Архив Л. Д. Троцкого
| Вид материала | Документы |
- План Предисловие Юность Начало революционной деятельности 2-й съезд рсдрп, 388.46kb.
- План Предисловие > Юность Начало революционной деятельности > 2-й съезд рсдрп Первая, 378.55kb.
- «Государственный архив современной истории Чувашской Республики», 96.08kb.
- «Архив ФиО», 6711.16kb.
- Исторический архив, 1953.98kb.
- Злобина Г. Р. Ргали, 164.78kb.
- Архив известного харбинского востоковеда, выпускника Восточного Института 1903 года,, 1278.29kb.
- Предисловие книга, 4958.18kb.
- Конституция Российской Федерации; Федеральные закон, 55.04kb.
- Доклад о результатах и основных направлениях деятельности, 184.92kb.
Ответы на вопросы представителя газеты “Критика” в Буэнос-Айресе и двух газет в Колумбии
Я считаю необходимым совершенно устранить из вашего списка те вопросы, которые касаются внутренней политики Мексики, т. к. не намерен давать материала ни агентам нефтяных компаний, ни агентам ГПУ, которые одинаково утверждают, будто я вмешиваюсь во внутреннюю жизнь этой страны. Я охотно отвечу на вопросы, касающиеся условий моего личного существования в Мексике, на вопросы о ГПУ, а также на вопросы о программе, которую я защищаю.
Я пользовался до сих пор и продолжаю пользоваться неизменным покровительством мексиканских властей. У меня не было и нет никаких личных отношений ни с одним из членов правительства. В Мексике я изгнанник, а не политик. У меня нет поэтому – я отвечаю на ваш вопрос – никаких оснований думать, что предстоящая в этом году смена президента может оказать влияние на моё пребывание в этой стране. Я получил право убежища не как политический сторонник генерала Карденаса (к личности которого я питаю глубокое уважение) и не потому, что генерал Карденас считал необходимым оказывать покровительство Четвёртому Интернационалу. Об этом нет, разумеется, и речи. Но в этом случае, как и в целом ряде других, в особенности в отношении Испании, правительство Мексики показало, что оно относится к принципу права убежища более серьёзно, чем правительства Европы и Соединённых Штатов. Правительство Мексики дало мне право убежища не из симпатии к “троцкизму”, а из уважения к своим собственным принципам. Мексиканские власти хорошо осведомлены, что за 3 1/4 года моего пребывания здесь я стоял совершенно в стороне от внутренней политики страны. У меня нет никакого основания опасаться, что новая администрация будет относиться к праву убежища иначе, чем нынешняя.
Ни для кого, разумеется, не секрет, что за кулисами и отчасти на открытой сцене ведётся систематическая кампания – с одной стороны, агентами иностранного капитализма, с другой – агентами ГПУ – в пользу высылки меня из Мексики, или, вернее сказать, в пользу отдачи меня в руки палачей ГПУ. Эта кампания не имеет никакого отношения ко внутренней политике Мексики: она целиком диктуется из Кремля. Я несколько раз предлагал господам клеветникам беспристрастную публичную комиссию расследования. Ни один из моих “обвинителей” не откликнулся. Да и что могут они предъявить общественному расследованию? Ничего, кроме приказов ГПУ. Немудрено, если эти обвинения потеряли всякий кредит в общественном мнении и, смею думать, в правительственных кругах.
Вот вам свежая иллюстрация политических приёмов Коминтерна и “друзей”. Я пишу: Соединённые Штаты неизбежно вмешаются в войну. Агенты Кремля, они же второстепенные агенты Гитлера, делают немедленно вывод: “Троцкий проповедует вмешательство Соединённых Штатов в войну против Германии и, следовательно, против СССР”. Выходит так, что я через прессу Четвёртого Интернационала пытаюсь внушить Уолл-стриту446 и Белому дому447 определённую политику. Не бессмыслица ли это? Я никогда не занимался и не занимаюсь увещеваниями по адресу правительств капитала. Я анализирую взаимоотношения капиталистических классов и делаю выводы. Я стою лицом не к империализму, а к рабочим и предупреждаю их относительно тех шагов, которые вынуждены будут предпринять капиталистические правительства, повинуясь своим собственным интересам. В 1937 г. я писал о близости мировой войны. Значит ли это, что я проповедовал мировую войну? Когда экономист предсказывает надвигающийся кризис, значит ли это, что он проповедует кризис? Эти господа находятся на таком плачевном теоретическом уровне, что с ними вообще невозможна никакая полемика.
