В до-стихи.
В постельные мхи, в земли
Обветренный малахит…
Сад – честен, как Бог и зверь.
Сад – чист, как мудрец нагой…
Ступаю… И вдруг в траве
Нащупываю ногой
«Playboy».
21 января 2009 г.
Дурочка
Мышцы пока что держатся,
И на завтрак не надо брома;
А я люблю эту глупую девочку
Из большого белого дома.
«Люблю! – слово какое редкое!
И мерзкая блажь на сердце.
Попыхивает сигареткою
Зрачок ее – адски сестрин.
Я ее, в общем, не слушаю.
Толку-то: дуру слушать?
Любовь – это секс меж душами,
А не меж сексом – души.
Любовь – это звон по счетчику
Страшные рэкетиры – колокола!..
А эта дура дала мне пощечину –
И ушла.
20 апреля 2009 г.
Школа
Как в дохленьком фильме: смешно, безвыходно…
Попалась бумага – и все, и клево мне!
Закончился день. Обозналась выгода.
Береза устала свой пепел сплевывать.
Квадратные домики ,словно ленинцы,
В шеренгу построились вдоль Лукьяновки…
Рассыпались крохотные троллейбусы
В большие (соседкины, правда) яблоки.
Интрига не варится. Снам не верится.
И даже не сердит, что мысли глупые.
По облачным стеклышкам пляшут веники,
И звезды себя изучают с лупами.
И плачут… И, кажется, счастье сделано.
Березовый иней язвит, как алгебра…
И крестятся пальцами веток демоны…
Экзамены…
Мы зачинаем ангелов.
12 февраля 2009 г.
Морфология пуповины
«Обнимать» происходит от слова мать.
В глубь грудное движение – к букве «ять».
Нормы литературной животный мат…
Словно душу вселенной нутром объять.
Воздух груше резиновой бьет под дых,
А грушевые вишни считают дни…
Апокалипсис дышит лицом в сады…
«Обнимать» происходит от слова «нимб».
Это сказка о Ганге… Бреди, бреши…
«Обнимать» происходит от слова «об».
Обо что я ударилась? О души
Молодой звезданутый санскритский лоб?
Детской кожи дрожащее в рот: «Хочу!»
Капля крови – в праматерном море жил…
Оторви. Отреви… Отойди чуть-чуть
От пути. Как грехи, отпусти… Держи!
2 июня 2009 г.
Сука
Трамваи, трава и… А я – такая.
Подзаборная, крашеная…
Искали?
В костеле – Ave.
Коран – в медресе.
На базаре – хамы…
Смотри мне в глаза, Каин!
В душу смотри мне, Авель!
В рот мне смотри, Одиссей!
На бедра смотри, Мухаммад!
Стигматом в ладони – стих.
Рожать, конечно, больнее…
Уже напряглись мышцы…
Жаловаться – негоже.
… И ты, праведный Августин.
И ты, циничный Онегин.
И ты, близорукий Мышкин.
И ты, пьяный Рогожин.
Степи, стопы… Игольное иго…
Лавка – то же почти, что лава.
Рабы на своих галерах
И северный ветер с юга…
Смотри на меня, Игорь.
Смотри на меня, Слава.
Смотри на меня, Валера.
Смотри на меня, Юра.
Из топора каши не сваришь.
А из руки рубленой?
Зря, что ли, рубили?
Не успели сварить и соврать, – как
Меня застрелил висок.
Во что я верю, Товарищ?
Кого я хочу, Любимый?
Куда я иду, Братик?
И где я лежу, сынок…
2 мая 2009 г.
Ранение гетеры
У нас есть куртизанки, чтобы развлекать нас; гетеры,
чтобы заботиться о нас,
и жены, чтобы рожать нам законных детей
Из речи, приписываемой Демосфену
Все мое «удовольствие» – кровь и пот
(Кровотеченье – маточное и горлом…)
Не убивай меня, командир, а спой –
Голосом благовещенских детских горлиц.
Руку мне, братец, – реку – мне протяни!
Мальчик, чья голова увенчана маком…
Красные сплетни – порно или Парни?
«Я не спала с Периклом, клянусь вам мамой!»
По-философски знаю (учил Сократ,
А не софисты…): все афиняне – быдло.
