Geum.ru

Бурчак Ф. Г. Соучастие. Социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев: Вища школа, 1986. 208 с

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16
§ 18, в частности, указывается, что <не подлежит наказанию за приго-

товление к преступлению лицо... б) которое с целью предупреждения

совершения преступного действия отказалось от заранее сделанного им

призыва, предложения или взятого на себя обязательства совершить

преступное действие или стремилось побудить соучаствующих отказа-

ться от совершения преступного действия при условии, что совершение

(по любой причине) не было начато; в) которое донесло органу власти

о приготовлении к преступному действию>.


Наоборот, УК НРБ и УК ПНР вопрос о добровольном отказе со-

участников регулируют в специальных нормах. Так, ч. 1 ст. 22 УК НРБ

1968 г. устанавливает, что <подстрекатель и пособник не подлежат на-

казанию, если они по собственному побуждению откажутся от даль-

нейшего участия и воспрепятствуют совершению деяния или предотвра-

тят наступление преступных последствий>. В §1 ст. 21 УК ПНР 1969 г.

предусмотрено: <Не подлежит наказанию подстрекатель или пособник,

который добровольно предотвратил совершение запрещенного деяния>.

Уголовные кодексы ГДР и Китая регулируют лишь вопросы добро-

вольного отказа от преступления со стороны исполнителя.


и устанавливала бы обязанность соучастников, при их доб-

ровольном отказе от продолжения преступной деятельности,

принять меры к тому, чтобы предотвратить преступные дей-

ствия исполнителя или наступление вредных последствий

от таких действий.


. 4. Ответственность соучастников при экцессе исполнителя


\ 1. Соучастников объединяет общность преступного намере-

ния, стремление к единому преступному результату. Реали-

зация же этого общего для всех соучастников намерения,

претворение его в жизнь, причинение общественно опасного

последствия осуществляется исполнителем.


Однако исполнитель - лицо, действующее сознательно и

свободно. Как бы детально ни был разработан план совер-

шения преступления, как бы подробно ни изложили органи-

затор или подстрекатель существо своего замысла, как бы

тщательно ни выполнил пособник свою часть преступной

работы, исполнитель всегда вносит в осуществление этого

замысла свои коррективы, объясняющиеся его привычками,

характером, темпераментом, душевным состоянием и т. д.

Но они могут быть связаны и с изменением обстановки, в

которой исполнителю приходится действовать, с комплек-

сом внешних факторов, содействующих или препятствую-

щих совершению преступления. Нередко исполнителю под

влиянием внешних факторов приходится отклоняться от

первоначальных намерений, а иногда и совершать действия,

не охватываемые умыслом соучастников. Такое отклонение

возможно либо в результате ошибки исполнителя, либо кон-

тролируется его сознанием и волей, т. е. является умышлен-

ным. Во втором случае имеет место так называемый эксцесс

исполнителя.


2. Эксцессом обычно называют крайнее проявление чего-

либо. В уголовном праве под эксцессом исполнителя пони-

мают совершение им такого преступного деяния, которое

не охватывается предвидением отдельного соучастника

[145, 484}. Действующее советское уголовное законода-

тельство норм, регулирующих ответственность организато-

ра преступления, подстрекателя и пособника при эксцессе

исполнителя, не содержит. Поэтому определение как поня-

тия эксцесса исполнителя, так и круга случаев, охватывае-

мых этим понятием, дается в теории уголовного права.


Естественно, что ответственность соучастников при экс-

цессе исполнителя во многом зависит от позиции, которую

те или иные авторы занимают по проблеме соучастия в це-

лом. Сторонники возможности неосторожного соучастия


сужают понятие эксцесса исполнителя, поскольку они от-

стаивают ответственность соучастников за такие последст-

вия действий исполнителей, которые не предвиделись не

только ими но и самим исполнителем Наоборот, сторон-

ники соглашения как необходимого признака соучастия, по

существу, расширяют сферу эксцесса исполнителя, посколь-

ку каждое отступление исполнителя от соглашения надле-

жит по их мнению, рассматривать как эксцесс.


Приведенное выше определение эксцесса исполнителя,

по существу, характеризует это явление лишь в общих чер-

тах. Между тем, рассматривая вопрос об уголовной ответ-

ственности организаторов, подстрекателей и пособников

при эксцессе исполнителя, необходимо, с одной стороны,

определить круг случаев, охватываемых понятием эксцесса

исполнителя, а с другой, установить, при каких условиях

эта отклонившаяся от замысла соучастников преступная де-

ятельность исполнителя влияет на их ответственность.


