Евгений Гришковец
| Вид материала | Закон |
- Серия «Литературные имена нового века» Выпуск 2 Евгений Гришковец, 251.12kb.
- Евгений Гришковец уже довольно прочно вписался в современный литературный пейзаж. Его, 20.02kb.
- Петров Евгений, 20.77kb.
- Урок обобщения по роману «Евгений Онегин», 86.09kb.
- Русская литература. Электронный учебник, 348kb.
- Евгений Анисимов, 60.08kb.
- А. С. Пушкина «Евгений Онегин», 35.83kb.
- «Роль сна в романе А. С. Пушкина \" Евгений Онегин \"», 763.14kb.
- Развитие личности главного героя в романе А. С. Пушкина "Евгений Онегин", 224.85kb.
- Тема: «евгений онегин» каждый день и навсегда…, 305.62kb.
***
Он положил свой телефон рядом с кроватью, погасил свет и лёг. Лёг и довольно быстро уснул. Но спал неспокойно и неглубоко.
Миша проснулся в темноте и ночью, не понимая, сколько проспал. Его разбудил негромкий звук совсем рядом. Он открыл глаза и приподнял голову от подушки. В спальне было темно, но не кромешно. Он увидел Анин силуэт. Она стояла со своей стороны кровати. Миша увидел, как она наклонилась, приподняла край одеяла и стала тихо ложиться. Миша ощутил облегчение и радость. Она легла совсем на краешек и была, казалось, очень далеко. Он сильно захотел протянуть руку и коснуться её, но не решился. Вместо этого он пошевелился и тихонько кашлянул. Аня лежала неподвижно. Он приподнялся на локоть.
– Анечка… – тихо тихо сказал он, – пожалуйста не думай сейчас плохо. Не думай плохо обо мне. То, что ты подумала, тебя мучает. А всё не так, как ты подумала. Всё объяснится, и ты поймёшь, какая произошла нелепейшая глупость, – Миша помолчал, но Аня лежала не шелохнувшись. – Мне могут с утра звонить… Или не с утра. В общем, могут звонить, и мне придётся, возможно, вести неприятные разговоры. Ты сейчас не поймёшь. Но я постараюсь со всеми этими проблемами покончить и разобраться очень быстро. А потом ты должна дать мне возможность всё тебе рассказать… Об одном тебя сейчас прошу, не думай плохо и не мучайся. Просто сейчас поверь мне… Всё совсем не так, как ты подумала… Совершенно не так, – он снова помолчал, Аня не ответила. – Ладно… Я всё понимаю. Не буду говорить больше сейчас… Я люблю тебя. Очень…
Она лежала так, будто её не было. Даже её дыхания Миша не слышал. Но ему стало спокойно. Хорошо и спокойно. Он положил голову на подушку и тоже постарался дышать совершенно неслышно. Но вскоре задышал громко, как дышит крепко и безмятежно спящий в удобной позе человек.
***
Утро воскресенья наступило для Миши рано. Он проснулся от того, что дверь в спальню распахнулась от громкого толчка. Это Соня толкнула её что есть силы, хлопнув по ней ладошкой. Дверь ночью не закрывалась, чтобы было слышно, что делается в детской. Дверь всегда была приоткрыта, но Соня обычно хлопала по ней.
– Мама… – хрипловато и сонно сказала она.
Соня, ещё неокончательно проснувшись, прошла к Ане, волоча за ухо большого мягкого игрушечного зайца, с которым спала последние полгода, которого кормила невидимой едой и с которым почти не расставалась. Она забралась к Ане под одеяло и затихла. Это был утренний ритуал выходного дня. На часы можно было не смотреть, было семь или около того.
Миша не подал вида, что проснулся. Он знал, что Соня так может пролежать полчаса или больше, а потом потянет Аню что нибудь делать. Он полежал, полежал и снова уснул. Он не слышал, как вскоре Соня и Аня встали и ушли из спальни, затворили дверь и оставили его досыпать в тишине. Он проснулся, когда за окном было светло, точнее, пасмурно светло. Шторы не были задёрнуты. Аня всегда вечером задёргивала шторы, но не в этот раз.