Ландыши крепче воинов во сто крат…
Ландыши, да… Единственное, что было.
Взрослые дяди девочку душат – жуть:
Кто-то из страсти, кто-то из интереса.
Я вам прощаю, более, я горжусь:
Значит, «поэт» я все же – не «поэтесса».
Значит, любого вызову на дуэль
(После – Христос: равны капитан и юнга…).
Значит, аминь тебе, мой цветочный эльф!
Белая (до слепоты моей) марля – юность –
Ляжет на лапы горьких, как суть, волчиц…
Я околею в поле из-под полемик.
Друг, ты узришь: мой лик, словно бинтик, – чист.
Больно не будет.
Кровь…
Истекает время…
3 мая 2009 г.
Цыгане в городе
Поэту Славе Рассыпаеву - с искренним уважением
В городе Рассыпаеве
Ходят слоны домашние…
Яблони – с яблок – падают
В руки старушки Машеньки.
В городе Рассыпаеве –
Ливень. И в лужах – лучики.
В детском компоте памяти –
Косточки мои лучшие.
В городе Рассыпаеве
Мокнут афиши: «Вечером –
Танцы на голой паперти
С юной красоткой Вечностью».
Тетра-квадраты – парами.
Кубик сдружился с ромбиком…
В городе Рассыпаеве –
Из пенопласта гробики.
Джинсы на каждом Моцарте…
Жизнь безо всякой паники…
Смети не предусмотрено
В городе Рассыпаеве.
Я же – бандитка та еще:
Мне и шалаш Испанией!
Свил конокрад пристанище
В гнездышке рассыпаевском.
Плачут заборы росами,
Словно соборы папские…
Копи, кошачьи россыпи
В садиках рассыпаевских!
Гроздья – хоть душу спаивай.
Ветки – хоть с ходу вешайся.
В городе рассыпается
Сыпью клубника вешняя.
Речка-цыганка летняя:
Красных коней купание…
Тихо крадусь к последнему…
«В степь гони, Рассыпаев мой!»
19 июня 2009 г.
Проща
Живой, как мертвый, лежал на дрогах
И жаждал чьей-то руки…
Бежала, не разбирая дороги
Сквозь пепел и васильки.
Упругие версты считали годы;
Небо летело на журавлях;
Кукушка из-за плохой погоды
Охрипла, оглохла – и по нулям.
Я помнила место, где жил жаворонок,
На Священной Реке…
Бежала, жало давило, жабры
Выпачкала в песке.
И вот, добежав до последней сходки,
Сквозь все на свете пути, –
Я увидела гроб. И стакан водки.
И тебя у гроба.
И ты сказал мне:
«Женечка, девочка, маленький мой, прости!»
21 апреля 2009 г.
Мы
«Редкостная скотина ищет изощренную стерву
для совместных дискуссий»
(Из анекдота)
Нижний край – За-порожье. Англия –
В авангарде. А мы – такие же…
Адский рай для прожженных ангелов:
Выше Бескида. Глубже Китежа.
Чудо-город в пучине озера,
Драгоценно-простой, как Истина…
Шапкой старой ударю оземь – и
Птицы в небе взорвутся искрами.
Я ж – волшебница! Смоль сосновая,
Кровь калиновая, солдатская….
С виду – веточка длинноногая:
Кто ломает, – на ней удавится.
Круг Сатурнов – руки отделочка.
Три попытки – играть квартирами…
Сколько можно богемным девочкам
Образ ведьмы эксплуатировать?
Лживый край – на границе Брешии:
В доску вымершая Ниневия….
Мы – поэты: бредем, и брешем, и
Бредим – собственным Самомнением.
Мы – и будни себе, и праздники:
И мужчины себе, и женщины –
Андрогинны… Какая разница?
На ирисах нарциссы женятся.
А потом, когда Море Синее
Опрокинется в ливни серые, –
К нам спасеньем придет… бессилие –
Планетарное Милосердие…
Полтава-Киев, 11 июня 2009 г.
Карты
С белой мордочкой утро. Работа в центре.
Тоска эспрессо со штруделем.
Пригласили – во вторник – на два концерта.
А в субботу – на студии.