На наш взгляд, прежде всего целесообразно установить,

в какой области происходят отклонения деятельности ис-

полнителя от того, к чему он был определен соучастниками,

четко очертить круг случаев, подлежащих рассмотрению.


3. Из общего определения соучастия и развитых выше

положений следует, что эти отклонения возможны лишь в

сфере объективной. Иными словами, отклонение деятельно-

сти исполнителя от того, к чему его склонили организатор

или подстрекатель либо чему оказывал содействие пособ-

ник, возможно лишь в части объекта или объективной сто-

роны состава преступления.


А. Н. Трайнин определяет понятие эксцесса следующим

образом: <Эксцесс исполнителя охватывает случаи, когда

исполнитель совершает такие преступные действия, или та-

ким способом, или в таком объеме, которых не предусмат-

ривали подстрекатель и пособник> [220, 154]. Однако эта

формула, во-первых, несколько неполна, так как в ней не

упоминается о возможности отклонения деятельности ис-

полнителя на иной, не охватываемый умыслом соучастни-

ков объект, и, во-вторых, недостаточно точна в определении

признаков объективной стороны, учет которых соучастника-

ми всегда существенен.


По-иному определяет эксцесс исполнителя М. И. Кова-

лев: <При эксцессе исполнителя интеллектуальный и воле-

вой моменты умысла соучастников характеризуются отсут-


' Как правильно указывает М. А. Шнейдер, это обстоятельство лиш-

ний раз свидетельствует о несостоятельности взгляда о возможности

соучастия в неосторожных преступлениях. С этих позиций М. А. Шней-

дер критикует и конструкцию М. Д. Шаргородского 1243, 83].


ствием сознания подстрекателем н пособником того, что

исполнитель задумал выйти за пределы совместной преступ-

ной деятельности или совершить иное, более квалифициро-

ванное преступление, чем то, на которое они его уполномо-

чивали, и отсутствием желания этого> [116, 287]. Своей

формулой М. И. Ковалев подчеркивает, что при эксцессе

исполнителя отсутствует причинная связь между действия-

ми соучастников и совершенным исполнителем преступле-

нием, а также их вина, а это и является основанием для

освобождения их от ответственности за фактически выпол-

ненное исполнителем. Однако и это определение не раскры-

вает до конца круга явлений, охватываемых понятием

эксцесса исполнителя.


Законодательство, как указывалось, не регулирует во-

прос об эксцессе исполнителя. Поэтому представляется

целесообразным разрешить его с максимально возможной

полнотой в теории уголовного права и сделать это не толь-

ко в плане обоснования освобождения организаторов, под-

стрекателей и пособников от ответственности за эксцесс

исполнителя, но и в смысле четкого выяснения обстоя-

тельств, при которых эксцесс вообще возможен. Только

этим и можно оказать действенную помощь следственной и

судебной практике.


4. Первым шагом на пути к этому является четкая клас-

сификация случаев, охватываемых понятием эксцесса. В за-

висимости от того, в каком направлении деятельность ис-

полнителя отклоняется от замысла соучастников, все

эксцессы можно разделить на две группы - количественные

и качественные.


Количественный эксцесс охватывает случаи, когда испол-

нитель совершает преступление, однородное по своей при-

роде с тем, которое он должен был совершить по замыслу

соучастников. Примером такого эксцесса являются случаи,

когда исполнитель совершает действия, к которым его скло-

нил организатор или подстрекатель, но выполняет их с

большим усердием, и поэтому причиняет более опасные по-

следствия. Так, если А. подстрекает Б. к избиению В., а Б.,

вооружившись кастетом, причиняет В. тяжкие телесные по-

вреждения или убивает его, то эти последствия не могут

быть вменены в вину А. Здесь налицо количественный

эксцесс исполнителя, поскольку действия, к которым А. под-

стрекал Б., и действия, фактически совершенные Б.,- одно-

го рода.


Эту линию при рассмотрении уголовных дел о преступ-

лениях, совершенных в соучастии, неизменно проводят су-

дебные органы [28, 98-100].


К количественным эксцессам относятся также случаи,

когда, например, подстрекатель склоняет исполнителя к

краже а тот совершает грабеж. Здесь ответственность под-

стрекателя также будет определяться его умыслом.


По существу, количественным эксцессом будут и случаи

совершения исполнителем преступления, причиняющего

ущерб двум объектам, в то время как умысел подстрекате-

ля был направлен на причинение ущерба лишь одному из

них. Классическим примером стало уже неоднократно упо-

минавшееся в литературе дело Шатохиной, подстрекнувшей

Денесюка на совершение кражи у Куриновой. Денесюк же

с группой других лиц совершил разбойное нападение [27,

30- 31].