Миша проснулся, понял, что отлично выспался, потянулся и решительно встал с сильной потребностью действовать. Он сразу накинул халат.
Телефон лежал там, где он его оставил.
– Ну что? Молчишь? – спросил он свой телефон. – То то же!
Миша ещё раз потянулся, уже стоя. Потянулся сильно, с кряхтением и похрустыванием. Потом он подошёл к окну. За окном шёл мелкий дождь, среди капель которого летели и маленькие снежинки.
– Без осадков? – сказал он, вспомнив прогноз на воскресенье. «Не угадали вы с прогнозом, – подумал он, и ему даже от этой мысли стало веселее. – Дождик со снегом. Это нам подарок из Петрозаводска. Спасибо!… А между прочим, это всё! Кончилась хорошая осень».
Он снова бросил взгляд на телефон, который лежал себе на тумбочке у кровати. Он так на него посмотрел, что, казалось, мог сдвинуть взглядом с места. Но телефон лежал и молчал. Миша понял, что ждёт звонка от своего мучителя. Очень хотелось действовать, но как действовать? Он был лишён всякой возможной инициативы. Но что то делать ему было необходимо. Он взял телефон с тумбочки и сунул его в карман халата.
На часах было без четверти десять, когда он пошёл умываться. С кухни доносились весёлые голоса, смех девочек и Ани. Прежде чем зайти в ванную, он заглянул к ним.
– Папа, – радостно сказала Катя, – доброе утро! А мы будем печь пирог с яблоками и корицей.
– Доброе утро! Это замечательно! – улыбаясь, сказал Миша. – А Соня помогает?
– Помогаю! – громко крикнула Соня, катая из теста маленький шарик. Она была вся в муке.
Аня ничего не сказала. Она тонко нарезала ножом яблоко.
– А я чем то могу помочь? – спросил Миша.
– Не е ет! – так же громко ответила Соня.
– Папа, а мы лошадку дорисуем? – сделав умоляющие глаза, спросила Катя.
– Обязательно, я же обещал. Но только не прямо сейчас.
– Ты завтракать будешь? – неожиданно спросила его Аня. Миша вопроса не ожидал, пожал плечами и задумался.
– Буду, пожалуй, – неуверенно сказал он, – а в честь чего пирог, Анечка?
– Настроение такое, – был спокойный ответ. – Тебе глазунью сделать или яйца сварить? На завтрак только яйца.
– А кофе, а хлеб, а сыр? – удивлённо развёл руками Миша.
– Это есть.
– Ну вот и прекрасно. Сейчас я побреюсь, умоюсь… Анечка, а откуда у нас яблоки? Вчера вечером не было. Во всяком случае, я не нашёл.
– Я сбегала в магазин. Ничего удивительного. Никакого волшебства.
– Папа! Не мешай! Иди, папа, – заявила Соня, которой надоело слушать разговоры.
– Анечка, – очень серьёзно сказал Миша, – я прошу и настаиваю: сегодня без моего разрешения никуда из дома не выходи. Я тоже никуда не пойду. Все объяснения потом.
– Ну папа а! – более настойчиво сказала Соня.
– А ты лошадь можешь красками нарисовать? – спросила Катя.
– Хоть чем могу, – ответил он Кате. – Анечка, не обижайся. Я жду звонка, и мы все пока сидим дома и никуда не выходим.
Аня не ответила.
Он чистил зубы, мылся, брился и чувствовал, что всё сильнее и сильнее сердится на молчащий телефон. Ему не терпелось сделать хоть что нибудь. Закончив умывание, он вышел из ванной и решительно пошёл к балкону. Дождь со снегом усилились. На балконе стояла вода, но Миша не пошёл за обувью. Он наступил в эту воду одной ногой, промочил тапок и, упершись руками в мокрые, холодные перила, выглянул во двор.