Но сегодня среда – проходной верлибр:
Посредственность и посредница.
Мой мобильный в транскрипции «Maine Lieben»
На глобусе мухой греется.
Все погибли: древляне, сарматы, готы –
Вся наша братва, вся улица!
Глуби гетто мечтают о высях Гете…
Береза на солнце щурится.
Дальнозоркие дали ветров осенних
Сомкнулись в глазной излучине…
Завтра, может быть, выпадет воскресенье:
Воскреснем.
Если получится…
17 декабря 2008 г.
Свободный стих
Мир ловил меня, но не поймал
Г.С. Сковорода
Когда уже нет слов,
Иду в магазин за едой...
Навстречу двор – нищий, худой
И вещий: Иван Богослов.
Ни ямб, ни хорей. Верлибром
Скулю, как подбитый пес.
Либо в кабак, либо
В храм, либо под откос...
В бешеной мясорубке
Сходят вагоны с рельсов.
Любят жестоко-хрупко –
Средне.
Слыть некрасивой женщиной –
И при этом всем нравиться.
Постигать божественное
Не по правилам.
...И в самый последний миг
Перед вселенской ночью
Смутно вспомнить, что есть мир,
Который тебя хочет...
6 августа 2007 г.
Пари
Спорим?.. В мире полудобра
(И, как следствие, – полузла)
Что мне нужно еще? – Кора
Дуба: чай пить. Колокола:
Бога считывать между строк…
И, наверное, пара лент
Для копны… Забери, браток,
Жизнь – как слабенький аргумент!
10 мая 2009 г.
Стрельба из Пушкина
-1-
(Елисей)
«А где же женщины?!» А женщин, Герман, нет.
Спасая папоротник, отдаляем полночь…
И этот майский неуместный черный снег
Ударил с облака, как бандюган по почкам.
Сам «черт – не брат», перекрестившись, вышел вон…
«Остановись, мгновенье!» – Гете, все пропало!
Сфотографировали колокольный звон:
На память – карточка. На ней – сестренка-паперть…
Мы наигрались. Кто не умер, – на коне.
Глазеют девочки – тепло и шоколадно.
«А где же…(пауза)». А Женщины все нет –
Одной-единственной, которая…
– Да, ладно!
10 мая 2009 г.
-2-
(Царевна)
Мудр ветер, а кажется неучем.
Спит подснежник в сугробах кожи…
Вот и все.
Говорить уже не о чем.
Да и плакать, в общем-то, тоже.
Вектор вроде бы южный, – а с севера…
Спит невеста в гробу хрустальном…
Подрастает дитя Елисеево
В не-зачатом проекте тайны.
«Батя! Ты же могуч! Почему же так?!»
Миг – с улыбкой чужого мужа…
Вечность – мой подсудимый и суженый…
Почему же так? Почему же?
Тает, как стюардесса, усталая
Даль… Стирается позолота…
Говорят, ты гоняешь стаи и
Какие-то самолеты…
30 мая 2009 г.
Двоечник: Ответ поэта – психиатру
Поэт – аутист, и ему не нужны спецшколы
И все ваши вспомогательные: «Ах, если!..»
Так, хлебом из муки завтрашнего помола
Кормил жернова вчерашние Достоевский.
Мозги у поэта – надвое: икс и игрек.
Князь Игорь, отдавший тело души древлянам…
Просвирой разломленной для первоклассных игрищ…
Поэту плевать на ваш социальный глянец.
Слабо: дымоходам выкурить дым из дома.
Меня у меня похерить – не в вашей власти.
Братишка из параллельного, я не доллар,
Чтоб нравиться всякой девочке в этом классе.
А, «коммуникабельность»… Тайное лизоблюдство.
Я – глупенький Ватсон, вымерший в мудром Холмсе…
Рассвет поднося на синеньком в звезды блюдце, –
С собой, – как мужчина с мужчиной, – мы разберемся.
По прихоти потолочной сбиваться с пола.
Ходить вверх ногами, известь метя, как мусор…
Поэт – аутист, у больного свои приколы:
Натянутый скифским луком гитарный мускул…
Два балла, цимбалы, вдумчивый горный ветер…
Сапер, ошибившийся дважды: под смех партера…
Поэт – аутист: и ему ничего не светит, –
Лишь солнце с икон и свечи из глаз пантеры…
11 мая 2009 г.