Недавно они ухватились за комиссию депутата Дайеса в Соединённых Штатах, производящую расследование о коммунизме и фашизме. Получив приглашение дать показания перед комиссией, я выразил согласие. Следовательно... я – агент американского империализма. Эти господа побили все рекорды низости и глупости! Так называемая “Комиссия Дайеса” есть комиссия американской Палаты депутатов. Эта парламентская комиссия производит открытое расследование на глазах всего мира. Совершенно недопустимо, с моей точки зрения, для человека, уважающего общественное мнение, уклониться от дачи показаний в качестве свидетеля. Политические цели Дайеса прямо противоположны моим целям. Напомню, однако, что Дайес является членом той самой демократической партии, к которой принадлежит Рузвельт, а сталинцы ещё на днях ползали перед Рузвельтом на коленях. Для меня Рузвельт и Дайес только разные оттенки одной и той же империалистической партии, с которой я не могу иметь ничего общего.
Перед комиссией Дайеса выступали господа Браудер и Фостер, вожди американской коммунистической партии, причём в своих показаниях они позволяли себе самую чудовищную клевету на меня. Тем менее было у меня основания отказаться от использования комиссии для разоблачения клеветы и клеветников.
Политическая мысль, которую я хотел развить перед комиссией, такова: империалистические правительства должны не преследовать Коминтерн, а, наоборот, оказывать ему всякое покровительство, потому что Коминтерн стал сейчас главным тормозом мирового рабочего движения, главной опорой мировой реакции.
Когда Дайес, человек, видимо, ограниченный и невежественный, узнал поближе о моих действительных взглядах, он поспешил отказаться от своего приглашения. Казалось бы, один этот отказ вырывает почву из-под клеветы. Однако господа клеветники не останавливаются: они вынуждены выполнить данное им поручение.
Лидеры Коминтерна и агенты ГПУ неизменно требуют, даже от империалистических правительств, репрессивных мер против своих противников как справа, так и слева. Эта политика самоубийственна. Так, французская секция Коминтерна под руководством французских агентов ГПУ вела систематическую борьбу за изгнание и аресты своих противников, за закрытие враждебных ей газет и пр. В течение известного времени эти господа имели успех. Но сейчас они пожинают плоды своей собственной долголетней работы. Никто не облегчил г. Даладье в такой мере расправу над так называемой коммунистической партией448, как предшествующая работа сталинской агентуры во Франции. Я этим, разумеется, ни в малейшей мере не собираюсь защищать г. Даладье, который ведёт войну в “защиту демократии” в других странах, попирая эту демократию в собственной стране. Как коммунисты подготовили репрессии Даладье, так Даладье готовит ныне торжество фашизма во Франции. Но это уже иной вопрос.
В чём, спрашиваете вы, опасность или вред ГПУ?
Прежде всего в том, что через так называемые коммунистические партии, которые ни с марксизмом, ни с коммунизмом не имеют ничего общего, ГПУ подчиняет широкие слои международного рабочего движения интересам Кремля. На официальном языке это называется “защита СССР”. На самом деле речь идёт о помощи тоталитарной олигархии против народов СССР.
Задачи ГПУ вне СССР те же в основном, что и внутри страны: бороться за поддержание тоталитарного режима бюрократии, за её власть, доходы и престиж, вербовать “друзей” при помощи вещественных и полувещественных аргументов и истреблять врагов при помощи клеветы и убийства из-за угла.
Деятельность ГПУ внутри страны нашла наиболее яркое и наиболее отталкивающее своё выражение в московских процессах против троцкистов. Эти судебные подлоги, небывалые в истории, освещены до конца в двух томах, в общем свыше тысячи страниц, изданных комиссией под руководством известного американского философа-педагога Джона Дьюи449. Всякий, кто хочет познакомиться с адской кухней ГПУ, должен внимательно изучить эти два тома. Незачем говорить, что сталинцы и их “друзья” не обмолвились об этом замечательном по своей объективности и тщательности исследовании ни одним словом. Немудрено: им ответить нечего.
Деятельность ГПУ за границей нашла своё выражение в ряде убийств и покушений. Один из заграничных руководителей ГПУ генерал Кривицкий выпустил недавно том своих разоблачений на английском языке450. Я полагаю, что эта книга появится и на испанском языке.
Но ужаснее всех этих индивидуальных преступлений та коррупция, которую ГПУ систематически вносит в ряды рабочих, подбирая и воспитывая особый тип “вождей”, подобострастных по отношению к верхам, наглых по отношению к низам.
Вожди Коминтерна и агенты ГПУ борьбу свою против меня и моих единомышленников прикрывают тем, что зачисляют нас в контрреволюционеры. Всё зависит от того, что считать революцией. Коминтерн задушил китайскую революцию 1927 г. и сделал всё для торжества Гитлера в Германии. Своей палаческой политикой в Испании Коминтерн поддерживает и приукрашивает ужасающие международные преступления Гитлера, “великого друга” Сталина. Кто считает всё это революцией, тот, разумеется, должен отнести меня к контрреволюционерам. Можно переименовать чёрное белым и белое чёрным, – характер красок от этого не изменится. На деле нынешний Коминтерн стал во всех больших вопросах, во всех странах, во всех частях света союзником или помощником контрреволюции. Немудрено, если руководящий состав Коминтерна состоит из людей, которые по самому типу своему прямо противоположны типу революционера.