Во дворе людей не было. Потом из соседнего подъезда вышла женщина, раскрыла тёмно зелёный зонт и ушла за угол. Миша смотрел: машины, деревья, мусорные контейнеры, дождь, снег. «А что я хотел увидеть то? – сам себя спросил Миша. – Подозрительную машину или подозрительных людей? Чёрт бы побрал этого придурка. Чего он молчит? Вот уж не думал, что буду так ждать звонка неизвестно от кого».
Он вернулся с балкона, снял мокрый тапок и задумался, куда бы его деть.
– Завтрак готов, – услышал он с кухни Анин голос.
– А ты могла бы принести мне завтрак сюда? Пожалуйста! «Сюда» – это означало на маленький столик у дивана.
Миша очень любил завтракать в выходные дни за этим столиком и смотреть какую нибудь передачу про животных или про путешествия.
Он отнёс мокрый тапок в прихожую и оставил его там вместе с сухим. В другой раз он бы спросил Аню, куда его поставить сушить, но в этот раз он не спросил.
Телефон молчал. Миша не включил телевизор. Он, не чувствуя вкуса, быстро съел глазунью, взял кусок сыра и съел его просто так, запил всё это кофе, который у Ани получился жидковат. Он съел всё и выпил кофе так быстро, будто куда то спешил. А спешить было решительно некуда. Телефон молчал. И тогда Миша не выдержал, достал его из кармана и решил позвонить кому нибудь, чтобы что то делать. Он подумал с минуту, пошёл в спальню, закрылся там и набрал номер своего брата Димы. Дима ответил моментально, но заспанным голосом.
– Не разбудил? – спросил Миша.
– Кто это?
– Это твой родной и, заметь, старший брат.
– Миша! Вот это да! А я тебе сегодня собирался позвонить. Представляешь?! Удивительно!
– А что такое? Зачем?
– Да просто через две недели полечу в Москву дней на пять. Хотел узнать, в Москве ли ты в эти дни или нет.
– Должен быть в Москве. Буду, если ты прилетаешь. По делам, по службе?
– А как ещё? Я в Москву только по делам! Просто так в Москву?… Я же не сумасшедший. Я бы ни за что, если бы не служба.
– Я тебя встречу, и ты живёшь у меня.
– Нет, брат. Нас летит несколько человек. Нас встретят. И в гостинице нашего ведомства мне будет удобнее. У меня от носков воняет. Зачем я тебе? Но племянниц увидеть хочу. И родители дали задание сфотографировать Соньку. Соньку обязательно! Так что на один вечерок надо сговориться, и я заеду к тебе. А ты чего позвонил то?
– Да есть к тебе один вопрос. Нужна консультация по твоей части.
– По какой такой части, Миша? По части прокуратуры? Ты что, куда то вляпался или чего то натворил?
– Нет, нет, брат! Не то. У меня чисто теоретический вопрос. Хотя, можно сказать, что я именно вляпался.
– Ну, давай, рассказывай, брат.
– А ты не занят?
– Воскресенье, Миша!…
И Миша, как мог коротко, последовательно и точно рассказал брату историю с девушкой на бульваре и с телефонными звонками. На удивление, Дима слушал внимательно и серьёзно, задал несколько вопросов и слушал. А Миша рассказывал и понимал, что впервые обращается к брату за помощью, что то ему объясняет, отвечает на его вопросы. Он впервые не чувствовал своего брата младшим. Он хотел Диминого совета. Такого с ним раньше никогда не было. У Миши даже мелькнула не мысль, а скорее желание как нибудь рассказать Диме ту историю про крышу и упавшего Котю, узнать, что у них в прокуратуре в архиве есть про этот случай. А может быть, ничего про это нет и не было? Тогда он зря боялся столько лет. Мише подумалось, что если он это узнает, то Котя как то исчезнет из его снов и страхов. Да и самих страхов, может быть, станет меньше. И реагировать, может быть, он станет иначе, спокойнее, даже на такие нелепые случайности, как эта история с телефоном.