Жесть (цикл)
Моей девочке, когда она вырастит
-1-
Жизнь? Весть?
Я хожу по нежному краю лезвий.
Летаю то на сопле, то на дирижабле,
А то и на динозавре... Наверх не лезьте!
Не лезьте мне в душу, добрые люди, сжальтесь!
Слова опадают в рваную рану тела,
Как в звездную яму, – чтобы прорваться в небо.
Кого я любила?
Сколько я раз хотела?
И помнит ли высь, во что обошлись ей недра?
«Так спать невозможно – мордой о доски страсти.
Так петь несподручно – с ангельским гноем в горле:
С ангиной… Пить воду тепленькую – на праздник!
Так сдохнуть не круто: в радости, а не в горе!»
А мне – наплевать: бугор – и не стану площе,
Чтоб не было ни горбиночки под плащами…
И отсветы слов глазастых с последней Прощи
(Словами: «Прости!» – глазами уже прощаясь…).
Наивная дурь мальчишеского увечья
О крыши, о души дрожью разбитых линий…
Я снова иду по лезвиям человечьим –
Искать жестяного Бога в покрышках ливней…
Чуть каверзен сон и век чуть жесток – не боле.
Дырявые скаты молятся детским жестам.
Светают дожди худым обелиском боли…
Жесть – жесткая вера.
Женская верность –
Вести.
-2-
Очередной тромб…
Простуды, стоянки, студии…
Очередной треп
Не в меру изящной тупости.
Гвозди – в руках гвоздики.
Магма в речных жилах.
…Очередная блондинка
Читает о неизжитом.
Очередные пробы
На роль собутыльника-джина…
Очередная жопа
С апломбом джипа.
Они говорят мне: «Мягче, мол,
Про яблоки мол, про липы…»
Футболить звезды, – как спелые мячики
Из космической глины.
Спасаться детьми, и еловым медом,
И горьким церковным воском…
Главное дело: не быть амебой –
Слово Поэта звучит
Жестко.
Очередной струп
На ране старушки-паперти…
Очередной труп
Раненой памяти…
А кто-то скандалит, гуляет в парке,
Зубы сплевывая сквозь эскимо…
В качестве дорого подарка –
Очередное дерьмо.
Эпоха – галимый чат.
Пол трахает половицу…
Не могу больше молчать,
По-женски спустив ресницы!
Прилизанное отечество. Шелковистое отчество…
Все – без сучка (только – сучки),
Прошу у последнего слога:
Маленького и беленького – как бы вне очереди, –
На руках у Мамы (читай: у магмы)
Нежного, очень нежного,
Безумно нежного
Бога…
17 июня 2009 г.
Благословение
Любить – и лабать. Лабать – и любить. Долбить – и долбать. А главное – быть. Жить – пусть на словах, но зато кайфово… Течь – в алую речь свеч: кровью из микрофона, сексом – по телефону… Спит эпоха в гробу хрустальном…. У старого ангела – новый запой. Девочка! Может быть, я покажусь банальной: Поэзия – это кровь и пот. Поэзия – это из ребер гнать тверезое зелье – для бабушки Насти, а не для «аськи»… Дорогая моя, знай: этот ужас не сводится к ахам мамзелей и к охам про Ваську! Поэзия – человек, а не манекен и не белый маг: у нее тоже нервы… Поэзия – это плести гамак из обрывков собственных вен для очередной стервы. Письмо по латыни звучит как «gramma» и значит «след»: учуять и зубы стиснуть… Поэзия – это три-четыре килограмма легко усвояемого идиотизма. В болезни или в здоровье, в богатстве или в безденежье…Вослед плащанице – наперекор рубищу и плащу… Остановись, пока еще можно, моя дорогая девочка! А если поздно… Да, ты не рвись так! Дай хоть перекрещу…
19 июня 2009 г.
Поэзия-Поэтика
Когда я читаю такие круглые
И мертвые в корне своем стихи, –
Ей-Богу тоскую за пьяной руганью
И трезвостью грунта из-под сохи.
Равнять под гребенку дитя растущее,
К Версалю приладив верхушки Альп?