Все случаи количественного эксцесса исполнителя имеют

общий признак - исполнитель совершает преступление, од-

нородное с тем, к которому его подстрекали или которому

оказывали содействие его соучастники; преступление, пося-

гающее на тот же объект. Исполнитель лишь выходит за

пределы действий, входящих в состав преступления, охва-

тываемый умыслом соучастников, и совершает более опас-

ное или, наоборот, менее опасное посягательство. В случаях

количественного эксцесса действие, совершенное исполните-

лем, находится, таким образом, в причинной связи с дейст-

виями организатора, подстрекателя и пособника, поскольку

именно они дают толчок или оказывают содействие этому

действию.


5. Иначе обстоит дело при качественном эксцессе. С этим

видом эксцесса мы сталкиваемся тогда, когда исполнитель

совершает действия, неоднородные с теми, к которым его

склонили или в которых ему оказали содействие соучастни-

ки, посягает на иной объект. Так, например, А. подстрекает

Б. к краже. Б. же, забравшись в квартиру и застав там

хозяйку, совершает изнасилование. Указанные преступле-

ния - кража и изнасилование - лежат в разных плоскос-

тях и ни в какой мере не связаны между собой. Намерение

исполнителя совершить изнасилование в приведенном при-

мере возникло самостоятельно, оно не находится в причин-

ной связи с действиями лица, подстрекавшего его к краже

пли оказавшего ему содействие.


На практике такой качественный эксцесс нередко сопут-

ствует совершению исполнителем действий, к которым его

подстрекали. В подобных случаях вопрос о квалификации,

как правило, затруднений не вызывает. Организатор, под-

стрекатель и пособник несут ответственность за соучастие в

том преступлении, которое совершил исполнитель по их ука-

занию или при их помощи, а этот последний, сверх того


другое преступление, составляющее его


отвечает и за

эксцесс.


Сложнее обстоит дело в тех случаях, когда исполнитель

действий, к которым его склонили или которым оказывали

помощь его соучастники, не доводит до конца или вообще не

совершает, а совершает лишь действия, не охватываемые

умыслом соучастников и образующие его эксцесс.


Сторонники аксцессорной природы соучастия при каче-

ственном эксцессе вообще исключают соучастие. Так,

М. И. Ковалев пишет, что <в этом случае абсолютная несо-

измеримость преступлений прерывает какую-либо причин-

ную связь между действиями соучастников и действиями

исполнителя>. Он полагает, что <в данном случае соучаст-

ники не подлежат ответственности за соучастие в преступ-

лении>, а <должны отвечать по правилам о стадиях разви-

тия умышленного преступления> [117, 179], т. е. так, как

если бы речь шла о неудавшихся организационной деятель-

ности, подстрекательстве и пособничестве.


Выше высказывались соображения по поводу такой ква-

лификации действий неудавшихся соучастников. Примени-

тельно же к вопросу об эксцессе исполнителя, на наш

взгляд, необходимо провести еще одно уточнение.


В тех случаях, когда исполнитель не доводит до конца

начатого по наущению организатора или подстрекателя пре-

ступления, действия таких организатора или подстрекателя

следует квалифицировать как организацию покушения или

подстрекательство к покушению на преступление, к которо-

му они склоняли исполнителя и к осуществлению которого

этот последний приступил. В случае же, когда исполнитель

совершил иное, не охватываемое умыслом организатора или

подстрекателя преступление, их действия надлежит квали-

фицировать как покушение на организационную деятель-

ность или на подстрекательство, поскольку исполнитель ни-

каких действий по претворению в жизнь намерений соучаст-

ников не совершил.


Таким образом, эксцессом исполнителя называются слу-

чаи, когда он: а) посягает не на тот объект, который охва-

тывался умыслом организатора, подстрекателя или пособ-

ника: в) совершает не те действия, к которым его склоняли

организатор, подстрекатель и которым содействовал пособ-

ник.


Поэтому под понятие эксцесса не подпадают случаи, ко-

гда в силу иного развития причинной связи наступает не тот

преступный результат, к которому стремились соучастники.

Так, если подстрекатель склонил исполнителя причинить

кому-либо телесные повреждения, но потерпевший от полу-


ченных повреждений скончался, то последствие должно

быть вменено в вину не только непосредственному исполни-

телю, но и подстрекателю.