Миша рассказывал Диме о своём приключении и ощущал брата даже старше себя. У Димы, конечно, не было жены и детей, но зато он служил в таком государственном органе, в его руках были такие возможности, власть и сила, в его голове были такие знания законов, знания устройства этих законов и практика их применения, что Миша даже разволновался, объясняя брату то, что с ним стряслось.
Дима выслушал всё внимательно.
– Да, такое только с тобой могло произойти, Миша.
– Почему?
– Ты же у нас впечатлительный, чувствительный. Я бы вообще не стал бы разговаривать с незнакомым человеком. А если бы мне ещё попробовали угрожать… Хотя, начнём с того, что я вряд ли дал бы свой телефон кому то на улице в Москве. Это же Москва, брат! Ты забыл?… Но ко мне с такой просьбой никто бы не обратился. Ко мне не решилась бы подойти даже такая сучка, как твоя эта. А по тебе же сразу видно, что ты романтик, художник…
– Это ты моим подчинённым расскажи, которые меня боятся…
– Знаешь, Миша, это они тебе льстят, изображают. Успокойся. Так что ты хотел спросить?
– Дима, что мне делать теперь? Я боюсь за своих, опасаюсь за себя. Что можно сделать?
– Ой, брат, ума не приложу. Я бы сильно не боялся, но согласен, неприятная история. Только тебя слушать невозможно. Может, всё не так страшно? И голос по телефону, может быть, совсем даже не такой жуткий, как ты мне тут описываешь.
– А как то можно узнать, кто он такой?
– Номер не определяется, но узнать наверняка можно. Я просто технической стороны дела не знаю, но выяснить всё равно могу. У меня есть ребята в Москве в нашем ведомстве, и в Генеральной прокуратуре, и в других органах. Я спрошу, если надо, как можно выяснить номер того, кто тебе звонит. Но только не сегодня, брат. Воскресенье! Меня же пошлют куда подальше, если буду сейчас приставать к ним с твоей ерундой.
– А это возможно, Дима?
– Всё возможно, брат!
– А как этот человек смог за каких то полтора часа, вечером, узнать по моему номеру телефона, где я живу, номер моей машины и прочее? Я не понимаю.
– Ну это то, Миша, делать нечего. Ты законопослушный гражданин. У тебя всё оформлено по правилам давно… А узнать, на кого зарегистрирован телефонный номер, – это несложно. Я это могу сделать у нас здесь легко. Так что твой этот мужик имеет кого то в структуре или сам из бывших наших, или до сих пор… У него есть доступ к информации и всё. Но у нас тут таких историй, как с тобой приключилась, не бывает. Это только с тобой, и только в Москве могло произойти. Это же анекдот. Но ничего, если хочешь, я завтра ребятам позвоню в Москву, спрошу, послушаю, что они скажут. Всё равно сильно не волнуйся, но и бдительности не теряй. Потому что кто его знает, твоего этого… У человека истерика. Как он себя может повести? Кто он такой? Что он вообще может? Это же непонятно из того, что ты мне рассказал. Я бы на его месте тебе бы тоже не поверил. Я как рассуждаю: со мной такого не случалось, значит, такого не бывает. Но пусть он будет на своём месте. Я бы так никакой девке не позволил над собой издеваться, как она над ним…
– Ой, не говори, чего пока не знаешь, – в первый раз за весь разговор сказал Миша Диме, как старший брат. – Я думаю, что мне ещё доведётся посмотреть, как грозный прокурор покорно позволит из себя вить верёвки. Ох, влюбишься, брат, посмотришь тогда!
– Не дождутся! – сказал Дима.
И Миша удовлетворённо почувствовал в своём брате совсем ещё неопытного и, в сущности, юного человека. Они ещё поболтали, договорились о созвоне.
– Ну, давай, Дима, буду ждать звонка. Если не дождусь, сам буду звонить. Спасибо, брат.
– Да не за что пока. Не забудь, через две недели я прилечу в Москву. Выбери денёк, точнее, вечерок.