Революционер немыслим без независимости характера, преданности делу рабочего класса, способности к самопожертвованию, готовности оставаться в период реакции в меньшинстве, чтобы готовить кадры для нового революционного подъёма. Революционер говорит массам правду, ибо единственная основа революции состоит в политическом сознании масс. Обнажённая правда есть самый революционный фактор политики. Между тем вожди Коминтерна – лжецы по профессии. Они лишены малейшей самостоятельности, живут и дышат постольку, поскольку могут держаться за Кремль или за национальную буржуазию. Они меняют свои взгляды по приказу и заметают следы при помощи клеветы и травли. Нельзя без отвращения читать, как эти господа клянутся Марксом и Лениным. Кто читал переписку Маркса, кто имеет хоть какое-нибудь понятие о политической и моральной физиономии Ленина, тот знает, с какой брезгливостью оба они относились к фатам и снобам, к паразитам революционных движений, к авантюристам, которые совершают карьеру на спине рабочего класса.
Как бороться против ГПУ?
Если вопрос относится к правительствам, то я не способен дать ответа: правительства сами знают, как им бороться с ГПУ; я не являюсь советником ни одного из существующих правительств. Другое дело, если речь идёт о рабочем движении. Очистить его от влияния ГПУ – путь один: систематическое, непримиримое, беспощадное разоблачение преступлений Кремля на мировой арене.
Нелепо было бы говорить о борьбе с ГПУ при помощи террора. Разумеется, от террористических актов наёмных бандитов ГПУ надо уметь защищаться с оружием в руках. Но суть вопроса не в этом. Агенты ГПУ не были бы опасны, если бы ни опирались на аппарат Коминтерна и на обман рабочих лидерами Коминтерна. Надо из-под ног ГПУ вырвать опору Коминтерна. Надо разоблачить и разрушить тот тоталитарный заговор против мирового рабочего класса, который называется Коминтерном. Освобождение пролетарских рядов от лжи и отравы сталинизма есть первое условие возрождения рабочего класса. Прийти к социализму пролетариат может только через политический труп Коминтерна.
Несколько слов об испанских изгнанниках
Если политика Кремля в Испании была преступна, то его отношение к испанским изгнанникам, в значительной мере жертвам его собственной политики, преступно вдвойне. Кремль боится допустить испанских эмигрантов на советскую территорию, потому что после поражения революционеры обыкновенно учатся думать. С другой стороны, Кремль рассчитывает, что в лице рассеянных по всей земле изгнанников он найдёт дешёвых агентов для самых опасных поручений. Этим объясняется недопущение испанских изгнанников в СССР. Мировой пролетариат сумеет сделать из этой варварской политики необходимые выводы.
В отношении испанских беженцев господствует вообще ужасающее неравенство. Так называемые коммунисты (сталинцы), не столько рядовые бойцы, сколько бюрократы, пользуются покровительством Коминтерна и дружественных ему организаций. Буржуазные республиканцы и связанные с ними социалисты имеют свои связи и свои богатые источники. Но есть третья категория: сторонники Четвёртого Интернационала, рядовые члены ПОУМа, анархисты группы Дуррути, словом, неофициальные группировки, гонимые и преследуемые. Многие из них были перебиты войсками Франко; другая часть была истреблена агентурой ГПУ; третья часть находится ныне в концентрационных лагерях, без средств, без поддержки, без возможности вырваться в более благоприятные условия. Между тем эти бойцы заслуживают внимания и поддержки не менее всех остальных. Если бы мне удалось при помощи этих строк обратить на них внимание действительных друзей испанского народа, я был бы глубоко удовлетворён.
Вы спрашиваете о моей программе?
Программу Четвёртого Интернационала, которая является в то же время моей программой, можно было бы охарактеризовать двумя словами: революционный интернационализм. Оба империалистических лагеря, находящихся сейчас в борьбе, нам одинаково чужды. Их война, каков бы ни был её исход, неспособна разрешить ни одной из тех задач, которые её породили. Умиротворить нашу планету можно только при помощи плановой организации хозяйства на мировой арене. Осуществить мировую федерацию и разумную систему хозяйства, которая использует богатства нашей планеты в интересах всего человечества, способен только социалистический режим. Прийти к социалистическому режиму можно только через низвержение империализма посредством пролетарской революции. Вот почему Четвёртый Интернационал именуется “Мировой партией социалистической революции”.
Статьи мои, развивающие программу Четвёртого Интернационала, я охотно предоставляю всякому честному рабочему изданию, прежде всего, разумеется, изданиям Четвёртого Интернационала во всех странах. На испанском языке эти статьи чаще всего появляются в ежемесячном марксистском органе “Клаве”, который издаётся в Мексике.
[Л.Д.Троцкий]
[Апрель 1940 г.]