' 5 Влияние объективных и субъективных обстоятельств

1 одних соучастников на ответственность других


' Действующее законодательство устанавливает, что суд

при назначении наказания учитывает характер и степень

общественной опасности совершенного преступления, лич-

ность виновного и обстоятельства дела, смягчающие и отяг-

чающие ответственность. В тех случаях, когда преступление

совершено в соучастии, судом должны быть учтены также

степень и характер участия каждого из соучастников в сооб-

ща совершенном преступлении. Эти общие требования за-

кона дают надлежащую базу для индивидуализации нака-

зания, назначаемого каждому их соучастников


Вместм, действующее законодательство не содер-

жит нор которые определяли бы влияние объективных и

субъективных обстоятельств, относящихся к одним соучаст-

никам, на ответственность других. В теории же советского

права и на практике эти вопросы нередко решаются по-раз-

ному. Поэтому их выяснение является важным.


А. А. Пионтковский исходит из того, что <объективные

обстоятельства, относящиеся к условиям совершения испол-

нителем преступления, делающие его более опасным или

менее опасным, подлежат вменению в уголовную ответст-

венность всем остальным соучастникам, конечно, при

условии, что эти обстоятельства охватывались их предвиде-

нием как элементы прямого или эвентуального умысла>

[176, 481}. Что касается обстоятельств, относящихся к лич-

ности самого исполнителя, то вопрос о вменении их в уго-

ловную ответственность соучастникам, по мнению А. А. Пи-

онтковского, должен решаться не всегда одинаково. <В тех

случаях, когда обстоятельства, относящиеся к личности

исполнителя, одновременно характеризуют большую или

меньшую степень социальной опасности совершенного им

преступления, они подлежат вменению в уголовную ответ-

ственность и остальным соучастникам, поскольку они охва-

тывались их предвидением>. Обстоятельства же, которые

<характеризуют лишь исключительно повышенную степень

социальной опасности данного конкретного преступника

(рецидив, повторность и т.п.), не могут быть вменены в уго-

ловную ответственность остальным соучастникам> [176,

482]. Г. А. Кригер также считает недопустимым вменение

соучастникам отягчающих обстоятельств, относящихся к


личности исполнителя, таких как повторность, особо опас-

ный рецидив [126,27/].


На аналогичной позиции стоит, по существу, и Р. Н. Су-

дакова, разделяющая взгляд тех криминалистов, <которые

исключают однозначное решение вопроса о пределах уго-

ловно-правового вменения соучастникам признаков, харак-

теризующих личность исполнителя, и, развивая, уточняя

мысль А. А. Пионтковского, дифференцируют оценку ука-

занных признаков с учетом не только их влияния на обще-

ственную опасность совместно совершенного преступления,

но и их значения в структуре состава преступления> [86,

136}. По ее мнению, соучастникам вменяются в ответствен-

ность лишь личностные особенности исполнителя, являю-

щиеся конститутивными элементами основных составов

преступлений, значительную часть которых составляют со-

ставы со специальным субъектом преступления. Обстоя-

тельства же, использованные законодателем при формиро-

вании квалифицированных составов, влияют, только на от-

ветственность исполнителя и не распространяются на

остальных соучастников.


Несколько дальше в этом направлении идет П. Ф. Тель-

нов. По его мнению, <более опасные... признаки объектив-

ной стороны деяний исполнителя влияют на квалификацию

преступлений других соучастников, если они указаны в дис-

позиции более строгой нормы Особенной части Уголовного

кодекса и если применение их входило в сознание данного

соучастника... В таком же порядке вменяются остальным

соучастникам квалифицирующие признаки, характеризую-

щие субъективную сторону преступления> [212, 143}.


Что же касается квалифицирующих обстоятельств, от-

носящихся к личности исполнителя, то они имеют двоякое

значение. В тех случаях, когда по закону они повышают

общественную опасность всего совместно совершенного пре-

ступления, эти обстоятельства вменяются другим соучаст-

никам, если они охватывались их сознанием. В тех же слу-

чаях, когда речь идет об обстоятельствах, повышающих

опасность только личности самого исполнителя (повтор-

ность, прежняя судимость и т.п.), их влияние на квалифи-

кацию действий других соучастников исключается.


Аналогичную мысль развивает Б. А. Куринов: те особен-

ности субъекта преступления, которые выделены в законе

в качестве основных или квалифицирующих признаков со-

става преступления, подлежат вменению остальным соуча-

стникам, если они охватывались их умыслом [144а, 156}.

Еще более категоричен А. Н. Трайнин: <Идет ли речь об

объективных обстоятельствах (хищение в крупных разме-


рах) или об обстоятельствах субъективных (повышенная

Ответственность военнослужащего) - ответ один: если со-

участник сознавал отягчающий элемент состава, он отвеча-

ют если не сознавал - не отвечает> [223, 268].


' М И Ковалев, стоящий на позициях акцессорности со-