… Мне хочется к юным контркультурщикам –
Электрогитарами об асфальт.
Азота боюсь – всей травой – панически:
Молюсь дуре-леечке поутру…
Что «химия» может быть «органической», –
Я этого с юности не допру.
А то, что я с виду такая бравая, –
Так это же маски… Пойми, сними!
Меня, как последнего в мире братика,
За шейку упрямую обними!
22 июня 2009 г.
Будем…
Жить свободно, – как птица в небе.
Жить, подобно святым даосам,
Укрощая остатки гнева
И прощая укусы осам.
Мир ломая на получасти,
Доиграться до сердцевины…
Бог – один надо мной начальник:
Остальные – наполовину.
Жить трагично, – как грустный клоун.
С дураками – кося под дуру.
Если трудно, – под мышку с ломом.
Если страшно, – в обнимку с дулом.
«Жить» – нехитрая штука, братцы:
Попуститься черти на сколько,
Чтобы из мотылька обратно
Добровольно свернуться в кокон.
Не святошей – и не бандитом,
А Поэтом (читай: солдатом) –
Жить смертельно – смертям на диво.
Остальное, – если удастся…
24 июня 2009 г.
Сопротивление
Год урожаен: на огороде «на хрены».
«Слышь, а Бог умер!» – кто-то шепнул на ухо.
Стала свободой – зековская анархия.
Стала большой любовию – групповуха.
Море, как море крови, плеснулось в тазике.
Кожу дубит так терпко, что жаль укусы…
Стайка ворон по-девичьи не затасканных –
В джунглях людей, присвоивших ранг «искусства»
Технике тренья, даже не камасутровой…
Выбора нет: по бренду – на каждый вектор.
Тает Европа в шпенглеровские сумерки,
Каплет вишневым воском с еловых веток…
Но и Восток, однако же, – не прибежище.
Время не лечит, а сторожит, как Цербер.
Снова в озерный бор, голубой и бежевый,
Как партизан, дощато уходит церковь.
Сколько не пили горького – все не слаще нам.
Сколько не хорошели – выходит плохо.
Из-за кустов, в пятнистом защитном плащике,
На четвереньках молча глядим в эпоху.
Главное, не кричи. Не молчи. Не дергайся.
Выжги прожектор лампочкой Алладина!
Кончено… Мотыльки зарастают дернами…
Небо опять сбывается в лебединый…
28 июня 2009 г.
Былина о Будущем
Это будет нескоро: наверно, через сто лет.
Я сотру свой мобильный:
Не останется ни одного номера…
Старый нищий будет долго бродить по Новой Земле –
И не найдет на ней ничего нового.
Это будет нежданно: как трещина в слове «даль»…
Расколовшись на близи, Небо воспрянет высями…
Будет миг, о который мы спотыкнемся… Жаль.
Сдали кровь на анализ – Бога из вены высеять.
Это будет нелепо: будущее взаймы.
Помнишь, как у Ремарка, гонки
«Из Брешии в Брешию»?
Будет сон, о котором… Значит, уже не мы.
Будет явь сродно-средней – по-прежнему и по грешному.
А потом у Земли отнимется левый глаз.
Молоко-на-крови распухнет речными венами…
Это будет негласно: помни меня сейчас!
Родниковым, безродным, родненьким
От-кро-ве-ни-ем…
6 мая 2009 г.
Подкидыш
Я вышла во двор – деревья…
Так тихо кругом, спокойно…
Священные, как в деревне,
Плывут облака-иконы.
И спать захотелось: просто,
Светло, без подтекстов, сниться…
Попробовать сеять просо
И перебирать пшеницу,
Как в Золушкином сюжете…
В нагую постельку лечь – и
Разрезать наручник жести
Серебряного колечка.
Легла в золотую урну
Кремированная память…
Любовь – как бельмо окурка,
Подброшенного на паперть.
Что ж, стройность – еще не прямость.
Горбатость – еще не кара…
Заброшены в жизнь: упрямство
Старухи в маразме – Кармы.
А дальше – стихотворенья,
Попытки травы сквозь плиты…
Пока я живу – деревья.
Когда я умру – молитвы.
23 мая 2009 г.